Текст книги "Пограничные войска России в войнах и вооруженных конфликтах XX в."

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 37 страниц)

2. УЧАСТИЕ ПОГРАНИЧНИКОВ В ВОЙНЕ НА ЗАПАДНЫХ ФРОНТАХ (1914–1918)

Обстановка на западной границе, особенно на границе с Пруссией и Австро-Венгрией, в предвоенный период была напряженной. Во-первых, здесь традиционно проходили основные контрабандные пути из Европы в Россию, всегда доставлявшие много хлопот российской погранстраже. И здесь же шли мощные иммиграционные потоки, прежде всего еврейского населения, заметно усилившиеся перед войной. Во-вторых, с осложнением военно-политической обстановки на западных русских границах значительно активизировали свою деятельность разведслужбы Германии и Австро-Венгрии. Они широко использовали агентурную сеть в приграничной полосе, воздушные шары и голубиную почту для связи и др. Участились случаи вербовки жителей приграничья.

Все это требовало от пограничников ответных оперативных действий, а также высокого профессионального мастерства. О напряженной служебно-боевой деятельности чинов пограничной стражи накануне войны свидетельствуют следующие факты: согласно годовому отчету за 1912 г. пограничники задержали 5770 лиц при тайном переходе границы и изъяли контрабандного товара на огромную для того времени сумму – 288 546 руб.[119]119
  Там же, ф. 4916, оп. 1, д. 2, л. 23.


[Закрыть] В последнем предвоенном году эти цифры еще более возросли. За период с 1894 по 1913 г. российские пограничники участвовали в 3595 вооруженных столкновениях с контрабандистами, в которых погибло 177 и было ранено 369 офицеров и стражников[120]120
  Плеханов А.М. Отдельный корпус пограничной стражи России. М., 1993, с. 60.


[Закрыть].

Для частей и подразделений ОКПС война началась 17 июля 1914 г. Вечером в западные военные и пограничные округа России поступили из Санкт-Петербурга экстренные телеграммы, подписанные военным и морским министрами, а также министром внутренних дел, объявлявшие о начале с ноля часов 18 июля общей мобилизации в стране, о переводе армии и флота, в том числе и ОКПС, на военное положение. Эти документы предписывали командованию ОКПС действовать в соответствии с мобилизационными планами.

Интересен текст телеграммы, направленной из Санкт-Петербурга в Варшаву начальнику 3-го округа пограничной стражи генерал-майору Ушакову: «Высочайше поведено перевести армию и флот на военное положение и для сего призвать членов запаса и поставить лошадей согласно мобилизационному расписанию 1910 г. Первым днем мобилизации следует считать 18 сего июля. № 1945. Военный министр Сухомлинов. Морской министр Григорович. Министр внутренних дел Маклаков». Рукой начальника округа наложена резолюция – «Спешно исполнить»[121]121
  РГВИА, ф. 4924, оп. 1, д. 18, л. 1.


[Закрыть].

В западных пограничных округах приступили к выполнению приказа. Быстро развивавшиеся события требовали от руководства западных округов ОКПС оперативного и адекватного реагирования. Сложность ситуации заключалась в том, что с началом мобилизации в России в войсках ОКПС, дислоцированных на западе, началось осуществление мероприятий по варианту «объявление мобилизации на территории России». Документы свидетельствуют, что с ноля часов 18 июля 1914 г. в западных пограничных округах – Санкт-Петербургском, Виленском, Варшавском и Киевском – начали активно проводиться мобилизационные мероприятия, главная задача которых состояла в том, чтобы прикрыть границу и обеспечить развертывание российской армии.

Штабы пограничных округов оперативно довели до подчиненных бригад приказание о мобилизации, а штабы бригад – по границе до поста включительно. Получив красные конверты, начальники постов в соответствии с инструкцией всем составом поста двинулись на сборный пункт отряда, а затем на сборные пункты конных или пеших сотен. В течение 19–20 июля вдоль западной границы империи шло формирование и слаживание этих подразделений. Охрана границы, таким образом, временно приостановилась. Инструкции предписывали, что если на границе с объявлением мобилизации не начались военные действия, то охрана границы возобновлялась, но уже силами разъездов сформированных пограничных сотен. Это и было исполнено.

На мобилизацию пограничных бригад отводилось не более двух дней. Документы свидетельствуют, что уже к 20 июля, то есть своевременно, командование всех западных пограничных бригад доложило в штабы соответствующих округов о том, что «мобилизация бригады закончилась спокойно»[122]122
  Там же, л. 16.


[Закрыть].

Согласно требованиям руководящих документов пограничные сотни, развернутые по общеармейским штатам, передавались в подчинение Военному ведомству. Конные сотни были переданы начальникам кавалерийских армейских соединений, дислоцировавшихся в приграничной зоне. Пешие сотни перешли в подчинение комендантам близлежащих крепостей (Ковно, Осовец, Новогеоргиевск, Ковель), пополнив их гарнизоны, или были переданы командирам подходивших пехотных соединений. При этом в распоряжении министра финансов и командира ОКПС находились пограничные бригады, расположенные на юге и востоке страны и не переданные в действующую армию. Западные пограничные округа – Виленский, Варшавский и Киевский – согласно предвоенным планам упразднялись с переводом войск в состав действующей армии.

2-й Виленский и 3-й Варшавский пограничные округа вошли в подчинение Северо-Западного фронта (главнокомандующий генерал Я.Г. Жилинский), который должен был наступать на Берлин. Бригады 4-го Киевского пограничного округа влились в состав войск Юго-Западного фронта (главнокомандующий генерал Н.И. Иванов), нацеленного на Вену. Позже с началом активных боевых действий в Восточной Пруссии Северо-Западный фронт разделился на два фронта – Северный и Западный. Протяженность фронта составила более 1200 верст.

С 18 до 20 июля, то есть с момента объявления мобилизации до начала войны, войска корпуса пограничной стражи в процессе переформирования, развертывания и перехода в новое подчинение решали не боевые, но ответственные задачи. Главная из них – путем надежного прикрытия границы и наблюдения за сопредельной стороной обеспечить общую мобилизацию в стране и развертывание армии.

Но спустя два дня, когда эта работа была в самом разгаре, Германия объявила России войну. Ситуация изменилась. При этом другой противник России – Австро-Венгрия – еще несколько дней (до 26 июля) не находился с ней в состоянии войны.

20 июля 1914 г. в 5.00 в военные и пограничные округа была направлена срочная телеграмма за подписью В.А. Сухомлинова, в которой сообщалось об объявлении Германией войны России. Командующие округами получили право самостоятельно начать военные действия против Германии. Против Австро-Венгрии, предупреждалось в телеграмме, никаких действий не предпринимать, так как она пока войны не объявляла. Особо подчеркивалось (и это относилось прежде всего к войскам ОКПС), что «надлежит зорко следить и при первых враждебных действиях на таковые отвечать»[123]123
  Там же, л. 17.


[Закрыть].

Вступление Германии в войну с Россией резко активизировало темпы перевода военных и пограничных округов западного театра военных действий на военное положение. В работе штабов и командования произошло, по сути, наложение одних планов на другие. Вначале в погранокругах западного направления действовали по планам мобилизации в России, а затем срочно переориентировались на выполнение планов, предусмотренных на случай объявления войны.

Однако это не дестабилизировало деятельность штабов и командиров западных округов ОКПС. Мобилизация и развертывание пограничных бригад завершились своевременно и слаженно в соответствии с предвоенными установками на использование погранвойск в случае войны.

С 20 июля 1914 г. круг задач войск погранстражи резко расширился. На первый план вышли боевые задачи – разведывательно-диверсионная деятельность на территории Германии и воспрепятствование проникновения на территорию Российской империи разведывательных и диверсионных групп врага. Для этого в каждой бригаде было создано по три-четыре летучих разъезда (от 30 до 70 человек в каждом) для действий на сопредельной стороне. Согласно предвоенным мобилизационным планам они уже через несколько часов после получения команды о сборе пересекли государственную границу с Пруссией и приступили к выполнению своих задач – уничтожению объектов противника и ведению разведки.

Наряду с боевыми задачами пограничные формирования в полном соответствии с предвоенным замыслом выполняли и свои непосредственные функции. Это прежде всего охрана в приграничных районах важных в военном отношении объектов – железных дорог, мостов, банковских учреждений, почтово-телеграфных контор, а также обеспечение связи между полевыми войсками с помощью линий летучей почты. Иногда на пограничные сотни возлагались, как в Привислинском крае, конвойные и даже полицейские функции (реквизиция, обыски).

Иллюстрацией сказанного могут служить выписки из журнала военных действий 1-й конной пограничной сотни, сформированной из состава 1-го отряда Вержболовской бригады Виленского пограничного округа.

«17 июля 1914 г. – получена телеграмма о мобилизации в 8 ч вечера. 18 июля, – говорилось в ней, – первый день мобилизации с 12 ч ночи. Согласно мобилизационному плану сформирована сотня в составе 4 обер-офицеров, 12 унтер-офицеров, 103 рядовых, 131 лошади, причем до штатного состава военного времени не доведена ввиду некомплекта казенно-строевых лошадей. Согласно мобилизационному плану: 1-я полусотня, приведенная в военное положение, осталась в имении… неся как дозорную службу по охране границы, так и по наблюдению за появлением частей германской армии, перейдя в подчинение начальника 3-й кавалерийской дивизии…

2-я полусотня под командой ротмистра Филимонова вместе с обозом 1-й пешей сотни… поступила в распоряжение начальника 3-й кавалерийской дивизии… 20 июля получена телеграмма об объявлении войны в 2 ч ночи. Сотня тогда же приступила к выполнению возложенной на нее мобилизационным планом задачи по разведке районов. Разъезды силой до 10 человек, осуществляя разведку, встретили сильный ружейный огонь противника… Дозорные сообщили о движении неприятельского разъезда в нашу сторону силою до взвода. Он был обстрелян с расстояния 600 шагов. Под огнем противник отступил за границу в беспорядке, оставив четырех нижних чинов убитыми. Действиями руководил командир сотни ротмистр Андриевич. 23 июля согласно приказанию начальника 3-й кавалерийской дивизии сотня присоединилась к подошедшим двум эскадронам Курляндского полка, имевшим задачу – разведка на заграничной стороне. 24 июля полусотня под командой ротмистра Андриевича совместно с 4-м эскадроном Курляндского полка атаковала прусский г. Ширвинт. Ввиду превосходства сил противника атака успеха не имела и отряд отступил в г. Владиславов… Затем сотня отошла в распоряжение начальника конницы 1-й армии, имея задачей охрану штаба конницы и ведение ближней разведки»[124]124
  Там же, ф. 5021, оп. 1, д. 2, л. 1–2.


[Закрыть].

Пример мобилизационного развертывания и служебно-боевого применения данной конной сотни показывает, что главной задачей пограничников-конников до 20 июля 1914 г. было наблюдение за противником, а с 20 июля – разведывательно-диверсионные действия на его территории.

Свои особенности имели развертывание и служебно-боевая деятельность пеших пограничных формирований.

Возьмем, к примеру, 3-ю пешую пограничную сотню 6-й Таурогенской пограничной бригады 2-го Виленского округа (Северный фронт). Приказы по сотне, датированные июлем-августом 1914 г., свидетельствуют о следующем. 18 июля, в первый день мобилизации, под руководством ротмистра Калмыкова в заранее намеченном пункте – местечке Юрбург Ковенской губернии – из постов 3-го отдела 6-й Таурогенской бригады была сформирована сотня в составе 3 обер-офицеров, 8 вахмистров и унтер-офицеров и 129 рядовых. Подразделение состояло из четырех взводов во главе с унтер-офицерами, имея на вооружении трехлинейные драгунские винтовки. Сотня в течение дня собралась на сборный пункт Юрбург. Личный состав сразу же приступил к выполнению поставленной задачи – охране и обороне позиции в районе Юрбурга в непосредственной близости от прусской границы до подхода армейских частей.

20 июля с объявлением войны Германией пограничники отрыли и замаскировали окопы для стрельбы стоя. Противник силой до роты занял свои позиции у прусского г. Шмальниккена, не предпринимая военных действий. 25 июля в Юрбург пришел дивизион 16-го гусарского Иркутского полка, а затем кавалерийская бригада генерала Орановского. На следующий день пешая сотня перешла в подчинение коменданта крепости Ковно. После этого личный состав сотни нес караульную службу в крепости, охранял мост через р. Неман и почтово-телеграфную контору в Юрбурге. В сентябре, спустя месяц после начала военных действий, сотня вела военное наблюдение и разведку[125]125
  Там же, ф. 4970, оп. 1, д. 1, л. 1, 8, 12; д. 9, л. 1–2.


[Закрыть].

Несколько иначе с началом войны пришлось действовать 2-й пешей пограничной сотне, созданной на базе одного из отделов 8-й Граевской пограничной бригады того же Виленского округа. Подчиненная командиру 104-го Устьюжского полка, сотня 3 августа 1914 г. вместе с полком в походном порядке перешла границу Пруссии, где ими практически без боя был взят г. Лыка. Затем сотня осталась в городе для его охраны. После неудачи 2-й армии генерала А.В. Самсонова в Восточно-Прусской операции она, как и другие части, отошла на свою территорию и в сентябре 1914 г. была прикомандирована к штабу 1-й армии (г. Гродно) для несения внутренней и караульной служб. В начале января 1915 г. по распоряжению начальника штаба 1-й армии 2-я Граевская пограничная пешая сотня прибыла в крепость Новогеоргиевск, где несла сторожевую службу[126]126
  Там же, ф. 4976, оп. 1, д. 1, л. 1–3.


[Закрыть]. Иными словами, пешие погранформирования в начале войны действовали в соответствии с предвоенными планами.

Таким образом, конные и пешие подразделения погранстражи западных округов с началом мобилизации и особенно с объявлением войны согласно своим мобилизационным планам выполняли совместно с армейскими частями и соединениями две главные задачи: первая – обеспечение стратегического развертывания российской армии, вторая – осуществление разведывательно-диверсионной деятельности на сопредельной территории противника в целях срыва его мобилизации.

В связи с этим небезынтересно привести воспоминания участника тех событий генерала Н.Н. Головина (в 1914 г. – полковник Генерального штаба): «По истечении первых суток мобилизации дивизии, расквартированные близ границы, выступили для образования завесы, прикрывающей нашу мобилизацию… При образовании завесы русская конница пользовалась частями пограничной стражи мирного времени, отряды которой вошли с объявлением войны в подчинение соответствующим начальникам конных дивизий»[127]127
  Из истории кампании 1914 года на русском фронте. Прага, 1926, с. 87.


[Закрыть]. Следует отметить, что на западных рубежах России с началом войны по существу не было крупных приграничных сражений противостоящих армий, как, например, во Франции летом-осенью 1914 г. Германские войска не готовились в начальный период войны к крупным наступательным операциям в России, поскольку все основные силы были брошены на Францию. Они ограничились, где это было возможно, занятием пограничной полосы в Завислинском крае. Австрийцы, напротив, готовились к наступательным действиям по обе стороны верхней Вислы, и особенно на правом ее берегу, на участках границы Сандомирской и Томашевской погранбригад. Данное обстоятельство наложило свой отпечаток на характер развертывания и боевого использования войск российской погранстражи на западном театре военных действий.

Документальные источники показывают, что российские пограничники, защищая государственную границу, практически с первых дней войны вступили в боевые столкновения с неприятелем, демонстрируя при этом воинское мастерство и верность долгу. Несмотря на то что в начале войны германские армии обрушились на северную Францию, часть их сил (ландвер) проявила военную активность и на русско-германской границе. Так, уже через два дня после объявления войны передовые отряды неприятеля заняли наши пограничные пункты Вержболово, Калиш, Влоцлавск, Ченстохов, Бендин, Почаев, Заложцы и Каменец-Подольск. Однако вскоре из большинства этих пунктов австро-германцы были выбиты нашей кавалерией[128]128
  Вопросы мировой войны; Сб. ст. Пг., 1915. С. 615.


[Закрыть]. В ее состав входили и пограничные сотни. Отряды австрийской конницы, поддержанные ландштурмом, уже 25 июля, то есть за день до объявления Австро-Венгрией войны России, в нескольких местах перешли границу. Они, как и германские драгунские разъезды, были встречены ружейным огнем пограничных стражников и чинов жандармского корпуса[129]129
  См.: История Великой войны. В 2 т. Пг., 1916, т. 2, с. 132–135.


[Закрыть].

Вместе с тем и войска, в составе которых находились пограничные формирования, проникали на вражескую территорию. В частности, русские конные отряды с началом войны вступили в пределы Восточной Пруссии со стороны Граева (участок границы 8-й Граевской бригады) и дошли до линии Бяла – Боржимен, причем противник отходил, сжигая населенные пункты.

Небольшие военные стычки на западной границе продолжались с 19 июля до 4 августа 1914 г. 5 августа период разведок конницы и мелких боевых столкновений закончился. С этого времени по инициативе российской стороны (прежде всего в Восточной Пруссии) начались масштабные военные действия. Приграничные столкновения сменились авангардными боями наших армий, перешедших на крайних флангах Восточной Пруссии и Галиции в наступление. Восточно-прусская наступательная операция, проводившаяся спешно по просьбе англо-французского командования силами двух русских армий (1-й – генерала П.К. Ренненкампфа и 2-й – генерала А.В. Самсонова) окончилась для России неудачей, хотя сами действия в стратегическом плане оказались для стран Антанты небезрезультатными. Этот шаг спас Францию и Россию от разгрома германскими армиями, которые после крушения французского фронта могли бы свободно наступать на восток[130]130
  См.: Керсновский А.А. Мировая война. Белград, 1939, с. 4.


[Закрыть].

Более благоприятно сложилась для России обстановка летом-осенью 1914 г. на русско-австрийской границе. Русские дивизии, вторгшись в Галицию, разбили во встречных боях противника и заняли Львов. Австро-венгерская армия потеряла половину своего состава – около 400 тыс. солдат и офицеров. Но, увлекшись осадой крепости Перемышль, наш Юго-Западный фронт не завершил разгром неприятеля.

Не ставя перед собой цели показать общую картину действий на русско-германо-австрийском фронте и не имея возможности рассказать о судьбе каждой пограничной сотни или полка, остановимся на боевом пути главных формирований корпуса погранстражи – сводной пограничной дивизии Варшавского пограничного округа и Заамурских пограничных дивизий.

Весной-летом 1915 г. при отходе наших войск из Царства Польского из сотен бывших Виленского, Варшавского и Киевского пограничных округов были созданы восемь отдельных пограничных конных полков, носивших номера и наименования соответствующих пограничных бригад. Это 5-й Горждинский, 6-й Таурогенский, 7-й Вержболовский, 9-й Ломжинский, 10-й Рыпинский конные пограничные полки. Из сотен 12, 13 и 14-й бригад был образован Калишский конный полк (без номера), 15-й и 16-й бригад – Сандомирский конный полк (без номера). 17-я и 20-я бригады 4-го Киевского пограничного округа создали Томашевский конный полк. На базе пеших сотен этого же пограничного округа были сформированы также два пехотных пограничных полка – Проскуровский и Хотинский, названные по месту формирования (без номеров).

В 3-м Варшавском пограничном округе, который в западном направлении находился на острие главного удара, из пеших сотен было создано единственное в тот период крупное формирование погранстражи – отдельная пограничная бригада. С мая 1915 г. она была развернута в сводную пограничную пехотную дивизию. В принципе это не противоречило предвоенным взглядам на военное применение погранвойск. Но поскольку вопрос создания крупных пограничных формирований ранее не был проработан, в условиях затянувшейся войны он решался, как говорится, с ходу.

Формирование отдельной пограничной бригады – основы будущей сводной пограничной дивизии – началось на базе пеших частей Варшавского пограничного округа с объявлением общей мобилизации в стране. С началом войны офицеры расформированного штаба пограничного округа, прибыв в крепость Новогеоргиевск, приступили к ускоренному формированию и боевому сколачиванию бригады. Начальником нового формирования был назначен генерал-майор Аксенов, бывший командир 10-й Рыпинской пограничной бригады, исполнявшим обязанности начальника штаба – полковник Шеломицкий. Из прибывших в крепость пеших сотен вначале были образованы три батальона по 400 человек (Александровский – под командованием ротмистра Абрамовича, Рыпинский – полковника Шеломицкого, Ломжинский – ротмистра Екимова) и одна отдельная сотня Калишской погранбригады.

До середины августа 1914 г., то есть до прибытия в бригаду мобилизованных запасных нижних чинов, это формирование, как свидетельствуют документы, занималось в основном охранной службой и пешей разведкой. Интересна в связи с этим переписка начальника пограничной бригады с комендантом Новогеоргиевской крепости по поводу боевого использования пограничников. В докладе генерала Аксенова, датированном 23 июля, сообщалось, что офицеров и нижних чинов пограничной стражи в силу специфики их службы целесообразно было бы использовать в наблюдении, разведке, сторожевом охранении и усилении резервов. Начальник бригады просил ускорить переход к боевой работе, сохранив пограничникам прежнюю оргструктуру – сотни, а не роты, как предлагалось свыше[131]131
  РГВИА, ф. 4924, оп. 1, д. 16, л. 10.


[Закрыть].

Штаб бригады, подчеркнув особенности служебно-боевой деятельности пограничников, сумел доказать армейскому командованию нецелесообразность и даже вредность смешения пеших пограничных сотен с армейской пехотой, а также выполнения пограничниками несвойственных им задач. До наступления немцев в 1915 г. личный состав бригады выполнял именно эти, характерные для него функции. Затем ситуация изменилась.

К середине августа 1914 г. с приходом в части личного состава из запаса завершилось развертывание бригады по штатам военного времени. В донесении исполняющего обязанности начальника бригады генерал-майора Троцкого говорилось: «…укомплектование частей временно вверенной мне отдельной пограничной бригады закончено и из 19 пеших сотен сформировано 32 сотни с общим составом 6738 человек, из коих кадровых 3904 и запасных 2834»[132]132
  Там же, л. 64.


[Закрыть].

Судя по документам, командование бригады в тот период волновало три главных вопроса: вооружение для запасных чинов; наличие среди прибывших из запаса нежелательных лиц немецкой и еврейской национальности; использование личного состава бригады не по назначению – на фортификационных работах. В дальнейшем, как показывают документы, эти вопросы были оперативно решены. Запасные получили винтовки, хотя и неотлаженные, немцев и евреев из погранстражи по указанию коменданта крепости отправили в пехотные части; время, отводимое на фортификационные работы, было сокращено в пользу боевой подготовки пограничников.

Безусловно, успех будущих боевых действий определялся профессиональными качествами офицерского корпуса. Отдельная пограничная бригада состояла из штаба, в который вошли офицеры штаба 3-го пограничного округа, двух полков (в каждом по четыре батальона, в батальоне – по четыре сотни) и подразделений обеспечения. Командиром бригады вместо генерала Аксенова, назначенного начальником 2-й пехотной дивизии Западного фронта, был поставлен генерал-майор Кренке, прибывший, как говорится в документах, из действующей армии. Командирами полков назначили опытных офицеров-пограничников: 1-го полка – полковника Бучерова, бывшего командира 13-й Велюнской погранбригады, 2-го полка – полковника Георгиева, в прошлом командовавшего 12-й Калишской погранбригадой. Первыми командирами батальонов были полковники Андерсон, Шеломицкий, ротмистры Екимов, Кокушкин, Абрамович, Александров, Мелентьев, Кюрениус. Все они являлись кадровыми пограничниками и в довоенное время входили в командный состав погранбригад и отделов.

К боевой деятельности бригада согласно записям в журнале военных действий приступила буквально с момента начала ее формирования. Причем в первый период действовала посотенно. Уже 31 июля 1914 г. 3-я пешая Александровская сотня во главе с ротмистром Друри, поручиками Поповым и Понятовским захватила в г. Плоцке 12 германских баркасов с углем и рожью. В Новогеоргиевской крепости пограничные сотни из состава бригады несли караульную службу, а также вели разведку, минировали Вислу, вместе с жандармской полицией проводили обыски в приграничных деревнях, обеспечивали связь высшего армейского командования.

Выполнение пограничниками Западного фронта этих служебно-боевых задач было прервано массированным германским наступлением, начавшимся весной 1915 г. Германия, перегруппировав свои силы, развернула наступательные операции на русском фронте в Галиции (в районе Горлицы) и в Польше. Целью наступления было военное поражение России, которое заставило бы царское правительство заключить сепаратный мир. Русские войска, испытывая острый недостаток в снарядах и тяжелой артиллерии, после двухмесячных боев вынуждены были оставить Польшу, в том числе Варшаву и Новогеоргиевскую крепость. В августе этого же года была сдана противнику другая сильная крепость, находившаяся на Северном фронте, – Ковно, где располагались пешие сотни бывшего Виленского пограничного округа.

Взяв Вильно, немцы исчерпали свой наступательный порыв. Контрударами русских войск в районе Ровно и Двинска германское наступление было остановлено. К середине октября 1915 г. обстановка на фронте вновь изменилась. Русская армия была вытеснена из Польши, Галиции, Литвы, но немцам не удалось окружить и уничтожить ее. Однако потери русских были велики. С начала войны Россия потеряла убитыми, ранеными и пленными более 3 млн. человек.

Многотрудный путь жестоких боев в 1915 г. вместе с действующей русской армией мужественно прошли пограничники бывшего Варшавского округа – отдельная пограничная бригада, которая в мае-июне 1915 г. согласно приказу Ставки она была развернута в сводную пограничную дивизию. Это диктовалось прежде всего чрезвычайно сложной обстановкой, сложившейся в то время на Западном фронте, большими потерями русских войск в весенних боях 1915 г. Наши войска, в том числе пограничные части, медленно отступая, оставляли места своей прежней дислокации в Польше и Литве. В резко осложнившихся условиях, в преддверии новых тяжелых боев необходимо было иметь более крупное формирование пограничных войск, усиленное в кадровом, материально-техническом и организационном отношении.

Командиром пограничной дивизии был назначен генерал-майор Г.М. Транковский. Бывший командир пограничной бригады генерал-майор Кренке стал начальником боевой части дивизии. Начальником штаба дивизии был утвержден кадровый пограничник подполковник Даниленко. Исторические формуляры называют нам и фамилии командиров полков: 1-го – полковник Шеметов, 2-го – полковник Бучинский, 3-го – полковник Лашин, 4-го – генерал-майор Карпов [В январе 1917 г. генерал-майор Карпов был назначен командиром бригады 46-го армейского корпуса. Его место занял полковник Арнольдов.][133]133
  Там же, ф. 4901, оп. 1, д. 100, л. 2.


[Закрыть].

Дивизии была придана 5-я армейская артиллерийская бригада в составе 104-го и 105-го артдивизионов. Таким образом, это было полноценное и вполне боеготовое пехотное соединение, полки которого, особенно 1-й и 2-й, имели опыт боевых действий.

На момент своего сформирования сводная пограничная дивизия организационно входила в состав 5-го Кавказского армейского корпуса (командир генерал-лейтенант Истомин) 10-й армии (командующий генерал Радкевич) Западного фронта (главнокомандующий генерал Эверт). На корпус, а следовательно, и на пограничную дивизию летом 1915 г. была возложена задача удержания позиций в районе Ковно и Вильно, недопущения прорыва германских войск на этом направлении.

Едва было завершено формирование дивизии, как ее полки пошли в бой. В начале августа 1915 г. в сражении за Ковно дивизия не только упорно защищала свои позиции, но и отчаянно контратаковала. Боевые донесения сообщают: «3 августа около 3 ч ночи генерал Кренке (заместитель командира дивизии), собрав и приведя в порядок части, отступавшие с охранительной позиции, перешел в наступление, сбил передовые части немцев и занял передовую позицию от Немана до форта № 2»[134]134
  Там же, д. 2, л. 2.


[Закрыть].

Однако на виленском направлении немцы сосредоточили ударную группировку из трех дивизий – 76, 79 и 115-й пехотных, действовавших против нашей сводной пограничной дивизии. Поэтому пограничники, как и 5-й корпус в целом, вынуждены были отступать. Положение было тяжелым, а порой критическим. Так, 15 августа начальник штаба дивизии подполковник Даниленко докладывал в штаб 5-го корпуса о том, что в соединении нет ни одной целой пушки, ни одного пулемета, нет артиллерийских парков для подвоза патронов. К тому же в полки поступило пополнение, состоящее из необученных новобранцев[135]135
  Там же, л. 103, 162.


[Закрыть].

В течение августа-сентября 1915 г. пограничники-пехотинцы практически не выходили из боев, о степени напряженности которых говорят следующие примеры. 30 августа с утра до 16.00 1-й пограничный полк, выдержав упорный бой у Гейдрицы, потерял 3 офицеров и 220 нижних чинов убитыми и ранеными; 3-й и 4-й погранполки, как отмечалось в донесении, «крайне изнурены целым рядом боев и понесли значительные потери, особенно 3-й пограничный полк, в котором в строю нет ни одного офицера, а нижних чинов – около 500 человек»[136]136
  Там же, д. 17, л. 4, 17.


[Закрыть].

«31 августа, – сообщается в боевом донесении командиру корпуса, – пограничники, удерживая Мейшопольские позиции, понесли большие потери… Мною (генерал-майором Транковским. – Авт.) доложено о тяжелом положении 3-го пограничного полка, занявшего часть окопов, оставленных гвардией, имевшего совершенно обнаженный фланг. Свято выполняя приказание держаться во что бы то ни стало, полк оставался на своей позиции, пока не был обойден с тыла… 4-й полк все время удерживает свои позиции… Ввиду подхода свежих частей 26-й дивизии прошу об отводе полков вверенной мне дивизии в тыл для приведения их в порядок, причем вновь доношу, что пограничники ведут бои в значительно более тяжелых условиях, чем простые части… Нет снарядов, часть людей не вооружена. 5-й полк имеет значительную часть людей без штыков, так как присланные берданочные штыки не подходят к трехлинейным винтовкам»[137]137
  Там же, л. 18.


[Закрыть].

Однако передышки не последовало. 1 сентября пограничные полки отражали многочисленные атаки немцев у местечка Антакольцы. Наступление велось не только днем, но и ночью при освещении ракетами и поддержке артиллерийским огнем. Личное мужество и героизм проявил в этих боях командир 1-го батальона 4-го полка ротмистр Белович, который первым бросился на немцев в штыковую атаку, увлекая за собой солдат. Противник не выдержал натиска и отступил, оставив Антакольцы[138]138
  Там же, д. 13, л. 1.


[Закрыть]. 16 сентября пограничная дивизия была переподчинена командиру 3-го Сибирского корпуса Западного фронта и назначена в корпусной резерв. Через месяц она перешла в подчинение командования 26-го армейского корпуса 4-й армии генерала Рагозы. К этому моменту обстановка на Западном фронте, в том числе и на северном его фланге, стабилизировалась, обе стороны перешли к позиционной войне. Изменились и формы боевой деятельности пограничников.