Текст книги "Словенская литература ХХ века"

Автор книги: авторов Коллектив

В 1957 г. выходит самое известное произведение Симчича – психологический роман «Человек по обе стороны стены». Его герой – «иллюстрация духовного и нравственного противостояния словенцев во время оккупации»[218]218
  Zadravec F. Slovenski roman dvajsetega stletja. 1. analitični del. Ljubljana, 1997. S. 244.


[Закрыть] – молохом истории занесен в Аргентину, он одновременно бежит от себя, имеющего «две чужбины, но ни одной родины», и ищет свое место в чужом для него окружающем мире. Действие начинается в Буэнос-Айресе, где герой ждет приезда жены, но мысли и чувства его в прошлом. Ассоциативно связанные воспоминания выхватывают из памяти картины не самого счастливого детства (строгий отец, нелюбящая мачеха), военного времени, когда происходит самая важная встреча в его жизни – знакомство на похоронах брата-домобранца с его невестой Катей. Любовь к ней, «девушке с другого берега», сочувствующей партизанам, не прошла, особую горечь ей придает политическая безысходность создавшейся ситуации. Картины лагеря для беженцев в Каринтии сменяют эпизоды прощания с Катей в Триесте, а потом расставания с Европой на корабле в Гибралтарском проливе. Форма внутреннего монолога, свободное перемещение реминисценций, иногда на грани потока сознания, – все это усложняет повествовательную технику, приближает манеру Симчича к модернистской. Судьба романа (и его автора) отражает общую тенденцию постепенного сближения литературы эмиграции с литературным процессом в самой Словении – публикация в 1991 г. на родине этого «одного из самых актуальных словенских романов ХХ века»[219]219
  Čander M. Akvarij // Delo. Književni listi. 10.08.2000. S. 14.


[Закрыть] стала событием.

Проза Симчича представлена также повестью для юношества «Три музыканта, или возвращение Красавицы Виды» (1980) и сборником рассказов новелл и эссе «Пройденные следы» (1993). Среди текстов для сцены выделяются мистерия «Рано наступившая молодость» (1967, поставлена в словенском театре в Торонто в 1970) и драма «Такой долгий август» (1992). В последней на фоне резкой критики словенской политической эмиграции, представлен окончательный распад семьи и человеческих отношений. Идея мистического искупления, заявленная в «Рано наступившей молодости» (невиновный должен жертвовать собой ради виновного), в «Августе» через абсурд, отчаяние и пустоту трансформируется в череду тяжких испытаний. Автор не приемлет коммунизм и капитализм и ищет выхода в концепции мистического христианства, которое существует вне общества и общественных отношений. В этом заключается главное идейное новаторство и даже вызов Симчича как писателя-эмигранта, поскольку словенская политическая эмиграция к такому пути была не готова[220]220
  Kermauner T. Slovenska izseljenska književnost. S. 264.


[Закрыть].

В Словении Симчич продолжает активную литературную деятельность – в 2000-е гг. вышли книги его рассказов и эссе «Римские рассказы» (2006), «Черный бегун» (2006), «Сквозь раздвоенность» (2006), роман «Последние десятые братья» (2012).

Поэта и драматурга Франце Папежа (1924–1996) также можно отнести к выдающимся деятелям словенской диаспоры в Аргентине. Во время Второй мировой войны он перешел на сторону домобранцев и впоследствии был вынужден покинуть родину, учился в Италии, затем в 1948 г. уехал в Аргентину, где завершил образование. С 1970 г. до своей кончины был редактором журнала «Меддобье», выступал как переводчик и литературный критик. Книга мемуаров в форме эссе «Записки из эмиграции» (1977) интересна своим взглядом изнутри на ситуацию в рядах аргентинских переселенцев из Словении. В драматургию он вошел как автор трилогии «Три поэтические драмы» (1995), включающей пьесы «Лес» (опубликована в 1970), «Святыня», «Крещение у Серебряной реки». Папеж одним из первых начал экспериментировать с драматургической формой (поэтическая драма), однако в идейно-содержательном плане его произведения ограничены типичными для драматургов-эмигрантов проблемами, связанными с событиями войны и первых послевоенных лет.

Значительный вклад в литературу эмиграции Папеж внес как поэт. Его лирика, восходящая к поэтике экспрессионизма, – это одновременно исповедь словенца, оторванного от родных корней, и голос человека, сохраняющего волю к жизни, стремящегося поддерживать в земляках национальный дух. Лирический герой воплощает в себе черты коллективного и личного самосознания через переплетение рационального и метафорического начал. Двигаясь от традиционных форм к свободному стиху, с помощью воссоздания событий, мест, судеб, поэт вступает с читателем в диалог, пробуждая в нем чувство сопереживания. Это нашло отражение в сборниках «Главные слова» (1957), «Два мира» (1985), «Избранные стихотворения» (2001).

Военные и послевоенные события радикально повлияли на судьбу прозаика Карла Маусера (1918–1977). Во время войны вместе с домобранцами он был взят в плен, посажен в тюрьму, затем выпущен на свободу. Однако в мае 1945 г. его семья из-за немецкой фамилии была выслана из Словении. Далее накатанная дорога: австрийские лагеря для беженцев, отъезд в США. Публиковаться в журналах прозаик начал еще до войны; находясь в Австрии в статусе беженца, активно сотрудничал в «Корошке кронике» (рассказы «Ротия», «Проклятая кровь», «Галерники Ереца», «Бунтовщик Матьяж», «Земля», «Ямник»). Тема войны и ее пос ледствий получает развитие в трехчастном романе «Люди под кнутом» с подзаголовком «Словенская художественная трилогия времен оккупации и первых послевоенных лет, написанная на чужбине» (1963; 1964; 1966), где много внимания уделено психологической прорисовке характеров. В центре сюжета – история жизни сельского учителя Жалара, испытавшего все ужасы концентрационных лагерей, как фашистских (Дахау), так и югославских. Повествование мозаично, усложнено документальными вставками, авторскими комментариями и медитативными отступлениями. Реалистичность изображения местами переходит в излишнюю натуралистичность. Получили читательский резонанс и его романы о жизни крестьян «Часы с кукушкой» (I часть –1959; II часть – 1960), «Мертвый род» (1963) и «Капеллан Клемен» (1965), опубликованные в Австрии. Там же в 1991 г. вышел роман «Сердце никогда не лжет» (впервые издан в Кливленде в 1954 под названием «Вечная связь»). Представляют интерес социальные и психологические зарисовки жизни словенских эмигрантов в США, печатавшиеся в периодических изданиях США, Канады и Аргентины. В целом проза Маусера развивает традиции национальной патриотической крестьянской литературы[221]221
  Glušič H. Slovenska pripovedna proza ν drugi plovici dvajsetega stoletja. Ljubljana, 2002. S. 109.


[Закрыть].

Писатель, поэт и художник Тед (Божидар) Крамольц (род. 1922) переселился в Канаду в 1948 г. Этому предшествовали годы учебы на родине, итальянский концентрационный лагерь Гонарс во время войны, австрийский лагерь для беженцев после нее. Еще находясь в Австрии, Крамольц иллюстрировал учебники, рисовал, организовывал выставки, писал стихи и сказки (сборник «Сказки», 1946). В Торонто он закончил Колледж искусств по классу живописи (1951) и начал по-словенски и по-английски писать рассказы, которые публиковал в Канаде, Аргентине, США, Словении и Австрии. Большинство из них автобиографичны и повествуют о пребывании автора в лагерях и канадской жизни. С юмором, иронией, а иногда и сарказмом он описывает быт, нравы и проблемы эмигрантов, обыгрывает стереотипы (например, понятие «чужой»), использует любовные сюжеты. После 1991 г. в Словении вышли четыре романа Крамольца, что сделало его заметной фигурой литературной жизни на родине. Первый роман «Картины из архивов» (1992) представляет собой цикл из семнадцати рассказов, в каждом из которых речь идет об отдельном эпизоде одиссеи сквозного героя-рассказчика; действие романа происходит после войны в лагерях для беженцев и перемещенных лиц и в Канаде. В романе «Потица[222]222
  Потица – вид национальной выпечки (примеч. переводчика)


[Закрыть] на каждый день» (1997) рассказывается о четырех семейных парах, живущих в Канаде. Их не отпускает прошлое – война, послевоенные репрессии, чувства вражды и мести отравляют их новую канадскую жизнь. Автор меняет оптику повествования (самоубийство одного из героев, бросившегося под поезд, показано глазами машиниста), вводит в него географический, социологический и исторический справочный материал, туристические описания, дневниковые записи, поэтические цитаты. Все это несколько утяжелило текст и вызвало неоднозначную реакцию критики. От большинства произведений литераторов-эмигрантов одного с ним поколения проза Крамольца отличается отсутствием тенденциозности и идеологической ангажированности, с одной стороны, и живым юмором – с другой; ее «нетипичность» часто вызывает настороженное отношение со стороны эмигрантских кругов.

Поэт Владимир Кос (род. 1924) более полувека живет в Японии, куда в 1956 г., став священником и членом иезуитского ордена, он приехал как миссионер. Во время Второй мировой войны, будучи студентом богословия, он вступил в ряды домобранцев, в мае 1945 г. был вынужден перебраться в Австрию, оттуда в Рим, где получил докторскую степень по теологии. Стихи публиковал в антологиях эмигрантской поэзии, в словенских изданиях Аргентины, Триеста и Горицы. Два первых поэтических сборника «Мария с нами ушла за границу» (1945) и «Дождливые дни» (1946) напечатал под псевдонимом RE-O. Сборник Коса 1945 г. – первая опубликованная после войны в эмиграции словенская книга. Автор более десяти стихотворных сборников, среди которых «Крестный ход просящих» (1955, Буэнос-Айрес); «Добрый вечер» (1960, Токио), «Любовь и смерть. И еще кое-что» (1971, Буэнос-Айрес), «Цветок, который сказал: “Нагасаки”» (19 9 8, Марибор), «Черешни, камелии, сосны» (2004, Целье), «Двадцать пять кривых японского квартала» (2007, Любляна) и двух книг эссе «Эссе с японских островов» (1997) и «Философия наш хлеб насущный» (2004). В своих стихах Кос стремится соединить религиозную проблематику с социальными противоречиями японского мегаполиса и ассоциациями, вызванными воспоминаниями о Словении. Под влиянием одной из старейших культур Восточной Азии классические формы его лирики постепенно уступили место «структурным принципам… экзотического японско-китайского ребуса»[223]223
  Detela L. Dva slovenska besedna umetnika v Aziji // Slovenska izseljenska književnost 1… S. 328.


[Закрыть], а одной из его излюбленных форм стала хайку. Например, четыре хайку составляют стихотворение «Легкая ладья улыбки»:

 
Травинка-калека
с насыпи рвется
в серебро облаков.
 
 
В кимоно тебя спрячу
и свой ха-й-ку направлю
в пенную гладь.
 
 
Высокие волны,
пароходная копоть,
охладите мой мак!
 
 
Кимоно распахнулось,
Соскользнул мак с улыбкой
В клоаку уст.
 

(Перевод Б. Арта)

Поэт Берт Прибац (род. 1933) покинул Словению в 1960 г. по политическим соображениям и четыре десятилетия прожил в Австралии (на родину вернулся в 2000 г.). Филолог-компаративист по образованию, в новой стране он нашел себя в библиотечном деле. Писать начал еще гимназистом, в годы эмиграции печатался в словенских периодических изданиях Австралии, Аргентины и Словении. Активно сотрудничал в австралийско-словенском литературном журнале «Свободни разговори». Самый известный словенский автор Австралии, он много сделал для взаимного сближения двух культур: перевел на словенский язык антологию поэзии австралийских аборигенов «Конец поры мечтаний» (2003), подготовил антологию австралийской поэзии XX в. «Космос вокруг ящерицы» (2003) и сборник избранных стихотворений пяти австралийских поэтов «Ковш времени» (2005), перевел на английский язык лирику С. Косовела и Т. Павчека.

Для ранней поэзии Прибаца характерно общее настроение середины 1950-х гг. с его энтузиазмом послевоенного строительства и оптимистическим взглядом в будущее. Годы эмиграции сказались на тематике и проблематике его произведений, выдвинув на первый план практически неизбежные для поэта-переселенца мотивы (ностальгия, одиночество, раздвоенность), но в то же время в его поле зрения остаются универсальные вопросы бытия, веры, любви. Несмотря на то что в своем первом сборнике «Бронзовый пестик» (1962), ставшем одновременно и первой словенской книгой в Австралии, автор сосредоточен главным образом на судьбе героя на чужбине, эта книга, в отличие от остальной эмигрантской продукции, идейно и стилистически близок поэзии, выходившей в это время в Словении. Во втором сборнике «В клюве голубки» (1973) чувство ностальгии соседствует с пантеистическими настроениями, проявляющимися в желании слиться со всем сущим на земле и во Вселенной. В 1973–1975 гг. в журнале «Меддобье» Прибац публикует два программных цикла «Круг на океане» и «Полный мешок снов», в которых затрагивает важнейшие для него темы – Бог, родина, человек, одиночество, любовь. Уже в Словении вышла книга избранных стихов «Прозрачные люди» (1991), где представлены произведения трех десятилетий творчества поэта. Последний опубликованный на родине сборник «Запах жасмина» (2008) философски осмысляет прошлое и настоящее – опыт эмиграции и встречу с милыми сердцу местами детства и юности.

Современную словенскую эмигрантскую поэзию нельзя представить без двух долгие годы связанных семейными узами авторов: поэтессы Милены Мерлак-Детелы (1935–2006) и ее мужа Льва Детелы (род. 1939), в 1960 г. эмигрировавших в Вену. Первые публикации Мерлак относятся ко времени ее учебы на философском факультете Люблянского университета (1955–1960), она активно сотрудничала с такими ведущими изданиями, как «Млади образи», «Ревия 57», «Наша содобност», «Трибуна». После отъезда публиковалась в словенских эмигрантских изданиях, выпустила ряд книг, в том числе две на немецком языке. Первый сборник «Судьба снизу» (1964) наиболее полно отражает «женскую» суть ее поэзии, погружающей читателя в мир переживаний и чувств лирической героини – мир безответной любви, слабости, беззащитности.

 
Я больше тебя не вижу,
ты как стайер унесся
на коньках по ледяной равнине,
твое молчание двигает льдины
и закрывает мне путь.
 
 
Я не могу отогреть
белую лань,
замерзающую в полярной ночи;
только одинокое солнце и
бесстрастность
северного сияния.
 

(«Прощание в полярной ночи»)

Исповедальность соседствует в лирике Мерлак с гражданским пафосом, что отчетливо проявляется в ее второй книге «Слово без слова» (1968), где есть стихи на злободневные темы, осуждающие расизм («Черно-белый стих»), говорящие правду о судьбе словенцев, обвиненных в коллаборационизме («Весна 1945). Под влиянием авангардных взглядов Л. Детелы стилистика поэтессы несколько меняется, появляются не свойственные ей ранее иронические ноты и герметизм формы. В русле сюрреализма написан сборник стихотворений в прозе «Тайна дерева» (1969), в которых поднимаются сложнейшие философские и этические вопросы: неотвратимость судьбы, бегство от прошлого, соотношение счастья и свободы, кризис нравственных ценностей. По случаю главных католических праздников написаны стихотворения в книге «Вечнозеленый свет» (1976). Итогом четырех десятилетий творческой деятельности поэтессы стал сборник избранных произведений «Мир рассвета» (1997).

Вместе с мужем Мерлак издала словенско-немецко-английский сборник стихов «То, что рассказала ночь» (1985), в который включила ряд своих произведений.

Поэт, прозаик, драматург, переводчик, редактор, публицист и литературный критик Лев Детела, пишущий на словенском и немецком языках, несмотря на необыкновенную работоспособность и плодовитость (более сорока книг, из них на родном языке – девять сборников стихов, пять романов, несколько книг краткой прозы, мемуаров, эссе), в Европе до недавнего времени был более известен как немецкоязычный автор. В немецкой периодике он публикует обзоры новинок словенской литературы, читателей в Словении и за рубежом знакомит с австрийскими и немецкими достижениями художественного слова. Одним из первых Детела начал исследовать современную словенскую литературу в Австрии (монография «Послевоенные словенские поэты и прозаики Каринтии», 19 7 7). В его послужном списке также две пьесы – «Геройство соломенного Крпана» (1965) и «Черный мужчина» (1969). «Сахар и кнут» (1969), «Метаэлемент» (1970), «Легенды о канатоходцах и лунатиках» (1973), «Café noir» (1989) – все эти книги стихов увидели свет в издательствах Лондона, Канберры и Вены. Очень показателен сборник «Café noir», стихотворения которого передают пессимистическое мироощущение лирического героя, его страхи и сомнения. При этом автор свободно владеет и рифмой, и верлибром.

 
Погасите свет, человеки,
Сердце книги почило навеки.
 
 
Пространство погибло в море ночном,
В окно бьются ветер и дождь перед сном.
 
 
Все во тьме, вдруг гляжу – надо мною палач:
Он как я – полуночник, канатный плясун, и горяч!
 

(«Завещание»)

С начала 1990-х гг. произведения Детелы начинают выходить в Словении (поэзия: «Дух и тело», 19 9 3; «Старосветские песни», 1999; проза: «Эмигрант», 1999; «Три звезды: роман о графах Цельских и Веронике Десеницкой», 2008 и др.).

Если краткая проза стала для Детелы своеобразным испытательным полигоном – здесь он любит экспериментировать, соединяя элементы сюрреализма и лудизма, абсурд и фантастику (сборники «Лабиринт», 1964; «Покушение: проза и стихи», 1966; «Статуя короля», 1970), то в любимом жанре исторического романа он менее радикален. Его произведения на исторические темы «Мастер Марии» (1974) – о средневековом художнике, «Нищета и блеск словенского князя» (1989) – о словенцах Карантании[224]224
  Карантания (словен. Karantanija) – государство славян в восточных Альпах в VII–IX веках. Располагалось на территории современной Каринтии и Штирии (примеч. ред.).


[Закрыть] в период правления последнего языческого князя Борута, «Янтарный союз» (1998) – о «янтарном» пути времен Юлия Цезаря, проходившем через словенские земли, несмотря на сложную повествовательную технику, читаются легко.

Автобиографическая и мемуарная проза Детелы представлена книгами «Хронометр жизни» (1987) и «Вена на почтовой марке» (2009).

Вместо заключения

Настоящая книга дает представление о том, какой путь прошла словенская литература в прошлом столетии. Но литературный процесс обладает свойствами перпетуум-мобиле – его не остановить. Мир меняется, а вместе с ним меняется и форма существования литературы, ее понятийный язык и иерархия ценностей.

Начало нового тысячелетия стало для Словении важным этапом развития. Она пережила несколько смен правительств, экономический кризис, вышла на международную арену, стала членом Евросоюза. Вместе с тем первые десятилетия независимости выявили целый ряд проблем, вызванных коренными изменениями в политической, общественной и социокультурной жизни словенцев. Отмена цензуры, давление законов рынка, перестройка отношений государства, общества и культуры, столкновение стремления к национальному самоутверждению с процессами глобализации – все это сказалась на социокультурной ситуации в целом и на бытовании литературы и ее инфраструктуры в частности.

Обретению государственной самостоятельности словенцев предшествовал почти тысячелетний путь, на протяжении которого языку и литературе как главным средствам выражения национального самосознания придавалось особое значение. После провозглашения независимости в Словении сложилась парадоксальная ситуация: только что образованное государство перестало рассматривать художественную печатную продукцию как инструмент национальной самоидентификации и переадресовало эту обязанность частному издателю с его коммерческим интересом. Политические и экономические трансформации запустили механизм саморегуляции национальной литературной системы, движимой необходимостью приспособиться к новым условиям, «встроиться» в глобализированную западную культуру, что способствовало возникновению в стране новой литературной ситуации, развивающейся по законам рынка. Видимо, поэтому востребованными оказались не «большие» темы – либерализация, государственность, европеизация, а камерные сюжеты, обращенные к конкретному личностному опыту. Чтобы выжить, сегодняшний словенский писатель вынужден нравиться и читателю, и редактору, и издателю.

Утверждение в общественной жизни принципа плюрализма привело к сосуществованию в культуре множества эстетических систем. Результатом этого в словенской литературе первого десятилетия XXI в. стал ее небывалый эклектизм, сочетание самых разнообразных векторов, поэтик и дискурсов. При этом произошло существенное перераспределение писательских сил: в 2000-е гг. на первое место вновь с явным преимуществом вышел роман. Если с 1991 по 2000 г. было опубликовано около 370 романов[225]225
  Zupan Sosič A. Sodobna slovenska proza // Svetovni dnevi slovenske literature. Ljubljana, 2006. S. 13.


[Закрыть], то в 2000–2010 гг. их число почти удвоилось. Среди лидирующих авторов Э. Флисар, опубликовавший в этот период пять романов, а также Я. Вирк и В. Мёдерндорфер с четырьмя. В целом же три романа за десять лет – среднестатистический показатель для современного словенского прозаика, типичный как для представителей старшего и среднего поколений (Б. Пахор, А. Ребула, Д. Янчар), так и для молодых литераторов (Н. Газвода). Кроме этих видимых количественных изменений, принципиальное значение имеют качественные, связанные с доминированием отдельных типов романа, а также с введением в словенский литературный обиход новой тематики и проблематики. Пытаясь привести многообразие современной словенской романной продукции к некоему общему концептуально-типологическому знаменателю, профессор Люблянского университета А. Зупан-Сосич, вслед за М. Эпштейном предлагает воспользоваться универсальной приставкой «транс» и назвать существующий в нынешней словенской литературе тренд «трансреализмом». По ее мнению, это определение способно точно отразить характер постепенно утверждающегося в современной литературе метода/стиля, соединяющего элементы традиционной реалистической техники с инновациями на уровне художественного образа. Подобные трансформации укоренившейся модели реалистического романа она обнаруживает в произведениях А. Чара, М. Доленца, Ф. Франчича, П. Главан, М. Маццини, А. Моровича, А. Скубица, З. Хочевара, Я. Вирка, Ф. Лаиншчека и ряда других писателей[226]226
  Zupan Sosič A. Na pomolu sodobnosti ali o književnosti in romanu. Maribor, 2011. S. 105–106.


[Закрыть]. При этом многие из названных авторов проявляют интерес к вопросам сексуальной идентичности, и одной из главных в их творчестве продолжает оставаться тема любви. Некоторые прозаики начинают осваивать и совершенно новые явления и реалии текущей жизни, например, положение национальных меньшинств в независимой Словении или последствия распада Югославии (нашумевшие романы Г. Войновича «Чефуры вон!», 2008, и «Югославия, моя страна», 2011).

Меняется гендерный состав литераторов, доля авторов-женщин в национальной прозе, поэзии и драматургии составляет уже почти 40 %. Написанные ими произведения пользуются читательским спросом, регулярно номинируются на национальные литературные премии и даже их получают. Б. Швигель-Мера, К. Маринчич, Н. Кокель, С. Тратник, Н. Крамбергер активно внедряют в художественную практику технику «женского письма».

В целом истекшее десятилетие показало, что словенской литературе после завершения своей многовековой национально-охранительной миссии и частичной утраты привилегированного статуса удалось найти в себе скрытые художественные резервы. Несмотря на размывание ценностных критериев и возрастающую угрозу маргинализации, она по-прежнему создает интеллектуальные и эстетические формы переживания жизни, так необходимые словенцу XXI в., сохраняя тем самым своё важнейшее предназначение – защищать экологию человека.