Текст книги "Простокровка из Дра'мора (СИ)"

Автор книги: Айя Субботина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

– У меня тут еле живой Крэйл Шаэдис, – прямо в лицо медсестре, прошипела она, – и отфутболить нас не получится, потому что я здесь камня на камне не оставлю, если понадобится.

Ошалевшая горгулья несколько секунд таращилась на зарвавшуюся студентку, потом увидела валявшегося на полу Крэйла – и принялась за дело. Вместе они оттащили шанатара на носилки, а оттуда – в операционную. Оказывается, такая была и в Дра’Море, на случай, если придется срочно реанимировать нерадивых или невезучих студентов.

– Он не должен умереть, он ископаемый шанатар, – приговаривала Марори, пока Ирри Данва осторожно, но настойчиво, выводила ее за дверь.

– Он в надежных руках, – уверяла горгулья, – пойдем, тебя саму нужно заштопать.

Манипуляционную отвели девушкам, парней принимали в кабинете терапии. Горгулья усадила Марори на кушетку, помогла ей раздеться. Вокруг места, куда приложилась пятерня абалиса, одежду пришлось обрезать, а запекшиеся в ране лоскуты размачивать антисептиками.

– У тебя будет шрам, – сказала Ирри Данва, сочувственно глядя на щеку Марори, – я зашью аккуратно и сделаю компрессы, но он будет долго заживать и все равно останется след.

– Крэйл выживет? – Состояние собственного лица Марори не беспокоило. Было бы что портить, в конце концов. – Он помог мне, и из-за меня ему так досталось.

– Доктор позаботится об айре Шаэдисе.

Звучит не слишком убедительно.

– Он сказал, что ему нельзя прикасаться к моей крови, – скорее самой себе, чем возившейся с ее ранами Ирри Данва, сказала Марори. – Почему?

– Уверена, что хочешь услышать это от меня, а не от него самого?

Марори уже открыла рот сказать, что она просто хочет знать, не важно от кого – и передумала. Крэйл выживет. Обязан выжить хотя бы для того, чтобы лично обо всем ей рассказать. Хватит секретов и недоговорок.

– Я думаю, Крэйл сам мне все расскажет.

Судя по одобрительной улыбке, ответ Ирри Данва устроил.

– Сейчас будет больно, – предупредила горгулья, выуживая из кейса с хирургическими инструментами тонкую ярко-голубую иглу, потом протянула пациентке пузырек, – вот, выпей.

Марори послушно приняла пузырек, на дне которого плескалось что-то мутное, порцией на один глоток.

«За инициацию», – отсалютовала про себя и проглотила все до капли.

Глава одиннадцатая

Я не могу быть без тебя, без тебя. С тобой я тоже один, без тебя. Когда ты не рядом, я считаю часы, без тебя. Когда ты со мной, время останавливается…

© Rammstein, «Ohne Dich»

«…принято решение об отчислении айры Марори Милс из Дра’Мора без возможности восстановления и…»

Она осторожно сложила черный пергамент, как две капли воды похожий на тот, что принес весть о ее внеплановом зачислении. Пять минут назад Аситаро швырнул ей его под ноги, снабдив коротким: «Твой смертный приговор, простокровка». Чтобы хоть как-то скрыть клеймо, он нацепил на лоб повязку, из-за которой стал похож на доходягу с треснувшей башкой.

Прошло пять дней с момента разрыва Круга. Пять дней, которые Марори провела между комнатой и перевязочной. Из-за случившегося администрация приняла решение на время приостановить учебный процесс: учебный корпус оцепили и запечатали охранными сигилами, там велось служебное расследование. Старшие курсы назначили ответственными за проверку территории и отлов порождений Хаоса, которых все еще было достаточно, чтобы каждый день не обходилось без травм разной степени тяжести. К счастью, летальных случаев больше не было.

Первокурсникам поручили наведение порядка в захламленных аудиториях. Часть студентов-некромантов трудилась в лазарете на подхвате у медицинского персонала. Среди тех, кто принял на себя первый удар в ночь разрыва Круга, было семь тяжело раненных, двое из которых скончались на второй и четвертый день. Остальных, кто был в состоянии ходить своими ногами, до конца недели отправили на отдых выздоравливать.

Весь Дра’Мор работал как отлаженный механизм. Каждый винтик знал свое место, каждая шестеренка крутилась в нужном направлении.

И все ждали, что покажет расследование.

Потому что на руках виновных было ни много ни мало, а жизни четверых студентов, и всей группы Первого круга Потрошителей, которые вместе с Мастером вошли в Хаос – и больше оттуда не вышли. Нашлись отчаянные смельчаки, которые предлагали собрать мобильную подготовленную группу и пойти спасать застрявших, но Магистр распорядился наглухо запечатать все спуски в подземелья Дра’Мора. Первый круг и Мастера объявили «временно отсутствующими», но все понимали, что они бы не продержались в Хаосе и пары часов.

И все же всем хотелось верить в лучшее.

Потому что так не может быть, чтобы весь Первый круг просто взял и исчез.

Крэйл находился в интенсивной терапии, к нему никого не пускали, и все, что оставалось Марори, – полагаться на добродушную Ирри Данва и ее вездесуще оптимистическое: «Об айре Шаэдисе позаботятся».

И только к концу пятого дня она сказала, что состояние шанатара ухудшилось. Попытки вытрясти из нее, что это значит, с треском провалились. «Распоряжение Магистра, – говорила Ирри Данва, качая головой, как глиняный болванчик, – не допустить утечки информации. Я и так с тобой лишнее болтаю, но ты единственная, кому не безразлично, что с ним будет. Бедный мальчик совершенно никому не нужен. Лучше расскажи, что у тебя с Эашу? А то я тут, такое дело, – она похихикала в кулак, – поставила, что ты его отбреешь. И, как погляжу, ты оказалась для него крепким орешком».

Уж кем-кем, а бедным мальчиком шанатар выглядел меньше всего, скорее уж восставшим из могилы умертвием. Но он помог ей, и чуть не отдал Темным свою проклятую душу, и после этого Марори не могла заставить себя думать о Крэйле с ненавистью.

Все пять дней Эашу успешно вживался в роль заботливого ухажера. Провожал ее до лазарета и обратно, изредка порывался тискать на людях, задаривал цветами и конфетами. В общем, как он любил говорить, стоило им оказаться вне досягаемости любопытных глаз, делал вложения в будущий джек-пот. Происходящее его увлекало, и инкуб отдавался игре весь без остатка. И даже пообещал пару дней позаботиться о ее работе и взять на себя обязанности «собачьей няньки». Естественно, об этом благородном шаге стало известно уже на следующий день. Через подставных людей Эашу даже сайт сострогал, на котором студенческая братия Дра’Мора вела бурные обсуждения всего, вплоть до точной даты, когда инкуб «пустит девчонке кровь». Там же можно было посмотреть положение ставок на текущий день. Марори обходила сайт десятой дорогой, а выдержки из наиболее бурных обсуждений, которыми Эашу буквально штурмовал ее «ТиН», удаляла не читая. Похоже, тотализаторы были первейшим и любимым развлечением дра’морцев. Ставили здесь на все: на романы преподавателей, на рейтинги успеваемости, на кулачные бои. Причем Ирри Данва – не единственная из служащих Дра’Мора, кто был замечен за подобным грешком. По словам Эашу, через тотализатор прошли все, а вонючий профессор Морту так и вовсе был самым активным и самым невезучим игроком.

В первый день начала занятий Марори пришла пораньше. Зал для практических занятий находился в отдельном корпусе, и по пути туда она заглянула на перевязку. Заодно справилась о здоровье Крэйла. Это уже вошло в привычку: вытерпеть экзекуцию, послушать беззаботную болтовню горгульи, узнать, что Крэйл в заботливых руках. Только в этот раз у Ирри были другие новости.

– Айра Шаэдиса выписали. Ночью был кризис, но Магистр, слава Темным, все-таки добился у живодеров из Лиги разрешения на досрочное снятие с мальчика дисциплинарного взыскания. – Ирри разулыбалась, разрумянилась. – Проголодался, бедняжка, выпросил у меня две лишних порции.

Порции живой крови, надо полагать.

Марори передернуло.

Она надеялась размяться и немного привести себя в форму. Кроме шрама на щеке, который, как и сказала горгулья, никуда не делся, а превратился в темно-розовый росчерк, минувшая вакханалия оставила на ней еще несколько отметин. Уродливый ожог плеча, насчет которого у Ирри были оптимистические прогнозы, два шрама крест-накрест на спине – отметки «знакомства» с серпами прирученного Сатиса. На вывихнутую лодыжку до сих пор было неприятно опираться всем весом. Марори сомневалась, что в состоянии перейти к полноценным практическим занятиям. Даже Кулгард, которому везде и всюду мерещились попытки отфилонить от «железа», смягчился и милостиво освободил ее от тренировок на пару деньков. Которые в итоге затянулись на все пятидневные каникулы.

В зале ее поджидал Аситаро. С того дня, как Марори в отместку заклеймила его, они не пересекались, и девушка даже наивно поверила, что теперь темный оставит ее в покое. А напрасно. Одного взгляда на Аситаро хватило, чтобы понять – на этот раз он приготовил что-то особенное.

Но письмо не было частью его мести. Эльф лишь с садистским наслаждением его вручил.

Исключена? Марори снова перечитала уведомление. Сухое официальное уничтожение ее жизни.

Г лаза защипало.

Как же так? Она прошла инициацию, она была со всеми, Магистр видел ее и.

В памяти всплыл его гневный взгляд и фраза, которую она тогда не поняла. «Какого черта вы тут делаете?!» Взгляд Марори упал на дату внизу письма, под размашистой подписью Магистра Дамиана. Так и есть, день инициации. Аситаро «забыл» о письме или нашел сотню других оправданий, чтобы опоздать с уведомлением. Потому и не явился на инициацию, хотя должен был.

Марори поправила растрепанные края бинта, опоясывающего всю правую руку от плеча до локтя. Получается, все напрасно?

«Ты стала сильнее», – не унывал ее внутренний оптимист. В последнее время все как будто пошло по правильному пути. Отчисление грохнуло по голове, как гром среди ясного неба. Внезапное исключение – единственное, к чему она оказалась совершенно не готова.

Пальцы предательски задрожали, горло свело от едва сдерживаемого крика.

Когда однокурсники, шумя, ввалились в зал, она быстро вытерла слезы. Обещала больше никогда не реветь, но по случаю рухнувших надежд плюнула на обещания и дала волю слезам. К черту, все девчонки плачут, а она – девчонка. Изуродованная, побитая и где-то похожая на мумию, но простая девчонка. Возомнившая, что пара капель проклятой крови и крови небеснорожденных способны кардинально поменять ее жизнь.

– Цыпочка, и как ты только управляешься с этим Кусакой? Тупая тварь, обоссал мне туфли. Дважды! – Эашу сгреб ее в охапку, погладил по голове и чмокнул скулу под шрамом. Обычно она с успехом избегала этих ужимок, но сегодня даже не пошевелилась. – И, между прочим, цыпочка, на практических занятиях не приветствуется присутствие без формы.

– Она вся порвана, не подлежит ремонту.

Марори разжала его руки, освободилась и слепо пошарила под ногами в поисках сумки.

– Ты выглядела жутко сексуально во всех тех дырках, – облизнулся инкуб.

– Да заткнись уже, – осадил его Даган, – видишь же – что-то случилось.

Марори хотела убежать до того, как кончатся силы сдерживаться, но Кулгард, особо не церемонясь, заставил сесть ее на скамейку.

– Рассказывай, – немногословно потребовал он. А Кулгурду, если уж что-то спрашивает, лучше ответить, как есть.

– Меня отчислили.

Марори протянула конверт, кто-то взял его, зашуршала бумага. Сопоставив даты, парни, не стесняясь присутствия девушки, материли «эльфийскую сраную жопу» и даже начали строить планы, как бы прищучить ушастого. Марори попросила не встревать. Какой смысл делать это сейчас, когда расправа никак не изменит ее участь?

– А мы тебе приготовили сюрприз, собирались отпраздновать инициацию у Крэйла на хате, – скис Эашу.

– Звучит устрашающе, – удивительно, как она нашла силы на вполне искреннюю улыбку. Ниваль ткнул инкуба в спину.

– Испортил сюрприз.

На этот раз Марори расплылась в самой что ни на есть искренней и счастливой улыбке. До чего же глупо выглядит со стороны: ревет и лыбится, лыбится и ревет. Она уронила лицо в ладони и дала волю чувствам. Все, о чем она мечтала, – друзья, дело по вкусу, призвание. Все это неумолимо превращалось в песок и стремительно просачивалось сквозь пальцы. И как бы она ни старалась – все тщетно. Все равно, что ловить ветер сачком.

– Говорил же, чтобы прекращала таскать сопли и реветь, Марори Милс.

Незнакомый голос, но интонация и.

Никто больше не звал ее вот так официально.

Перед глазами замаячила бумажная салфетка. Марори подняла взгляд и наткнулась на белобрысого, как снег, здоровяка. Он лишь самую малость проигрывал Кулгарду в росте и был более поджарым. Альбинос, от кончиков волос до ресниц и бровей, но со смуглой кожей и совершенно невозможными глазами цвета ртути.

Он чуть склонил голову набок, нервно рванул ворот форменной рубашки – несколько пуговиц упали на пол. Потом засучил рукава, обнажил крепкие жилистые руки: на правой отчетливо виднелся выпуклый черный орнамент, уходящий вверх по предплечью. Оставшуюся часть скрывал рукав. Его волосы выглядели жесткими, непослушными и какими-то всклокоченными. Как будто он забыл причесаться после сна. Видимо, в форме ему было очень некомфортно.

Ископаемый шанатар?

– Ну и где твоя лягушачья кожа, принц-жаба? – Марори шмыгнула носом, потом взяла из его рук салфетку и громко, от души, высморкалась.

– Отрыжка темного, малявка сделала мой день! – Даган хохотнул.

Крэйл Шаэдис, Принц-из-Тени, оскалился. Что ж, по крайней мере, клыки и глаза у него те же.

– Моя цыпочка такая остроумная, хоть и зареванная, – Эашу снова призмеился к ней, устроил голову на плече, норовя схватить за ухо. Они не посвящали остальных в свои планы сорвать куш, хотя Марори до последнего настаивала на этом. Инкуб сильно волновался из-за утечки информации. Ничего не попишешь – пришлось согласиться.

– Бери эту бумажку, Марори Милс, – Крэйл отобрал у Ниваля письмо и вернул его владелице, – и иди к Магистру. Выгнать тебя до инициации и сейчас, когда на тебе места живого нет, когда у тебя есть честно прирученный фэлфаэр, – очень разные вещи. Только сопли вытри, а то смотреть гадко.

– Крэйл дело говорит, – поддержал шанатара Кулгард. Потом ткнул его в плечо. – Слушай, бицуха совсем сдулась, и трапеция ни к черту – дрищ дрищем.

Марори чуть не икнула. Вот это называется «сдулась»? Да он выглядит едва ли не так же мощно, как Кул, а уж тот по праву носит звание главного «качка» Дра’Мора. Она чуть было не сказала об этом вслух, но вовремя прикусила язык. Нет, определенно, этот напившийся живой крови шанатар действовал на нее куда более. странно, чем немощный сутулый доходяга. От предыдущего она хотя бы знала, чего ждать. Альбинос же казался огромным знаком вопроса, в котором от прежнего Крэйла осталась разве что его вездесущая грубость.

– Я с тобой пойду, – охотно вызвался сопровождать ее Эашу, но Ниваль поймал инкуба за шиворот и бесцеремонно оттащил от Марори.

– Не маленькая, не заблудится.

– Я не знаю. что ему сказать, – призналась она.

– Наверное, то, что ты зубами и кровью выгрызла право быть одной из нас? – предложил Крэйл.

Да, точно! Что же она за бестолочь такая, стоит чему-то произойти – и она теряется, перестает мыслить трезво.

– Крэйл.

Он вскинул голову.

– Спасибо. за все.

Секунду он буравил ее жестким взглядом. А потом. улыбнулся. И эта улыбка превратила его из неприветливого буки в самого обаятельного парня на свете. Хотя, конечно, значительные клыки по-прежнему заставляли ее вздрагивать и побуждали держаться от шанатара подальше.

Идти к Магистру без приглашения, да еще и с намерением попрать уставы Дра’Мора было очень плохой идеей. И чем ближе она подходила к кабинету, тем отчетливее понимала, насколько сумасбродная. И как ее снова угораздило поддаться подначиваниям шанатара? Но если разобраться – чем она рискует? Разве что быть испепеленной гневом Магистра. Не так уж страшно после танцев с Сатисом.

На ее несмелый стук Магистр отозвался громким разрешением войти. Знакомый кабинет утопал в дыму и запахе табака. Перед сидящим за столом Лордом-демоном стояла до отказа забитая окурками пепельница в форме черепа какой-то рептилии.

– Староста отдал мне распоряжение администрации. – Она положила конверт около черепа и отошла на безопасное расстояние. – Полчаса назад.

– И? – Магистр писал письмо, которое, судя по количеству окурков, было куда важнее зарвавшейся студентки.

– Я. – Она запнулась, вдруг поняв, что совершенно не подготовилась к разговору. То есть у нее был план действий на случай вспышки гнева или чего-то подобного, но вот это безразличное «И?» настигло ее как гром среди ясного неба. – Я прошла инициацию, у меня есть фэлфаэр, и, когда Круг разрушился, я.

– Вы сжульничали, айра Милс. – Лорд-демон продолжал вычитывать письмо и что-то энергично в нем черкать. – Полагаете, это равносильно тому, чтобы пойти в Хаос и попытаться поймать бестелесную сущность? Кроме того, раз вы забылись, я напомню причину, по которой было принято решение о вашем исключении. Правда, это отвлечет меня от дел и мое настроение сильно испортится, но, раз уж вы сюда заявились, я уважу ваши претензии.

Она трижды обозвала себя идиоткой, дурой, бестолковой башкой, но время для отступления вышло.

– Я соврала.

– Значит, вы все-таки помните. Хорошо. Тогда какого лешего вам надо?

– Я всего лишь хотела остаться в Дра’Море, потому что теперь это мой дом. Другого у меня нет. Потому что я заслужила право быть одной из вас. Потому что во мне тоже течет проклятая кровь, и я верю, что здесь – мое место. Среди таких же, как я. – Она все-таки не удержалась и вздохнула, хотя видят Светлые, никогда за всю жизнь не пыталась казаться храброй так сильно, как в эту минуту. – Прошу прощения, Магистр, я забылась.

И пошла к двери. Но прежде чем взялась за ручку, Магистр догнал ее окриком.

– Не помню, чтобы отпускал вас. Она послушно вернулась.

– Я навел справки о вашей семье, айра Милс. И оказалось, что никакой Марори Милс в списках членов семьи не значится. Сначала я подумал, что это какая-то дурацкая ошибка, которых вокруг вас так много, что это уже доходит до абсурда. Поэтому проверка заняла чуть больше времени, чем требуется в таких случаях. Вы не первая студентка, которая пытается обманом сунуть свой нос в Дра’Мор, поэтому определенный опыт в отлове нарушителей у нас есть. Но вас действительно не существует в природе, айра Марори Милс. И на этот счет у меня есть свои собственные размышления, которые, впрочем, вам знать не обязательно.

– Но я правда не понимаю, не знаю, почему так!

Магистр со всего размаху припечатал лапищей стол. Пепельница опрокинулась и только чудом не грохнулась на пол. Демон смахнул мусор, а заодно и пламя со своих рогов. Сатис в своем самом худшем явлении казался безобидным пугалом на фоне доведенного до бешенства ректора Дра’Мора.

– Еще раз перебьете меня, и я с радостью испепелю вас. Причем без вреда для себя и репутации заведения, потому что никакой Марори Милс в природе не существует.

Марори поклялась памятью умершей матери, что с этих пор будет открывать рот только по его приказу.

– Я знаю про ахасов, – выдал Магистр. – Какого рожна ты творишь, девчонка?! О таких вещах нужно докладывать немедленно!

Похоже, один ископаемый шанатар совершенно не умеет держать язык за зубами.

– Тогда я не могла сказать, потому что пришлось бы говорить и о другом, – честно призналась она. А куда темнить? Ее вранье оголили, как провод.

– Надеюсь, айра Милс, вы сделали выводы на будущее, – раздраженно сказал Лорд-демон.

– Да, Магистр.

– Я не могу отменить приказ. Решение о вашем отчислении было принято коллегиально. Кроме того, я считаю, что наказание заслужено, и скажите спасибо, что вас не подвергли публичной экзекуции или не приковали к позорному столбу. Некоторые члены комиссии очень на этом настаивали. Поэтому, студентка Марори Милс будет отчислена. – Он сделал паузу, а потом добавил. – На том, чтобы выгнать вас из Дра’Мора настаивала Ложа. Ни я, ни магистресса Флоранция не обладаем достаточными полномочиями, чтобы противостоять их требованиям.

– Спасибо, что поступили со мной мягко. – Она поклонилась, пользуясь тем, что он не видит ее лицо, сморгнула набежавшие слезы.

– Я еще не закончил. Проклятье, девчонка, ты всегда такая бестолковая?! Марори распрямилась, вытаращилась на Магистра. Что еще?

– Студентка Марори Милс действительно будет отчислена, потому что такой студентки попросту нет. Не верю, что говорю это, но на сей раз вранье спасло вам жизнь, айра Милс. Я отдал старосте вашего Круга все бланки для заполнения – заполните их и верните ему, дальнейшие распоряжения он получил от меня лично. И я вас предупреждаю – ни буквы вранья в этот раз, потому что до конца своего обучения в Дра’Море вы полностью исчерпали отведенный на вас лимит моего терпения и доверия. Кроме того, учитывая ситуацию, которая сложилась вокруг группы Первого круга, я разрешаю вам перевестись на первый год обучения.

– Магистр, я прошу оставить меня на Третьем! – выпалила она, и снова согнулась в поклоне. В голове не укладывалось, что ей дали еще один шанс. Что больше не нужно врать, не нужно притворяться и скрывать свое прошлое и свой побег. Но если она может выбрать, если есть хоть маленький шанс.

Магистр Дамиан окинул ее взглядом с ног до головы.

– Ваше право, но имейте в виду, что это – последний шанс. Для вас сделано слишком много исключений, нильфешни. И не потому, что мне вас жаль, надеюсь, вы в состоянии понять хотя бы это. Я вижу в вас потенциал – и ваша проснувшаяся проклятая кровь его подтверждает. Очень надеюсь, что не ошибся. В противном случае придется собственноручно свернуть вам шею. И вот еще что. Хотел поинтересоваться – откуда у вас тамаката?

– Что?

– Ваше оружие, айр Милс. Тамаката, одушевленная вещь, ваша коса. Уму непостижимо – носить в зубах гранату и думать, что это мячик для гольфа. – Он издал злой смешок. – Стоит мне начать думать, что вам больше не удастся меня удивить, – и вы разубеждаете меня в обратном.

Марори тут же выложила всю подноготную появления у себя косы, начиная с безымянного подарка под дверью и заканчивая материализацией Изменчивой сферы. Когда закончила, Магистр выглядел озадаченным.

– Я надеюсь, вы понимаете, что человек, подаривший это, определенно не желал вам добра. Одушевленная вещь – это куда более опасная и бесконтрольная сила, чем ваш личный фэлфэр. Тем более, оружие. Я бы хотел сказать, что рад вашим могущественным покровителям, пожелавшим сохранить инкогнито, айра Милс. Только боюсь, на фоне кишащих вокруг вас загадок и тайн, это скорее повод для сочувствия.

– Среди моих знакомых нет таких людей.

– Видимо, вы очень плохо знаете своих знакомых. Но, впрочем, меня больше интересует, как вам удалось ее усмирить?

Она совершенно искренне пожала плечами.

– Было очень безрассудно вот так хвататься за артефакт. Если бы тамаката подчинила вас своей воле, у нас бы мог случиться локальный апокалипсис с пришествием темного мессии. Ну ладно, я немного преувеличиваю, но только чтобы вы понимали всю глубину своей безответственности, айра Милс. Как минимум, вы должны были выяснить, что за вещь попала вам в руки, изучить ее и лишь потом пытаться подчинить. И не заикайтесь о незнании, – он отмахнулся от ее попытки оправдаться. – С одной стороны, я чувствую, что все происходящее вокруг вашей личности – даже не цветочки и что Дра’Мору еще предстоит хлебнуть с вами лиха, а с другой – вы слишком любопытный и небезопасный экземпляр, чтобы я выпустил вас из клетки. Тем более на вашем отчислении настаивала Ложа, и, поверьте, вы бы попали к ним в руки сразу, как вышли за порог Дра’Мора. Мы с магистрессой Флоранцией решили, что ваш удивительный талант стоит того, чтобы пойти на некоторые. уловки. Мы заинтересованы в том, чтобы лично наблюдать за всеми вашими метаморфозами.

«Как о пауке каком-то», – подумала Марори. Без обиды, потому что за разрешение остаться в Дра’Море заочно на сто лет вперед простила Магистру все тычки, пинки и затрещины.

– Я распоряжусь, чтобы вам выписали пропуск в закрытую часть библиотеки. Потрудитесь выяснить, что за вещь оказалась у вас в руках. И ради Темных, немедленно переоденьтесь в форму! Что за вид?!

Марори растеклась в извинениях, одновременно пятясь к выходу – и выскочила за дверь.

Сердце грохотало в груди, в происходящее верилось с трудом.

Она не отчислена, ей дали еще один шанс!

Светлые и темные и Неназванные, ради этого она пережила бы еще с десяток ночей Хаоса!

Как сумасшедшая Марори неслась, чтобы поделиться хорошей новостью. Но, когда ворвалась в зал, радостная весть замерзла на губах. Крэйл держал Аситаро за горло, и эльф болтался над землей, весь синий и с выпученными глазами. При этом сам шанатар выглядел совершенно спокойно, будто темный вовсе ничего не весил. Появление Марори заставило его оглянуться. Секунду или две они сверлили друг друга взглядами, а потом альбинос разжал пальцы. Эльф грузно свалился на пол, как прогнивший плод, потянулся было, чтобы встать, но Крэйл безжалостно раздавил его ладонь носком тяжелого ботинка.

– Что происходит? – Марори тихонько прикрыла за собой дверь.

– Воспитательная работа, – пробасил Кулгард.

Страшно представить, в каком настроении будет Аситаро после такой «работы». И как, скажите, пожалуйста, ей получить свои бланки? С другой стороны, она не могла сдержать злорадство. Если бы ушастому еще и по морде пару раз съездили, было бы совсем хорошо.

Аситаро встал и, пошатываясь, подошел к Марори, потому что так получилось, что она стояла между ним и дверью. Повязка сползла с его лба, обнажила адово клеймо. Не похоже, чтобы добродушная Ирри Данва как-то позаботилась о нем: выглядит так же, как ее собственное до вмешательства горгульи. Либо Ирри Данва решила проучить темного за его издевательства над другими, либо Аситаро сам постыдился идти за помощью.

– Мне нужны бланки, Магистр сказал, что они у тебя.

Аситаро сжал челюсти, аж зубы скрипнули от натуги. Потом отодвинул ее с пути и вышел, хромая.

– Эти бланки? – Крэйл протянул ей запечатанный конверт.

– У нас новый старый староста, – Даган хлопнул его по плечу. Забавно, учитывая их разницу в росте, молодому дьяволу пришлось задрать руку. – Царевна, блин, лягушка!

Шанатар тут же лихо скрутил его, и несколько минут они в шутку бодались. Правда, при этом пару раз ощутимо съездили друг другу по физиономии. Марори уселась на скамью, распечатала конверт, желая окончательно убедиться, что не спит. Так и есть: бланки со знакомыми вопросами, формы для заполнения. Только один новый – форма для заполнения анализа крови. Формальность, конечно, но еще одно напоминание о том, что она «прошлая» и «теперешняя» – совершенно разные люди.

– Так ты все знал? – вдруг сообразила Марори. – Крэйл! Когда говорил, чтобы шла к Магистру, – ты уже все знал. И ничего не сказал!

Эашу растекся в улыбке.

– Моя цыпочка так хороша в гневе. И как я до сих пор сдерживаюсь, чеееерт.

Его словам никто не придал значения. Взгляды сосредоточились на хмурой Марори и Крэйле, которому Даган, пользуюсь тем, что противник отвлекся, как раз врезал в ухо. Шанатар потер ушибленное место, пообещал обидчику навешать люлей и зыркнул на Марори.

– Какие-то проблемы?

Это что, вызов? Этот ископаемый шанатар думает, что она настолько обезумела от счастья, что поддастся?

– Я просто спросила, – спокойно ответила Марори. – Но в следующий раз, прежде чем выкладывать посторонним чужие секреты, спроси сначала, хотят ли этого те, кому секреты принадлежат.

Он безразлично пожал плечами.

– Помочь с именем, цыпочка? – Эашу уселся возле нее, остальные тоже как-то незаметно оказались поблизости.

– Я понятия не имею, что тут написать. – Марори занесла ручку над самой первой строкой. Стало невероятно стыдно за то, что кончик стержня предательски дрожит. В конце концов, не каждый же день придумываешь новую себя.

– Я однозначно против смены имени, – пробасил Кулагрд. Он вообще любил категорично выражаться в особенности в тех вопросах, которые считал важными. И обычно не находилось желающих оспаривать его точку зрения.

– И я «за» старое имя, – поддержал Ниваль.

– Загвоздка в фамилии, – промурлыкал Эашу.

– Нет никакой загвоздки, – неожиданно встрял Крэйл.

– Ого, что сейчас будет, – на ухо Марори, посмеиваясь, прошептала Даган.

– Мне уже страшно, – также шепотом ответила она.

– Она может взять. мою фамилию. Так, по крайней мере, в стенах Дра’Мора никто к ней не сунется.

На этот раз нервы у Марори все-таки сдали, и она громко, нервно рассмеялась.

– По-моему, кто-то лезет на чужую территорию, – недовольно проворчал Эашу и чуть ли не силой притянул Марори к себе.

– Я не замуж ее зову, – огрызнулся Крэйл, – а предлагаю помощь. Как это сделал каждый из вас. Имя Шаэдисов приносит некоторые. неудобства, но не здесь. А в мир небеснорожденных, я так понимаю, малявка в ближайшее время не собирается. Но, конечно, она может называться хоть ведром, если с этим какие-то проблемы.

Марори надеялась, что хоть кто-то, хоть что-то скажет. Что вот сейчас они хором посмеются над несмешной шуткой, но никто и слова не произнес поперек. Даган так и вовсе энергично утвердительно закивал.

– То есть я буду вроде как. твоей сестрой?

Что за чушь!

– Ты будешь Марори Шаэдис йор Миол’Мора. Остальное люди придумают сами, можешь мне поверить.

– Охренительная маскировка, – продолжал ворчать Эашу.

– Ее никто не прячет, ей дают время. А я предлагаю помощь. И делаю это, вопреки всем своим принципам, второй раз. Пока она будет одной из семьи Шаэдисов, на нее будут распространяться все привилегии шанатаров. В том числе, окажется под защитой права о неразглашении личности без ее личного согласия. То есть попадет в закрытый список студентов. И если кто-то – он выразительно зыркнул на Марори, – захочет с этим списком ознакомиться, ему придется заново повозиться с бюрократической машиной. Месяц-другой, насколько я помню.

– Я. я.

Марори закрыла рот.

– Темные тебя подери!

Крэйл отобрал у нее бумаги и решительно, размашистым неряшливым почерком заполнил первые графы. А потом небрежно бросил листы Марори на колени. Она взяла их трясущимися руками.

Марори Шаэдис йор Миол’Мора.

– Мне сейчас нужно где-то кровью подписаться? – сквозь непрошеные слезы спросила она. Трижды глупая шутка.

– Достаточно сказать «спасибо».

– Спасибо, братик Крэйл, – прибавил Эашу. – Впервые чувствую себя самым трезвомыслящим. Тут вообще хоть у кого-то мозги есть?

– Гляньте-ка на него – ревнует, что ли? – хохотнул Кулгард, и его приступ веселья вызвал едва ли не такой же шок, как предложение Крэйла.

– Я думаю, это плохая идея, – продолжал ворчать инкуб.

– Теперь-то Крэйл за сестричку Мар тебе уши открутит, – подначивал Даган. И даже не скрывал, что делает это нарочно. – Думаю, пора ваш тотализатор прикрывать, ребятки, а взамен открывать новый: через сколько дней Шаэдис-старший навешает одному наглому инкубу за то, что цепляется к Шаэдис-младшей.