Текст книги "Второй Фонд "

Автор книги: Айзек Азимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

8. План Селдона

Математика, синтез исчисления n-переменных и n-пространственной геометрии является основанием того, что Селдон однажды назвал «моя маленькая алгебра человечества»…

Галактическая Энциклопедия.

Вот она, комната!

Местонахождение комнаты в данный момент не имеет значения. Достаточно лишь сказать, что в этой комнате, больше, чем где бы то ни было, существовал Второй Фонд.

Это была комната, в течение веков остававшаяся местопребыванием чистой науки, хота у нее не было ни одного из тех приспособлений, с помощью которых, через тысячелетнюю связь с ними, она и стала считаться таковой. Напротив, это была наука, имевшая дело только с математическими концепциями, похожая в некотором смысле на размышления древних, древних народов в далекие доисторические дни, до того, как появилась технология; до того, как человек ступил за грань единого, но еще неведомого мира.

Во-первых, в этой комнате находился, защищенный психической наукой, пока еще неприступный для объединенной физической мощи остальной Галактики Главный Излучатель, жизненно важные части которого содержали в себе План Селдона – полностью.

Во-вторых, в этой комнате был еще и человек – Первый Спикер.

Он был двенадцатым по линии главных стражей Плана, и его титул имел не более глубокое значение, чем факт, что на собрании лидеров Второго Фонда он всегда говорил первым.

Его предшественник победил Мула, но руины, оставшиеся после той гигантской битвы, все еще загромождали дорогу Плану… В течение двадцати пяти лет он и его администрация пытались вернуть Галактику упрямых и глупых человеческих существ на эту дорогу. Это была непосильная задача.

Первый Спикер поднял взгляд на открывающуюся дверь. Даже несмотря на то, что в одиночестве комнаты он обдумывал свои четвертьвековые усилия, которые теперь медленно и так неизбежно приближались к своей кульминации; даже несмотря на то, что он был так поглощен этим, – его разум оценивал входящего со спокойной надеждой. Юноша, Ученик, один из тех, кто со временем заменит его, Спикера.

Молодой человек неуверенно стал в дверях, так что Первому Спикеру пришлось подойти к нему и проводить его внутрь, дружески положив на плечо руку.

Ученик застенчиво улыбался, и Первый Спикер отозвался словами:

– Сначала я должен сказать тебе, зачем ты здесь.

Теперь они через стол смотрели в лицо друг другу. Ни один не говорил. Во всяком случае, это не могло быть понятным человеку, который не был членом Второго Фонда.

Первоначальная речь была механизмом, посредством которого Человек научился несовершенно передавать мысли и эмоции своего разума. Развивая произвольные звуки и сочетания звуков, чтобы выражать определенные психические нюансы, он совершенствовал способ общения. Но такой, который своей неуклюжестью и многочисленными несоответствиями сводил утонченность ума к грубым, гортанным сигналам.

Дальше… дальше… цели вполне достижимы, и все страдание, которое когда-либо знало человечество, можно свести к одному факту – что ни один Человек в истории Галактики, кроме Хэри Селдона и еще нескольких после него, не мог действительно понимать другого. Каждый жил за непроницаемой стеной удушливого тумана, внутри которого никто другой, кроме него, не существовал. Время от времени из глубины пещеры, в которой располагался другой человек, доносились смутные сигналы – чтобы каждый мог найти другого. Так было потому, что они не знали друг друга и не могли понимать друг друга, и не отваживались доверять друг другу, и с раннего детства ощущали ужас и неизбежность этой предельной изоляции, и испытывали по отношению друг к другу затравленный страх и первобытную жадность.

Десятки тысяч лет ноги путались и волочились в грязи и держали в подчинении умы, которые, когда наступит время, достигнут высоты и яркости звезд.

Упорный Человек инстинктивно пытался обойти тюремные решетки обычной речи. Семантика, символическая логика, психоанализ – все это были механизмы, посредством которых речь могла или совершенствоваться, или идти обходным путем.

Психоистория была развитием психической науки, точнее, конечной ее математизацией, которая в конце концов привела к успеху. Благодаря развитию математики, необходимой для понимания явлений физиологии и электрохимии нервной системы, которые сами должны были, должныбыли привести к открытию ядерных сил, впервые стала возможна истинная эволюция психологии. А благодаря обобщению психологических знаний – от индивидуума к группе – социология также математизировалась.

Большие группы – миллиарды, населяющие планеты; биллионы, населяющие Сектора; квадриллионы, населяющие целую Галактику, стали не просто людьми, но гигантскими силами, поддающимися статистической обработке, – и будущее стало для Хэри Селдона ясным и неизбежным, и План стал реальностью.

Те же самые усовершенствования психической науки, что привели к развитию Плана Селдона, сделали возможными то, что Первый Спикер не пользовался словами, обращаясь к Ученику.

Каждая реакция на какой-то стимул, какой бы незначительной она не была, служила абсолютным признаком всех самых мелких изменений, всех трепещущих потоков, которые проходили в разуме другого. Первый Спикер не мог ощущать эмоциональное содержимое Ученика инстинктивно, как способен был делать это Мул. Ведь Мул был мутантом с властью, которая вряд ли когда-нибудь станет полностью понятной любому простому человеку, даже если он из Второго Фонда. Скорее, Спикер проследил ее происхождение в результате интенсивной тренировки. Однако, так как по существу невозможно в обществе, основанном на речи, правдиво отобразить способ коммуникации, используемый между собой членами Второго Фонда, в будущем все это будет отвергнуто. Первый Спикер будет представлен говорящим как обычно, и если перевод будет не совсем обоснованным, то это, по крайней мере, лучшее, что можно сделать при данных обстоятельствах.

Поэтому будем считать, что Первый Спикер на самом деле сказал:

– Во-первых, я должен сказать тебе, почему ты здесь, – на самом деле, он простотак улыбнулся и точнотак поднял палец.

Первый Спикер продолжал:

– Ты глубоко и с усердием изучал психическую науку почти всю свою жизнь. Ты впитал в себя все, что могли дать тебе учителя. Настало время для тебя и нескольких других, таких же как ты, начать обучение ораторству.

Волнение по ту сторону стола.

– Нет – сейчас ты должен без эмоций принять это. Ты надеялся, что будешь готов. И боялся, что не будешь. На самом деле и надежда и страх – способности. Ты знал, что будешь готов, но ты колебался, принять ли этот факт, потому что такое знание могло заклеймить тебя как самоуверенного и, следовательно, было неподходящим. Чепуха! Наиболее безнадежный глупец тот, кто не отдает себе отчета в том, что он мудр. Это часть твоей квалификации – ты знал, что будешь готов.

Облегчение по ту сторону стола.

– Верно. Теперь ты чувствуешь лучше, осторожность снята. Теперь ты готов для концентрации и понимания. Помни, чтобы быть по-настоящему эффективным, необязательно держать ум в жестких, контролируемых границах, которые по умственному коэффициенту так же информативны, как и голый интеллект. Скорее нужно культивировать наивность, осознание себя и неэгоистичное самосознание, в котором не остается ничего скрытого. Мой разум открыт для тебя. Пусть будет так у нас обоих.

Он продолжал:

– Это нелегко – быть Спикером. Во-первых, нелегко быть Психоисториком, и даже самый лучший психоисторик не обязательно готов быть Спикером. Здесь есть отличие. Спикер не только должен знать все математические сложности Плана Селдона, он должен сострадать ему и его целям. Он долженлюбить План, для него это должно быть жизнью, дыханием. Более того, он должен быть даже как одушевленный друг. Ты знаешь, что это такое?

Рука Первого Спикера осторожно нависла над черным, сверкающим кубом посередине стола. В нем не было ничего особенного.

– Нет, Спикер, я не знаю.

– Ты слышал о Главном Излучателе?

– Это? – Изумление.

– Ты ожидал чего-то более величественного и внушающего благоговение? Ну, это естественно. Он был создан во времена Империи, людьми из эпохи Селдона. Четыреста лет он прекрасно служил нашим целям, не требуя ни ремонта, ни настройки. И это к счастью, ведь никто из Второго Фонда не способен управлять им – технически. – Он мягко улыбнулся. – Те, из Первого Фонда, смогли бы, наверное, сделать дубликат, но они, естественно, никогда не должны узнать.

Он нажал рычаг на своей стороне стола, и комната погрузилась в темноту. Но только на мгновение, так как постепенно оживающим потоком засветились две длинные стены комнаты. Сначала жемчужно-белым, монотонным, потом то здесь, то там, следами тускнеющей темноты, и, наконец, прекрасно, аккуратно напечатанными уравнениями на черном, с редкими красными линиями, которые извивались сквозь темный лес, словно прерывистый ручеек.

– Подойди, мой мальчик, встань здесь, перед стеной. Ты не будешь отбрасывать тень. Этот свет не исходит от Излучателя обычным путем. Сказать по правде, я даже приблизительно не знаю, каким способом производится этот эффект, но ты не будешь отбрасывать тень. Это точно.

Они вместе стояли в этом свете. Каждая стена была десять метров в длину и три в высоту. Письмена были очень маленькими и покрывали каждый сантиметр.

– Это не весь План, – сказал Первый Спикер, – чтобы разместить весь План на обеих стенах, уравнения должны быть уменьшены до микроскопических размеров, но в этом нет необходимости. То, что ты сейчас видишь, представляет собой главные части Плана до сегодняшнего дня. Тебя учили этому, не так ли?

– Да, Спикер, так.

– Ты узнаешь какую-нибудь часть?

Неторопливое молчание. Ученик указал пальцем, и как только он сделал это, линия уравнений замаршировала вниз по стене, пока единственные серии функций, о которых он думал – вряд ли можно считать жест пальца достаточно определенным, – не оказались на уровне глаз.

Первый Спикер мягко засмеялся:

– Ты убедишься, что Главный Излучатель созвучен твоему разуму. Этот маленький прибор преподнесет тебе еще немало сюрпризов. Что ты там собирался сказать об уравнении, которое выбрал?

– Это, – запинаясь, начал Ученик, – интеграл Риджеллиана; используя планетарное распространение наклона, указывает на присутствие двух главных экономических классов на планете, или может быть, Секторе, плюс неустойчивая эмоциональная модель.

– И что это значит?

– Это изображает границу напряжения, с тех пор как мы здесь, – он показал, и вновь уравнения изменили направление, – сходящийся ряд.

– Хорошо, – сказал Первый Спикер. – А скажи мне, что ты обо всем этом думаешь? Законченное произведение искусства, не правда ли?

– Конечно!

– Неправильно! Не законченное. – Это с резкостью. – Это первый урок, который ты должен забыть. План Селдона и не завершен, и не точен. Просто это лучшее, что можно было сделать в то время. Более десяти поколений сосредоточенно изучали эти уравнения, работали над ними, разбирали их на части до последней десятичной дроби, вновь складывали их вместе. Они делали еще больше. Они наблюдали ход почти четырехсот лет и на фоне предсказаний и уравнений проверяли действительность, и они научились. И научились большему, чем когда-нибудь знал Селдон, и если с накопленными вековыми знаниями мы могли бы повторить работу Селдона, мы бы сделали ее еще лучше. Это тебе абсолютно ясно?

Ученик казался несколько шокированным.

– Прежде чем ты приобретешь навыки Ораторства, – продолжал Первый Спикер, – ты сам должен будешь внести оригинальный вклад в План. Это не такое уж большое богохульство. Каждая красная пометка, которую ты видишь на стене, – вклад одного из нас, живших после Селдона. Ну… ну… – Он посмотрел выше. – Вот!

Казалось, вся стена несется вниз к нему.

– Это, – сказал он, – мое.

Красивая красная линия окружила две расходящиеся стрелки и включила два квадратных метра выводов вдоль каждого из них. Между обеими была серия уравнений в красном.

– Кажется, не очень много, – сказал Спикер. – Это момент в Плане, которого мы еще не достигнем за промежуток времени той длины, что мы уже прошли. Это период соединения, то есть когда Вторая Империя будет находиться во власти соперничающих личностей, которые будут угрожать Империи развалом, если борьба будет слишком равной, или твердо скрепит ее, если борьба будет слишком неравной. Здесь учтены обе возможности, последствия, а также способ, как избежать этого.

И все-таки все это – вопрос вероятности, и может существовать третье направление. Оно обладает относительно низкой вероятностью – двенадцать целых шестьдесят четыре сотых процента, чтобы быть точным, – но даже более незначительные случаи уже имели место, и План завершен только на сорок процентов. Эта третья вероятность состоит из возможного компромисса между рассматриваемыми двумя или более конфликтующими личностями. Это, я показал, сначала затормозило бы Империю в невыгодной форме, и затем, со временем, нанесло бы большой вред в виде гражданской войны, чем если бы первоначально имевший место компромисс никогда не был бы сделан. К счастью, это тоже может быть предотвращено. И это мой вклад.

– Могу я прервать вас, Спикер… Как вносятся изменения?

– Через агентство Излучателя. Ты увидишь на своем собственном примере, что твоя математика будет строго проверяться пятью разными советами, и что тебе придется защищаться от согласованной и беспощадной атаки. Затем пройдет два года, и твое усовершенствование будет рассматриваться вновь. Не однажды случалось, что кажущийся совершенным кусок работы обнаруживал свои ошибки только спустя месяцы и годы индуктивного периода. Иногда сам изобретатель обнаруживает недостатки.

Если спустя два года другой экзамен, не менее детальный, чем первый, по-прежнему пропустит это усовершенствование, а еще лучше, если в этом промежутке времени молодой ученый выявит дополнительные детали, вспомогательные доказательства, труд будет внесен в План. Это была кульминация моей карьеры; это будет кульминацией твоей.

Главный излучатель может быть настроен на твой разум, и все исправления и дополнения могут быть внесены посредством психической связи. Незачем указывать, что исправление или дополнение сделано тобой. За всю историю Плана там никто не персонифицировался. Скорее, это наше общее создание. Ты понимаешь?

– Да, Спикер!

– Ну, довольно об этом.

Шаг к Главному Излучателю – и стены опять стали пустыми, кроме кромки обычного комнатного освещения вдоль нижних границ.

– Садись сюда, за мой стол, и давай поговорим. Для психоисторика достаточно знать биостатистику и нейрохимическую электроматематику. Некоторые больше ничего не знают и годятся только как статистические специалисты по технике. Но Спикер должен уметь обсуждать План без математики. Если не сам План, то, по крайней мере, его философию и цели.

Прежде всего, какова цель Плана? Пожалуйста, расскажи мне своими словами – и не жди сантиментов. Обсуждение не терпит обходительности и мягкости, уверяю тебя.

Ученику впервые предоставлялась возможность ответить не односложно, и он колебался, прежде чем броситься в ожидающее пространство, расчищенное для него.

Он застенчиво начал:

– Результаты моего обучения приводят к мысли, что идея Плана – создать человеческую цивилизацию, основанную на ориентации, полностью отличной от любой из когда-либо существовавших. На ориентации, которая, согласно изысканиям психохимии, никогда не может спонтанноперейти в…

– Стоп! – потребовал Первый Спикер. – Ты не должен говорить «никогда». Так делают те, кому лень оперировать всеми фактами. На самом деле Психоистория предсказывает только вероятность. Частное событие может быть бесконечно маловероятным, но вероятность всегда больше, чем ноль.

– Да, Спикер. Можно поправить себя и сказать так: основной характеристикой искомой ориентации является незначительная вероятность того, что реальные события происходят спонтанно.

– Лучше. Что такое ориентация?

– Это то в цивилизации, что основано на психической науке. Во всей известной истории Человечества сначала добивались успеха в физической технологии, управляя неодушевленным миром вокруг Человека. Самоконтроль и контроль над обществом были оставлены на волю случая или на неопределенные поиски интуитивной нравственной системы, основанной на вдохновении и эмоциях. В результате, устойчивости культуры больше чем на пятьдесят процентов не существовало, и то лишь ценой огромного человеческого страдания.

– А почему мы говорим об этой ориентации как о неспонтанной?

– Потому что большинство людей психически вооружены так, чтобы принимать участие в продвижении физической науки и получать грубую и видимую выгоду от этого. Только незначительное меньшинство рождено, чтобы вести Человека через величайшие запутанности психической науки, и выгоды, полученные от нее, хотя и более долговечны, менее уловимы и очевидны. К тому же такая ориентация привела бы к доброжелательной диктатуре психически лучшего, фактически высшего подразделения Человечества. Это бы возмущало и могло порождать нестабильность даже без применения силы, которая низвела бы остальное Человечество до животного уровня. Такое развитие нам отвратительно, и мы должны избежать его.

– Тогда какое решение?

– Решение – это План Селдона. Были подготовлены и сохранились такие условия, что за тысячелетие – от начала прошло теперь шестьсот лет – будет сформирована Вторая Галактическая Империя, в которой Человечество будет готово для руководства Психической Наукой. В тот же самый промежуток Второй Фонд в своем развитии произвел бы группу Психологов, готовых принять на себя руководство. Или, как я часто думал сам, Первый Фонд обеспечивает физическую структуру единого политического целого, а Второй Фонд готовит психическую структуру правящего класса.

– Понимаю. Довольно компетентно. Ты думаешь, что какая-нибудь Вторая Империя, даже если она сформируется в сроки, установленные Селдоном, будет завершением его Плана?

– Нет, Спикер, я так не думаю. Несколько возможных Вторых Империй могут быть сформированы за период времени, простирающийся от девяти столетий до семнадцати после начала Плана, но только одна из них станет Второй Империей.

– И принимая все это во внимание, для чего необходимо, чтобы существование Второго Фонда скрывалось, главным образом, от Первого Фонда?

Ученик искал скрытое значение вопроса, но так и не смог найти его.

В его ответе звучало беспокойство:

– По той же причине, что детали Плана, как и весь он целиком, должны вообще скрываться от человечества. Законы Психоистории статистические по природе и становятся недействительными, если деятельность отдельных личностей не случайна. Если порядочного размера группа людей узнает ключевые детали Плана, их действиями будут руководить эти знания, и они перестанут быть случайными в значении аксиом Психоистории. Другими словами, они больше не будут совершенно предсказуемыми. Простите, Спикер, но я чувствую, что ответ неудовлетворителен.

– Это хорошо, что ты чувствуешь это. Твой ответ довольно не полный. Именно сам Второй Фонд должен быть скрыт, не просто План. Вторая Империя еще не сформирована. Мы все еще живем в обществе, которое будет отвергать правящий класс психологов и бояться его развития и бороться с ним. Ты понимаешь это?

– Да, Спикер, понимаю. Этот пункт никогда не подчеркивался…

– Не преувеличивай. Он никогда не обсуждался… на занятиях, хотя ты должен был суметь вывести это сам. Этот и многие другие пункты мы будем обсуждать сейчас и в ближайшем будущем во время твоего ученичества. Ты увидишь меня снова через неделю. К этому времени я бы хотел иметь твои рассуждения по определенной проблеме, которую сейчас поставлю перед тобой. Я не хочу полной и точной математической обработки. Это заняло бы год у эксперта, а что уж твоя неделя… Но я хочу указания тенденций и направления…

Здесь, в Плане Селдона, есть ответвление на период времени примерно в пол столетия назад. Необходимые детали сюда включены. Ты заметишь – дорога, последовавшая за предполагаемой действительностью, отклоняется от всех составленных предсказаний, вероятность ее существования ниже одного процента. Ты подсчитаешь, как долго может продолжаться отклонение, прежде чем оно станет неустранимым. Вычислишь также вероятный конец при неустранимости и разумный способ устранения.

Ученик наудачу включил монитор и, не отрываясь, просматривал фрагменты, выведенные на крошечном встроенном экране.

Он спросил:

– Почему именно эта проблема, Спикер? Ведь ясно, что никакой другой значимости, кроме чисто академической, в ней нет.

– Спасибо, мой мальчик. Ты скор, как я и предполагал. Проблема не выдумана. Почти полстолетия назад в Галактическую историю ворвался Мул, и десять лет он был самым большим, единственным событием в мироздании. К этому не были готовы; он не был предусмотрен. Он изменил План серьезно, но не фатально.

Чтобы остановить его прежде, чем он сталсмертельной угрозой, мы были вынуждены сыграть активную роль в борьбе с ним. Мы выдали свое существование и, что гораздо хуже, часть нашей власти. Первый Фонд узнал про нас, а теперь их действия основываются на этом знании. Проследи в представленной проблеме. Здесь. И здесь.

Естественно, ты ни с кем не будешь говорить об этом.

Затем последовала устрашающая пауза, пока понимание просочилось в сознание Ученика. Он произнес:

– Тогда план Селдона провалился!

– Еще нет. Он только можетпровалиться. Вероятность успеха все ещедвадцать один и четыре десятых процента, по последней оценке.