Текст книги "Сборник рассказов с конкурса "Наше Вам С Кисточкой" (СИ)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

– Хорошо, но сначала я тебя возьму.

Рука уже под платьем на бедре. Надо будет узнать про скорость движения ледяных демонов.

– Сначала моя защита парализует вас электрошоком.

Вот и поговорили. Сидим, смотрим друг на друга. Мне не страшно, и не только из-за защиты. Просто на реальность это не похоже. Совсем. Уж слишком он необычный, ледяной, рогатый, хвостатый, странный. И смотрит на меня так, как будто решает задачу.

– Хорошо, я поговорю с матерью, а потом тебя возьму.

– Тогда и обсудим.

Своенравный маменькин демон ушёл, а за мной пришли низшие, отвели в мою комнату, зажгли фонарики и показали ванную. Вроде всё, как в обычном доме, только чёрно-белое. Как будто ходишь по шахматной доске, хотя так и есть. Партия с ледяным демоном.

Ринни разбудил меня посреди ночи. Или дня, кто знает. Прилёг рядом на постели и потряс за плечо, предварительно повесив над головой фонарик. Предусмотрительный, надо же. Чувствует, что я со сна могу его защитой огреть. Да и снегом больше не бросается.

Его первыми словами стали: – Я всё равно тебя возьму, Ева. Ты будешь моей первой женщиной.

Ну вот, снова начинается.

– Нет, Ринни. Я не буду для вас ни первой, ни женщиной.

– У тебя такая нежная кожа, а у меня никогда не было женщин.

Вот же, заклинило.

– Уверена, что вы сможете исправить это без моей помощи.

– Меня зовут Ринивиор, называй меня Рин.

– Вам объяснили, для чего я здесь?

– Да. – Вместо ожидаемого раздражения на его лице – улыбка. Этакая ледяная, рогатая громада с весёлой ухмылкой. С ума сойти можно. Хоть прямо сейчас отправляйся домой и давай интервью жёлтой прессе. "Демон в моей постели". "Рогатый соблазнитель". "Моё ледяное несчастье". Заработаю денег, а заодно и сбегу от этих варваров.

– Скажи, Ева, – вкрадчиво начал он, – неужели ты всерьёз думаешь, что сможешь меня защитить?

Что?? Он что, сомневается в способностях ведьмы??? Ему жить надоело?

– Да, Рин, я уверена, что смогу вас защитить. – Отвечаю так же вкрадчиво.

– И ты уверена, что я позволю тебе это сделать?

– На сто процентов. – Отползаю к спинке кровати, потому что предчувствую бурю. Ледяную.

– При этом ты знаешь, что я отказался от услуг ледяных магов.

– Знаю.

– Но всё равно уверена, что я позволю тебе вмешаться?

– Да.

В его усмешке не было угрозы. Рин считал меня забавной игрушкой, возомнившей о себе невесть что. Он собирался «взять» меня и отправить домой, посмеявшись над задумкой аары.

Наклонившись к нему, я улыбнулась. Неприязненно.

– Знаете, почему я в этом уверена? Потому что никто, даже великие ледяные маги, не почувствует вмешательства ведьмы. Мы вьём нити и сети, а потом пропитываем ими воздух. – Придвинулась ещё ближе, водя пальцем по ледяному панцирю на его скуле. – Моя магия – это ветер, это воздух. Вы видите воздух, аар? Нет? То-то же. Аара наняла меня защитить вас, хотите вы этого или нет. Если я вмешаюсь, вы ни о чём не узнаете. Однако если вы не будете сопротивляться, то клянусь, что я ничего не сделаю без вашего ведома.

Буря не пришла. В глазах демона отразился чистый восторг, и, наклонившись, он поцеловал мою руку. Я ожидала чего угодно, только не этого. "Я" и «покраснела» не увязывается вместе, но именно это и случилось. Надеюсь, что у демонов ночное зрение чёрно-белое.

– Мне нравится твоя игра, Ева. Смело.

– У меня есть для этого основания. На мне кубометры защиты, так что мне ничего не грозит.

– Это как посмотреть. – Шершавые губы щекочут запястье. – Она сможет тебя защитить, а вот отправить домой – нет. Что будет, если я тебя не отпущу?

– У меня контракт! – завопила я и поняла, что допустила ошибку. Большую. Показала слабость.

– У тебя контракт с моей матерью, а не со мной, – сказал он, прижимаясь губами к моей ладони.

К счастью, я уже пришла в себя.

– Вам никогда не советовали не обижать ведьму?

– Я собираюсь тебя целовать, а не обижать. – С этими словами он втянул губами мой мизинец. Вот же, зараза демонова.

– Вместо того, чтобы облизывать руки, назовите ваши условия.

– Хорошо! – быстро согласился он. – Первое – я беру тебя прямо сейчас и потом, когда захочу. В любой момент, в любой позе, в любом месте. Второе – ты рассказываешь мне о своих способностях, и я решаю, какая защита мне нужна. Третье – ты остаёшься здесь... – он бесцеремонно осмотрел меня с ног до головы и заключил: – на месяц.

О как! Меня оценили, как любовницу на месяц! Даже не знаю, гордиться или расстраиваться.

– Позвольте я чуть-чуть подправлю ваши условия. Первое – у нас с вами деловое соглашение и никаких личных отношений. Второе – вы рассказываете мне о вашем образе жизни, о привычках и об опасностях. После этого я разрабатываю для вас индивидуальную защиту. Третье – вы отправляете меня домой, как только я закончу плетение. Думаю, что недели будет достаточно.

Рин присел на постели. Его откровенно веселило моё неповиновение.

– Немного подправила? – захохотал он. – Первое условие – посмотрим, не зарекайся. Второе – так даже лучше, принимаю твою поправку. Третье – оговорим по ходу дела. Если ты меня не обманешь, то отпущу. Но кто знает, может, ты и сама не захочешь уезжать.

– Я уже хочу домой, – убеждённо кивнула я.

– Тогда готовься, ведьма, – усмехнулся Рин и загасил фонарик. – Завтра я начну знакомить тебя с моей жизнью. Выезжаем в полседьмого.

– Подождите! Мне нужен свет и часы. Мой телефон здесь не работает. Еда...

– Тебя что, не кормили? – встрепенулся он.

– Кормили, но чем-то странным. Мне нужна нормальная человеческая еда. Я должна чувствовать себя полноправной гостьей, как это принято у нормальных людей.

– Завтра всё устрою, – бросил он. – Сейчас три утра.

Замечательно. Он зашёл поболтать по душам в три утра. Вот же, манеры. Демоново гостеприимство.

Ладно, не буду жаловаться, так как завтрак мне принесли нормальный, если не считать того, что яиц было восемь, булочек – пять, а фруктов – целый поднос. Перекусив, я предусмотрительно упаковала остальную еду с собой. Кто знает, когда меня ещё покормят и чем. Рядом с кроватью поставили коробку с магическими фонариками, благодаря которым я теперь могла вести почти нормальный образ жизни.

Рин появился ровно в шесть тридцать, чем-то очень довольный. В чёрной облегающей рубашке и брюках. Если смотреть на тело – то обычный накачанный мужик. Поднимешь глаза повыше – на плече – хвост, на голове – рога, на лице – ледяные пластины. Мультик, а не мужчина.

Протянул мне что-то типа халата. – Надень спортивные ботинки и ледяную робу.

– А сколько сегодня градусов?

– Не знаю, а зачем тебе? – удивился Рин. – В горах не холоднее, чем -60, но я дал тебе робу. Это магия, Ева. Одень и пошли быстрее, ты меня задерживаешь.

Мы вышли на улицу: Рин в костюме наёмного убийцы, а я в халате. А холода-то и не чувствуется.

– Тепло? Всё равно будь осторожна. Роба защищает тебя от холода, но можешь поскользнуться.

– Я привыкла. – Делаю шаг вперёд и хлопаюсь на зад с девичьим визгом.

– Я же сказал! – возмущается демон, но даже не пытается помочь. Когда я упала, фонарик вылетел из рук и подкатился к чёрному (а какому же ещё?) лакированному красавцу-слайдеру. Рин уже за рулём, и я спешу внутрь, потирая ушибленное место.

Сажусь рядом и сразу переключаюсь на рабочее настроение. Рассматриваю приборы, замки на дверях, толщину стекла. Пока всё просто – навешу воздушную подушку толщиной сантиметров в десять, сплету защиту на замки, на стекло, на ремни безопасности, а сверху закреплю сетью, чтобы не было вторжения.

– Работаешь? – смеётся.

– Это называется диагноз. Я не стану ничего делать без вашего разрешения.

– И какой диагноз у моего слайдера?

Я вкратце объяснила, какую защиту могу предложить. Рин хмыкнул в ответ, загасил фонарик и положил мне на колени что-то шуршащее.

– Держи пакет. – И рванул с места. Меня буквально впечатало в кресло. Закрутило, перевернуло. Теперь понятно, для чего пакет, тошнить меня будет и прямо сейчас.

– А помедленней нельзя?

– Ты хотела ознакомиться с моим образом жизни. Вот и знакомься: мы едем на работу.

Не сдамся. Ни за что. Рин смеётся, но неприязнь просвечивает наружу, и от неё становится холодно, несмотря на робу. Нащупываю в себе источник силы, тяну за него и плету оболочку. Давно научилась, ещё от бабушки. Когда окружающий мир строит каверзы, создай для себя кокон и оставайся в нём, пока мир не одумается и не придёт в норму.

Рин выделывался, как мог. Вверх, вниз, кругами. Нас швыряло и трясло. Я застыла, как зародыш в яйце, отреклась от безумия демона и ждала, когда меня вернут на ровную почву.

Вернул. Зажёг фонарик и повернулся ко мне. Лицо недовольное, злое.

– Что ты сплела?

Распускаю кокон, расслабляюсь, прикрываю глаза. Устала – аж руки дрожат.

– Что ты сделала? – орёт он и хватает меня за руку. Смотрит на дрожащие пальцы и рычит странное слово с обилием "хрр" и "шшш".

– Мне стало плохо и пришлось сплести защитный кокон. Если вы пытались доказать мою слабость, вам удалось. Но я никогда, слышите, никогда не попрошу вас ни о защите, ни о милости. Никогда. Вы – всего лишь мой клиент. Я выполню работу и уеду домой.

Снова "хрр" и "шшш", и мы срываемся с места, но летим уже нормально.

– Если вы всегда так крутитесь, то лучше перестраховаться. Сделаю воздушную подушку потолще, метра два или три, – бормочу в полусне. Восстанавливаюсь.

Рин останавливает слайдер и смотрит на меня в темноте. Я знаю, когда он смотрит, потому что... знаю – и всё.

– Мы приехали, Ева.

Оглядываюсь. Достопримечательностей – куча. Слева – темень, справа – темень ещё гуще, спереди... всё понятно. И тут Рин выбирается из слайдера и зажигает огни. Везде – в небе, на земле, на деревьях. Тысячи огней. Выбираюсь наружу, скольжу, падаю, но чувствую только восторг. Огромная гора со снежной шапкой до бровей и ледяным покрывалом, сползающим с плеч. Под ней – спуск в глубокий карьер. Полосы разноцветного льда в сиянии магических огней, как ледяная радуга.

– Я – повелитель льда, Ева. Раз в столетие рождаются демоны с ледяным панцирем, мы способны повелевать льдами. По другую сторону этих гор – земли ледяных драконов. Я защищаю империю от их вторжения.

Так-с. Ясненько. Аара Таллиатьери наняла меня помочь блудному сыночку, шалопаю и хулигану. А оказалось, что он – повелитель льда, защищающий империю от вторжения драконов. Нормальненько. Он повелевает льдом, а я – сеточками и ниточками. Удивительно, что он ещё не выкинул меня к драконам.

– Моя жизнь – лёд. Он говорит со мной, отвечает на мою магию, и я знаю о любом вторжении. Я летаю над горами, спускаюсь в карьеры и говорю со льдом.

Аара Таллиатьери скромно обозначила это занятие словами: «У моего сына свой бизнес». Рин взял меня за руку, помогая встать. Хочется сказать, что у нас с ним много общего, потому что я люблю лёд в коктейлях, но не думаю, что он оценит мою шутку.

– Всё ещё хочешь посмотреть на мою жизнь? – Я кивнула, потому что хочу. Честно, хочу, даже если придётся снова удерживать кокон. Такой красоты, как здесь, я ещё никогда не видела. – Мы спустимся в карьер, а потом полетаем над горами.

«Спустимся». Как много скрыто в этом слове. Мы сорвались с края и упали вниз. Свободный полёт. Желудок дрожит в горле, по телу – мурашки, а глаза слезятся от восторга. Шлейф огней, разноцветные полосы, блеск льда – и вот мы на дне карьера.

– Мы с тобой очень разные, Женевьева, – глубокомысленно объявил Рин, когда мы остановились. Надо же, какой наблюдательный. Интересно, что именно он имеет в виду? То, что я вдвое меньше него, без рогов и прочих причиндалов, с голубыми глазами и даром ведьмы? – Для тебя эти огни – красота, а для меня – уродство. Ты, как ребёнок, радуешься искусственному магическому свету, а это цацки. Дрянь. Поэтому мы и живём в темноте. Искусственный свет превращает мир в иллюзию. Прекрасен только настоящий свет, я докажу тебе это. А пока радуйся подделке.

Пока он работал, я разглядывала разноцветные полосы. Это ж сколько здесь минералов, раз лёд такой разноцветный, а снег – розовый.

Мы полетали над горами, чтобы проверить ловушки. Потом легли на лёд на дне карьера и смотрели на нимбы света вокруг фонариков. Вернее, легла я, а Рин недовольно топтался рядом, потом, вздохнув, последовал моему примеру.

– Расскажите, с какими опасностями вы сталкиваетесь.

– Нападения ледяных драконов, ловушки, резкие перемены погоды, а теперь ещё и враги отца. Мать считает меня упрямцем, а на самом деле ледяная защита только ослабит меня. Она похожа на каменную клетку и подходит только тем, кто сидит на месте. Родители не могут смириться с тем, что судьба избрала меня повелителем льда, отсюда все проблемы. Это – опасный и тяжёлый труд, дворяне обычно отказываются от такой "чести", возложенной на них судьбой.

Я положила фонарик на лёд и поймала сиреневую снежинку.

– Я знаю, какая защита вам нужна.

– Ммм? – поинтересовался Рин, думая о чём-то своём.

– Никакая. Ни каменных стен, ни плетения против огня или металла, ничего такого. Только тонкий слой "ведьминого чутья". Эластичный, податливый, как вторая кожа. Он предупредит об опасности и предскажет будущее в разумных пределах. Вы не почувствуете его, пока вам не будет угрожать опасность. Вам нужен абсолютный контроль, а всё остальное – мелкие добавки.

Рин повернулся и посмотрел на меня так пристально, что я заёрзала на льду.

– Ты достаточно быстро меня раскусила, маленькая ведьма, – сощурился он. – Неужели я настолько предсказуем?

– Ваша мать предупредила, что вы своенравны и любите всё делать по-своему.

– Ты можешь сплести для меня это чутьё?

– Да, могу, но не будем спешить. Сначала я должна узнать о ваших друзьях, привычках и слабостях.

– У меня нет слабостей.

– С точки зрения безопасности всё, что вы делаете чаще, чем раз в месяц – это слабость, возможная мишень для удара.

Рин перекатился и навис надо мной, опираясь на локти.

– Всё, что я делаю чаще, чем раз в месяц? – повторил он, ухмыляясь. – Всё, включая женщин?

– Воздействие через женщину – это классический ход, и вы об этом, конечно же, знаете. Я бы посоветовала добавить защиту от типично женских методов убийства.

– Яд?

– Да.

– Но ты же сказала, что мне не нужна защита, кроме чутья?

– Так и сделаем, но я вплету в него несколько добавок. Более того, я бы хотела повесить защиту на вашу любовницу на случай воздействия со стороны врагов.

– Тебе придётся сделать это без их согласия. Я не хочу, чтобы мои женщины знали, кто ты такая.

– Это мудро.

– Ты не спросишь, сколько у меня любовниц?

– Сколько бы ни было, я сплету защиту заранее и повешу очень быстро.

Честно говоря, мне любопытно, даже очень, но спрашивать не стану, потому что он неправильно это истолкует. Дело в том, что я хочу, чтобы у него было много любовниц, красивых и разных, потому что Рин – крутой мужик. Роскошный, невероятный, сказочный демон. Живёт по призванию, да ещё какому. Летает в горах на супер-слайдере, сражается с драконами, спускается в карьеры и защищает империю. Сказочный герой! Я смотрю сериалы о таких, как он. Но в них – герои в костюмах, а он – настоящий, с рогами, хвостом и ледяным панцирем. Повелитель льда. Офигеть, честное слово. Автограф, что ли, попросить? Вернусь домой, расскажу знакомым – не поверят, скажут, что меня галлюциногенами пичкали.

– Ты крутой, Рин. У тебя очень интересная жизнь.

Так прямо и сказала, честно, фамильярно и с завистью. Белой. Расчувствовалась, понимаете-ли. А он захохотал, по-доброму, как смеются над шутками ребёнка, а потом откашлялся и замолчал. Заметил, что мне совсем не смешно, даже немного грустно.

– Ты обиделась?

– Наоборот, завидую твоей жизни. Ничего, что я называю тебя на "ты"? Я обычно клиентам "выкаю", но ты – другой. Будет приятно вспомнить, что я называла повелителя льда на "ты".

Рин нависал надо мной в окружении огней и разноцветного льда, и ситуация умоляла о поцелуе. Не настоящем, а сказочном, принадлежащем миру, в котором целоваться с клиентом – не грех, а радость, и в котором мне позволено выпасть из реальной жизни и ходить по арктическому холоду в коконе ледяной магии. Но Рин не стал меня целовать, и это к лучшему.

– Знаешь, даже моя семья никогда не была на границе империи. Они бы оскорбились, если бы я предложил им такое. Считается, что охрана и защита – работа для низших демонов. Если в дворянских семьях рождаются дети с ледяным панцирем, их стараются излечить или хотя бы замаскировать участки на лице.

– Это очень странно. Повелитель льда – звучит невероятно, почти царственно. У нас про такое снимают фильмы.

Рин хмыкнул и недоверчиво нахмурился.

– Я взял тебя к границе, чтобы напугать. Думал, ты впадёшь в истерику. Я и фонарики сделал, чтобы ты всё разглядела и испугалась. А ты пришла в восторг. Любая демонесса на твоём месте впала бы в ужас при мысли о драконах и опасности. А ты не зарыдала, не бросилась мне на шею, не пообещала всё возможное, чтобы я вернул тебя домой.

– Так вот в чём дело! – выкатившись из-под него, я поднялась на ноги. – Ты думал, я испугаюсь и соглашусь на всё, чего ты захочешь. Ну, ты упёртый! Ничего не выйдет. Более того, я требую извинений. Найди карьер поменьше этого, чтобы мы могли покататься.

– На чём?

– На попах.

Сначала Рин смеялся над моей идеей, потом вошёл в раж, как мальчишка. Иногда мы держались за руки, иногда сидели друг за другом, а иногда съезжали наперегонки. Катались на ковриках из слайдера, но они не выдержали температуры. Тогда я сделала воздушные подушки, и мы вконец разбуянились. Съезжали на животе, стоя и даже подпрыгивая. С воздушной подушкой вообще ничего не страшно. Потом мы съели остатки моего завтрака и собрались домой.

– У меня – пять любовниц, – вдруг сообщил Рин. – У каждой – свой дом, но я поселил их на одной улице.

Молодец, практично мыслит. Чтобы в адресах не путаться.

– Придумай причину заглянуть к ним вместе со мной, а я пока приготовлю плетения.

– У отца – восемнадцать любовниц. Герцогу по статусу полагается иметь как минимум пятнадцать. Жену выбирает семья, брачный контракт подписывают, когда мальчику исполняется три месяца, поэтому жёны обычно старше мужей. Моя будущая жена старше меня на год. У старшего брата – жена и пятнадцать любовниц. Он найдёт себе новых женщин перед тем, как стать герцогом.

Зарубка в памяти: не попадаться на глаза его старшему брату.

– У меня всего пять любовниц, потому что я их часто меняю.

– У нас это называют текучкой кадров.

– Я хочу, чтобы ты поняла наши традиции. Демоны женятся по договорённости и заводят любовниц, число которых определяется статусом и возрастом. Когда мне исполнится девяносто, мне подарят ещё десять любовниц. Такова традиция.

А если я доживу до девяноста, то мне подарят клей для протезов и грелку для больных суставов. Неужели Рин думает, что я всерьёз претендую на его внимание?

– Рин, ты интересный и необычный, и дело не в любовницах и не в обычаях, а в том, что ты живёшь по своим правилам. Я с удовольствием сплету твою защиту. – Говорю честно, смотрю ему в глаза и улыбаюсь, потому что уже тогда знаю, что не забуду его никогда. Повелитель льда, своенравный герой. Никто другой не летает на слайдере с такой бешеной скоростью, никто так самозабвенно не катается с горки на попе, и никто не смотрит на меня так проникновенно, что мне хочется вывернуться наизнанку, чтобы показать ему всё, что его интересует.

Это – очень странное знакомство, волнующее и опасное, ведь не каждый день встречаешь такое чудо. Скажу правду: я бы хотела, чтобы он меня «взял», или как это у них называется. Для полноты ощущений и остроты воспоминаний. Но я боюсь завязнуть. Сказки должны заканчиваться «долго и счастливо», а у нас этого не будет. Причин много, и так понятно, каких. Я не хочу влюбляться в супер-демона, который живёт с кучей любовниц в мире ледяной тьмы.

Тем вечером к Рину пришли друзья, и я сплела для них защиту против чужой магии. Хвастаясь новой «рабыней», демон усадил меня на колени и, игнорируя грозные взгляды, поглаживал по спине. Вернее, по самой нижней её части. Никогда в жизни я так быстро не работала. Швырялась плетениями направо-налево, а потом сбежала и уже у двери состроила жуткую мину, выражая своё «фи». В ответ Рин навестил меня посреди ночи. Я проснулась и обнаружила рядом здоровенное демоново тело.

– Какого дьявола ты делаешь в моей постели? – Сонно ворча, Рин отпихнул меня в сторону и попытался снова заснуть. – Я не позволяла тебе со мной спать!

– Я сплю не с тобой, а рядом. Эта постель, как и всё в доме, принадлежит мне. Ты хотела узнать о моих привычках – вот и пользуйся шансом. Иногда я сплю. Наблюдай и записывай.

Я попыхтела, потом вернулась в постель и легла с краю. Маялась в полудрёме, боясь прижаться к нему во сне. Знаю же, чего он хочет, и боюсь, что добьётся своего. Причём скоро.

С утра я занялась защитой дома. К слову, огромного, особенно если таскать с собой кучу фонариков, чтобы хоть что-то разглядеть. Рин появился, когда я балансировала на раскладной лестнице, заканчивая плетение отторжения вокруг чердачного окна. Прислонился к стене и следил за движениями моих рук.

– Когда ты плетёшь защиту, то напоминаешь дирижёра. Сходишь со мной на концерт?

Демонический концерт. Отказаться я не могла, хотя это не имело ничего общего с работой.

– Мне одеть платье твоей матери?

– Нет. Будь собой, – попросил он, и эти слова прозвучали странно.

Путь на концерт был сплошной чувственной пыткой. Кругом голоса, смех, безликий фон. Кромешная тьма, сильные руки, ведущие меня через толпу, усаживающие на место, чуть ближе к себе, чем положено. Жёсткие пальцы на моей коже вызывали такие мысли, что... лучше бы скорее началась музыка. Рин соблазнял меня из любопытства, а я уже открыла рот, чтобы заглотить крючок. Дура. Никакого инстинкта самосохранения. А ещё он заказал вино. Сладкое, тягучее. «Мы пьём из одного бокала», – сказал он, и эти слова проникли в кровь.

– Демоническая симфония – это неповторимое торжество звука. Концерт начнётся через пару минут. В зале ты – единственный человек, поэтому на тебя смотрят, – шептал Рин, и я ёжилась, прижимаясь к нему ближе. Наверное, для этого и говорил.

А потом началась музыка, и в мозгу взорвалась боль, вытекая из ушей раскалённой лавой. Я не могла закричать и позвать на помощь, просто сжалась на сидении, пытаясь защитить уши ладонями. Рин схватил меня на руки и побежал из зала. В туалет. Зажёг фонарик и включил воду.

– Кровь, Ева, кровь! – прочитала я по его губам и дотронулась до ноющего уха. Он вытер кровь, умыл меня и прижал к себе. Боль стихла, но я почти ничего не слышала. Несмотря на защиту, шок от звукового кошмара продлится несколько часов.

– Я должен был догадаться, – прочитала я по его губам. – У демонов слух устроен по-другому. Звуки, частота, амплитуда – всё не так. Прости меня. Я отвезу тебя к лекарю.

– Не стоит, защита не допустит значительных повреждений.

Рин вздохнул и прикоснулся губами к моим волосам. Выехали на концерт, называется. Повеселились. А моя судьба стоит рядом и хихикает: «Поняла, насколько вы несовместимы? Нужны другие доказательства?» Знаю я, знаю. Мы настолько разные, что это не смешно. Некоторую «экзотику» лучше не испытывать, а просто оставить в числе тёплых воспоминаний.

Фонарик погас, и мы не стали зажигать новый. Так и стояли в женском туалете, обнимая друг друга. Я и рогато-хвостатый демон из сказки. А потом у меня, как говорится, сорвало крышу. Причин несколько – вино, нереальность происходящего, Рин, тьма и почти полное отсутствие слуха. Звон в ушах добавлял нереальности моему миру. Осталось только осязание, и оно кричало о том, что шершавые подушечки его пальцев на моей коже – это путь к невероятному счастью. Сейчас и здесь. Вполне возможно, что мы узнаем о ещё одной, решающей несовместимости, но я буду не я, если не поддамся этому порыву.

Потянулась к лицу Рина и поцеловала ледяную пластину. Странно, но что поделаешь, захотелось. Оказывается, мне нравится «странно», ваниль меня больше не устраивает. А вот ледяной панцирь – самое то. Более того, ледышки под пальцами – это очень забавно, а остальная его кожа – тёплая. А если лизнуть его шею, то ощущения необычные, но приятные. Стою в туалете и облизываю демона, но удивляться нечему: кто из нас в детстве не лизал лёд? Втянула ледяную пластину между губами и пососала. Услышала его «Что ты делаешь?» всем телом, через вибрацию гортани. Странный вопрос, если учесть, что он – демон-соблазнитель. Поднимаю голову и смотрю в темноту, туда, где, по идее, должны находиться его губы. Самое время опомниться, остановиться, но мною управляет чёрный, горячий вихрь, кружащий от сердца к животу и обратно. Провожу языком по губам Рина и чувствую, как они вздрагивают. Приоткрываются, и тогда я заявляю свои намерения языком, губами, а потом и всем телом. Хотел соблазнить? Считай, что тебе удалось, Рин.

Вела я, а он стоял, почти не двигаясь. Неужто расхотелось? Избалованный шалопай, демонический герой стесняется интима в женском туалете? Не верю.

– Что с тобой? – спрашиваю, но в темноте так и не узнаю ответа.

Если отключить зрение и слух, то тело превращается в тактильный инструмент, и уж поверьте, оно играет только самые чувственные мелодии. Рин всё ещё сдерживает себя, но мои флюиды неумолимы, и он сдаётся, отвечая на поцелуй. Не так, как я ожидала. Думала, всё будет быстро – жадный язык, задранная юбка, руки, вцепившиеся в раковину. Быстрые толчки и сдавленные крики в женском туалете. Праздник спешки и антисанитарии. Но Рин целовал медленно, осторожно. Я подгоняла, нетерпеливо тёрлась и дёргалась, не желая считать это началом. Просто развязка, сброс энергии, пир осязания при отсутствии слуха и зрения. Покусывая его губы, я дёрнула за ремень, пытаясь расстегнуть брюки, но он отошёл на шаг, поймал мои руки и завёл их за спину. Подсадил меня на столик около раковины и, удерживая руки за спиной, погладил по бедру.

– Шшш, – прошептал мне в губы, – шшш. Тише. – Треск колготок, и шершавые пальцы ласкают меня, вырывая из горла сдавленное "О!". Целует, умело доводит до развязки и, пока я вдавливаюсь в его руку, углубляет поцелуй, намекая о большем. Я ловлю звёзды рассеянным взглядом и жду продолжения, но он просто дует на мои губы. Ловлю его дыхание, втягиваю в себя поглубже, потому что знаю, что так волшебно мне уже никогда не будет.

Я в тупике. Судьба создала для меня временную сказку, которая обесцветит будущие приключения. Рин вызывает азарт, уважение и страсть, в него можно влюбиться всего за один день, но... много больших «но».

«Просто наслаждайся – и всё. Создавай прекрасные воспоминания», – говорю я себе и тянусь к Рину. «Нет», – отвечает он, берёт меня на руки и несёт к слайдеру. Одним словом, погуляли. Представили рабыню демонической элите, оглушили, обслужили в туалете, а теперь везём домой.

Оказалось, что не домой. Далеко не домой. Настолько далеко, что я задремала, а когда проснулась, боль прошла, звон стих, и я различала отдельные слова.

– Уши уже не болят. Где мы?

Рин зажёг фонарик и улыбнулся: – Хочу тебе кое-что показать.

Натянула ледяную робу и вышла на лёд. В туфлях, конечно, неудобно, но, когда магия окружает тебя подушкой, то хоть не холодно. Рин взял из слайдера большой свёрток и бутылку с бокалами. Пикник? Мы устроились прямо там, на льду, без света. В темноте я чувствовала движения Рина, и казалось, что он тоже плетёт сеть.

– Смотри! – сказал он и в последний раз взмахнул рукой. – Я снял часть защитного купола.

Темнота над нами приобрела цвет, серебристо-чёрный, и расцвела звёздами. Казалось, что мы сидим на вершине мира, наедине с той красотой, которой восхищаются, но которую так тщательно скрывают от себя ледяные демоны.

– Вот это – настоящий свет. Чистый. Живой. Видишь разницу?

Я не могла ответить, потому что иногда в сказках не разговаривают. Просто хлопают слезящимися глазами и впитывают в себя волшебный сон. Звёзды казались такими ясными и близкими, как будто выточенными из хрусталя и готовыми вот-вот упасть на ладонь. Сказочными. Довели ведьму, плачу второй раз за день. Не к добру это.

– Плакса, – тихо рассмеялся Рин и пересадил меня к себе на колени. – Ведьмы не плачут.

И правда, не плачут. А ещё мы не соблазняем клиентов, не катаемся с горки и не поддаёмся на уговоры. Мы коварны и хитры, но иногда, очень-очень редко, мы попадаем в сказку. И тогда... тогда все карты – козыри.

Мир под нами казался океаном снега и льда.

– Это – твоя стихия, Рин. Лёд и снег, везде. Ты повелеваешь целым миром.

Демон засмеялся и щёлкнул меня по носу: – Не придумывай, всё далеко не так романтично. Я могу создавать и разрушать лёд, изменять его состав и форму и слышать его историю. Лёд – это всего лишь вода. Повелевать воздухом намного интереснее.

– Я ничем не повелеваю, просто создаю сети и растворяю их в воздухе, вот и всё. Воздух не видно, из него не создашь такую красоту. А ты повелеваешь сказкой.

– Мне нравится смотреть на мою жизнь твоими глазами. – Рин пощекотал меня и поцеловал в лоб. – Кушай!

– Зачем вам этот купол? Понимаю, что большую часть года здесь всё равно темно, но звёзды просто великолепны! Да и летом можно урвать немного света.

– Немного света – это слишком мало. Поэтому однажды, много лет назад демоны решили жить в полной темноте и создали непроницаемый магический купол. Со временем наши глаза изменились. Развилось ночное цветовое зрение, а естественный свет стал считаться невероятной редкостью. На него молятся, как на божество.

– И никому не приходило в голову просто снять купол?

– Купол приоткрывают только во время молитв. Иногда его снимали совсем, но от этого больше вреда, чем пользы. Мы привыкли жить в темноте, так удобнее. Когда становится светло, демоны путаются, теряют режим и ориентацию. А главная проблема в том, что естественный свет стал культом, почти божественной силой. Когда невероятное становится обыденным, это пережить непросто. Нам всем нужно немного волшебства. Каждый выбирает свою сказку и живёт в ней так, как может. Доступность и будничность убивают волшебство и обесцвечивают счастье.

Я прикрыла глаза, чтобы отвлечься от его взгляда. Рин необычный, и я тоже. Немного необычности – это хорошо, но в нашем случае речь идёт о несовместимости. Почти во всём, кроме сказки. Верить в сказку в малых дозах хорошо, а в больших – опасно.

Бокал звякает о лёд, я откашливаюсь и возвращаю нас на старую орбиту.

– Не забудь устроить мне встречу с твоими любовницами. Завтра я закончу защиту дома, потом сделаю твоё плетение и буду готова отправиться домой.

– Я не стану тебя удерживать.

В Рине что-то изменилось. Из бесшабашного, упрямого соблазнителя он внезапно стал осторожным и немного печальным.