Текст книги "Сборник рассказов с конкурса "Наше Вам С Кисточкой" (СИ)"
Автор книги: авторов Коллектив
Жанр:
Разное
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)
– Помочь? – шепнул демон.
– Не надо, – тоже шепотом ответила я, – сама хочу.
Все-таки мне удалось подцепить нитку ногтем, свиток развернулся... но прочитать я ничего не успела – шаловливый ветерок подхватил мое предсказание и унес вдаль в окружении искрящихся снежинок. Лиумтори погнался было за улетающей частичкой праздника, но я остановила его:
– Пускай летит. Так будет лучше.
Как ни странно, он все понял. Заглянул в лицо, спросил:
– Возвращаемся? – и, дождавшись моего согласия, обхватил руками.
Оказаться в уютной гостиной, сидеть вдвоем, пить – нет, не вино, а имбирный чай, – болтать обо всем и ни о чем, словно знакомы сто лет... Это тоже было праздником. Долгой Ночью, полной маленьких приятных чудес.
Если бы не внешность Лиумтори – сногсшибательная, умопомрачительная, невероятная... Только она и не позволяла мне полностью поверить, что все это происходит со мной на самом деле, вносила нотку диссонанса в волшебство. Поэтому иногда я прикрывала глаза и только слушала. И ждала – ночь была действительно долгой, и наверно, мой спутник не собирался всю ее провести в беседах у камина. И дождалась.
– Ты... останешься?
Момент истины.
– А ты... покажешь мне себя... настоящего? – не прихоть, нет... Мне действительно важно было знать, на что – на кого! – я соглашаюсь.
Он изменился неуловимо. Аккуратные рожки проросли сквозь густую шевелюру, под чувственными губами обозначились клыки, глаза засияли еще ярче... Заметив разочарование на моем лице, демон улыбнулся криво и изменился еще раз: лицо стало чуть проще... не таким безупречным, что ли... Глаза – не изумрудные, уже не такая насыщенная зелень, и оттенок другой, более привычный, естественный... Та же фигура – разве что чуть суше, не столь рельефна мускулатура под рубашкой. И никаких рогов и клыков.
– Настоящий?
Демон кивнул медленно.
– Теперь твоя очередь, – сказал он.
– То есть?
– Имя.
– Ирина. Ира. Но Иржи – тоже настоящее, так называл меня дедушка.
– Иржи, – повторил демон, – пусть будет Иржи.
– А Лиумтори?
– Настоящее. Ну так что скажешь? – а во взгляде уверенности куда меньше, чем в голосе... и надежда.
– Я... останусь.
Демон выдохнул... и улыбнулся – легко и светло. И у меня исчезли последние сомнения – теперь я точно знала, что не пожалею об этой ночи.
Не пожалела.
Утро встретило меня солнечными лучами, пробивавшимися сквозь морозные узоры на окнах. Я лениво потянулась, открыла глаза и обнаружила, что в спальне я одна. Вот и хорошо – не люблю сонных утренних поцелуев, предпочитаю сначала привести себя в порядок.
Когда я спустилась в гостиную, меня ждал кофе и удовлетворенно улыбающийся демон совсем не демонического вида, в мягких домашних штанах и полурасстегнутой рубашке.
Я прихлебывала кофе маленькими глоточками и поглядывала на Лиумтури.
– Что? – поднял бровь демон.
– Да вот думаю... – медленно проговорила я. – Рогов у тебя нет – да и не надо, не идут они мужчинам. Но хвоста я не вижу тоже – а он был! Ну... в зеркале.
– А-а-а! – демон ухмыльнулся. – Хочешь на хвост посмотреть?
Я смутилась и пожала плечами.
– Тогда одевайся, – скомандовал он.
Вчерашняя шубка вновь возникла из ниоткуда и опустилась мне на плечи. Не говоря больше ни слова, Лиумтори ухватил меня за руку и повлек к выходу.
– Вот! – гордо заявил демон, когда мы вышли на крыльцо.
'Вот' действительно оказалось хвостом. Тем самым. Оно свисало из сердцевины дверного колокольчика, будучи привязано к языку. Я подергала за пушистую кисточку, и раздался звон – тот самый звук, который я слышала при перемещении накануне вечером. Я хихикнула. Сначала тихонько, потом рассмеялась в голос. Рядом давился хохотом Лиумтори – похоже, мы с ним выросли на одних и тех же сказках.
– Скажи, жестокий демон, – с трудом выдохнула я сквозь смех, – у кого ты оторвал ценную часть организма?
– Не поверишь... – хохотнул демон. – Он плюшевый. Сам пошил.
Так, хохоча, мы и ввалились в дом.
– Но... зачем... почему хвост?
– Потому что на хвост с кисточкой сердечком ловятся самые лучшие девушки, – интимно шепнул демон мне на ушко.
Мы отсмеялись и вернулись к утреннему кофе.
– А все-таки, – спросила я, – без хвостов, рогов и прочего – чем вы отличаетесь от людей? Почему демоны?
– Потому что искусители, – серьезно ответил Лиумтори. – Мы мастера иллюзий. Дарим мечту, одну-единственную волшебную ночь. Те, кто не готов расставаться с иллюзиями, просыпаются поутру в собственной постели с памятью о чудесном сне. Кто-то несет эти воспоминания с радостью, кто-то – с горечью разочарования, но все их эмоции – и восторг при встрече с чудом, и светлая радость, и темная печаль – вплетаются в узор нашей реальности, подпитывают ее, позволяя миру жить дальше, а нам – творить новые иллюзии, соблазнять, завлекать... Но каждый демон надеется, что однажды повстречает ту, которая выберет его – настоящего.
– И тогда?
– Тогда... снова выбор. Можно уйти и сохранить воспоминания, которые тоже пойдут в пищу нашему миру, а можно остаться и получить целый мир в подарок... и самой стать его частью. По-настоящему.
Это было непросто. Хорошо поселиться в мире, который тебе рад, но куда важнее, чтобы в этом мире радовался тебе один-единственный... настоящий демон.
– А ты... хотел бы, чтобы я осталась... с тобой?
– Да, – голос упал до едва слышного шепота, но самое главное мне сказали глаза – настоящие глаза моего демона, которые горели надеждой и обещанием.
И я осталась.
♥Гультрэ Икан
Сильнее тьмы
– Ди-им! Ну, Димо-он!
Женька ерзает нетерпеливо, а он уже готов перевернуться, опрокинуть ее на кровать и... и ничего не делает. Лежит, затаившись, и ждет. Только спрашивает с нарочито ленивой хрипотцой в голосе:
– Зачем?
– Ди-им... это же самый писк сейчас! Все девушки млеют от демонических хвостов с кисточкой... и чтоб кисточка непременно сердечком.
И Женька часто-часто хлопает ресничками, притворяясь гламурной дурочкой. Он знает, что это только игра, но... невозможно же отказать, когда она так смотрит!
Нет, он не видит ее лица, но взгляд этот чувствует – спиной, каждой клеточкой кожи и... сдается. Заставляет себя расслабиться, хотя это кажется невозможным, когда она сидит на нем верхом, такая близкая, такая доступная... Он вздыхает – и она принимает этот вздох как согласие, сползает чуть ниже и... начинает рисовать.
Высунув язык от усердия, очаровательная художница создает демона девичьих грез. Хвост располагается несколько выше, чем того требует анатомия, но творческая мысль с анатомией не считается, и лохматое сердечко идеально вписывается в предлагаемое телом пространство, занимая местечко между спиной и... уже не спиной. Готово!
Бесстыдница-художница довольно попискивает, когда мужчина с рыком сбрасывает ее с себя и нависает сверху.
– Я долго терпел, – горячо шепчет он.
А поздней ночью девушка тихонько сопит у него на плече, и его тоже начинает окутывать сон – тяжелый, тягучий, черный, лишенный сновидений. И он уже готов поддаться, но что-то удерживает его на грани, какая-то смутная мысль. Даже не мысль. Воспоминание. Оно рождается глубоко внутри, прорывается наружу, отвоевывая пространство у сна, и вскоре захлестывает гигантской волной, заставляя сердце болезненно сжаться.
Он всхлипывает и отрывает голову от подушки, а потом и вовсе садится на кровати, поеживаясь от озноба.
Странно и страшно это – начать осознавать себя прежнего в себе новом, бороться с собой, не желая уступить ни пяди, ни грана, ни капли... и понимать бессмысленность этой борьбы. Странно и страшно это, когда пробуждается память.
И он смотрит на рассыпавшиеся по подушке кудри, на умиротворенное лицо девушки и шепчет глухо:
– Эх, Женька-Женька, что же ты наделала!..
Кто бы мог подумать? Всего лишь рисунок, дурацкий рисунок на теле, сделанный из озорства, вызвал к жизни, пробудил то, чему лучше бы и вовсе не просыпаться.
И он – пока еще он! – склоняется над спящей и невесомым поцелуем касается ее губ. И стонет. Не от вожделения – от боли в живом сердце.
Уйти бы сейчас... Уйти, оставить ее здесь, и пусть это случится с кем-нибудь другим, а не ясным солнышком Женькой... Только все это иллюзии, бесплодная попытка обмануть самого себя. Потому что с момента пробуждения он привязан к месту, где это случилось. И к той, чьи действия послужили толчком. И значит, и она не сможет уйти, даже если он станет гнать ее от себя. Даже если бы ей было куда уходить...
И значит, у них всего лишь сутки – до новолуния, когда вернувшаяся память возьмет власть, оттеснит его сегодняшнего на задворки сознания, подавит, впитает в себя. Всего сутки.
В углу мерцает огонек лампадки, у которого недостаточно сил, чтобы высветить в ночи изображение на иконе. А он не помнит, чей лик там должен быть. Может, и не смотрел никогда. Или просто меняющаяся память подводит. Икону притащила Женька. "Спасла", как она сказала – купила у какого-то алкаша за гроши. Женька не молится, не постится, а в храм заходит изредка, когда потянет.
Женька – светлая, чуткая... Утром она теребит его, ловя исходящие от него волны беспокойства и напряжения. Прикасается теплыми ладошками, ерошит волосы на затылке.
– Дим, что случилось?
– Ничего, милая, – он сдерживает готовый вырваться вздох, – все хорошо.
Она молчит. Понимает, что ничего хорошего. Но спрашивать больше не пытается, только посматривает с тревогой. А он ждет ночи – с ужасом... и нетерпением: если уж оно должно случиться, пусть все начнется и кончится поскорее. А день тянется, как резиновый, потому что ни работать, ни развлекаться он не в состоянии, и время – одновременно друг, дарящий лишние часы жизни, и враг, выматывающий душу.
Вечером он ласкает ее так нежно, словно с ним не девушка, а хрупкая фея. И смотрит с печалью, когда она, откидывается на подушку, закрывает глаза и уходит в сон. Печаль – последнее, что его связывает с жизнью. Так ему кажется.
А потом Тьма начинает подниматься из глубины, где она затаилась, и непроглядными волнами затопляет сознание. Он вновь садится на постели, скрестив ноги. Оглядывает комнату с изумлением, словно видит впервые, а не жил в ней все последние годы. Мысли раздваиваются. Он вновь цепляется взглядом за мечущийся огонек лампады, раздражается, и память подкидывает картины, одна другой омерзительнее, но Тьме они доставляют удовольствие. Тьма смакует боль и страх, наслаждается, злорадствует.
У той, давней, тоже были иконы – целая полка. Ей это не помогло. Как и другим, коих у него было множество. Или не у него? Тьма еще не до конца поглотила сознание, и человеческая память протестует: с ним такого быть не могло. Только не с ним! Возможно, с кем-то еще – Тьма ведь огромная, ей принадлежат и другие. Она собирает воспоминания в общую копилку, а потом выдает их за его собственные. Он не хочет верить, он сопротивляется, но Тьма берет верх, и он уже не в состоянии отделить свое от чужого. А тьма шепчет его губами:
– Пора!
Девушка вздрагивает, открывает глаза и тоже садится. Смотрит на него. Он знает, что она видит: чудовище, порождение Тьмы. Темную кожу, глаза без белков, рога. Он ждет, когда она вскрикнет от испуга. Чаще всего они ломаются именно на страхе: воют, просят пощады, иногда пытаются вырваться, сбежать, но чаще всего страх лишает их сил, превращая в кисель и мышцы, и разум.
Но в глазах девушки, чьего имени он уже не помнит, нет страха. Только напряженное внимание. Беспокойный огонек лампады у нее за спиной подсвечивает волосы, и кажется, что это ее собственный свет. Тьма съеживается и отступает на мгновение, но тут же возвращается, снова захватывает власть над телом, и хвост нервной плетью бьет по скомканному одеялу.
Девушка замечает движение, улыбается – и его сердце отчего-то пропускает удар. А она... ловит хвост и прижимает его к груди. Кисточка, расплющенная ее ладошкой, обретает странную форму – кажется, люди называют ее сердечком, хотя она нисколько не похожа на человеческое сердце. Но это "сердечко" вызывает у него тревогу, смутное воспоминание, за которое он безуспешно пытается зацепиться.
Она вновь улыбается и смотрит прямо на него. Этот взгляд вызывает горячую волну возбуждения, и он чувствует напряжение в паху, а Тьма торжествует, завоевывая новые территории.
Его возбуждение не укрывается от внимания девушки. Она переводит взгляд вниз, а Тьма внутри издает ликующий вопль: если страх берет не каждую, то вожделение ломает всех. Стоит только поддаться. Кто может устоять перед мощью и очарованием демона?
Но странно – он не чувствует от нее ответной волны сладострастия. Взгляд все так же внимателен, личико в светящемся облаке волос не искажено гримасой страсти – оно спокойно. Однако девушка уже не сидит на месте, она выпускает из рук хвост, наклоняется вперед и кладет руки демону на грудь. Зачем?
Глаза в глаза.
– Тебе... страшно, да? – спрашивает вдруг она.
И он понимает, что да, страшно. Он не помнит ничего о себе, но боится – злорадства Тьмы, навеянных ею чужих воспоминаний и желаний. Он боится исчезнуть совсем.
– Не бойся, – смутно знакомая девушка улыбается, – я прогоню ее.
Тьма хохочет издевательски – она сильна, она уже победила... Она не замечает, что где-то там, внутри, уже затеплился огонек лампады. Это пламя отражают глаза напротив... его теплом маленькие ладошки греют замерзающее сердце. Сам он слаб, он не может сразиться с Тьмой, но свет оказывается сильнее и горит все ярче. Тьма уже не ликует – она цепляется когтями, пытаясь удержаться, вернуть свои позиции, но ей, оказывается, не за что больше держаться. Память – собственная память еще не вернулось, но чужая, та, что он сам считает чужой – тает клочками тумана и покидает его. Он вздыхает. На лбу испарина – все же это тяжко, когда за твой разум и твое сердце сражаются Свет и Тьма. Чтобы не пропасть, надо держаться. И он держится – за источник света напротив. Держится изо всех сил.
...Утро дышит прохладой, но он мечется на мокрой от пота простыне, стонет, не в силах вырваться из мутного сна. К жизни его возвращает легкое поглаживание, несущее утешение и покой. Он открывает глаза и встречается взглядом с ней – прежней. Улыбчивой, нежной... счастливой. Словно ничего и не было. Только синяки на ее плечах напоминают, что случившееся не было кошмарным сном. Это оттого, что ночью он вцеплялся в нее – в свой свет, в свою надежду. Отпечатки его страха.
– Я сделал тебе больно, – выдыхает он.
– Это ничего. Главное – ты вернулся.
– Как? Как тебе это удалось?
– А что сильнее тьмы? – отвечает она вопросом на вопрос.
– Свет? – предполагает он.
Она улыбается:
– Свет сам по себе – просто свет. Но есть кое-что, делающее его Светом. Вот скажи, почму я с тобой?
– Любишь? – с надеждой спрашивает он.
Она кивает.
– Но вчера ты видела не меня. Чудовище.
Она мотает головой:
– Кого я люблю? Красивого парня, нежного любовника, который дарит мне ни с чем не сравнимое наслаждение?
Он пожимает плечами.
– Может, успешного мужчину, который заботится обо мне, обеспечивает, позволяя не носиться в поисках заработка, а творить в свое удовольствие?
– Может, – соглашается он.
– А может, доброго человека, который когда-то подобрал меня, дал тепло и кров?
Он вновь пожимает плечами и смотрит на нее выжидающе, а она продолжает:
– Это все ты, понимаешь? И ночью тоже был ты – потерянный, прятавшийся в глубине, за темным демоническим ликом, но все равно ты. Я люблю тебя и узнаю в любом виде. Любовь дает силы Свету.
– Любовь... – шепчет он и расслабленно прикрывает глаза.
Он притягивает девушку к себе, а невидимый хвост обхватывает девичью голень и скользит по ней вверх. Пушистая кисточка щекочет под коленкой, и Женька хихикает, утыкаясь носом ему в плечо.
Хвост – это не страшно. Главное – сердце. Живое, любящее и жаждущее ответной любви.
♥Данильская Анна
Счастливая находка
Как он прекрасен! Такой длинный, толстый, мягкий, покрытый короткой, бархатистой на ощупь шерсткой. С бесконечно милой пушистой кисточкой на конце.
Век бы не выпускала его из пальцев, перебирая шелковистые волоски, поглаживая нежную поверхность.
Вот так: вверх – вниз и снова вверх...
Ой! Что это со мной? – легкое головокружение и странное томление внизу живота заставили прервать приятное занятие.
– Ваше Высочество, вы здесь? – взволнованный голос одной из фрейлин буквально выдернул меня из сладкого наваждения.
Как же быстро меня нашли! И как не кстати.
Бросив испуганный взгляд в сторону входа, я не медлила ни секунды. Свернула пушистое чудо в аккуратный кружок и быстро сунула его за пазуху.
Уф, еле успела. В небольшой грот, где я обычно скрываюсь от всех обид и неприятностей, уже входила моя свита.
Проигнорировав укоризненные взгляды фрейлин и сердитые − охранников, я молча продефилировала мимо них и, выскочив из грота, побежала к дворцу. Уж очень хотелось поскорее оказаться в своей спальне наедине с моей чудесной находкой.
А находка эта оказалась довольно активной. Осторожно двигаясь в узком пространстве моей блузки, она обернулась вокруг талии и принялась исследовать пушистой кисточкой доступные ей участки моего тела. Мягко очертила мой плоский животик, нежно приласкала горошины сосков, дразняще коснулась самого сокровенного.
Ох, до чего же приятно! − блаженный стон сдержать удалось, а вот глупейшую улыбку видел, наверное, каждый, мимо кого я в этот момент пробегала.
Ну и пусть! Пусть думают и говорят, что хотят. Все равно мне, как младшей дочери, замужество не светит, любовь тем более, так что...
Вот плакать не надо. Нечего реветь, я сказала!
Эужения Драгон − дочь повелителя драконов не имеет права показывать слабость в присутствии подданных. Так что слезы убрала, спину выпрямила, нос вздернула и вперед легкой уверенной поступью.
Гордо промаршировать до своих покоев все-таки получилось. Сказывался опыт целых восемнадцати лет, что я прожила на свете. А годы эти не всегда были легкими и счастливыми. Неприятности любят принцесс не меньше, чем девушек других сословий. Вот, например, одна из последних.
Сегодня утром мой всесильный отец сообщил мне пренеприятное известие: все свободные мужчины-драконы, подходящие мне по возрасту и статусу закончились. За последнего холостяка вчера была выдана замуж моя сестра, и, стало быть, на мою долю осталось одиночество и надежда на смерть одной из старших замужних сестриц. А если учесть, что драконы практически бессмертны, то быть мне старой девой еще очень-очень долго.
Эта новость и была причиной моего сегодняшнего побега в свое убежище – тот самый грот, где в тишине и покое я могу всласть порыдать над своей несчастной долей. Только на этот раз мне поплакать не довелось.
На пороге моего укрытия лежало что-то длинное, гибкое и красивое. Сначала я приняла его за змею и собиралась испугаться. Но поскольку оно не шевелилось, не шипело и не нападало, а наоборот, излучало мягкий свет и какой-то удивительно приятный аромат, я не смогла пройти мимо. И нисколько не жалею – у меня появился маленький, очаровательный пушистый секрет.
Дверь в свою спальню я заперла на все засовы, да еще магией припечатала, чтоб наверняка. Осторожно расстегнула блузку, освобождая прижавшееся к моему животику ласковое чудо.
– Иди сюда, мой хороший, − шепнула я ему, проводя пальчиком по прижавшейся ко мне бархатистой шкурке. – Откуда ты взялся такой милый? И, вообще, кто ты?
– О! Да ты настоящая красавица. Как же мне повезло! − Низкий мужской голос с легкой хрипотцой прозвучал подобно раскату грома в горах и примерно с таким же эффектом. Нервно вздрогнув, я рефлекторно отпрянула от источника нежданной опасности и рухнула на стоящую ссади кровать, с ужасом глядя на причину моего испуга.
Демон! Совершенно незнакомый, рогатый и... очень красивый. Удивившись своим мыслям – ведь время звать на помощь, а не любоваться − я тем не менее продолжала разглядывать вторженца в мои запертые покои.
Роскошное тело! В жизни не видела таких широких плеч и мощных рук, перевитых бугристыми канатами мышц, которые не скрывала расстегнутая безрукавка. Мой жадный взгляд пробежался по крепкой шее, загорелой мускулистой груди и задержался на животе с каким-то нереальным количеством кубиков.
– Хочешь потрогать? – насмешливые нотки в голосе демона мне совершенно не понравились.
Я быстро подняла взгляд, и тут же заметила, что демон буквально пожирает глазами мою грудь, и в глазах его плещется огонь бешеного желания.
Проследив направление его горящего взгляда, я мгновенно вспыхнула сама. Только не от возбуждения, а смущения, так как обнаружила, что забыла застегнуть блузку. Поспешно исправив оплошность, я жутко разозлилась и на себя, и на демона, отчего смерила нескромного гостя лишенным доброты взглядом и спросила, даже не пытаясь скрыть свое раздражение:
– Кто вы и что вы делаете в моих покоях?
В конце концов, вламываться в девичью спальню без приглашения − верх бесцеремонности. Никакая красота и сила не дают такого права и вообще...
– У тебя есть то, что мне очень нужно, − прервал мои возмущенные мысли незнакомец, перемещая взгляд с моей груди в область губ, и резко протягивая ко мне руку. – Я пришел за ним.
Длинный палец указывал куда-то в область моего живота, где позабытая мной чудесная находка внезапно пришла в движение. Пушистая кисточка ласково погладила мой подбородок, любовно скользнула по приоткрытым в удивлении губам и, приветливо помахав напоследок, устремилась к незнакомцу.
Миг и она скрылась за его спиной, оставив меня в полнейшей растерянности.
Я даже сказать ничего не успела, а рогатый красавец басисто рассмеялся и, не спрашивая разрешения, нагло уселся рядом со мной на кровати.
И мне бы рассердиться да позвать стражу − эта здравая мысль даже промелькнула в моей голове − только вместо этого я снова зачаровано уставилась на совершенное тело нахального незнакомца, ничуть не смущенного неласковым приемом.
– Ну что ж, давай знакомиться, избранная! – заявил он вдруг и стремительно наклонился к моему лицу.
Я даже вскрикнуть не успела, как его горячий рот завладел моими губами и языком, а широкая ладонь властно накрыла мою грудь. Оказать сопротивление этому натиску я не смогла. Даже не пыталась. Все мои мысли и страхи вмиг покинули меня, отдавая во власть пробудившихся драконьих инстинктов. Я ответила на страстный поцелуй незнакомца с совершенно бесстыдной горячностью и страстью.
– Какая сладкая! – прошептал он, оторвавшись от моих губ, и начал покрывать жаркими поцелуями мою шею, грудь, подрагивающий от нетерпения живот, ласкать языком мое разгоряченное лоно. – Сладкая, страстная... моя...
Чем бы все это закончилось – не знаю, но когда мужчина отстранился от меня, тяжело дыша и дрожа всем могучим телом, я почувствовала страшное разочарование и обиду. Я лежала перед ним уже полностью обнаженная, горячая, влажная, и мое возбужденное тело требовало новых ласк его щедрых рук и губ.
Увы! Мой нежданный любовник уже решительно встал, поправил так и не снятые штаны и, по всему было видно, что продолжать так приятно начатое знакомство не собирался. Бросив взгляд на мою обиженную мордашку, он негромко рассмеялся.
– Прости, малышка, что прервался, но нам сначала нужно кое-что обсудить, − заявил он, после чего быстро завернул меня в покрывало, полностью скрыв мою наготу, усадил к себе на колени и прижал к своему горячему телу сильно-сильно – не вырвешься.
Я смотрела на его мужественное лицо, чувствуя кроме закономерного любопытства еще и некоторое смущение. Теперь, когда инстинкты угомонились, сидеть на коленях у совершенно незнакомого мужчины да еще демона, было как-то... странно и не очень комфортно. Я попыталась освободиться из крепких рук, но мужчина только крепче сжал объятья, тихо прирыкнув на меня, и торжественно произнес:
– Я Дамиан – король демонов. У нас есть такой обычай: когда мужчина хочет жениться, он отправляется на поиски своей половинки. Он может долго скитаться по миру, пока судьба не приведет его к самой подходящей для брака женщине. Но у меня нет времени на долгий поиск. Поэтому я воспользовался другим способом. Он настолько древний, что о нем мало кто слышал. И не такой приятный, как поиск единственной с помощью многочисленных сексуальных проб.
Король демонов одарил меня пламенным взглядом и снова потянулся к моим губам. Но все же сдержал свое желание и продолжил рассказ.
– Знаешь ли ты, моя прекрасная принцесса, что у демонов самое чувствительное место – хвост? Именно он выражает наши эмоции и отвечает за всю чувственную сторону нашей жизни. Отделив хвост от своего тела, я отправил его на поиски моей суженной. И, как видишь, он привел меня к тебе.
– Что ты хочешь сказать? – наконец отмерла я, до сего момента слушавшая гостя с изумлением.
Ничего подобного о брачных традициях наших соседей я никогда не слышала и, честно говоря, не особенно интересовалась, поскольку не планировала стать предметом внимания демонов.
– Я хочу сказать, моя красавица, что твоя сегодняшняя находка, на самом деле, мой хвост, который признал тебя моей законной супругой и привел меня к тебе.
– Что?
Должно быть, выглядела я в этот момент забавно, потому что демон снова рассмеялся и ласково чмокнул меня в мой маленький нос.
– Надеюсь, любимая, что наши дети пойдут в тебя только красотой.
Не поняла, на что это он сейчас намекнул, но это не важно. Гораздо важнее, что он хочет от меня детей и... Что там у него не так с хвостом?
Только объяснять мне больше ничего не стали, попросту предъявив доказательство своих слов. Из-за спины демона выскочил мой давешний знакомец, ласково ткнулся мне в руку, нежно провел кисточкой по моему лицу, спустился к груди, попытавшись прорваться под покрывало, а затем мягко лег в мою ладонь, требуя ответной ласки.
Я засмеялась над проделками моей пушистой игрушки, но затем удивленно замерла. Это, несомненно, был тот самый найденный у грота хвост, но его кисточка... она стала совершенно другой.
– Видишь, родная, − улыбнулся мой демон, − когда кисточка на хвосте меняет свою форму на сердечко, это значит, что демон встретил свою истинную любовь. Я встретил тебя, моя Единственная, моя Избранная, моя Любовь! Хочешь стать моей супругой и королевой демонов?
Я заглянула в его черные глаза, полные любви и огня, затем окинула взглядом комнату, в которой прошло мое детство и юность, и где меня не ожидало ничего, кроме бесконечного одиночества.
Отбросив все сомнения, я смело взглянула на короля демонов и, подарив ему улыбку, уверенно произнесла:
– Да!
♥ Долгова Жанна
Банные страсти
Космическая станция Кos-AMP Объединенного Звездного Братства. В состав входит пять планет с трех галактик.
Обслуживающий персонал – люди, борги, кезоны, толианцы, ференги и один демон (вроде как по обмену попал)
Ночь. Нижняя палуба. Водно-оздоровительный комплекс "Русалка". Полумрак.
После окончания вахты, молодой инженер систем жизнеобеспечения появляется в помещении. Скидывает с себя рабочий комбинезон. После парной со вздохом удовольствия погружается в бассейн. Релаксирует, откинувшись на бортик. Наслаждается чуть тихим плеском воды. Вдыхает полной грудью запах хлорки. В общем – кайфует.
Звук резиновых шлепанец по кафелю отвлекает его внимание от этого душевного занятия.
Из подсобного помещения выходит неприметная девушка в синем халате и со шваброй.
Не замечая посетителя начинает надраивать пол. Недовольно бурчит.
– Опять своими ластами заляпали поверхность!
Опять все в слизи, чешуе, шерсти!
Следы копыт повсюду, где только грязь находят?
Я вообще-то в смене до шести!
– Кхм-кхм, мадам, вы не могли бы ненадолго выйти?
Здесь отмокает звездный гражданин.
– Ой, (мат)!!! Вот демон, напугал до смерти!
Ты что здесь ночью, голый и один! (возмущенно)
– Так баня, вроде... (растерянно)
– Без сопливых скользко!
Закрыты мы, ты объявление не видал?
– Клочок замызганный бумаги туалетной? (крайне возмущенно)
Вы шутите?! Желаете скандал?
– Что было под рукой!
Вон из бассейна! (указала шваброй на выход)
– Постойте, я не вымыл левый рог!
А как вы угадали, что я демон? (с прищуром, подозрительно)
– Мне в этом глаз намётанный помог. (ехидно)
– Так как вас звать, прелестное создание? (нарочито добродушно)
– Тебе какое дело?
– Как вас звать!!! (гаркнул так, что волна пошла по водной поверхности бассейна)
– Жоржетта я...
– Пойдете на свидание?
– Ты что это удумал? Приставать??? ( даже глаза выпучила от такой наглости)
Вот техники пошли – за каждой юбкой
По станции гоняют... Кобели! (с издевкой)
Посетитель, багровея от возмущения, медленно начал выходить из воды.
– Ты бы, Жоржетта, со словами легче,
Я – Демон! ДАрданен фон Юрик Адерли!!!
Девушка уставилась на фигуру инженера с рогами в немом восхищении.
– Вот это да-а-а...
– Что? Нравится? (гордо играя мускулатурой и напрягая мышцы пресса)
– Конечно.
Метелку бы такую в инвентарь. (указывает пальчиком на кончик хвоста)
Все, что хотите сделаю, отдайте! (благоговейно)
Мою сожрал ференговец. Дикарь! (фыркнула)
Демон делает шаг к девушке. Та отступает к самому краю бортика. Оступается, неловко взмахивает руками. Швабра летит в сторону, дева летит в воду и идет ко дну. Инженер прыгает следом. Вытаскивает несчастную, которая не подает признаков жизни.
– Она ещё и плавать не умеет!
Зато хамить, дерзить, дурёха, смеет...
Начинает ей делать искусственное дыхание.
(вдох) – Уста сладки, как сладкий горный мед...
(вдох) – Я что, влюблён?.. отец-Владыко не поймет...
(вдох) – Нрав дикой кошки – истинно пантера!
(вдох) – А эта грудь четвертого размера?!
Девушка приходит в себя. Хлопает удивленно глазками на спасителя.
– Жива? (с облегчением)
– Ага. (несчастно)
– Знал бы, что ты решишь тут утонуть,
Залег бы в своей ванне отдохнуть.
Кто допустил, скажи, тебя, Жоржетта,
Работать в таком месте без жилета?
Так значит, ты по швабрам тут глава?
– Еще я по мочалкам и дровам.
Ушаты, веники, простынки выдаю...
И имя своё жутко не люблю.
– И как же звать тебя мне?
– Просто Маша. (стеснительно)
Ой, в голове моей сейчас, ну просто каша!
Простите за бредовые слова:
Мне ваши так понравились рога!
И хвост, и нос, и то, что ниже пресса...
– Я думаю, все это из-за стресса. (демон смущен!)
– Замерзла, помогите снять халат...
– Тебя в парной согреть собою буду рад. (с придыханием)
Девушку на руках уносят в сауну. Через две минуты послышались приглушенные охи-ахи.
Голос за кадром.
Пока герой любви с Машуней предавался,
На территории шутник-злодей нарисовался.
На швабру дверь,
Рубильник – "полный жар"...
..........
Орёт сирена: "В комплексе пожар!!!"
Он вынес деву из огня!Он вышиб дверь рогами!
Он станцию всю перерыл. Расправился с врагами!
Теперь не девица Машуня, а жена.
Под пристальным присмотром работает она.
