Текст книги "Простокровка из Дра'мора (СИ)"

Автор книги: Айя Субботина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

Дознаватель пожевал губами, раздумывая. Марори терпеливо ждала.

– Эта девушка находится здесь без согласия родителей, точнее сказать – матери. Она сбежала из дома при крайне отягощающих обстоятельствах и в данный момент находится в тайном розыске. У меня есть особенные личные распоряжения насчет айры Милс, полученные от ее ныне покойной матери. На случай, если девочка окажется без поддержки родителей, я уполномочен быть ее официальным опекуном. У меня есть доверенность и прочие соответствующие документы.

С этими словами он выудил из внутреннего кармана сюртука пухлую пачку бумаг и небрежно бросил их Магистру на стол. Пока Дамиан изучал содержимое писем, лорд Ардей буравил Марори взглядом.

– Кроме того, обязан заявить, что айра Милс находится здесь незаконно еще и по причине отсутствия письменного разрешения одного из родителей. Видите ли, Магистр, она несовершеннолетняя.

– Можете пичкать этой чушью кого-то другого, дознаватель, но со мной такие фокусы никогда не работали. Студентка Милс, сообщите ваш физический возраст громко и четко.

– Шестнадцать лет, – ответила она.

И поняла, что пропала. Либо ее испепелят здесь и сейчас, либо отвезут неизвестно куда. Вторая перспектива, как ни странно, пугала больше.

– Шестнадцать, – лорд Ардей вскинул палец. – Полагаю я привел достаточно аргументов, чтобы просить. нет, требовать немедленного вверения айры Милс под мою опеку. Рождение девочки и отсутствие в ней соответствующей крови делает ее пребывание в стенах вашей душегубки слишком опасным. Странно, что она до сих пор жива и невредима, хотя одним Светлым ведомо, каким моральным надругательствам подвергали ее здешние. обитатели, – с отвращением закончил он.

Магистр Дамиан сверлил Марори взглядом и мрачнел с каждой секундой. То есть он и раньше был мрачным, но теперь превратился в зверя, готового разодрать жертву на куски. Возможно, лишь присутствие дознавателя удерживало Дамиана от этого.

– Семнадцать мне исполнится через месяц! – выкрикнула Марори. Если уж погибать, то хоть не без боя. – Я не знала, что мне делать. И. Маму и сестру убили на моих глазах! Ночью к нам в дом проник.

Путано, сбиваясь со слова на слово, девушка выложила всю подноготную своих злоключений. И словно заново прожила ту ночь и утро, когда кралась на вокзал и остужала горячий от волнения лоб холодом оконного стекла. Дознаватель несколько раз пытался помешать ей, перебивал, путал двусмысленными вопросами, но Дамиан каждый раз осаждал его. Марори невзлюбила Магистра Дамиана задолго до того, как увидела его воочию. Фактически, стойкая неприязнь возникла с первой секунды, как она узнала, что зачислена на Третий круг вместо первого, и последующие события укрепляли ее во мнении, что Магистр тот еще гад. Но сейчас она была готова хоть в ноги ему броситься, лишь бы убедить поверить ей.

Лишь бы хоть одна живая душа, проклятая или нет, поверила ей!

– Я не был осведомлен об этом, – лорд Дамиан перевел взгляд на собеседника, и Марори получила короткую передышку. – Обо всем этом, в том числе и о том, что у вас есть какие-то распоряжения насчет моей воспитанницы.

– Еще бы, ведь она завралась по уши.

– Тогда объясните мне – откуда вся эта таинственность? Почему, если девушка виновна в тяжком преступлении или же проходит по делу как свидетель, меня до сих пор никто не уведомил?

– Я прибыл сразу, как разузнал, где она находится.

– Тем не менее, прежде чем вваливаться и предъявлять свои требования, вы были обязаны изложить все факты в официальном уведомлении, чтобы у меня было время для проведения внутреннего расследования.

– Бросьте, Магистр, здесь всегда чихали на формальности. Кроме того, обстоятельства дела таковы, что оно вверено Лиге. По причинам, которые я не уполномочен разглашать. Жизнь айры Милс в опасности, она – свидетель жестокого убийства, отягощенного. – Тут он резко остановился, выдохнул. – Надеюсь, я предоставил достаточно веских аргументов, чтобы надеяться на удовлетворение своих требований?

– Чихали на формальности, значит? Вот так это называется у тех, кто казнит без суда и следствия за попрание хоть одной запятой в священной корове, то бишь – Догматах? Чихайте себе в жратву, лорд Ардей, а до тех пор, пока айра Милс находится в стенах Дра’Мора, она остается в первую очередь моей воспитанницей. И мне решать, покинет ли она эти стены в вашем сопровождении, – он перевел пылающий взгляд на девушку, – или к ней будет применено самое строгое дисциплинарное взыскание с последующим рассмотрением возможности ее дальнейшего пребывания в Дра’Море.

– Я согласна поехать, если так хотела мама, – вставила она. Вряд ли ее спросят, но для порядка все равно сказать следовало.

– Не так быстро, айра Милс, – Магистр не оценил ее смирения. – О вашем вранье мы поговорим позже, но как бы кому-то ни хотелось начхать на формальности, я намереваюсь сначала получить официальное обращение, а также объяснение этому визиту. Потому что до момента завершения служебного расследования вы, как и любой другой студент, подписавшийся под уставом, в первую очередь попадаете под действие его параграфов. Дознаватель, если ему угодно, может хоть джигу на спичечной головке сплясать, но сейчас ему придется убраться с пустыми руками.

– Магистр, кажется, я четко пояснил: как только Дарэк Милс сообщил о местонахождении своей сестры, я тут же отправился на ее поиски. Я не мог рисковать благополучием подопечной из-за бюрократических проволочек.

Марори открыла было рот, чтобы поддакнуть дознавателю. и остолбенела.

– Я не говорила Дарэку, что собираюсь в Дра’Мор, – она едва слышала собственный голос. – Я вообще никому не говорила, потому что не собиралась сюда поступать.

Дознаватель Ардей сощурился, став похожим на готовую атаковать гадюку. Крылья его носа с шумом расходились и сходились, руки сжались в кулаки, скрипнула лакированная кожа перчаток. Он подался вперед, выскользнул из кресла. Два шага к Марори – и она попятилась к выходу.

– Потрудитесь объяснить, дознаватель! – прогрохотал Магистр. – Пока я не прибег к мерам безопасности и не вырезал вас из Дра’Мора, как раковую опухоль.

Их двоих было слишком много даже для такого просторного кабинета, но еще больше был страх Марори. Дознаватель знал, где ее искать, он каким-то образом ее выследил, но зачем-то соврал.

«Они пришли за тобой», – сказала мать.

Вместо ответа лорд Ардей сдернул перчатку, обнажая вырезанный на внутренней стороне ладони преобразовательный круг адепта Материи.

Девушка почувствовала, как сердце гулким булыжником рухнуло куда-то в область пяток. Во рту пересохло, а на глазах навернулись злые слезы. Это все невозможно. Это против всех Догматов. Это.

Но дознаватель не забивал себе голову подобной ерундой. В те бесконечно короткие мгновения, что Марори стояла соленым столбом, он работал с не-Материей, взывал к ней, лепил из ничего нечто новое, материальное. Грани этого нового уже проявились в сгустившемся воздухе и теперь стремительно наливались красками, обретали плоть.

«Надо бежать! Надо.»

Закончить мысль она не успела, потому что в следующую секунду ей в лицо полетел шипящий, вынырнувший из не-Материи осколок. Для завершающей материализации оставался последний штрих, но вмешательство Магистра внесло разрушение в эту смертельную гармонию. Полыхнувшая огнем лапища, как экскаваторный ковш, смела дознавателя с места. В воздухе запахло паленой плотью и волосами. Лорд Ардей протаранил мраморного идола, рухнул на пол. И тут же встал. «Пощечина» Магистра превратила добрую часть его лица в обугленный кусок мяса. Смердящая тлеющая плоть опадала, обнажая алое, все сплошь в рытвинах мясо.

– С дороги, Магистр, – проскрежетал дознаватель, – пока я не отправил тебя в пекло. Ты понятия не имеешь, во что ввязываешься.

Дамиан и бровью не повел.

Лорд Ардей начертал в воздухе символ, а когда тот вспух и наполнился дымкой, сунул внутрь пальцы. Он беззвучно, одними губами прошептал заклинание, и толкнул знак прямиком в девушку. Если бы не Магистр, встречи с колдовством было не избежать. Но Дамиан смахнул его одним взмахом ладони, легко и небрежно, словно табачный дым. На какую-то долю секунды на лице дознавателя промелькнуло удивление. Похоже, он забыл то, о чем известно даже новорожденному, – на Лордов-демонов такие фокусы не распространяются. И нужно что-то более основательное, чем парочка заклинаний, чтобы насыпать такому соли на хвост.

Зато Магистр не преминул дать сдачи. Он не разменивался на игры с Материей, не ворошил Плетение, он просто влепил сопернику еще одну огненную оплеуху. И когда тот снова повалился на пол, пригвоздил его пяткой трости. С видимым наслаждением Лорд-демон вдавил ее в грудь охающему Ардею, не проявляя ни малейшего сочувствия к его ожогам и тлеющим остаткам того, что минуту назад было роскошной шевелюрой.

– Какого черта?! – Кровь вперемешку с ругательствами обильно срывалась с губ лорда Ардея. Он тяжело дышал и вращал глазами, будто не мог найти, за что бы зацепиться взглядом. – Это против правил.

– Против правил – врываться ко мне, – Магистр жестко впечатал в соперника трость. – Против правил – в моем присутствии угрожать воспитаннице Дра’Мора. – Еще один жесткий тычок. – И я даже не знаю, как назвать использование крови и плоти мироздания в обход всех клятв и сигмирования. Ложа будет неприятно удивлена фактом присутствия в рядах ее цепных псов паршивой шавки.

Удовлетворившись тем, что жертва способна лишь немощно кряхтеть и тщедушно сопротивляться, Магистр вернул трость на прежнее место. Попутно скользнул по студентке холодным взглядом и уселся в кресло во главе стола.

– Айра Милс, прошу вас покинуть кабинет и вернуться к занятиям. Ваша выходка будет рассмотрена администрацией. Меру наказания сообщат вашему старосте. И я лично похлопочу, чтобы она была строгой.

Кто бы сомневался.

Марори кивнула, сбивчиво попросила прощения за доставленные неудобства и шмыгнула вон из кабинета, побаиваясь, как бы Магистр не передумал.

Из головы не шли слова лорда Ардея и его откровенное вранье. Человеку незачем врать без причины. Ведь он просто мог сказать, от кого получил информацию, как узнал, где она прячется. А вместо этого соврал. Причем Ардей явно импровизировал – Марори хорошо запомнила его безмолвную досаду, когда промашка вскрылась. Он определенно не был готов к тому, что разговор повернет в такое русло, и брякнул первое, что пришло на ум. В других обстоятельствах – очень разумное объяснение. Как-никак, на правах старшего брата Дарэку полагалось знать, куда планирует поступать младшая сестра, ну или хотя бы о поступлении в какой ВУЗ мечтает. Лорд Ардей не мог знать, что в тесном и странном мирке добропорядочных Милсов многие вещи работают с точностью до наоборот.

И была лишь одна причина, по которой он прибег к вранью. Потому что правда была слишком неблагозвучна. Или разоблачительна.

«Никогда не любила фею-крестную из Золушки».

К аудитории Марори подошла за минуту до того, как громогласный троекратный удар колокола огласил конец второй пары. Тишину буквально разорвало от голосов, выкриков, смеха и шагов. Из коридора хлынула река студентов. Когда основная волна схлынула, в коридоре показался Эашу, с лихо заброшенной на плечо сумкой и в окружении суккубов и парочки ведьм – малая часть его обычной свиты. Увидев Марори, он театрально испугался, разогнал девушек и, оказавшись рядом, по-свойски обнял за плечи.

– Слушай, нельзя быть такой впечатлительной, – сказал инкуб, накручивая на палец локон ее волос. – Морту очень не любит таких проявлений неуважения к своему предмету.

– Аситаро меня нарочно толкнул, – Марори настойчиво высвободилась из его хватки, но тут же снова оказалась в ней, на этот раз без возможности сопротивляться. Страшно подумать, что будет, когда инкубу надоест кривляться и он перейдет к более активным действиям. – Все это видели, и все промолчали.

На лице Эашу читалось откровенное непонимание.

– Цыпочка, ты такая глупая, – он сокрушенно покачал головой, – даже для простокровки.

– Почему?

– Потому что чужаки всегда и везде одни.

– Но ведь так нельзя. Это же травля.

Эашу нахально лез пальцами ей под блузку, она выкрутилась и отошла на безопасное расстояние. В змеиных глазах появился сиюминутный азарт, который тут же стух. Похоже, инкубу начинает надоедать эта игра в одни ворота.

– Важен лишь тот, кто может что-то дать взамен. Здесь ценятся только власть и деньги. У тебя есть власть? Она отрицательно качнула головой.

– Деньги?

Еще одно молчаливое «нет».

– Тогда это бесполезный разговор. Лучше скажи мне, когда ты перестанешь убегать, и мы.

Она не стала дослушивать. Каждая встреча с Эашу так или иначе скатывалась к вопросу о ее невинности и способах, которыми бы она предпочла от нее избавиться. Марори надеялась, что со временем привыкнет, а пока лучшее – со всех ног удирать из поля его зрения.

Следующим по расписанию было Руническое плетение, основной уровень. В программе Потрошителей предметов, изучающих Материю и Плетение, было ничтожно мало, поэтому Марори с нетерпением ждала хотя бы этих жалких крох. Подготовилась она основательно: перечитала «Основы темного Плетения», благо часть рун была идентичной рунам из светлого, которые она и так знала назубок. Лекцию читала профессор Адалия – медуза неопределенного возраста. Ним успел насплетничать о ее патологической тяге к молодым дьяволам, из-за которой профессор неоднократно попадала в разные неприятные истории. Наверное, слухи были недалеки от истины, потому что, едва заявившись в аудиторию, медуза обрушила внимание на Дагана. Тот, несмотря на разницу в возрасте, огрызался самым жестким образом. Кончилось тем, что Даган с треском вылетел за дверь, а профессор Адалия, шипя всеми змеиными головами, выплеснула гнев на оставшихся. На фоне этого Марори едва ли не впервые за все пребывание в Дра’Море не чувствовала себя белой вороной – от взбешенной медузы попадало всем. Но и это было ерундой по сравнению с тем, что она – наконец-то! – собственными руками прикоснулась к Плетению. Пусть лишь поверхностно, зацепила самый краешек, но все-таки смогла!

С занятия Марори выходила довольная и уверенная, что ради Плетения преодолеет любые трудности, выдержит все издевательства и насмешки. Правда, радоваться пришлось недолго. В столовой, куда она отправилась на большой перемене, ждала новая стычка с Аситаро. Темный эльф, совершенно не скрывая своих намерений, сперва опрокинул на нее поднос с едой, а потом и ее саму прямо в лужу с только что пролитым соком. В завершение, глядя на поверженную простокровку сверху вниз, осведомился, когда ждать ее заявку на инициацию Хаосом. Под сотней насмешливых взглядов было очень тяжело сдержать обиду, возможно, она все-таки дала бы слабину, но вмешался Ним. Эльф помог подняться на ноги, протянул целый рулон бумажных полотенец и довольно выразительно предложил не обращать внимания на «этого придурка». Нарочито громко и внятно, осознавая неминуемые последствия.

– Ты что сказал? – Аситаро мгновенно оказался рядом со своим светлым антиподом. Эльфы уставились друг на друга на радость окружившей их толпе.

– Что ты придурок, – спокойно повторил Ним.

– Не надо, – попыталась встрять Марори. На душе кошки скребли – из-за нее ни за что влетит хорошему человеку, единственному хорошему человеку на сотни метров вокруг. – Пойдем, – она потянула эльфа за руку, но тем лишь оказала ему медвежью услугу.

Стоило Ниму отвести взгляд, как Аситаро налетел на него и повалил на спину. Они сцепились в клубок, шипя и выплевывая ругательства. Студенческая проклятокровная братия громогласно улюлюкала в поддержку то одного, то другого, сразу нашелся ушлый умник, взявшийся принимать ставки. Девчонка, по которой сох Ним, стояла в первых рядах и без интереса наблюдала за дракой. Эльфы жестко лупили друг друга кулаками, брыкались, стряхивали противника и яростно матерились. Обычная кулачная драка, красивая в постановке по телевизору – и грязная в реальности.

Очень быстро за Аситаро наметился перевес. Темный эльф повалил соперника, уселся сверху и принялся иступленно колотить его, будто грушу. От ударов голова Нима болталась из стороны в сторону, из носа и рта летела кровь, рассеченная бровь вспухла, вывернулась наружу рваными краями.

– Убью, тварь! – орал Аситаро. – Сраный! Ублюдок! Простокровка!

Не в силах наблюдать за этим издевательством, Марори накинулась на темного сзади, вцепилась ему в волосы и даже смогла опрокинуть навзничь. Тот быстро очухался, вскочил и без зазрения совести налетел на нее. Удар – и девчонка отлетела на чьи-то начищенные до зеркального блеска лаковые ботинки.

– Еще?! – раздавался откуда-то сверху голос темного.

Марори удивилась, как смогла остаться в сознании после такого тумака. Она перевернулась на спину, сквозь пелену в глазах рассмотрела Нима – эльфа рвало собственной кровью, но и ему никто не спешил приходить на помощь.

– Ты – подонок, – прошептала, повернувшись к Аситаро.

Тот схватил ее за грудки, поднял, как тряпичную куклу, и, ухмыляясь окровавленным ртом, прошипел:

– А ты – падаль.

Его занесенный кулак обещал сильный удар, но этого не произошло. В который раз за сегодня между Марори и неприятностями появился Крэйл. Материализовался из пустоты и оттолкнул Аситаро, да так, что тот шлепнулся в противоположной части круга.

Появление шанатара заставило все рты разом замолкнуть, в тишине были слышны лишь болезненные стоны Нима и тяжелое дыхание темного эльфа. Марори на корточках добралась до светлого эльфа, помогла ему подняться на ноги. Выглядел Ним жалко: оба глаза заплыли в кровоподтеках, нижняя губа распухла и свесилась набок.

– Не нужно было, Ним! – чуть не плакала она.

– Ерунда, – кое-как прожевал он слова и разрешил подошедшей зазнобе взять себя под опеку.

Суккуба брезгливо протянула ему платок, но все-таки взяла под руку и даже натянуто выразила сочувствие. Что-то подсказывало Марори: если бы не вмешательство Крэйла, Ним бы проиграл по всем статьям – и суккуба восприняла это как личный позор. Еще бы, ведь за такими ухаживать могут только достойные.

Аситаро, шатаясь, поднялся. Он стер с ухмылки кровь, оскалился.

– Что, хочешь выяснить отношения?

– Дай мне повод, – прохрипел шанатар. Холод от его присутствия стремительно расползался вокруг.

Ситуацию разрядило появление остальных Потрошителей с Третьего круга. Со свойственным ему спокойствием Кулгард оттеснил Аситаро за пределы импровизированной арены, Даган собрал разбросанные учебники Марори и молча передал ей сумку, а гаст взял на себя ответственность провести ее в лазарет. Крэйл же, ожидаемо, исчез.

Марори молча шла за Нивалем по коридору. Последствия удара не заставили себя ждать: щека болезненно вздулась, голова гудела, словно растревоженный улей, перед глазами хороводили разноцветные круги. Каждый шаг отзывался ноющей болью в висках. Ниваль подставил локоть, на который она с радостью оперлась.

– От тебя одни проблемы, – сообщил он. Еще одна, хоть не материальная, но затрещина.

– Аситаро сам меня подначивает, Ним просто заступился.

– И в итоге ему досталось из-за тебя, – обозначил Ниваль.

Что она могла ответить? Только согласиться. А потом удивиться, когда гаст прибавил:

– Аситаро не должен был поднимать на тебя руку. Кулгард и Даган ему втолкуют, больше это не повторится. Бить девушку – низко, какого бы рождения она ни была.

Неужели ее не дадут обижать? Марори боялась верить, что может стать частью этого мира. Впрочем, о «стать частью» говорить слишком рано. Но, может быть, ее хотя бы перестанут травить?

– Спасибо. – Лучше говорить меньше, чтобы ненароком не ляпнуть лишнего. – Я постараюсь больше не давать повода.

– Лучше постарайся побыстрее собрать вещички и поехать домой к маме и папе, – предложил он. – Когда-нибудь рядом не окажется никого из нас, а Аситаро достаточно злопамятная гадина, чтобы устроить тебе сладкую жизнь.

Кратковременная радость померкла.

– Я сирота.

В лазарете Ниваль вверил ее заботам молодой горгульи Ирри Данва. Та носила черное платье в пол, с глухим воротом, и пенсне на крючковатом носу. Стоило Марори появиться в манипуляционной, горгулья споро заткнула нос комочками зеленоватой слизи. Объясняться не стала, но ответ был очевиден: еще одному обитателю Дра’Мора пришелся не по душе запах простокровки. Впрочем, в остальном горгулья вела себя корректно: сделала холодный компресс, приложила магическую печать, после которой боль быстро сошла на нет.

– Адово клеймо, – увидев ее обожженное запястье, сказала Ирри Данва. – Я могу вылечить.

– Правда?

– Да. Тебе не сказали?

Нет, ей не сказали. С одной стороны, обижается, что никто и пальцем не пошевелит, чтобы помочь, а с другой – разве она просит помощи? Эашу прав, здесь каждый сам за себя, такие порядки, но что делать тому, кто сам не справляется?

Горгулья наложила на ожег пахнущую грибами губку, которая тут же присосалась к ране. Тем временем Ирри Данва села за оформление бланков. Все, как в «нормальном мире»: имя фамилия, причина обращения, оказанные врачебные мероприятия.

– Шрам пока останется, – пояснила медсестра, снимая губку при помощи специального пинцета, – но потом рассосется. А Аситаро передай, что, если я еще раз увижу такие вот следы его шуток – заклеймлю его самого, вот сюда, – постучала пальцем себя по лбу, – вот этим, – кивнула на лежащий тут же медицинский молоточек.

– Вряд ли он меня послушает. Спасибо.

Припухлость спала, но багровый кровоподтек обозначился еще сильнее, обещая прекрасную гематому недели на две. Неприятно, но терпимо. Дарэк однажды умудрился влепить ей в лицо футбольным мячом. Врачи в унисон твердили, что ее носу несказанно повезло уцелеть, хотя в остальном лицу досталось по полной программе.

В коридоре подкарауливал Эашу. Вместе с сожалением инкуб всучил ей шуршащий пакетик и обещание всыпать Аситаро по первое число. Марори рассеянно поблагодарила, но значения его словам не придала. Ним был прав – и инкуб действительно всячески избегал конфликтов, так или иначе грозящих вылиться в физическую стычку. В пакете нашлась бутылочка с соком и коробка с парой кусков мяса, щедро пересыпанных жареными овощами. Марори уселась на подоконник и тут принялась жевать, опасаясь, что другого подходящего случая может и не представиться.

– Болит?

Девушка чуть не подавилась, узнав обладателя голоса. Крэйл Шаэдис. Стоит у противоположной стены, хоть секунду назад его там точно не было. Эашу нахмурился, потянулся ее обнять, но Крэйл опередил его. Просто исчез – и тут же втиснулся между ними, как нож в масло, легко и жестко.

– Не пошел бы ты известно куда? – предложил инкуб. В целом, довольно спокойно, без видимого желания устроить потенциальному конкуренту взбучку. – Ты с катушек слетел. Остынь.

– Я ее не съем, – прокаркал Крэйл.

Марори уставилась на Эашу с немой просьбой. Кто бы сказал, что она будет так желать общества инкуба!

– Это моя цыпочка, – обозначил он свою территорию.

– Да без проблем.

Когда инкуб ушел, Крэйл взобрался рядом на подоконник. При этом дышал он тяжело, как старик после изнуряющего подъема. И молчал, не пытаясь объяснить причину своего присутствия.

– Для чего тебе была нужна моя душа?

Марори вытерла руки салфеткой, аккуратно положила ее в наполовину опустевший контейнер. Вопрос зрел давно, но повода задать его не было – Крэйл не производил впечатление существа, настроенного на разговоры. Да и ситуации, в которых они сталкивались лицом к лицу, обычно не предполагали подобных разговоров. Теперешняя казалась подходящей.

– А ты как думаешь?

Марори вздохнула.

– Чтобы завладеть частью меня.

Крэйл Шаэдис, Принц-из-Тени, хрипло рассмеялся. Тот еще ночной кошмар, а не смех.

– Что ты знаешь о шанатарах?

– Что они не чтут Равновесие. И что их истребили. Почти всех, – последнее она добавила осторожно. Кто его знает, что на уме у этого чокнутого последнего.

– Из тебя получилась бы отличная кормушка, – запросто признался он. – Только дурак убивает то, что может сделать его сильнее.

– Ты не выглядишь умным, – разоткровенничалась Марори.

– Ты тоже.

Он снова покряхтел.

– За тобой неимоверно интересно наблюдать, Марори Милс. Ты как мышь перед лакомством: видишь, что как только сунешься – тебе отхватит лапу, но продолжаешь красться. Надеешься на что-то. Аттракцион для настоящих ценителей.

Мышь? Что ж, зато честно.

– И планирую продолжить покушаться на это лакомство, – заверила она. Ну и пусть все вокруг считают, что она не дружит с головой. Девушка и сама не была уверена в обратном.

– Бестолковая мышь. – Он ловко, прежде чем Марори успела увернуться, схватил ее за подбородок, заставил смотреть на себя. В темноте капюшона ртутные огни вспыхнули ярче, обозначились белоснежные клыки. – Может, пора перестать корчить из себя жертву?

Его резко изменившийся тон заставил широко распахнуть глаза. Пальцы держали жестко – не шелохнуться. Под ними по коже расползался лед.

– Жертву?

– С первого дня здесь ты только то и делаешь, что изображаешь из себя брошенного на растерзание удавам кролика. Этакая милая девчушка, безобидная овечка. Марори Милс, пора проснуться. Здесь тебе не Эльхайм, здесь всем насрать на твои невинные глазки, на то, доживешь ты до утра или нет. Это место не примет тебя до тех пор, пока ты сама не захочешь стать его частью. Наивность хороша в малых дозах, но в таком месте наивность может быть смертельной.

– Но я.

Крэйл смахнул контейнер с едой на пол, придвинулся вплотную. Так близко, как будто сейчас задушит.

– Хватит «нокать», – окатил он. – Тебе нужен Дра’Мор? Раз и навсегда реши уже – да или нет. И если нет, то удирай со всех ног, потому что одиночке-простокровке здесь не выжить.

– А если нужен?

– Тогда пора научиться кусаться и давать сдачи. Потому что кроме прочего, кому-то ты очень нужна мертвой.

Он отпустил ее, спрыгнул на пол. И хоп! – снова перевоплотился в горбатое страшилище. И заковылял прочь, по пути наткнувшись на инкуба. Тот нес еще один пакетик с соком, который тут же вручил Марори.

– Вообще он правильно сказал, – неожиданно согласился Эашу.

– А ты подслушивал.

– Эй, цыпочка, никто здесь не рискнет остаться с голодным Шаэдисом наедине, в том числе ребята, у которых мяса на костях побольше, чем у тебя. Если бы он тебя укусил – была бы жопа, поверь мне.

– Похоже, одного «нет» ему достаточно.

Эашу с сомнением вскинул бровь, потом погладил ее по голове.

– Будь хорошей девочкой – и станешь моей девочкой.

– Одной из свиты?

Инкуб делано надулся.

– Никакая это не свита, цыпочка, это все – часть моего статуса. – Он сделал взмах рукой, повторяя свой привычный фокус – и вручил собеседнице розу. Пройдет пара минут – и от благоухающего цветка останется лишь призрачная дымка, но зато эффектно, ничего не скажешь. – Я должен поддерживать имидж, а все это стоит некоторых материальных затрат.

– Как будто тебя из-под палки заставляют.

Эашу как-то странно посмотрел на нее, и на краткий миг стал совершенно и безоговорочно серьезным. Но тут же звонко чмокнул воздух около ее носа. Марори фыркнула.

– Ты очень бестолковая цыпочка, и с этим нужно что-то делать. Полагаю, половая зрелость пойдет тебе на пользу. И вообще – пора нам обсудить.

Марори сбежала раньше, чем он перешел к щекотливому вопросу.

Троекратный бой колокола оповестил начало третьей пары.