Текст книги "Журнал «Если» 1993 № 03"

Автор книги: Айзек Азимов

Соавторы: Пол Уильям Андерсон,Алан Дин Фостер,Даллас МакКорд "Мак" Рейнольдс,Маргарет Сент-Клер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

С собой они привели женщин. Под ногами у взрослых крутились дети. Старшие, видимо, пасли коров, овец и лошадей – пастбища раскинулись на много миль. Поблизости строились земляные стойла.

Враги явно пришли надолго.

Ку повел их к Длинному Дому. К лагерю вплотную прилепились домишки Оругарэй, но площадка перед входом была пустынной. Дом тоже выглядел непривычно. Обычные гирлянды на перемычках окон и двери, сплетенные из дубовых веток летом и из остролиста зимой, заменила сияющая серебром и золотом эмблема Лабрис на фоне солнечного диска. Двое воинов, в кожаных доспехах, перьях и боевой раскраске, гордо стояли на часах с полным вооружением – копьями, топорами и луками. Они отдали честь, как это было принято у Хранителей.

– Госпожа на месте? – спросил Ку.

– Да, мой господин, – ответил старший из стражников-ютов, рыжеволосый детина с окладистой раздвоенной бородой. На его щите был изображен волк. С удивлением Локридж признал в нем Витукара. Его сломанная рука уже успела срастись. – Она творит Божественный обряд в темноте алтаря, – добавил Витукар.

– Этот человек останется у дверей до зова Богини, – сказал Ку и вошел в дом. Занавес из звериных шкур сомкнулся за его спиной.

Ори всхлипнула, закрыв лицо руками. Локридж погладил девушку по волосам.

– Тебе не стоит здесь оставаться, – пробормотал он. – Лучше навести родственников.

– Если они еще живы…

– Наверняка. Битвы не было. Я уверен, Сторм сама пригласила чужестранцев. Ну иди, иди же домой.

Ори пошла. Второй воин попытался схватить ее. Локридж резко ударил его по руке.

– Тебе не приказывали ее задерживать, – рявкнул он. Испуганный стражник отпрянул в сторону. Ори быстро скрылась среди хижин.

Витукар с любопытством наблюдал за стычкой. Его лицо расплылось в улыбке.

– Да ведь это ты сбежал от нас! – вспомнил он. – Вот те на!

Он опустил острие копья и подошел к Локриджу, чтобы похлопать его по спине.

– Ты доблестный воин, – сказал он с искренней доброжелательностью. – Здорово ты нас разбросал, и все из-за какой-то девчонки! Ну, как твои дела? Знаешь, мы ведь стали вашими друзьями, и последнее время я так близко видел богов, что, если честно, они мне уже успели опостылеть. А вот доброго бойца я всегда рад видеть.

Локридж сразу смекнул, как выгодно иметь такого влиятельного друга.

– Я уезжал по заданию госпожи, – начал он медленно, – и не знаю, что у вас тут произошло. Представь, как я удивился, застав ваше племя на этом месте.

– Все началось с середины лета или чуть позже. Понимаешь, мы были здорово напуганы, даже самого Громовержца – и того повергли, что уж говорить о нас: чужеземцы со своим оружием из железа просто изрубили многих наших в куски. Оставшиеся почитали за счастье, что остались живы, и вернулись домой. Мы принесли щедрые жертвы богам этой страны. Но вскоре от Нее прибыл посланник и выступил перед Советом. Он сказал, что Богиня не гневается на нас. Словом, Богиня склонила нас перейти к Ней на службу, а свою стражу отправила обратно за море.

Конечно, вспомнил Локридж, англичан предполагалось отправить домой – их вопиющее несоответствие этой эпохе явно бросалось в глаза и могло быть замечено шпионами Реформистов. Да и Сторм как-то намекнула о некой своей идее по поводу нового театра военных действий…

– Что тут скажешь, – продолжал Витукар, – мы колебались. Юнцы могли пойти за Ней, а мужи, обремененные семьей? Уйти от наших богов? Тогда ее посланник объяснил: ей не нужны наемники – люди, которые приходят на Ее землю, приходят навсегда. Рыбаки храбры, но неопытны в бою и не умеют обращаться с оружием. Они будут добывать пищу, мы – охранять землю. Она не против наших богов. Солнце и Луна, Огонь и Вода, Небо и Земля – это все, что дарует жизнь. Она не будет бороться с нашими богами. Вот наши старейшины и решили, что пастбища стали тесны для табунов и стад, а союз с такой могущественной Владычицей – к нашей выгоде. На следующий год, неровен час, Она нанесет удар по тем, кто еще не признал ее власть, и тогда можно вообще остаться ни с чем. А нам предложили хорошую землю, и сама Богиня, Сестра Солнца, теперь на нашей стороне.

Этим северным племенам еще не приходилось влезать в имперское ярмо, подумалось Локриджу.

– А как вы ладите с жителями Эвильдаро? – спросил Локридж хрипло.

Витукар сплюнул:

– Это все пустяки. Они не посмели ослушаться ее и не тронули нас. Но многие из них сбежали, а оставшиеся глядят косо. Ты ведь знаешь, какие их женщины недотроги: если кому-нибудь из наших парней приспичит повеселиться, ему остается только заловить местную козочку в лесу и взять силой. А нам запретили ссориться с ними. – Лицо его просветлело: – Ничего, дай только срок. В конце концов мы заставили их плясать под нашу дудку. – Он наклонился к уху Локриджа, слегка толкнул американца локтем и признался: – А знаешь, что Она пообещала мне? Вскоре должны играться свадьбы, и знатные роды наших племен объединятся. А по местным законам наследство от их матерей перейдет к нашим сыновьям.

А в результате их самих свяжут по рукам и ногам, подумал Локридж.

Стоп! Ведь это было делом рук Реформистов!

Но разве основы заложили не Хранители?

Он так долго и угрюмо молчал, что Витукар обиделся и вернулся на свой пост. Солнце близилось к полудню.

Погруженный в тяжелые раздумья, Локридж даже обрадовался появлению Ку, который передал ему, что Она желает видеть его немедленно. Он буквально пролетел через занавес, никто его не сопровождал.

В Длинном Доме священный огонь по-прежнему не горел, и только холодное мерцание сфер освещало помещение. Дальний конец зала тонул во мраке. Под ногами Локридж чувствовал твердое покрытие, стены были задрапированы серой материей. Неуместные среди грубых колонн машины и предметы мебели из будущего смотрелись как театральные декорации. Сторм подошла к нему. Теперь она уже не казалась изможденной. Иссине-черные волосы, золотистая кожа, желтовато-зеленые глаза, словно пылающие внутренним огнем, стремительная поступь, заставляющая легкую ткань туники плотно облегать тело, подчеркивая округлости груди, бедер и лодыжек, – все в ней невольно поражало мысли о воскресшей крылатой богине Нике Самофракийской. Туника на этот раз была белой с глубоким вырезом на груди и голубым орнаментом цветов Критского царственного дома. Над ее бровью сиял серебряный полумесяц.

– Малькольм, – начала она по-английски. – Твое возвращение – настоящая награда для меня. – Она взяла его лицо в ладони и в звенящей тишине пристально посмотрела ему в глаза. – Спасибо, – сказала она на языке Оругарэй.

Локридж был достаточно опытен в обращении с противоположным полом, чтобы почувствовать, когда женщина ожидает поцелуя. Испытывая головокружение, он с трудом удержался от искушения и постарался взять себя в руки, припоминая все сомнения и обиды.

– Ку должен был передать мой доклад, – сказал он. – Мне больше нечего добавить.

– Ничего и не нужно добавлять, милый, – жестом она предложила ему сесть. – Мы еще успеем обо всем поговорить.

Он присел рядом с ней. Их колени соприкасались. На столике перед ними стояла бутылка вина и два бокала. Она подала ему один и подняла свой:

– Выпьем за нас?

– Бранн тоже угощал меня вином, – заметил он.

Улыбка исчезла с ее лица. Но еще не успев поставить бокал на стол, Сторм смягчилась.

– Я знаю, о чем ты думаешь.

– О том, что Хранители ничем не лучше Реформистов, и пусть они все вместе катятся к чертовой матери? Да, ты угадала.

– Ты ошибаешься, – возразила она с неподдельной убежденностью. – Однажды ты упомянул о нацистах вашего века как об абсолютном зле. Я согласна с тобой. Они порождение Реформистов. Но постарайся понять – только не обманывай самого себя – будь ты, к примеру, человеком из неолита, перенесенным в 1940 год, неужели ты обнаружишь значительную разницу между демократами и нацистами?

Малькольм, большинство недостатков моей страны порождены войной. Не будь врагов, мы не нуждались бы в железной дисциплине, имея возможность свободно экспериментировать и проводить реформы. Да, я знаю, что представляет собой Истар. Но ты не настолько наивен, чтобы думать: правителю, обладающему якобы неограниченной властью, достаточно издать указ – и его безоговорочно исполнят. Я вынуждена идти на компромиссы. Вышло так, что Истар оказалась на моей стороне. Ее наследница – а я не могу изменить закон о наследстве, не разрушив основ государства, – представляет другую фракцию.

– Юлия? – вырвалось у него непроизвольно. Сторм усмехнулась.

– Прекрасная Юлия… Как ей хочется стать Кораш! И как плохо ей это удается! – И уже спокойнее она добавила: – Я знаю себе цену, Малькольм. У тебя была возможность убедиться в моих способностях. Захватив Бранна, я теперь с твоей помощью готова нанести Реформистам смертельный удар. Немногим дан талант разрабатывать операции во времени, и, по сути, очень многое зависит только от этих людей. Пока Бранн был свободен, почти вся моя энергия уходила на то, чтобы сдержать его. Ты развязал мне руки.

Но, с другой стороны, наша победа стала причиной целого ряда серьезных осложнений. Во время твоего отсутствия верный Ку разослал в разные эпохи своих агентов, и они хорошо потрудились. Мои противники дома – кстати, их значительно больше, а дворцовые интриги гораздо изощреннее, чем ты предполагаешь, – эти заговорщики, с которыми из-за войны мне приходится мириться и даже изображать дружеское расположение, усилили свой натиск по главному стратегическому вопросу. Разве Юлия не намекала тебе о вознаграждении, согласись ты стать ее человеком в моем лагере?

Локридж согласно кивнул.

– Вот видишь. Они настаивают на концентрации усилий в зоне Средиземноморья и на Востоке. Надо забыть про Север, утверждают они, это бесперспективный район. Поскольку индо-европейская экспансия, по их мнению, неизбежно охватит земли на юге и востоке, надо держаться подальше от Севера, дабы не привлекать к нему внимание врага. Я же говорю иное: забудьте о Юге и Востоке, держите там только символический контингент, заставляя Реформистов бросать туда главные силы, своих лучших людей: а мы втайне от них создадим на Севере оплот, способный – во времени – опрокинуть врага.

Локридж отвел взгляд от ее вдохновенного лица, точеного порывистого тела и сказал, хотя и с меньшей решительностью, чем намеревался:

– Ради этого стоило предавать людей, доверившихся вам?

– Ах, какое несчастье! Я призвала ютов, а мирным строителям мегалитов это не понравилось, – произнесла Сторм с иронией. – Малькольм, в конце концов это история. Но теперь, почти ничего в ней не меняя, мы перетащим ее на свою сторону!

Она придвинулась к нему ближе.

– Война – грязное дело, – сказала она. – Но кому-то надо им заниматься. Я обещала тебе: после задания ты сможешь вернуться домой. Но мне очень нужны верные люди.

– Я – этот человек, – устало сказал Локридж.

– Малькольм, ты необыкновенный! – произнесла она. – А королевству, которое мы построим, необходим достойный король.

Он поцеловал ее. Ее губы ответили ему. Она быстро шепнула ему на ухо:

– Идем же, мой король. Сюда, сюда…

…Солнце село. С запада, где морские воды отливали золотом, вернулись рыбачьи лодки; над хижинами курился дымок; жрица в сопровождении своих прислужников направлялась в священную рощу для вечерних жертвоприношений. С лугов доносился бой барабанов: люди Боевого Топора желали спокойной ночи своему грозному Богу.

Тело Сторм напряглось.

– Хватит, милый. Сейчас тебе лучше уйти, – задыхаясь, сказала она. – Прости, но мне нужно отдохнуть. Но ты ведь придешь еще. Правда?

– Когда ты только пожелаешь, – хрипло ответил он.

Он вышел на улицу. Сгущались сумерки. Необычайная умиротворенность владела всем его существом. За Длинным Домом кипела повседневная жизнь племени Тенил Оругарэй. Детвора все еще возилась возле хижин, мужчины обменивались последними новостями, за открытыми дверями жилищ их жены пряли, шили, стряпали, накрывали на стол, лепили из глины посуду. Но стоило ему приблизиться – все вокруг замолкали.

Он вошел в хижину Эчегона. Уж здесь его наверняка примут.

Семья сидела вокруг очага. Увидев его, все испуганно расползлись по углам. Только для Ори он все еще оставался человеком. Она подошла к нему и с упреком сказала:

– Как долго ты был с Богиней.

– Так было нужно, – коротко ответил он.

– Ты говорил с Ней о нас, да? – с мольбой спросила она. – Ведь Она наверняка не знает, какие они жестокие.

– Кто?

– Да те, кого Она привела сюда. О, Боже, Барс, что мне рассказали! Они же выгоняют своих собак на наши поля, насилуют женщин, заставляют приносить им рыбу, хлеб и вино. Они напали на наших братьев, разве ты не знаешь? Сегодня ночью в свой лагерь они привели людей из Улара и Фаоно, моих родственников, как рабов! Скажи же Ей, Барс!

– Скажу, скажу, если будет возможность, – нетерпеливо отмахнулся он. Ему хотелось хоть ненадолго остаться одному. – Чему быть – того не миновать, Ори. А сейчас я хочу перекусить и забраться в какой-нибудь тихий угол. Мне нужно все хорошенько обдумать.

Глава XIX

Как и любая другая война, эта также требовала сосредоточить главные силы на решающем направлении и использовать фактор внезапности. Силы соперничающих во времени группировок были рассеяны: их агенты пребывали во множестве уголков истории, причем сразу в двух измерениях – пространственном и временном. Сторм Дерруэй оказалась вообще в незавидном положении – практически одна.

Она не отрицала, что зависть ее политических оппонентов не являлась единственной причиной ее разногласий со своими сородичами. Ее стратегия основывалась на использовании решительных мер, например, вложении значительных материальных средств и людских ресурсов в старые и обреченные историей цивилизации по всему свету. Некоторые влиятельные жрицы Хранителей вполне искренне предупреждали ее, что те результаты, которые она клятвенно обещала достигнуть, нужно продемонстрировать уже на раннем этапе работы. Фактически война во времени обошла стороной Северную Европу эпохи Бронзового века. Ни Хранители, ни Реформисты никогда не вели мало-мальски серьезных операций в этом тысячемильном пространственно-временном отрезке.

– А не доказывает ли это, что ты можешь ошибаться? – с волнением спросил Локридж.

– Нет, – решительно ответила Сторм. – Напротив, это может быть доказательством моей правоты. Вспомни, из-за строгой охраны коридоров людьми из будущего мы в нашем веке ничего не знаем о последствиях, к которым может привести наша деятельность. Мы не можем предсказать даже завтрашний день. Организовывать сложные комбинации во времени, устраивать ловушки, подобные той, в которую угодил Бранн, на практике крайне сложно – слишком велик риск ошибки при переходе временного барьера.

– Понятно. Но послушай, дорогая, ты с тем же успехом можешь прозондировать обстановку в более ранней эпохе, попробовать отыскать своих агентов там.

– Если они работают чисто, разве мы их сможем разыскать? Мы увидим только повседневную жизнь племен и народов. Когда агенты Хранителей маскируются от Реформистов, их почти никогда не могут опознать и сами Хранители.

– Гм… Правила конспирации. Ты не позволяешь своим подчиненным знать больше, чем следует.

– Это только часть проблемы, – добавила Сторм надменно, – весь этот театр войны – мой. И я использую своих людей там, где считаю нужным. Свою власть я вольна применять не только против Реформистов. У меня есть кое-какие соображения по устройству домашних дел тоже.

– Когда-нибудь ты запугаешь меня до смерти, – сказал Локридж.

– А если не запугаю? – игриво промурлыкала она.

– Тогда доведешь до полного изнеможения!

Но у них оставалось мало времени на любовные игры. Работы была уйма. По плану Сторм она не имела права отлучаться из Эвильдаро. Богиня, королева, судья, законодатель, она должна была придать подвластному ей народу нужную форму и вложить в него нужное содержание. Ку отводилась роль связного и посредника в ее отношениях с родиной и Критом. Обычно агенты могли использоваться только как курьеры или охранники; причем люди, приведенные в Эвильдаро Ку, не подходили даже для выполнения этой нехитрой роли, и она отослала их обратно. Сторм нужен был надежный человек для работы с племенами.

Этим человеком и стал Локридж. Вскоре он отправился в путь. Витукар и несколько воинов были выделены для его сопровождения. Рыжеволосый ют пришелся американцу по душе: они вместе бражничали и частенько засиживались за полночь у костра. Походная жизнь нравилась Локриджу.

Основной задачей была ассимиляция племен Оругарэй и людей Боевого Топора, их объединение в один народ. Это вполне соответствовало истории: Ютландия заявила о себе как страна, населенная одним народом, но его своеобразие достаточно ярко проявлялось даже в двадцатом веке. Впрочем, в других регионах развитие шло по той же, схеме. Альтернатива состояла в следующем: либо индоевропейское нашествие, поддерживаемое Реформистами, уничтожит старую культуру (как это Реформисты и замышляли); либо носители культуры мегалитов выживут, пусть даже в подчиненном состоянии (в этом случае восторжествуют идеи Хранителей, поставивших своей целью тайно сохранить старинный уклад в северных странах на протяжении всего Бронзового века). Доклады агентов из следующего тысячелетия свидетельствовали, что сценарий Хранителей может с успехом осуществиться, а усилия Реформистов обернуться против них же.

Однако при создании новых государственных образований следовало соблюдать осторожность; во-первых, из-за недостатка сил надо было рассчитывать свои возможности и ставить посильные задачи; во-вторых, Хранителям нельзя было афишировать свое вмешательство.

На первом этапе предполагалось объединить расселенных по берегам Лим-Фьорда земледельцев в более тесный политический союз, чем тот, который они до сих пор знали. Сторм рассчитывала добиться этого посредством собственного авторитета, а там, где его было недостаточно, прибегнуть к военной помощи ютов. В то же время она стремилась вовлечь в союз племена, проживающие в глубине полуострова, как местные, так и пришлые. Локриджа она послала «вести агитацию».

Он предпочел бы отправиться верхом. Но местные лохматые крупноголовые лошади никогда не использовались для верховой езды, а чтобы объездить хотя бы одну, потребовалось бы слишком много времени. Поэтому они с Витукаром отправились в дорогу пешком. Приближаясь к какому-нибудь селению, они влезали на колесницы и на время обрекали себя на зубодробительную тряску, но зато уж показывались на глаза поселянам во всем блеске.

В целом, несмотря на некоторые сложности, Локридж считал, что редко в жизни ему удавалось так хорошо проводить время. Почти везде они встречали радушный прием, но особенно его радовала возможность своими глазами наблюдать в деталях повседневную жизнь людей ушедших эпох.

В лагерях племени Боевого Топора грубоватые церемонии приема завершались пиром.

В деревнях с патриархальным укладом к пришельцам сначала относились настороженно, но в этой наивной подозрительности отсутствовал страх: на здешних мало заселенных просторах стычки с чужаками возникали редко, и народ не был запуган. Тут все начиналось со строгих ритуалов, а заканчивалось, как правило, шумным празднеством, способным изумить самого искушенного любителя развлечений.

Послание, с которым Локридж обращался к людям, было очень простым: Богиня избрала своей столицей Эвильдаро. Она, вопреки разным слухам, не враг Солнца и Огня, напротив, Она – Мать, Жена и Дочь богов-мужчин. Боги желают, чтобы Их дети объединились и жили так же дружно, как живут они сами. Ради этого первый Совет Племен будет собран в Эвильдаро в середине этой зимы, на нем обсудят пути и способы объединения. Приглашаются все вожди. Локридж не объяснял, что может последовать в случае отказа, но, в общем-то, это было понятно.

Ему нравились эти люди. Они не казались ему примитивными. Их внешние контакты были достаточно широки: что касается племен Боевого Топора, то их связи, например, простирались до Северного Причерноморья. Политические противоречия были не менее запутаны, чем в двадцатом веке, зато не затуманены идеологией; а местные лидеры во многом даже превосходили власть имущих будущего – невежественные в вопросах физики, историографии, экономики, они были мудры, интересуясь только Землей, Небом и человеческой жизнью.

Их маршрут проходил мимо Священного Холма, на месте которого позднее был построен Виборг. Взору открывались земли девственно чистые, каких он не видел даже в будущем. Они шли на север к берегам Скиве, обрамленным широкой полосой прибоя, и снова на юг вдоль Лим-Фьорда. Но это лишь начало. На весь путь требовалось еще не менее месяца.

Когда они наконец вернулись в Эвильдаро, вереск уже цвел, заливая целину золотыми и пурпурными красками. На рассвете природа украшала себя кружевами инея, а листья деревьев рябили осенней пестротой.

В этот день морской ветер налетал порывами с запада, пятная землю огромными тенями облаков, волнуя воды залива и покрывая рябью бесчисленные лужи, оставшиеся после ночного дождя. Лес вздыхал и шумел; желтели скошенные нивы и копны сена на путах. В далекий Египет, курлыча, улетал журавлиный клин. Прохладный воздух нес запахи моря, дыма и лошадей.

Локриджа и его людей заметили издалека. Юты встретили их грубыми шутками и приветствиями. Никто из Тенил Оругарэй не вышел к ним, за исключением Ори. Она выбежала навстречу, радостно выкрикивая придуманное ею имя американца. Он заставил возницу остановиться, притянул ее к себе и крепко обнял.

– Здравствуй, моя малышка, все у меня хорошо, в дороге беда нас миновала. Очень рад тебя видеть, но, прости, прежде я должен встретиться с Богиней и все ей рассказать… – Ему хотелось поднять ее к себе, но на площадке было слишком мало места, и девушка, танцуя, бежала рядом всю дорогу, едва не попадая под колеса колесницы.

Рядом с Длинным Домом она вдруг посерьезнела, озабоченно бросив:

– Я должна вернуться домой, Барс, – заспешила в деревню.

Витукар долго смотрел ей вслед и, почесав бороду, сказал:

– Сытая девчонка. Интересно, как она умеет ласкать мужчину?

– Она девушка, – коротко ответил Локридж.

– Ну да? – обескураженно пробасил ют. – Не может этого быть. У Людей Моря такого не бывает.

Локридж объяснил ему, что произошло.

– Та-а-ак, – протяжно промычал вождь. – Так-так. Но ты-то ведь ее не боишься?

– Нет. Но мне некогда думать об этом, – отрезал Локридж, давая понять, что тема исчерпана.

– Ах, да, – притворно вздохнул Витукар, едва сдерживая усмешку. – Ты же любимец Богини.

После того как вождь и американец вместе лазили по скалам, гнались за оленем, проклинали холодный дождь и чадящий костер, частенько глядя в глаза смерти, это щекотливое обстоятельство уже не было табу в разговорах.

– А что касается этой Ори, – добавил Витукар, – мне она и прежде нравилась, но я, признаться, считал ее твоей. Уж очень она льнула к тебе.

– Мы друзья, – сказал Локридж с заметным раздражением. – Будь она мужчиной, мы были бы кровными братьями. Любое оскорбление, нанесенное ей, я сочту нанесенным лично мне и отомщу наглецу.

– Конечно, конечно. Но ты ведь не пожелаешь ей вечно оставаться одной, не так ли?

Локриджу оставалось только покачать головой.

– И потом, она наследница местных вождей, а ты говорил, что проклятье уже снято с нее…

«Может быть, – подумал Локридж, – для нее это лучший выход?»

Но он не мог позволить себе долго думать о девушке: Сторм ждала.

В присутствии Ку и Витукара она поздоровалась с ним подчеркнуто официально и, казалось, слушала его доклад достаточно рассеянно. Вскоре она отпустила его, но, прощаясь, улыбнулась и шепнула по-английски:

– Сегодня вечером.

После такого приема Локриджу не хотелось проводить день в обществе Тенил Оругарэй. Из жизнерадостных людей, какими он знал их раньше, они успели превратиться в угрюмые тени. Он мог бы пойти к ютам… но там испортил бы настроение при виде рабов. Заглянуть к Ори? Но их отношения приблизились к опасной черте. И он решил побродить в одиночестве, направившись к священному озеру на краю леса, где можно было смыть с себя дорожную грязь.

Казалось, ничто не мешало ему чувствовать себя счастливым, но его мучали тревожные мысли. Они стали появляться еще в дороге. Бесспорно, мирное объединение двух народов было благой целью. И люди Боевого Топора вовсе не так уж плохи, разве что излишне тщеславны, как невоспитанные мальчишки. Они нуждались в Боге, гнев которого мог бы их сдержать. Прежде всего им надо было научиться ценить человечность местных племен. Сейчас же они просто включили Богиню Луны в пантеон собственных богов, согласившись с ее требованием не рассматривать мирных рыбаков как свою добычу. Да и за всю историю вряд ли можно отыскать пример, когда бы одна культура с уважением относилась к другой, не испытав на себе силу ее оружия.

Прогресс… подумал Локридж с грустью. А изменились ли люди за четыре тысячи лет? Мы, белые американцы, беззастенчиво грабили индейцев, но поскольку те умели защищать себя, мы гордимся, что в наших жилах есть капля индейской крови. Мы откровенно презирали негров, и только к концу двадцатого века, когда они решительно выступили в защиту своих прав, начали на деле считаться с ними.

Вероятно, только его знакомые Джон и Мэри способны оказать почести человеку, независимо от того, может ли он постоять за себя. Но разве нам дано перенести в прошлое нравы будущего?

Юты прекрасно понимают: не вмешайся боги, они бы давно покорили Тенил Оругарэй. Сейчас они приглашены на эту землю Богиней благодаря своему военному превосходству. Конечно, хорошо бы создать Совет Племен и избрать короля. Но как избежать политического устройства, где одним предназначена роль хозяев, а другим – холопов? Да и нужно ли это Сторм?

Но, Господи! Что там происходит?

Локридж так увлекся размышлениями, что, лишь добравшись до озера, понял, чем занимается на берегу группа людей. Да и сами эти люди, семеро юношей и девушка из деревни, были так поглощены своим делом, что не заметили появления Локриджа.

Девушка, распростершись, лежала на жертвенном валуне. Шестеро юношей стояли вокруг с ветвями омелы, а седьмой занес нож над грудью жертвы.

– Что вы делаете! – взревел Локридж и бросился к ним. Юноши отпрянули. Поняв, кто перед ними, от страха они упали на колени и застыли; девушка так и не вышла из оцепенения.

Локридж, с трудом сдерживая возмущение, произнес:

– Во имя Ее требую исповедаться в вашем грехе.

Юноши с неохотой заговорили, опасливо поглядывая на Локриджа. О многом они, конечно, умолчали, но Локридж все же сумел восстановить картину случившегося.

«Богиня» – не совсем точное определение той роли, которую Сторм играла в культуре Тенил Оругарэй. Японское «ками» более соответствовало здешнему представлению о ней, то есть она была чем-то вроде сверхъестественного существа, скажем, духа реки или дерева, повелевающего природой. Это было не религиозное чувство – скорее, покорность перед силой, рожденной колдовством и властью над вещами.

И так же Люди Моря рассматривали нашествие ютов; для них оно было вызвано Ее магической волей. Они могли бы бежать во Фландрию или даже Англию, что и сделали некоторые их соплеменники, но родина не отпускала их. И теперь они взывали к другим силам, чтобы бороться с Ее чарами. До них дошли рассказы о человеческих жертвах среди племен на юге, а ведь этим племенам удалось сохранить свободу…

– Возвращайтесь домой, – приказал Локридж. – Я ничего не скажу Ей о вашем грехе. И запомните: лучшие времена не за горами. Обещаю вам.

Пятясь, они отошли от Локриджа на несколько шагов и побежали.

Он вернулся в деревню только после заката. Погода портилась: с моря наплывали громады тяжелых туч, принося с собой холод и ранние сумерки. На улице не было ни души, двери хижин закупорены шкурами.

Перешагнув порог дома Эчегона, Локридж словно очутился в другом мире: едкий дым щипал глаза, углы жилища тонули в непроглядном мраке, загадочные тени плясали вокруг тускло мерцающего очага. Родня Ори как-будто ожидала его: ее мать (накануне она поразительно напомнила ему женщину, спасшую его от гончих Истар), несколько младших сводных братьев, тетка и дядя, простой рыбак, смотревший на него совершенно бессмысленным взглядом, их дети – некоторые уже спали, другие, достаточно взрослые, при виде Локриджа съежились и сбились в кучку.

– Где Ори? – спросил Локридж.

Ее мать показала на лежанку. Пшеничные волосы девушки разметались на покрывале из оленьей шкуры.

– Она измучила себя плачем. Может быть, поднять ее?

– Нет, – Локридж переводил взгляд с одного непроницаемого лица на другое. – Что случилось?

– Ты должен знать, – ответила мать; в ее голосе не слышалось упрека.

– Я ничего не знаю. Скажите мне! – огонь в очаге тревожно вспыхнул, бросив отсвет на фигуру спящей девушки. Ори спала, по-детски зажав в кулачке большой палец.

– Ты всегда был ей другом. Но разве ей от этого легче? – вздохнула мать. – Сегодня днем пришел один из вождей ютов, Витукар, и попросил, чтобы она стала ему… никак не могу запомнить этого слова.

– Женой, – подсказал Локридж. Он вспомнил, что у Витукара уже есть три жены.

– Да, так и сказал. Послушай, ты умнее нас и знаешь этого человека. Он пообещал взять всех нас под свою защиту. Это правда? В этом доме очень не хватает мужчин…

Локридж кивнул. Однако защиту придется щедро оплачивать, подумал он, но промолчал.

– Ори отказала ему, – сказала мать устало. – Он заявил ей, что Богиня одобряет их союз. Тогда она прямо-таки взбесилась, страшно сказать – проклинала Богиню. Мы ее едва угомонили, а потом пошли к Длинному Дому. Мы долго ждали, а когда Она вышла, то приказала Ори идти за Витукара. Но у ютов все это иначе, чем у нас. Он не может овладеть ею до совершения обряда. Поэтому мы привели ее обратно. Она бредила, кричала, что уйдет в море, но, видишь, уснула. Что же нам делать?

– Я поговорю с Богиней, – негромко сказал Локридж.

– Спасибо. Я сама не знаю, что лучше. С ним она не будет свободна, но разве мы все уже не потеряли свободу? Да и Богиня, считай, приказала… Но Ори никогда не согласится на жизнь в неволе. Может быть, ты ей скажешь, как лучше? Тебя она послушает.

– Подождите, я скоро вернусь.

Было уже темно. Он ощупью добрался до Длинного Дома. Юты, стоящие на часах, без возражений пропустили его. Все так же мерцали призрачным светом шары. Сторм склонилась над пультом психокомпьютера. В помещении было жарко натоплено, и на ней была только коротенькая просвечивающая туника. Но ее соблазнительный вид на этот раз не возбудил в Локридже желания. Она обернулась и, увидев его, со смехом потянулась.