Текст книги "Ведьмы и враг (ЛП)"

Автор книги: Барб Хенди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

– Мы должны все рассказать твоим родителям, – сказал Мэддокс. – Это начинает казаться бесчестным.

– Тебе это кажется бесчестным? – игриво мурлыкнула Рошель, скользя пальцами по его шее и дальше вниз по спине.

Все тело мужчины покалывало, но он отстранился от любимой и перекатился на бок.

– Я серьезно. Мы должны рассказать им и устроить наш брак. – Он залюбовался ее прекрасными золотисто-русыми волосами в который искрился солнечный свет, проникавший через небольшое окно комнаты.

Рошель села, откинув одеяло, чтобы он мог видеть ее. Зрелище обнаженного тела девушки никогда не переставало его восхищать. Взгляд мужчины переместился с узких округлых бедер на хрупкие плечи. Белая кожа была безупречна.

– Пока нет, Мэддокс. Я еще не придумала, как им сказать… как все объяснить. Боюсь, если мы выберем неподходящее время, меня могут запереть в моей комнате, а тебя уволить со службы.

– Твоя мать не уволит меня.

Место Мэддокса в семье было несколько двусмысленным. По сути, он был «подарком». Три года назад принц Родек «подарил» семейству Квиллетт капитана гвардии Энтес для присмотра за их поместьем. Хотя Мэддокс состоял на службе у леди Хелены и ее брата, лорда Хэмиша, в повседневной жизни они относились к нему почти как к равному, и он часто обедал вместе с ними в столовой. Мэддокс только играл роль телохранителя, стоя в боевой готовности у стены, когда в доме были гости.

– Она уволит тебя, если мы неправильно выберем момент и слова, – возразила Рошель, – а я этого не вынесу. Пожалуйста, подожди еще немного, мы что-нибудь придумаем. Я не могу стать причиной твоего увольнения.

– Скоро? – поинтересовался Мэддокс, мысленно уже представляя день их свадьбы.

– Скоро, – улыбнулась Рошель и легла, вытягивая стройное тело. – Прикоснись ко мне снова.

***

Прошла неделя, и возлюбленные смогли встретиться еще два раза. Рошель было всего восемнадцать, и она ничего не знала о мире. Мэддокс удивлялся, что такая юная и невинная девушка может быть такой ненасытной в постели. Казалось, она никак не могла насытиться им. И ему это нравилось. Он нашел идеальную женщину.

Тем не менее, Мэддокс снова стал настаивать на том, чтобы Рошель позволила ему поговорить с ее матерью и дядей, но она так боялась перспективы его увольнения, что умоляла подождать. Он знал, что больше ждать не может. Ему доверяли в этом доме, и мысль о том, что они с Рошель проделывали в дальних уголках поместья, наполняла его одновременно жаром и чувством вины.

Наступил вечер, и Мэддокс оделся к ужину, но, войдя в столовую, тот час подумал, а не забыл ли он о каком-то особенном событии. На столе были искусно расставлены розы и красивые серебряные канделябры, которые леди Хелена выставляла только по случаю торжественных вечеров.

Но здесь присутствовали только члены семьи и все они уже сидели за столом. Взглядом мужчина первым делом нашел Рошель. Она была великолепна в муслиновом платье бледно-желтого цвета. Распущенные волосы ниспадали на плечи. Рядом с Рошель сидела старшая дочь семьи… Карлотта. Она отличалась от сестры, как снег от огня. Внешне Карлотта была похожа на отца: крупнокостная, с мускулистыми руками. Хотя ей было всего около двадцати с небольшим, ее непослушные темные волосы уже начали седеть, и девушка собирала их в строгий узел. У Карлотты был острый нос, а уголки рта постоянно опущены вниз. Носила она, в основном, темные платья с высоким воротом и длинными рукавами. Мэддокс никогда не слышал от нее ни одного доброго слова.

Через стол от Карлотты сидела Лизбет. Глядя на нее сердце мужчины забилось, но совсем не так, как при виде Рошель. Бедная Лизбет. За три года, прожитых здесь, он наблюдал, как из неуклюжей двенадцатилетней девочки она выросла в неуклюжего пятнадцатилетнего подростка. Девчонке явно не хватало изящества. На лице у нее часто появлялись красные пятна, такие были на лицах многих ее ровесников, а волосы, казались вечно взлохмаченными, как бы она ни пыталась их заколоть или уложить. Платья на Лизбет болтались, как на вешалке, а еще она постоянно ерзала на стуле и теребила рукава платья.

Но Мэддокс не мог не испытывать к ней нежности. Лизбет была открытой и честной, с добрым сердцем. Она была добра к лошадям, любила бегать и лазать по деревьям. К сожалению, леди Хелена никогда не упускала случая указать младшей дочери на ее недостатки, и Лизбет стала стесняться. Мэддоксу было жаль ее, но он чувствовал, что со временем неуверенная и неуклюжая девочка сможет стать по-своему красивой женщиной и, возможно, покорит весь мир.

Слева от Лизбет сидел Хит, и при виде его жалость Мэддокса усилилась. В свои восемнадцать Хит был больше похож на ребенка, чем на мужчину, и очень редко разговаривал. Он выглядел как мужская копия Рошель, но в его случае это производило… тревожное впечатление. Мэддокс пытался сделать для юноши все, что мог. Он даже организовывал частные уроки, чтобы парень мог научиться обращаться с кинжалом, но рядом с Хитом Мэддоксу было не комфортно. Ситуация складывалась намного лучше и для Хита, и для Лизбет, когда еще был жив барон Алексис.

Их отец излучал теплоту, которой так не хватало их матери. Он уравновешивал семью. Но когда Хиту и Рошель было по шестнадцать, барон Алексис умер после непродолжительной болезни. Хит получил титул барона, но это лишь заставило его еще больше уйти в себя. Лорд Хэмиш открыто презирал племянника и пренебрежительно отзывался о нем при каждом удобном случае.

– Я опоздал? – спросил Мэддокс, все еще думая о розах и серебряных канделябрах.

– Вовсе нет, капитан, – спокойно ответила леди Хелена. Сегодня на ней было красное шелковое платье, а в ушах серьги с драгоценными камнями.

– Садись, выпей немного вина, – лорд Хэмиш указал на обычное место капитана за столом.

Мэддокс сел. Он никогда особо не интересовался лордом Хэмишем. Это поместье принадлежало его шурину, а теперь Хэмиш относился к нему как к своему собственному, хотя формально оно принадлежало Хиту вместе с винным бизнесом. Но Хиту не давали право голоса ни в управлении домом, ни в бизнесе, а он, похоже, и не возражал. Хит ни к чему не проявлял никакого интереса. Ему только нравилось проводить время с Рошель и Лизбет. Мэддокс полагал, что это потому, что девочки принимали его таким, каким он был.

– Налей немного вина капитану Мэддоксу, – приказал лорд Хэмиш слуге.

Леди Хелена наклонилась вперед:

– Лизбет, не прихлебывай так вино. Поставь его на место и сядь прямо. У твоего дяди есть сообщение.

Лизбет послушно отставила кубок.

Лорд Хэмиш встал, и, к недоумению Мэддокса, с улыбкой обратился к Рошель.

– Моя дорогая племянница, – он поднял свой кубок. – У нас с твоей матерью есть для тебя новости… новости для всей семьи. Мы вели переговоры с домом Пален. Сегодня утром твоя сестра Карлотта получила письмо из замка Кимовеск, и теперь мы вступили в официальные переговоры о браке между тобой и принцем Дамеком… который, как мы все знаем, станет следующим великим принцем Древинки. – Хэмиш протянул кубок Рошель. – Моя дорогая девочка… ты станешь великой принцессой нашего народа.

Мэддокс застыл на месте, думая, что ослышался.

Рошель уставилась на дядю, а затем опустила глаза в свою тарелку.

– Разве ты не рада, моя милая? – спросила леди Хелена. – Разве это не лучшая новость?

– Да, мама, – ответила Рошель. – Я просто потрясена.

И тут до Мэддокса дошло, что все происходит на самом деле. Конечно, Рошель сейчас заговорит. Она должна все рассказать. Она не могла допустить продолжения этих переговоров.

Мэддокс заметил, как Рошель бросила быстрый взгляд на Лизбет и Хита. Ну, конечно, она не хотела говорить о своей любви к Мэддоксу… о своих отношениях с Мэддоксом в этой разношерстной компании. Она попросит личной встречи у матери и дяди… и у самого Мэддокса.

Придя к такому выводу, капитан расслабился в своем кресле.

– Ты же это не серьезно? – разнесся над столом голос Хита. Молодой человек поднялся на ноги и пристально смотрел на мать. – Дамек? Принц Дамек? Ты знаешь его репутацию.

Мэддокс никогда не видел Хита в таком настроении.

– Сядь, – приказала леди Хелена, – и веди себя так, как подобает себя вести за этим столом. У нас отличный повод для празднования, и ты выпьешь за предстоящее замужество твоей сестры.

Опустив глаза, Хит сел и послушно сделал глоток вина из кубка. Мэддокс захотел успокоить молодого барона. Сказать, что разговоры о принце Дамеке скоро закончатся.

***

Остаток ужина прошел в тишине, нарушаемой лишь случайными вопросами лорда Хэмиша к Карлотте о первоначальном требовании Дамека о приданом. Мэддокс не слушал ответы, но понял, что переговоры были полностью возложены на Карлотту.

По мере того как трапеза заканчивалась, Мэддоксу все больше хотелось поговорить с Рошель наедине, чтобы составить план разговора с лордом Хэмишем и леди Хеленой. Он прекрасно понимал, какой переполох и разочарование они вызовут, но это нужно было сделать сегодня.

– Рошель, вы все еще хотите, чтобы я осмотрел копыто вашей кобылы? – спросил он. – Вы упоминали ранее, что она хромает.

Впервые с начала ужина Рошель посмотрела прямо на него:

– Да… да, это было бы любезно.

– Я приношу извинения за то, что не позаботился о ней раньше. Вы пойдете со мной? – Мэддокс не мог прочитать выражение ее лица.

– Ты должна идти прямо сейчас? – леди Хелена посмотрела на дочь. – Я хотела обсудить свадебный пир.

– Я попросила капитана осмотреть ногу Миры, мама, и хотела бы услышать его мнение о лечении. Мы ненадолго.

Все знали, что Рошель любит свою лошадь.

– Можно мне пойти? – спросила Лизбет.

– Нет, тебе лучше остаться здесь, – ответил Мэддокс. – Сегодня прохладная ночь.

Пока они шли через дом, Рошель держалась рядом с ним, но как только они вышли через парадные двери и оказались во дворе одни, Мэддокс привлек ее к себе.

– Мы должны поговорить с твоей матерью и дядей сегодня вечером. Нам надо было поговорить с ними несколько недель назад, а теперь Карлотта попадет в неприятную ситуацию с принцем Дамеком, когда разорвет отношения.

– Мы не будем ни с кем говорить, – прошептала девушка, опустив глаза, пряча от Мэддокса взгляд.

– Что?

– Разве ты не видишь? – продолжила она тихо, с сожалением. – Моя семья находится в шаге от королевской семьи. Для этого уже многое сделано. Я не могу разрушить все это ради моей матери. Я этого не сделаю.

Мэддокс отступил назад.

– Но ты же не собираешься выходить замуж за принца Дамека? Ты и я… мы принадлежим друг другу. Мы должны пожениться, – внутри Мэддокса начал подниматься гнев. – А что, если я сам пойду к твоей матери и дяде и все им расскажу?

– Если ты это сделаешь, произойдет одно из двух. Либо мой дядя сделает все необходимое, чтобы замять скандал, и прикажет тебя по-тихому убить как можно скорее, либо… он взорвется от ярости, меня назовет шлюхой, а тебя отошлет обратно к принцу Родеку, назвав соблазнителем юных дочерей. Я буду разорена, а ты никогда больше не займешь никакой должность ни в одном великом доме. – Рошель всхлипнула и слезы потекли по ее лицу. – Какой из этих исходов ты бы предпочел?

Мэддокс, отшатнувшись, сделал шаг назад:

– Так ты… ты намерена выйти замуж за Дамека?

– Прости. У меня нет выбора.

***

Прошло почти две недели, а в поместье только и было разговоров, что о брачных переговорах. Мэддоксу стало больно, когда он понял, что Рошель изо всех сил старалась избежать любой возможности остаться с ним наедине. Он, в свою очередь, начал придумывать предлоги, чтобы не посещать семейные обеды. Часть его верила, что Рошель все еще может каким-то образом найти способ прекратить переговоры, и как только это произойдет, у него и у нее может появится шанс поговорить с ее матерью и дядей, не боясь разрушить интересы семьи.

Мэддокс не мог отогнать воспоминания о том, с каким голодом Рошель искала встречи с ним, как они прятались в комнатах для гостей или кладовых, а однажды забежали в конюшню, и Рошель наполовину уже избавилась от платья, прежде чем он закрыл дверь. Она так сильно хотела его. А теперь… почти не разговаривала с ним. Это было пыткой.

В поместье находился небольшой отряд частных стражников, у которых было совсем немного обязанностей, поскольку поместье Квиллетт находилось в одном из самых безопасных районов Древинки, и одной из обязанностей Мэддокса было следить за сменой часовых.

Мэддокс сидел за письменным столом в своей маленькой комнате на верхнем этаже поместья и безуспешно пытался сосредоточиться на смене часовых, когда раздался стук в дверь. Мужчина повернул голову. Неужели это Рошель? Но она никогда раньше не приходила к нему в комнату. И вообще, никто и никогда не стучался в его дверь.

Поднявшись на ноги, Мэддокс подошел к двери и распахнул ее.

За дверью стояла леди Хелена. Женщина выглядела взволнованной и растерянной.

– Я приношу извинения за то, что побеспокоила вас в вашей комнате, капитан, – произнесла она, – но ничего не поделаешь. Похоже, что посредством письменной связи переговоры о помолвке зашли в тупик. Мы готовы дать за Рошель довольно щедрое приданое, но принц Дамек требует слишком многого. Он хочет пожизненно получать часть дохода от виноделия. Лорд Хэмиш считает, что личная встреча могла бы помочь в решении этого вопроса, но, конечно, он никогда не будет настолько груб, чтобы высказать это принцу.

Мэддокс не понимал, к чему она клонит. Почему предложение о личной встрече с Дамеком считается грубостью?

– Итак, лорд Хэмиш организовал семейный визит в Кимовеск. Принц Дамек воспринял эту идею как очаровательную. – Хелена сделала паузу:-Я рассказала обо всем своей сестре, и принц Родек немедленно выделил отряд солдат Вяранджа для нашего сопровождения. Они прибудут завтра днем. Командовать ими будете вы. Мы выезжаем через два дня. Я сожалею, что поставила вас в известность в последний момент.

Воины Вяранджа охраняли семью того, кто исполнял обязанности великого принца в течение любого девятилетнего периода. Для леди Хелены прибытие с отрядом солдат Вяранджа в красных табардах лишь придаст больше убедительности ее заявлению о королевских связях.

И все же Мэддокс все еще не совсем понимал ситуацию.

– Миледи… семейный визит? Вы же не имеете в виду Лизбет и Рошель?

– Конечно, Рошель. Как только принц Дамек увидит ее, он… – Хелена замолчала и бросила на капитана тяжелый взгляд, словно он говорил дерзости. – Вы будете выполнять роль телохранителя для детей. Мы уезжаем завтра, – и с этими словами они скрылась в коридоре.

Теперь Мэддокс полностью понял план. Принц Дамек просил больше, чем они были готовы заплатить, и Хелена и Хэмиш делали ставку на то, что произойдет, как только Дамек увидит Рошель… поговорит с Рошель. Возможно, он откажется от половины своих требований. Хелена использовала красоту и милый характер собственной дочери в качестве разменной монеты… но делала это под предлогом, казалось бы, невинного семейного визита, для знакомства с будущим новым членом семьи.

Схватившись за дверную защелку, Мэддокс почувствовал себя так плохо, что подумывал о том, чтобы собрать вещи и уехать. Он не мог заставить себя принять участие в этом. Но мгновение спустя передумал. Предстоящая поездка не была какой-то вечеринкой в саду в компании прекрасного принца. Самым распространенным эпитетом, который он когда-либо слышал в адрес Дамека, было «извращенец», а в Древинке его солдаты славились дурной репутацией насильников. Мэддокс не мог позволить, чтобы Рошель заставили поехать к принцу без надлежащей защиты, не говоря уже о Лизбет. Нет, он должен был ехать.

А возможно… это и к лучшему. Как только Рошель увидит реальность будущего, которое мать и дядя создавали для нее, она может быть настолько потрясена, что откажется от своего долга перед семьей. Эта мысль окончательно успокоила мужчину, и он начал собирать вещи.

***

После двухдневной поездки, ближе к вечеру вся семья прибыла к воротам Кимовеска. Впереди ехали Мэддокс и десять стражников Вяранджа, еще десять воинов замыкали шествие. В середине ехали члены семьи Квиллетт и их личные слуги. Гостей уже ожидали, им был предоставлен мгновенный вход через туннель сторожки. Но принца Дамека во дворе не оказалось. Вместо этого их приветствовал странный человечек маленького роста с родимым пятном на пол лица, который представился как мастер Лионель, и капитан с отвисшим брюшком и неухоженными усами, по имени Коче.

Замок был уродливым и неприступным, а во дворе не было никого, кроме стражников в черных табардах. Мэддокс доверял своей интуиции. Еще до встречи с Дамеком, который должен был быть здесь, Рошель видела перед собой атрибуты туманного будущего.

Мастер Лионель сообщил им, что принц Дамек еще не готов принимать гостей, но что всех проводят в отведенные им комнаты.

Их провели через весь замок на третий этаж восточной башни. Пока они поднимались по лестнице, Мэддокс заметил, что воздух во всем замке пропитался сыростью. Семье Квиллетт отвели комнаты, ближайшие к лестнице, а Мэддокса поселили в маленькой комнатке на приличном расстоянии от лестницы, в самом конце коридора. Капитан не возражал, он не собирался часто пользоваться ею.

Пока семья отдыхала после путешествия, капитан спустился вниз. Их лошадей и стражников Вяранджа уже должным образом разместили и накормили. Удовлетворенный увиденным, Мэддокс вернулся к отведенным семье комнатам. Он постучал в дверь Хита, чтобы узнать, как дела. Семья одевалась к ужину.

Едва по замку разнесся звон гонга, все члены семьи Квиллетт вышли из своих комнат. Леди Хелена и лорд Хэмиш были одеты в свои лучшие наряды, на руках у них сверкали кольца с драгоценными камнями. Хит был одет в простую синюю тунику поверх черной шерстяной рубашки, и выглядел так, как будто предпочел бы быть где угодно, только не здесь. Лизбет приложила некоторые усилия к своей внешности: она надела светло-зеленое атласное платье, волосы заплела в аккуратную косу.

Карлотта, как обычно, надела все черное, волосы собрала в повседневный строгий пучок. Выражение лица у девушки было жестким, решительным, словно она собиралась ринуться в бой. А потом… из своей комнаты вышла Рошель. Она тоже была одета во все черное, но на ней было бархатное платье с глубоким вырезом, открывавшим белую кожу шеи и ключиц до самых грудей. Платье плотно облегало ее фигуру, ниспадая от талии до пола мягкими складками. Мэддокс никогда раньше не видел этого платья, и предположил, что оно новое. Распущенные волосы Рошель были тщательно расчесаны, а длинная челка подколота небольшой заколкой, украшенной драгоценными камнями.

– Прекрасно, – одобрительно сказала леди Хелена. – Ты просто мечта, моя дорогая.

Она и была мечтой.

Появившийся из ниоткуда мастер Лионель проводил их вниз по лестнице, потом по длинному коридору вдоль задней части замка, в большой зал. В дальнем конце зала был накрыт стол. В очаге горел огонь.

За исключением нескольких слуг угрюмого вида и капитана Коче, в зале находился только один человек. Он стоял у очага спиной к арке, но повернулся, когда гости вошли. Принц Дамек.

Отвращение охватило Мэддокса при виде его. Дамек был стройным и холеным, с длинными темными волосами. Его кожа была почти белой, а узкие черты лица, безусловно, можно было назвать красивыми. Но выражение лица казалось каким-то безжалостным, словно он был неспособен понять страдания других.

Дамек улыбнулся, обнажив ровные белые зубы.

– Лорд Хэмиш, – произнес он, словно был актером в какой-нибудь пьесе. – Как приятно видеть вас снова.

Мэддокс предположил, что они уже где-то встречались раньше.

– Мой принц, – ответил Хэмиш, возвращая улыбку.

По правую руку от Хэмиша стояла леди Хелена, слева держалась Карлотта. Дамек поприветствовал леди Хелену, и та представила Карлотту как свою дочь. Едва взглянув на девушку, в глазах Дамека промелькнул нескрываемый ужас.

Должно быть, он подумал, что она и есть та самая невеста.

Выражение лица Дамека было настолько очевидным, что Хелена поспешила исправить неверное толкование принца.

– О, мой принц, это моя старшая дочь Карлотта, которой вы писали. – Она отступила в сторону: – Позвольте представить вам Рошель.

Когда Рошель попала в поле зрения Дамека, на его лице появилось совершенно другое выражение. Он выглядел ошеломленным.

– Милорд, – мягко поприветствовала его Рошель, не отрывая глаз от пола.

У принца Дамека были манеры крестьянина. Сначала он открыто оскорбил Карлотту, не потрудившись скрыть свое отвращение, а теперь уставился на Рошель, как голодный волк. Мэддокс уже ненавидел его, но опять же, принц Пален или нет, по крайней мере, Рошель могла видеть, насколько он безнадежно не подходит ей.

Дамеку быстро представили Хита и Лизбет, но он едва взглянул на них. Все его внимание было занято Рошель.

Подойдя к девушке, он взял ее руку и поцеловал:

– Моя леди.

Мэддоксу захотелось пронзить его насквозь мечом.

Карлотта наблюдала за Рошель с каменным выражением лица, но, к удивлению Мэддокса, он уловил в нем отблеск ненависти. Это застало воина врасплох. Ему никогда не приходило в голову, что кто-то может ненавидеть Рошель.

– Я опоздала? – раздался сзади вкрадчивый голос.

Мэддокс обернулся и увидел, как стройная женщина с длинными серебристо-светлыми волосами, одетая в длинную фиолетовую мантию, неслышно проскользнула через восточную арку.

– Ты всегда опаздываешь, – спокойно ответил Дамек, и указал на женщину: – Мой советник, леди Саорис.

Когда она приблизилась, Дамек представил ее всем присутствующим, а взгляд самой Саорис задержался на Рошель:

– О да… да.

Что-то в ней вызвало у Мэддокса дрожь.

– Пожалуйста, – Дамек указал на стол, – проходите, садитесь, мы выпьем перед ужином вина. Джоанна, принеси кувшин.

Оглянувшись, Мэддокс увидел поразительную молодую женщину с черными волосами и раскосыми глазами. По-своему она была почти так же прекрасна, как Рошель, что было редкостью. Джоанна несла большой кувшин к столу, но украдкой бросила несколько взглядов на Рошель, и в ее глазах… Мэддокс увидел тревогу. Он заметил, что Лизбет тоже наблюдает за Джоанной. Лизбет мало, что пропускала.

Всех вновь прибывших рассадили за столом на строго определенные места, причем Карлотта оказалась как можно дальше от Дамека.

Мэддокс стоял у стены, никем не замечаемый, как и положено слуге. На этот раз он был всего лишь телохранителем.

Каким-то образом ему удавалось сохранить невозмутимость и простоять по стойке смирно весь ужин и до позднего вечера. В какой-то момент Карлотта и принц Дамек поднялись в личные покои принца для дальнейших переговоров. Мэддокс считал, что их усилия были пустой тратой времени, и полагал, что к утру Рошель конфиденциально сообщит своей матери, что она не может выйти замуж за Дамека и стать хозяйкой этого мрачного замка.

Но на следующий день семья собралась в большом зале поздним утром. Позавтракав, все стали ждать принца. Дамек так и не появился. Никто даже не упомянул об отъезде. Хит бродил по замку за неимением лучшего, но все остальные по большей части, казалось, пребывали в полном неведении. И Мэддокс понял, что они не уедут. Рошель собирались принести в жертву Дамеку.

Ближе к вечеру все отправились наверх, чтобы переодеться к ужину, а когда спустились в большой зал, все повторилось. Прежде чем принесли еду, Дамек попросил своих гостей сесть. На столе были расставлены бокалы и тарелки, и Джоанна переходила от гостя к гостю, наливая темно-красное вино в кубки. Мэддокс не обращал внимания на попытки леди Хелены вести вежливую беседу, он уже знал, что это будет еще одна долгая ночь.

Карлотта почти ничего не говорила и, казалось, была в раздумьях. И снова ее усадили как можно дальше от стола хозяина замка. Именно она вела переговоры с Дамеком и, возможно, ожидала большего уважения и внимания, чем получала. С еще более горестным выражением лица, чем обычно, она сделала глоток из своего кубка.

– Вино вам по вкусу? – спросил принц Дамек у Рошель.

Та прошептала что-то вежливое в ответ, но тут Мэддокс заметил, что Карлотта испытывает некоторое беспокойство, пытаясь сглотнуть и, по-видимому, безуспешно. Она снова и снова пыталась сглотнуть, и ее глаза начали расширяться от ужаса. Дыхание с хрипом вырывалось из груди девушки.

– Вы в порядке, моя дорогая? – с легким смущением спросила леди Хелена.

Карлотта покраснела и с трудом поднялась на ноги, одной рукой схватившись за горло, а другой вцепившись в стол. Ее глаза выкатились из орбит, и Мэддокс сделал несколько нерешительных шагов вперед, определенно не зная, что делать дальше.

Люди вскочили из-за стола и бросились на помощь несчастной. Первым до нее добрался лорд Хэмиш. Шквал вопросов и криков наполнил зал, и Мэддокс услышал, как Рошель выкрикивает имя сестры. Он чувствовал себя беспомощным, но он был солдатом, а не целителем.

Карлотта издала гортанный звук, вздохнула пару раз, черты ее лица исказились, и она упала навзничь в объятия лорда Хэмиша. Принц Дамек поспешил к ним, его лицо выражало одновременно и замешательство, и тревогу. Карлотта сделала последнюю попытку вздохнуть, а потом ее тело обмякло.

– Она мертва, – сказал лорд Хэмиш, поднимая взгляд на Дамека и тут же опустил его на кубок Карлотты.

– Это вы ее отравили? – выдохнул Хит. – Из-за переговоров о приданом?

От неожиданности Дамек приоткрыл рот, а леди Хелена чуть не задохнулась от возмущения:

– Хит!

– Я хочу домой, – заявила Лизбет. – Мы не можем больше оставаться здесь.

– Да, все кончено, – кивнул Хит. – Мы уезжаем.

И снова инертный молодой человек проявил удивительную силу духа, и внутри Мэддокса зародилась надежда, что Хит сможет одержать верх. Ни Хэмиш, ни Хелена, ни Рошель не произнесли ни слова. Они все еще смотрели на тело Карлотты и ее открытые, выкатившиеся из орбит глаза.

– Пожалуйста, – сказал Дамек, поднимая обе руки вверх. – Позвольте мне выяснить, что здесь произошло.

***

К утру следующего дня надежды Мэддокса снова рухнули. Никто ничего не паковал, и было ясно, что семья уезжать не собиралась. Дамек приказал перенести тело Карлотты в холодный подвал и пообещал леди Хелене, что выяснит, кто виновен в смерти ее дочери, и проследит, чтобы виновный был наказан. Такое заявление, по-видимому, успокоило и лорда Хэмиша, и леди Хелену.

Несколько дней тянулись очень медленно. Дамек либо спал, либо большую часть дня оставался в своих личных покоях, выходя оттуда только в сумерках. К неудовольствию Мэддокса, переговоры о приданом возобновились, и Дамек, и лорд Хэмиш встретились после ужина.

Никаких развлечений не планировалось. Рошель отнеслась к этому безмятежно, в своем стиле, но Мэддокс видел, что Хит, и Лизбет несчастны. Один раз капитан попытался поговорить с Рошель, чтобы узнать, не собирается ли она забыть о чести семьи теперь, когда видит, что ее мать и Хэмиш предназначили для нее. Но его слова только вызвали у нее слезы, и она отвернулась. С того момента Рошель следила за тем, чтобы они никогда не оставались наедине.

Мэддокс чувствовал себя беспомощным.

На пятую ночь после смерти Карлотты Мэддокс сопроводил брата и сестер в большой зал. Там оказались нескольких новых стражников в коричневых табардах… а потом он увидел трех новых гостей, мужчину и двух молодых женщин. Мужчина был поразительно похож на Дамека, только волосы у него были короче и не такие темные. И глаза у него были другими. В противоположность жестокому взгляду Дамека, глаза вновь прибывшего показались Мэддоксу… настороженными. Обе женщины на вид были очаровательны, особенно обладательница темно-русых волос. Она, конечно, не обладала неземной красотой Рошель, но была необычайно красива.

Леди Хелена представила мужчину как принца Антона, брата Дамека. Потом Антон представил мисс Селин и мисс Амели как своих личных провидец. Мэддокс понятия не имел, что это значит, но, похоже, они приехали, чтобы помочь Дамеку расследовать дело о смерти Карлотты.

Почти сразу после этого мисс Селин призналась, что осмотрела тело Карлотты, но она не уверена, было это отравление или нет. Мэддокс молча застонал, когда леди Хелена подскочила от такой новости. После этого капитан стоял у стены, стараясь не обращать внимания на то, что говорят и не сводя глаз с Рошель.

Джоанна подала вино. В какой-то момент прибыла леди Саорис. Потом, по настоянию Лизбет, произошло некое дурачество, когда мисс Амели притворилась, что «читает» прошлое Джоанны. Вскоре после этого в зал вошел мастер Лионель, и Дамек попросил всех занять свои места за столом. Семья Квиллетт направилась к столу и Мэддокс последовал за ними, заняв свое привычное место у стены.

Мисс Селин пыталась вести вежливый разговор, а лорд Хэмиш отпустил несколько оскорбительных замечаний в адрес Хита. Лизбет тут же встала на защиту брата. Рошель сидела рядом с Дамеком, и принц наклонился, что-то шепча ей на ухо. Она улыбнулась. Мэддокс напрягся.

Лорд Хэмиш, похоже, положил глаз на хорошенькую Селин.

– Ты прочитаешь мое будущее позже? – спросил он.

– С удовольствием, – ответила она.

С похотливой улыбкой лорд Хэмиш сделал большой глоток вина и, казалось, собирался сказать что-то еще, но не смог вымолвить ни слова. Он попытался прочистить горло и сделать вдох. Безуспешно. На лице лорда застыло выражение тревоги.

– Милорд? – встревожилась Селин.

В панике вставая Хэмиш оттолкнул стул, хватаясь руками за горло и пытаясь вдохнуть глоток воздуха.

– Брат! – воскликнула леди Хелена, бросаясь к нему.

Рошель тоже вскочила на ноги. И снова Мэддокс не знал, что делать, но тут произошло чудо. Обезумевшая Рошель повернулась к нему и закричала:

– Мэддокс! Это происходит снова. Пожалуйста, останови это!

Она была напугана и нуждалась в помощи, и первым она позвала его. Мэддокс сорвался с места. Он подбежал к лорду Хэмишу в момент, когда тот начал заваливаться назад. Капитан успел поймать его и осторожно опустил на пол. Неожиданно на колени рядом с ними опустилась Селин. Она потянула лорда Хэмиша за воротник, ослабляя его, и умоляя мужчину попытаться дышать.

Глаза Хэмиша вылезли из орбит от боли. Он пытался дышать, но безуспешно. Мэддокс отчаянно хотел помочь, показать Рошель, что он может помочь, но ничего нельзя было поделать. Тело Хэмиша начало сотрясаться в конвульсиях. Несколько мгновений спустя он так и умер с открытыми глазами.

В отчаянии от того, что он каким-то образом подвел Рошель, Мэддокс посмотрел на нее, и она подарила ему ответный взгляд. Капитан прекрасно понимал, что этот обмен взглядами не остался без внимания Дамека.

***

К следующему вечеру мнение Мэддокса о Селин несколько изменилось. Утром она разозлила его, использовав Лизбет, чтобы заманить его в конюшню и прочитать. Но никакого вреда от этого не было, а он не видел юную Лизбет такой счастливой с момента их приезда в Кимовеск. Шарлатанка или нет, орудие принцев Пален или нет, Селин обладала добротой, и это нельзя было отрицать, а Мэддоксу не мог не нравиться тот, кто был добр к Лизбет.