Текст книги "Ведьмы и враг (ЛП)"

Автор книги: Барб Хенди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Поначалу его встревожило, что никто, кроме леди Хелены не оплакивал лорда Хэмиша. Но через некоторое время даже это начало обретать смысл. Хэмиш никогда ничего не делал для семьи. Он пренебрежительно относился к Хиту и Лизбет, а Рошель ценил только за то, что она могла принести ему своим браком. Почему его племянники должны оплакивать его?

Когда, ранним вечером, извинившись, леди Сао-рис ушла, в большом зале что-то… произошло.

Все началось достаточно просто. Мисс Селин попросила свою сестру организовать карточную игру. Мэддокс ожидал, что принц Антон извинится и уйдет, но он этого не сделал. Он остался.

Мисс Амели объяснила правила игры с дурацким названием, и лицо Лизбет просияло. Вскоре она, Хит, Рошель, Амели, Селин и принц Антон собрались у одного конца стола и стали быстро передавать друг другу карты, очевидно, пытаясь составить пары и как можно быстрее разложить всю колоду.

Рошель первая избавилась от карт и крикнула:

– Я выхожу!

Амели подняла глаза:

– Победитель! У кого королева?

Антон поднял руку, сжимая карту. Это была пиковая дама.

– Неудачник! – воскликнула Амели.

Мэддокс не смог скрыть шок, когда Антон слегка улыбнулся и сказал:

– Раздай карты еще раз.

После еще нескольких раздач выяснилось, что у Антона была склонность оказываться с дамой в руках. К этому моменту уже большинство игроков смеялись, передавая карты так быстро, как только могли. Один Антон не смеялся, но Мэддокс подумал, что, возможно, он и не умеет смеяться.

И все же после той первой раздачи, каждый раз, когда его ловили с королевой в руках, Лизбет радостно хлопала в ладоши и кричала:

– Неудачник!

Принц только улыбался, совсем чуть-чуть, уголками губ и позволял ей безжалостно дразнить его… как подобает настоящему будущему брату. На шестой раздаче Рошель рассмеялась, снова выйдя из игры, и встретилась взглядом с Мэддоксом. Она выдержала пристальный взгляд мужчины. Непрошеный и нежеланный, в его сознании вспыхнул образ того, как она извивается под ним, вытянув руки над головой и издавая тихие, животные звуки прямо ему на ухо.

Прикусив губу, Мэддокс отогнал этот образ.

Когда карточная игра окончательно потеряла свою привлекательность, Селин устроила шоу, рассказывая истории. У нее это неплохо получалось, и Мэддокс так увлекся, что на час отвлекся от боли, пожирающей его изнутри.

Потом Хит сбегал за своей лютней, и Антон снова поразил Мэддокса. Принц хлопал после каждой песни и вежливо хвалил Хита за мастерство.

До этого момента Мэддокс получал хоть какое-то удовольствие от того, что Рошель, Хит и Лизбет были так счастливы, наслаждаясь этими общими забавами. Но потом… его осенило: то, что он наблюдал, было иллюзией, мимолетным мгновением во времени, которое исчезнет, как только Антон заберет своих людей и уедет. Потом, как только Рошель выйдет замуж, уедут Лизбет и Хит, и Рошель останется одна в этом зале без смеха, без историй и без музыки. Он не сможет такое вынести. Он должен остановить это.

В большой зал вошла служанка и объявила, что леди Хелена проснулась.

– Я должна пойти к маме, – сказала Рошель. – А вы все, пожалуйста, оставайтесь.

Мэддокс увидел свой шанс. Когда Рошель направилась к выходу, он отправился за ней, и никто даже не поднял глаз. Рошель оглянулась, но ничего не сказала, и они молча пошли по заднему коридору. На лестничной площадке Мэддокс нежно поймал ее и притянул к себе. Она позволила ему это, и он не мог поверить, испытывая почти физическое облегчение от того, что держит ее в своих объятиях.

– Ты не можешь оставаться здесь, – прошептал он. – Ты не можешь этого сделать. Ты не можешь связать свою жизнь с этим принцем.

И снова она сказала ему, что у нее нет выбора.

Отчасти такой ответ разозлил Мэддокса, он то знал, что раньше у нее не было выбора, а теперь есть. Отбросив остатки гордости, он умолял ее сбежать с ним в Белашкию. У него были кое-какие навыки, и он мог бы устроить их жизнь там. Если бы она только согласилась, он все еще мог бы спасти ее.

– И навлечь позор на мою семью? – удивилась Рошель. – На мою мать? Я не могу! Пожалуйста, пожалуйста, не проси меня об этом! Ты только мучаешь нас обоих. Если бы ты любил меня, ты бы позволил мне выполнить мой долг, – Рошель оттолкнула его и побежала вверх по лестнице.

Мэддокс в отчаянии прислонился к стене, но быстро выпрямился. Рошель была еще слишком молода, временами почти – ребенок. Она могла ссылаться на честь и долг семьи, но не представляла, какое будущее ждет ее в этом месте… что ждет ее в жизни. Именно он должен был остановить это.

Повернувшись, Мэддокс взбежал по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки за раз, а когда добрался до верха, Рошель уже была в конце коридора. Он догнал ее прежде, чем девушка успела дойти до комнаты матери, и схватил за руку.

– Мэддокс? – в голосе девушки звучала тревога.

Он никогда раньше не применял к ней силу. Но сейчас Мэддокс втолкнул ее в комнату, которую она делила с Лизбет, и закрыл дверь, загородив ее собой.

– Собери все, что тебе нужно, – приказал он. – Мы уезжаем.

– Я остаюсь.

– Нет, уезжаешь, – медленно произнес Мэддокс. – И если ты сейчас же не уедешь со мной, я отправлюсь прямо во внутреннюю западную башню, разбужу этого извращенного принца и расскажу ему, чем мы с тобой были друг для друга. Я расскажу ему обо всем, что мы делали друг с другом, и в каких комнатах поместья вашей семьи мы это делали. Я опишу каждый дюйм твоего тела и расскажу ему все, о чем ты умоляешь меня говорить, когда я внутри тебя.

– Ты не сделаешь этого.

– Я так и сделаю. Меня больше не волнует, что со мной произойдет.

Он говорил серьезно. Он забирал ее отсюда.

Рошель уставилась на Мэддокса, и впервые в ее глазах мелькнул гнев.

– Возьми плащ и собери вещи, или я увезу тебя прямо так, – сказал он.

Гнев на лице Рошель быстро сменился тревогой, но она сделала, как сказал Мэддокс. Он повел ее обратно вниз, по лестнице на кухню, потом на улицу, во двор. До конюшен оставалось совсем немного. Несколько стражников Кимовеска, мимо которых они проходили, едва взглянули на них. Теперь для здешних мест это стало привычной картиной.

Мэддокс оседлал обеих лошадей.

– Садись в седло.

– Мы никогда не выедем за ворота. Ты об этом думал? – обычная мягкость исчезла из голоса Рошель. Он не узнавал ее.

– Ты выведешь нас отсюда, или я выполню свою угрозу.

Прищурив глаза, Рошель села в седло белой кобылы. Мэддокс вскочил на чалого, и они поехали к главным воротам. Хоть на дворе стоял уже поздний вечер, но дневного света все еще было достаточно.

Рошель взяла инициативу в свои руки и первой поскакала через сторожку у ворот. Она улыбнулась дежурившему стражнику Кимовеска.

– Пожалуйста, откройте решетку, – попросила Рошель, снова становясь самой очаровательной. – Я бы хотела немного прокатиться.

Стражник переступил с ноги на ногу:

– Я… мне жаль, миледи, но принц Дамек ничего не говорил о том, что кто-то собирается покататься.

Рошель рассмеялась, смех ее был подобен музыке:

– Не думаю, что принц должен сообщать вам о желании его будущей невесты совершить короткую прогулку верхом. Со мной мой телохранитель. – Тон девушки слегка изменился, став более серьезным: – И я скоро стану хозяйкой этого замка.

Мэддокс был одновременно удивлен и обеспокоен тем, как хорошо она справилась со своей задачей.

Все еще растерянный стражник, все же крикнул:

– Поднимите решетку!

Механизм заскрежетал, и ворота поднялись.

Рошель и Мэддокс галопом выехали на дорогу, и капитан стал думать, что делать дальше. В замке у него было не так много времени, чтобы все спланировать.

После нескольких минут скачки Рошель остановила свою кобылу. Они были одни на открытой дороге.

– Не имеет значения, куда ты меня отвезешь, – Рошель первая прервала молчание. – Он найдет тебя и вернет меня обратно.

– Я думаю, ты переоцениваешь усилия, которые принц Дамек может приложить хоть к чему-нибудь.

– Дамек? – презрительно переспросила Рошель. – Он не смог бы найти свою собственную лошадь, если бы она потерялась. Я говорю о Хите.

– Хит? – и опять Рошель показалась Мэддоксу какой-то чужой, незнакомой… той, кого он даже не знал.

– Ну? – поинтересовалась она, игнорируя его вопрос. – Что теперь?

Схватив поводья ее лошади, Мэддокс решил ехать в деревню Кимовеск. Ему нужна была информация и направление.

Глава 11

Видение исчезло, и туман сомкнулся, протащив Амели немного вперед. Она открыла глаза и увидела, что Мэддокс пристально смотрит на нее. А потом он издал хрип и обняв себя руками, рухнул со стула. Из груди мужчины вырвался еще один полувздох, полухрип. Амели почувствовала к нему жалость. Одним из недостатков видения прошлого чужим взглядом было то, что человеку приходилось заново переживать все это.

– Ну что? – требовательно вопросил Дамек, заграждая собой вход в маленькую комнату.

Прямо за ним стояли Хит и Рошель. Хит все еще был зол. Рошель нервничала.

Амели пришлось думать быстро. Эмоции и физические ощущения от всего, что она только что увидела и почувствовала, все еще заполняли ее разум. Но она не могла раскрыть прошлое Рошель и Мэддокса. Задача принца Антона заключалась в том, чтобы брак состоялся, и она не могла сделать ничего, что поставило бы это под угрозу, не поговорив сначала с ним.

И все же она не могла просто бросить Мэддокса на милость Дамека. Что она могла сказать?

Встав со стула, Амели сделала вид, что поддерживает упавшего Мэддокса.

– Что бы я ни сказала, – прошептала она тихо, и надеясь, что он ее услышит, – просто соглашайся.

Посмотрев на Дамека снизу вверх, Амели громко произнесла:

– Он похитил ее. Он заставил ее уговорить стражников открыть ворота, и она сделала это из страха.

Рошель с облегчением закрыла глаза.

– Но он не хотел причинить ей вреда, – поспешно продолжила Амели. – Я видела события его глазами, и он действительно верил, что спасает ее от несчастья. – Поднявшись на ноги, она встала перед Мэддоксом. – Он похищал ее не для себя. Он опекун их семьи, и думал, что поступает правильно. Хит, ты, можешь это понять?

Хит понимал. Амели видела, что он понимал.

– Не ему решать! – прошипел Дамек, и Амели снова почувствовала нарастающую опасность.

Откуда-то из-за их спин заговорила Селин:

– Милорд Дамек. Я считаю, что капитан Мэддокс находится на службе у леди Хелены, и это семейное дело. Я предлагаю отвезти капитана обратно в Кимовеск, посадить его под замок, а затем предоставить леди Хелене решать его судьбу.

Амели не видела Селин, но выражение лица Дамека дрогнуло. В словах Селин было многое. Во-первых, Мэддокс действительно принадлежал леди Хелене. Во-вторых, Рошель была дочерью Хелены, но еще не была женой Дамека. Казнь прямо здесь могла иметь последствия.

Повернув голову, Дамек посмотрел на сомневающегося Хита, а затем кивнул.

– Хорошо, – сказал принц, – мы вернем его в Кимовеск. Леди вернулась к нам, и это для меня главное.

Амели ни на секунду не поверила в это. Дамек хотел крови, но, по крайней мере, он говорил, как принц.

К счастью, у Мэддокса хватило здравого смысла промолчать, и он не стал рассказывать никаких историй. Независимо от того, что он сказал Рошель в замке, возможно, ему все еще было небезразлично, что с ним случится, и он считал, что остаться в живых у него больше шансов с леди Хеленой.

– Будем искать убежища на ночь или отправимся в путь прямо сейчас? – спросил Антон.

– Выезжаем прямо сейчас, – ответил Дамек.

Амели хотелось застонать при мысли о еще нескольких часах в седле, но она только повернулась посмотреть, не нужно ли помочь Мэддоксу подняться.

Когда она наклонилась к нему, он быстро схватил ее за запястье.

– Следи за Рошель, – тихо сказал он. – Она не та, кем кажется.

***

Лошади были почти истощены, поэтому домой Дамек поехал медленнее, и Селин предпочла передвигаться в дамском седле.

Мэддокс ехал со связанными руками в окружении стражников Вяранджа.

Когда они прибыли в Кимовеск, уже почти рассвело. Рошель всю дорогу ехала рядом с Дамеком, и большую часть пути они тихо разговаривали. К тому времени, когда все закончилось, принц обращался с ней как с трагической девой, пережившей ужасное испытание, выпавшее на ее долю.

Селин так устала, что едва заметила, как Антон снял ее с лошади. Она смутно помнила, как он, в сопровождении Амели отнес ее в комнату. На обратном пути Селин умирала с голоду, но сейчас слишком устала, что-бы есть. Она позволила Хельге расшнуровать ей платье, и без сил рухнула на кровать. Последнее, что она помнила, это как Амели упала рядом с ней. Затем мир погрузился во тьму.

Селин понятия не имела, сколько прошло времени, когда ее разбудил восхитительный аромат. Она открыла глаза.

– Вот и ты, – сказала Хельга.

– Который час? – спросила Селин, все еще пытаясь прийти в себя.

– Ближе к вечеру, но тебе нужно окончательно проснуться и поесть. Ты ничего не ела со вчерашнего дня.

Рядом открыла глаза Амели:

– Чем так вкусно пахнет?

Хельга поставила поднос на туалетный столик и принесла две тарелки с яичницей, беконом и дымящимися булочками. От одного вида еды у Селин потекли слюнки, но попытавшись сесть… она застонала.

– О, я так измучилась, что едва могу двигаться.

Амели чувствовала себя точно так же:

– У меня сильнее всего болят ноги.

Каким-то образом им удалось подложить несколько подушек к изголовью кровати, и впервые на памяти Селин они позавтракали в постели, как две избалованные леди. Но Селин было абсолютно все равно, как это выглядит. Сначала она с жадностью проглотила яичницу, а потом Хельга принесла сестрам дымящиеся кружки чая с пряностями и большим количеством молока.

Амели ела так же быстро, как и сестра. Съев свою порцию, она начала говорить. Прошлой ночью у них не было такой возможности. Услышав всего несколько фраз, Селин перестала есть, и стала внимательно слушать. Хельга застыла у кровати, ловя каждое слово истории Мэддокса и Рошель, начиная с крупиц счастья в задних комнатах и заканчивая попыткой похищения прошлой ночью.

– Она играла с ним, – наконец сказала Хельга. – У этой девушки никогда не было намерения выходить за него замуж.

Селин согласилась, но что-то, касающееся лично ее, заставило девушку по-настоящему встревожиться.

– Амели, вчера утром я прочитала капитана Мэддокса. Я видела его ближайшее будущее… которое к прошлой ночи стало прошлым. Единственное видение, которое я видела, это короткая сцена у подножия лестницы, где он просил Рошель сбежать с ним. Это все, что мне показали. Почему я не видела, как он заставлял ее уйти с ним? Если бы я это видела, мы могли бы остановить его.

– Может быть, ты не должна была это останавливать, – вставила Хельга. – Может быть, что-то должно было произойти прошлой ночью, чтобы ты нашла настоящего убийцу.

Селин попыталась вспомнить, что могло произойти прошлой ночью, чтобы она могла раскрыть личность убийцы, но ее мысли сразу же вернулись к губам Антона, нежно прижимающимся к ее собственным губам.

– Ну… – начала Амели, – прямо перед тем, как Мэддокса выволокли из конюшни, я наклонилась, чтобы помочь ему подняться, и он сказал, чтобы я присмотрелась к Рошель. Он сказал, что она не та, кем кажется.

– Судя по тому, что ты рассказала нам о свидании Рошель с Мэддоксом, – ответила Селин, – это, конечно, похоже на правду, но она, судя по всему, не прочь выйти замуж за Дамека, так какой у нее мотив?

Амели все еще пребывала в задумчивости:

– Знаешь, кто еще отличился прошлой ночью? Хит. Когда я читала Мэддокса, Рошель была уверена, что именно он придет за ней.

– Да, я тоже заметила в нем перемену. Но думаю, им двигало желание вернуть сестру. Его семья только выигрывает от связи с Дамеком, так что я тоже не вижу его мотива. Мне нужно найти тактичный способ предложить почитать их обоих.

– Пока ты ищешь способ, может быть, стоит поговорить с этим дураком капитаном? – предложила Хельга. – Выяснить, что он имел в виду насчет Рошель.

Мысль о том, чтобы встать с кровати и спуститься вниз, вряд ли была привлекательной, но сестры не могли оставаться в комнате весь день.

– Ты слышала, куда его увели? – спросила Амели.

Это был хороший вопрос, если учесть, что Хельга спускалась за едой на кухню.

– Нет, – хмыкнула Хельга. – Либо никто из слуг не знает, либо они молчат.

Селин свесила ноги с кровати и поморщилась:

– Что ж, мы должны это выяснить. Кто-то из Квиллетов должен знать.

Хельга открыла шкаф:

– Я постирала твое лавандовое платье и светло-голубое платье Амели. Еще у меня есть вода для умывания, и вам обоим понадобятся чистые смены белья.

– О, спасибо, – с благодарностью сказала Селин. Лавандовое шерстяное платье было ее любимым: удобное, теплое, и сидело на ней идеально.

Как Селин ни было больно, после еды она почувствовала себя лучше. Она надеялась, что Рюрику уже удалось раздобыть для Антона немного еды.

Амели тоже встала с кровати вслед за сестрой, и отправилась умываться. Одевшись, обе сестры вышли за дверь и спустились по лестнице в дальний коридор. Пока они шли, Селин не могла отделаться от мысли, что они не приблизились даже к намеку на то, чтобы узнать, кто убил Карлотту и лорда Хэмиша. Хотя уже должны были хоть что-то узнать.

Хотя Селин так и не нашла мотив для убийства у Рошель или Хита… и если уж на то пошло… и у леди Хелены, она собиралась найти хоть какой-то способ прочесть всех троих. Но как это сделать, не оскорбив их? И даже если бы Селин не заботилась о их чувствах, что она могла использовать, чтобы заставить их согласиться? Принц Дамек не мог им приказывать.

Когда Селин через арку прошла в большой зал, там, за исключением нескольких стражников Вяранджа, присутствовали только Хелена, Саорис и Рошель. Все три женщины сидели за столом и тихо разговаривали.

Пристальный взгляд Селин остановился на Сао-рис. Был кто-то еще, кого ей нужно было прочитать, но пока у нее не было такой возможности.

– Амели, – прошептала она. – Сделай все, что в твоих силах, чтобы отвлечь внимание Хелены и Рошель.

Сестры пересекли зал. Леди Хелена выглядела осунувшейся и усталой, но при их появлении улыбнулась:

– Надеюсь, вам удалось немного поспать. Рошель сказала мне, что прошлой ночью вы стали для нее большим утешением.

Еще бы, подумала Селин, особенно если учесть, что Амели убедила Дамека в похищении Рошель.

– Вы хорошо сегодня себя чувствуете? – Селин посмотрела на Рошель.

– Насколько можно было ожидать, – ответила Рошель, опустив глаза. – Я сама проснулась совсем недавно. Лизбет все еще спит, и я не стучала в дверь Хита.

Амели, вздрогнув, скрестила на груди руки:

– А где… где держат капитана Мэддокса?

Леди Хелена неловко отвела взгляд:

– Насколько я знаю, его заперли в камере в старой тюрьме под замком. Его охраняют.

Это не предвещало ничего хорошего. Селин надеялась, что капитана запрут в его комнате. Тюремная камера клеймила его как худшего из преступников. Но, по крайней мере, он был жив.

Амели посмотрела на горящий очаг:

– Мне кажется, я все еще чувствую холод. Леди Хелена, не могли бы вы с Рошель составить мне компанию у огня?

– Конечно.

Обе женщины встали из-за стола, и все трое направились через весь зал к очагу.

Леди Саорис склонила голову набок, внимательно глядя на Селин:

– Это было ловко сделано.

Селин села на стул, который ранее занимала леди Хелена:

– Принц Дамек уполномочил меня и мою сестру прочитать всех, кто находится у него на службе. Я бы хотела сделать это как можно тише.

Саорис улыбнулась, и от этой улыбки Селин стало не по себе.

– Уверяю вас, я не совсем на службе у Дамека, – ответила Саорис, – но я не возражаю, чтобы вы меня читали.

Должно быть, когда-то она была очень красива, и Селин не могла не задуматься, как эта женщина и Дамек встретились, как Саорис стала его советником, когда он позволил столь немногим людям нормально жить здесь, в замке.

Все еще улыбаясь, Саорис спросила:

– И с чего же мы начнем, моя дорогая? Признаюсь, мне было интересно узнать о тебе и твоей сестре с того самого дня, как вы появились здесь. Полагаю, вы обе из клана Разрываемого Тумана, и Антон подобрал вас где-то в цыганском таборе.

Селин напряглась, но не поддалась на уловку:

– Вам придется самой спросить об этом принца Антона. Могу я коснуться вашей руки?

– Конечно.

Селин взглянула на Амели. Та разговаривала с леди Хеленой и Рошель у очага, и на мгновение Селин ох-ватила дрожь. Из того, что ей рассказала Амели, Саорис была хладнокровной убийцей, создавшей эликсир, который превращал людей в зверей. Селин ожидала, что любой человек из ближайшего окружения Дамека будет опасен, но в этом случае она оказалась на неопределенной почве и понятия не имела, что ей предстоит увидеть. Тем не менее, она коснулась руки Саорис, закрыла глаза и потянулась к искре духа женщины. Селин сосредоточила всю свою энергию на то, чтобы получить ответы на вопрос, кто совершает убийства в этом замке.

Первый толчок настиг ее сразу же, за ним последовал второй, и ее понесло вперед по туманному коридору. Путешествие оказалось длиннее, чем Селин ожидала, а когда туман рассеялся, она оказалась в большой комнате без окон с каменными стенами. Вдоль трех стен стояли небольшие жаровни, дававшие много света. У четвертой стены выстроились копья и арбалеты.

Справа от Селин стоял длинный стол, на котором были разбросаны различные предметы: выцветшие книги, медные сосуды, незажженные свечи, перья, чернила, бутылочки, небольшие кинжалы, ступка и пестик. Свет, более яркий, чем от жаровен, привлек внимание девушки. Она повернулась и увидела в другом конце огромной комнаты горящий очаг, достаточно большой, что в нем можно было стоять в полный рост. Над огнем был закреплен железный крюк, а с крюка свисал маленький металлический котелок с выгравированными по краям символами.

Саорис стояла перед котелком с закрытыми глазами. Ее губы шевелились, но Селин не могла расслышать ни слова. Она пересекла комнату, чтобы внимательнее рассмотреть женщину, которая казалась находилась в каком-то трансе. Ее волосы были растрепаны, как будто в последнее время она не следила за собой, лицо осунулось от усталости.

– Муниментум, – прошептала она. – Тутамен… Дамек.

Не открывая глаз, Саорис бросила в котелок несколько прядей длинных темных волос.

Видение исчезло, и туман сомкнулся, снова унося Селин вперед.

Когда он рассеялся, Селин оказалась в еще большем помещении, огромном зале. Здесь было много хорошо одетых людей и стражников. Присмотревшись к стражникам, Селин увидела табарды красного… светло-голубого… темно-синего… зеленого… и оранжевого цветов. Она потеряла счет различным цветам великих домов Древинки.

– Принц Дамек из дома Пален, – прогремел рядом чей-то голос.

Селин обернулась и увидела Дамека, одетого в черную тунику без рукавов, темные брюки и начищенные сапоги. Он выглядел красивым и уверенным в себе. Стоявшая рядом с ним Рошель казалась настоящим видением в облаке бледно-розового шелка. В ушах девушки поблескивали маленькие жемчужинки. Рыжевато-золотистые волосы развевались вокруг ее головы, словно облако. Со всех концов зала мужчины оборачивались, чтобы поглазеть на нее. Рошель была подобна сладостному конфитюру.

Леди Саорис стояла по другую сторону от Дамека, и тоже была прекрасна в своем сияющем одеянии, с серебристо-светлыми волосами, собранными на затылке.

Эффектный мужчина лет сорока с аккуратно подстриженной бородой подошел к ним, приветствуя:

– Принц Дамек, добро пожаловать в Кеонск. – Он поклонился Рошель: – И вашей прекрасной жене.

– Благодарю вас, лорд Мальбек, – спокойно ответил Дамек. – Я вижу, здесь уже собралось довольно много народа.

– Да, но голосование состоится только завтра. Сегодня вечером мы будем развлекаться.

– Мой брат прибыл?

– Пока нет.

Селин ахнула. Она была в Кеонске… через два года в будущем на собрании великих домов для избрания следующего великого принца. И хотя она никогда не встречалась с лордом Мальбеком, все знали, что он был канцлером принца Родека.

Еще раз низко поклонившись, Мальбек повернулся к Саорис и взял ее за руку.

– Миледи, – сказал он, – кем бы был принц Дамек без вашего совета?

– О, я уверена, что он прекрасно справился бы сам.

Но по ее тону было видно, что она ни во что подобное не верит.

Лорд Мальбек поцеловал ей руку.

Видение исчезло, и туман сомкнулся, унося Селин назад во времени. Когда он рассеялся, девушка открыла глаза и обнаружила, что Саорис пристально смотрит на нее.

– Что ты видела?

Селин изо всех сил пыталась осмыслить то, что она только что увидела. Она посмотрела в сторону очага. Амели все еще разговаривала с Рошель и Хеленой, но теперь рядом с ними стоял Хит. Наверное, он вошел в зал, когда она читала Саорис. Лизбет еще не спустилась.

Селин была настолько озадачена тем, что увидела в будущем Саорис, что решила поделиться частью правды в надежде, что на смысл видения вскоре прольется свет. В конце концов, будущее еще не наступило, и его можно изменить.

– Я видела вас, Рошель, и принца Дамека через два года в будущем… в Кеонске, на собрании великих домов для избрания следующего великого принца.

Саорис замерла на стуле.

Через пару минут она спросила:

– Голосование состоялось?

– Нет, оно было назначено на следующий день, но… лорд Мальбек поцеловал вашу руку.

Селин обдумала первую часть своего видения и решила, что высказываться и надеяться получить разъяснения – более мудрый ход, чем молчание.

– Но перед этим вы произносили заклинание. Вы использовали слова муниментум и тутамен, а потом произнесли имя Дамека и положили несколько прядей длинных темных волос в котел.

– А-а-а, – кивнула Саорис, – я накладывала защитное заклинание на Дамека, чтобы обеспечить его безопасность. – Но, похоже, ее это не заинтересовало, и она потребовала больше дополнительной информации о второй части видения. – Ты видела меня, Рошель и Дамека в Кеонске за день до выборов, и лорд Мальбек поцеловал мне руку?

– Да.

– Тогда у тебя есть ответ относительно моей причастности к смерти Карлотты и лорда Хэмиша. – Саорис понизила голос: – Видишь ли, моя дорогая, как и ты, я сама происхожу из менее… благородной семьи, и все же сейчас я советник принца Дамека из дома Пален, который контролирует часть западных провинций. Он женится на прекрасной кузине принца Родека, и через два года лорд Мальбек будет целовать мне руку в знак признания моего влияния на Дамека, который, я верю, станет следующим великим принцем.

Сама того не желая, Селин откинулась на спинку стула.

Саорис снова улыбнулась, и вид у нее при этом был таким же жутким, как и раньше:

– Я не сделаю ничего, чтобы помешать этому браку. Будь в моей власти, я бы сама провела церемонию.

Чувствуя себя так, словно ее только что перехитрили, Селин не могла поспорить с такой логикой. Казалось крайне маловероятным, что Саорис сделает что-либо, чтобы сорвать брак Дамека с Рошель. И все же что-то в самодовольном выражении лица Саорис заставило Селин сказать:

– Будущее не определено, и несколько раз мне удавалось изменить его. Вам пока не следует быть настолько уверенной в себе… или в принце Дамеке.

С лица Саорис исчезла улыбка.

Селин встала. У нее было ощущение, что Саорис собиралась сказать что-то еще, когда из восточного прохода донеслись крики, и они услышала топот сапог.

– Сообщите принцу Дамеку! – голос принадлежал Антону. – Сейчас же!

Через зал пробежали два стражника Кимовеска и выбежали через западную арку. А два вздоха спустя в зал вбежали Антон и Рюрик.

– Что случилось? – спросила леди Хелена, приложив руку к груди.

– Мы ищем стражников, поднявшихся из тюрьмы. Они сказали, что капитан Мэддокс убил охранника и сбежал, – ответил Антон.

Рошель громко ахнула. Стражники Вяранджа и Сеона, находившиеся в зале, подошли поближе, чтобы лучше слышать все, что говорил принц Антон.

– Все в порядке, – продолжал Антон, обращаясь к Рошель. – Вы здесь под надежной защитой, я приказал обыскать замок. Принц Дамек должен спуститься с минуты на минуту, а он знает замок лучше, чем я. Он сможет подсказать, где нужно искать.

– А как же Лизбет? – с тревогой спросил Хит. – Она все еще спит в своей комнате?

– О, – охнула Хелена, – да! Хит, ты должен пойти и привести ее сюда.

– Нет, – приказал Антон. – Я поднимусь наверх и сам приведу ее.

Не успел он сделать и шага, как из коридора донесся крик. Все, кто присутствовал в зале, обернулись. Из восточной арки вбежала Лизбет. Руки девушки и подол ее платья были залиты кровью.

– Он мертв! – воскликнула она, потрясая руками и рыдая.

Селин подбежала к девушке:

– Лизбет!

– Он мертв! – Лизбет снова заплакала. – Я наклонилась, чтобы дотронуться до него, чтобы убедиться, но он мертв.

Селин поймала девушку и притянула ближе к себе.

К ним подошли еще несколько человек.

– Кто мертв? – потребовал ответа Антон. И сейчас он говорил, как принц дома Пален.

Лизбет снова всхлипнула:

– Капитан Мэддокс!

***

Антон стоял над мертвым телом на третьем этаже восточной башни. С ним были Амели, Дамек, Хит, Рюрик и капитан Коче. Селин с другими женщинами остались внизу утешать Лизбет.

Мэддокс лежал там же, где его нашли, на полу, между гостевой комнатой Хита и той, которую делили Рошель и Лизбет. Его ударили ножом всего один раз, во впадинку у основания горла. Вокруг головы капитана растеклась лужа крови.

– Это бессмысленно, – сказал Рюрик, опускаясь на колени рядом с телом. – Зачем Мэддоксу убивать охранника, бежать из тюрьмы… а потом подниматься сюда, в комнаты семьи Квиллетт?

– Чтобы снова напасть на мою сестру, конечно, – ответил Хит.

Антон взглянул на Дамека и покачал головой:

– Я так не думаю. Мэддокс был в отчаянии прошлой ночью, но он не сумасшедший. Он не стал бы снова пытаться похитить Рошель.

Дамек ничего не сказал.

Амели присела на корточки рядом с Рюриком и осмотрела рану.

– Его убили тонким лезвием, – она окинула взглядом тело Мэддокса. – Его меч не обнажен, значит, драки не было. – Амели повернулась к Хиту. – Ты спустился в большой зал незадолго до Антона. Ты что-нибудь видел, когда выходил из своей комнаты?

– Нет, коридор был пуст. Я не знал, что Лизбет все еще спит в своей комнате. Я проснулся, оделся, вышел из своей комнаты и спустился вниз.

– Тогда все, что здесь произошло, должно было произойти быстро, – сказал Рюрик. – В противном случае Лизбет услышала бы шум драки. – Он нахмурился: – Значит, Мэддокс пришел после того, как Хит спустился вниз и кто-то убил его?

– А как насчет одного из стражников Вяранджа? – предположил Дамек, впервые заговорив за все это время

– Дежурные в зале, а остальные в казарме, – ответил Антон. – И если бы стражник из Вяранджа убил Мэддокса, он бы сразу сообщил об этом. Кроме того… даже в этом случае произошла бы драка. Я не могу представить, чтобы кто-то вот так набросился на Мэддокса. До того, как поступить на службу к леди Хелене, он был капитаном в войсках Энтес.