Текст книги "Непобедимый Боло"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Донжен, противник на подходе с пеленга «два часа».

Донжен дожег тысячу крылатых чудовищ, окружавших отдаленный бункер с дюжиной людей внутри, половина из которых была уже ранена. Он развернулся на сто восемьдесят градусов и продвинулся на северо-восток, остановившись уже через сотню ярдов[13]13
  1 ярд = 3 фута = 91,44 см.


[Закрыть]. Он не мог покинуть бункер, гнездо людей, которых он должен защищать.

Они надвигались черной тучей, затмевая крыльями небо. Человеческий глаз не смог бы их сосчитать, но электронные сенсоры и бортовые процессоры не были смущены таким количеством. Их оказалось одиннадцать тысяч двести восемьдесят девять – перед тем как Донжен начал сметать их с неба.

Но в это время на поверхности появилась цепь моноциклов[14]14
  Моноцикл – одноколёсный мотоцикл.


[Закрыть]. Они подпрыгивали на кочках, стабилизируемые крыльями восседавших на них гарпий. Моноциклы позволяли гарпиям употреблять более тяжелое оружие, чем они могли нести в полете. Пулемёты моноциклов открыли огонь, вырисовывая на броне Боло узоры смерти. Боло ответил на их огонь подавляющим огнем своих малых калибров, но «Хеллбор» смотрел вверх, не отвлекаясь на мелочи и ожидая овоидные вражеские корабли.

И они появились с северо-востока, на пеленге «два часа», как и сообщил наблюдатель с орбитальной крепости. Донжен знал, что должен защищать от них людей, находящихся в бункере. Хотя эти непрочные создания и были спрятаны под стальной трехфутовой броней, они все же были очень ранимыми по сравнению с Боло. Поэтому он ударил по кораблям с расстояния, превышающего дальность выстрела, надеясь, что они подумают, что он ближе, чем на самом деле, и будут выжидать еще какое-то время.

Тщетная надежда! Любой сканер может оценить расстояние хотя бы по ослаблению энергетического заряда. Этот выстрел лишь позволил овоидам точнее определить расстояние до него. Впрочем, они это знали и без выстрела.

Поэтому несколько минут прошли в безрезультатной перестрелке, пока они не начали сгруппировываться. Тогда он покинул тех, кого должен был охранять, и пустился прочь по долине – в надежде увести за собой суда противника.

Как и положено хищникам, они последовали за ним.

Когда их искусственные молнии были готовы нащупать Боло, он развернулся на сто восемьдесят градусов и рванулся в направлении, с которого пришел. Овоиды не ожидали этого. Они затормозили, продолжая хлестать вниз молниями, но Донжен легко проскочил этот огнепад.

Он остановился через сотню ярдов, повернувшись к овоидам боком. Зафиксировав «Хеллбор» на центральном яйце, Донжен ударил по его нижней части. Застигнутый врасплох, овоид не успел начать осевой оборот. Его спутники поливали Боло огнем, и температура корпуса начала приближаться к критической, но он держался. Еще чуть-чуть...

Центральный корабль исчез в громадном огненном облаке и рухнул вниз. Его силовая установка взорвалась, команда погибла.

Донжен рванулся к обломкам, снова застав преследователей врасплох. Его корпус охлаждался, когда он проходил сквозь занавес плазмы, и продолжал охлаждаться, пока он проносился мимо поверженного врага. Уцелевшие корабли пустились вслед.

Температура корпуса Боло уже пришла в норму, но он не останавливался. Над ним разгонялись его преследователи, настигая беглеца.

В миле от человеческого гнезда Донжен ворвался в систему рвов, лабиринтом иссекавших поверхность планеты. Резко остановившись, он навел «Хеллбор» на следующий корабль и обрушил на него поток огня, как учил его Больверк. Точка прицеливания не менялась, учитывая движение корабля, его замедление, начатое для того, чтобы повернуть корпус. Его оболочка начала светиться от перегрева, и пилот уже должен был понять, что не успеет достаточно замедлиться. Кориолисово ускорение могло убить команду при преждевременно начатой ротации. Он попытался уклониться, сойти с линии огня...

Донжен осознал маневр и откорректировал прицел, не выпуская танцующий и уклоняющийся корабль...

Подоспели его попутчики. Они нависли надо рвом, пуская вниз огонь. Донжен выдержал секунду, другую... Он нагревался больше и больше...

Второй корабль взорвался, последовав вслед за первым.

Донжен не остался, чтобы насладиться зрелищем. Температура корпуса достигала критической точки. Он развернулся и рванулся прочь по каналу, стены которого скрыли его от неприятеля. Он свернул в боковой ров, замедлив ход на неровной скалистой поверхности, но безостановочно продолжал движение, в то время как его преследователи проскочили вдоль главного канала. Он снова свернул, потом еще раз, еще... и опять оказался в главном канале.

Наверху движение замедлилось, его искали и ожидали.

Донжен ударил по уязвимой зоне одного из кораблей из своей плазменной пушки... Ему ответили все сразу.

Донжен продолжал сверлить выбранный корабль, несмотря на то что тот начал вращение. Донжен понял, что не успеет прожарить его насквозь, потому резко сменил цель, перейдя к другому, нависавшему почти над ним кораблю.

Его выстрел поразил направленную на него плазменную пушку противника. Энергия натолкнулась на энергию, эпицентр взрыва пришелся на зев вражеской пушки. Взрыв чрезвычайной силы потряс всю долину, сбросив корабль с небес...

...и свалил Донжен набок.

Ситуация, с которой Боло, конечно, был способен совладать. Из корпуса выступили домкраты, подняв его с грунта достаточно, чтобы направленный в грязь огонь главной пушки смог выпрямить его окончательно.

Но на это требовалось время, и его главный калибр не мог заняться яйцевидными кораблями. Остальное оружие могло – и занималось этим. Но что оно могло противопоставить четырем громадным кораблям, поливающим огнем поверженный Боло?

Его температура росла; продолжая выпрямляться, он уже начал плавиться. Сверху лился огонь, почти компенсируя толчок его главного калибра о землю. Но он все еще поднимался и поднимался, все ближе к точке, когда гравитация закончит дело, поставив его вертикально.

Но плавился его корпус, начинала плавиться внутренняя броня.

Со скрежетом громадная машина последним толчком встала на свои гусеницы. Но они уже были ослаблены жаром и расползлись. Начали плавиться катки. Плакала огненными каплями внутренняя броня, и подался экран силовой установки.

Донжен умер в рычащем огненном фонтане, доставшем нависавший над ним корабль, которому пришлось поплатиться за свою рьяность и обрушиться на землю. Донжен умер в каскаде гамма-излучения и тяжелых частиц, в вспышке радиации, окутавшей, но не заглушившей его последний призыв:

Запомни и отомсти!

Я буду мстить, пообещал Титан, борясь за свое сознание. Я буду мстить.

Но его обещание пока не могло быть выполнено, потому что техники из плоти и крови не могли двигаться быстрее.

Шато, вражеские суда приближаются с пеленга «пять часов» на высоте двенадцати тысяч футов.

Шато торчал на верхушке горы, невысокой, как и все окружающие горы, но грубой и скалистой. Его борта были замаскированы рудами металлов. Для сканера он представлял собой лишь еще один скалистый выступ, для невооруженного взгляда – причудливую скалу, высеченную временем, ветром, дождем и водой.

Взгляду, вооруженному оптическим прибором, он мог представиться как Боло.

Вражеские корабли приближались. Крошечные точки на оранжевом небе воспринимались его компьютерным зрением с абсолютной точностью. Он ждал, полностью готовый к бою. Его скорость реакции была увеличена, все процессы реального мира казались в сравнении с нею ползучими, как бы замедленными.

Наконец они подошли на дальность ведения огня.

Вспышка озарила небо и зажгла ярким пламенем нижнюю часть одного из приближающихся кораблей. Он тотчас приступил к маневру уклонения. Шато потерял его на три витка, но проанализировал маневр и снова захватил цель. Оболочка корабля нагревалась, пилот сменил характер маневра. В этот раз Шато захватил его через два витка. Корабль, все еще пытаясь уклониться, замедлился и начал ротацию.

Остальные корабли ускорились и набросились на Шато, как ястребы на цыпленка.

У этого цыпленка, однако, оказался очень острый – и длинный – клюв. Не отвлекая главного калибра от виляющего первого противника, Шато использовал все остальное оружие на создание барьера между собой и остальными противниками. С удовлетворением он заметил запуск торпед и нацелил на них три свои пушки. Одна торпеда, пораженная снарядом, взорвалась, и небо завесилось пламенем.

Когда завеса опала, Шато на месте не было. Он ускользнул назад по выступу. С полным дублированным набором сенсоров с обеих сторон и вращающейся главной башней он мог одинаково хорошо передвигаться в обоих направлениях. Он катил вдоль карниза, всего на метр более широкого, чем он сам. В безопасности карниза он был уверен, потому что уже проходил его сегодня, направляясь на позицию. Тогда он проверил каждый квадратный метр, «прозвонил» его акустическими и ультразвуковыми сенсорами, проверяя на прочность и надежность. Теперь он мог пройти тот же путь на высокой скорости, держа курс по гироскопу. Затем он повернул на другой уступ, чтобы вернуться к сражению.

Он вышел из туннеля, который был лишь чуть выше, чем он сам. Длина туннеля была всего пятьдесят футов, но этого было достаточно, чтобы там спрятаться. Вражеские корабли подходили к месту, которое он покинул, в четверти мили отсюда. Он подождал, пока они прошли, и ударил по последнему. Пилот, конечно, начал маневр уклонения, но он использовал уже проанализированный профиль и не смог выйти из захвата ни на секунду. Тогда он сменил профиль, но и этот тоже уже находился в памяти Боло.

После двух зигзагов и нырка пилот снова переключил маневр, и Шато потерял его на полтора зигзага. Но вскоре вновь обнаружил. Тогда пилот прекратил использование случайных последовательностей и решил положиться на свою интуицию. Но разумные существа подвержены привычкам, и опять его корабль захвачен и ведется без перерыва. В отчаянии он начал вращение, но слишком, слишком быстро. Еще не остыв, перегретое место возвращалось под луч. Он лишь размазал кольцо нагрева по всему периметру вращения, и кольцо нагревалось все больше и больше.

Его спутники осознали, что происходит, и пришли к нему на помощь. Громадные корабли собрались к вершине, за которой прятался Шато, я обрушили на нее всю свою мощь. Молнии рвали скалу, испаряли ее, дробили – но медленно, слишком медленно. Дюйм за дюймом гранит сдавался и отступал перед мощной волной плазмы, но это занимало какое-то время, драгоценные секунды, а Шато не отпускал виляющий корабль, пока пилот не осознал свою ошибку и не замедлил вращение.

Слишком замедлил. Металл его корпуса, уже перегретый, плавился. Отвалился весь низ корабля, и поток огня хлынул внутрь и ворвался в энергетическую установку. Шато еще успел увидеть, как расцвела вспышка пламени, и нырнул обратно в туннель. Большие корабли, не понимая, что туннель очень короткий, набросились на него так, что он вскоре рухнул.

Но Шато уже был на последнем участке пути к вершине.

Он вышел на плато у гребня в тот момент, когда корабли-овоиды прекратили огонь и снизились, чтобы проверить развалины туннеля, в котором ожидали найти расплавленный металл и выведенного из строя Бело.

Шато опустил ствол «Хеллбора» и ударил в крайний корабль.

Скальные утесы отразили жар. Корабль вильнул в попытке уклониться и врезался в другой корабль. Оба взорвались, озарив небо и скалы адским пламенем.

Когда небо очистилось, кораблей не было видно.

Шато мгновенно начал сканирование по всей сфере, но, прежде чем он их обнаружил, корабли обрушили на него свой огонь.

Уклониться было невозможно. Он мог лишь начать отступление вниз, прощупывая свой путь сонаром и отстреливаясь, в слабой надежде, что его огонь хоть как-то собьет интенсивность их нападения. Датчики перегрева били тревогу, корпус начинал плавиться, но он продолжал движение вниз, в направлении отмеченного ранее пещерного укрытия. Он опустился на горизонтальный уступ, повернул на девяносто градусов и понесся по нему, прочь от вражеского огня.

Лишь секунды понадобились вражеским кораблям, чтобы снова обрушить на него волны плазмы и молнии разрядов. Корпус Боло плавился, экран начал размягчаться, но вход в пещеру был уже совсем близко.

Торпеда врезалась в двух ярдах перед ним, вырвав кусок скалы, уничтожив путь.

Шато резко затормозил, но проскользил дальше, за вновь созданный конец его дороги. Он падал вниз, сквозь свистящий вокруг воздух, на глубину сотен футов, зная, что шанса на выживание нет, по крайней мере на выживание в качестве действующей боевой единицы.

И его смертный призыв распространился вокруг него, не видимый и не слышимый никем, кроме ему подобных:

Я умираю. Отплатите за мою смерть.

Титан молча пообещал – если этот адский сон когда-нибудь завершится. Если он когда-нибудь проснется и сможет действовать.

Все эти образы, все сцены боев смешались в спящем мозгу Титана так, что он не мог различить, что было прошлым, что настоящим, однако все это была его память.

Титан, гарпии продвигаются пешим порядком по рвам со стороны реки. Продвигайтесь осторожно, местность заминирована.

Титан двинулся навстречу врагу, его металлодетекторы сообщали в искусственный мозг о местонахождении скрытых взрывных устройств. Он маневрировал, обходя ловушки, но одна из мин оказалась, очевидно, сделанной из пластика – ее не зарегистрировали сенсоры.

Мина взорвалась под его правой гусеницей.

После полевого ремонта солдаты эскортировали его обратно в ремонтные мастерские. Когда двое из них погибли от огня гарпий, он приказал остальным влезть внутрь, что они с благодарностью исполнили. Ковыляя, с изрядно попорченной схемотехникой правого борта и памяти, продвигался он обратно. Оружие малого калибра сметало нападавших гарпий, но каждую, которую он убивал, сменяла сотня новых вопящих чудищ. Конечно же, несколько гарпий прорвались сквозь его огневой заслон, несколько гранат взорвалось на его наружной оболочке, поцарапав металл, но не причинив реального вреда. Несколько разрядов обожгли его броню... И впереди, и позади, и над ним радостные вопли гарпий сменялись смертными возгласами, когда они кувыркались вниз, умирали разорванные, сожженные, раздавленные его гусеницами.

По прибытии солдаты очистили гусеницы.

Теперь Титан стоял в бездействии, все системы переключены в резервный режим. Он спал, если выражаться языком людей. Техники роились вокруг и внутри его, меняли чипы, перепаивали, заваривали, завинчивали... И неясно, будто во сне, просачивались в его кристаллический мозг радиоголоса его товарищей Боло и их союзников-людей.

Ларри спал, когда гарпия прорвалась.

Бункер встряхнуло, взрыв ударил по нему со всех сторон. Пол под ним приподнялся, и он обнаружил, что пытается подняться на колени, прежде чем совсем проснулся. Он был зажат ужасом и потерей ориентации. В первое мгновение ему показалось, что он в открытом поле и пытается уползти от гарпии. Потом зажглись лампы аварийного освещения, он увидел, что Дон, ругаясь, поднимается с пола и ползет к своему рабочему месту.

На этот раз Ларри не стал тратить время на едкие замечания. Он похромал к своему рабочему месту и сел, глазея на пустые экраны. Со злости он стукнул по консоли – и видеоэкран засветился. На них пикировала туча гарпий. Ожил прицел. Ларри нажал на кнопку «захват», но ничего не произошло. Он мягко выругался и перешел к пулеметам. Они были меньше, но достаточно эффективны. И они работали!

Над собой он слышал тарахтящие пулеметы и понял, что Дон уже занялась делом. Их соперничество подстегнуло его и теперь, он прицелился и нажал на спуск, поводя стволами. Затем он схватился за джойстик под правой рукой и продолжил управление пулеметами и огнем.

Но гарпий на этот раз было слишком много. На него надвигался их клин, и он начал его обчищать. Они спадали слоем, как кожура с апельсина...

И обнаружилось ядро: гарпия с бомбой в середине.

Ларри сжег его, он вспыхнул и превратился в пепел, но бомба упала вниз.

Шум поднялся вокруг него, в нем самом, подняв его гигантской ладонью, и в этот раз тьма стала полной.

Ночь казалась наполненной хлопаньем крыльев. Последним оплотом людей была крепость на холме, увенчанная низким куполом и ощетинившаяся пушками и лазерами, неприступная против наземного противника, но для энергетических разрядов кораблей гарпий представлявшая что-то вроде ореха в щипцах.

Но корабли не смогут подойти так близко! В долине у подножия холма стояли в полной боевой готовности семь Боло, неподвижные как статуи; крепости более мощные, чем любые за гранитными стенами.

Семь Боло – все, что осталось от восьмидесяти, которые должны были сдержать продвижение врага, задержать гарпий достаточно надолго, чтобы центральные миры смогли вооружиться до зубов и послать в космос громадную армаду, способную одолеть целые солнечные системы, не говоря уже о жалких крылатых рептилиях. Они будут смяты и сметены, смолоты в порошок мощным флотом, они будут...

Когда прибудет Армада.

Но на это уйдут годы, и перед последними семью Боло стоит нелегкая задача защитить три сотни из последней тысячи людей планеты. А пятьдесят три темных овоидных пятна приближаются, готовые к атаке.

И гарпии летят впереди.

Они несут смерть и разрушение крепости и ее защитникам, но Боло освещают ночь огненным кольцом, и вся эта гадость сгорает, прежде чем успевает нанести вред. Вспыхивают кожистые крылья и головы, увенчанные гребнями; только пепел опускается на поверхность, то небольшое его количество, которое проскользнуло между мощными всплесками энергии снизу. Пепел опускается на купол крепости, но никто его не замечает. Купол стоит, покрытый пеплом и копотью.

Гарпии вооружены ракетами и энергетическими разрядниками, они несут бомбы. Бомбы не всегда погибают вместе с ними. Большинство их падает, не причиняя вреда. Но каждая бомба, взрываясь на куполе крепости, ослабляет его, каждый разряд выжигает несколько пылинок гранита. Медленно, миллиметр за миллиметром, купол изнашивается.

Прибыли корабли.

Они маячили над Боло, над холмом и крепостью, разряды энергии хлестали поверхность, плавя скальное основание.

Боло ответили в один голос, и это был голос их главного калибра.

Против них были пятьдесят два корабля, но их огненные копья имели меньшую дальность действия. Атмосферное затухание делало их плазменные разряды просто досадной помехой для Боло. Пушки Боло излучали пучок когерентной энергии, действовавший на гораздо большем расстоянии. Каждый Боло выбрал себе корабль и сконцентрировался на нижнем квадранте. Корабли маневрировали, увиливали, но Боло знали закономерности их маневра из передач Донжена во время его последней битвы. Они цепко держали свои цели, выпуская их лишь изредка и ненадолго при перемене маневра пилотом. Конечно, ящеры имели в своих компьютерах больше профилей маневрирования, но Боло, выпуская цель, анализировали ее поведение и снова выполняли захват. Более того, все семь машин повторяли те же последовательности профилей маневра.

Часть кораблей тем временем подходила к крепости.

Огонь падал на Боло, но, чтобы нанести ущерб, огонь должен был воздействовать на один и тот же участок брони в течение нескольких минут. Однако Боло маневрировали, увертываясь по гораздо более сложным закономерностям, чем могли себе вообразить их соперники. При этом каждый согласовывал свой маневр с остальными, так что семь могучих Боло прокладывали свой путь сквозь пляску смерти, круг за кругом, с непредсказуемыми отклонениями в стороны, вперед и назад. Корабли гарпий старались успеть, языки их огня лизали Боло то тут, то там, но не дольше нескольких секунд сряду.

Боло все время держали свои цели под огнем. Их компьютеры учитывали не только маневр цели, но и собственное движение. Цели не могли от них ускользнуть, другие корабли гарпий не могли за ними успеть.

Наконец адмирал гарпий понял, что должен использовать свое единственное преимущество – численное. По невидимому и неслышному сигналу мощные овоиды стали стягиваться вокруг Боло...

Один из их кораблей осветил округу взрывом своей энергетической установки.

Боло выбрал другую цель.

Цель уклонилась и предпочла покинуть круг, удалившись за пределы боя.

Боло переключился на третью. Отошедший корабль его больше не интересовал, он был слишком далеко, чтобы быть опасным для его брони.

Взорвался второй корабль, третий, четвертый... затем пятый, шестой и седьмой. Боло выбрали семь новых целей.

Адмирал гарпий сделал выводы и принял решение. Громадные яйцевидные корабли начали движение относительно друг друга, поочередно прикрывая своих товарищей от огня Боло и давая им по нескольку драгоценных минут, чтобы охладить корпус. Они начали медленное вращение, распределяя тепло по большей площади.

И их молнии хлестали поверхность, переплетаясь и сталкиваясь одна с другой. Их пушки были зафиксированы в корпусе, выглядывая из амбразур, и при ротации корабля не могли удерживать цель.

Боло не издавали радостных воплей, но с внезапной яростью развивали достигнутое преимущество. Они скользили между молниями, увертывались, обстреливали своих противников. Конечно, пилоты не могли противостоять искушению использовать свои пушки, они останавливали вращение, но, как только ротация прекращалась, Боло начинали обстреливать их своими молниями.

Адмирал гарпий обратил наконец внимание на оставленную без внимания крепость. Оставив Боло, его корабли накинулись на неё.

Боло подались назад в своем неподражаемом танце, и снова корабли гарпий спотыкались о свои энергетические лучи. Адмирал снова решил изменить тактику. Семь его кораблей зафиксировались на семи Боло, по одному на каждого. А их товарищи кружили рядом, стремясь перехватить огонь Боло.

Но кораблей было слишком много; маневрируя таким образом, они не могли подойти настолько близко, чтобы изолировать Боло.

Снова адмирал изменил порядок своих кораблей и вывел часть их из битвы, не прекращая огня, чтобы не дать Боло вырваться из внутреннего круга. Но даже так овоиды не могли создать достаточно плотное и непроницаемое кольцо, поэтому еще четверть кораблей отступила, образовав второе кольцо большего размера.

Оставшаяся четверть продолжала действовать со смертельной сосредоточенностью, в то время как их партнеры вели свой мрачный танец вокруг них. Теперь их было достаточно мало для того, чтобы окутать весь кружок Боло огнем.

За ними второй ряд создавал второе кольцо огня, а еще дальше горело третье.

Один Боло рванулся прочь, продолжая вести огонь поверху, но завеса огня жгла его, вот уже начала плавиться оболочка, корпус; он проник во второе кольцо, а температура все росла; он нацелился на корабль в третьем кольце, чтобы отпугнуть его прочь с дороги...

...он был в третьем кольце, стремясь наружу, и несколько кораблей отделялось, чтобы начать преследование...

Экран Боло расплавился, и яростный фонтан взрыва уничтожил вместе с ним два корабля, слишком увлекшихся его преследованием.

Его предсмертный клич понёсся над долиной:

Запомни! Отомсти!

Его товарищи, обогащенные его печальным опытом, продолжали маневрировать, вести огонь по кораблям, а их оболочки плавились, плавились корпуса, но они знали, что должны защищать людей, делать все возможное для этого, и они пытались хотя бы сбить еще один корабль...

Они взрывались, озаряя долину, и корабли над ними поняли, что не следует подходить так близко к противнику, после того как дюжина их, вспыхнув, потрясла окрестности совмещенным взрывом своих энергетических установок в цепной реакции, вызванной гибелью Боло. Возможно, они тоже посылали смертные вести, но сон Титана пронзили лишь слова его товарищей:

Отомсти! Не забудь.

Отомщу, сквозь сон пообещал Титан. А может быть, и нет.

Когда опало пламя, адмирал гарпий обратился к своему второму кольцу судов. Они сгруппировались над крепостью и обрушили на нее всю свою мощь. Крошился бетон, плавилась броня. Купол рухнул, открывая дорогу огню; пламя и полурасплавленные блоки уничтожали на своем пути все живое...

Но не было ничего живого под куполом. Боло выиграли достаточно времени. Горные машины людей помогли им проложить дорогу к безопасному – пока что безопасному – убежищу, в котором их не удастся обнаружить еще какое-то время.

Корабли-овоиды сожгли, испепелили крепость, превратили ее в пыль, дым и пар, расплавили и наблюдали, как лава застывает в стекло. Наконец, оставив холм в полном разорении, корабли гарпий повернули прочь, распространяясь в пространстве, как рябь подводного извержения вулкана. Гарпии группировались вокруг кораблей, как пчелы вокруг матки, сотня роев проходила над поверхностью планеты, сканируя ее в поисках какого-либо следа жизни, теплового или электромагнитного...

Под искусственным холмом техники закрывали панели, люки, проверяли последние компоненты. Они отсоединили кабели наружной энергетики, питающейся от силовой установки могучего Боло, чтобы уменьшить электромагнитную активность в целях маскировки.

Слишком поздно.

Один из овоидов остановился в атмосфере, развернулся, следуя указаниям своих сенсоров. Корабль двинулся на восток, в направлении последнего ремонтного депо, еще одного человеческого гнезда на планете.

Глубоко в его недрах руководитель технической службы воскликнул:

– Ремонт окончен! Ты снова готов к службе, Титан!

Он протянул руку, чтобы нажать на кнопку активации...

Но его рука застыла в воздухе, когда он услышал крик:

– Они нашли нас! Они здесь!

Его взгляд метнулся к громадному экрану на юго-восточной стене, на котором отображалась картина всего периметра в виде горизонтальной развертки. И вдоль всей этой линии были видны вспышки огня, над которыми колыхались овоидные корабли гарпий. Он мог поклясться, что слышит гром десятков тысяч крыльев гарпий, окружавших корабли-матки, однако это было смешно, так как экран давал только картинку.

Враг приближался, огненные вспышки становились ярче. Крыша загудела.

– Они здесь! – закричал кто-то. – Спасайтесь!

Крыша рухнула. Она развалилась на множество фрагментов, каждый из которых был размером в две человеческие головы, каждый мог проломить человеческую голову. Техники рванулись прочь, но камнепад застиг их, а за камнями последовал огонь, испепеливший убитых камнями, как и тех, кого камни не успели задеть.

Чувствуя раскаленный воздух в легких, руководитель технической службы повернулся обратно, вытянул руку... Чуть дальше... Зрение его заполнил красный туман крови, в легких уже бушевало пламя смерти. Чуть продержать сознание, несмотря на боль, агонию, нажать на кнопку...

Он почувствовал, как кнопка подалась под его пальцами. Его последнее ощущение перед тем, как тело взорвалось.

Но Титан не взорвался.

Титан был Марк XXVIII, самый большой, последняя модель Боло, доставленная для этой самоубийственной обороны. Его покрытие из жаростойких плиток отводило пламя, как дождевую воду. Он пробудился, раздраженный слишком высокой температурой, затем в нем проснулся гнев, когда он увидел, что ремонтировавшие и обслуживавшие его техники превращены в петел. Титан взревел двигателями и направился наружу, тем более что стены теперь ему не мешали.

Громадная машина выкатила из адских развалин, грохоча по долине; в ее программе приоритетной была тема мести, требующая корабль за каждую человеческую жизнь, тысячу гарпий за каждого погибшего Боло. Её главный калибр нес смерть в небеса, её пулеметы, пушки, пусковые установки и разрядники сеяли смерть и разрушение во всех направлениях.

Сквозь ночь нёсся демон разрушения, мститель загубленного клана.

Глубоко внутри его компьютер, холодный и безжалостный, переключился в полный боевой режим, работая почти со скоростью света. Ледяная ярость внутри, смертельная сталь и жгучее пламя снаружи.

Корабли окружили его и залили потоками огня, но Титан пронёсся между их энергетическими лучами и устремился к холмам. Такой скорости ни один Боло до него еще не развивал. Колдовавшие над ним техники форсировали его машины, использовали для него свои резервы и всё, что можно было позаимствовать из комплектов других Боло, Сверх того, техники встроили в него авиационный двигатель, который Титан теперь и включил. Он рванулся через плоскую равнину, оставляя пустившиеся за ним неповоротливые корабли гарпий далеко позади.

Сами гарпии были быстрее своих кораблей, не успевших набрать ускорение.

Гарпии пустились за Титаном с радостными, напоминавшими смех воплями. У них был вид хищников, преследующих беспомощную добычу. Десять тысяч гарпий. Титан пересчитал их и сверился с данными. Это была лишь жалкая доля того количества, которым располагала армия вторжения к началу борьбы. Их было больше миллиона еще месяц назад. Его люди мертвы, его братья Боло расплавились и взорвались, но враг добился их гибели страшной ценой. Титану осталось уничтожить лишь десять тысяч гарпий, и он не должен был преуспеть меньше, чем его доблестные сородичи.

Он задержался и, поворачиваясь на месте, окатил гарпий огненным дождем. Авангард сменил тон своих воплей и пеплом осыпался на поверхность.

Титан продолжил свой путь. Гарпии следовали за ним, но с меньшей скоростью, воздерживаясь от контакта.

За ними тянулись сорок пять кораблей.

Титан набирал скорость гораздо быстрее, чем они. Его тело подскакивало на неровностях почвы, хотя они и были незначительными, – значительной была его скорость. Если бы равнина была совершенно гладкой, Титан мог бы легко оторваться от гарпий, но не от кораблей, когда они разовьют полную конструкционную скорость.

В его планы не входило дать им набрать полную скорость.

Титан внезапно вильнул без видимой причины, в точности повторив маневр Донжена, который видел во сне. Затем он рванулся в направлении, из которого пришел. Он засыпал пулями передние ряды гарпий, сжег снизившихся. Масса гарпий сбилась с темпа и скучилась, вопя и оглушительно хлопая крыльями. Корабли, видя это, спешили на помощь.

Этого он и хотел. Он припустил во весь опор, подпрыгивая и раскачиваясь, по направлению к реке.

Он погрузился в воду, подняв разбегающуюся волну, поднимающую муть и раскачивающую водную растительность. Он не предназначался своими создателями для подводных действий, но кратковременное погружение не могло повредить.

Все жизненно важные цепи, схемы и системы Боло были герметичными, непроницаемыми для влаги, воздуха и других газов. Основной целью была защита от коррозирующего воздействия агрессивных газов. Никогда не знаешь, чего ожидать от противника, – но что не пропускает воздух, не пропустит и воду. Гусеницы погрузились в ил и грязь, но глубина отложений на дне, как и глубина реки, была ему известна как из собственных данных, так и по результатам зондирования непосредственно перед входом в реку. Уже в четырех футах от поверхности он нащупал гусеницами скальную породу дна. Титан пустился вниз по течению, двигаясь быстрее любого моторного судна, несмотря на сопротивление воды и грязи. Его компьютер следил за соотношением скоростей его и кораблей. Оценив расстояние, Боло вынырнул из реки и изверг импульсы энергии в направлении корабля, следовавшего ниже других в арьергарде группы.