Текст книги "Предатель крови"

Автор книги: Барб Хенди

Соавторы: Дж. С. Хенди
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц)

Прежде чем покинуть комнату, Вельстил открыл нефритовую коробочку и достал из нее тонкое бронзовое кольцо, по внутреннему ободку которого были выгравированы крохотные знаки. В последнее время он носил это кольцо постоянно, снимая только во время купания, – как сегодня вечером. Вельстил надел кольцо на большой палец правой руки.

Тотчас комната перед его глазами на миг задрожала, заколебалась – так колеблется в жаркий полдень затянутый пустынным маревом горизонт. Затем дрожание исчезло и мир стал прежним.

Теперь, хотя Вельстила можно увидеть и услышать, его истинная природа и суть останутся сокрыты от любого умеющего видеть наблюдателя – как если бы там, где он стоит, было ничто, пустота. Ни Магьер, ни топазовый амулет, который сам же Вельстил и сотворил для нее, ни полуэльф, ни даже его пес не учуют вампирскую сторону его натуры.

Прикрыв за собой дверь, он беззвучно ступил в коридор и спустился по лестнице в общий зал. В этот поздний час здесь не было ни души, и он незамеченным выскользнул из трактира.

Ночь прорезал пронзительный женский крик.

Вельстил глянул налево, направо, раскрыв сознание. Быстро обследовал улицу, но не обнаружил ничего. Затем он услышал глухой удар о дерево и, развернувшись, воззрился вначале на трактир, но затем сообразил, что звук донесся из прохода между трактиром и соседним зданием. Вельстил торопливо прошел вдоль дома, заглянул в темноту прохода. В нем разрасталось и крепло недоброе предчувствие.

Неужели Чейн посмел… так близко от места, где они остановились на ночлег?

Вельстил пробежал по проходу и выглянул в проулок. Чейн прижал к стене трактира невысокую, элегантно одетую женщину. Одной рукой он стискивал запястья ее рук, закинутых вверх, другой зажимал ей рот. На глазах у Вельстила он запрокинул голову жертвы, чтобы легче было добраться до ее белой шеи.

Вельстила охватил гнев. Неужели Чейн настолько спятил, что готов кормиться чуть ли не у дверей трактира? Да притом еще выбрал аристократку!

Чейн открыл рот, хищно зарычал, обнажая длинные клыки, но вонзать их в горло жертвы не спешил. Казалось, он наслаждается ее страхом. Подавшись к самому лицу женщины, он ощерился еще сильнее. Глаза женщины округлились, и она закричала, но ладонь Чейна, зажимавшая ей рот, заглушила крик. Тогда Чейн медленно коснулся клыками ее горла, но вот что странно – вид у него при этом был не торжествующий, а какой-то потерянный, словно он упустил нечто важное.

Вельстил замер, не зная, как поступить. Быть может, ему удалось бы стереть из сознания женщины воспоминания об этой встрече – если только Чейн немедленно покинет трактир и никогда больше не попадется ей на глаза. Он шагнул вперед, готовый ухватить Чейна за волосы и оттащить от жертвы, как одичавшего пса.

И тут сверху на Чейна обрушилась гибкая серая тень. Вельстил отпрянул, прижался к стене трактира, мельком глянув вверх, на край крыши, а нападавший между тем сбил Чейна с ног. Тот упал, увлекая за собой аристократку, но тут же выпустил ее, и она, шатаясь, бросилась к двери черного хода. Чейн отшвырнул противника и вскочил, обнажая меч.

– Помогите! – пронзительно, но без тени истерики закричала женщина. – Охрана! На помощь!

Прежде чем Чейн успел взмахнуть мечом, в него полетело два металлических блика. Первый он отбил клинком, но второй угодил ему прямо в грудь. Чейн на миг опустил голову, уставясь на торчащую из груди рукоять стилета. В проулке стоял человек, гибкий и рослый, чуть повыше Чейна. Его штаны, рубаха и куртка были неброского цвета, то ли темно-серого, то ли зеленого; сапоги из мягкой кожи и плащ с капюшоном были того же цвета, но потемнее. Полы плаща были завернуты вверх и завязаны узлом на поясе, чтобы не стесняли движений. Нижнюю часть лица скрывал шарф, верхнюю – надвинутый капюшон.

Вельстил напряг зрение до предела – и тогда различил в глазах незнакомца смутный янтарно-оранжевый блеск. Кисти же рук, узкие, изящные, были необычно смуглы.

Ни женщина, ни ее таинственный защитник не заметили Вельстила. Она звала охрану, а это значит, что ее свита должна быть поблизости. Вельстил отступил в проход между домами, не желая впутаться в последствия Чейнова безумия.

Гибкий противник Чейна между тем сунул руку под завязанный на поясе плащ. Женщина неистово дергала дверь черного хода, но та не поддавалась.

– Эмель! – закричала она.

И бросилась бежать по проулку туда, где стоял человек в сером, но, обогнув его, остановилась и обернулась.

Чейн выдернул стилет из груди и ринулся вперед. Противник метнулся ему навстречу, и в руке его, вынырнувшей из недр плаща, блеснуло нечто тонкое, длинное, хлесткое, как плеть. Чейн в прыжке сделал колющий выпад… и клинок его вонзился в пустоту. Человек в сером отпрыгнул вбок и на полной скорости взбежал на стену соседнего с трактиром дома.

Узкие ступни дробно простучали по камню – раз-два-три. Затем он спрыгнул на землю, и в миг прыжка его руки прошли по обе стороны от головы Чейна.

Вельстил увидел, как горло Чейна захлестнула гаррота. Человек в сером крутнулся, затягивая проволочную петлю.

Чейн обеими ногами оттолкнулся от земли и бросился всем телом назад. Человек в сером подставил ему под спину ноги, согнутые в коленях, затем упал на спину и тут же, резко распрямив ноги, перебросил Чейна над собой. Чейн рухнул ничком в утоптанную грязь, и меч, зазвенев, вылетел из его руки. Противник, упершись коленями ему в спину, все сильнее затягивал гарроту.

Чейн рывком поднялся на четвереньки, выпрямился. Человек в сером еще туже затянул петлю. Чейн извернулся, хватаясь за пальцы, которые сжимали рукоятки гарроты, а между тем по горлу его, стянутому проволочной петлей, ползли струйки черной крови.

Дело зашло слишком далеко, и Вельстил выхватил из ножен меч.

В этот миг дверь черного хода распахнулась, и в проулок выскочили двое мужчин в желтых войлочных плащах поверх коротких кольчуг, с широкими саблями наголо. Вельстил вновь отпрянул к стене.

– Эй ты! – рявкнул Чейну один из охранников. – Стой!

Еще двое солдат появились в дальнем конце проулка и бросились к женщине.

Противник Чейна выпустил одну рукоятку гарроты и, дернув другую, толкнул Чейна в спину. Проволока чиркнула Чейна по горлу, и он, полетев вперед, ничком грянулся о землю. Человек в сером развернулся и бросился бежать.

Один охранник подскочил к Чейну и хотел было ногой придавить его к земле, но Чейн вывернулся, откатившись к стене дома, и обеими ногами ударил солдата в живот. Тот отлетел прочь и рухнул на своего сотоварища. Оба они, потеряв равновесие, навалились на дверь черного хода, своей тяжестью сорвали ее с петель и ввалились в трактир.

Чейн зарычал на них. Увидев возле женщины еще двоих солдат, он помчался по проулку вслед за своим недавним противником. Охранник, стоявший возле женщины, метнулся было за ним.

– Не смей! – крикнула она, и солдат тотчас подчинился. – Проводите меня в трактир и разбудите барона.

Вельстил подождал, пока женщина и ее спутники войдут в «Бронзовый колоколец». Вскоре проулок опустел. Итак, у аристократки оказался неведомый (и весьма странный) телохранитель. До чего же все это некстати! Вельстил хотел только одного – не упускать из виду Магьер, а теперь из-за безрассудного поведения Чейна по городу поползут совершенно нежелательные слухи. Бесшумно шагнув в проулок, Вельстил двинулся по пятам за своим невменяемым спутником.

* * *

Лисил сидел за столом в общем зале трактира, лицом ко входной двери.

Анмаглахк появился в Веньеце, городе его юности, именно тогда, когда сам он вернулся, чтобы отыскать следы своего прошлого. И пришел именно в трактир Брета, именно в тот вечер, когда пришел сюда Лисил.

Слишком много совпадений, да еще в краю, где здравомыслящего человека настораживает даже самая невинная случайность.

По залу все еще шныряли кошки. Ночь – самое подходящее время для таких созданий… Впрочем, не только для них. Лисил разглядывал чертежи, размышляя над недостающими в них деталями – и тут едва слышно лязгнул засов входной двери.

В зал вошел Брет. При виде Лисила он на миг застыл, затем торопливо прикрыл за собой дверь.

– Что, тоже не спится? – осведомился он, небрежно бросив плащ на стойку.

Лисил сдвинул чертежи на середину стола.

– Зачем они тебе?

Брет бровью не повел – молчал, вероятно обдумывая ответ. Лисил прямо смотрел ему в глаза, впрочем, не упуская из виду и его руки. Рукава Брета были высоко закатаны, открывая массивные запястья. Под рукавами, на первый взгляд, ничего спрятано не было.

– Стало быть, ты рылся в моих вещах, – заметил Брет, не ответив на вопрос. – Этот тайник обнаружил бы не всякий.

Незаметно было, чтоб Брет проходил ту же науку, что и Лисил, хотя в том, как этот человек небрежно оперся о стол, было нечто подозрительное. Восемь лет, которые миновали с тех пор, как Лисил бежал из Веньеца, вдруг исчезли бесследно, словно их никогда и не было.

На самом деле он, точно так же, как и Брет, никогда не покидал эту страну. Оба они были частью мира, который создали Дармут и его отец. Перед Лисилом по ту сторону стола стоял хитроумный друг, вероломный враг, а верней всего – и то и другое. И сейчас это не имело никакого значения. По крайней мере до тех пор, пока не придет пора убить Брета.

– О чем ты разговаривал с анмаглахком? – продолжал Лисил. – Они, что же, следят за мной… и докладывают об этом тебе?

Брет молчал долго. Так долго, что Лисилу стало ясно: собеседник прекрасно понял не только его слова, но и то, о чем сказано не было. Брет явно знал больше и, быть может, с самого появления Лисила в трактире вел с ним собственную игру.

– Слишком ты высокого о себе мнения, – наконец ответил Брет. – Думаешь, кроме тебя, их больше уже никто и не интересует?

Лисил понял, что допустил ошибку. Своим вторым вопросом он выдал, что в прошлом у него были неприятности именно с эльфами из этого клана. Впрочем, и ответ Брета на его вопрос тоже говорил о многом.

Брет не спросил, что за странное слово употребил Лисил, стало быть, он хорошо знал, кто такие анмаглахки. Сам собой напрашивался еще один вопрос: каким образом Брет свел знакомство с ними и как заручился их поддержкой в… неважно, каком деле, если они презирают и ненавидят людей?

Напряжение между ними росло так стремительно, что уже не было смысла притворяться, будто они ведут обычный разговор.

– Что же я должен думать? – спросил Лисил. – Зачем бы еще они явились сюда?

Брет едва заметно наклонил голову. Правая рука его скользнула за спину – так медленно, что это движение просто не могло ускользнуть от внимания Лисила. Когда Брет вынул руку из-за спины, оказалось, что в ней зажат нож с широким, плоским, как лопата, лезвием.

Лисил расслабился.

Большинство людей в минуту опасности напрягается, но напряженные мускулы могут недостаточно быстро сработать в решающий момент. Всю свою юность Лисил оттачивал свои инстинкты, приучая их к иному образу действий. Сейчас он лениво шевельнул, рукой, которая скрывалась под столом, опустил ее между коленей – и в ладонь ему скользнул стилет.

Брет шагнул к столу, демонстративно держась вне пределов досягаемости, и медленно придавил к столешнице острие клинка. Затем он разжал пальцы, и нож так и остался торчать в столе, с наклоном в его сторону. Брет придвинул себе стул и сел напротив Лисила.

– Ну, так что же тебе не нравится, паренек? – спросил он озабоченным тоном отца, который готов внимательно выслушать чем-то разгневанного сына.

Все еще сохраняя расслабленное состояние, Лисил глянул на стол.

Широкий, длиной с ладонь клинок напоминал с виду нож, которым скорняк режет кожи. Гарды нет, короткая рукоять завершается перекладиной – такой нож удобно сжимать в кулаке, чтобы нанести режущий или колющий удар, а то и просто вспороть противнику живот. Наивный человек мог бы решить, что, выкладывая нож на обозрение, Брет тем самым показывает свои мирные намерения.

Лисил, не будучи наивен, прекрасно знал, что означает этот жест. Брет был мастером ближнего боя. В отличие от Лисила, чьи узкие стилеты предназначались для метания или нанесения точного смертельного удара и который чаще прибегал к бою без оружия, Брет со всем своим проворством, весом и силой мускулов бросался в рукопашную. И не стал бы обращать внимание на собственные раны, пока не прикончил бы противника. Звериный натиск против хитроумной утонченности.

На что бы ни решился Брет, он будет действовать с решимостью, которой обладают немногие и совсем немногие могут выдержать. Сейчас, впрочем, он не стал атаковать, а только вздохнул.

– Я не знал, что ты направляешься в Веньец, – сказал он, – и эти чертежи не имеют к тебе ни малейшего отношения. И все то, чем я занят, не имеет к тебе ни малейшего отношения.

– Будучи в Беле, – сказал Лисил, – я столкнулся с одним из этих эльфов. Его звали Сгэйль, и он намекнул, что моя мать жива, в заточении у своих сородичей. Твои друзья не говорили тебе, что…

– Нейна жива?! – быстро переспросил Брет. В его голосе звучало неподдельное изумление. – И тебе сказал об этом анмаглахк?

– Ну, не совсем сказал… – Лисил задумался, возможно ли такое, чтобы Брет кое о чем порасспросил своих сообщников… Нет, скорее всего такой шаг обернется очередным предательством. – Это были именно намеки, хотя и недвусмысленные, и, по правде говоря, мне нужно было еще узнать, не выжил ли и Гавриел. Потому-то я и отправился в Веньец. Так ты не знал о том, что моя мать, быть может, жива?

Брет помотал головой:

– Понятия не имел! Да знай я такое, уж я бы…

– Может, ты просто был слишком занят, – едко заметил Лисил, бросив быстрый взгляд на чертежи. Он рассчитывал окончательно вывести Брега из равновесия. – Поиском недостающих деталей.

В голосе Брета явственно зазвенела сталь.

– Видел ты по дороге, что творится в стране?

– Видел.

– Ты помог бы всем этим людям, если б мог?

– Не вижу смысла в этом вопросе.

– Помог бы?

Лисил вдруг почувствовал себя дураком. Зауряднейшим дураком. Только сейчас до него дошло, пускай и не в подробностях, что задумал Брет.

Кто бы ни делал наброски для чертежей Брета, занимался он этим от случая к случаю – как если бы неизвестно было, когда, где и каким образом он сумеет добыть очередную крупицу ценных сведений. Осведомитель Брета не был в числе доверенных людей Дармута и не входил в его близкий круг; скорее он попадал в замок редко и был там ограничен в передвижениях. Наличие такого независимого источника означало, что либо для Брета все другие пути закрыты, либо Дармут стал настолько подозрителен, что никто из его приближенных ни за какие посулы не решится ввязываться в заговор. Это означало также, что осведомитель Брета – человек отчаянный, быть может, и фанатичный, увлеченный призрачной мечтой о свержении тирана.

Лисил знал таких людей. В юности ему не раз довелось предавать их. И хотя это были лишь догадки, но разве не подкрепляла их другая деталь – присутствие в деле анмаглахков?

– И когда же это случится? – спросил он вслух. – Сколько времени пройдет, прежде чем ты будешь готов убить Дармута?

Не то чтобы его это на самом деле интересовало – убийство Дармута ни в коей мере не облегчило бы его поисков. Просто каждый вопрос, на который Брег предпочитал не отвечать, только подтверждал открытие Лисила и укреплял его первые подозрения. Чтобы добиться своего, Брет продал бы кого угодно, даже сына старого друга.

– Я больше ничего не знаю о твоих родителях, – произнес Брет ровно, как если бы Лисил и не задавал вопроса о Дармуте. – Ничего, кроме того, что я тебе уже рассказал.

– Думаешь, что смерть Дармута что-нибудь изменит? – продолжал Лисил, предлагая старому другу своего отца еще один шанс высказаться. – Сколько высших офицеров и так называемых нобилей с нетерпением ждут возможности занять его место? Именно так пришел когда-то к власти и дед Дармута.

Брет продолжал гнуть свое, по-прежнему словно и не слыша вопросов Лисила:

– Ты только не вздумай из-за моих слов прекратить поиски. Я могу лишь догадываться о том, что на самом деле произошло с Гавриелом и Нейной, но, быть может, эти чертежи подскажут тебе, куда двигаться дальше.

С этими словами он встал.

Лисил выпрямился на стуле, уперся ногами в пол и развернул стилет, лежавший в его ладони. Он приподымал лезвие до тех пор, пока его острие не оказалось у самого края стола. Одним движением свободной ладони он мог бы сбить и прижать к столу нож Брета, едва тот потянется к оружию. И это движение предоставит ему, Лисилу, прекрасную возможность вонзить стилет в шею трактирщика – так, чтобы лезвие вышло под самым затылком.

Брет повернулся, бережно взял со стойки свой плащ и не спеша направился к лестнице.

– Пойду спать, – сказал он. – И тебе бы стоило сделать то же самое. Я дам тебе знать, если мне вдруг понадобятся чертежи, но лучше б ты не раскидывал их где попало.

Лисил смотрел вслед человеку, которого он дожидался, чтобы убить. То немногое, что ему удалось сейчас узнать, отнюдь не успокоило его подозрений – и все же, когда наступил решающий момент, он заколебался.

Быть может, ему следовало взять Магьер, Винн и Мальца и увести их прямиком в горы, на поиски прохода в земли эльфов. Но что, если Сгэйль солгал? Тогда он, Лисил, поведет своих спутников в неведомые края, где людей не любят, и не без причины, – и все напрасно? Что, если его отец каким-то образом выжил и теперь заключен где-нибудь в подземельях замка?

Брет поднялся по лестнице и исчез в полумраке второго этажа.

Момент был упущен, и Лисил перевел взгляд на торчащий в столе широкий клинок и неоконченные чертежи Дармутова замка. Колебания, овладевшие им, уже превращались в безысходное отчаяние, когда снова скрипнул засов на входной двери.

Лисил развернул стилет, готовясь к удару, другой рукой схватился за воткнутый в столешницу нож. Дверь растворилась, и неяркий свет общего зала высветил во тьме дверного проема бледное лицо вновь прибывшего.

– Убери нож, – сказала Магьер.

Она вошла в зал и прикрыла за собой дверь. Ее черные волосы рассыпались по наплечьям доспеха, который был застегнут сверху донизу и затянут, как для боя. В руке Магъер держала обнаженную саблю.

При виде ее Лисила пробрал необъяснимый озноб.

– Где ты была и зачем выходила?

– Я не доверяю этому человеку, – сказала она. Глаза ее мгновенно почернели при виде ножа, который был воткнут в стол. – Что здесь произошло? Что я упустила?

– Ты подслушивала? – отозвался Лисил. – Сказано же было – не вмешиваться! С Бретом я и сам могу…

– Да плевать я хотела на твои… – резко начала Магъер, но тут же оборвала себя. – Я же говорила – больше ты от меня на шаг не отойдешь! И отныне не смей со мной об этом спорить.

Лисил отвел взгляд. Магъер хотела взять на себя роль его телохранителя, но на самом деле защита нужна была именно ей. Она совершенно не понимала, что такое Веньец. Мир, живущий в тени Дармута. Лисил убрал стилет в ножны; рука его дрожала.

– Иди спать, – велел он Магъер, стараясь сохранять хладнокровие, и, когда она открыла рот, собираясь возразить, добавил: – Я присоединюсь к тебе, как только соберу все чертежи и погашу лампы.

Магьер бросила быстрый взгляд на его запястье, где в ножнах под отворотом рукава только что исчез стилет. Затем она сунула саблю в ножны и пошла наверх.

Лисил снова сел. У него тряслись руки.

Магьер все это время была рядом, за дверью.

Он пришел в общий зал с намерением убить старого знакомого. Здесь, в Веньеце, такое намерение было в порядке вещей и не вызывало угрызений совести. Если б это случилось… если б он исполнил свое намерение… едва услышав звук борьбы, Магьер ворвалась бы в трактир, чтобы прийти к нему на помощь.

И увидела бы, как Лисил у нее на глазах убивает человека.

* * *

– Болван!

Вельстилу не составило труда следовать за Чейном, не упуская его из виду. Он выжидал, покуда не убедился, что в проулке, кроме него и Чейна, никого нет, и лишь тогда нагнал своего спутника. Когда Чейн обернулся, Вельстил сгреб его за плечи и с силой ударил о каменную стену дома, стоявшего в проулке.

Чейн не стал сопротивляться. На его шее все еще кровоточил след гарроты – чуть повыше шрама от сабли Магьер. Лицо его было отрешенным, глаза бессмысленно пусты – словно он не сознавал, где находится, или же ему было на это глубоко наплевать.

Вельстил разжал руки и отступил на шаг. Здравый смысл подсказывал ему, что от Чейна пора избавиться, но Вельстил этого не хотел. Рано.

– Теперь тебе и в самом деле надо поохотиться, – сказал он вслух. – Мы пойдем в восточную часть города, подальше от главных ворот и нашего трактира. В окрестности какого-нибудь рынка, где, как правило прячутся беглые крестьяне.

Чейн опустил взгляд, оглядел черные пятна крови на рубашке – в том месте, где в него воткнули стилет.

– Они замышляют убить Дармута. Тот, что напал на меня, – эльф.

Вельстил шагнул ближе:

– Что? Дармута? Кто это замышляет?

Сбивчиво, сиплым голосом Чейн изложил все, что видел и сумел расслышать из разговора аристократки с человеком по имени Брет. В том числе и то, что полукровка, вернувшийся на родину, остановился именно в трактире этого человека, а значит, и Магьер там же.

Вельстил слушал жадно, и гнев его постепенно угасал.

– Тебе нельзя оставаться в «Бронзовом колокольце». Телохранители этой женщины могут опознать тебя. Мне, однако, нужно вернуться туда, и побыстрее, пока не утихла паника. Помнишь, по дороге сюда, ближе к воротам, мы проезжали трактир «Хмельная лоза»?

К Чейну наконец вернулось самообладание, и он запахнул полы длинного плаща, прикрыв черные пятна на рубашке.

– Да, я заметил его.

– Ступай покормись, но будь очень осторожен. Потом отправляйся в «Хмельную лозу» и жди меня там. Постарайся никому не попадаться на глаза.

– Что ты задумал?

– Ступай! Я соберу наши вещи и присоединюсь к тебе… попозже.

Вельстил зашагал по проулку, даже не потрудившись глянуть, в какую сторону направится Чейн. Он торопливо пробирался лабиринтом переулков и улочек, но на подходе к «Бронзовому колокольцу» вышел на главную улицу. Перед тем как войти в трактир, – степенно, как полагалось богатому и деловитому посетителю, – он пригладил волосы, отряхнул плащ и надел черные кожаные перчатки.

И вздохнул с облегчением, увидев, что в общем зале все еще толпятся солдаты в желтых плащах. Аристократка сидела на краю скамьи, заваленной красными, изрядно потрепанными подушками. Женщина прижимала к горлу белоснежный носовой платок. Сухощавый рыжеволосый мужчина, с виду на десять-пятнадцать лет старше ее, сидел рядом с ней, покровительственно обняв ее за плечи, и отрывисто, с явным гневом в голосе допрашивал теснившихся вокруг охранников.

– То есть как это – «он просто убежал»? Почему вы не погнались за ним?

Вельстил протиснулся между двух охранников и остановился прямо перед знатной парой.

– Прошу прощения, – проговорил он. – Надеюсь, дама чувствует себя хорошо? Я сам пытался преследовать этого негодяя, но он скрылся от меня в проулках.

Женщина и ее покровитель восприняли его неожиданное вмешательство с легким удивлением. Один из охранников хотел даже оттолкнуть его. Вельстил демонстративно выставил вперед руки, показав, что безоружен, и отвесил собеседникам короткий, но почтительный поклон.

– Простите, что не представился. Мое имя – виконт Андрашо. Я возвращался в свою комнату, когда услышал крик дамы. Когда я вбежал в проулок, ваши солдаты были уже при ней, а я увидел, как это существо обратилось в бегство.

– Существо? – Рыжеволосый нобиль встал и отрывисто кивнул Вельстилу – так приветствуют меньшего титулом или незнакомого дворянина. – Я – барон Эмель Милеа, а это – леди Хеди Прога. Ты сказал, что на нее напало «существо»?

– Это был человек, – сказала леди Прога спокойно, потирая платком горло. – Просто какой-то сумасшедший.

Ее волосы, доходившие до плеч, завитками черного шелка обрамляли бледное лицо. Нос у нее был такой маленький и узкий, что Вельстил невольно подивился, как же она ухитряется дышать. Женщина смолкла, вспоминая, и чем дольше она молчала, тем явственней на ее утонченном лице проступало сомнение.

– У него были такие зубы… – наконец пробормотала она. – И… он был так чудовищно силен.

Другой охранник, совсем юный и явно взвинченный, энергично закивал:

– Это правда! Я сам видел его перед тем, как он швырнул на меня Толку. Зубы у него были совсем как у хищного зверя, а не человека!

Коренастый небритый солдат фыркнул и пренебрежительно оттолкнул юнца.

– Не заводи все сызнова, Алекси, не то напугаешь леди Прогу, – проворчал он и окинул оценивающим взглядом Вельстила. – Спасибо вам, конечно, сударь, что пытались помочь, да только мы и сами с этим делом справимся.

– Не думаю, – ответил. Вельстил, про себя отметив, что леди Прога вовсе не выглядит напуганной. – И мне жаль тех ваших людей, которые столкнутся с этим существом. Доводилось ли вам когда-нибудь охотиться на нежить… на вампира?

– Что-о?! – взвился коренастый охранник.

– Что за чушь вы несете?! – не выдержал барон Милеа. При этом он покосился на свою даму, однако она не сводила глаз с Вельстила.

– Вы знаете, что я прав, – сказал Вельстил. – Ваши люди видели его лицо. То, что он необычайно силен, могут подтвердить и они, и леди Прога. И как еще можно объяснить отметины у нее на горле? Скажите мне, леди Прога, каково было его, прикосновение? Холодно как лед?

– Так и ночь же холодная, – непримиримо буркнул Толка, однако юнец Алекси, который маячил у него за спиной, перепугался еще сильнее.

Хеди Прога ответила не сразу.

– Я не хочу делать поспешных заключений, но все же признаю, что этот человек был очень странный.

– А тот, другой? Тот долговязый, что дрался с этим ублюдком и удрал первым?

– Он просто хотел мне помочь, – быстро отозвалась леди Прога. – Это самый обычный прохожий, которого спугнуло ваше появление. Займитесь лучше тем… безумцем, пока он не напал на кого-нибудь еще.

– Ваши люди его не найдут, – сказал Вельстил, медленно покачав головой. – И никто его найдет, кроме охотника на вампиров – дампира.

В зале воцарилась тишина. Легенды и суеверные байки о вампирах распространены повсеместно, и кое-кто из слушателей Вельстила вполне мог понять, что он имеет в виду, даже если никогда не слыхал об охотниках на вампиров. Вельстил терпеливо дожидался, когда его слова дойдут до сознания всех присутствующих. Третий охранник, который стоял поодаль, в арочном проеме, и внимательно прислушивался к разговору, вздохнул и подступил ближе.

– Хоть и не хочется мне соглашаться с этим сопляком, – он кивком указал на Алекси, – но я тоже видел зубы того ублюдка. Он не человек.

Барон Эмель Милеа снова сел на скамью рядом с Хеди Прога и бережно взял у нее платок, который она прижимала к горлу. Вельстил заметил, что на белоснежной ткани видна лишь пара бледных розоватых пятнышек. Чейн, как видно, едва успел прорвать клыками ее кожу, когда ему на голову свалился противник в сером.

– А вы… – начал барон, поднимая взгляд на Вельстила, – ты знаешь, как можно выследить подобную тварь?

– Я не знаю, но в городе сейчас есть тот, кто без труда справится с этим делом, – ответил Вельстил. – Это женщина. Ее услуги, равно как и услуги ее помощников, обойдутся недешево, и она потребует разрешения действовать на собственное усмотрение. Для того чтобы она приняла заказ, к ней должен обратиться правитель города.

Барон наклонился к своей даме. Они пошептались немного, а затем он снова взглянул на Вельстила и коротко кивнул:

– Постараюсь устроить для тебя аудиенцию на завтра.

Вельстил отвесил изысканный поклон.

– Увы, я буду свободен только после захода солнца. Да, кстати, дела требуют, чтобы я перебрался в другой трактир. Ищите меня в трактире «Хмельная лоза».

Они вежливо распрощались, и Вельстил поднялся по лестнице в свою комнату. С теми сведениями, что сообщил ему Чейн, найти Магьер будет нетрудно, и вскоре он снова сможет незаметно направлять ее в нужную сторону. Закрывая за собой дверь, Вельстил почти улыбался.

* * *

Малец лежал на плетеном коврике возле кровати Винн. Девушка спала, а в изголовье у нее свернулись калачиком Помидорка и Картошик. Котята громко мурлыкали во сне – Малец и представить не мог, что назойливые крохи могут издавать такие громкие звуки. Впрочем, даже если б в комнате было совершенно тихо, он бы все равно не смог уснуть.

Что-то пошло не так в древинском лесу, когда он попытался избавить юную Хранительницу от вышедшей из-под контроля магии. Вместо того чтоб исчезнуть бесследно, магия лишь ненадолго отступила – и вот теперь проявилась опять, уже по-новому. Это беспокоило Мальца, правда, не настолько, чтобы лишить его сна. Сейчас у его бессонницы была совсем другая причина.

Всякий раз, когда Малец закрывал глаза, перед его мысленным взором появлялись образы Нейны и ее матери Эйллеан. А еще он вспомнил, кому принадлежало имя, которым Брет назвал пришедшего к нему ночью эльфа. Имя было сокращенное, вот почему Малец его вначале не узнал.

Брот'ан. Бротандуиве акарай Леаванаппа Эн'вире Дан'Даруглас.

Подобно всем эльфийским именам, это имя описывало отличительные черты своего хозяина, его происхождение и место в мире эльфов.

Пес во Тьме… рожденный от Клонящегося Вяза (и) Сливающихся Рек… из клана Серого Дуба.

Малец смутно помнил эльфа, который сопровождал Эйллеан, когда она выбрала щенка маджай-хи в подарок своему внуку-полуэльфу.

Будучи щенком, живя среди братьев и сестер по помету, Малец почти позабыл о том, кем он был раньше. И лишь когда сородичи явились к нему, он заново познал тоску по прежней жизни в лесу, от которой отрекся, решившись на рождение во плоти. В тот день он обгрызал метелки лесной травы на берегу журчащего ручья, и тогда в жужжании стрекозиных крыльев сородичи-духи прошептали ему:

Пора… пришло тебе время начать свой путь… прийти к тому, кто оказался меж двух огней, меж двух народов и двух миров. Ты станешь его спутником… и будешь направлять его… дабы однажды похитил он сердце сестры мертвых.

Малец выпустил из зубов пучок травы, хотя крохотные семена прилипли к его носу. Он пытался «вспомнить», что еще крылось за этими словами его сородичей.

Миссия, о которой они вели речь – завоевать сердце сестры мертвых и отнять ее у Врага, – была отчасти причиной того, что он решил принять смертный облик… и это Малец осознал ясно, но другие воспоминания так и остались подернуты зыбкой, неясной дымкой. Его новое сознание, помещенное в плоть, не в силах было вместить все то, что он знал и ощущал, будучи стихийным духом. Пребывание в смертной плоти напрочь отгородило его от единства разумов, которое представляли собой его сородичи. Лишенный памяти, Малец вынужден был полагаться лишь на их указания.