Текст книги "Предатель крови"

Автор книги: Барб Хенди

Соавторы: Дж. С. Хенди
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)

Магьер не услышала – ощутила, как у нее за спиной угрожающе шевельнулся Лисил. Чтоб не дать ему тронуться с места, она торопливо отступила на шаг и, не оборачиваясь, обхватила его одной рукой. И снова, прежде чем она успела дать капитану язвительную отповедь, в разговор встряла Винн:

– Родителей не выбирают, Стасиу. – Она искоса, быстро глянула на Магьер – и тут же отвела взгляд. – И уж тем более не принято винить человека за то, каким образом он появился на свет. Мать Лисила жила среди людей. Он ничего не знает о ее соплеменниках.

– Что ж, ладно, – пробормотал Стасиу и, неловко кашлянув, отвел взгляд. – Я никогда не слыхал о том, чтобы эльф рисковал своей жизнью ради смертного, а уж тем более – ради двух десятков беззащитных крестьян.

– Что тебе известно об эльфах? – резко спросила Магьер. С тех пор как они покинули Миишку, единственный эльф, который повстречался на их пути, был анмаглахк, посланный убить Лисила.

– Не так чтобы много, – ответил Стасиу, – они здесь бывают редко. Хотя в последнее время эльфов в наших краях видели чаще, чем за всю жизнь моего отца. Их появление сулит беду. – Он окинул пристальным взглядом Лисила и вздохнул. – И все же сегодня через границу перебралось больше беженцев, чем когда-либо раньше. За это я должен благодарить вас… за это и за то, что нам наконец выпал случай пролить в отместку кровь войнордцев.

При последних словах капитана смуглое лицо Винн передернулось.

– А в чем же все-таки было дело? – спросила Магьер. – Почему эти солдаты убивали женщин и детей, но старались взять живыми мужчин?

– Так они набирают рекрутов, – пояснил Стасиу. – Понятное дело, что им нужны только мужчины. К концу осени такое случается все чаще. По ту сторону границы, прямо напротив нас провинция Дармута, так что чаще всего преследуют беглецов его солдаты. И все же я понять не могу, отчего он в последнее время пополняет свое войско таким изуверским образом.

– Это не рекруты, – сказал Лисил. – Дезертиры.

Его голос прозвучал так неожиданно, что Магьер вздрогнула, обернулась и плечом нечаянно задела грудь Лисила. Полуэльф поспешно отпрянул, отвернулся, опустив голову, и длинные белые волосы почти целиком скрыли его лицо.

– Откуда ты это знаешь? – спросила Магьер. Прошло уже много лет с тех пор, как Лисил бежал из родных мест.

– Они стремятся вернуть мужчин, – ответил Лисил. – Но за ослушание приходится платить.

Он произнес эти слова негромко, но резко – точно ткнул ее носом в очевидное. Магьер не могла припомнить, чтобы Лисил когда-нибудь говорил с ней таким тоном. Подобное обращение так ошеломило ее, что она не нашлась с ответом.

– Да, это совпадает с тем, что нам известно… – начал Стасиу и осекся, во взгляде его, устремленном на Лисила, с новой силой вспыхнуло подозрение. – Ты… ты жил в тех краях, верно? Именно там и жила среди людей твоя мать… эльф?

Магьер до смерти захотелось вытолкать капитана взашей. Что бы ни стало причиной резкости Лисила, причина эта никак не могла быть связана с его матерью. Или же могла? Нейна принадлежала… нет, принадлежит к тайному клану анмаглахков. В качестве наемного убийцы она служила Дармуту… и обучила тайнам своего ремесла сына.

– Винн, – сказала Магьер вслух, не сводя глаз с Лисила, – принеси нам запасную одежду.

– Одну минутку, – нетерпеливо отозвалась Винн. – Лисил, ты не мог бы объяснить…

– Принеси одежду, я сказала! – рявкнула Магьер, свирепо глянув на девушку.

Та, не дрогнув, выдержала ее взгляд… и нарочито медленно повернулась, сделала шаг к центральному проходу.

– Стасиу, – сказала она, – мне неловко идти одной в таком виде к нашему фургону. Ты не мог бы мне помочь?

Явно сбитый с толку, капитан послушно последовал за ней, но на ходу все же разок оглянулся на Лисила и Магьер. Когда Винн и ее спутник скрылись в арочном проеме выхода, Магьер повернулась к Лисилу.

– Ты о чем?.. – прошипела она. – Что это значит: платить за ослушание?

Лисил глядел на нее, и на лице его поочередно отражались странные чувства. Вначале это было изумление – словно она опять ухитрилась задать глупый вопрос, затем его сменило разочарование, настолько острое, что он даже прикрыл глаза.

– Ты что, забыла, кто я… верней, кем я был? – все так же резко осведомился он. – Но даже если и так – неужели ты всерьез полагаешь, будто знаешь достаточно, чтобы все это понять? Те двое пытались дезертировать – и этим подписали смертный приговор своим семьям. Так уж заведено в землях по ту сторону границы.

Магьер смутилась и оттого разозлилась еще сильнее. Ответ был чересчур прост и объяснял то, о чем она и сама уже догадалась.

– А эти всадники в потрепанной одежде и негодных доспехах… они, стало быть, такие же рекруты, как те беглецы? И они гнались за собратьями по несчастью и убивали их?

– Да, – ответил Лисил так тихо, что она едва расслышала это слово. – А если б они не смогли выполнить приказ, за неудачу расплатились бы уже их родные.

– Но ведь они такие же несчастные рабы, как эти беженцы! – не уступала Магьер. – Как могли они убивать себе подобных? А ты… там, на лугу ты убил тех двоих солдат.

– Да.

Магьер открыла рот, но ничего не сказала. Лисил был прав в одном: она не в состоянии понять такое, а он ничего не хочет объяснять.

Лисил тяжело осел на табурет и, упершись локтями в колени, обхватил руками голову. На одной руке, ниже локтя багровел длинный кровоподтек.

Магьер опустилась на колени, взяла Лисила за запястье.

– Это от моего же клинка, – пробормотал он. – Его край задел мою руку, когда я пытался прикрыться от удара палицы. Вот такого я не предвидел, когда их придумывал.

– Рана пустяковая, – сказала Магьер, хотя на деле совсем не была в этом уверена. Взяв тряпку, она отжала лишнюю воду и приложила влажный лоскут к руке Лисила. – До гор мы доберемся нескоро, и ты от меня больше ни на шаг не отойдешь. Посмей только еще во что-то ввязаться, и я тебя сразу огрею дубинкой по башке – пикнуть не успеешь!

– Мы не пойдем в горы, – сказал Лисил. – Я намерен отправиться в Веньец.

Магьер оцепенела.

– В столицу Дармута? В самое сердце его владений?

– Когда меня хватились, они наверняка попытались бежать. Что бы ни случилось с ними, ответ можно найти только в Веньеце.

– Они? – смятенно переспросила Магьер.

– Мои родители – Лисил помолчал и продолжил, хотя видно было, что это стоит ему невероятных усилий: – Если моя мать сумела выжить, пусть даже угодила при этом в плен к своим сородичам, – вполне вероятно, что смог бежать и отец. Мне надо начать поиски с того места, где все началось, – и это может быть только Веньец.

«Нет!» – хотела закричать Магьер, но вовремя сдержалась. Охотясь за тайной собственного прошлого, она вынудила Лисила последовать за ней в Древинку. Эта охота дорого обошлась им обоим, и теперь по пятам за ней следует древнее, непостижимо могущественное зло. Лисил забыл на время свою вину перед матерью и отцом, чтобы все это время быть рядом с Магьер и защищать ее. Само собой разумелось, что теперь ее очередь сделать для него то же самое.

Но ведь то, что задумал Лисил, – сущее безумие, и страх, который пробудили в Магьер его последние слова, изрядно поубавил ее решимость. Живы или нет родители Лисила, но как сумеет она его защитить, если сам он готов добровольно оказаться во власти тирана, который непременно убьет его?

– Ты клялся, и не единожды, что не умрешь у меня на руках.

– Я и не умру, – устало отозвался он. – Меня, знаешь ли, не так-то легко убить.

– Лжешь! – Голос Магьер дрогнул. – Ты как раз и намерен отправиться навстречу смерти! Нам надо найти твою мать – и это будет наилучший способ узнать, что случилось с Гавриелом.

– А если она этого не знает? – огрызнулся Лисил. – Неужели ты думаешь, что ее сородичи позволили бы смертному вместе с ней войти в пределы эльфииских владений? Что, если он до сих пор скитается где-то по ту сторону границы, в Войнордах? Но даже если он давно мертв – я должен узнать это наверняка.

– А как же древний артефакт, который ищет Вельстил? – возразила Магьер, готовая цепляться за любой довод, только бы заставить его передумать. – Ведь после того, как мы узнаем, что произошло с твоей матерью, нам еще нужно будет отыскать то, что так беспокоит Хранителей.

– Без тебя Вельстил этого артефакта не добудет, – холодно ответил Лисил. – К тому же я ведь согласился с тобой, когда ты объявила, что, прежде чем искать мою мать, мы должны отправиться в Древинку.

Магьер стало так совестно, что она не нашлась, что возразить, и Лисил, видя это, продолжал:

– Нам обоим нужно знать, кто мы есть, почему стихийный дух решил свести вместе дампира и полуэльфа-убийцу. Древний артефакт никуда не денется до тех пор, пока мы не будем готовы отправиться за ним, а вот нам с тобой не будет покоя, пока мы не узнаем правду о себе самих… всю правду, а не только то, что нам уже известно. Это значит, что мы должны отыскать моего отца, а узнать его участь мы можем только в одном месте – в Веньеце.

Магьер выпрямилась, попятилась – и пятилась до тех пор, пока не ударилась плечом о стойку двухъярусной койки. Страх за Лисила мешал ей различить в его словах проблески здравого смысла.

– Не надо было мне брать тебя с собой, – пробормотал Лисил вполголоса, словно размышляя вслух. – Этого-то я как раз и не продумал. Может, было бы лучше отослать Винн назад в Белу… да и тебя вместе с ней. Если я отправлюсь в Веньец один, вы, по крайней мере, будете в безопасности… до моего возвращения.

Магьер стиснула железную стойку с такой силой, что ее острый край впился ей в ладонь.

– И ты думаешь, что я на это согласилась бы? – процедила она. – И сидела бы спокойненько на другом конце света, ожидая, пока мне расскажут о том, как ты достойно встретил свой конец? Вот насчет Винн ты прав. Она знала, что этот кровосос Чейн следует за нами, знала – и не обмолвилась нам ни единым словом! Думаю, что с сородичами твоей матери мы как-нибудь управимся и без помощи этой… переводчицы.

– Ну, хватит уже, – вздохнул Лисил. – Этого спора я продолжать не намерен. Винн здесь, с нами, и за свою ошибку она расплатилась с лихвой.

– Больно уж много ты с ней нянчился!

– Я и сам помню, как и в чем она провинилась перед нами. – В голосе полуэльфа вновь зазвенел металл. – Но… разве ты не видела, как она рыдала над трупом Чейна? Она была вне себя от горя. Можешь ты представить, каково это?

«О да, – подумала Магьер, – еще как могу». И мысленным взором увидела Лисила в Войнордах, Лисила, убитого Дармутом. Она медленно покачала головой, отступая назад по проходу между койками.

– Я обещала, что помогу тебе в поисках, так же как ты помог мне. Иначе и быть не может… потому что мы вместе, ты и я. Только что еще ты придумаешь, чтобы мне было труднее защитить тебя?

С этими словами она развернулась и пошла к арочному проходу в дальнем конце зала.

– Постарайся помириться с Винн! – крикнул ей вслед Лиеил. – Что бы она ни натворила, ей пришлось нелегко. И разве сами мы настолько совершенны и непорочны, чтобы судить ее… как это делаешь ты?

Магьер прибавила шагу, торопясь поскорее уйти, скрыться от этого голоса. Почти бегом пересекла она смежную комнату, где на койках дремали или болтали вполголоса стравинские солдаты. Прежде чем кто-нибудь из них успел окликнуть ее, она нырнула в другой арочный проем – и оказалась в общем зале.

Здесь были и те два солдата, которых Стасиу попросил выйти из спальни, но в основном места за столиками занимали беженцы и опекавшие их жрецы. Народу в зале было столько, что Магьер поневоле пришлось сбавить шаг, чтобы ни с кем не столкнуться. Девочка, которую она спасла, сидела, съежившись, на полу у пылавшего в дальней стене очага. Мальчик, вместе с ней убегавший от солдат, сидел на корточках позади нее и обнимал ее руками за плечи. Оба, не отрываясь, смотрели в огонь.

Сбоку от очага, подальше от входа, сидела Винн – лицом к залу, словно не замечая приникших друг к другу подростков. Взгляд ее был устремлен туда, где сидела у стола жрица, баюкая завернутого в одеяло младенца. Под этим столом лежал Малец – Магьер издалека разглядела знакомое мерцание серебристо-серой шерсти.

Пес свернулся клубком, затаился, явно не желая, чтобы на него наступили в этакой толчее. Не замечая странно пристального взгляда Винн, он при виде Магьер поднял голову и поставил торчком уши.

Магьер поразило то, что морда пса до сих пор покрыта запекшейся кровью. В этом путешествии Винн неустанно возилась с Мальцом и на каждом привале с ворчанием и упреками вычесывала из его шерсти колючки и комья грязи. Псу, впрочем, это было безразлично – пробежавшись на следующий день по кустам, он легко сводил на нет все ее усилия.

Отчего же сейчас Винн сидит у очага, подальше от Мальца?

Магьер вдруг поняла, что сыта по горло загадками. Она распахнула входную дверь с такой силой, что та ударилась о ближайший столик. За спиной раздались возмущенные крики, но Магьер уже выскочила наружу и, не разбирая пути, зашагала к дороге.

– Магьер!

Услыхав этот ясный негромкий голосок, Магьер остановилась как вкопанная. В проеме входной двери, зябко кутаясь в одеяло, стояла Винн.

– Капитан скоро вернется с нашими вещами, – сказала она. – Ты куда?

– Не твое… – начала Магьер угрожающим тоном. И запнулась на полуслове, вспомнив брошенные вслед слова Лисила. В тусклом свете, сочившемся в дверной проем, было видно, как лицо Винн потемнело от неприязни. Магьер заговорила снова, принуждая себя сохранять спокойствие:

– Будь добра, попроси кого-нибудь из жрецов после того, как они закончат заниматься беженцами, осмотреть руку Лисила. Я скоро вернусь.

Она развернулась и, дробно стуча зубами от холода, пошла прочь.

– Но ты… у тебя ведь даже плаща нет! – крикнула ей вслед Винн.

Магьер дошла до середины здания казармы и лишь тогда услышала, как захлопнулась дверь.

Что-то громко зашуршало, захлопало в темноте, и Магьер шарахнулась прочь от стены казармы, привычно нашаривая саблю. Тут же она вспомнила, что оставила клинок там же, где сняла плащ. Дампирское зрение, обострившееся к ночи, позволило ей разглядеть вспугнутую птицу, которая, отчаянно хлопая крыльями, унеслась в темноту.

Магьер оглянулась – вокруг нее раскинулся чужой город, мирно погружавшийся в зимнюю спячку. Ей до смерти хотелось побыть одной, но, хотя темнота и не могла испугать ее, заблудиться и бродить всю ночь по незнакомым улицам тоже было не слишком заманчиво. Магьер завернула за угол казармы и, прижавшись спиной к шершавым камням стены, медленно опустилась на корточки.

Почти всю свою жизнь, даже когда подворачивались случайные спутники, она оставалась одна, и такое положение вполне ее устраивало. Так было, пожалуй, даже после знакомства с Лисилом, в те годы, когда они бродили по лесному захолустью, мороча суеверных крестьян. Теперь же, когда они были совсем близко от мест, где прошла первая жизнь Лисила, чем ожесточеннее Магьер пыталась пробиться к нему, тем упорней он замыкался в себе, погружаясь в глубины, ей недоступные.

А ведь это нелепое, необъяснимое решение идти в Веньец может привести его к гибели, разлучить их так непоправимо, что она не в силах будет ничего исправить.

При этой мысли Магьер становилось отчаянно одиноко… и это было уже совсем иное одиночество.

Она дрожала от холода, но все же не двигалась с места – так и сидела, прижавшись спиной к ледяным камням казарменной стены. Вокруг не было ни души, и никто не мог испугаться, разглядев в темноте ее бледное, как смерть, лицо с огромными, непроглядно черными глазами. Впрочем, если бы такой случайный прохожий и наткнулся на Магьер – он бежал бы без оглядки, даже не заметив, что по мертвенно-бледному лицу текут жаркие слезы.

* * *

Связь Чейна с фамильяром прервалась в тот миг, когда птица, вспугнутая шагами Магьер, в панике улетела в темноту. Впрочем, это было и не важно – малиновка все равно к нему вернется. Он и так почти ничего не слышал после того, как Лисил жестким тоном напомнил Магьер о том, что произошло в Древинке, в сыром и зловещем лесу близ Апудалсата.

Каждую ночь с тех самых пор Чейна обуревали ненависть, безрассудная ярость, даже страх – но все эти чувства были связаны только с Магьер. Он ни разу не задумался над тем, что пришлось перенести Винн. Винн, которая видела, как его убили, и припала, содрогаясь от рыданий, к его дважды мертвому телу.

Неужели она… оплакивала его?

Чейн до сих пор так и не открыл глаз. Он был так напряжен и неподвижен, что Вельстил сразу и не понял, что разведывательный полет давно уже завершился, – и сообразил это, лишь когда малиновка, неожиданно выпорхнув из темноты, опустилась на луку Чейнова седла.

– Ну? – заговорил наконец Вельстил, и в его низком голосе явственно прозвучало раздражение. – Что тебе удалось разузнать?

Чейн ничего не ответил, лишь крепче вцепился всей пятерней в спутанную жесткую гриву коня.

– Чейн! – еще сильнее раздражаясь, рявкнул Вельстил. – Я спрашиваю: что ты слышал?

В самом начале их совместного путешествия Вельстил никогда и ни при каких условиях не терял самообладания. Теперь изменился и он.

Чейн усилием воли вынудил себя успокоиться, отогнал прочь все ненужные, неуместные сейчас мысли. Именно таким образом он до сих пор заставлял себя продолжать существование, из ночи в ночь просыпаться и вновь садиться в седло.

– Веньец, – хрипло произнес он. – Они отправляются в Веньец на поиски отца Лисила, а потом направятся в земли эльфов, чтобы отыскать его мать.

Вельстил на миг замер с приоткрытым ртом, затем взорвался:

– Веньец?! В какую еще глупость этот полукровка задумал втянуть Магьер?!

Чейн предостерегающе вскинул руку и спешился. Вельстил, изнывая от нетерпения, последовал его примеру. Чейн прилежно пересказал разговор Лисила и Магьер – настолько подробно, насколько смог припомнить. Когда он смолк, Вельстил устало опустился на корточки, провел рукой по лицу, осмысливая то, что рассказал ему Чейн.

– Земли эльфов слишком далеко к северу, – прошептал он наконец. – Слишком далеко от того, что я ищу… во всяком случае, насколько я могу судить.

Он поднял голову и поглядел на Чейна так, словно тот был каким-то образом виноват в том, что на пути его замыслов возникла очередная помеха.

– Поспешим в Веньец, – вслух сказал он. – Если Лисил обнаружит, что его отец и мать мертвы, быть может, Магьер наконец повернет в нужном нам направлении. Им не будет причины отправляться в земли эльфов. Иного выхода я не вижу… хотя и не знаю покуда, как это устроить.

Чейну наплевать было, что они станут делать и куда направятся. Ему просто-напросто больше некуда деваться. Впрочем, если б даже это было и не так – у него теперь не хватит духу заглядывать в будущее. Пока Вельстил забирался на коня, он посадил малиновку в клетку и закрыл ее куском замши. Затем вставил ногу в стремя и сам вскочил в седло.

От привычной последовательности заученных движений и действий ему становилось немного легче.

ГЛАВА 3

Четыре дня пути по землям Войнордов совершенно измучили Лисила. Слишком уж прежним выглядело все вокруг, слишком таким, как восемь лет назад, когда он очертя голову бежал из этих мест. Одного этого обстоятельства было бы достаточно, чтобы вконец измотать полуэльфа, но вдобавок все говорило о том, что дела в этих краях обстоят куда хуже, чем до его бегства. Все чаще Лисил доверял править лошадьми Магьер или Винн, а сам забирался в фургон и подолгу сидел там в полном одиночестве.

Он совсем забыл, как прекрасна эта земля, даже в самом начале зимы. С двух сторон к дороге, по которой катился фургон, величаво подступали огромные темно-зеленые ели. Часто дорога пересекала узкие лесистые долинки, поля, вспаханные под пар и уже присыпанные снежком, и широкие прогалины, где в разрывах лесного полога виднелось небо. После мрачных, вечно сырых чащоб Древинки здешние пейзажи поначалу даже радовали глаз, но только радость эта быстро гасла. Очень уж много лжи и фальши таилось за этими живописными декорациями, безмолвными и безлюдными, как деревни, которые попадались им по пути.

– Здесь все так, как ты помнишь? – шепотом спросила Винн.

– Да, – ответил Лисил, – и нет… гораздо хуже.

Когда они только пересекли границу Древинки и по тракту, ведущему на север, двинулись вглубь Стравины, Лисил знал, что ему придется хоть что-то рассказать Винн о своем прошлом. Делать это ему не хотелось, хотя и не так отчаянно, как в дни охоты на вампиров в Беле, когда он исповедовался Магьер. К тому времени когда он наконец решился рассказать Магьер всю правду, он уже настолько сильно любил ее, что страшился, как бы она, узнав всю его подноготную, не отвернулась от него. Магьер, однако, осталась с ним, более того – они стали даже ближе.

Фургон был уже где-то на полпути к Соладрану, когда Лисил наконец поведал Винн кое-что о своей юности. Во время его рассказа девушка молчала. Потом, после долгого колебания, она призналась, что заподозрила кое-что еще в Беле, когда помогала им с Магьер выслеживать вампиров. Она приметила и его необычную манеру драться, и стилеты, которые он предпочитал прятать от посторонних глаз, и длинный деревянный короб, в котором хранились прочие инструменты его прежнего ремесла. Впрочем, Лисил так и не рассказал ей всего – лишь то, что юная Хранительница могла принять и выдержать. Даже Магьер, хотя ей он и поведал гораздо больше, даже она не смогла при этом до конца понять тот мир, в котором он так долго существовал.

Когда фургон миновал первую обезлюдевшую деревню из тех, что встретились им в землях Дармута, ненасытное любопытство Винн разгорелось с новой силой. Она расспрашивала Лисила о провинции, о людях, которые ее населяли, а он отвечал, стараясь не особенно вдаваться в детали.

У офицеров лорда Дармута имелся постоянно действующий приказ любым способом пополнять ряды войска. Брать на службу большое число наемников было просто невозможно. Из-за непомерных налогов жители провинции почти не имели сбережений, и даже те, кто считался побогаче, мало чем превосходили своих более бедных соседей. Так что рекрутский набор был куда более верным – и дешевым – средством увеличения армии для правителя, который претендовал на королевский титул.

Каждый год после сбора урожая всех мужчин от пятнадцати лет и старше силой угоняли из родных деревень. Зачастую занимались этим те же рекруты, но призванные годом раньше, – разумеется, под бдительным надзором офицера. Порой случалось так, что какую-нибудь деревню несколько лет подряд миновала эта напасть, но такое бывало нечасто… и много, слишком много женщин и детей с отчаянием взирали на то, как их отцов и сыновей уводят в рабство их же соотечественники, односельчане или даже родственники.

Дармут правил обширными землями на юго-востоке Войнордов, но были и другие, подобные ему лорды-правители, которые утвердили свою власть на севере и на востоке края. На границах провинций постоянно происходили вооруженные стычки, и Дармут принимал в них не меньшее участие, чем его воинственные соседи. Правители Войнордов нескончаемо грызлись друг с другом, стремясь определить, не дал ли кто из противников слабину.

Во владениях Дармута рекрутов кормили, одевали и даже платили им – самую малость, которой едва хватало, чтоб оказать помощь оставшимся дома близким. Очень часто и это скудное жалованье зависело от того, сколько удастся награбить в очередном набеге. Именно потому солдаты Дармута так легко поддавались на посулы высших офицеров или высокопоставленных нобилей Дармута и вливались в ряды частных армий, которые набирались для совершения очередного переворота. Впрочем, большинство таких заговоров заканчивалось внезапной смертью главного вдохновителя – потенциальный вождь нации испускал дух прежде, чем его предательский замысел успевал расцвести пышным цветом.

Обман и предательство царили в этом краю, и люди здесь жили в тени угрозы, в постоянном ожидании войны, которая могла запросто разразиться с наступлением нового утра. Вот какова была первая жизнь Лисила.

Между тем фургон трясся по выбоинам совершенно безлюдной дороги, и Лисил разглядел впереди еще одну, с виду совсем безжизненную деревню. Голод в этих местах был делом обычным, но количество едоков с каждым годом стремительно уменьшалось.

Магьер почти ничего не говорила, только то и дело оглядывалась на Лисила. Так она поступала и прежде, но только теперь в ее глазах был не привычный Лисилу угрюмый гнев, а совершенно иное чувство. Лисил сгорбился, бездумно уставясь в щель полога, которым сзади был задернут фургон. Лицо его не дрогнуло, ни единым жестом он не выдал, что заметил взгляд Магьер, – но этот взгляд уязвил его в самое сердце.

Неужели она и впрямь смотрит на него со страхом?

Ночами уже ощутимо холодало, и путешественники старались, если подворачивалась возможность, ночевать под крышей. На закате четвертого дня после того, как они переправились через пограничную реку, фургон подкатил к небольшой деревушке – горстка хижин, крытых соломой. За весь день пути это была первая деревня, где еще жили люди.

По деревенской улице неуклюже ковылял на самодельных костылях замурзанный мальчик. Его левая нога была отнята до колена. При виде фургона мальчик оцепенел, и на его грязном личике отразилась нешуточная тревога. Так пугается молодой кролик, если, выскочив беспечно из зарослей на открытую полянку, вдруг окажется нос к носу с лисой.

Сабля Магьер лежала внутри фургона, вместе с доспехом. На Магьер были штаны, шерстяная рубашка с высоким воротом и теплый плащ. Винн откинула капюшон – каштановые пряди в беспорядке рассыпались по плечам – и дружески улыбнулась мальчику. Тот, однако, не сводил глаз с Лисила и Мальца.

Иногда карательные шайки Дармута использовали собак, чтобы преследовать беглых или же выискивать по деревням их укрытия. Лисил сбросил на плечи капюшон плаща (голова его была предусмотрительно повязана серым шарфом, надежно скрывавшим волосы и уши) и затолкал Мальца в фургон. Улыбаться ему не хотелось совершенно, но он умел при необходимости изобразить на лице какое угодно выражение.

– Привет! – дружелюбно окликнул он мальчика. – У вас тут найдется где переночевать? Мы можем заплатить за ночлег – хоть деньгами, хоть провизией.

Мальчик оторопело моргнул, затем насупился, с подозрением глядя на Лисила, но все-таки неловко заковылял к фургону.

– Биллем!

Из дверей ближайшей к ним хижины выскочила женщина в залатанной шерстяной юбке и потрепанном плаще с капюшоном. Она схватила мальчика за плечи и вместе с ним стала отступать к своему убежищу. Ее нечесаные волосы были настолько грязны, что Лисил так и не смог определить их подлинного цвета. Женщина глядела на него с откровенной ненавистью – но уж лучше ненависть, чем страх.

– Мам, да они всего только просятся переночевать, – сказал мальчик. Когда он открыл рот, стало видно, что слева у него не хватает несколько зубов. – Говорят, мол, заплатят едой.

Магьер неловко пошевелилась на козлах.

– Едем-то мы в Веньец, – сказала она, – да вот не хочется ночевать под открытым небом – ночи стали уж больно холодные. Мы готовы заплатить за ночлег сушеным мясом и фруктами.

Это предложение честной сделки несколько смягчило подозрительность женщины. Она глянула на Толстика и Фейку и задумчиво поджала губы. Обе лошадки были холеные, ясноглазые, с густыми гривами.

– А мы их спрячем! – предложил Биллем.

Его мать развернулась к Магьер, смерила ее взглядом. Двигалась она легко, как молодая, да и по манере держаться ей никак нельзя было дать больше тридцати, а между тем в ее грязных всклокоченных волосах уже заметны были седые пряди, а около глаз и в уголках потрескавшихся губ залегли предательские морщинки.

– Что ж, мы вас приютим на ночь, но только с лошадками поступите так, как говорит мой сын, иначе утром вы их не сыщете.

Магьер спрыгнула с козел на землю. Вслед за ней из фургона выбрался Лисил и взял Толстика и Фейку под уздцы. Ведя запряженных в фургон лошадок через деревню, он сразу приметил, что здесь не видно никакой домашней живности – ни коров, ни свиней, ни кур, ни даже овец или коз, которых, обычно держали крестьяне в этих северных краях.

Мать Виллема искоса глянула на него и, видно, угадала, о чем он думает.

– Всю живность забрали солдаты. И лошадок ваших тоже может забрать всякий, кому вздумается.

– Пусть только попробует! – отозвалась Магьер, выразительно вскинув бровь.

Еще несколько крестьян выбрались из укрытий и подошли поближе, настороженно глядя на чужаков. Все это были женщины и маленькие дети, мужчина лишь один, да и тот – костлявый ветхий старик. Его седые волосы и бородка были коротко подстрижены, и это яснее слов говорило о том, что перед ними редкая птица – солдат, который сумел отслужить весь срок и благополучно вышел в отставку. На старике была подбитая мехом безрукавка, по правой руке, от локтя до тыльной стороны ладони, тянулся бугристый, давно зарубцевавшийся шрам.

– Ты кого это привела, Хелен? – сипло спросил он.

– Постояльцев, которые могут заплатить за ночлег.

– Коней-то бы лучше спрятать, – заметил старик, выразительно уставясь на нее. – Да и фургон тоже.

Хелен ничего не ответила. Не любила, видимо, когда ей напоминают о том, что она и сама уже сообразила сделать.

Между тесно сбившимися деревенскими хижинами пролегала широкая главная улица, в четырех местах ее пересекали улочки поуже, которые, впрочем, и не заслуживали такого громкого названия – скорей раскисшие от грязи тропки. Лисил на ходу приметил коптильню, но вид у нее был заброшенный, что в начале зимы и неудивительно. Оживление было заметно только возле ветхого на вид строения, у входа в которое, прикрытые оленьей шкурой, лежали охапки ясеневых веток. Три старухи, сидевшие тут же на скамье, очищали и подрезали перья.

– Так вы мастерите стрелы? – спросил Лисил.

– Да, только без наконечников, – ответила Хелен, – их сейчас делать некому. Мой отец был кузнецом, так когда я была еще девчонкой; солдаты его не трогали, разрешили остаться в деревне. Он научил меня делать древки стрел, а уж я обучила остальных. Через пару дней – как всегда, раз в месяц – прибудет капитан Кейвок. Он забирает у нас все стрелы и платит честно… ну, более-менее.

Лисил глянул на Винн и Мальца, которые так и ехали в фургоне. Девушка вертела головой, рассматривая деревню. Она оглянулась на Лисила, затем взгляд ее скользнул дальше – и застыл. Она вскинула руку, указывая вдаль, – и полуэльф обернулся, чтобы выяснить, что такое она увидела.

Из-за поворота дороги, проходившей через лес на дальнем краю деревни, появились пятеро… нет, шестеро пеших. Все они были в разномастных кожаных доспехах – кроме вожака, щеголявшего короткой кольчугой. Все шестеро были вооружены короткими мечами и кинжалами – такое оружие обычно выдавали солдатам. Лисил решил вначале, что это прибыл раньше времени честный капитан Кейвок, но тут же отказался от этой мысли. Пешие солдаты – дело обычное, но вот офицеры всегда ездили верхом, а в этой компании не было ни одного всадника.