Текст книги "Ведьмы в красном"

Автор книги: Барб Хенди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Селин подбежала и посмотрела вниз. «Можете отнести его к кровати?»

Куинн пришел на помощь, и вдвоем они отвели Кигана в дальний угол палатки и уложили на кровать. Селин не теряла времени даром.

Сидя на кровати рядом с ним, она заглянула ему в глаза, опустила нижние веки и ощутила его кожу. Когда он снова задохнулся, часть его ужина начала подниматься наверх.

«Амели, принеси ему тазик» сказала Селин. Затем она посмотрела на Куинн. «Он был отравлен.»

«Отравлен?»

Как и Яромир, Селин посмотрела на стол. Куинн проследил за ее взглядом.

«Как давно ты ел?» спросила Селин.

«Я не не знаю.» голос Куинн звучал испуганно. «В течение часа.»

«Но вы ели здесь, и оба ели и пили одно и то же? Вам подавали вино из одного кувшина?»

Как натиск вопросов Селин, так и мысль о том, что его капитан был намеренно отравлен, прорвались сквозь обычное защитное поведение Куинна.

«Конечно, нас кормили из одного кувшина, и мы ели то же самое…» Он замолчал. «Нет… повар прислал тарелку с грибами, поджаренными на сливочном масле. Они очень нравятся Кигану, но мне они не нравятся.»

Селин вскочила. «Грибы? Вы уверены? Это было единственное, что он съел, а ds нет?»

Взгляд Куина метался туда-сюда, словно он пытался что-то обдумать, но безуспешно.

«Куинн!» Селин почти кричала. «Ты должен быть уверен. Различные отравления трактуются совершенно по-разному. Если это были грибы, то мы не можем терять времени даром.»

«Да.» Он кивнул, и голос его звучал более профессионально. «Эта тарелка с грибами – единственное, что он ел, а я нет.»

Селин направилась к пологу палатки. Она пришла с Куинн так быстро, что, по-видимому, даже не подумала взять свою коробку. «Мне нужно бежать обратно в нашу палатку, но мне понадобится кипяченая вода, в большом количестве, и как можно быстрее.»

Затем она ушла.

Яромир взглянул на Амели, но к их чести, они начали действовать. Снаружи горел костер, и он попросил железный крюк, в то время как Амели принесла чугунный котелок с водой, и они поставили его кипеть.

Селин отсутствовала недолго и прибежала обратно со своей коробкой. Опустившись на землю у костра, она открыла коробку и достала оттуда банку.

«Мне нужна большая кружка,» сказала она.

К этому времени несколько свободных от дежурства солдат, в том числе и Рюрик, собрались и задавали вопросы, и один из них протянул Селин кружку, которую она наполнила горячей водой. Затем она открыла банку, отмерила несколько ложек действующего вещества в горячую воду и размешала его, дуя на него одновременно, чтобы охладить самую сильную жару. Она двигалась так быстро, что Яромир с трудом следил за ее действиями.

Вскочив – не пролив ни капли – она поспешила обратно в палатку.

Он последовал за ней.

Куинн все еще стоял рядом с капитаном.

«Поднимите его,» приказала Селин. «Ему нужно все это выпить.»

«Что это?» спросил Куинн, поднимая Кигана в сидячее положение.

«Сильное слабительное. Это вызовет у него рвоту.»

Яромир скорее почувствовал, чем увидел Амели рядом с собой, и они оба наблюдали неприятную сцену, в которой Киган попытался выпить смесь, затем задохнулся сильнее, и Селин упрямо загнала остаток в его горло. Она пролила немного на свое платье и его рубашку. Наблюдая за ней, Яромир удивлялся ее спокойствию, ее способности справиться с неприятной ситуацией. Ее смелость могла отличаться от его – и даже от смелости Амели – но это было зрелище, на которое стоило посмотреть.

«Будь наготове с этим тазиком,» сказала Селин Куинн. Оглянувшись на Яромира и Амели, она добавила, «Это будет долгая ночь. Единственный способ спасти его – это вывести грибы из организма до того, как они полностью переварятся. Это значит, что нам придется заставить его рвать, а затем отдышаться… а потом сноварвать, пока из желудка не выйдут ничего, кроме соков.»

Она снова повернулась к Куинн. «Если ты не сможешь справиться с этим, никто не будет думать о тебе плохо. Амели может мне помочь.»

Он моргнул и покачал головой. «Нет, Я помогу.»

Как только эти слова слетели с его губ, Киган перекатился и начал всерьез рвать. Верный своему слову, Куинн уже приготовил тазик.

«Амели, держи в руках кружки с кипящей водой», – сказала Селин, держась за Кигана, чтобы помочь наклонить его к тазику.

«Я буду,» ответила Амели. Но она не сразу вышла на улицу к огню. Вместо этого она наклонилась ближе к Яромиру и прошептала: «Я позабочусь о горячей воде. Возможно, вам стоит поговорить с поваром и спросить его, откуда взялись эти грибы. Мы же не хотим, чтобы след остыл.»

Он взглянул на нее сверху вниз. До сих пор он был полностью сосредоточен на том, чтобы помочь спасти Кигана, но она была права. Теперь, когда Селин взяла все на себя, у нее появилась помощь… настало время поговорить с поваром.

* *

Хотя Амели много раз помогала Селин, ко второму раунду чистки Кигана даже она становилась тошнотворной. Это было грязное, неприятное дело, но она понимала, что это нужно сделать.

Хуже того, после всего этого они, вероятно, не будут знать, доживет ли он до завтрашнего дня. Все будет зависеть от того, сколько яда попало в его организм до того, как Селин приступила к работе.

Поскольку Амели продолжала подавать горячую воду, она ожидала, что Яромир уйдет и отправится охотиться за поваром, но он этого не сделал. Она была слегка сбита с толку, когда солдат затащил лысеющего, толстого мужчину в палатку, и бедняга начал брызгать слюной.

«Что все это значит?»

Яромир встал рядом с кроватью и повернулся, чтобы сосредоточиться на выражении лица мужчины, когда он увидел эту сцену перед собой. И тут Амели все поняла. Яромиру хотелось посмотреть на реакцию повара.

«Капитан?» спросил мужчина, наблюдая, как Кигана держат над раковиной. «Что происходит?»

«Так ты Волкан, повар?» Холодно спросил Яромир.

«Ну конечно же, да. Что же здесь происходит?»

«Капитан Киган был отравлен тарелкой грибов, которую вы ему прислали.»

На секунду лицо Волкана стало пустым, а затем его охватил ужас. «Что я… о, нет, сэр.»

«Так это не вы прислали блюдо?» голос Яромира, казалось, стал только жестче и холоднее.

«Я…,» Волкан запнулся. «Да, я послал его сюда, но у меня есть несколько помощников, которые ходят туда-сюда между тем местом, где стоит печь, и передней частью палатки с припасами. Они часто приносят мне то, что наиболее доступно.»

Это показалось Амели странной договоренностью, но она позволила Яромиру продолжить допрос.

«Значит, кто-то принес тебе грибы?» Спросил Яромир.

«Да, но я ничего не видел…» Повар глубоко вздохнул, возможно, пытаясь успокоиться. «Я был занят у плиты, следя за последними штрихами тушеного мяса. Когда я вернулся к своему разделочному столу, чтобы принести немного петрушки, кто-то оставил кучу грибов. Я предположил, что их принес кто-то из моих помощников, и вспомнил, как капитан любил их жареными на масле.»

Он звучал правдоподобно, но Амели могла поклясться, что заметила малейшее подергивание его глаз при словах «кто-то оставил.»

Он знает, подумала она. Он знает, кто принес эти грибы.

По какой-то причине он не хотел говорить об этом.

Яромир, похоже, не заметил этого подергивания. «Ты хочешь сказать, что понятия не имеешь, кто оставил кучу грибов на твоем разделочном столе, и все же подал их своему капитану?»

Волкан поднял обе руки в воздух, ладонями вверх. «Как я уже сказал, У меня есть несколько помощников, которые приносят мне ингредиенты. Это обычная практика, и я не придал ей значения.»

Яромир указал на Кигана. «Ну, если он умрет, у тебя будет много о чем подумать».

Повар побледнел.

* *

К утру мнение Селины о Куинн поднялось еще выше. У этого человека определенно был характер. Он держал тазик и следовал всем ее указаниям в течение нескольких часов.

Амелия не отставала от кипящей воды, а Яромир помогал, где мог, и вскоре после полуночи Селин была уверена, что она очистила капитана Кигана от всего, что было у него в желудке. После этого они все были в режиме ожидания и наблюдения, поэтому она отправила Амели и Яромира в постель, чтобы немного поспать. Куинн настоял на том, чтобы остаться.

Киган был настолько ослаблен к этому моменту, что потерял сознание и больше не стонал, поэтому Селин и Куинн провели остаток ночи, тихо сидя рядом с ним. Но мысли Селин не были спокойны, и она продолжала снова и снова перебирать всех, у кого был мотив убить капитана. К сожалению, список был длинным, а возможные мотивы – запутанными.

Первый… а что, если он и в самом деле убийца– ведь именно так она пришла к мысли о том, кто мог намеренно превратить этих солдат в волков,

– и кто – то узнал об этом и, вместо того чтобы обвинить его, решил убить? У Кигана был сильный мотив для того, чтобы закрыть проект по добыче полезных ископаемых, даже если он при этом потеряет лицо. Он ненавидел это место и хотел уйти.

Однако, даже если бы он не был тем, кто стоит за этими недавними трагедиями, было бы много людей, которые были бы рады видеть его мертвым: Маркус и Мария на двоих. У них обоих была причина желать освободиться от него.

Кроме того, там был целый лагерь, полный паникующих солдат. А что, если один из них предположит, что их переведут и заменят, если их лидер умрет? Разве раньше такого не случалось?

Список подозреваемых был ошеломляющим, но она продолжала прокручивать их в голове всю ночь, пока ей не пришла в голову еще одна возможность.

Сразу после рассвета Яромир и Рюрик вошли в палатку, и Яромир склонился над кроватью. Он выглядел так, как будто плохо спал, с темными кругами под глазами.

«Как он там? Будет ли он жить?»

Селин рассеянно потянулась и потерла затылок. «Я точно не знаю, но думаю, что да. Его дыхание ровное, и последние несколько часов он спал нормально.» Она сделала паузу. «Но он будет слаб и болен еще какое-то время, возможно, до месяца, и он не будет пригоден для командования, пока будет выздоравливать.»

Услышав это, Куинн поднял голову, и на его лице промелькнула быстрая вспышка тревоги. Она не понимала, почему. Неужели он боится явного отсутствия лидерства?

Яромир, казалось, не заметил вспышки тревоги Куинн, и он кивнул Селин. «Хорошо. Но вам обоим нужно немного поспать. Я посижу с ним.»

«А где же Амели?» спросила она.

«Я оставил ее спать в твоей палатке,» натянуто ответил Яромир.

Взглянув на Рюрика, Селин попыталась встать и пошатнулась. «Гвардеец Рюрик, не проводите ли вы меня обратно? Я так устала, что едва могу стоять.»

Бросившись вперед, Рюрик схватил ее за руку. «Конечно.»

Она позволила ему увести себя и глубоко вздохнула. Свежий воздух приятно пах после того, как они просидели с Киганом всю ночь.

«Лейтенант сказал, что там есть на что посмотреть,» сказал ей Рюрик, пока они шли. «Он сказал, что доверит вам свою жизнь еще до того, как встретит придворного врача.

«А он знал?»

Это было необычно. Яромир был не из тех, кто говорит комплименты. Но у Cелин был другие заботы, и она заметила слева от них две маленькие пустые палатки.

«Рюрик, остановись на минутку»– сказала она, проходя между палатками.

«Что? Вы устали? Вам нужно, чтобы я вас понес?»

Как только они скрылись из виду, она повернулась к нему. «Я хочу спросить вас кое о чем, и я хочу, чтобы вы сказали мне правду. Яромир все равно узнает, и для тебя будет лучше, если он услышит это от меня.»

Они стояли достаточно близко, чтобы она могла ясно видеть его светлые веснушки, и она заметила, что его глаза были зелеными.

Прежде чем он успел заговорить, она спросила: «Ты оставил эти грибы для капитанского повара?»

У Рюрика отвисла челюсть.

«Вы хотели уйти отсюда еще до того, как мы приехали,» поспешно продолжала она. «А вчера вы спросили, что стоит у меня на пути, и я ответила, что это Киган. Вы весь день гуляли с Амели по лесу и по лугу. Пока она отдыхала или присматривала за лошадьми, можно было незаметно ускользнуть, собрать достаточно грибов и спрятать их. Вы оба вернулись сегодня раньше меня, а потом пошли в конюшню к лошадям. У вас было бы достаточно времени, чтобы положить грибы на разделочный стол повара. А что, если бы нас пригласили к капитанскому столу? Амелия любит грибы в сливочном масле. Вы же могли ее отравить.»

Рюрик закрыл рот и покачал головой. «Я никогда!» Он сделал шаг назад. «Я не стану отрицать, что был момент или два, когда я думал, что всем здесь будет лучше, если этот капитан умрет, но я бы не стал его убивать. А если бы и стал, то не стал бы делать это с помощью яда! Я не отличаю один гриб от другого, а яд – это женское оружие.»

Селин была искусна в чтении лиц и голосов, а также в оценке реакций. Когда-то от этого зависела ее профессия.

Он говорил чистую правду.

Она протянула руку и коснулась его плеча. «Мне очень жаль. Мне пришлось застать вас врасплох. Я должна была это знать.»

Он выдохнул через нос и отвернулся, все еще обиженный.

«Я действительно очень устала,» сказала она. «Не могли бы вы отвести меня в мою палатку?»

Пока они шли дальше, что-то из того, что он сказал, эхом отдавалось в ее голове.

Яд – это женское оружие.

* *

Амели пошевелилась и открыла глаза.

Она лежала на кровати в их палатке, полностью одетая, и Селин спокойно спала рядом с ней – тоже полностью одетая. Честно говоря, Амели удивилась, что она не проснулась, когда ее сестра забралась в кровать, так как волосы и одежда Селин пахли… довольно сильно. В конце концов, она не спала всю ночь, ухаживая за рвотным капитаном. Она не собиралась пахнуть розой.

Амели осторожно выскользнула из– под одеяла и направилась к пологу палатки. Ее сестра даже не пошевелилась. Амели знала что Селин не хотелось спать днем, но приходилось делать исключения.

Кроме того, у Амели была задача, с которой лучше всего справляться в одиночку.

Судя по солнцу, сейчас был полдень или около того, и ей стало интересно, как поживает капитан Киган. Неужели этот человек пережил эту ночь? Она так и думала. Иначе Селин разбудила бы ее с плохими новостями. Не то чтобы Амели считала смерть Кигана большой трагедией, но Селин и Куинн упорно трудились, чтобы сохранить ему жизнь.

А сегодня утром Амели решила, что лучше всего будет выследить отравителя.

Несколько солдат, толпившихся вокруг, посмотрели в ее сторону, но никто не попытался заговорить с ней. Вчера Рюрик показал ей палатку с провизией, и она направилась прямо к ней.

Она была огромной, даже больше, чем у Кигана.

Передняя секция была заполнена бочонками, ящиками и бочонками, присланными из замка Пехлен.

Не обращая внимания на переднюю часть, Амели обошла палатку сзади. Прежде чем войти, она присела на корточки и вытащила кинжал из ножен в сапоге. Она не ожидала больших неприятностей с этим первым визитом, но все же… лучше перестраховаться, чем потом сожалеть.

Когда она вошла через черный ход, первое, что она увидела, была большая дровяная печь с вентиляционным отверстием над ней в верхней части палатки. Лысый повар Волкан сидел рядом на стуле, закрыв лицо руками.

Амели прочистила горло, и он поднял глаза.

Узнав ее, он вскочил на ноги, двигаясь быстрее, чем она ожидала.

«Что вы здесь делаете?» потребовал он ответа. «Вчера вечером я рассказал вашему лейтенанту все, что знаю.»

«Нет, вы этого не делали.» она держала кинжал спрятанным в руке, сжимая рукоять острием вверх и прижимая ее плоской стороной к запястью. Подойдя ближе к повару, она склонила голову набок. «Кто принес вам эти грибы?»

«А я и не знаю. Я поговорил со своими помощниками, и никто не признается.»

«Вы говорили с ними сегодня утром? Так что, если мой лейтенант скажет ему, что вы уже сами их допрашивали?»

На его лице промелькнула паника.

«Я знала, что ты лжешь прошлой ночью,» сказала она, «но ничего не сказала. Скажи мне, кто принес тебе грибы, и я буду молчать. Придерживайся своей текущей версии, а я пойду скажу лейтенанту, что думаю, что ты лжешь. Он мне поверит. Моя сестра и я– провидцы принца Антона.»

Его дыхание стало затрудненным.

«Поверь мне» продолжала Амели. «Вам было бы гораздо лучше поговорить со мной. Он всегда добивается результатов, но я не думаю, что вам понравятся его методы.»

Потерпев поражение, Волкан откинулся на спинку стула. «Это была та самая цыганка.»

«Мария?»

«Я не уверен, что знаю все их имена.»

«Та молоденькая с черными волосами?»

«Нет, ее старшая сестра.»

«Мерседес?»

Он кивнул. «Да, так ее зовут.» Он снова закрыл лицо руками. «Ну и дурак же я. Я пытался приготовить тушеное мясо, а она только что появилась. Но у капитана Кигана есть договоренность с одним из их молодых охотников, и эти цыгане всегда приносят оленину, дичь или кроликов к столу капитана.»

«И она сказала вам, что у нее есть грибы?»

«Поначалу нет. Сначала она спросила меня, будете ли вы или ваша сестра обедать с капитаном. Он уже велел мне подать вам ужин в палатках, так что я отказался. Уже одно это должно было привлечь мое внимание. Но потом она показала мне грибы и напомнила, как сильно он любит их готовить с маслом. Ее сестра… ну, ее сестра знает капитана.»

Действительно, сухо подумала Амели.

«Он жаловался на недостаток разнообразия,» продолжал Волкан. «Но у меня не так уж много работы! Я поблагодарил ее и поджарил грибы. Дурак.» Он поднял голову. «Вы понимаете, как это будет выглядеть для вашего лейтенанта, для капрала Куинн, если они узнают, что я принял грибы от какой-то цыганки? Мне повезет, если меня просто уволят.»

Да, Амели понимала его дилемму, но сейчас она не собиралась сдавать Мерседес, пока не узнает больше. А это означало, что надо защищать повара.

«Послушай,» сказала она. «Ты держись мужественно, а я сохраню вашу тайну.»

Он внимательно посмотрел на нее. «Почему вы это делаете?»

«Потому что эти цыгане мне нравятся гораздо больше, чем ваш капитан.»

Повернувшись, она вышла из палатки.

* *

Хотя Яромир никогда не любил просто сидеть, на данный момент он был рад, что взял на себя задачу сидеть у постели Кигана. Надеюсь, Селин, Амели, Рюрик и Куинн немного поспят, пока он будет сидеть здесь один.

Это дало ему время подумать.

Это дало ему время подумать.

Киган еще не проснулся, но дыхание его было ровным. Цвет его лица был болезненного серо-зеленого оттенка, и Яромир не сомневался в оценке Селин, время выздоровления этого человека будет долгим.

Однако это оставило Яромира с некоторыми решениями, которые он должен был принять, и он обдумал, какие пути были открыты для него. В конце концов, однако, он мог думать только об одном пути вперед, если он должен был решить, что бы здесь ни происходило, остановить это и заставить серебро течь снова.

Задняя крышка палатки открылась, и Куинн просунул голову внутрь.

«Как он там?»

«Я думал, вы уже немного поспали.»

«Я не мог.»

Искреннее беспокойство Куинн застало Яромира врасплох, поскольку он не видел особой связи или преданности между этими двумя мужчинами.

«Я думаю, он выживет,» сказал Яромир, «но Селин права, и он еще некоторое время будет не в состоянии командовать.»

Тревога на лице Куинна стала еще заметнее, когда он вошел внутрь и встал рядом с кроватью. «Значит ли это, что нас отозвали и заменили?»

«Еще не было.» Яромир сделал паузу. «Как единственный доступный офицер, я принимаю командование лагерем.»

Он хотел посмотреть, как Куинн воспримет эту новость. Офицер он или нет, но Яромир не служил принцу Ливену. Однако он действительно служил сыну принцессы Ливена– и тем самым дому Пехлена. Если Куинн примет его, остальные последуют его примеру.

Его опасения оказались беспочвенными. Куинн с явным облегчением прислонился к кровати. «Да, сэр.»

* *

Амели вышла из палатки с провизией и направилась прямо к лагерю шахтеров. Пробравшись через лес, она повернула налево и направилась к самому большому из крытых фургонов. Старик, сидевший снаружи с бездымной трубкой во рту, приветственно кивнул. Она кивнула в ответ.

Дойдя до фургона Мерседес и Марии, она остановилась у входа, увидев бельевую веревку; ее зеленое шерстяное платье и лавандовое платье Селин висели там и, казалось, почти высохли. Все пятнышки грязи и крови были удалены, и платья выглядели новыми.

Мерседес была опытной прачкой.

Не в силах больше откладывать причину своего визита сюда, Амели поднялась на несколько ступенек к задней двери фургона. Несмотря на то, что ей сказал повар, она должна была знать наверняка, была ли Мерседес той, кто отравил Кигана… и ей нужно было знать почему. У Мерседес было несколько возможных причин желать его смерти, но эти причины существовали задолго до этого. Почему же она наконец начала действовать? И имеет ли ее разум какое-то отношение к тому, что Пехленские солдаты превращаются в бешеных волков? Может быть, за этим тоже стоит Мерседес? Неужели Киган что-то узнал, и она решила избавиться от него? Но если это так, то почему бы ей просто не заразить его в следующий раз? Зачем переходить на яд?

У Амели было много вопросов, и если Мерседес не хотела говорить с ней, у нее были свои собственные методы узнать правду.

Подняв руку, она легонько постучала. «Мерседес?»

Дверь открылась почти сразу же, и Мерседес выглянула наружу. Ее поза была напряженной, но не слишком тревожной.

«Вы одна?» Спросила Амели.

«Да, Мария отправилась на поиски ягод. Я как раз собиралась пойти и присоединиться к ней.»

Амели протиснулась внутрь и закрыла за собой дверь.

«И что же вы тут делаете?» Потребовала Мерседес, отступая назад.

«Селин не спала всю ночь, пытаясь спасти капитана Кигана, но вы, наверное, уже знаете об этом.»

Мерседес внимательно наблюдала за ней, и Амели не совершила бы ошибку, недооценив эту женщину. Она могла быть стройной, но не выглядела слабой.

«Я никому не говорила,» сказала Амели. «Ни Селин, ни лейтенанту. Я просто хочу знать, почему вы это сделали.»

«Удалось ли вашей сестре спасти капитана?»

«Да.»

Конечно, Амели еще не знала этого наверняка, но если бы Киган был уже мертв, она, скорее всего, услышала бы об этом.

Мерседес отвернулась и закрыла глаза.

«Но почему именно сейчас?» Настаивала Амели. «Если бы вы собирались убить его из-за того, что он сделал с Марией, вы бы действовали до этого.»

Открыв глаза, Мерседес резко обернулась. «Что вы знаете о нашей жизни? О том, что привело нас сюда? О том, как годы страданий могут умертвить душу? Вы… с вашими прекрасными шерстяными платьями, вашим лейтенантом и вашими обедами за офицерским столом. Вон отсюда! В глубине души вы совсем не похожа на свою сестру, и я вам ничего не должна.»

Без предупреждения Амели сократила расстояние между ними и схватила Мерседес за руку, крепко сжимая ее. Она ожидала яростного сопротивления и была застигнута врасплох, когда Мерседес откинулась назад, наклонившись вперед.

«А вы хотите посмотреть?» Сердито прошептала Мерседес.

Опасаясь, что это был трюк и что Мерседес может попытаться вырваться, Амели потянулась своими мыслями к искре души Мерседес. Она сразу же почувствовала это и сосредоточилась на событиях прошлой ночи, на том, что привело к тому, что грибы нашли свой путь к столу повара.

«Нет,» прошептала Мерседес ей на ухо. «Если ты хочешь посмотреть, то увидишь все.»

Первый толчок ударил, и Амели ахнула, готовясь к следующему, но она не отпустила его. Когда последовал второй толчок, она обнаружила, что мчится сквозь серо-белый туман, летя назад во времени вместе с Мерседес. Без всяких усилий, почти без выбора, она почувствовала, как ее дух сливается с Мерседес, переплетается с ней, пока не увидела ее глазами. Но в отличие от всего остального, ее сознание оставалось обособленным и осознанным.

Туман рассеялся, и она обнаружила, что стоит на коленях на берегу реки, глядя вниз на мертвое лицо прекрасной женщины.

Слушай…, прошептал голос в ее голове.

Глава 9

Мерседес: пять лет назад

смерть

В первый раз я испытала страх и печаль в тот же самый момент, когда обнаружила, что смотрю в лицо своей покойной матери.

Я не могла в это поверить. Все произошло так быстро.

Она стояла рядом со мной, моим отцом и Марией на берегу реки Вудраск, недалеко от города Кеонска. Она улыбалась и предвкушала все прелести осенней ярмарки. Даже в свои сорок с небольшим лет моя мать была прелестна, маленькая и гибкая, с черными глазами и копной черных волос. На ней были белые крестьянские блузки, яркие юбки и серебряные браслеты на запястьях. Куда бы она ни шла, мужчины оборачивались, чтобы последовать за ней.

В то утро он только что прибыл из Кеонска, чтобы подготовиться к ярмарке, и мы пошли посмотреть на бурлящую реку. Баржи приходили и уходили, грузились и разгружались, и всегда было приятно наблюдать за этим занятием.

Какой-то купец пытался заставить упряжку молодых лошадей подтащить его повозку поближе к берегу, и две собаки рядом с ними начали рычащую драку. Лошади рванулись вперед, направляясь прямо к нам. Мой отец толкнул меня и схватил Марию, а мою мать со всей силы ударила одна из лошадей, когда она попыталась остановиться на вершине берега.

Ее сбросили в воду, и мой отец закричал.

Мужчины начали спешить к ней, но она была в потоке лицом вниз и, казалось, не двигалась. Мой отец прыгнул в реку. Мы с Марией побежали по насыпи, зовя ее, но до того места, где отец мог бы дотянуться до нее и вытащить, было еще далеко.

Она была мертва, лицо ее побелело, волосы намокли, глаза закрыты.

Стоя рядом со мной, Мария смотрела вниз, и в моем шоке и горе, я была поражена чувством страха. Мою мать звали Мойра, и она была предводительницей нашей маленькой группы Мондиалитко. Мы во многом зависели от нее.

И в мгновение ока она исчезла.

Опустившись на колени, мой отец, которого звали Джуд, бесстыдно всхлипнул. Мария продолжала молча смотреть вниз.

Я спросила: «Отец… что же нам теперь делать?»

Он, казалось, не понял моего вопроса, так как я не думаю, что он полностью понимал, что именно моя мать управляла всем этим… все для нашей семейной общины на всю мою жизнь. Все его слезы были пролиты из-за потери любимой жены, но я видела более широкий план вещей.

И мне стало страшно.

Семья

Походная группа состояла из четырех повозок – по одной на каждую семью – восемь лошадей, одной добродушной дойной коровы и разного количества кур.

Моя мать была из рода Марентэра.

И как старшая из оставшихся в живых дочерей, она была бесспорным лидером нашей маленькой ветви. Поскольку мой отец, Джуд, женился на нашей родне и присоединился к нам, он взял ее фамилию, как это было принято. По какой-то причине, которую никто не мог вспомнить, ее бабушка считала, что все дети, рожденные в этой линии, должны иметь первые имена, начинающиеся с буквы М.

Мать верила в следование таким традициям.

Хотя наша ближайшая семья состояла всего из четырех человек, у нас был самый большой фургон, и мы всегда шли впереди.

Во втором фургоне находились младшая сестра моей матери Мириам, ее муж Ландри (который тоже женился) и двое их сыновей, Миколай и Марк.

Третий фургон принадлежал пожилому дяде моей матери Мартену и его жене Летиции, а также их сыну Мике, его жене Кэтлин и трем маленьким детям, то есть семь человек были упакованы в один фургон, но они, похоже, справились.

Четвертый и последний фургон когда-то принадлежал троюродной сестре моей матери, которая по неизвестным мне причинам избегала своих близких родственников и присоединилась к нашей группе еще до моего рождения. Ее мужа звали Шон, и они вдвоем произвели на свет пятерых сыновей, и она умерла, рожая последнего. Моя мать, конечно, не могла прогнать Шона и мальчиков, поэтому они остались с нами. Однако эта семья не придерживалась традиций давать детям имена на букву М, и два старших мальчика, Пейтон и Орландо, оказались большим испытанием для своего отца – и, следовательно, для моей матери – когда они приблизились к зрелости. Оба молодых человека имели склонность к легкомыслию. Это, в сочетании с их обоюдным недостатком ума, иногда доставляло нам немало хлопот в наших путешествиях.

Мой собственный отец не гнушался воровством в крайнем случае, но его никогда не ловили.

Когда умерла моя мать, мне было девятнадцать, а Марии – одиннадцать. Без матери Наша группа насчитывала двадцать человек.

Все стояли в потрясенном молчании, когда мой отец рассказал им, что произошло на берегу реки… что моя мать умерла. Но я была единственной, кто по-настоящему понимал все последствия ее внезапного отсутствия.

Моя мать была известна как «Великая Мойра».

Она не была истерзана туманом и не обладала никакими врожденными способностями. В нашем семейном сообществе Маркус был единственным, кто родился с даром Мондиалитко. Он был оборотнем, и в результате прекрасным охотником. Мы гордимся им, но его дар был тайной, известной только нам и другим Мондиалитко. Его нельзя было использовать для заработка денег или получения славы. Но даже без Разорванного Туманом среди нас, мы справились довольно хорошо.

Мама была хироманткой, лучшей из всех, кого я когда-либо видела.

Она знала, как заставить кого-то другого чувствовать себя единственным человеком в мире. Она знала, как пролить свой свет и дать кому-то еще надежду, радость и покой. Она знала, как заставить других людей чувствовать себя хорошо и делать это так, чтобы это было естественно и правдоподобно.

Возможно, это и не казалось таким уж необычным подарком, но так оно и было.

Каждую осень большое количество крестьян, купцов и Мондиалитко собиралось в городе Кеонск для того, чтобы их было слишком много, чтобы их можно было впустить в уже переполненный город.

Снаружи стояли фургоны, палатки и рыночные прилавки, за которыми наблюдал городской администратор по имени мастер Деандре. Он был лордом ярмарки и, как все остальные, обожал мою мать. Мало того, он был еще и проницательным бизнесменом, и ему было прекрасно известно, сколько людей выстроится перед нашим фургоном, чтобы их прочитала Великая Мойра.

Из-за нее наша небольшая группа из линии Марентыра считалась важной и довольно привлекательной для ярмарки, так как некоторые люди приходили просто посмотреть на нее, а потом тратили деньги на торговые лавки. Мастер Деандре всегда держал для наших четырех фургонов самое подходящее место, сразу за западным въездом в город. Там нас никто не хватится.

Конечно, у других членов нашей группы были навыки и таланты, и мы тоже устраивали шоу. Мы с тетей Мириам умели петь. Даже в одиннадцать лет Мария прекрасно танцевала. Что-то в том, как она двигалась, завораживало. Миколай и Мика оба умели играть на скрипке, иногда устраивая дуэльные дуэли, а мой отец был потрясающе хорош в карточных и магических трюках – которые он использовал главным образом для развлечения, а не для того, чтобы обирать людей из их денег. Мы выставляли шляпы, и люди бросали туда монеты.

Но люди приходили только к моей матери, и она зарабатывала львиную долю нашего дохода.

Кроме того, она была мудра и осторожна с деньгами, а также вела семейные счета. Мы все работали на ярмарке в последний месяц осени, а потом она брала выручку и находила хорошие деньги на припасы: еду, рулоны ткани, нитки, краски для фургонов, лекарственные травы, зерно для лошадей, новые инструменты. . все, что нам может понадобиться. Даже после этого она всегда получала избыток монет.