Текст книги "Журнал «Если» 1993 № 03"

Автор книги: Айзек Азимов

Соавторы: Пол Уильям Андерсон,Алан Дин Фостер,Даллас МакКорд "Мак" Рейнольдс,Маргарет Сент-Клер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

– Нет, она останется у меня, – отрезал Локридж. – Мне еще есть о чем поговорить с моим приятелем Гаспаром.

– Ты что, не понял? – удивился Ку. – Ты получил приказ.

Почувствовав неладное, стражники сделали шаг вперед.

Эта фраза окончательно вывела Локриджа из себя.

– Знаешь, куда тебе стоит отправиться со своим приказом? – сказал он. – Или до тебя еще не дошло, что я служу Ей, но больше никому.

Хранитель сразу сник. Нахмурившись, он произнес:

– Ладно, разберемся потом. Возьми гравитационный пояс.

Американец вставил в ухо новую диаглоссу, чтобы сразу получить необходимую информацию.

Языки: два основных – восточный и западный, Хранителей и Реформистов; другие языки – рудименты низшего класса, ассимилируемые основными. Религия: Восток – мистический ритуальный пантеизм, где Она – символ и воплощение Бога; Запад – объективизм и вульгарно-материалистическая концепция истории. Государственное устройство: Локриджа буквально захлестнул поток информации о территориальных владениях Реформистов, где немногочисленная каста избранных управляла превращенными в роботов людьми. О Хранителях информация оказалась скудной: их общество не было демократическим, однако иерархическое правление представлялось просвещенным, мягким, основанным скорее на традициях, нежели законах. Обществом управляли аристократы, составляющие единое целое с простым народом, для которого они были скорее пастырями и родителями, чем правителями и господами. Точнее сказать, наставницами, матерями и возлюбленными, так как в структурах управления доминировали женщины. На вершине пирамиды высилась Кораш, которая, если можно так выразиться, представляла собой нечто среднее между Папой Римским и Далай Ламой.

Но вот взору Локриджа открылся дворец Кораш, и он забыл о своих сомнениях.

Они не стали подниматься по наклонной лестнице, а взмыли вверх по стволу шахты на высотный ярус огромного здания. Пол, площадью не менее акра, голубовато-зеленых оттенков, был инкрустирован изображениями птиц, рыб, пресмыкающихся и цветов, выполненных так искусно, что они казались живыми. Нефритовые и коралловые колонны вздымались на немыслимую высоту, их венчали замысловатые капители, усыпанные драгоценными камнями. Не менее удивительны были фонтаны в центре зала и растения, окружавшие их. Локриджу были знакомы только некоторые: видно, ученые будущего вывели новые виды, радующие глаз. Сводчатый потолок поражал гаммой оттенков всех цветов радуги и порождал ощущение бесконечности: ни один церковный витраж не мог сравниться с ним по пышности. Стены же были прозрачны. Сквозь них Локридж видел яркий летний пейзаж: на холмах зеленели ухоженные сады, палисадники, парки.

Только один вечер позволили Хранители Локриджу провести в своем обществе.

– Слишком много шпионов вокруг, – объяснили они.

В роскошном одеянии сидел он рука об руку с Ори в необыкновенно удобном кресле, мгновенно трансформирующемся при малейшем изменении позы, и отдавал дань неизвестным и невероятно вкусным яствам. Вино было под стать кулинарным изыскам, уже после одного бокала мир превращался в мечту, наполненную несказанным счастьем.

– В вино подмешаны наркотики? – спросил он Ку.

– Оставь предрассудки. Неужели грешно применять безвредные эйфорики? – Хранитель рассказал ему о зельях и благовониях, позволяющих ощущать Ее присутствие во всем сущем. – Но эти снадобья используются только в самых торжественных случаях. Мужчины слишком слабы, чтобы долго выдерживать близость Богини.

– Женщины могут позволить себе это блаженство чаще, – вступила в разговор леди Юлия. Она занимала высокое положение в Совете Сторм. Светловолосая, с фиалковыми глазами – в ее осанке и чертах лица было заметно явное сходство с Богиней. В Совете преобладали женщины, и в делах они тоже играли первую скрипку.

Все присутствующие на вечеринке мужчины и женщины походили друг на друга: красивы, энергичны, молоды. Их беседа представлялась блестящей игрой остроумия, в которой Локридж вскоре почувствовал себя совершенно беспомощным и оставил всякие попытки включиться в нее. Он откинулся в кресле и наслаждался музыкой.

Вскоре все перешли в другой зал, где стены и пол переливались всеми цветами радуги в определенном ритме, гипнотизируя присутствующих. Бесшумно передвигаясь, слуги разносили прохладительные напитки. Хранители танцевали, но Локриджу так и не удалось разобрать, откуда исходила музыка. Диаглосса подсказала американцу несколько танцевальных па, и он решил пригласить дам, которые были послушны каждому движению. Хотя мелодии были непривычны его слуху, все же именно музыка произвела на него наибольшее впечатление, доставив блаженство, которое ему никогда в жизни не приходилось испытывать.

– Мне кажется, у вас, кроме нот, используются какие-то эффекты, не связанные со звуком, – наконец отважился он заговорить.

Юлия кивнула.

– Естественно. Но почему вы стремитесь всему найти объяснение?

– Прошу прощения. Ведь я всего лишь дикарь.

Она улыбнулась и прильнула к нему в танце.

– Совсем нет. Теперь я начинаю понимать, чем вы заслужили расположение Кораш. Только немногие из нас – и, разумеется, не я – могут решиться на такие авантюры, как она и вы.

– Гм… спасибо!

– Я взяла на себя смелость позаботиться о вашей юной подружке. Но посмотрите, она уже заснула и вряд ли будет нуждаться в этой заботе сегодня ночью. Может быть, вы позволите взять вас на это время под свою опеку?

Локридж считал, что возбудить его способна только Сторм, но Юлия была так на нее похожа, что каждая клеточка его плоти, казалось, готова была выкрикнуть «да» в ответ на это недвусмысленное предложение. Ему пришлось напрячь всю свою волю, чтобы отказаться, сославшись не необходимость отдохнуть перед поездкой.

– В таком случае надеюсь встретиться с вами по возвращении, – ответила Юлия.

– Для меня это будет огромной честью, – поблагодарил он. Леди Тарет, танцевавшая с Ку, игриво подзадоривала его:

– Не забудьте уделить время и мне, воитель.

Ее партнер без всякого лицемерия улыбнулся.

Супружество у Хранителей давно отмерло. Он вспомнил, как Сторм однажды, вспылив, заметила, что свободные люди не имеют друг на друга никаких прав собственности.

Локридж, беззаботный и счастливый, рано лег в постель и проспал всю ночь сном довольного ребенка.

Утром он почувствовал себя не столь весело. Ку настоял, чтобы он принял эйфорик.

– Твой мозг не должен быть затуманен страхом, – объяснил Хранитель.

Ку попрактиковал Локриджа в управлении различными приспособлениями, которыми снабдили американца; дал наставления, как применять заложенные в диаглоссу знания. Они взлетели высоко над бескрайним парком. Когда они уже приближались к цели, Локридж обратил внимание на серую башню. Ее вершину на высоте полутора тысяч футов украшали два распростертых крыла, вырастающих из золотого колеса, – композиция, символизирующая жизнь.

– Мы уже на окраине города? – задал он вопрос. Ку фыркнул.

– Не говори мне о городах. Только Реформисты строят эти отвратительные крольчатники. Мы позволяем людям жить в общении с матерью-землей. А это – завод. На нем только технический персонал, трудятся же роботы, которые могут обойтись и без солнечного света.

Они вернулись во дворец, чьи сверкающие крыши и шпили создавали впечатление гигантского водопада, переливающегося в замысловатых переплетениях радуг. Ку провел Локриджа в небольшую комнату, где их уже ожидали на сей раз одни мужчины – война и техника по-прежнему оставались уделом сильного пола, хотя он и занимал подчиненное положение.

Совещание затянулось.

– Мы сможем доставить тебя в район в нескольких милях от Ниуорека, – Ку ткнул пальцем в карту, указав точку на восточном побережье материка, чем-то смутно напоминающего Северную Америку. – Затем ты будешь действовать самостоятельно. В форме Реформиста, с помощью диаглоссы и другой информации, которую мы тебе передадим, ты доберешься до штаба Бранна. Мы убедились, что во время твоего прибытия он будет на месте и ты с ним обязательно встретишься.

Несмотря на успокаивающее действие наркотика, Локридж почувствовал неприятный холодок в животе.

– Что вам еще известно? – медленно спросил он.

– О том, что ты бежал, он знает. Ему доложили, точнее, доложат, о твоем бегстве по коридору времени, – взгляд Ку затуманился. – Большего я тебе сказать не могу – тебя будет сковывать ощущение предопределенности. Нельзя сознавать себя марионеткой в руках кукольника, играющего заезженную пьесу.

– Или знать, что тебя убьют, – заметил Локридж.

– Ты останешься жив, – возразил Ку. – А если повезет, ты сможешь выбраться из коридора через другие ворота – уже в будущем, выскользнуть из города, пересечь океан и прибыть на это место. Надеюсь, мы встретимся.

– Ладно, – сказал Локридж. – Займемся деталями.

Глава XV

В эту эру не происходило крупномасштабных войн, иначе Земли просто не существовало бы. Но каждое полушарие планеты было превращено в крепость, и столкновения противников случались постоянно.

Космический корабль Хранителей снижался, паря над грозными водами океана, потемневшими перед назревающим штормом. Наконец голос скомандовал:

– Пошел. – И капсула Локриджа отделилась от корабля. Словно метеор, она пронзила тучи, рассекая встречные потоки ураганного ветра и дождевые стены. Корабль уходил, набирая высоту.

Локридж, заключенный в стремительный раскаленный снаряд, чувствовал невероятное давление; его череп был готов расколоться от вибрации. Но вот защитная оболочка капсулы лопнула, как перезревший стручок, и он оказался в свободном полете, несомый только энергией гравитационного пояса.

Скорость была так высока, что предохранительное силовое поле едва спасало его от встречного потока, готового разорвать тело на части. Ураган бушевал: черное небо, молнии, сплошная стена ливня. Вздыбленные волны в бешенстве тянули к нему свои жадные гигантские губы, с которых слетали клочки пены. Когда он перешел на дозвуковую скорость, его уши наполнил рев ветра, раскаты грома и рокот волн. Неожиданно прорезавшая мрак вспышка на минуту ослепила его, а от последовавшего за ней взрыва заложило уши. Итак, их обнаружили, догадался он, объявили тревогу и нанесли удар по кораблю. Интересно, удалось ли Хранителям уйти… Не менее любопытно, удастся ли это ему…

Управление климатом не позволяло шторму приблизиться к побережью западного материка. Локридж вошел в спокойный воздух, и его взору открылся Ниуорек.

Его огни светились по всему побережью и уходили в глубину материка до самого горизонта. Америка этого века была словно покрыта щупальцами единого мегаполиса.

Миллионы тонн бетона и стали, колоссальная энергетическая сеть, затерянные в джунглях сверхцивилизации. Десять миллиардов рабов превратили некогда цветущую землю в пустыню. Надругательство над его родиной казалось американцу таким чудовищным преступлением, что ему не нужны были наркотики, его душило негодование.

«О, индейское лето в утренней дымке, я иду мстить за тебя», – думал он.

К северу, югу и западу город-дракон тянул вверх бесчисленные головы небоскребов, и лишь свет тусклых фонарей и жар тысяч печей едва рассеивали царящий внизу мрак. Гул стоял над морем: биение, пульсация, иногда заунывный вой, от которого мороз пробегал по коже, сопровождали работу станков и машин. На верхнем уровне на милю или более тянулись к облакам туловища больших башен; на лишенных окон гранях играли первые лучи восходящего солнца. Кабели, трубы, путепроводы связывали строение в общую конструкцию. И все же в этом безрадостном зрелище чувствовался размах. Эти люди, поднявшие к небесам вертикальные пещеры, не были лишены фантазии. Но избранные ими формы были чудовищны, как, впрочем, сама воплощенная в них идея демонстрации неограниченной мощи.

Шлем Локриджа загудел от сигнала вызова.

– Стой! – два часовых в черной, как у него, форме выдвинулись навстречу. Внизу он заметил нацеленные на него стволы.

Он ответил по легенде.

– Офицер гвардии Дарваст, личное подразделение Директора Бранна, возвращаюсь со спецзадания.

Язык Реформистов звучал грубовато, хотя его грамматика и семантика были ближе к английскому, нежели язык Хранителей. Но зато у Реформистов ближайшим по смыслу к слову «свобода» являлось понятие «способность исполнять», а слова «любовь» просто не существовало.

При отработке операции он предложил сразу же раскрыть Реформистам свое истинное лицо, так как все равно должен раскрыть его Бранну. Но Ку запретил: «Тогда придется пройти слишком много бюрократических формальностей».

– Приземляйтесь через ворота № 43 для идентификации, – скомандовал голос по радио.

Локридж подчинился и сел на выступающий над волной металлический гребень. Из будки вышел охранник.

– Ваш личный номер? – спросил он. Данные о каждом жителе западного полушария вводились в машину, которая с этого момента контролировала всю его жизнь. Локридж подошел к сканнеру и мысленно произнес кодовый номер. На дисплее высветилась биограмма Дарваста: личный номер 05-874-623-189, тридцать лет, выпускник Креше-935 и Военной Академии, доверенное лицо Директора Бранна, политически благонадежен, имеет несколько наград за успешное выполнение опасных заданий. Охранник отдал честь, приложив руку к груди, и сказал.

– Проходите, мастер!

Ворота распахнулись неожиданно тихо для столь тяжеловесной конструкции. На Локриджа тут же хлынул поток тяжелого воздуха и оглушительного городского шума. Локридж переступил порог.

Вскоре он понял, что попал на дно города. На самом деле мегаполис пророс еще ниже, глубоко под землю: но там располагались машины, их обслуживали заключенные под контролем вооруженных охранников. Пройти здесь можно было только по узким пешеходным дорожкам, зажатым между ржавыми стенами. Над головой нельзя было разглядеть неба из-за балок перекрытий, ферм и конструкций верхних ярусов. Спертый воздух давил на легкие. Впрочем, нищих не было: так сообщила диаглосса. Еда, выпускаемая фабриками, распределялась бесплатно через систему общественных столовых. Локриджу начинало казаться, что он вот-вот упадет в обморок от запаха, источаемого сотнями немытых тел. До него доносились обрывки разговоров, хриплое бормотанье.

– … ну вот, сказал я ему, не делай этого, говорю, а то, говорю, учти, я знаю вашего надзирателя, и он, говорю…

– … вот где настоящий кайф, ну-у, слушай, и бьет прямо по мозгам…

– … последний раз я слышал, что его перевели куда-то, черт побери, не запомнишь этого дурацкого названия, словом, куда-то на юг…

– … ну прямо уж, будут они тебе расследовать. Она даже не запомнила регистрационных документов. Какое им дело, если кто-то захочет перерезать ей глотку? Будут они тебе с ней возиться.

Тишина распространялась вокруг Локриджа, как круги от брошенного в воду камня, стоило только кому-то заметить его форму. Ему даже не требовалось протискиваться сквозь толпу: все, словно по команде, начинали жаться к стенам, уступая дорогу, и утыкались глазами в тротуар, делая вид, что ничего не замечают.

Господи, и предками этих людей были американцы!

Он с облегчением добрался до подъемной шахты, где мог воспользоваться гравитационным поясом. Выше находились ярусы широких, необыкновенно чистых улиц.

Двери в здания были закрыты, прохожие попадались редко: техническому персоналу среднего класса не было необходимости шляться, протирая подметки, в поисках случайного заработка. Эти люди были одеты в опрятную униформу из хорошего материала, в их походке чувствовалась целеустремленность. Все они при встрече отдавали ему честь.

Локридж заметил группу одетых в серые робы людей под стражей. Головы их были обриты, в глазах – ни проблеска мысли. Диаглосса сообщила: диссиденты. Генетический контроль был еще не столь совершенен и не позволял выявить каждого неблагонадежного, а идеологическая обработка не давала стопроцентного результата. Чтобы допустить этих людей к работе с машинами внизу, их мозг подвергался воздействию энергетического поля. Конечно, полная автоматизация была бы эффективнее, чем труд заключенных. Но еще важнее была полная занятость.

Локриджу вдруг вспомнилось чье-то изречение: ни одно государство не может существовать, не имея хотя бы молчаливой поддержки большинства граждан. Но здесь торжествовала самая отвратительная форма общественного согласия. Почти все, независимо от занимаемой ступени социальной лестницы, считали правительство Реформистов идеальным, не представляли и не хотели представлять себе другое и были довольны своим существованием. Хозяева кормили их, давали кров, одевали, обучали, лечили и вдобавок думали за них. Одаренный, честолюбивый человек мог многого добиться на поприще инженера, ученого, военного или даже отличиться в другом, более изощренном занятии, например удовлетворить садистские наклонности на месте надзирателя. Чтобы пробиться наверх, нужно было работать локтями, бить в зубы, и эти правила игры многих устраивали. Но путь в элиту общества, в класс мастеров для простых смертных был закрыт. Хозяев жизни избирали машины, с чьей механической мудростью человеческий разум не мог конкурировать.

Солнце начало только всходить, робко пробивая облака смога, когда Локридж взлетел над крышами и взял курс на замок Бранна. Парящие патрульные Реформистов, как мухи, роились над стенами крепости. На каждом выступе башни торчали бочкообразные механизмы, а боевой самолет наматывал круги вокруг сияющего шара на шпиле. На этой высоте воздух был чист и прохладен, назойливый гул города казался едва слышным шепотом.

Локридж приземлился по первому требованию и снова назвал свой личный номер. Затем последовало три томительных часа ожидания. Задержка была вызвана отчасти прохождением его заявки по бюрократическим каналам, отчасти неготовностью Директора Бранна к приему. Офицер довольно высокого ранга, проявляя любезность, с непонятным Локриджу намеком объяснил:

– Он вчера допоздна был занят делом со своим новым партнером. Надеюсь, вы уже осведомлены.

– Нет, меня давно здесь не было, – ответил Локридж. – Какая-нибудь девушка, не так ли?

– Что? – Реформист был явно обескуражен. – Женщина для удовольствия? Откуда вы приехали? – Глаза офицера сузились до щелочек, буравя лицо американца.

– Из прошлого, где я провел несколько лет, – поспешно сообщил Локридж. – Вы, верно, забыли о нравах наших соплеменников, живших несколько веков назад.

– О, да… Я понимаю, что это существенная проблема. У агентов, засидевшихся в прошлом, поневоле возникают сдвиги и формируются извращенные вкусы.

Откуда-то сверху голос произнес.

– Мастер Дарваст. Директор готов вас принять.

Локридж прошел через открывшийся в стене проем и попал в бронированную прихожую перед кабинетом Директора. Солдаты помогли ему раздеться: они тщательно проверили его одежду и осмотрели тело. После того, как он снова оделся, ему вернули диаглоссу, но оружие и гравитационный пояс оставили у себя.

Двойные двери отворились, и Локридж очутился в просторном, с высокими потолками, изящно обставленном кабинете с серым ковром и драпировкой. Сквозь смотровое окно открывался величественный вид на Ниуорек. На одной из стен в золоченой, инкрустированной драгоценными камнями раме приютилась древняя византийская икона. После темных, напоминающих тюремные камеры помещений, которые Локридж видел в Ниуореке, кабинет вызвал странное ощущение обжитости и домашнего уюта.

Бранн сидел перед компьютером. Его сухая фигура в черном была расслаблена, а бледное лицо сохраняло бесстрастность мраморного истукана. Бранн тихо произнес.

– Вы должны отдавать себе отчет, что человека столь высокого ранга, к тому же приближенного, я должен знать не только по имени, но и в лицо. Тем не менее уже одно то, что вам удалось беспрепятственно пройти через сито идентификации, вызывает любопытство. Собственно, это и побудило меня удовлетворить вашу просьбу о личной встрече. Мы говорим с глазу на глаз. Вы под контролем только моих телохранителей. Говорите!

Локридж прямо посмотрел на него и внезапно понял, что действие наркотика ослабевает, так как от пришедшей в голову мысли его буквально бросило в дрожь.

«О Боже, я встречал и дрался насмерть с этим человеком шесть тысяч лет тому назад и тем не менее он видит меня впервые!»

– Нет, – с трудом выдавил Локридж. – Я хочу сказать… я не Реформист. Но я на вашей стороне. Я хочу сделать важное сообщение, которое, как мне кажется, вы бы пожелали сохранить в тайне…

Бранн изучающе смотрел на него. Ни один мускул его лица не дрогнул.

– Снимите шлем, – сказал он. Локридж подчинился.

– Архаичный тип, – словно про себя, пробормотал Бранн. – Я так и думал. Кто вы?

– Малькольм… Локридж… США, середина двадцатого века.

– Итак… – Бранн сделал паузу. Улыбка сразу же изменила его облик. – Садитесь, – пригласил он: так радушный хозяин встречает желанного гостя. Коснулся пальцем клавиши на пульте управления. Панель растворилась: из ниши на подносе выехали бутылка и два бокала. – Вы, должно быть, любите вино.

– Спасибо, с удовольствием, – мгновенно отреагировал Локридж.

Он сразу же вспомнил, что уже получал подобное приглашение, и поспешно осушил свой бокал в два глотка.

Бранн снова налил Локриджу.

– Не стесняйтесь. Чувствуйте себя как дома, – сказал он снисходительно.

– Нет, спасибо, я должен… Послушайте, вам знакома Кораш из Уэстмарка?

Бранн не потерял хладнокровия, но его лицо снова стало похожим на безжизненную маску.

– Да. Знакома уже много веков.

– Она готовит операцию против вас.

– Мне это известно. Она исчезла некоторое время назад, несомненно, с определенной целью, – Бранн наклонился вперед. Его взгляд был таким пронзительным, что Локридж невольно отвел глаза, ища спасения в безмятежном спокойствии ясного лика византийского святого. Понизив голос, Бранн спросил: – У вас есть информация?

– Есть, мастер. Она пробралась в мой век. В мою страну, чтобы провести коридор к вам.

– Что? Невозможно! Мы бы уже давно знали об этом!

– Они работают в условиях строгой конспирации. Причем начинали с нуля, используя только местные материалы и труд аборигенов. Хранители атакуют вас по этому коридору.

Бранн в раздражении ударил кулаком по пульту и вскочил.

– Обе стороны уже пытались сделать это раньше, – возразил он. – Ничего не получилось. Это просто невозможно!

Локридж, взирая на грозно нависшую над ним фигуру, с трудом сохранял самообладание.

– Ну на этот раз, по-видимому, операцию провести удастся.

Бранн начал нервно расхаживать по кабинету. Локридж, откинувшись на спинку стула, наблюдал за ним. До него стало доходить, что Бранн вовсе не был злодеем. И в Эвильдаро он говорил… точнее, скажет о ютах как о добрых людях, не способных на бессмысленное убийство. Время сформировало его характер, и он служил ему, но в его серых глазах проглядывала непорочность хищника, убивающего лишь в силу своей природы. Когда Бранн потребовал доказательств, Локридж отвечал ему с сочувствием в голосе:

– Вы хотите остановить ее. Я могу показать коридор. Когда откроются ворота, вы сможете нанести удар. С ней будет только несколько помощников. Схватить ее не удастся, она уйдет, но позднее у вас будет еще одна возможность напасть на ее след.

По просьбе Бранна он достаточно правдиво рассказал историю своего знакомства со Сторм до момента прибытия в Эвильдаро.

– Она объявила себя Богиней туземцев, – продолжал он, – и поощряла самые разнузданные языческие вакханалии.

Как и предполагалось, Бранну не было известно, что племя Тенил Оругарэй, находившееся далеко за пределами зоны культурного влияния и исторических операций Реформистов, не практикует в отличие от своих соседей ритуального каннибализма.

– С этого момента я начал в ней разочаровываться. Затем пришли вы во главе воинственных индо-европейцев и захватили деревню, взяв нас в плен… Мне удалось спастись. Тогда я думал, что мне повезло, но теперь ясно, что вы намеренно поставили охранять меня слабую стражу. Я добрался ставили до Фландрии и там устроился на иберийский торговый корабль матросом, доплыл до Крита и вошел в контакт с местными Хранителями. Они и переправили меня в этот год. Честно говоря, больше всего мне хотелось бы вернуться домой. Это не моя война. Но они не отпускают меня.

– И не отпустят, – сказал Бранн, к которому вернулось самообладание. – В основе их логики лежат суеверия. Они считают ее святой, да что там, вы же все знаете сами. Они думают, что она – Аватар, воплощение Божества, бессмертная, как и ее спутники. Даже вы, последний неофит, теперь тоже, по их законам, божественны и не можете осквернить себя, опустившись до уровня обычных людей.

– Они, следует признать, обращались со мной хорошо, – заметил Локридж. – И еще, я очень близко сошелся с верховной владычицей. Но мне кажется, что их жизнь не подходит для нормальных людей. В вас больше сострадания, и вы можете помочь мне вернуться домой, – здесь Локридж, не найдя нужных слов, перешел на английский. – Я так соскучился по дому! Там, в двадцатом веке, остались близкие мне люди… Словом, в конце концов мне удалось хитростью и лестью добиться разрешения на вылет для наблюдения за вашим материком и даже переодеться в вашу форму. Более того, я заполучил легенду на Дарваста… – он развел руками. – И вот я здесь.

Бранн прекратил метаться по кабинету. Минуту он стоял молча и наконец спросил.

– Вы можете дать точную информацию об этом коридоре?

Локридж подробно рассказал ему все и затем добавил:

– Меня только удивляет, почему после моего побега к вам Хранители не могли еще несколько месяцев назад предупредить ее об опасности?

– Не могут они этого сделать, – с отсутствующим видом произнес Бранн. – Что должно произойти, неминуемо произойдет. По сути, у Кораш диктаторские полномочия, не сравнимые с моими: ее власть абсолютна. У нее есть право не доверять свои планы никому, откровенничать только с избранными. Кораш боится шпионов, и к этой операции она, похоже, привлекла только нескольких. И времени для подготовки, пока строится коридор, у нее достаточно. Теперь, когда ее возможности получать информацию о будущем ограничены, а наличных сил мало для широкомасштабных действий, она не способна создать оперативную группу для эффективной работы в прошлом. Те, кого Кораш может послать, попадут в зависимость от фактора случайности: они могут десантироваться или слишком поздно, или слишком рано. Не исключено, что она и не решится на такие перемещения. Ведь есть внутренняя оппозиция, которая будет только рада избавиться от нее.

Долгое время он изучающе рассматривал Локриджа. Его пристальный взгляд уже становился неприличным. Наконец Бранн медленно сказал.

– Если ваша информации подтвердится – я вам буду крайне обязан. Мы возвратим вас домой и щедро вознаградим. Но прежде мы должны провести сканирование психики для оценки вашей благонадежности. Двери распахнулись, вошли двое охранников.

– Сопроводите этого человека в восьмое отделение и вызовите ко мне начальника, – распорядился Бранн.

Люди в черном провели Локриджа через пустынную прихожую. Звуки доносились приглушенно, шаги были почти бесшумны. Локридж глубоко вздохнул.

«Ну что ж, – подумал он, – до коридора времени я, по крайней мере, должен попытаться дойти».

Вскоре он увидел шахту – отверстие темнело ровным овалом в пустой стене: из ее недр доносилось завывание нагнетаемого под давлением воздуха.

Ружья у конвоиров были взяты наизготовку, но стволы опущены вниз. Заключенные, видимо, обычно не доставляли проблем. Локридж резко остановился. Ребром ладони он ударил в кадык охранника справа. Шлем отлетел в сторону, а конвоир упал на четвереньки. Локридж рванулся налево и, как в хоккее, впечатался плечом в грудь второго охранника. Потеряв равновесие, тот начал заваливаться назад. Локридж обхватил его и увлек за собой в шахту.

Они рухнули вниз. Уши разрывал вой сирены. Всевидящий и всеслышащий страж-робот, следящий через объективы за всеми помещениями в замке, мгновенно поднял тревогу.

Стены шахты спирально раскручивались перед глазами, уходя, как в неизвестность, в бездонное чрево колодца. Локридж крепко держал Реформиста, вцепившись одной рукой ему в горло, а кулаком другой нанося удары по голове. Наконец теле охранника обмякло, рот на кровавой маске полуоткрылся, оружие выпало из безжизненной руки. Локридж лихорадочно нащупывал пульт управления на его гравитационном поясе. Где он, черт побери?..

Мимо, как картинки в кино, пронеслись входные отверстия в шахту. Дважды из них вырывались молнии выстрелов. Как приближающийся поезд набирая скорость, снизу навстречу им неслось черное дно колодца. Локридж наконец нашел нужную клавишу и нажал. Мгновенно возникшая перегрузка чуть было не оторвала его от Реформиста. Но он успел замедлить падение, избежав неминуемого удара, и мягко приземлился на грунт.

У основания шахты был вход в просторный зал. Здесь маячило двое часовых. Посреди стерильной белизны зала радужно переливающийся занавес коридор времени манил, как надежда на избавление. Часовые направили в его сторону оружие. По соединительному переходу за спиной Локриджа спешил взвод солдат.

– Взять его, – скомандовал Локридж, подталкивая в их сторону полуживого охранника.

Его форма с внушительными знаками различия произвела магическое действие на часовых. Система предупреждения еще не успела сообщить его приметы. Стражники подняли оружие, отдавая честь, и Локридж проскочил в «привратную».

В ушах звенел оглушительный голос Бранна, грозный, как глас Божий.

– Внимание! Внимание! Говорит Директор! Человек в форме старшего офицера моей свиты только что проник в коридор времени на девятом подуровне. Его нужно взять живым, любой ценой!

Быстрее к воротам! Резкий перепад давления скрутил Локриджа, отбросив его в сторону. Он покатился, стукнувшись головой о пол. Пронзительная боль сразу же погрузила его в полуобморочное состояние.

Но одно лишь воспоминание о расщепителе сознания тут же заставило его очнуться. Он вскочил на ноги и прыгнул в стоящие наготове гравитационные «сани».

Сразу с полдюжины человек выросло из-за энергетического занавеса. Локридж нырнул на дно «саней», вжимаясь в настил пола. Бледные языки пламени вспыхнули над головой, облизывая борта машины. Американец лихорадочно врубил скорость, и «сани» тронулись с места.

Реформисты оказались в коридоре со стороны прошлого, отрезав путь домой.

И Локридж бежал в будущее!

Черные фигуры преследователей уже казались кукольными солдатиками, они так и не двинулись следом за ним. Локридж вспомнил, что ему рассказывала Сторм Дэрруэй, сидя у костра в лесу.

– Мы попытались прорваться в будущее. На пути нас встретили стражники, которые заставили повернуть назад, применив неизвестное оружие. Мы больше не рискнули повторять попытку. То, что произошло, было ужасно!