Текст книги "Простокровка из Дра'мора (СИ)"

Автор книги: Айя Субботина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

Марори обеспокоено заерзала в кресле.

– Так, драморцы, – без предисловия начала вернувшаяся через пятнадцать минут Ирри Данва, – пока мы добирались, ситуация немного усложнилась. Времени на раскачку нет. Совсем нет. Придется помочь местным прижучить клоповник. Место нашего полевого лагеря сейчас. непригодно для использования его по назначению. Но нам пообещали выделить целый корпус на базе «Мясников».

Студентки встретили новость совсем не по девичьи громким радостным улюлюканьем.

Автобус тронулся.

В паре кварталов ниже располагалась мобильная военная база, где драморцев встретил тощий пожилой коротышка. Нашивка на правом рукаве его мундира указывала на ранг полковника.

– Драморцы – это хорошо, – шепелявил он, разглядывая неожиданное пополнение. – Девчонки зеленые – это срань. Десять минут на расквартирование.

Лагерь кишмя-кишел от наводнивших его дознавателей, канцелярских работников Лиги, государственных Мастеров Плетения и Материалистов специального назначения. Военным раздавали разнарядки, бригады медиков встречали новые порции раненых. На глаза Марори попался хирург с повязкой некроманта высшей категории, с окровавленными по локоть руками и перевязью на глазу. Перед ним на носилках лежал только-что принесенный военный с оторванными до колен ногами. Хирург смазанным движением проверил пульс, мотнул головой и мертвеца скоренько застегнули в пластиковый мешок.

– Я же говорила, что нас ведут на убой, – с выражением триумфа сказала поравнявшаяся с Марори Иза.

– Они сказали, что это – теракт. И что все случилось пока мы были в дороге.

– Ага, а целую мобильную армию вот прямо только что достали из пресловутой шляпы фокусника, – прокомментировала вынырнувшая из-за ее правого плеча Ястина.

– Ссышь, мелкота? – подковырнула идущая впереди рыжая адептка Плетения, кажется, с Пятого круга.

– Уйди, болезная, пока рога не посшибала, – отмахнулся Ястина, хотя на долю секунды в ее глазах блеснула самая настоящая жажда крови.

Ирри Данва провел их до квартирмейстера, который тут же окрысился, что ему и военных некуда расселять, не то, что «желторотиков» и кому они вообще на хрен сдались, и что он будет писать докладные, пока наверху не опомнятся и не пришлют кого-то с головой, а не жопой на плечах. Военные вообще не стеснялись в выражениях, и зачастую самых крепких. После получения ударной дозы ругани, Марори стала воспринимать их как должное. В конце концов, не институт благородных девиц же, в самом деле.

В конце концов, квартирмейстер вызвал Материалиста и перепоручил ему устройство «желторотиков». Тот не преминул поворчать, потом пересчитал пополнение по головам и сказал следовать за ним.

– Давно это началось? – напрямую спросила Ирри Данва.

– Ночью случился всплеск. Остальное. за пару часов до вашего прибытия.

– Остальное? – Марори не ожидала, что задаст вопрос вслух. – Теракт?

Вместо ответа Материалист потер переносицу. Кожа под очками вспотела и покраснела, да и от самого чиновника запах стоял весьма характерный.

– Я не уполномочен отвечать на такие вопросы. Послушайте совета – не задавайте его никому. Все, что вам нужно знать – вы узнаете от официальных лиц.

– Айра Шаэдис, – строго прикрикнула на Марори горгулья, – надеюсь, вы сделаете соответствующие выводы и будете держать язык на поводке.

– Я прошу прощения. Подобное больше не повторится.

– Шаэдис? – вклинился в их короткий диалог Материалист. – Из последних?

– Я. – Начала было Марори, но Ирри Данва ответила за нее.

– Приемная, – коротко сказала горгулья.

Ее объяснение не избавило Марори от странно-пытливого взгляда мужчины, после чего он едва слышно, но вполне отчетливо пробормотал: «Многовато Шаэдисов что-то», после чего уже громче продолжил:

– У нас мало материалов, бюрократические проволочки, чтоб их мать за ногу. Поэтому про первый класс забудьте. – Он оглянулся, снова пересчитал студентов и снова потер переносицу. – В общем, и про второй тоже.

Он вышли на расчищенную бульдозером поляну, огороженную защитной лентой. Материалист предупредил, что если какому-то любопытному идиоту захочется ее пересечь, пусть потом не удивляется, если он ненароком замурует его в туалет. Мужчина запросто расчертил круг, используя для этого жезл с лазерным наконечником, который буквально выжег на земле рунный орнамент. Используя материальное перемещение, положил в центр круга стальной куб, спрессованные деревянные бруски, мешки с песком. Марори замерла, восхищенная процессом. Вот оно, совершенное творение, манипуляции с плотью мироздания. Материалист начал преобразование легко и непринужденно, как человек, выполняющий повседневную рутинную работу. Каждый жест отточен, каждый взмах выверен. Материалы растворились, земля под ними вспучилась, и все это превратилось в полыхающую клокочущую субстанцию. Минут десять Материалист лепил из нее конструкцию: пол, стены, крышу, внутренние перегородки, отделку, окна. Когда он закончил, на месте пустыря стояла типовая казарменная конструкция. Он выдохнул, потер затекшие плечи.

– Милости прошу.

Внутри оглушительно воняло дымом, пыль стояла столбом. Ирри со знанием дела быстро расселила студенток. Получилось по трое в комнате. Марори не знала, радоваться ей или нет, что соседками по комнате стали Ястина и Иза. С одной стороны, обе были куда более положительными кандидатурами, чем те, с которыми она и словом за время не обмолвилась. С другой стороны – компания Ястины почему-то заставляла нервничать.

Ирри «смилостивилась» и дала им на сборы целых двадцать минут. Не успела Марори переступить порог, как в кармане «ожил» телефон. Высветившийся на дисплее номер был ей незнаком.

– Скажи мне, где ты сейчас находишься? – раздался на том конце знакомый грубый голос.

– Только что приехали в Хардис.

Крэйл выразительно и довольно громко зарычал. Несколько долгих мгновений на том конце связи было тихо. Марори поймала себя на том, что теребит шнурок, на котором к телефону был прицеплен крохотный не ограненный лунный камень.

– Слушай внимательно, что я тебе буду говорить. И не вздумай перебивать.

– Угу.

– Что-то происходит, Марори Шаэдис. Что-то до задницы мутное. И оно происходит повсюду. Я надеялся, что в Дра’Море ты будешь в безопасности, но вас все равно поволокли в мясорубку.

– Здесь все не так уж плохо, – зачем-то сказала она, хотя понятия не имела, во что им еще только предстоит сунуться.

– Вот этого я и опасался, – раздраженно сказал Крэйл. – Ты слишком наивно смотришь по сторонам. Жаль, что я не успел выбить из тебя эту дурь. Поэтому слушай и запоминай: не геройствуй, не бросайся в драку очертя голову и не забывай о Сатисе.

– Я с ним даже не успела потренироваться. Понятия не имею, что делать?

В ответ на эту реплику Ястина нарочито громко хохотнула. Иза все это время, вместо того, чтобы распаковывать вещи, с умиленной физиономией следила за ее разговором. Марори вышла за дверь и убедилась, что та надежно закрыта.

– Ты нильфешни, Марори Шаэдис, он уже тебе подчинился. Без фэлфаэра ты будешь куда слабее и беспомощнее. Какого дьявола тебя вообще взяли?! Ты же ни черта не умеешь.

– Это должно было быть обычной практикой. Никто не знал, что будет такое.

– И самое главное. – Она слышала, что Крэйл с шумом втянул воздух, а потом так же шумно выдохнул. – Если увидишь Шаэдиса-старшего – не дай ему к тебе приблизиться.

– Твоего отца? Откуда ты знаешь.

– Знаю, – перебил он. – Пообещай, что не дашь ему подойти ближе, чем за сто шагов. А лучше вообще не геройствуй и беги со всех ног.

Марори не представляла, что должно произойти, чтобы она бросила своих товарищей и побежала, но благоразумно не стала говорить об этом Крэйлу.

– Я даже не знаю, как он выглядит.

– Лучше бы и не узнала. Но поверь мне – ты поймешь. Пообещай.

– Я. постараюсь не встревать в неприятности. – Такой ответ казался наиболее мягко завуалированным враньем.

Судя по его разочарованному чертыханью, Крэйл ни на секунду не поверил.

– И еще одно, Марори Шаэдис. Ты теперь – часть семьи. Официально. Если со мной что-то случится, ты должна будешь позаботиться о доме и взять на себя все финансовые дела. С тобой свяжется человек, которому я полностью доверяю, ты тоже можешь на него положится. Крепко-накрепко вбей эту мысль себе в голову, поняла? Твоя глупая скромность никому не нужна. И хватит уже отмалчиваться.

А что ему сказать? Что она оказалась полностью не готова к такому своеобразному. прощанию? Что все это больше смахивает на сцену из дешевого фильма, где герой, уходя на войну, говорит героине: «Найди себе кого-нибудь, если я погибну, и не оплакивай меня». И что в конце концов, все заканчивается его могилой.

– Это не телефонный разговор, ископаемый шанатар. – Слова прозвучали на удивление спокойно и взвешенно. Как будто ее саму не колотила обжигающая лихорадка. – И, знаешь, это не самый подходящий случай намекнуть своей подружке, что ты парень с определенным финансовым положением. Я поняла об этом во время демонстрации твоего автопарка. Лучше возьму-ка я с тебя обещание, что ты возьмешь пару уроков хороших манер.

Удивительно, но он рассмеялся. Тем самым заливистым смехом, который превращал его из невозможного грубого шанатара – в парня с самой очаровательной улыбкой на свете.

– Будь осторожна, кусака, – неожиданно мягко, как будто шепотом, попросил он. – Не дай мне повод стать до чертиков унылым засранцем.

– Буду, – так же шепотом ответила она. – Береги себя, клыкастый.

Она еще долго смотрела на потухший экран телефона, пытаясь запечатлеть в памяти ноту тепла в его голосе. И одновременно разгоняя все тяжелые предостережения.

К тому времени, как Марори вернулась в комнату, соседки заканчивали раскладывать вещи. Ястина делала это с толком, сортируя одежду по предназначению. Иза выудила из сумки мятый ворох до невозможности ярких цветов и, не разматывая, затолкала все на полку.

Марори досталась кровать около двери, и шкаф около нее. Она быстро разложила свой небольшой запас одежды на полки и снова переоделась в новенькую форму, заранее зная, что ее, скорее всего, постигнет участь предыдущей. Быстро проверила, чтобы все ремни были подтянуты, и напоследок приладила капюшон. Потом так же наспех собрала волосы в пучок.

– Ну надо же, у кого-то тут появились вкус и деньги, – тут же откомментировала ее внешний вид Ястина. – Я уже и надеяться перестала, что ты когда-нибудь выберешься из своего тряпья.

– Ага, – дружелюбно улыбнулась Марори, расчехлила оружие и вышла в коридор.

Девушки вышли за ней.

Глава тринадцатая

Через пару минут дра’морцев собрал горгул с изуродованным шрамами лицом. На нем была форменная одежда сотрудника корпуса «Мясников»: темно-красная спецовка с нашивкой на рукаве в виде окровавленного топора и тремя каплями крови над ними, что указывало на его майорский чин.

Он коротко ввел в курс дела: ночью произошло возмущение Плетения. Ничего из ряда вон выходящего, штатная ситуация, если бы не одно «но». Подобные всплески были зафиксированы сразу в нескольких местах.

– Несколько часов назад произошел взрыв в исследовательской лаборатории научного центра, – нехотя, то и дело сплевывая на землю, прибавил горгул. – Достаточно сильный, чтобы к чертям разнесло несколько близлежащих кварталов. Наши Адепты говорят, что причина не в самом взрыве, а в том, что он разрушил массив крупных кристальных кластеров, заряженных по самое не хочу. О, а вот и подкрепление посерьезнее.

Марори вместе с другими дра’морками оглянулась на причину, которая заставила военного выдохнуть.

Прямо к ним подошла группа. небеснорожденных. Человек десять, преимущественно парни лет двадцати, но была среди них и пара девушек. Девушки были рослыми и крепкими, значительно выше своих сверстниц-дра’морок. Марори так вообще ощущала себя коротышкой.

Среди парней только двое выглядели чистокровными небеснорожденными: близнецы, которые и стояли во главе группы. У обоих была характерная для эрэлимов серебристая кожа, серебряные глаза и выразительный «живой» орнамент всюду, где тело было неприкрыто одеждой. Правый – Марори мысленно окрестила его «бунтарем» – выглядел так, будто его притащили прямо с концерта панк-группы – еще взъерошенный, с черными разводами по лицу, точно плохо смыл какой-то грим. Его брат был одет в самые обычные джинсы и простую белую футболку без всяких опознавательных знаков.

Появление небеснорожденных вызвало среди дра’морок неоднозначную реакцию. Некоторые потихоньку шушукались, но подавляющее большинство тут же стало нарываться на драку, ничуть не стесняясь в выражениях. Ирри Данва взяла ситуацию в свои руки и громким окриком разом закрыла все рты.

– Мне напомнить обещание Магистра? – строго осматривая виновниц, спросила она. – Или кто-то желает на собственной спине ощутить, какая тяжелая рука у меня?

– Интересно, они и в туалет серебряными слитками ходят? – на ухо Марори зашептала Ястина. И сама же похихила над собственной шуткой. – Предлагаю начать делать ставки, в каком порядке их будут потрошить порождения Хаоса. Вот эта, – она ткнула пальцем в одну из девушек, – будет первой. У нее коровьи глаза.

Марори услышала негромкие смешки поддержки, а следом – громкую оплеуху, которой Ирри «поучила» непослушную студентку. К чести своей Ястина смогла устоять на ногах, хоть ее заметно качнуло. Что и говорить: рука у горгульи оказалась в самом деле тяжелой.

Небеснорожденные никак не отреагировали на ужимки в свой адрес. Они вообще выглядели так, словно не видели никого и ничего, кроме человека, в чье распоряжение поступили. И такое поведение Марори считала показательным.

Последним появился крепкий мужчина лет сорока с тусклым нимбом над головой, хоть в остальном он мало чем отличался от простокровок.

– Пополнение из Эльхайма, – сказал он низким уставшим голосом. – Магистресса просила передать, что основные силы. заняты выполнением другой задачи. Я же лично ручаюсь за каждого из этих ребят и уверяю, что с ними проблем не будет. Братья Альрики уже проявили себя в прошлом году во время Прорыва.

Марори помнила тот случай, потому что он стал причиной гибели многих гражданских, которым не повезло оказаться поблизости от места, где Хаос нашел лазейку в реальный мир. Самым ужасным было то, что голодные порождения в первую очередь разделались с самым большим «лакомством»: двумя сотнями школьников, которые в тот день пришли на экскурсию в музей.

– Надеюсь, парни, вы покажете этим «желторотикам», что такое дисциплина и профессионализм.

Эрелимы промолчали, но «бунтарь» окинул дра’морок оценивающим взглядом.

– Ни одна из незаконных группировок не взяла на себя ответственность за взрыв, – чеканил слова майор. – Радиус поражения – три километра от эпицентра. Учитывая то, что центр взрыва оказался в непосредственной близости к точке возмущения Плетения, теперь там творится черт знает что.

Кто-то присвистнул.

– Мы оцепили периметр, но степень поражения слишком высока. Специалисты уже начали зачистку, но дело продвигается слишком медленно. По данным разведки там восемь крупных объектов, три массивных. – Он осмотрел студентов изучающим взглядом. – И есть информация о некоторой доли Темной материи. До уточнения не могу делать прогнозов, но доля равна примерна тридцати процентам.

Светлые помогите, там что, один из Не-Названных? Или, упаси боги, кто-то из Темных?

– Мы ждем прибытия уполномоченного представителя Совета для санкционирования опечатывания, – продолжал мужчина. – С оглядкой на радиус поражения под опечатывание могут попасть гражданские из прилегающих районов. Их нужно вывести, не привлекая внимания. По возможности избегать контакта с противником, если схватка неизбежна – свести к минимуму потери среди гражданских. Полагаю, посильная для вас задача.

Марори подумала, что даже если бы она была непосильной, никто из присутствующих не озвучил бы своих опасений вслух. Потому что их готовили именно для этого.

– Кроме того, пропала одна из наших мобильных групп. В последний раз сеанс связи был запеленгован из этого квадрата, – он очертил пальцем внушительный круг на карте. Студенты окружили майора, высматривая место, куда им предстоит вот-вот отправиться. – Нужно проверить данные.

– Более точных координат нет? – донесся вопрос «мягкой» версии близнецов.

– В очаге поражения слишком сильные электромагнитные помехи, там вся техника сбоит. У нас нет точной уверенности, что пеленг достаточно точен, так как велика вероятность наведенных искажений, но других данных нет. С группой есть гражданские: медик и комиссар из Лиги.

– Зачем медик? – вопрос из толпы.

– С самого начала была информация о выживших ученых. Медика взяли на случай оказания реанимационных мероприятий.

– То есть нужно вывести еще и ученых? – На этот раз встряла Ястина.

– Нет, – жестко отбрил горгул, – информация о выживших сотрудниках лаборатории не подтвердилась. Никто из них до сих пор не вышел на связь. Даже если там были выжившие, учитывая обстоятельства и потери, которые мы несем из-за неверного информирования, командование не считает целесообразным снаряжать еще одну спасательную группу. Ваша задача – обеспечить безопасность гражданских, которые попали в зону поражения, и проверить координаты пропавшей группы.

– Когда они в последний раз выходили на связь? – еще один безымянный вопрос.

– Семьдесят восемь минут назад.

– Какова вероятность что-то кто-то из них выжил? – спросила Иза.

Майор наградил ее жестким взглядом, потому что даже глухой бы услышал очевидный подтекст: «А не будем ли мы рисковать жизнями ради мертвецов?»

– Группа специального реагирования обучена на случай критических ситуаций. В случае невозможности самостоятельно покинуть опасную зону, они должны найти подходящее укрытие, занять оборону и дожидаться подмоги. Если больше нет вопросов, собирайтесь. Лучше разбиться на группы для более эффективного охвата территории.

Так и сделали. Получилось десять групп по четыре человека: два дра’морца и два студента Эльхайма. Марори оказалась в связке с близнецами и Изой. И хоть признаваться в этом было стыдно даже себе самой, она радовалась такой компании. Братья одним своим видом внушали уверенность, что в случае критической ситуации смогут организовать их с Изой неопытность.

Им раздали карты, снабдили рациями для связи.

Марори тяжело переваривала происходящее. Конечно, в рамках курса «Экстренного реагирования» они проходили основы мероприятий на случай подобной ситуации и ничего нового изуродованный майор не сказал. Но все равно происходящее продолжало казаться дурацким сценарием. Может, это просто проверка? Слишком странные обстоятельства, как ни крути. Теракт? В мире, где Лига и Хранители контролируют каждый чих, где тебя могут усмирить даже за крамольные мысли, где дознаватели могут казнить без следа и следствия – теракт?

– Всю жизнь мечтала покататься на такой тачке, – восхищенно разглядывая внутреннее убранство военного бронированного транспорта, с придыханием прошептала Иза. Она казалась заинтересованной и радовалась почти как ребенок, которому дали долгожданный леденец. – Дома в обморок упадут, когда узнают, что я реально ездила на военной машине.

А потом она не придумала ничего лучше, чем достать телефон и сделать пару «селфи». И через минуту пожаловаться, что «сеть не ловит». Марори мысленно вздохнула: похоже, Иза была не из тех, кто не утруждал себя внимательным слушаньем всех указаний.

– Я – Марроу, – представился «мягкая» версия близнецов. – Моего брата зовут Тинд.

Марори понимала, что рано или поздно наступит момент, когда им придется познакомиться, но была почти уверена, что это будет лишь ее инициатива. О разногласиях между светлыми и темными знали все. И то, что эти разногласия порой приобретают очень кровавые формы не говорили разве что в программах новостей.

– Марори, – назвалась она и улыбкой ответила на дружелюбие. По крайней мере этот эрэлим не выражал агрессии. Но ухо все равно следовало держать востро.

– Четвертый Круг, Адепт Светлого плетения.

– Я. ммм. Третий Круг, Потрошитель.

Наблюдать за тем, как округлились его серебряные глаза было неприлично весело, но Марори не смогла сдержать смешок.

– Выглядишь не как Потрошитель, – вставил свое мнение куда менее дружелюбно настроенный «бунтарь» по имени Тинд. – Те полные придурки.

Марори сразу расхотелось улыбаться. Марроу боднул брата плечом и попросил заткнуться.

Чем ближе они подъезжали к месту назначения, тем жестче из реальности проступали последствия катастрофы. Выбитые ударной войной окна, поваленные деревья, свернутые в неестественные формы бигборды, оборванные провода. Военных было много, в пунктах оказания первой помощи толпились гражданские.

Не город, а иллюстрация апокалипсиса местного разлива.

– Приехали.

Молодежь высыпала из транспортников. Скоординировав действия, группы разбрелись по периметру. Марроу сразу взял на себя роль главного. Им предстояло прочесать три квартала, несколько жилых массивов, два супермаркета и нашпигованную офисами высотку.

Они прошли квартал, осмотрели дома. Последствия взрыва превратили их в бетонные скелеты, пронизанные безжизненными, изредка искрящимися нервами проводки и костями водопроводных труб. Все было мертво настолько, что с трудом верилось, будто еще несколько дней назад здесь кипела городская жизнь. Однажды Тинд заметил какое-то шевеление, и когда его брат чуть ли не спустил их с цепи, оказалось, что это всего лишь забытая хозяевами кошка. Несчастное животное забилось под обломки, шипело и смотрело на чужаков голодными злыми глазами. Там ее и оставили.

Часом позже, когда они обследовали половину отведенной зоны, раздался крик о помощи. В подвале рухнувшего здания пряталась семья: пожилая женщина и двое маленьких детей.

– Осторожно, – Марроу придержал Марори за локоть. – Лучше не трогать ее до того, как вытащим людей из-под обломков.

Рядом, буквально в паре метрах от завала, висел Разрыв. Марори впервые собственными глазами видела аномалию и ловила себя на мысли, что. разочарована. Он походил на радужную пленку, которая образуется, если капнуть на воду чем-нибудь горючим и маслянистым. Разве что пленка висела прямо в воздухе, и была видна лишь под определенным углом.

– Лучше стойте, где стоите. – Марроу шагнул к Разрыву.

Он не сделал ни единого жеста, даже пальцем не пошевелил, но по его одежде стремительно побежали красноватые искры, как будто кто-то пропускал через эрэлима ток. Не успела Марори и глазом моргнуть, как поверх джинсов материализовались две ладно пристроенных кобуры. Ничего сверхъестественного в них не было: черная, порядком потертая кожа, с затертым лейблом бренда. И рукояти торчащих пистолетов выглядели тоже вполне обычными. Не считая того, что одна была белоснежной, а другая – черной.

– Хорошая идея, – прокомментировала произошедшее Иза и в свою очередь потеребила браслет на правом запястье.

Насколько Марори помнила, такие браслеты были чем-то вроде оберегов у неспособных к атакующим манипуляциям Анатомов. Их изготавливали на заказ и вкладывали в них не больше и не меньше – заряженную Хаосом кристальную пыль. В случае открытого противостояния, каждая атака порождения в первую очередь ударит по нему самому. Правда, больше пары ударов такая «игрушка» вряд ли выдержит.

– Надо освободить людей, – сказала Марори, изо всех сил стараясь держать лицо, когда три пары глаз уставились на нее, предвкушая демонстрацию ее личного фэлфаэра. – Раз уж все спокойно.

Пока Тинд с помощью Плетения отодвигал в сторону самые крупные куски бетонных конструкций, остальные вручную убирали обломки поменьше.

Первой достали девочку. Она выглядела такой же перепуганной, как и оставленная пару кварталов назад кошка. Ее брат ни в какую не хотел покидать руки бабушки и голосил за десятерых. Тинд скрипел зубами и метал в пацана злые взгляды. И было за что: Разрыв, до того спокойный, начал мелко дрожать и пульсировать.

– Если он не заткнется, то первым пойдет на корм той твари, которая вылезет из той дыры. – Тинд мотнул головой в сторону Разрыва.

– Он всегда такой? – Марори все-таки оторвала мальчишку от бабушки и передала на поруки Изы, которая как раз закончила осмотр его старшей сестры.

Марроу выдохнул, потом набрал в грудь побольше воздуха и одним сильным рывком приподнял плиту, которая мешала женщине выбраться из каменной ловушки. Одновременно с этим Марори что есть силы потянула ее на себя. Через мгновение та была свободна. И тут же принялась плакать, хоть до этого держалась, будто подобные происшествия чуть ли не часть ее повседневности.

– Обычно он просто говнюк, это сегодня что-то нежничает и слова подбирает, – ответил небеснорожденный, с грохотом отпустив плиту, чем поднял тучу пыли.

– Совсем как братик Шаэдис, правда, Мар?

Иза подмигнула и переключила внимание на пожилую женщину, которая, хоть и была свободна, сидела на земле, не в силах передвигаться самостоятельно.

– Братик Шаэдис? – прищурился Тинд и его лицо вдруг стало непроницаемым.

Марори захотелось выпросить у Светлых или Темных возможность повернуть время вспять и заклеить напарнице рот чем-нибудь достаточно крепким, чтобы та хорошенько подумала, за что ей такое возмездие.

– Братик? Шаэдис? – не унимался «бунтарь».

– Я – Марори Шаэдис, – ответила она. Остальное, как сказал Крэйл, люди придумают сами.

– Срань какая-то, ты не шанатарка, – как-то неестественно хрипло произнес Марроу. От милого парня не осталось и следа, и сейчас небеснорожденный выглядел куда менее дружелюбно своего озлобленного брата.

– Ты вообще не похожа на проклятокровную и.

Остальную фразу проглотил ритмичный нарастающий гул. Все как по команде обернулись на Разрыв. Толчки шли с его обратной стороны – из глубины. С каждой секундой они становились все сильнее, бились все чаще, радужная пленка вспучивалась, на ее поверхности поднимались и опадали полупрозрачные волны, пока вся поверхность не превратилась в настоящий штормовой океан.

– Иза, отведи их в безопасное место, – попросила Марори.

Слава Светлым, дра’морку не пришлось просить дважды. Должно быть, девчонка была неплоха в своем деле, потому что даже ее коротких манипуляций над раненной женщиной хватило, чтобы та по крайней мере могла идти самостоятельно, хоть и сильно хромая.

– Предлагаю оставить разговор на потом, – озвучил предложение Тинд. – Эй, Мар, оторви ей башку, если меня прикончат. Но только если прикончат. В противном случае сам это сделаю.

«Надо же, у нас имена похожи», – только теперь зачем-то подумала Марори за секунду до того, как на кипевшей глади Разрыва появилась первая трещина.

Звук был такой, словно ушные перепонки насквозь прокололи ржавым прутом. Захотелось поддаться соблазну, бросить Энигму и закрыть голову руками, иначе она вот-вот треснет. А еще лучше развернуться и просто сбежать, спрятаться где-нибудь в развалинах. Но какой же она тогда Потрошитель? В голове возник осуждающий образ Кулгарда, который однажды сказал, что не учил ее защитной стойке «я сижу на заднице».

Трещина увеличилась и сквозь прореху потекла мутная шипящая жижа, больше похожая на гниль.

– Я не смогу запечатать Разлом сейчас! – силясь перекричать шум, предупредил Тинд. – Что бы не лезло с той стороны, оно слишком крутое и большое. Прежде придется его грохнуть.

Марроу по-звериному оскалился. Неужели недавно он в самом деле казался ей милым? Марори начала всерьез сомневаться, кого опасаться больше: голодное порождения Хаоса или этого стремительно теряющего человечность небеснорожденного?

Когда из Разрыва показалась покрытая нарывами лапа, стало ясно, что Хаос подготовил «свежему мясу» достойный прием. Светлые, если у него одна рука такая, то он сам, должно быть, размером с телеграфный столб.

«Ты – нильфешни, ты подчинила его.»

– Сатис. – одними губами беззвучно позвала Марори.

И услышала предназначенный лишь для нее шакалий вой пополам с гудящим: «Я с тобой – до конца».

В книгах ничего не пишут о том, как именно прирученное порождение Хаоса является на зов своего хозяина, а из разговоров однокурсников Марори смогла сделать лишь один вывод – у всех по-разному. Ниваль частенько жаловался, что его «Стрекоза» (странное прозвище для здоровенной летающей твари с полуметровым жалом, наполненным смертельным ядом) частенько отказывается являться в истинном обличии, предпочитая более миролюбивое и значительно более жалкое, вроде огромной зеленой бабочки с огромными выпученными глазами. А Кулград в минуту ностальгии поделился рассказом о том, как его порождение вздумало явиться в компании мелких галдящих тварей, которые, хоть и не представляли опасности, но порядочно подпортили ему нервы.

Марори не знала, как именно явится Сатис, но почему-то не сомневалась, что материализация такой громадины должна быть по меньшей мере необычной. Сначала по земле потянулись черные нити, которые начали медленно сворачиваться в маленький смерч, который рос и расширялся прямо на глазах. Что ж, похоже, Сатис не отличался особой оригинальностью и использовал тот же трюк, что и в знаменательный день их встречи.

Когда массивная фигура материализовалась и встала у нее за спиной, трещина расширилась настолько, что тварь с обратной стороны протиснулась почти на половину. И ее размеры ужасали.

– Охренеть. Что б меня. Да ну нафиг! – попеременно глядя то на призванного фэлфаэра, то на порождение, которое неудержимо лезло в мир живых, выкрикивал Тинд.

Он так увлекся, что совершенно забыл о своей роли в их маленькой вот-вот грозившей начаться войне. А когда Сатис встал у Марори за спиной, ей отчего-то остро захотелось натравить фэлфаэра на этого умника и вырвать его поганый язык, которым он – минуты не прошло! – бахвалился, что оторвет ей голову.

Разлом, наконец, не выдержал и треснул сверху вниз, как спелый арбуз. Им в лица ударил настолько крепкий гнилостный смрад, что Марори едва не сшибло с ног. К счастью, Тинд все-таки справился с растерянностью и прикрыл их защитным барьером.

Тварь была поистине огромной. Этакая гора с двумя парами рук, мощным, покрытым слизью телом и полным отсутствием головы. В том месте, где ей полагалось быть, торчал фонтан извивающихся, больше похожих на языки щупалец.

Порождение вывалилось на землю, затрясло щупальцами, которые на несколько секунд вытянулись в струнку, а затем снова ожили, заметались. Именно они заменяли созданию глаза, именно ими оно слышало и воспринимало малейшее движение, именно с помощью них питалось.

Угурд – мерзкий пожиратель гнилой плоти. Марори помнила, как на одну из своих лекций профессор Дохляк принес его забальзамированное щупальце и как долго дотошно рассказывал, насколько оно опасно даже в забальзамированном виде, несколько месяцев спустя после того, как его отсекли от тела. Одной капли токсина с такого щупальца достаточно, чтобы жертву парализовало. Но и это не самое страшное. Что может быть неприятнее паралича в непосредственной близости от недружелюбной твари из Хаоса? Только вся гамма чувств, рожденная активным гниением собственных внутренних органов. Потому что Угурд был тем еще гурманом и предпочитал всасывать жертву уже в переваренном виде.