Текст книги "Журнал «Если» 1993 № 03"

Автор книги: Айзек Азимов

Соавторы: Пол Уильям Андерсон,Алан Дин Фостер,Даллас МакКорд "Мак" Рейнольдс,Маргарет Сент-Клер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

– Я служил тебе, Кораш, верой и правдой, – взывал Локридж. – Помоги мне, Божественная!

Издалека, словно многократно отраженное эхо, до Локриджа доносились команды Бранна. Подстегнутые приказом, солдаты восстановили боевой порядок и, включив гравитационные пояса, ринулись в погоню.

Конца коридора не было видно: никаких признаков ворот впереди, только тоскливая пустота.

«Сани» остановились. Локридж безуспешно молотил рукой по пульту управления. Машина словно умерла. Преследователи приближались.

Локридж выпрыгнул за борт и побежал. Сверкнул луч света. Ноги американца вмиг онемели. Он остановился.

За спиной раздались победные крики.

И тут наступила ночь.

Он так никогда и не узнал, что случилось. Он лишился зрения и слуха, отключились все органы чувств, пропало сознание; он был невесом и бестелесен – микроскопическая песчинка, подхваченная могучим вихрем и уносимая в вечность сквозь неведомые измерения; и все же действительность оставалась где-то рядом, он словно жил и одновременно не жил. Но откуда-то из глубины накатывал ужас, неотвратимый ужас – отрицание всех и вся, того, что есть, было и будет; леденящий холод за гранью холода, мрак за чертой мрака, пустота за пределом пустоты… Засосавшая его воронка сузилась и растворилась, ее не стало. Не стало и его.

Глава XVI

Он снова был.

Сначала мир вернулся музыкой, самой нежной и проникновенной мелодией на свете – «Овечка на лугу»; детская песенка поднимала его на поверхность из сонной одури полузабытья. Затем он почувствовал благоухание роз, ощутил опору под спиной, телесный покой, полное согласие с окружающим миром. Он открыл глаза, щурясь от солнечного света.

– Доброе утро, Малькольм Локридж, – сказал мужчина.

– Мы ваши друзья, – добавила женщина. Оба говорили с кентуккским акцентом.

Он присел. Оглядевшись, он обнаружил, что лежит на тахте в комнате с панелями из клена. Стены были пустыми, если не считать причудливого мерцания красок и медленного танца неясных теней. Распахнутая дверь выходила в сад. Вдоль дорожек тянулись заросли цветов, плакучие ивы укрывали от летнего зноя нежные лилии в пруду. На другом конце зеленой аллеи виднелся еще один маленький коттедж простой и ясной архитектуры в кружевном наряде из жимолости.

Мужчина и женщина подошли ближе; оба высокого роста, уже немолодые, но стройные, с крепкой мускулатурой. Женщина улыбнулась:

– Ваши диаглоссы в кармане. Мне кажется, больше вам ничего не нужно.

– Кто вы? – удивленно спросил Локридж.

Лица помрачнели.

– К сожалению, вы не долго будете с нами, – отозвался мужчина. – Называйте нас Джоном и Мэри.

– А где я?.. Когда я?..

– На тысячу лет позже, – заговорила женщина, в ее голосе слышалось сострадание. – Мы знаем, что вы пережили. К несчастью, у нас не было другого способа остановить их.

– Вы отправите меня обратно?

– Да, сейчас, – сказал Джон, – у нас нет выбора.

Локридж встал.

Они вышли из дома. Локридж пытался разрешить мучившую его загадку:

– Я догадываюсь, почему вы не позволяете никому пробираться к вам из прошлого. Чем же я заслужил такую честь?

– Судьба, – ответил Джон, – самое загадочное слово, придуманное человеком.

– Это… это означает, что я еще не выполнил свою задачу?

– Еще нет, – Мэри взяла Локриджа под руку.

– Большего мы не имеем права вам сообщить, – добавил Джон. – Для вашего же блага. Война во времени – пик человеческой деградации, а главная причина – отрицание свободы выбора.

Локриджу пришлось взять себя в руки, чтобы внешне остаться спокойным.

– Но ведь время невероятно трудно изменить? Разве не так?

– С божественной точки зрения, может быть, – сказал Джон. – Но люди – не боги. Загляните в себя. Вы свободны в выборе, не правда ли? Развязав войну во времени, они приписывают рациональное объяснение любому чудовищному преступлению, которое совершают, – они просто объявляют его фатальным, исторически предопределенным. На самом деле их деяния – плод их собственной воли, они ответственны за жестокость, смерть, ненависть, бесчисленные страдания. Мы никогда не заглядываем в будущее и только в качестве наблюдателей решаемся заглядывать в несчастное прошлое.

– На меня это, как видно, не распространяется, – заметил Локридж во внезапном приступе гнева.

– Мне очень жаль. Но это – малое зло, дабы предотвратить большое, – Джон внимательно посмотрел ему в глаза. – Я успокаиваю себя тем, что вы человек, способный стойко перенести выпавшие на вашу долю испытания.

– Ну что же, – усмехнулся Локридж. – Бог с вами. И потом, по правде говоря, я рад вашему весьма своевременному вмешательству.

– Больше мы не будем вмешиваться, – сказала Мэри.

Они вышли в аллею. Отсюда открывался вид на большой город, с домами среди высоких деревьев. Робот подстригал лужайку. Люди, казалось, никуда не спешили. Некоторые с уважением, но без подобострастия здоровались, кланяясь Джону.

– А вы, должно быть, важный человек, – заметил Локридж.

– Канцлер континента, – с любовью и гордостью пояснила Мэри.

– Мимо пронеслась ватага ребятишек. Они что-то прокричали, и Джон, невольно улыбнувшись, помахал им в ответ.

– А то, что я здесь, вы держите в секрете? – спросил Локридж.

– Да, – ответила Мэри. – Мы были готовы к тому, что вы появитесь. Но наши старейшины – назовем их хранителями времени – не позволяют раскрывать детали. Это для вашей безопасности. Кто-то может по неведению рассказать вам слишком много… – она торопливо пояснила, – необязательно ужасного. Но причастность к тайнам судьбы превращает человека в раба.

Упоминание знакомого слова отвлекло Локриджа от тяжелых раздумий.

– Хранители времени! Значит, мои союзники победили? – Оглядываясь вокруг и упиваясь лесными запахами, прохладой травы под босыми ногами, он добавил:

– Да… Следует признать, прекрасный уголок.

– Мне кажется, – сказал Джон, – вам было бы полезно узнать изречение одного из наших философов. ЛЮБОЙ ГРЕХ – ЭТО ПЕРЕРОДИВШЕЕСЯ ДОБРО.

Задумавшись, Локридж шел рядом с ним в молчании. Вскоре они подошли к месту, обнесенному живой изгородью. Джон тронул листву, и ветви раздвинулись. За кустами стоял аппарат в форме торпеды. Они вошли в него.

Джон сел в кресло. Аппарат бесшумно поднялся, земля ушла вниз, и Локридж долго видел лишь голубоватую линию восточного побережья, почти слившуюся с небом. Разглядев наконец сушу, он отметил, что она почти целиком зеленая, и прикинул, сколько времени понадобилось людям для исправления «творчества» Реформистов. На юге вдоль берега тянулась широкая полоса зданий.

– А я думал, не в обычае Хранителей строить города, – заметил Локридж.

– Не их, – коротко бросил Джон, – но в нашем;

– Человеку необходимо присутствие рядом себе подобных, – объяснила Мэри.

Внимание Локриджа привлек серебряный предмет в форме яйца, поднявшийся над горизонтом. Господи милосердный, поразился он, да ведь эта штуковина не меньше полумили в длину!

– Что это? – спросил он.

– Маршрутный лайнер к Плеядам, – пояснил Джон.

– Но они не летали к звездам… во времена Сторм.

– Нет. Они были слишком поглощены войной.

Аппарат набирал скорость. Америка скрылась вдали, уступив место океану. Локридж попытался задать еще несколько вопросов. Мэри только качала головой в ответ. В глазах ее были слезы.

Прошло совсем немного времени, и впереди замаячил берег Европы. Чтобы отвлечься от гнетущих мыслей о своем затерянном в прошлом будущем, Локридж предпочел бы не тишину, а привычный шум двигателей. Они все еще летели на большой высоте, и поверхность земли раскручивалась перед глазами, как полотно карты.

– Послушайте! Да ведь мы летим к Дании!

– Да, – отозвался Джон, – к месту назначен;: можно попасть только на том же участке земли.

Аппарат сбросил скорость и теперь парил над Лим-Фьордом. Всю территорию занимали леса и пастбища. Локридж увидел стадо грациозных пятнистых животных (может быть, привезенных с другой планеты?). У входа в бухту располагался город. Кирпичные стены и медные шпили напоминали ему Копенгаген двадцатого века.

– Мне бы хотелось показать вам больше, Малькольм, – мягко сказала Мэри. – Но здесь мы должны вас оставить.

– Где же коридор?

– Ну что вы, есть гораздо более простые способы перемещения во времени, – сказал Джон.

Кабина внезапно погрузилась во мглу. Сердце Локриджа замерло. Но стоит ли переживать? Он снова встретится с Ори, не говоря уже о Юлии и ее кузинах – да, знатная предстоит вечеринка! И, наконец, Сторм…

Перемещение во времени завершилось. Черты лица Джона заострились.

– Быстрее выходите, – сказал он. – Нас не должны видеть.

Локридж довольно бесцеремонно с жаром схватил своих попутчиков за руки.

– Прощайте, не поминайте лихом! – крикнул он.

– О, Боже, прощай! – крикнула в ответ Мэри и поцеловала его.

Створка двери отъехала в сторону. Он выпрыгнул. Аппарат взмыл вверх и исчез.

Глава XV

Он стоял посреди девственной чащи, достойной времен Тенил Оругарэй. Сквозь голые ветви между высоких стройных стволов берез проглядывало закатное небо. Холодный ветер играл сухими опавшими листьями. Над головой кружил ворон.

Локридж зябко поежился. Хороши хозяева, подумал он, бросить в одиночестве голодного человека.

Он долго блуждал в сумерках и наконец набрел на тропу. Локридж настроил диаглоссу на тысячелетие, в котором оказался, и вприпрыжку припустил по дорожке, надеясь согреться.

Сквозь заросли на фоне последних красок умирающего заката мелькнуло светлое пятно. Наверное, луна – спутница ночной охоты, решил он. Ори, должно быть, месяца три ждет – не дождется его. Бедняжка. Они уже давно закончили ее исследовать. «Ничего, как только найду какой-нибудь транспорт, сразу же поеду к ней», – мечтал Локридж…

Он остановился. Раздавшийся вдалеке заунывный вой сковал его душу леденящим страхом.

Что это? Почему, черт возьми, ему вдруг стало не по себе? Нервы? Он снова двинулся вперед.

Сумерки сменила темнота ночи. Он пробирался ощупью, то и дело сбиваясь с тропы, ломая ветки и хрустя сухими сучьями. Завывание ветра становилось громче. Все еще издалека, но уже ближе донесся лай собак и звук, напоминающий сигнал горна, но, скорее, похожий на звериный рык.

Возможно, охотники нагоняют его по этой же тропе, подумал он. Подождем… Нет, лучше не надо. Локридж побежал. Безотчетная тревога подсказывала ему, что с этими охотниками лучше не связываться.

Преодолевая нараставшее беспокойство, он пытался разобраться в обстановке. Заповедники дикой природы вполне согласуются с философией Хранителей. Ну а жажда развлечений – это тоже понятно. Но заросли, скорее, были воплощением заброшенности и запустения. Леса неолита изобиловали живностью. Здесь же только голые деревья и кусты и никакой дичи. И леденящий кровь вой ветра, и неестественно быстрый бег настигающей его собачьей своры.

Луна поднялась выше. Призрачно-бледные лунные дорожки, затканные паутиной теней, пролегли между стволами деревьев. Глубже в лесу мгла становилась непроницаемой. Беспокойство неудержимо нарастало, происходящее напоминало Локриджу бегство от погони по бесконечному туннелю. Дыхание становилось прерывистым. Звериному завыванию вторило эхо, снова раздался трубный сигнал горна, и Локридж ощутил дрожь мерзлой земли от топота тяжелых копыт.

Наконец впереди открылся выход из леса. Поблескивал иней на вереске, а на черных водах Лим-Фьорда извивались серебристые спирали от мерцающего света звезд.

Неожиданно лай собак перешел в яростный от, горн бешено заголосил, а монотонный бег погони сменился лихорадочным галопом. Догадка пронзила мозг Локриджа: они учуяли его запах! Животный страх подстегнул его. Он рванулся вперед.

Совсем близко раздались вопли и гиканье охотников. Протяжно, как дикая кошка, закричала женщина. Он попал в полосу лунного света, и его заметили. В миле от себя, вплотную к берегу, он разглядел темные холмики и несколько крошечных желтых огоньков. Дома… Он упал, ободравшись до крови о скалы.

Падение привело его в чувство, панический страх отступил. Надо бежать, останавливаться нельзя!

Быстрее к опушке леса… Скорее вверх на дерево… выше по ветвям… теснее прижаться к стволу, слиться с ним – стать тенью, исчезнуть и ждать!

Из леса по тропе на вересковую пустошь вылетела погоня.

Гончие не были собаками – стая тварей, отдаленно напоминавших волков: их шкуры лоснились в лунном свете. Лошади оказались вовсе не лошадьми, а более крупными, мощными животными с раскидистыми ветвистыми рогами. Наездники – две женщины и четверо мужчин – были одеты в форму Хранителей. Их распущенные светлые волосы развевались на ветру. Перекинутая через седло кровавая туша, испачкавшая бок животного, оказалась телом человека: при свете луны белел вспоротый живот.

Один из Хранителей протрубил в рог прямо под деревом, на котором прятался Локридж. Американец едва удержался на ветке; этот трубный глас гнал с места, подхлестывал: беги, беги, беги. «Низкочастотный сигнал!» – мелькнуло в дальнем, еще не потерявшем способность мыслить уголке сознания. Он еще теснее прижался к дереву.

– Йо-ху, Йо-ху! – кричала ехавшая впереди женщина, потрясая копьем. Ее лицо напоминало лицо Сторм.

Погоня промчалась мимо. Вскоре гончие потеряли след и забегали по кругу, злобно скуля. Всадники спешились. Сквозь вой животных и рев ветра Локридж слышал, как они перекликаются друг с другом. Одна из женщин настойчиво указывала рукой в сторону леса. Она догадывалась, где должен искать спасения загнанный зверь. Но ее опьяненные преследованием попутчики крутились на одном месте. Через некоторое время они бросили безуспешные поиски и направились на запад.

Локридж соскользнул с дерева. Нужно немедленно идти в деревню – такого хода они вряд ли ожидают.

Набрав в легкие воздух, он прижал локти к бокам и побежал. Лунный свет заливал землю, серебрилась изморозь на траве и кустах, блестели воды залива; охотники без труда могли его обнаружить, но другого выхода не было. Колючие ветви хлестали его по ногам, встречный ветер упирался в грудь, но нужно было бежать, бежать без остановки. Мир опустел, осталось только предчувствие – томительное ожидание нападения, удара рогов или копья. Что подгоняло его, что придавало ему такую сверхчеловеческую силу – ужас или введенный Джоном в его кровь стимулятор?

Этот бег напоминал полет во сне: одним спринтерским рывком он достиг берега.

Поселок оказался жалкой кучкой убогих строений. Несмотря на бетонные стены и гладкие синтетические крыши, дома выглядели еще боле запущенными и жалкими, чем жилища Тенил Оругарэй. Сквозь щели в плохо подогнанных дверях и ставнях просачивался тусклый свет. Локридж постучался в первый же дом.

– Откройте!

Никто не ответил, вообще не донеслось ни звука – дом словно вымер. Он пересек немощеную грязную улицу и заколотил в дверь другого:

– Помогите! Во имя Нее, помогите!

Кто-то захныкал, напряженный мужской голос ответил:

– Пошел прочь!

Издалека, с пустыря снова донеслись звуки охоты. Они приближались.

Локридж с разгона ударил в дверь плечом. Доски оказались прочными, он отскочил, морщась от боли…

Он бежал по поселку и взывал о помощи. В центре деревушки находилось что-то вроде площади. Рядом с колодцем стоял крест, футов двадцати высотой. На нем был распят юноша. Он был уже мертв.

Локридж пробежал мимо креста. Теперь он явственно слышал грохот копыт. На окраине поселка начинались картофельные поля. У обочины примостился домишко, наверное, самый неказистый во всей деревне. Вдруг его дверь со скрипом распахнулась, и вышедшая на порог старуха хриплым шепотом позвала:

– Эй ты. Быстрее сюда.

Локридж, споткнувшись о порог, влетел в комнату. Женщина затворила дверь на засов. Сквозь собственное тяжелое дыхание он слышал полупьяное бормотание старухи:

– Они не полезут сюда. Какая радость – добивать замученного доходягу? Впрочем, как вижу, лесной дикарь – мужчина. Ну и пусть. Она искусает себе локти от злости, если, конечно, узнает. Я-то свои права тоже знаю, да-да. Они взяли моего Олу, но теперь я, его мать, считаюсь святой весь год. И только сама Кораш вольна меня судить, а наша леди Истар не посмеет беспокоить Ее по такому ничтожному поводу.

Силы начали возвращаться к Локриджу. Он выпрямился. Женщина беспокойно затараторила:

– Эй ты, попробуй только что-нибудь сделать, не успеешь глазом моргнуть, открою дверь и закричу. У меня соседи – крепкие парни, им только дай потешиться – живо зацепят тебя своими крючьями. А там уж не знаю, сами ли они тебя разорвут на куски или отдадут Истар для охоты. Словом, не забывай, малый, твоя несчастная жизнь у меня в руках, вот так-то…

– Я не причиню вам зла, – ответил Локридж, присев. Он посмотрел на нее: – Может быть, я чем-то смогу отплатить вам за добро…

С удивлением он обнаружил, что женщина не так уж стара. Сутулая спина, неряшливая ночная рубашка, узловатые, скрюченные пальцы, шелушащаяся кожа и наполовину беззубый рот обманули его. В ее длинных, до пояса, волосах не мелькнуло ни единой седой нити, на лице почти не было морщин, а глаза, хоть и пьяные, сохраняли ясность молодости.

Однокомнатная хижина была скудно обставлена: пара лежаков, стол, несколько стульев, сундук, буфет… правда, в углу, служившем кухней, стояла какая-то электронная аппаратура; на стене – экран видеотелефона. Напротив – маленький ковчежек с серебряной Лабрис…

Она заговорила:

– А ведь ты не лесной дикарь!

– Полагаю, нет. Хотя не знаю, кто они такие, – Локридж насторожился, на слух определив, что погоня изменила направление. Он облегченно перевел дыхание; теперь он знал – этой ночью ему не суждено умереть.

– Но пришел-то ты из леса, убегал от них, а вот говоришь складно, почище меня…

– Да, я, будем считать, чужестранец… Но не враг, – тут же уточнил Локридж. – Я как раз направлялся в ваши края, когда нарвался на охотников. Мне очень важно найти… ну, штаб Кораш. Вас щедро вознаградят за спасение моей жизни, – он поднялся, чувствуя, что промерз до костей. – Вы не одолжите мне какую-нибудь одежду потеплее?

– Куда тебе теплее, – закряхтела она. Потом смилостивилась: – Ну, ладно, может быть, ты и врешь, а еще того хуже – сам дьявол, засланный искушать бедных крестьян. Все равно – мне в жизни никогда не везло. Туника Олу тебе подойдет. – Она порылась в сундуке и протянула ему поношенную накидку, сшитую из одного куска материи. Когда Локридж расправил накидку, женщина осторожно погладила ее.

– Его дух еще должен оставаться в ней, – медленно произнесла она. – Может быть, Олу еще не забыл меня. Если так, то мне ничего не страшно.

Локридж надел тунику через голову.

– Олу был твоим сыном? – спросил он как можно мягче.

– Да. Последним. Болезнь унесла других еще из колыбели. А в этом году – ему-то не было и семнадцати – жребий выпал и последнему мальчику.

Пронзенный ужасной догадкой, Локридж выпалил:

– Это он – на кресте?

Женщина вскипела от гнева:

– Заткнись! Тот – предатель! Он оскорбил возлюбленного леди Истар, Прибо, который только и сделал, что порвал его сеть!

– Прости, – смущенно извинился Локридж. – Я ведь объяснил тебе, что я чужеземец.

Ее настроение, послушное винным парам, менялось быстро.

– А Олу, Олу… – сказала она уже спокойнее, – ему выпала честь стать ее слугой. – Она начала тереть глаза костяшками пальцев: – Прости меня, Божественная! Только бы мне забыть, как он кричал, когда его сжигали.

Локридж нащупал рукой стул, тяжело осел на него и уставился в пустоту. – Да ты бледен, как мертвец, – сказала женщина.

– Может, выпьешь?

– О, Господи Иисусе, конечно же! – выпалил он, подумав, что Бог простит ему невольное богохульство.

Она плеснула ему из банки в стакан. Вино оказалось погрубее, чем то, каким его потчевали во дворце, но эффект был похожий – успокаивающая волна прошла по его натянутым нервам, и он подумал: конечно, им нужно чем-то поддерживать себя на плаву, иначе загнешься.

– Скажи, – спросил он, – а эта Истар – она ваша жрица?

– Да, конечно. Ей-то тебе и нужно позвонить. Но не раньше полудня, я думаю. Она поздно вернется с охоты, а потом будет долго спать, и, какой бы важной птицей ты ни был, она не поднимется с кровати.

– А эти лесные дикари? Кто они?

– И откуда ты только взялся?.. Шастают по лесам, подбираются к деревням, чтобы стащить курочку или наброситься из засады на любителей побродить в одиночку. Честное слово, даже не знаю, какая муха меня укусила, когда я пустила тебя в дом, приняв за лесного дикаря. Наверное, сижу как клуша, все одна да одна, вспомнила Олу, да и… словом, чего говорить, правильно, что их убивают. Нужно их всех вытравить, а то ведь их жизнь тоже уходит в землю… Слушай, и чего это Богиня не могла нас сделать получше?

«Да, – с грустью подумал Локридж, – могла бы уж постараться…»

Все это он уже видел. Он помнит знакомого рабочего две тысячи лет назад, растерянного, бессильного. Его уволили, потому что тот не смог переквалифицироваться на работу с компьютером. Как же поступали с лишними людьми во все века? Если ты Реформист, то силой подчиняешь их военной дисциплине, превращаешь в вечных солдат. Если ты Хранитель, то держишь их, как скотину, на правах невежественных рабов, а некоторых для развлечения превращаешь в дикарей, прикрываясь религией… Нет, самое ужасное в том, что Хранители сами во все это верят.

Ты ведь веришь, Сторм?

Он должен во всем разобраться.

Сквозь звон в ушах до него смутно доносилось бормотание женщины:

– Пусть я грешница, но Олу сделал меня святой, пока не выберут следующего слугу. Это он, наверное, попросил меня открыть тебе дверь. А кто же еще? – Она с неожиданным воодушевлением добавила: – Незнакомец, ведь я помогла тебе. В благодарность не устроишь ли ты, чтобы я хоть одним глазком увидела Кораш? Моей бабке однажды довелось ее повидать. Она пролетала прямо над нашими местами, и волосы у Нее были чернее ночи. Бабка частенько вспоминала Богиню, о да, за шестьдесят лет не забыла! Эх, если бы мне хоть разок на нее посмотреть, я бы умерла счастливой.

– Что? – вяло переспросил Локридж, утопая в вязком тумане усталости и хмеля, но тут же заставил себя встряхнуться: – И Богиня была такой же? Так давно?

– А то как же! Богиня бессмертна.

Здесь что-то нечисто. Видимо, ей удается сохранять молодость, манипулируя постоянными перемещениями через временной барьер. Бранн говорил, что противодействует ей на протяжении всей истории – а ведь это дорогостоящая забава: немногих удается снарядить для путешествий во времени. Лидерам Хранителей иногда приходится проводить по несколько лет в каждой эпохе… Но есть ли этому предел?

Стакан выпал из руки Локриджа. Он вскочил.

– Хватит, мне нельзя больше здесь оставаться, – воскликнул он. – Мне нужно добраться до Сторм.

– Куда заторопился? Эта линия соединяет только с замком Истар. Неужто ты вообразил, что такие, как я, могут напрямую связаться с Богиней?

Но Локридж не слушал. Он нажал кнопку вызова. На экране появилась скучная заспанная физиономия молодого мужчины.

– Кто ты такой? – бесцеремонно спросил Хранитель. – Госпожа на охоте.

– Твоя госпожа может провалится в ад и поохотиться там, – рявкнул Локридж. – Давай-ка соедини меня с Дворцом Кораш в Уэстмарке, да побыстрее.

Челюсть у мужчины отвисла, и он неуверенно спросил:

– А у вас есть полномочия?

– Слушай, ты, красавчик! Если не поторопишься, я сдеру с тебя шкуру и прибью ее сушиться к дверям ближайшего амбара. Свяжи-ка меня с Ку, леди Юлией или еще с кем-нибудь из придворных. Да предупреди их, что Малькольм Локридж вернулся. И побыстрее, ради Ее имени!

– Прошу прощения! Минуту, сейчас соединю! – Экран погас.

Локридж потянулся к банке, но затем раздумал. Сегодня вечером нужна ясная голова. Долгое время он стоял, едва сдерживая бешенство. На улице под козырьком крыши завывал ветер. Женщина следила за ним исподлобья, беспрестанно прикладываясь к стакану.

На экране возникло лицо Ку.

– Это ты! А мы уже считали тебя погибшим. – Его лицо выражало скорее удивление, нежели радость.

– Длинная история, – оборвал его Локридж. – Ты можешь определить, откуда я звоню? Отлично, приезжай и забери меня, – Локридж прервал связь.

– Господи, пра-а-ашу извинить, я не знала.

– Я обязан тебе жизнью, – сказал Локридж. – Но Кораш сейчас нет на месте, поэтому я, к сожалению, не могу выполнить твою просьбу. – Он больше не мог оставаться в этом доме, где на глаза все время попадалась аккуратно заправленная кровать погибшего мальчика. Он поднес руку женщины к губам и вышел за порог.

Вокруг бушевал ветер, бросая в лицо охапки сухих листьев. Луна стояла высоко и одиноко и казалась сморщенной. Где-то очень далеко все еще слышались звуки охоты. Но теперь они его не волновали.

«Нужно быть осторожным, – подумал Локридж, – несмотря ни на что, я должен доставить Ори домой».

Он ждал долго и уже потерял счет времени. Наконец из мрака вынырнули две фигуры в зеленых униформах. Прибывшие отдали ему честь.

– Поехали, – коротко бросил он.

И снова он парил над землей. Все вокруг было окутано густой бархатной пеленой ночи. Внизу виднелись деревушки, окружавшие устремленные вверх горделивые башни дворцов-храмов. Любопытно, что от господских резиденций, равно как и от соседних поселений, каждую из деревень отделяли мили непролазных чащоб и унылых пустырей. Часто Локридж замечал крестообразные корпуса фабрик. Несомненно, думал он, Хранители так же не могут обойтись без машин, как и Реформисты. Только в отличие от своих врагов, они это тщательно скрывают.

Дворец предстал перед его глазами во всем своем великолепии. Провожатые опустили его на террасу, благоухающую жасмином, среди звенящих струй фонтанов. Ку в тунике, ниспадающей к полу складками, похожими на каскады огненной лавы, встречал его на пороге.

– Малькольм! – он обнял Локриджа за плечи. Правда, свое показное радушие Хранитель не замедлил сменить на деловой тон: – Что произошло? Как тебе удалось спастись да еще так далеко забраться на север, и… и, да что там говорить, твой триумф заслуживает настоящего праздника, не уступающего последним торжествам в Уэстмарке по случаю избрания Аватара – воплощения Божества…

– Послушай, – прервал его американец. – Откровенно говоря, я порядком измотан для длинного разговора. Свою задачу я выполнил. Подробный отчет представлю позже. Ну а теперь – как поживает Ори?

– Кто?.. А, эта девочка из неолита. Спит, я полагаю.

– Проводи меня к ней.

– Так, – сказал Ку, нахмурившись и нервно потирая подбородок. – Почему ты беспокоишься о ней?

– Что вы с ней сделали?! – рявкнул Локридж.

Ку отступил назад.

– Клянусь Ее именем, ничего. Она просто сходила с ума по тебе. И потом, она, очевидно, не совсем правильно поняла некоторые вещи, с которыми ей здесь пришлось столкнуться. Этого следовало ожидать. К тому же в научных целях мы должны были исследовать кого-нибудь из того времени. Поверь, мы обращались с ней очень мягко.

– Я верю. А теперь идем к ней.

– Неужели она не может подождать? Я полагаю, тебе следует принять стимулятор, а после записи основной информации приступить к празднествам… – Видя его непреклонность, Ку сдался. – Ладно, как хочешь. – Он поднял руку. Появился юноша-слуга. Ку дал ему несколько распоряжений.

– До встречи, Малькольм, – сказал он и вышел. Складки его туники полыхали, как зарево пожара.

Локридж не смог запомнить, какой дорогой его провели. В конце пути перед ним открыли дверь. Он вошел и оказался в небольшой комнате. На кровати лежала Ори. На ней была премиленькая сорочка, и она не выглядела изможденной (местные биомедики знали, как поддерживать подопытных в хорошей форме). Но Ори металась и стонала во сне.

Дрожащей рукой он приладил к уху диаглоссу и легонько коснулся щеки девушки. Она заморгала.

– Барс, – пробормотала она, а затем, уже окончательно проснувшись, вскрикнула: – Барс!

Он присел и крепко обнял ее, а она долго рыдала, дрожа в его руках. Слова лились из ее уст стремительным потоком:

– Барс, я думала, ты уже мертв. Возьми, возьми меня отсюда, отведи домой, куда хочешь, только не оставляй здесь в этом аду. Нет, меня не били, но они содержат людей, как животных, они пасут и выкармливают их, как скотину. Тут все друг друга ненавидят, доносят друг на друга. Почему они хотят подчинять себе других, владеть ими, это все, что им нужно… Нет, она не может быть Богиней, она не должна ею быть…

– Она не Богиня, – сказал он. – Я прошел по ее стране, видел ее народ, я все знаю. Да, Ори, мы вернемся домой.

Дверь открылась. Он повернул голову и увидал леди Юлию. Аккуратно уложенные белокурые локоны не могли скрыть пристроенный к уху аппарат, а роскошное вечернее платье – напряженном позы.

– Мне бы очень хотелось, Малькольм, чтобы ты никогда больше не делал таких заявлений, – проговорила она.

Глава XVIII

1827 год до Рождества Христова. Локридж переступил порог, завешанный шторой цвета утренней зари.

– В какое время года мы попали? – спросил он.

Ку сверился с календарем.

– Позже, чем я ожидал, – ответил он. – Сейчас конец августа.

Итак в Эвильдаро минуло уже четверть года с момента разгрома Бранна и ютов, подумал Локридж. Ори прожила почти столько же. А он всего несколько дней, хотя каждый из них стоил столетие. Чем, интересно, все это время занималась Сторм?

Ку начал подниматься по пандусу. Его люди окружили Локриджа и Ори. Девушка вцепилась в руку американца и шепнула ему на ухо:

– Неужели мы действительно дома?

– Ты – да! – ответил он.

Солнце стояло в зените над опушкой густого леса, радуя глаз буйством летней зелени. На поляне мирно паслось стало диких косуль, из-под ног взметнулись вверх тысячи испуганных куропаток. Ори, простерев руки к небу и встряхивая гривой, с восторгом озиралась вокруг. Перед отъездом она снова облачилась в одежды своего племени. Локридж заметил, как за время их разлуки возмужало и налилось ее по-девичьи угловатое тело.

– Мы снова свободны, Барс! – Девушка прыгала и кричала от радости.

Да, она, возможно, свободна. А он? Локридж не знал.

Ку отдал приказ. Группа поднялась в воздух и правилась к Лим-Фьорду.

Сегодня он снова увидит Сторм, подумал Локридж. Сердце его упало. Бог его знает, что было сильнее – страх или… она. Что бы там ни было, именно ей предстоит его судить. Никто на это не решится. Не потому, что его считали неприкосновенным; просто он нес в себе тайну ее будущего.

Леса расступились. Бухта блестела, словно была залита золотом; на опушке священной рощи показались домики Эвильдаро. В море виднелись рыбачьи лодки, между хижинами – фигуры работающих женщин. Но к северу от деревни и дальше к западу раскинулись лагерем… Ори вскрикнула. Локридж невольно выругался.

– Бога ради, Хранитель, как это понимать? – хрипло выдавил он.

– Спокойно, – бросил Ку через плечо. – Все идет по плану. Все в порядке.

Прищурившись, Локридж начал считать. Нет, это был не просто передовой отряд ютов. У вигвамов вождей стояло не менее дюжины колесниц. В толпе зевак, собравшихся поглазеть на пришельцев, оказалось более сотни мужчин. Другие, вероятно, охотились.