Текст книги "Простокровка из Дра'мора (СИ)"

Автор книги: Айя Субботина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)

Глава десятая

Покончи с этим, Довольно страданий, Хватит пустых обещаний,

Тебе придется найти свою правду И принять ее! Покончи с этим, Довольно унизительных извинений. Тебе придется Отрастить свои пока слабые крылья

Хотя бы на один день…

© Lacrimosa – Make It End

– Сегодня каждый из вас лицом к лицу встретиться с Хаосом, со своей судьбой, страхами и трусостью. И заглянет в глаза смерти.

Такими словами декан Блейк Корган начал свою вступительную речь на открытии традиционного обряда Инициации.

Марори, как самую мелкую, девчонка покрупнее и понахальнее вытолкала вперед, а сама заняла ее место. Кандидатов на инициацию было девять. Восемь новичков с Первого круга потрошителей и она – вынужденная третьекурсница. Место, где проводилось «торжество», находилось глубоко в подземельях Дра’Мора. Сначала кандидатов и их старост – а, точнее, одного старосту, потому что Аситаро, ожидаемо, не явился – собрали перед центральной башней, пересчитали по головам, проверили, все ли документы в порядке. Староста дал последние наставления. Марори стояла в сторонке и делала вид, что знает все и без наставлений. Что отчасти было правдой: Кулгард и Даган поделились своими воспоминаниями и дали пару советов, а Ниваль сказал, что от всего этого толку чуть и значение имеет лишь то, как быстро она сможет одолеть фэлфаэра. Эашу, как строгий учитель нерадивой ученице погрозил ей пальцем и сказал, что ждет ее вечером у себя для празднования инициации.

В общем, ни один из них не выразил открытого ободрения, но Марори чувствовала их поддержку. Скупую, но искреннюю. Последним, уже утром, был Ним. Ни свет ни заря он появился на порог ее комнаты, весь запыхавшийся и потрепанный, как после бессонной ночи. Глаза сияют, губы припухли, как у зацелованной барышни. Одного взгляда достаточно, чтобы понять – с зазнобой дело сдвинулось с мертвой точки. Ни слова ни говоря, Ним всучил ей какой-то порядком потасканный коготь на кожаном ремешке.

«Мой талисман, на удачу, – серьезно заявил он, потом нахмурился и добавил: – Я сам его заколдовал. Три недели убивался, но вроде получилось. Я испытал».

Марори хихикнула и в свою очередь сказала, что по нему видно, как именно он его испытывал. А потом торжественно нацепила амулет на клейменое запястье.

После формальной части новичков передали Мастеру Тарну – первому среди преподавателей практического владения холодным оружием. Марори никак не могла определиться со своим к нему отношением. С одной стороны, он был строг, но справедлив, умел донести суть того или иного движения, поставить шаг или выпад, и всегда проявлял достаточное терпение. С другой стороны, в большинстве случаев все это на нее не распространялось. Мастер Тарн всего дважды обращался лично к ней: первый раз, когда Марори чуть не сшибла его с ног, и тогда она узнала, что не только профессор дохляк умеет испражняться ругательствами на головы студентов. И второй, когда явилась на занятие с новенькой косой. Его интересовало, откуда у такой нерадивой студентки столь замечательное оружие. На что Марори ответила то же, что и остальным: это ее собственность, прежде всего, остальное не имеет значения.

– Сегодняшняя инициация кому-то из вас может стоить жизни, – сказал Мастер. Он стоял перед студентами, заложив руки за спину, расслабленный и одновременно напряженный. – Все вы были предупреждены об этом до того, как подали заявки. Тем не менее, я должен еще раз напомнить, потому что как только мы приступим – никто не сможет выйти за пределы Круга. Подумайте, готовы ли вы пожертвовать жизнью ради того, чтобы подтвердить свое право называться Потрошителем. Я знаю, что некоторые из вас думают, будто преподаватели нарочно напускают страха, чтобы проверить ваши нервы.

Так вот – чушь собачья! – Он шагнул вперед – так, чтобы заглянуть в глаза каждому из студентов. Мастер остановился около Марори, вперил в нее строгий взгляд. – Некоторые из вас самонадеянно полагают, что достаточно подготовлены. Предлагаю им вышвырнуть свои розовые очки и трезво оценить реальность.

«Зря надеешься», – мысленно ответила ему девушка.

Она так долго морально измывалась над своей смелостью, что, в конце концов, заставила себя поверить, что сможет. И вера эта настолько окрепла, что сломать ее сейчас означало бы сломаться самой навсегда. Она – проклятокровная, она – нильфешни, и она имеет такое же право находиться здесь и испытать себя, как и остальные.

Не дождавшись ответа, Мастер огласил начало инициации.

Участникам дали веревку – одну на всех. Каждый должен был взяться за нее, чтобы в итоге получилось что-то вроде ожерелья из человеческих и не совсем человеческих тел. Потом им завязали глаза. Послышался пронзительный скрежет камня о камень, повеяло холодом.

Их куда-то повели.

Они долго спускались по бесконечно длинным и крутым ступенькам. Марори регулярно спотыкалась, один раз чуть не завалила всю процессию. Идущий следом горгул выругался на ее неуклюжесть. Потом были почти горизонтальные переходы, наполненные запахами сырости и соли. Где-то высоко над головой отчетливо слышался звук падающих капель.

А потом процессия резко остановилась. Настолько резко, что Марори с размаху клюнула носом спину идущего впереди. Тот шикнул, выплюнул какое-то нелицеприятное слово. В неведении, с завязанными глазами, она чувствовала себя рыбой, которую несут на сковородку, но которая продолжает думать, что ее выбросят обратно в реку.

Над головами студентов пронеслось: «Круг нарушен». Что это может означать?

Марори не успела над этим поразмыслить, с ее лица сдернули платок. Сначала все было черным, потом из темноты проступили оттенки серого, и она увидела стоящего перед собой Мастера Торна. В одной его руке был меч, в другой – пылающий синим камень. Обычный кусок гранита, кое-где покрытый мхом, но его буквально разрывала бушующая внутри стихия. Остальные студенты рассредоточились по залу, в центре которого пылала точно такая же синяя стихия. Казалось, саму землю рвет чем-то чужеродным, только и ждущим подходящего момента, чтобы сломить связывающие ее оковы.

– Айра, – Мастер поднял руку, – боюсь, ваше присутствие в сложившихся обстоятельствах подвергнет жизни других студентов неоправданному риску.

И прежде чем Марори успела опомниться, он обрушил осколок ей на голову.

Мир вспыхнул синим и погас.

Девушка пришла в себя на полу, в кромешной темноте. Голова раскалывалась. Она с трудом села, пошарила вокруг, с облегчением обхватила древко косы. Когда глаза привыкли к темноте, Марори поняла, что находится в том же зале, только на этот раз нет ни синего пламени, ни студентов, ни Мастера Торна. Только разбросанные вокруг осколки камней и забрызганные чем-то темным стены.

Она поднялась, используя оружие в качестве опоры. Ноги дрожали. На голове, в том месте, куда ударил Мастер, запеклась кровь. Даже невесомое прикосновение разбередило уснувшую боль, от которой перед глазами запасали черные точки. Пришлось несколько раз глубоко вздохнуть и подождать, пока приступ утихнет, прежде чем решать, что делать дальше.

Что они говорили перед тем, как все пошло не так?

Круг нарушен.

Так, а теперь нужно попытаться вспомнить, что это означает. Круг – место, в котором создается временный разрыв для того, чтобы инициируемые студенты могли попасть в Хаос. И чтобы держать разрыв под контролем используются одни из сильных печатей. Печати наносили на большие округлые камни и располагали те на идеально равном расстоянии друг от друга по всему периметру Круга.

Разрушить Круг невозможно. Вернее, делать этого ни в коем случае нельзя, потому что последствия этого непредсказуемы. Губительны.

Марори сложила пальцы, вытягивая из не-Материи простейший Свет. Одна из первых материализаций, которая ей удалась на практических занятиях. Пламя затанцевало на ладони, освещая зал.

Судя по расположению рунных камней, Круг занимал большую часть зала – но Марори стояла за его границей. Изредка в пределах границ появлялись неясные тени: силуэты то ли людей, то ли существ. Девушка шагнула ближе, чтобы рассмотреть их получше, и тут же чуть не угодила в распахнувшуюся перед самым носом аномалию. Сгусток пустоты возник из ниоткуда. Он проник в Круг и некоторое время блуждал по нему, то собираясь в оформленный шар, то расползаясь, словно сбитый с толку рой пчел. Он будто выискивал подходящую по размеру брешь и остановился, когда нашел такую. Вытянулся, пытаясь протиснуться в невидимую трещину, но не успел – одна из теней материализовалась и шагнула к нему, с размаху полоснула мечом.

Мастер Торн! Он выглядел так, точно вывалился из жестокого сражения: остатки некогда красивого кожаного доспеха заливала кровь, одна щека рассечена до самого подбородка, вторая обезображена свежим ожогом.

Сгусток беззвучно рассыпался надвое. Торн секунду смотрел на Марори, а потом растворился, как будто и не существовал.

Пламя в ее ладони погасло, и создать новое получилось только с третьей попытки. Девушка не видела, но чувствовала тяжесть, которая расползалась по стенам ритуального зала. И именно она блокировала попытки использовать не-Материю.

Когда новое пламя озарило помещение, Марори ошарашено уставилась на смотрящего на нее призрака. Он замер на расстоянии касания: белесая сущность, вся в колючках, израненная собственным капающим с них ядом. Взгляд, полный жаждой крови, уперся в нее, пасть распахнулась в немом крике. Призрак протянула руки, но наткнулся на невидимую преграду. Он попытался снова – и снова безуспешно. Марори попятилась. Нельзя бояться. Страх – худший враг. Нужно трезво оценивать свои шансы, чтобы не умереть дурацкой смертью.

Круг разорван. Другие студенты и Мастер вошли в него. Зачем? Ее оставили потому что посчитали слабым звеном? Плевать. Даже она может оказаться полезна. Например тем, что прямо сейчас побежит и позовет на помощь всех, кого нужно.

Марори ринулась к лестнице. Голова разрывалась на части, ноги не слушались. Плевать. Нужно бежать как никогда быстро, потому что ее промедление может стоить кому-то жизни. Один пролет, другой. С каждым шагом дыхания становилось все меньше. Она хватала воздух ртом, запрещая себе останавливаться. Горло жгло, каждый вдох ранил гортань.

Еще немного.

Она выбежала в просторный коридор, заполненный светом факелов. И остановилась. Куда дальше? Студентов вели с завязанными глазами, потому что им не полагалось знать, где расположен ритуальный Круг. Слишком опасное знание, слишком сильно искушение сунуться в Хаос и попытаться выискать фэлфаэра посильнее, взамен уже существующего. Ниваль рассказывал, что два года назад, когда они сами были зелеными новичками, студент Четвертого круга попытался разбередить брешь в Хаос. Только из-за его неумения дело не приняло действительно трагический оборот. Кончилось тем, что драморца буквально по кускам соскребали со стен. Двух его товарищей, которые должны были держать брешь под контролем, вообще не нашли. Но никто за пределами тайного зала не пострадал.

Марори попыталась вспомнить весь путь на инициацию от начала до конца. Откуда они пришли? Как будто повернули налево, значит. Она метнулась вправо и обреченно застонала. Четыре прохода и четыре коридора – одинаковые, как близнецы. Проклятье!

За спиной раздалось шипение. Она среагировала быстрее, чем могла и помыслить. Перехватила косу двумя руками, отпрянула в сторону, заняла защитную стойку. Так она сможет держать противника на расстоянии.

Никого.

Но в воздухе отчетливо ощущается колебание. Какое-то движение. Ветер? Нет, вряд ли. Как будто кто-то невидимый ходит перед самым носом и никак не решится обозначить свое присутствие. Вот воздух потянуло чуть вправо – Марори потихоньку развернулась следом. Снова шипение. Она почти наугад, на звук, полоснула косой и тут же сместилась, меняя стойку, готовая в случае необходимости с равной вероятностью атаковать и обороняться.

И враг обозначил себя.

Она вывалилась из щели между мирами, что разодрала плоть реальности: утопающая в складках собственного жира огромная личинка с раззявленной пастью и сотней лап, каждая из которых оканчивалась серповидным когтем. Тварь с влажным хлюпаньем упала на пол и отползла на некоторое расстояние, полосуя тишину скрежетом стальных лап. Лоснящаяся жиром шкура была идеально гладкой и чистой, без намека хоть бы на царапину. Личинка развернулась – вальяжно, словно королева на смотре. Совсем не так, как положено бы двигаться в схватке с сильным противником.

Марори облизала сухие губы. Это что же, тварь собирается с ней играть, точно кошка с мышью? Ну и ладно, это можно использовать с пользой для себя. Если тварь потеряет бдительность, разобраться с ней будет проще. В теории, конечно, но другого плана у Марори не было. Нужно притворяться, нужно вызвать удар на себя, заманить фальшивой слабостью. И когда треклятая личинка попытается ее сожрать – она покажет, что даже беззубая жертва может огрызнуться.

Девушка сделала несколько нарочито неуклюжих попыток атаковать. Хотя, если честно, не все из них вышли наиграно паршивыми. Одна так уж точно натурально поганой. После серии выпадов Марори «неудачно» приземлилась на ногу, из-за чего ее повело в сторону. Девушка взмахнула руками, будто пыталась удержать равновесие. Личинка тут же атаковала в ответ.

Ничего подобного Марори не ожидала. Тварь поднялась над ней половиной корпуса, а ее лапы-серпы заработали слаженно и споро, словно адская овощерезка. Вот только овощем предстояло стать девчонке. Она было отпрыгнула, разрывая расстояние, но на деле оказалось, что при желании тварь может двигаться ничуть не медленнее ее. А с четом перевеса в оружие – так дело и вовсе попахивало бедой.

Марори с трудом уходила от ударов – парировала, уклонялась, блокировала. Один из последних полоснул ее по плечу. Девушка непроизвольно охнула. Нет, она не позволит разделать ее, будто какую-нибудь закуску!

Почуяв первую кровь, личинка продолжила натиск. Серпы мелькали над головой, у груди, норовили подрубить ноги. Марори билась изо всех сил. Тело работало почти без участия мозга, в дело шли все навыки, что девчонка успела получить на тренировках. Проклятье! Как же мало было этих тренировок!

Личинка приперла жертву к стене. Взгляд Марори скользнул по пылающему в держаке факелу. Тварь зашипела, разбрызгивая вокруг себя зловонную слюну, вспахала лапами-клинками стену в том месте, где только что была голова девушки. Новая атака – на этот раз коготь вспорол крутку на груди. Ткань лопнула, предательски гостеприимно разошлась в стороны.

Но это стоило того, потому что Марори добилась своего – перебросила косу в свободную руку, выхватила факел и с остервенением ткнула им личинке в самую пасть. Воздух наполнился смрадом, как если бы в огонь бросили свежую дохлятину. Личинка шипела и пятилась, пятилась и шипела. Лапы-серпы бесцельно колотили воздух, жирное тело покрылось судорожной рябью.

– Больно, да?! – Марори выплюнула всю злость прямо в горящую морду и пустила в ход оружие.

Коса рассекла личинку надвое – легко, непринужденно. Еще один замах, чтобы наверняка. Ровные полосы обозначили места ударов. Куски тела отслоились друг от друга, обнажая гнилые внутренности. Спустя несколько секунд они уже расплывались по полу уродливыми серыми лужами.

Марори перевела дух и тут же вскрикнула, скорчилась в приступе боли. В ладони шаровая молния взорвалась, волосы встали дыбом. Глаз в рукояти косы дрожал, словно собирался вырваться из стального плена. Его зрачок раскалился, а лезвие стало сперва красным, потом почернело, ощерилось зазубринами. Но что самое поганое – пальцы точно приморозило к древку – не отпустить. Что-то вторгалось в нее, просачивалось под кожу, разбегалось по телу с током крови, проникало в самое нутро, распаляло и заводило. Марори с трудом держалась на ногах, но ничего не могла противопоставить в ответ. Только с ужасом понимала, что уже чувствовала все это раньше. В тот день, когда впервые взяла косу в руки. Оружие точно так же пыталось подчинить ее своей воле, как будто оно – главное, а она лишь необходимый инструмент, придаток. С ужасом девушка видела, как ее собственные пальцы вытягиваются, ощериваются когтями, как по тыльной стороне ладони ползут вспухшие вены.

– Хватит! – рявкнула она что есть силы. – Ты будешь подчиняться!

Глаз исторг сноп белых искр, древко накалилось добела, но Марори продолжала держать его. Держала и плакала от боли, скрипела зубами, но сопротивлялась.

И коса покорилась. Лезвие спрятало «зубы», древко вновь стало холодным, лишь лезвие так и осталось угольно-черным, испещренным кровавыми шрамами. Марори не знала, откуда пришло понимание, но была уверена – больше такого не повториться. Она доказала, что способна удержать и получила право владеть.

Вот только сил не осталось даже на то, чтобы улыбнуться собственной смелости.

Что дальше? Она собиралась сделать шаг, а вместо этого повалилась на колени, как стреноженная лошадь. Кровь из плеча струилась по руке. Девушка оторвала болтавшийся на лоскутах рукав, с горем пополам забинтовала порез. А когда подняла голову, наткнулась на три пары смотрящих на нее глаз. Смотрящих из пустоты.

Да что же они, так и будут лезть из ниоткуда?!

Глаза качнулись на начавших проявляться головах. черепах, лишь немного обтянутых ярко-алой плотью. Марори сглотнула, поползла назад. Встать она не успеет, хоть расшибись. Никто бы не успел. Трое обрели очертания: туши мяса, утыканного костями. Или наоборот – наросшее на кости мясо? Кое-какие гнилые доспехи с большими прорехами, остатки шлемов и щитов. Как будто злой гений сгреб все, что отыскал в старой могиле, сформировал подобие воина и вдохнул жизнь в получившуюся тварь.

Один из мертвых солдат замахнулся ржавым мечом. Марори выставила перед собой косу – понимала, что против троих ей не выстоять, но покорно подставлять шею под сталь не собиралась. Не на эшафоте!

В стороне раздался свист, похожий на тот, которым хозяин подзывает собаку. Костяные воины как по команде подняли головы. Хрясь – лезвие топора сходу снесло одному голову. Остальные попятились. Кто-то рванул Марори за плечо, вскинул на ноги.

– Не помню, чтобы учил тебя обороне в стойке «сижу на заднице», – прогрохотал над головой знакомый голос.

Кулгард, слава Светлым!

Они появились из ближайшего коридора, высыпали как горох из рваного мешка – студенты разных курсов, все сплошь вооружены и готовы к схватке. Среди них – Мастера боя, декан собственной персоной. Над всей разношерстной компанией маячила увенчанная массивными рогами голова самого Магистра.

– Как? – только и спросила Марори.

Рядом, с темно-синей косой наперевес, появился Ниваль. Зевнул в свойственной ему манере полного пофигиста.

– Один второкурсник струсил и дал деру. Староста заловил его в коридоре и устроил допрос с пристрастием. Ну и дальше по накатанной: экстренный сбор боевого кулака и айда колошматить гадов.

– Вовремя мы, – высунулся из-за плеча Кулгара хищный оскал Дагана.

Прежде чем костяные воины успели хотя бы устрашающе пощелкать пустыми челюстями, студенты Пятого круга (они хорошо выделялись среди прочих одинаковыми черными кольчугами) разорвали их в клочья. В буквальном смысле этого слова.

– Айра Милс! – Голос Магистр расколол воздух над головой, а заодно и ее только-только реанимированную смелость. – Какого черта вы тут делаете?!

– Я. – Марори была слишком взвинчена, чтобы попытаться защищаться достойно. Поэтому выдала первое, что пришло на ум. – Я подала заявку на инициацию, Магистр, еще несколько недель назад, получила разрешение ее пройти.

Он посмотрел на нее так, словно видел впервые в жизни. Она понятия не имела, почему, но что-то подсказывало – именно ее Магистр Дамиан меньше всего ожидал здесь увидеть.

Магистр несколько секунд прижигал ее взглядом, а потом кончиком здоровенного меча указал на серую жижу, оставшуюся после личинки. – Это вы сделали, айра Милс?

– Я, – нерешительно ответила она. Ее как будто обвиняли в том, что она слишком грубо обошлась с чуть ли не безобидным существом.

– Самостоятельно? Одна? – Он удивленно поднял бровь.

– У меня не было выхода.

Несколько пар глаз уставились на нее так, если бы она отрастила рога или без спроса нацепила соларский нимб.

– Простокровка из Дра’Мора в одиночку разделалась с маровым слизнем, – констатировал Магистр. В глазах однокурсников Марори читала вопросы, но никто не посмел задать их раньше Дамиана.

– Нильфешни из Дра’Мора, – рискнула поправить девушка. До нее начал доходить смысл происходящего, очень хотелось дать себе хоть секундную слабость и громко, чтобы слышали все-все-все, прокричать о своей личной победе. Значительной победе, раз Магистр лично ее отметил.

– Полагаю, пришло время поздравить Третий круг Потрошителей со стоящим пополнением. Если, конечно, оно переживет сегодняшний бедлам. Занимайте свое место в ряду товарищей, айра Милс.

– Моя цыпочка, – раздалось из-за спины.

Эашу. Он тоже не остался в стороне. Даже боевой лук притащил – тяжеленный, судя по виду.

– Эта тварь тебя все-таки задела, – он насупился, лаская взглядом перебинтованное плечо.

– Ничего, живая же, а эта так – боевое крещение. – Даган собирался дать ей привычную пацанскую затрещину, но Марори вовремя увернулась.

– Как она будет противостоять Хаосу, если до сих пор не привязала фэлфаэра?

Ложку дегтя в бочку меда принес. Крэйл Шаэдис собственной персоной. Он еле ковылял, сгорбленный и весь какой-то взъерошенный, как старый потрепанный гриф – с виду еще более неприспособленный к происходящему, чем сама Марори. Если бы не мечи – алые метровые клыки чистой стали, которые он волочил за собой, будто две непосильные ноши. Девушка ожидала, что товарищи предложат ему уходить пока цел, но те, напротив, воспрянули духом. Крэйл ободрил их даже больше, личное присутствие Магистра. Взявшего на себя командование обороной Дра’Мора.

«Он же Чемпион резни», – вспомнились слова Нима. Лучший из лучших, побивший даже старших. Только вот на чемпиона похож еще меньше, чем на последнего отпрыска Перворожденных. И он прав, чтоб его – фэлфаэра у нее до сих пор нет.

– Слушай сюда, Марори Милс, – сказал Крэйл, глядя ртутными огнями из утробы своего капюшона, – сейчас все подземелье под Дра’Мором кишит порождениями Хаоса. Это минус, потому что одна убитая личинка еще не значит, что ты справишься с остальными. Но есть и плюс – потому что в Хаосе тебе было бы сложнее ловить этих тварей в нематериальной оболочке. Соображаешь?

Еще как соображала!

– Крэйл дело говорит, – поддержал Кулгард.

– В физической форме эти твари сильнее, – предупредил Даган, – но если одолеешь его – можно приручить, пока он не превратился во что-то вроде этого. – Он мечом указал на зловонную лужу.

– Только учти, увидела подходящего фэлфаэра – и ори изо всех сил, чтобы мы не вмешивались. Это дуэль один на один.

– Моя цыпочка сама завалила марового слизня, хватит ей сопли вытирать, Кулгард.

К Потрошителям присоединились некроманты и адепты Плетения. Последним отдали указание запечатать каждую щель между мирами – старшекурсники в сопровождении старост и Мастера Плетения, в компании Потрошителей с Пятого круга и десятка живодеров из внутренней охраны отправились вниз. Их провожали подбадривающим улюлюканьем и пожеланием натолкать Хаосу по самые не хочу. Марори с удивлением обнаружила, что и сама выкрикивает пожелания, и в самых некультурных словах. Ну и плевать, они – ее братья и сестры, даже если многие вообще не знают о ее существовании, или видят в ней чужачку. Она все равно хочет, чтобы все вернулись живыми.

– Братья и сестры, – повторила девушка себе под нос.

И как будто прозрела. Увидела то, что все время лежало на поверхности, а она ходила около, спотыкалась – и отказывалась видеть. Она одна из них. Всегда была одной из них. Ее место с самого начала – рядом с ними: часто злыми, грубыми и совершенно невыносимыми дра’морцами, которые знали, что такое стоять не на жизнь, а на смерть ради тех, кто слабее.

– Третий круг, где ваш староста? – Магистр снова был рядом. Четвертому кругу приказали держать вторую линию обороны и вырезать порождения Хаоса, пока первая волна не восстановит Круг. Пришла очередь Третьего принимать разнарядку на жаркий вечер.

– Мы бы тоже хотели это знать, – сказал Ниваль.

Магистр нахмурился, потом окинул группу взглядом, остановился на Крэйле.

– Шаэдис, до разбирательства ты за старшего. Хаос расползся по учебным аудиториям, парочку тварей вы убили по пути сюда, но там их десятка три. Ничего такого, с чем бы не справился Третий круг, – он зыркнул на Марори, – и нильфешни с одной очень интересной косой. Айра Милс, нам будет, о чем поговорить, когда кончится эта вакханалия. Держитесь вместе, не геройствуйте. И, Крэйл, – это твой шанс.

Тот никак не отреагировал.

Они пошли в один из коридоров. Лестнице позволяла идти только по двое, но, чтобы не мешать друг другу в случае внезапного нападения, расположились шахматным порядком. Марори шла в центре группы, подстраиваясь под общий шаг. Как же удивительно странно больше не чувствовать страха, не поддаваться отчаянию и слабости.

Она наконец-то стала собой.

И даже если все пойдет плохо, все разрушится – она, нильфешни из Дра’Мора, больше не станет плакать и прятаться.

Учебный корпус представлял собой жалкое зрелище. Стены покрылись слизью, смердящий мох буквально на глазах расползался по углам и забивался в щели, чтобы поглубже пустить там корни. Впрочем – не мох.

Нечто столь же с виду мягкое и податливое, но вовсе не столь же безопасное. Все происходило стремительно: корни стремительно вгрызались в камень, прорастали, почти тут же рождая гнилостный бутон. Тот раскрывался зеленоватыми чуть фосфоресцирующими лепестками, затем быстро усыхал, скукоживался и через считанные секунды издыхал. А из его останков вылезали змеистые отростки колючей лозы, норовящие схватить первого встречного.

Из распахнутых дверей аудиторий сочился туман, дверь напротив намертво «залепил» желтый желатиновый студень, в котором отчетливо виднелись спутанные внутренности – то ли его собственные, то ли сожранной неосторожной жертвы.

Охота начиналась.

Благо, добычи оказалось сверх меры. Материализовавшиеся фэлфаэры, которых поначалу было совсем немного, будто намеренно поджидали охотников и вывалили на них приличным числом. Разные, уродливые, опасные. Пауки с человеческими головами вместо тел, големы из плоти и камня, тлеющие в собственной злобе абалисы, крысы с собачьими мордами, ходящие на руках порождения кошмаров. Некоторые оказались достаточно серьезными противниками, чтобы уничтожать их исключительно группами. Марори быстро подхватила тактику: пока Эашу обстреливал порождения стрелами, она в паре с Даганом разыгрывала настоящее представление – поочередно отвлекали врага, атакуя его по возможности с тыла. Когда треть коридора осталась позади, они настолько отточили работу в команде, что даже находили время переброситься подбадривающими выкриками и дружескими словесными пинками.

Она отвлеклась лишь раз, чтобы увидеть в деле хваленого Чемпиона резни. Крэйл действовал в одиночку, планомерно и расчетливо, как мясорубка. Находил цель и шел на нее, как будто зачарованный. Клинки, почти неуловимые взгляду, танцевали короткий танец, рассекая жертву на части, выискивая самое слабое место, чтобы не дать противнику даже подобия шанса на вменяемый контрудар. Разделавшись с одним, шанатар отправлялся на поиски нового куска плоти. Ни грации, ни стиля, бездушное методичное кромсание, от которого кровь стыла в жилах. Или нет – в его бездушии и крылась грация. Он не делал лишних движений, не искал эффектных пируэтов. Эффективность – вот чего он добивался. И именно это завораживало.

Они преодолели почти весь коридор, когда со стороны одной из аудиторий донеслись характерные звуки схватки. И тут же – женский крик о помощи из противоположной. Переглянувшись, Марори и Даган бросились на звуки боя, остальные – спасать несчастную.

Центральная аудитория профессора дохляка, какая ирония. Девушка только переступила порог, сразу почувствовала противный запах, которым пропитались даже стены. Принадлежности профессора, которые тот раскладывал в любовном, одному ему понятном порядке, валялись на полу, в луже крови, рядом с лежащим ничком студентом в робе адепта Плетения. И еще чуть дальше, отбиваясь от огнедышащего абалиса, крутился Аситаро. Точнее сказать, он отступал под натиском противника. Глыбообразная тварь, чье все в трещинах тело буквально алело от бушующего в нем жара, теснила его к разделочному столу. Темный сильно припадал на правую ногу, но все еще отчаянно сопротивлялся, хотя и был безоружен. Если не считать оружием тяжеленную свечную стойку, которую он где-то раздобыл.

Первой мыслью Марори было ликование. Огромное, всепоглощающее чувство того, что справедливость – не пустой звук в этом мире. Вот он, ее обидчик, еле стоит на ногах, тяжело дышит и выглядит обреченным.

А потом абалис зарычал, извернулся и боднул ушастого огненной башкой. Эльф попытался увернуться, но раненая нога подвела – стопа подвернулась, и он повалился на спину, как сброшенный с ветки жук. Его одежда медленно тлела, часть волос сгорела, обнажив в роскошной шевелюре проплешины. И Марори с удивлением обнаружила не врага, который с самого дня ее появления только то и делал, что портил ей жизнь, а испуганного парня, который оказался совершенно беспомощен перед превосходящим противником. Невольно вспомнился Крэйл с его мясорубкой, и сразу стало понятно, почему многие по-прежнему видят в нем настоящего Чемпиона резни. Тот бы никогда не дал свалить себя с ног, каким бы немощным и изможденным не был.

Марори сама не поняла, как оказалась между абалисом и эльфом, и успела отразить удар. Лапа абалиса напоролась на лезвие косы. Тварь взвыла, но под натиском его мощи девчонка едва удержалась на ногах. Одновременно с этим из глубины аудитории вылетел еще один абалис. Этого перехватил Даган: ловко, как бы играючи, отбил несколько атак, а потом обманными движениями увлек его за собой, тем самым оставляя Марори поединок один на один.

Абалис раскрыл огромную зубатую пасть и зарычал, изрыгая клубы дыма и жара. Марори полоснула сверху вниз, целя ему в лоб – туда, где из вывороченной кожи проглядывал крошечный островок пульсирующей ткани.

«Порождения Хаоса» глава третья – «Огненные твари и их разновидности», – краем сознания вспомнила девчонка. Книга, с которой она провела не одну бессонную ночь. Абалиса тяжело одолеть, он быстро регенерирует и крайне невосприимчив к физическим повреждениям. Но и у него есть уязвимое место – то самое пульсирующее пятно на лбу, под которым клокочет вспученный лавой крохотный мозг.