Текст книги "Второй Фонд "

Автор книги: Айзек Азимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

20. «Я знаю…»

Последние два месяца войны не были арестом для Хомира. В своем необычном офисе в качестве чрезвычайного Посредника он чувствовал себя центром межзвездных дел – роль, которую он не мог не признать приятной.

Больших битв больше не было – так, несколько случайных стычек, которые вряд ли можно принимать в расчет, – и сроки договора были выработаны, хотя Фонду пришлось немного уступить. Стеттин сохранял свое положение, но вряд ли что-нибудь еще. Его флот был разоружен, его владения за пределами планеты стали автономными и голосовали за возвращение к прежнему статусу, полной независимости или конфедерации в Фонде – кто как выбрал.

Официально война закончилась на астероиде в собственной звездной системе Терминуса, в расположении самой старой военной базы Фонда. Лев Мейрус подписывался за Калган, а Хомир был заинтересованным наблюдателем.

Все это время он не видел ни доктора Дарелла, ни кого-нибудь из других. Но это вряд ли имело значение. Его новости не устареют – и, как всегда, он улыбнулся этой мысли.

Доктор Дарелл вернулся на Терминус через несколько дней после дня победы. И в тот же вечер его дом должен был стать местом встречи тех пятерых, что десять месяцев назад строили первые планы.

Они засиделись за обедом, а потом за вином, словно не решаясь снова вернуться к старому предмету.

Первым Джоул Тербор, прищурив глаз и настойчиво всматриваясь в пурпурные глубины стакана с вином, скорее пробормотал, чем сказал:

– Ну, Хомир, я вижу, ты теперь деловой человек. Ты прекрасно справился с делами.

– Я? – Манн громко и весело рассмеялся. По некоторым причинам он уже несколько месяцев не заикался. – Я не имею к этому отношения. Это все Аркадия. Кстати, Дарелл, как она? Я слышал, она возвращается назад с Трантора?

– У тебя верные сведения, – спокойно сказал Дарелл. – Ее корабль должен прибыть на неделе. – Он незаметно посмотрел на других, но увидел только бессвязные, бесформенные выражения удовольствия. Ничего более.

Тербор сказал:

– Итак, все в самом деле кончено. Кто бы предсказал все это десять месяцев назад! Манн был на Калгане и вернулся. Аркадия была на Калгане и Транторе и возвращается. У нас была война, и мы выиграли ее, слава Космосу. Говорят, можно было предсказать многочисленные повороты истории. Но очень сомнительно, что все, что мы только что пережили с таким трудом, можно предсказать.

– Чепуха, – с раздражением возразил Антор. – Кстати, чего вы радуетесь? Вы говорите так, словно в самом деле выиграли войну. Когда, фактически, мы не выиграли ничего, кроме незначительного скандала, с помощью которого наши умы отвлекли от настоящего противника.

Наступила неловкая пауза, в которую только слабая улыбка Манна внесла диссонанс.

А Антор, яростно ударив сжатым кулаком по столу, продолжил:

– Да, я возвращаюсь ко Второму Фонду. О нем не упоминается и, насколько я могу судить, каждый пытается не думать об этом. Все из-за этой ложной атмосферы победы, которая окутала этот мир идиотов и так привлекательна, что вы чувствуете, что должны в этом участвовать? Тогда кувыркайтесь, делайте сальто, танцуйте и бросайте из окон конфетти! Делайте, что хотите, только выйдите из этого состояния! И когда вы сделаете это и снова станете самими собой, возвращайтесь, и обсудим эту проблему. Она сейчас существует точно так же, как десять месяцев назад, когда вы сидели, закатывая от страха глаза, боясь неизвестно чего. Вы что, в самом деле, думаете, что нужно меньше бояться мастеров Разума Второго Фонда, потому что вы свалили глупого хозяина пары сотен кораблей?..

Он остановился, часто дыша, с красным лицом.

Манн спокойно сказал:

– Теперь вы послушаете меня,Антор? Или вы предпочитаете вашу роль проповедующего заговорщика?

– Говори, Хомир, – сказал Дарелл, – но давайте воздержимся от чересчур колоритных выражений. Это хорошо к месту, но сейчас мне надоедает.

Хомир Манн откинулся в кресле и осторожно наполнил свой стакан из графина.

– Меня послали на Калган, – начал он, – найти, что смогу, из записей, хранящихся во дворце Мула. За этим занятием я провел несколько месяцев. У меня не было веры, что я добьюсь этого. Как я уже сказал, это все Аркадия, благодаря ее изобретательному вмешательству я получил туда доступ. Однако, остается тот факт, что мои первоначальные знания жизни и эпохи Мула, смею утверждать, были немалыми. Я добавил плоды огромного труда из числа важнейших доказательств, которые никому другому не были доступны.

Поэтому я нахожусь в уникальном положении, чтобы оценить реальную опасность Второго Фонда, намного лучше, чем наш легковозбудимый друг.

– И, – проскрипел Антор, – какова же ваша оценка этой опасности?

– А равная нулю.

Короткая пауза, и Элветт Семик спросил удивленно и недоверчиво:

– Ты имеешь в виду нулевую опасность?

– Конечно. Друзья, никакого Второго Фонда нет!

Веки Антора медленно опустились, и он сидел так с бледным, ничего не выражающим лицом.

Манн продолжал – он был в центре внимания, и ему это нравилось:

– И более того, его никогда не было.

– Чем, – спросил Дарелл, – ты обосновываешь этот поразительный вывод?

– Я отрицаю, – сказал Манн, – что это поразительно. Все вы знаете историю поисков Мулом Второго Фонда. Но что вы знаете об интенсивности этих поисков, об их целеустремленности? В его распоряжении были громадные средства, и он не жалел их. Он был целеустремлен, но все-таки потерпел неудачу. Никакого Второго Фонда не было найдено.

– Вряд ли можно было ожидать, что он будет найден, – подчеркнул Тербор нетерпеливо. – У них были средства защиты против пытливых умов.

– Даже когда этот пытливый ум принадлежит мутированной психике Мула? Думаю, нет. Но пойдем дальше, вы же не ждете от меня пересказа сути пятидесяти томов отчетов за пять месяцев. Все это, по условиям мирного договора, станет частью Селдоновского Исторического Музея со временем, и все вы будете вольны сделать такой же неторопливый анализ, как и я. И его выводы будут откровенно определенными, и это я уже выразил. Не существует и никогда не существовало Второго Фонда.

Вмешался Семик:

– Но тогда что же остановило Мула?

– О Великая Галактика, что, ты думаешь, его остановило? Смерть, конечно, как она остановит всех нас. Величайшее суеверие века в том, что Мула как-то остановили в его завоевательской карьере какие-то таинственные существа, превосходящие даже его самого. Это результат рассмотрения всего в неправильном фокусе.

Конечно, никто в Галактике не мог не знать, что Мул был уродом как физически, так и психически. Он умер около тридцати лет от роду, потому что его больное тело больше не могло бороться со своим скрипучим механизмом. За несколько лет до смерти он был инвалидом. Его лучшим состояние здоровья можно было считать слабость обыкновенного человека. Ну, хорошо. Он завоевал Галактику и, в обычном порядке вещей, отправился умирать. Удивительно, что так долго и так спокойно. Друзья, это совершенно точно. Вам необходимо только терпение. Вам только нужно попытаться взглянуть на все эти факты с иной точки зрения.

Дарелл задумчиво сказал:

– Хорошо, Манн, давайте попробуем. Это была бы интересная попытка – если ничего больше не поможет подтолкнуть наши мысли. Все эти измененные люди, записи которых нам принес Антор почти год назад, как с ними быть? Помоги нам посмотреть с этой точки.

– Легко. Сколько лет существует энцефалографический анализ? Или, поставим вопрос по-другому, насколько хорошо развито учение о нервных путях?

– В этом отношении мы в начале. Допустим, – сказал Дарелл.

– Правильно. Насколько определенной тогда может быть интерпретация того, что, я слышал, Антор и ты сам называете Измененной Плоскостью? У вас есть теории, но насколько определенными они могут быть? Достаточно определенными, чтобы считать это твердой основой для существования могущественной силы, когда все другие доказательства негативны? Всегда легко объяснять неизвестное, принимая без доказательств сверхчеловеческую и деспотическую волю.

Это очень по-людски. Бывали случаи во всей Галактической истории, где изолированные планетарные системы возвращались к дикости, и что мы узнавали тогда? В каждом таком случае это приписывалось непонятным силам природы – штормам, эпидемиям, засухам, – чувствующим существам, более сильным и деспотичным, чем человек.

Это называется антропоморфизмом, кажется, и в этом отношении мы дикари, и потворствуем ему. Мало зная о психической науке, мы считаем виновными в том, чего не знаем, сверхлюдей, в данном случае, тех, из Второго Фонда, – основываясь на намеке, брошенном нам Селдоном.

– О, – вмешался Антор, – так вы помните Селдона. Я думал, вы забыли. Селдон сказал, что Второй Фонд существует. Рассмотрите этов фокусе.

– Ну тогда вызнаете все цели Селдона. Вы знаете, для чего все это было включено в его вычисления? Второй Фонд может быть довольно надежным пугалом с весьма любопытной целью, если посмотреть. Как, например, мы победили Калган? Что вы там говорили в вашей последней серии статей, Тербор?

Тербор пошевелился:

– Да, я понимаю, к чему вы клоните. Я был на Калгане до самого конца, Дарелл, и совершенно очевидно, что моральный дух на планете был невероятно плох. Я просмотрел их новости и…. ну, они ждали, что будут побеждены. Фактически, они были совершенно лишены мужества мыслью о том, что, в конце концов, вмешается Второй Фонд – естественно, на стороне Первого.

– Совершенно верно, – сказал Манн. – Я был там год. Я сказал Стеттину, что Второго Фонда нет, и он поверил мне. Он чувствовал себя в безопасности. Но не было способа заставить людей неожиданно разувериться в том, во что они верили всю свою жизнь. Так что, на самом деле, миф служил очень полезной цели во вселенских шахматах Селдона.

И тут совершенно неожиданно Антор открыл широко глаза и иронически уставился на довольное лицо Манна.

– А я говорю, что вы лжете.

Хомир побледнел.

– Не думаю, что должен согласиться, не говоря о том, чтобы отвечать на обвинения такого рода.

– Я сказал это без каких-либо намерений обидеть вас лично. Вы не можете не лгать, вы этого не осознаете. Но вы все равно лжете.

Семик положил свою иссохшую руку на рукав молодого человека:

– Вы меня поражаете, дружище.

Антор не слишком нежно стряхнул его руку и сказал:

– Я потерял с вами всеми всякое терпение. Я видел этого человека с полдюжины раз в своей жизни, однако нашел, что он невероятно изменился. Вы знаете его годы, и все-таки пропустили это. Этого достаточно, чтобы сделаться безумным. Вы называете этого человека, которого только что слушали, Хомиром Манном? Я знаю – он не Хомир Манн.

Все поражено загудели, но голос Манна был громче:

– Ты заявляешь, что я могу быть обманщиком?

– Наверное, нет, в обычном смысле, – сквозь шум прокричал Антор, – но тем не менее, обманщик. Тише, все! Я настаиваю, чтобы меня послушали.

Он свирепо нахмурился, призывая их к послушанию.

– Кто-нибудь из вас помнит Хомира Манна таким, как я – сосредоточенный в себе библиотекарь, всегда смущавшийся при разговоре, человек с напряженным и нервным голосом, который с заиканием проговаривал свои неуверенные фразы? Разве этотчеловек похож на него? Он красноречив, он уверен в себе, у него полно теорий; во имя Космоса, он не заикается! Разве это та же самая личность?

Даже Манн выглядел смущенным, и Пеллеас Антор продолжал:

– Ну, проверим его?

– Как? – спросил Дарелл.

– Вы спрашиваете, как? Есть очевидный способ. У вас есть его энцефалографические записи десятимесячной давности, не правда ли?

Он указал на хмурящегося библиотекаря и громко сказал:

– Попробуйте, откажитесь подвергнуться анализу.

– Я не объект, – вызывающе сказал Манн, – я человек и всегда им был.

– Вы можете знать? – сказал Антор с презрением. – Я пойду дальше. Я хочу, чтобы каждый подвергся анализу. Была война. Манн был на Калгане, Тербор был на борту корабля над всеми воевавшими территориями. Дарелл и Семик также отсутствовали, и я больше никому из вас не доверяю. И чтобы играть честно, я тоже пройду тестирование. Так вы согласны? Или я сейчас уйду – и пойду своим путем?

Тербор пожал плечами:

– У меня нет возражений.

– Я уже сказал, что не возражаю, – сказал Манн.

Семик махнул рукой в молчаливом согласии, Антор ждал Дарелла. Наконец, Дарелл кивнул головой.

Иголки вычеркивали изящные линии по миллиметровке, пока молодой невролог с тяжело нависшими веками оцепенело сидел на откидном сиденье. Из подшивок Дарелл достал папку со старой Анторовской энцефалографической записью. Он показал ее Антору.

– Это твоя подпись, так ведь?

– Да, да. Это моя запись. Сравните.

Сканнер высветил старую и новую записи на экране. Все шесть кривых на каждой записи были на месте, и в темноте с жестокой ясностью прозвучал голос Манна:

– Ну, посмотрите сюда. Есть изменение.

– Это основные волны лоной доли. Это ничего не значит, Хомир. Эти дополнительные зазубрины, на которые ты показываешь, просто гнев. Принимать во внимание нужно другие.

Он коснулся контрольной кнопки, и шесть пар наложились одна на другую и совпали. Более глубокие амплитуды основных представляли повторение.

– Удовлетворены? – спросил Антор.

Дарелл отрывисто кивнул и сам сел на сиденье. За ним последовал Семик, а затем Тербор. Молча собрали кривые, молча их сравнивали.

Манн последним занял сиденье. Мгновение он колебался, затем, с отчаянием в голосе, сказал:

– Теперь послушайте, я иду последним и под напряжением. Я надеюсь, на это будет сделана должная скидка.

– Будет, – уверил его Дарелл – Никакие твои сознательные эмоции не будут влиять сильнее основных, и они не важны.

За этим, казалось, прошло несколько часов в полном молчании…

И в темноте, пока сравнивали, Антор сипло сказал:

– Конечно, конечно, это только начало комплекса. Не это ли он говорил нам? Нет такой вещи, как вмешательство, это только глупая антропоморфическая идея… но взгляните на это! Совпадение, я думаю.

– В чем дело? – взвизгнул Манн.

Рука Дарелла крепко легла на плечо библиотекаря.

– Спокойно, Манн – тобой управляли, онитебя настроили.

Потом загорелся свет, и Манн озирался вокруг себя страдающими глазами, делая ужасное усилие, чтобы улыбнуться.

– Конечно, вы не можете говорить серьезно. В этом есть какая-то цель. Вы проверяете меня.

Но Дарелл только покачал головой:

– Нет, нет, Хомир. Это правда.

Неожиданно глаза библиотекаря наполнились слезами.

– Я не чувствую никаких изменений. Я не могу в это поверить. – С неожиданной убежденностью: – Вы все заодно! Это заговор!

Дарелл попытался сделать успокаивающий жест, но его руку отбросили. Манн зарычал:

– Вы собираетесь убить меня. О Космос, вы собираетесь убить меня!

В стремительном прыжке Антор бросился на него. Резкий удар кости о кость, и Хомир ослаб и обмяк, и в глазах его застыл страх.

Антор нетвердо поднялся и сказал:

– Нам лучше связать его и заткнуть в рот кляп. Позже мы сможем решить, что с ним делать. – Он откинул назад длинные волосы.

Тербор спросил:

– Как вы заподозрили, что в нем что-то не то?

Антор повернулся и иронически посмотрел на него.

– Это было нетрудно. Понимаете, случилось так, что я знаю, где на самом деле Второй Фонд.

Чередование шоков уже не производит должного эффекта…

И как можно мягче Семик спросил:

– Вы уверены? Я хочу сказать, что мы только что прошли через это с Манном…

– Это не то же самое, – ответил Антор. – Дарелл, за день до начала войны я разговаривал с вами очень серьезно. Я пытался убедить вас уехать с Терминуса. Я бы сказал вам тогда то, что скажу сейчас, если бы мог верить вам.

– Ты хочешь сказать, что знал ответ полгода? – улыбнулся Дарелл.

– Я понял это в тот момент, когда узнал, что Аркадия уехала на Трантор.

И Дарелл с неожиданным испугом вскочил на ноги:

– Какое Аркадия имеет к этому отношение? На что ты намекаешь?

– Абсолютно ни на что, кроме всех очевидных событий, о которых мы так хорошо знаем. Аркадия отправляется на Калган и в ужасе бежит в самыйцентр Галактики вместо того, чтобы вернуться домой. В Лейтенанта Дирижа, нашего лучшего агента на Калгане, вносят изменения. Хомир Манн едет на Калган, и его тоже изменяют. Мул завоевал Галактику, но, довольно странно, сделал Калган своей штаб-квартирой, и мне приходит в голову, был ли он завоевателем – или, возможно, инструментом? На каждом шагу мы слышим: Калган, Калган, ничего, кроме Калгана, – мир, который в неприкосновенности уцелел во всех битвах на протяжении века.

– Ну, и ваш вывод?

– Это очевидно. – Глаза Антора смотрели напряженно. – Второй Фонд на Калгане.

Тербор прервал:

– Я был на Калгане, Антор. Я был там на прошлой неделе. Если там был какой-нибудь Второй Фонд, то тогда я сумасшедший. Лично я думаю, что сумасшедший вы.

Молодой человек яростно набросился не него:

– Ну, так вы тогда толстый дурак. Чем, вы думали, должен быть Второй Фонд? Средней школой? Вы думаете, Излучающие Поля в непроницаемых лучах расшифруют «Второй Фонд» на зеленое и красное вместе с прибывающими маршрутами кораблей? Послушайте меня, Тербор. Где бы они ни были, они образуют компактную олигархию. Они должны быть так же хорошо спрятаны на планете, на которой существуют, как и сама планета в Галактике, в целом.

У Тербора свело челюсть:

– Мне не нравится ваше поведение, Антор.

– Как это меня беспокоит! – последовал саркастический ответ. – Посмотрите вокруг себя здесь, на Терминусе. Мы в центре – в сердце – в колыбели Первого Фонда со всеми его знаниями физической науки. Хорошо, какой процент населения является учеными? Вы сможете управлять передающей энергетической станцией? Что вы знаете об управлении гиператомным мотором? А? Количество настоящих ученых на Терминусе – Даже на Терминусе – может исчисляться менее одного процента к населению.

А что говорить о Втором Фонде, где должна сохраняться секретность? Там будет еще меньше знатоков, и их будут скрывать даже от собственного мира.

– Послушайте, – осторожно сказал Семик. – Мы только что победили Калган…

– Ну да. Ну да! – с издевкой произнес Антор. – О, мы празднуем победу. Города все еще залиты иллюминацией, они все пускают фейерверки, они все еще кричат у визоров. Но теперь, теперь, когда еще продолжаются поиски Второго Фонда – где последнее место, в которым мы будем искать, где последнее место, в которым кто-нибудь будет искать? Правильно! На Калгане!

Вы понимаете, на самом деле мы не причинили ему вреда. Мы уничтожили несколько сот кораблей, убили несколько тысяч, оторвали от них Империю, отобрали их торговую и экономическую власть – но все это ничего не значит. Держу пари, что ни один член правящего класса Калгана ни в малейшей степени не пришел в замешательство. Наоборот, они теперь спасены от любопытства. Но не от моеголюбопытства. Что вы говорите, Дарелл?

Дарелл пожал плечами:

– Интересно. Я пытаюсь подогнать это к посланию, которое я получил от Аркадии через несколько месяцев после этого.

– О, послание? – спросил Антор, – И что там?

– Ну, я не уверен. Пять коротких слов. Но это интересно.

– Послушайте, – вмешался Семик обеспокоенно, – я чего-то не понимаю.

– Чего?

Семик тщательно выбирал слова, его сморщенная верхняя губа приподнималась с каждым словом, как будто с неохотой позволяла выходить им поодиночке.

– Только что Хомир Манн заявил, что Хэри Селдон всех дурачил, говоря, что основал Второй Фонд. Теперь вы говорите, что это не так, что Селдон никого не дурачил?

– Правильно, он не дурачил. Селдон сказал, что основал Второй Фонд, и так и сделал.

– Ну хорошо, но он сказал и еще кое-что. Он основал два Фонда в противоположных концах Галактики. Так вот, молодой человек, была ли это фальшивка – ведь Калган не находится на противоположном конце Галактики?

Антор казался раздосадованным:

– Это второстепенный вопрос. Эта часть могла быть прикрытием, чтобы защитить их. Но в конце концов подумайте… Какую реальную пользу принесло бы им, если бы мастера Разума находились в противоположном конце Галактики? Каковы их функции? Помогать охранять План. Кто главные игроки Плана? Мы, Первый Фонд. Где они лучше всего могут наблюдать за нами и затем заставлять нас служить своим целям? В противоположном конце Галактики? Смешно! На самом деле, они на расстоянии пятидесяти парсеков, что гораздо более разумно.

– Мне нравится этот аргумент, – сказал Дарелл. – В нем есть смысл. Послушайте, у Хомира было некоторое время для осознания, и я предлагаю развязать его. В самом деле, он не сможет сделать ничего плохого.

Антор выглядел воинственно, но Хомир энергично закивал. Несколько секунд спустя он так же энергично тер свои запястья.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Дарелл.

– Отвратительно, – мрачно сказал Манн, – но не обращайте внимания. Я кое-что хочу спросить у этого блестящего молодого человека. Я слышал, что он тут говорил, и я бы просто хотел получить разрешение поинтересоваться, что мы будем делать.

Наступило странное и нелепое молчание.

Манн горько улыбнулся:

– Ну, хорошо, допустим Калган – Второй Фонд. А ктоони на Калгане? Как вы будете их искать? И как вы собираетесь накрыть их, даже если обнаружите, а?

– А, – сказал Дарелл, – на этот вопрос могу ответить я, как это ни странно. Рассказать вам, чем занимались мы с Семиком эти последние полгода? Может, это будет еще одним объяснением для тебя, Антор, почему я так не хотел уезжать с Терминуса все это время.

Во-первых, – продолжал он. – Я работал над энцефалографическим анализом гораздо упорнее, чем мог подумать каждый из вас. Обнаружить умы второго Фонда – это дело потоньше, чем просто найти Измененную Плоскость, и этого я пока не добился. Но подошел к такому обнаружению достаточно близко.

Знает ли кто-нибудь из вас, как действует эмоциональный контроль? Со времен Мула это популярнейшая тема у писателей, и было написано, рассказано и записано на пленку полно всякой чепухи. Как правило, об этом говорили как о чем-то загадочном и таинственном. Все, конечно, не так. То, что мозг – излучатель мириадов крохотных электромагнитных полей, знает каждый. Любая мимолетная эмоция изменяет эти поля в той или иной степени, и это, похоже, тоже известно всем.

Теперь представим себе разум, который может воспринимать изменяющиеся поля и даже реагировать на них. То есть, может существовать такой церебральный орган, приходящий в соответствие с любыми воспринимаемыми их характерными изменениями полей. Как это происходит, понятия не имею, но это не важно. Если бы я, например, ослеп, я бы все равно узнал о существовании фотонов и квантовой энергии, и для меня имело бы значение, что проникновение фотона с таким-то зарядом может приводить к изменениям в химическом строении какого-то органа тела. И таким образом, существование фотона было бы обнаружено. Хотя я, конечно, не знал бы, что такое цвет. Вы все следите?

Антор кивнул решительно, остальные с сомнением.

– Такой гипотетический Резонирующий Орган Разума, настроенный на поля, излучаемый другими умами, может выполнять то, что в простонародье называется «чтением эмоций» или даже «чтением мыслей», на самом деле еще менее уловимое. Это не что иное, как простой шаг от того, чтобы представить себе подобный орган, который фактически мог навязать регулировку другому разуму. Он мог ориентировать свое более сильное поле на более слабое другого разума – почти так же, как сильный магнит сориентирует атомные диполи в бруске стали, после чего тот станет намагниченным.

Я решил математику Второго Фонда в том смысле, что развил функцию, которая предсказывала бы необходимые комбинации нервных путей, учитывающихся при формировании только что описанного органа. Но, к сожалению, функция слишком сложна, чтобы развиваться какими-либо известными в настоящее время математическими средствами. Это очень плохо, потому что означает, что я никогда не смогу обнаружить носителя такого разума только по энцефалографическому образцу.

Но я смог сделать кое-что другое. Я смог с помощью Семика сконструировать то, что могу описать как Психический Статический Прибор. Он не просто обладает способностью создавать, в рамках современной науки, источник энергии, который снимет копии типа энцефалографического образа или электромагнитного поля. Гораздо больше – его можно перемещать совершенно наугад, создавая, в том, что касается этого особого разума, что-то типа «шума» или «статики», маскирующей другие умы, с которыми он может быть в контакте.

Вы все еще следите?

Семик довольно усмехнулся. Он слепо помогал Дареллу, но догадывался, и догадывался правильно. У старика были один-два приема…

Антор сказал:

– Думаю, да.

– Прибор, – продолжал Дарелл, – довольно прост в изготовлении, под моим контролем находились все ресурсы Фонда, так как это проходило под грифом «оборонные исследования». И теперь офисы Мэра и законодательные органы окружены психической статикой. Точно так же, как большинство основных фабрик. Так же, как и этот дом. Со временем, любое место можно будет сделать абсолютно безопасным от Второго Фонда или от какого-нибудь будущего Мула. Вот так.

Жестом руки он просто закончил свое выступление.

Тербор казался ошеломленным:

– Так все кончено. Великий Селдон, все кончено.

– Ну, – сказал Дарелл, – не совсем.

– Как это, не совсем? Что-нибудь еще?

– Да, мы еще не обнаружили местонахождение Второго Фонда!

– Что, – заревел Антор, – вы хотите сказать…

– Да, хочу. Калган не является Вторым Фондом.

– Откуда вы знаете?

– Это легко, – проворчал Дарелл. – Понимаете, случилось так, что я знаю, где на самом деле находится Второй Фонд.