Текст книги "Приход ночи (сборник)"

Автор книги: Айзек Азимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 83 страниц)

Жидкий металл облепил отверстие со всех сторон, и вокруг дырки размером с горошину образовались неровные металлические лепестки. Изнутри доносился рев. Мура окутало облако пара.

Сквозь туман он увидел что пар тотчас же конденсируется в ледяные градинки, стремительно исчезающие в пустоте.

С четверть часа он не отрывал взгляда от струи пара.

Затем он почувствовал, как едва ощутимое давление отталкивает его от корабля. Невыразимая радость охватила его, так как он понял что корабль ускорил свой ход. Мура отталкивала от корабля его собственная инерция.

Это означало, что работа кончена – кончена успешно. Струя пара заменила ракетный двигатель.

Мур отправился в обратный путь.

Велики были ужасы и опасности путешествия к резервуару, однако еще большие ужасы и опасности должны были подстерегать Мура на обратном пути. Он безмерно устал, глаза у него болели и ничего не видели, да еще к сумасшедшей тяге гравитатора прибавилось нарастающее ускорение всего корабля. Но каким бы трудным ни был его обратный путь, он не слишком беспокоил Мура. Позднее он даже не мог припомнить деталей.

Мур не помнил как ему удалось преодолеть все многочисленные препятствия на пути к шлюзу. Большую часть времени он был поглощен ощущением счастья и поэтому вряд ли воспринимал окружающую его реальность. В его мозгу билась одна мысль – как можно быстрее вернуться к товарищам и сообщить им радостную весть о спасении.

Внезапно он увидел перед собой дверь шлюза. Мур едва ли даже понял что это такое. Почти неосознанно он нажал сигнальную кнопку. Инстинкт подсказал ему, что сделать это необходимо.

Майк Ши ждал его. Раздался скрип, внешняя дверь откатилась, заклинилась на прежнем месте, но потом все-таки отошла в сторону и закрылась за Муром. Затем открылась внутренняя дверь, и он упал на руки Ши.

Он чувствовал, как во сне, что его не то волокут, не то ведут по коридору к каюте. С него сорвали костюм. Горячая, жгучая жидкость обожгла ему горло. Мур захлебнулся, сделал глоток и почувствовал себя лучше. Ши спрятал бутылку джабры в карман.

Расплывчатые фигуры Брэндона и Ши сфокусировались перед его глазами и приняли нормальные очертания. Мур вытер дрожащей рукой пот со лба и попытался изобразить слабую улыбку.

– Подожди, – запротестовал Брэндон, – не говори ничего. Ты просто ходячий труп. Отдохни, тебе говорят!

Но Мур покачал головой. Хриплым, надтреснутым голосом он рассказал, как мог, о событиях последних двух часов. Повествование было бессвязным, едва понятным, но поразительно впечатляющим. Оба слушателя затаили дыхание.

– Ты хочешь сказать, – заикаясь, произнес Брэндон, – что струя воды толкает нас к Весте, подобно выхлопу ракеты?

– Совершенно верно – подобно выхлопу ракеты, – прохрипел Мур. – Действие и противодействие. Дыра находится на стороне, противоположной Весте, следовательно, толкает нас к Весте.

Ши отплясывал перед иллюминатором.

– Он совершенно прав, Брэндон, мой мальчик. Уже отчетливо виден купол Беннетта. Мы приближаемся к Весте, приближаемся!

Мур почувствовал себя лучше.

– Так как раньше мы находились на кольцевой орбите, то теперь приближаемся к астероиду по спирали. По-видимому, мы опустимся на Весту через пять-шесть часов. Воды хватит еще надолго, и давление внутри по-прежнему высокое, поскольку вода вырывается наружу в виде пара.

– Пар – при такой низкой температуре в космосе? – спросил пораженный Брэндон.

– Да, пар – при таком низком давлении в космосе, – давления падает, так что в космосе она крайне низка. Даже у льда давление пара достаточно для возгонки.

На его лице появилась улыбка.

– Между прочим, вода одновременно и замерзает и кипит. Я сам видел это. – После короткой паузы он спросил: – Ну, как ты теперь себя чувствуешь, Брэндон? Гораздо лучше, правда?

Брэндон смутился и покраснел. Несколько секунд он тщетно пытался подобрать слова, затем прошептал:

– По-моему, я... я просто не заслуживаю спасения, после того как потерял самообладание и взвалил все бремя на твои плечи. Если хочешь, двинь меня как следует за то, что я тебя ударил. Честное слово, после этого мне будет гораздо лучше.

Мур дружески похлопал его по плечу.

– Забудь про это. Ты даже не подозреваешь, насколько близок к отчаянию был я сам. – Он заговорил громче, чтобы заглушить дальнейшие извинения Брэндона. – Эй, Майк, перестань глазеть в иллюминатор и давай сюда твою джабру.

Мгновенно на столе появилась бутылка, и Майк поставил рядом с ней три плексатроновых колпачка вместо чашек. Мур наполнил каждый до краев. Ему хотелось напиться вдрызг.

– Джентльмены, – торжественно провозгласил он, – я хочу произнести тост. – Все трое подняли стаканы. – Джентльмены, выпьем за годовой запас доброй старой Н ₂0, который был у нас раньше!

Годовщина
© Перевод А. Шельваха.

Все было готово к празднику. В этот раз пришла очередь Уоррену Муру предоставить свое жилище для совершения ежегодного ритуала, поэтому он не церемонясь отправил жену вместе с детьми к ее родителям.

Рассеянно улыбаясь, Уоррен оглядел комнату. Собственно, идея отмечать годовщины крушения «Серебряной королевы» принадлежала Марку Брэндону. Мур сначала отнесся к ней скептически, но со временем привык и даже полюбил пробуждать в себе – раз в год – воспоминание об этом драматическом событии.

Это, конечно, сказывался возраст. Как-никак двадцать лет минуло с той поры... Он, Уоррен Мур, отрастил брюшко, облысел, у него появился двойной подбородок, и, что, быть может, самое непростительное, стал сентиментален.

Нажав на кнопку в стене, Мур сделал окна непроницаемыми для дневного света и опустил шторы – в память о том дне, когда им было страшно и одиноко. На столе лежали тюбики с ежедневным рационом космолетчиков, а посредине стояла бутылка искристой зеленой джабры – довольно крепкого напитка, обязанного своими достоинствами исключительно химическим свойствам марсианских лишайников.

Мур посмотрел на часы. Брэндон запаздывал, что было на него непохоже. Вдобавок из головы не выходили загадочные слова, которыми Марк закончил их телефонный разговор: «Уоррен, у меня для тебя сюрприз. Жди, останешься доволен».

Марк Брэндон, так всегда казалось Муру, был не подвержен процессу старения. Самый младший из них троих, он, доныне стройный и подвижный, отдавался любому своему увлечению с поистине юношеской пылкостью, – и это несмотря на то, что ему вот-вот должно было стукнуть сорок. Он и в нынешнем солидном возрасте сохранил способность безудержно радоваться, когда ему улыбалась удача, и впадать в глубокое уныние, если дела шли неважно. Волосы у него уже были тронуты сединой, но, когда он принимался бегать по комнате, громогласно развивая очередную из своих сумасбродных идей, Муру сразу вспоминался тот мальчишка, который двадцать лет назад в ужасе метался по отсекам терпящей бедствие «Серебряной королевы».

В дверь позвонили. Мур, не оборачиваясь, нажал на кнопку:

– Входи, Марк.

Вместо зычного приветствия, с каковым обычно являлся Брэндон, прозвучало тихое, неуверенное:

– Мистер Мур?

Голос был странно знакомый. Мур мгновенно обернулся. Да, на пороге действительно стоял Брэндон, рот, разумеется, до ушей, а рядом с ним смущенно переминался с ноги на ногу приземистый, широкоплечий мужчина, загорелый и абсолютно лысый... похожий на звездолетчика...

В изумлении Мур воскликнул:

– Майк?.. Клянусь космосом, да это же Майк Ши!

Хохоча, они крепко обняли друг друга.

– Он нашел меня в офисе, – пояснил Брэндон. – Оказывается, он еще не забыл, что я работаю в «Атомик Продакшн»...

– Сколько лет, сколько зим, – растроганно говорил Мур. – Погоди, погоди, Майк, последний раз ты был на Земле двенадцать лет назад, верно?

– Майк ни разу не отмечал с нами годовщину, – сказал Брэндон. – Что ты на это скажешь, Уоррен? Его выгнали на пенсию, он прямо из космоса направляется в Аризону, где приобрел кой-какую недвижимость, а по пути заглянул в наш городок. Ему, видишь ли, захотелось повидаться со старыми друзьями, прежде чем навсегда забраться в свою глухомань. А я-то решил, что звездолетчик Ши все-таки вспомнил о нашей знаменательной дате. Представляешь, Уоррен, этот старый балбес еще спрашивает: «Годовщина? Какая годовщина?»

Ши, смущенно улыбаясь, кивнул.

– Марк сказал, что вы ежегодно отмечаете этот день.

– Еще бы! – воскликнул Брэндон. – Но сегодня мы в конто веки собрались все вместе – и это настоящий праздник. Майк, ты только вдумайся: двадцать лет прошло с тех пор, как Уоррен дотащил нас до Весты на обломках «Королевы»!

Ши оглядел стол.

– Эге, космический рацион? Ну прямо как на корабле. И джабра! Признаться, не предполагал, что вы так трепетно относитесь к этой дате. Да, двадцать лет – срок немалый. Хотя у меня такое чувство, будто это случилось только вчера. Помните, как нас встречали на Земле?

– Как не помнить! – засмеялся Брэндон. – Парады, торжественные речи!. По справедливости все почести заслужил лишь Уоррен, и мы пытались им это растолковать, но никто нас не слушал...

– Да ладно тебе, – сказал Мур. – Просто мы были первые, кто сумел выжить после кораблекрушения в космосе. До нас этого никому не удавалось, вот с нами и носились. Каким образом люди становятся популярными и почему их потом забывают – все это не поддается рациональному объяснению.

– Эй, парни, – сказал Ши, – а кто из вас помнит песню, которую про нас сочинили? Ну, такую маршевую, бравурную: «Давайте споем, как шли мы втроем по звездным тернистым путям...»

Брэндон подхватил своим чистым тенорком, Мур тоже присоединился, и заключительный куплет они грянули таким оглушительным хором, что задрожали шторы:

– И до Весты дотянули на обломках корабля!..

После чего все трое дружно расхохотались.

– Давайте поскорее откупорим джабру и сделаем по глотку, – предложил Брэндон. – Жаль, что у нас всего одна бутылка.

Мур хмыкнул

– Ты же сам обычно настаиваешь, чтобы все было, как тогда. Удивляюсь, почему ты до сих пор не потребовал, чтобы я в этот день вылетал в окно и кружился над зданием.

– А что, это идея, – откликнулся Брэндон.

– Не забыли наш последний тост? – Ши, держа в руке пустой стакан, провозгласил– – «Господа, позвольте разделить с вами эту порцию доброй Н ₂О – все, что осталось от нашего годового обеспечения!» Помните, когда нас доставили на Землю, мы сходили по трапу пьяные в дым! Мы вели себя как мальчишки. Мне было тридцать, и я считал себя стариком. А теперь... – он погрустнел, – теперь меня отстранили от полетов именно по возрасту.

– Выпьем! – сказал Брэндон. – Сегодня нам снова по тридцать, и мы помним тот день, даже если никто в целом мире не желает о нем вспоминать. У человечества короткая память.

Мур засмеялся:

– А чего ты хотел? Чтобы этот день сделали национальным праздником? С традиционной раздачей бесплатного космического рациона и бутылки джабры?

– Нет, но послушай, ведь мы единственные, кто тогда уцелел! И что же получается? О нас забыли!

– И слава Богу. Зато вначале известность нам здорово помогла. Все мы сразу продвинулись по службе. Нет, Марк Брэндон, с нами все в порядке. То же самое мог бы сказать о себе и Марк, если бы ему не хотелось вернуться в космос.

Ши усмехнулся и нервно повел плечом:

– Мне там нравилось. Впрочем, не жалею. Я получил приличную страховку, на мой век хватит.

Брэндон произнес задумчиво:

– Из-за крушения «Серебряной королевы» Межпланетной компании пришлось раскошелиться. Да, деньги мы получили, но вообще судьба обошлась с нами несправедливо. Спроси в наши дни любого, что ему приходит в голову, когда он слышит это название – «Серебряная королева», и он вспомнит разве что о Квентине.

– О ком, о ком? – переспросил Ши.

– При крушении «Королевы» погиб доктор Гораций Квентин. А спроси у кого угодно: «Что вам известно о тех, кто спасся?» – и на тебя посмотрят, как на идиота. В лучшем случае промычат что-нибудь невразумительное.

– Такова жизнь, Марк. Принимай ее такой, какая она есть, – спокойно возразил Мур. – Доктор Квентин был ученым с мировым именем. А мы... мы люди маленькие.

– Зато мы единственные, кто...

– Вот заладил! Лучше вспомни, что у нас на борту был еще доктор Хестер, тоже корифей в своей области. Конечно, не такой, как Квентин, но тем не менее. Между прочим, я сидел с Хестером в столовой за одним столиком, когда в «Королеву» угодил тот каменюка. Так вот, о докторе Хестере никто не вспоминает. Его смерть для всех осталась незамеченной. А ведь он тоже погиб при крушении. Зато о Квентине помнят все. И ты еще плачешься, что о нас забыли! Живы – и ладно.

– Нет, парни, – помолчав, сказал Брэндон, нисколько не убежденный доводами Мура, – мы с вами снова терпим бедствие. Двадцать лет назад нам ничего другого не оставалось, как высадиться на Богом забытую Весту, а теперь угрожает полное и окончательное забвение, что ничуть не лучше. Это большая удача, что мы снова вместе. В тот раз Уоррен посадил нас на Весту. Неужели чудо не может повториться? Давайте подумаем, как нам выкарабкаться из нынешней передряги.

– Подумаем, что нужно сделать, чтобы о нас снова заговорили? – спросил Мур.

– Вот именно. Почему бы и нет? Это ли не лучший способ отметить нашу годовщину?

– Допустим, только любопытно, с чего ты намерен начать. Повторяю, люди вспоминают о «Серебряной королеве» лишь в связи с гибелью гениального Квентина. Тебе придется потрудиться, чтобы они вспомнили подробности кораблекрушения.

Ши нетерпеливо поднял руку, безмятежное выражение на его лице сменилось озабоченным:

– Ты ошибаешься, Уоррен. О «Королеве» помнят. Например, Межпланетная страховая компания о ней, похоже, ни на миг не забывает. Могу рассказать вам одну забавную историю. Лет десять назад мне довелось снова побывать на Весте, и я поинтересовался у тамошних жителей, где находится металлолом, на котором мы тогда приземлились. Почему-то я расчувствовался и решил взглянуть на эти обломки. Ну, прицепил к спине портативный двигатель и полетел, куда мне показали. Помните, какой на Весте уровень гравитации? Портативный двигатель – все, что требуется для передвижения. И вот, представьте, мне не удалось даже приблизиться к останкам нашей старушки. Вокруг них – защитное силовое поле.

Брэндон удивленно поднял брови:

– Вокруг нашей «Королевы»? Зачем?

– Я попытался выяснить, в чем дело. Оказывается, это собственность страховой компании.

Мур кивнул:

– Так оно и есть. Они прибрали все это железо к рукам, как только выплатили нам страховку. А еще мы подписывали бумагу: дескать, не претендуем на премию за спасение корабельного имущества. Ну и правильно, мы же ничего не спасли.

– Но при чем здесь силовое поле? – не унимался Брэндон. – К чему такая секретность?

– Не знаю.

– То, что осталось от «Королевы», гроша ломаного не стоит. Даже в качестве металлолома. Одна перевозка обойдется дороже.

– Верно, – подтвердил Ши. – Тем не менее страховая компания подобрала все обломки, что летали вокруг Весты, и сложила их в одном месте. Искореженные части каркаса и прочий хлам. Также мне стало известно, что компания объявила вознаграждение за каждый найденный обломок, поэтому экипажи кораблей, чьи маршруты пролегали поблизости от Весты, только и делали, что пялились в экраны – все высматривали эти самые обломки. Между прочим, иногда находили. Не так давно я снова побывал на Весте, и куча стала значительно больше.

– Ты хочешь сказать, что компания до сих пор что-то ищет? – Глаза у Брэндона азартно заблестели.

– Не знаю. Может, и перестала. Но куча была гораздо больше, чем одиннадцать лет назад. Значит, все это время поиски продолжались.

Брэндон откинулся в кресле и положил ногу на ногу.

– Странные вещи ты рассказываешь, Майк, очень странные. Прижимистая страховая компания тратит бешеные деньги на то, чтобы прочесывать космос вокруг Весты и вылавливать никому не нужные железки!

– Может, они подозревают, что крушение было не случайным? И надеются найти доказательства? —предположил Мур.

– Спустя двадцать лет? Дохлый номер. При всем желании им не вернуть свои денежки.

– Мы же не знаем, может, поиски уже прекратились, – напомнил Ши.

Брэндон вскочил в явном возбуждении:

– А давайте спросим! Все это крайне любопытно. К тому же я достаточно выпил, чтобы чувствовать себя в состоянии разрешить любую загадку.

– Это заметно, – сказал Ши. – Но у кого ты собираешься спрашивать?

– У Мультивака.

Ши вытаращил глаза:

– У Мультивака? Эй, Мур, у тебя что, имеется терминал Мультивака?

– Да.

– Никогда его не видел. Интересно, что он собой представляет?

– Ничего особенного, Майк. Не путай Мультивак с его терминалом. Терминал выглядит как обыкновенная пишущая машинка. Что касается самой машины, я тоже ее не видел, и среди моих знакомых нет никого, кто мог бы этим похвастаться.

Мур усмехнулся при мысли о том, как трудно, практически невозможно познакомиться с кем-либо из тех, кто работает глубоко во чреве Земли, обслуживая этот – в милю длиной – суперкомпьютер, каковой является хранилищем абсолютно всей информации, накопленной человечеством. Ведь именно Мультивак направляет развитие экономики и науки, помогает политическим деятелям принимать правильные решения и вдобавок имеет миллионы дополнительных терминалов, позволяющих каждому пользователю обратиться к нему и получить ответ на любой вопрос, не затрагивающий, разумеется, сферу чьих бы то ни было частных интересов.

Пока они спускались лифтом на второй этаж, Брэндон сказал:

– Я подумываю, не установить ли и мне дома терминал Мультивака-младшего. Для детей. Нагрузки в школе растут. С другой стороны, хочется, чтобы они приучались мыслить самостоятельно. Да и дорогое это удовольствие. А твои дети, Уоррен, пользуются Мультиваком?

– Сначала они показывают свой вопрос мне, – ответил Мур. – Если я вижу, что им просто лень пошевелить мозгами, до Мультивака дело не доходит,

Терминал действительно был похож на пишущую машинку. Мур набрал на клавиатуре комбинацию цифр, открывающую доступ в отведенную ему часть памяти Мультивака, и сказал:

– Теперь внимание. Имейте в виду, что мне эта затея совсем не нравится. Я согласился вам помогать только потому, что сегодня годовщина. И еще потому, что мне, старому дураку, тоже стало интересно. Ладно, как сформулируем вопрос?

– Спроси: ищет ли до сих пор Межпланетная страховая компания обломки «Серебряной королевы», раскиданные вокруг Весты, – предложил Брэндон. – На такой вопрос достаточно однозначного ответа. Либо «да», либо «нет».

Мур пожал плечами и напечатал вопрос. Ши глядел на него с нескрываемым восхищением.

– Он ответит человеческим голосом?—шепотом спросил он.

Мур рассмеялся:

– Нет, конечно. Я не могу позволить себе такую роскошь. Эта модель выдает ответы, отпечатанные на бумажной ленте.

Пока он объяснял Ши принцип действия терминала, из прорези уже высунулась лента. Мур мельком взглянул на нее:

– Мультивак ответил «да».

– Ага! – вскричал Брэндон. – Я же вам говорил, что дело нечисто! Теперь спроси зачем.

– Ну, это уже глупо. Мы получим в ответ желтый листок с требованием обосновать причину вопроса. Думаю, что наше любопытство можно расценивать как попытку нарушить неприкосновенность частных интересов.

– Попытка не пытка. Спрашивай, ведь компания не скрывает факт, что она что-то ищет. Может, и предмет поисков не является тайной.

Мур снова пожал плечами и напечатал: «С какой целью Межпланетная страховая компания ведет поиски обломков космического корабля «Серебряная королева»?

Он не ошибся – из прорези высунулся желтый листок.

– «Укажите причину, по которой затребована данная информация», – вслух прочитал Мур.

– Отлично, – кивнул ничуть не обескураженный Брэндон. – Скажи ему, кто мы такие. Скажи, что мы единственные трое, кто тогда остался в живых, и имеем право знать, что это за тайна такая! Давай-давай, спрашивай, не стесняйся!

Мур постарался придать вопросу Брэндона нейтральное оформление, но в ответ получил еще один желтый листок:

– «Причина недостаточна».

– Не понимаю, что все это значит, – пробормотал Брэндон.

– Мультиваку виднее, – сказал Мур. – Он анализирует причину каждого вопроса, чтобы не допустить возможности вторгнуться кому бы то ни было в сферу частных интересов кого бы то ни было. Даже правительство не имеет на это право без санкции Верховного суда. Если подобное и случается, то не чаще, чем раз в десять лет. Ну, каковы наши дальнейшие действия?

Брэндон принялся расхаживать по комнате, что свидетельствовало о крайней степени его возбуждения.

– Хорошо, тогда попробуем разобраться сами, – наконец сказал он. – Мы сошлись на том, что пытаться доказать умышленное кораблекрушение спустя двадцать лет после того, как оно случилось, нелепо. Похоже, на борту «Королевы» находилось нечто чрезвычайно важное, если компания не жалеет на поиски ни средств, ни времени.

– Марк, тебя уже заносит, – пробормотал Мур.

Брэндон, не обратив внимания на его реплику, продолжал

рассуждать:

– Разумеется, это не деньги и не драгоценности. Компания не окупила бы затраты на поиски, даже если бы «Серебряная королева» была отлита из чистого золота. Что же это может быть?

– Да что угодно!—ответил Мур.—Листок бумаги, стоимостью несколько центов, способен принести доход в сотни миллионов долларов. Важно, что на нем написано.

Брэндон энергично кивнул:

– Согласен. Не исключено, что ищут какие-то научные материалы. Ну а кто из пассажиров «Королевы» мог иметь при себе таковые материалы?

– Почем я знаю.

– А как насчет доктора Горация Квентина? Того самого доктора Квентина, о гибели которого человечество скорбит до сих пор? Он же считался у нас на борту самой важной персоной. Вот, наверное, у него и были с собой какие-нибудь дискеты с формулами. Чертовски жаль, что за весь рейс я так и не сподобился лицезреть этого великого человека. Может, если бы мы познакомились, он поделился бы со мной своими последними открытиями. Шучу, конечно. А ты его видел хоть раз своими глазами, Уоррен?

– Не припоминаю. Разве что мог столкнуться с ним в коридоре, даже не зная, кто он такой.

– Это исключено, – задумчиво сказал Ши. – Помнится, стюард жаловался мне, что один пассажир не желает ходить в столовую и ему носят пищу в каюту.

– Ты хочешь сказать, что этим пассажиром был Квентин? – Брэндон остановился посреди комнаты и пристально посмотрел на Ши.

– Может, и он. Не помню, о ком именно шла речь, но и так понятно, что это была большая шишка. На корабле никто не станет носить тебе пищу в каюту, если ты, что называется, простой смертный.

– Ну да, а Квентин был как раз непростой, – удовлетворенно подтвердил Брэндон. – Выходит, были у него основания прятаться в своей каюте.

– Не все пассажиры легко переносят полет, – сказал Мур. – Может, его просто мутило. Хотя... – Он нахмурился и замолчал.

– Ты тоже что-то вспомнил? – насторожился Брэндон. – Давай, выкладывай!

– Пожалуй, да. Я уже говорил вам, что за последним обедом сидел вместе с доктором Хестером. Хестер ворчал, что вот, дескать, надеялся за время рейса побеседовать с Квентином, а тот как сквозь землю провалился.

– Правильно!—закричал Брэндон. – Потому что Квентин не высовывал нос из своей каюты!

– Этого Хестер не говорил. Но как же он выразился? – Мур сжал ладонями виски. – В общем, смысл был таков: Квентин обожает напускать на себя таинственность, вечно темнит и скрытничает. Вот и теперь – они вместе летят на конференцию, а тема доклада Квентина еще никому не известна.

– Все понятно, – Брэндон снова зашагал из угла в угол. – Квентин сделал какое-то потрясающее открытие, но до поры держал его в секрете. Хотел, чтобы на конференции все попадали со стульев. Знаете, почему этот любитель эффектов не вылезал из каюты? Боялся, что в разговоре с Хестером не вытерпит и проболтается! Бьюсь об заклад так оно и было. Ну а потом в нас попал метеорит, и Квентин погиб. Страховая компания, расследуя обстоятельства крушения, пронюхала про открытие и теперь надеется прибрать его к рукам. Тем самым она не только возместит убытки, но и сорвет изрядный куш. Вот почему она приобрела в собственность обломки «Королевы»! Вот почему она до сих пор не прекращает поиски!

Мур улыбнулся:

– Звучит все это очень увлекательно. Одно удовольствие слушать, как ты битый час пытаешься из ничего сотворить нечто.

– Так-таки из ничего? Ну-ка спроси еще раз у Мультивака. Я оплачу счета.

– Относительно счетов не беспокойся. Ты мой гость. Спрашивай сам, если хочешь, а я пока поднимусь за бутылкой.

Мне нужно сделать пару лишних глотков, чтобы тебя догнать.

– Мне тоже, – сказал Ши.

Теперь за машинку уселся Брэндон. Дрожащими от волнения пальцами он напечатал: «Каковы темы последних исследований доктора Горация Квентина?»

Мур вернулся с бутылкой и стаканами как раз в тот момент, когда из прорези высунулась лента с длинным перечнем книг, статей и ссылок на научные издания двадцатилетней давности.

Мур пробежал глазами список.

– Я не физик, но мне кажется, что все это связано с оптикой.

Брэндон упрямо мотнул головой:

– Здесь указаны только публикации. А нам нужны названия его неопубликованных работ.

– Мало ли что нам нужно!

– Но ведь страховая компания каким-то образом их узнала.

– Это ты так думаешь.

Брэндон ожесточенно тер рукой подбородок:

– Разреши мне задать Мультиваку еще один вопрос.

Он быстро напечатал: «Сообщите имена и телефоны коллег доктора Квентина по университету, с которыми он сотрудничал в последние годы жизни».

– Откуда ты знаешь, что он работал в университете?

– Если я ошибаюсь, Мультивак меня поправит.

Из прорези появился ответ. Очень короткий. На ленте было отпечатано всего одно имя.

– Ты что, собрался звонить этому человеку? – спросил Мур.

– Разумеется, – ответил Брэндон. – Итак, Отис Фитцсиммонс. Судя по коду города, он живет в Детройте. Можно, Уоррен?

– Да ради Бога. Если тебе охота и дальше валять дурака...

Брэндон уже набирал номер. Ответил ему женский голос.

Брэндон попросил к телефону доктора Фитцсиммонса. Последовала короткая пауза, потом тоненький старческий голос произнес:

– Алло!

– Доктор Фитцсиммонс, вас беспокоят из Межпланетной страховой компании. Хотелось бы задать вам несколько вопросов относительно покойного доктора Горация Квентина.

– Черт бы тебя побрал, Марк! – прошептал Мур.

Брэндон поднял руку, показывая: не мешай!

Снова возникла пауза, на сей раз такая долгая, что Брэндон решил, что связь прервалась, Наконец старик на том конце линии ответил:

– Прошло столько лет, а вы опять за свое?

Брэндон, не опуская руку, торжествующе сжал кулак. Постаравшись придать своему голосу деловитые интонации, он сказал:

– Мы все еще надеемся, что вы вспомните дополнительные подробности, касающиеся открытия доктора Квентина... открытия, с которым он отправился в свой последний полет...

– Я уже говорил вам, что ничего не знаю, – в голосе старика послышалось явное раздражение. – Более того, мне совершенно не хочется снова забивать себе голову подобной чепухой. Понятия не имею, что это за прибор и существовал ли он в действительности. Доктор Квентин всегда говорил о своих новых открытиях так уклончиво...

– Но хотя бы приблизительно?

– Повторяю, мне это неизвестно. Квентин лишь однажды о нем обмолвился. Название прибора я вам уже сообщал, хотя вряд ли это имеет какое-нибудь значение.

– Доктор Фитцсиммонс, в нашей картотеке названия нет.

– Нет, оно у вас есть. Гм-м, как же он его назвал-то? А, вот как: эноптикон. И позвольте на этом закончить нашу беседу. Мне некогда. До свидания, – ворчливо закончил старик и повесил трубку.

Брэндон сиял.

– Глупее ничего нельзя было придумать, – сказал Мур. – Выдавать себя за представителя страховой компании! Если ты хочешь нажить себе неприятности...

– Да брось ты, он уже забыл про наш разговор. Нет, Уоррен, ты только подумай! Компания к нему тоже обращалась!

– Ну хорошо, хорошо. Чего тебе еще не хватает для полного счастья?

– Также нам теперь известно, что название прибора «эноптикон».

– Мне показалось, что Фитцсиммонс произнес это слово не очень уверенно. Но даже если он произнес его правильно, даже если мы выясним, что в последние годы Квентин занимался проблемами оптики, какой нам от всего этого прок?

– Вероятно, Квентин держал данные по эноптикону в голове, но имел в распоряжении опытный образец. Понимаете, почему компания собирает обломки? Надеется найти прибор или хотя бы то, что от него осталось!

– Я же говорю, что на Весте целая гора металлолома, – снова подтвердил Ши.

– Если бы компании нужны были чертежи, она оставила бы эти железки болтаться в космосе. Выходит, и нам нужно искать именно прибор.

– Допустим, ты прав, – попытался урезонить Брэндона Мур, – но ведь наши поиски все равно ни к чему не приведут. Вокруг Весты кружится процентов десять, не больше, от общей массы обломков «Королевы». Скорость убегания там ничтожная. Нам тогда просто повезло – мы оказались в случайно уцелевшем отсеке, который случайно полетел в нужную сторону и с нужной скоростью. Остальное разметало, наверное, по всей Солнечной системе в самых немыслимых направлениях.

– Однако кое-что компания все-таки собрала, – заметил Брэндон.

– Да, те самые десять процентов.

– Предположим, – продолжал Брэндон, не слушая Мура, – этот эноптикон летал где-то там возле Весты. Компания его не нашла. Значит, нашел кто-то другой?

Ши засмеялся:

– Кроме нас там никого не было. Мы и сами-то еле унесли оттуда ноги.

– Верно, – согласился Мур. – И если этот «кто-то» нашел эноптикон, почему он держит свою находку в секрете?

– Может, не понимает, что это такое, – сказал Брэндон.

– А ты уверен, что мы могли бы оказаться умнее других? – спросил Мур и вдруг обернулся к Ши: – Стоп! Как ты сказал, Майк?

Ши воззрился на него непонимающе:

– Когда?

– Да только что!.. О том, как мы уходили с корабля...– Мур прищурился, тряхнул головой. – О Боже... – прошептал он.

– Что с тобой, Уоррен? – забеспокоился Брэндон.

– Я не уверен... у меня уже крыша едет от твоих фантазий. Я начинаю относиться к ним серьезнее, чем они того заслуживают. Помните, мы забирали с собой какие-то вещи? Ну там одежду, что-то из личного имущества. Во всяком случае, я это сделал.

– И что?..

– Вижу как сейчас... я пробираюсь через обломки... поднимаю с пола какие-то вещи и засовываю их в карман скафандра. Сам не знаю зачем. На память, наверное. Я был не в себе. Но я привез их сюда, на Землю.

– Где они?

– Понятия не имею. С тех пор я много раз переезжал с места на место.

– Но ты их, надеюсь, не выкинул?

– Да вроде не должен был. Правда, при переездах вещи имеют свойство пропадать.

– Если ты их не выкинул, они должны быть здесь, в доме.

– Могли потеряться... Клянусь, я не вспоминал о них лет пятнадцать.

– Что это за вещи?

– Если мне не изменяет память, во-первых, авторучка. Старинная, с баллончиком, который заправляется пастой. А другая вещица... она меня особенно заинтересовала... такая маленькая подзорная труба... даже скорее трубка, не более шести дюймов длиной...