Текст книги "Правдивые истории о чудесах и надежде"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Мы с Ником очень рады, что Тиффин живет у нас. Конечно, с ним все еще много мороки. Стоит напугать его, и он тут же забывает, как себя вести. Но есть у него и много достоинств. Я учу его командам «сидеть», «ко мне» и «ждать». Это очень милая, ласковая собака, и каждое утро мне не терпится скорее спуститься вниз, чтобы увидеть его. Мы водим его в «собачью школу», и когда он там без нас, я скучаю по нему. Он и в самом деле, вполне освоился. Понимает, что здесь его дом и никто его не обидит. Тиффина обожают все наши знакомые, как и Джонни Регги когда-то.

Тиффин многому нас научил: мы поняли, что не все собаки из «Баттерсийского дома» уверены в себе и счастливы, как Джонни Регги. Но собакам вроде Тиффина тоже нужны хозяева, готовые столкнуться с трудностями и с помощью сотрудников приюта понять, в чем нуждается собака и как обеспечить ей счастливую и безмятежную жизнь и ощущение безопасности.

Проблемы, которые у нас возникли, кажутся совершенно незначительными, если представить, что мы получили взамен. Я ни капли не жалею о том, что взяла «проблемную» собаку. Тиффину тоже нужен был второй шанс. Для нас большая честь, что именно мы помогли ему обрести себя и научиться снова наслаждаться жизнью. Мы не задумываясь сделали бы это снова.

10
Судьбоносное решение

Как-то утром в начале августа мне позвонила мама.

– Элизабет, кошке совсем плохо. Кажется, пришло ее время.

У меня сердце упало. За последние несколько недель здоровье нашей кошки Фиби вдруг ухудшилось. Хотя ей уже исполнилось восемнадцать лет и естественный срок жизни подходил к концу, резкое ухудшение ее состояния потрясло моих родителей, а еще сильнее меня. Фиби жила с нами с 1998 года. Мы выбрали ее среди множества других в «Баттерсийском доме собак и кошек» в Олд-Виндзоре. Она была тихоней и красавицей, а ее глазки пристально следили за нами, и наконец она встала и осторожно потерлась мордочкой о наши протянутые ладони. С тех пор прошло пятнадцать лет, и на мою долю выпала задача отвести ее к ветеринару и произнести последние слова прощания. Хотя на дворе было лето, небеса вдруг разверзлись, и начался ливень. Это произошло в тот самый момент, когда я вышла из клиники, зная, что больше никогда не увижу Фиби.

Мы с родителями чувствовали себя раздавленными и опустошенными.

Сколько я себя помню, у нас всегда жили кошки. Первой был Тиггер, трехцветный пятнистый кот-спасеныш, которого мы взяли из приюта, когда мне было два года. Он прожил с нами семнадцать лет. Еще когда Тиггер был жив, к нам переехал кот моей бабушки – Джаспер. Потом мы взяли еще одного питомца из приюта – рыжего кота по имени Оливер. Последней стала наша дорогая Фиби. Теперь, когда все они умерли, я с головой ушла в работу – единственный известный мне способ забыть обо всем.

Ирония заключалась в том, что работала я в «Баттерсийском доме кошек и собак». Я была кошатницей всю свою жизнь, и наконец мне повезло, и я устроилась в приют. Раньше я работала в музеях и галереях, занимаясь рекламой различных мероприятий и выставок, а теперь стала сотрудником маркетингового отдела «Баттерсийского дома». Здесь все стены были увешаны постерами с изображением животных, и даже чашки на офисной кухне украшали фотографии кошек и собак, участвовавших в наших рекламных кампаниях. Все мои коллеги обожали животных, и я получала удовольствие от работы в таком коллективе.

Я занималась организацией рекламных кампаний и следила за наполнением нашего сайта и страниц в социальных сетях. По долгу службы знакомилась со многими животными, которые ждали, пока им найдут новый дом, и размещала их анкеты в Интернете. У меня был насыщенный график, и работа очень нравилась, но время от времени я покидала свой кабинет и шла в кошачий питомник. Там я смотрела на кошек, которые ждали новых хозяев, и жалела о том, что у меня не было места, чтобы забрать одну из них домой.

Я очень хотела завести кошку, но жила в съемной квартире, где не было ни сада, ни дворика. К тому же я работала полный день, так что заводить домашнее животное не было смысла. Но как же мне хотелось кошку!

Тогда я и узнала о программе «Временные хозяева». В рамках этой программы иногда требовалось выхаживать котят, и когда я услышала о ней, то сразу записалась волонтером. Все, кого внесли в список ожидания, должны были быть наготове. Если кому-либо из кошек понадобилось бы временное пристанище или дополнительный уход, мы бы сразу забрали их к себе.

Как-то раз в выходной, который выпал на понедельник, мне позвонили. Звонила одна из сотрудниц кошачьего питомника.

– К нам поступило восемь котят из одного помета. Кошка отказывается их кормить, и хозяин не знает, что делать. Всех нужно выкармливать из бутылочки. Поможешь?

Котятам было всего две недели, и кормить их нужно было раз в два часа – ночью и днем.

– Конечно, – ответила я, – постараюсь приехать, как только смогу.

Я приехала, охранник впустил меня, и я сразу поднялась на второй этаж кошачьего питомника, где мы держали кошек с котятами. Меня провели в клетку, где сидели восемь крошечных малышей. Мне вручили двоих черных котят и одного с черной и белой шерсткой, смесь для искусственного вскармливания и коробку с необходимыми вещами. Один из черных котят был так слаб и мал, что даже не держал головку.

Координатор программы «Временные хозяева» сказала:

– Эта, наверное, и ночь не переживет. Она самая маленькая из всех.

– Я сделаю все возможное.

Я вернулась домой, и как раз пришло время кормить котят. Я приготовила смесь и покормила их из шприца без иглы. Малышка с черной шерсткой почти ничего не съела, но я всю ночь пыталась накормить ее.

На следующий день я взяла котят на работу и передала ветеринарным медсестрам, которые в течение дня присматривали за ними в клинике. Другие сотрудники приюта, забравшие котят домой, тоже приносили их каждый день, и в клинике их держали вместе. А чтобы не перепутать, повесили на каждого ярлычок.

В обеденный перерыв я наведалась к своим подопечным, а вечером забрала их домой. Самая маленькая начала потихоньку есть и вроде бы держалась молодцом.

Через несколько дней меня попросили отдать одного из моих котят коллеге, которой достался всего один. Маленьких котят лучше держать парами, чтобы они могли общаться. Я отдала того, что был побольше. Нам нельзя было привязываться к нашим подопечным, но это было очень трудно. Слабенькая малышка успела тронуть мое сердце. Нам также советовали не давать котятам имена, но я решила – что такого? И дала им прозвища.

Черненькую я назвала Угольком. Хоть и крошечная, она не сдавалась, и в ней, как уголек, теплилась жизнь. Другого котенка – самую крупную девочку из помета, черно-белую – я прозвала Львицей из-за звериного аппетита и размеров.

Отправляясь спать, я ставила будильники и ночью каждые два часа вставала и кормила Уголька и Львицу, как мама грудных детей. Только этим малышам нужно было всего три миллилитра кошачьего молока. Я помогала им сходить в туалет, протирая им попки мокрой ватой, и купала их в теплой воде.

Вскоре котята окрепли, и число кормлений сократилось. Сначала их нужно было кормить раз в три часа, а потом уже раз в четыре часа, увеличивая размер порций.

Через месяц я начала вводить твердый прикорм. Чтобы облегчить переход на твердую пищу, поначалу я добавляла в корм немного молока – котята скорее бы съели еду со знакомым запахом.

Словно гордая мать новорожденных, я повсюду носила котят с собой в переноске. Они постоянно встречались с людьми. И хотя котята росли и крепли, меня снедало беспокойство.

Смогу ли я найти в себе силы отдать их, когда придет время? Ухаживая за ними, я полюбила их, и, естественно, они тоже ко мне привязались. Мне разрешили дать им имена, чтобы можно было приступить к поискам хозяев. В «Баттерсийском доме собак и кошек» всех котят из одного помета принято было называть на одну букву алфавита, и этим нужно было придумать имена на букву «о». Я назвала Львицу Оливией, а Уголька – Офелией.

Я начала расспрашивать друзей, не хотят ли те завести котенка, чтобы хотя бы иногда видеться со своими подопечными после того, как они уедут от меня. Друзья понимали мои чувства, но никто не мог помочь.

Я чувствовала себя на грани отчаяния. Что же делать? Однажды в выходные я отвезла котят к своим родителям в Шропшир. Мама стала возиться с ними, и я спросила:

– Они такие хорошенькие – не хотите их взять?

Она покачала головой:

– Момент неподходящий. Твоя сестра только что родила, и я хочу иметь возможность поехать к ней в любое время и не думать о том, с кем оставить кошек.

Я старалась переубедить ее, но даже слезы не помогли. Мама ни в какую не соглашалась, и я поняла, что проиграла.

Тем временем котята росли и уже начали носиться по моей квартире. Места им стало маловато – они в буквальном смысле лазали по стенам. В восемь недель им предстояло сделать прививки, и тогда можно было выпускать их на улицу… и переселять в новый дом.

Я словно сидела на бомбе с часовым механизмом.

Как-то вечером после рабочего дня я вернулась домой, покормила котят и села с ними на диван. Оглядела крошечную квартирку – свой так называемый «дом» – и решила, что пора что-то менять. Я уже давно копила деньги на дом, и теперь у меня появились целых две причины дать делу ход. На следующий же день я договорилась о встрече с консультантом по ипотеке и с сотрудником банка. Мы долго обсуждали ситуацию, и в итоге мне дали кредит. Через пару дней я зашла в кошачий питомник и попросила придержать котят для меня, объяснив, что подыскиваю дом или квартиру с садом, чтобы можно было их оставить. А пока пусть продолжают жить у меня.

Мне дали добро.

Я понимала, что найти дом сразу не получится, но планировала сделать это как можно скорее. Я договорилась со всеми агентами по недвижимости, которые работали в нашем районе, и каждую субботу просматривала семь-восемь домов и квартир, надеясь найти идеальное место.

Заходя в каждый дом, я сразу думала: куда положу кошачьи подстилки? Есть ли здесь кошачья дверца? Близко ли оживленная дорога? Смогут ли кошки гулять в этом саду?

Я никак не могла найти подходящий вариант, но тут мне вдруг подвернулся небольшой домик в Пламстеде, в районе Гринвич. Глядя на фотографии этого дома 1930-х годов, я ощутила странное волнение и поняла, что это «мой» дом.

Я позвонила агенту.

– Можно увидеть этот дом?

– Извините, но вас опередили. Дом уже куплен.

Я ужасно расстроилась. Что, если мне вообще не суждено найти подходящее жилье и забрать котят? Что, если все это глупая мечта, и осуществить ее мне просто не по силам? Я не знала, что делать дальше.

Неделю спустя, когда я была на работе, зазвонил телефон. Это был агент из Пламстеда.

– Сделка не состоялась, и я первым делом позвонил вам. Хотите посмотреть дом?

Я чуть не запрыгала от радости, и мы назначили просмотр на следующие выходные.

Я вошла в дом и улыбнулась. Внутри все выглядело уютно и «по-домашнему», как в гостях у моих дедушки с бабушкой. Дом был очень старомодным, с кучей старинных вещей и безделушек. Он нуждался в ремонте, но у него был какой-то особый шарм, и после отделки он мог бы стать намного лучше. Кухонная дверь вела прямо в сад – здесь можно бы установить кошачью дверцу. Просто идеальный вариант для нас с котятами.

Я даже не раздумывала и сразу согласилась. Через час мне позвонили владельцы и сообщили, что приняли предложение. Трудно описать мое ликование.

– Большое спасибо! – воскликнула я.

Вернувшись домой, я обняла своих малышей.

– Я нашла нам новый дом! И вы даже не представляете, какой! Как же вам повезло, ребята!

Оставалось одно – убедить сотрудников «Баттерсийского дома», что из меня получится хорошая хозяйка.

В понедельник утром я отправилась прямиком в кошачий питомник и сообщила, что хочу оставить обоих котят.

– Я купила дом с садиком и надеюсь, мне разрешат оставить и Оливию, и Офелию, – сказала я. Моя мечта была так близка к осуществлению, что глаза наполнились слезами и голос надорвался. – Пожалуйста, можно я их оставлю?

Сотрудница, отвечавшая за поиск нового дома для кошек, увидела, как я переживаю, и положила руку мне на плечо:

– Я поговорю с коллегами, и мы сообщим тебе наше решение как можно скорее.

Я вернулась в свой кабинет и попыталась заняться работой, но могла думать лишь о том, что мне ответят в кошачьем питомнике. Я очень нервничала и вздрагивала каждый раз, когда звонил телефон. Наконец через час раздался долгожданный звонок.

– Все в порядке. Можешь забрать котят.

Я так обрадовалась, что разрыдалась прямо за рабочим столом.

Чуть позже я просматривала календарь, где отмечала важные даты, и увидела, что в тот день исполнился ровно год с тех пор, как я начала работать в «Баттерсийском доме собак и кошек». Как символично, что именно в этот день я стала гордым владельцем двух «баттерсийских» питомцев – Оливии и Офелии!

В новый дом мы переехали не сразу. Лишь через три месяца, с приближением Рождества, я начала готовиться к переезду. Я собирала вещи, а Оливия и Офелия – я называла ее Офи, так было короче – залезали во все коробки и кусали их, оставляя на картоне отпечатки своих зубов. Они вели себя как настоящие маленькие хулиганки. Вся моя упаковочная бумага, все рождественские открытки были продырявлены их укусами, но я могла лишь умиляться их проделкам.

Я была так счастлива, что котята остались жить со мной, что могла бы позволить им продырявить все мои вещи!

Через несколько месяцев после рождения Оливия и Офелия начали проявлять свою индивидуальность.

Оливия очень любила общение и ласку: как только видела меня, сразу принималась карабкаться вверх по моей ноге, стараясь подобраться как можно ближе к лицу. Она оборачивалась вокруг моей шеи, как шарф, терлась о мое лицо или сидела на плече, пока я ходила по дому – точь-в-точь пиратский кот-попугай. Офелия была гораздо более самостоятельной и любила гулять сама по себе. Она играла в игрушки или забиралась туда, куда не следовало.

Во многих отношениях они были полными противоположностями, но одно их объединяло: в отличие от всех других кошек, которых я знала, эти две обожали воду. Они запрыгивали вместе со мной под душ или садились в раковину и «просили» меня включить кран. Наверное, причиной такой странной любви к воде стали теплые ванны, которые я им устраивала, выхаживая их после рождения. Это была одна из их маленьких причуд.

Кроме того, я научила их давать лапку в обмен на лакомство и с удовольствием демонстрировала этот трюк всем своим гостям.

Закончив собирать вещи, я посадила котят в переноску и поехала к родителям, где планировала провести Рождество. Моя сестра Эмили, ее муж Джеймс и малыш Майлз тоже приехали, и мы отлично провели время. Мои родители жили в деревне, и в это время года там было очень красиво. Поля подернулись инеем, а в свете низкого зимнего солнца расстилались холмы.

В доме горел камин и поблескивала огнями елка. Это Рождество было особенным для нас, ведь в нашей семье появилось целых три малыша: Майлз, Оливия и Офелия.

В Рождество мы проснулись пораньше, чтобы успеть приготовить праздничный обед. Позавтракали и сели открывать подарки. Мы с Эмили стали раздавать их, и вскоре перед каждым образовалась целая груда – даже перед котятами. Мы по очереди разворачивали подарки, а котята носились вокруг нас и запрыгивали в коробки. Полугодовалый Майлз заливался хохотом, когда слышал, как рвется бумага, а котята охотились за каждым обрывком. Они тоже не остались без подарков: поскольку нам вскоре предстоял переезд в новый дом, им достались новые миски и лежаки, а также куча лакомств и игрушек для игр на новом месте. Это было волшебное время для всей нашей семьи. Мы радовались новой жизни и новым начинаниям, и я предчувствовала, что следующий год окажется удивительным. Купив новый дом, я взвалила на себя огромную работу, ведь каждый сантиметр в нем нуждался в ремонте. Но зато я чувствовала себя взрослой и была очень довольна.

Развернув все подарки, мы пообедали. Котят угостили кусочками индейки, и те не могли поверить своему счастью. Дома им давали только сухой корм и специальные кошачьи лакомства: я вегетарианка, и «настоящего» мяса они никогда не пробовали. Судя по выражению их мордочек, они были в кошачьем раю.

После обеда мы сели и стали смотреть передачу Пола О’Грейди «Ради любви к собакам» – специальный рождественский выпуск. Даже в праздники мы с коллегами просматривали странички «Баттерсийского дома» в социальных сетях. Я взяла ноутбук и стала отвечать на вопросы зрителей о животных, которых показали в передаче. Оливия тем временем обернулась вокруг моей шеи, как шарф, а Офелия лежала рядом. На радость друзьям нашего приюта я рассказала о некоторых подробностях съемок программы О’Грейди и разместила несколько фотографий. Мне было так приятно, что я могла поделиться этой информацией: ведь зрители искренне беспокоились о судьбе животных из приюта, которых показали по телевизору. Я гордилась тем, что двое бывших питомцев «Баттерсийского дома» сидели сейчас рядом со мной.

Во второй день после Рождества я попрощалась с родными и, посадив котят в переноску, отправилась в долгий путь домой. Только теперь нам предстояло вернуться уже не в нашу крошечную квартирку, а в новый дом на юго-востоке Лондона. Прежние хозяева любезно оставили мне достаточно много мебели, и когда мы вошли, я поставила переноску на диван в гостиной и открыла дверцу.

Оливия выпрыгнула и принялась восторженно носиться по комнате, изучая новую обстановку. Офелия медленно последовала за ней и осторожно обнюхала все вокруг. Я стала разбирать вещи, и кошки снова накинулись на коробки, оставляя на них следы зубов. Не раз я останавливалась, смотрела на них и наш новый дом и чуть не плакала от счастья. Благодаря этим котятам я взяла на себя ответственность за свою жизнь и сделала шаг вперед. Я перестала мечтать о собственном доме и кошках, а взяла и осуществила свою мечту.

Вскоре мы стерилизовали котят, и через месяц они смогли бы выйти на улицу. Прежде чем выпустить их в первый раз, я пошла в зоомагазин в нашем приюте и купила кошачью дверцу. И хотя меня едва ли можно было назвать мастером на все руки, твердо решила установить ее сама. Я пилила, забивала гвозди и закручивала шурупы и наконец прикрепила дверцу к кухонной двери. Потом встала, отошла в сторону и улыбнулась.

– Здорово, правда? – Кошки потерлись о мои ноги. – Что это значит – вам нравится?

Я сфотографировала свою работу и послала фотографию маме. «Молодцы, девчонки!» – ответила она.

Затем я надела Оливии и Офелии ошейники и шлейки и выгуляла их по очереди. Конечно, с кошками никто так не гуляет, но я слишком волновалась, что они убегут, и не решилась выпустить их без присмотра – что, если они убежали бы слишком далеко и потерялись?

Внешний мир произвел на них сильное впечатление, и в следующий раз я выпустила их гулять свободно. Прошло несколько часов; я ждала и волновалась, как мать, впервые отпустившая свою дочь гулять с мальчиком. Только вот у меня были не дочери, а кошки, и они отправились не развлекаться в ночи, а рыскать по соседскому саду. И отошли-то от дома всего-то на несколько метров!

Подошло время ужина, и я вышла в сад. Я надеялась, что они будут ждать меня там, но их не было видно. Я подождала пару минут, а потом позвала: «Оливия! Офелия!» Заслышав тревогу в своем голосе, я подумала: «О боже! Кажется, я превращаюсь в одну из тех безумных кошатниц, которых все ненавидят».

Но тут слева от меня послышался шорох, и из кустов высунулась сначала одна симпатичная мордашка, а потом и вторая. Кошки бросились ко мне и, дав себя погладить, понеслись в дом к своим мискам с едой.

Вскоре я поняла, что Офелия очень любила гулять сама по себе. Кроме того, мои кошки были совсем не агрессивными. Думаю, это потому, что в первые восемь недель их жизни они много находились со мной и в обществе других людей. Именно в этот период у кошек закладываются навыки социализации, и мои двое котят не были исключением. Они приветливо встречали всех, кто заходил к нам в гости, любили наведываться в соседский садик и напрашивались на ласку к соседям. Я ощущала почти родительскую гордость.

Возвращаясь домой с работы и шагая по тропинке, ведущей к дому, я начинала насвистывать. Оливия и Офелия тут же выбегали на улицу и провожали меня до самой двери.

Когда меня спрашивали, каково это – жить с такими маленькими котятами, я уверенно отвечала:

– Я счастлива, как никогда.

Так оно и было.

Скажи мне кто-нибудь год назад, что через год в то же время я буду жить в собственном доме с двумя кошками, я бы не поверила. Но потом появились Оливия и Офелия и изменили мою жизнь.

Однажды на работе я просматривала их анкеты, чтобы узнать, когда у них день рождения. И выяснила удивительное совпадение: котята родились 5 августа 2013 года – в тот самый день, когда умерла Фиби. Узнав об этом, я оторопела. Как будто сама судьба распорядилась так, чтобы котята попали ко мне.