Текст книги "Русская поэзия XIX века. Том 2"

Автор книги: авторов Коллектив

* * *

 
Она сидела на полу
И груду писем разбирала
И, как остывшую золу,
Брала их в руки и бросала.
Брала знакомые листы
И чудно так на них глядела,
Как души смотрят с высоты
На ими брошенное тело…
О, сколько жизни было тут,
Невозвратимо пережитой!
О, сколько горестных минут,
Любви и радости убитой!…
Стоял я молча в стороне
И пасть готов был на колени,-
И страшно грустно стало мне,
Как от присущей милой тени.
 

<1858>

* * *

 
Осенней позднею порою
Люблю я царскосельский сад,
Когда он тихой полумглою
Как бы дремотою объят,
И белокрылые виденья,
На тусклом озера стекле,
В какой-то неге онеменья
Коснеют в этой полумгле…
И на порфирные ступени
Екатерининских дворцов
Ложатся сумрачные тени
Октябрьских ранних вечеров –
И сад темнеет, как дуброва,
И при звездах из тьмы ночной,
Как отблеск славного былого,
Выходит купол золотой…
 

<1858>

* * *

 
Хоть я и свил гнездо в долине,
Но чувствую порой и я,
Как животворно на вершине
Бежит воздушная струя,-
Как рвется из густого слоя,
Как жаждет горних наша грудь,
Как все удушливо-земное
Она хотела б оттолкнуть!
На недоступные громады
Смотрю по целым я часам,-
Какие росы и прохлады
Оттуда с шумом льются к нам!
Вдруг просветлеют огнецветно
Их непорочные снега:
По ним проходит незаметно
Небесных ангелов нога…
 

<1860>

* * *

 
Иным достался от природы
Инстинкт пророчески слепой –
Они им чуют, слышат воды
И в темной глубине земной…
Великой Матерью любимый,
Стократ завидней твой удел -
Не раз под оболочкой зримой
Ты самое ее узрел…
 

<1862>

* * *

 
Утихла биза… Легче дышит
Лазурный сонм женевских вод -
И лодка вновь по ним плывет,
И снова лебедь их колышет.
Весь день, как летом, солнце греет,
Деревья блещут пестротой,
И воздух ласковой волной
Их пышность ветхую лелеет.
А там, в торжественном покое,
Разоблаченная с утра,
Сияет Белая гора,
Как откровенье неземное.
Здесь сердце так бы все забыло,
Забыло б муку всю свою,
Когда бы там – в родном краю –
Одной могилой меньше было…
 

<1864>

* * *

 
Как неразгаданная тайна,
Живая прелесть дышит в ней -
Мы смотрим с трепетом тревожным
На тихий свет ее очей.
Земное ль в ней очарованье
Иль неземная благодать?
Душа хотела б ей молиться,
А сердце рвется обожать…
 

<1864>

* * *

 
О, этот юг, о, эта Ницца!…
О, как их блеск меня тревожит!
Жизнь, как подстреленная птица,
Подняться хочет – и не может…
Нет ни полета, ни размаху -
Висят поломанные крылья,
И вся она, прижавшись к праху,
Дрожит от боли и бессилья…
 

<1864>

* * *

 
Весь день она лежала в забытьи,
И всю ее уж тени покрывали.
Лил теплый летний дождь – его струи
По листьям весело звучали.
И медленно опомнилась она,
И начала прислушиваться к шуму,
И долго слушала – увлечена,
Погружена в сознательную думу…
И вот, как бы беседуя с собой,
Сознательно она проговорила
(Я был при ней, убитый, но живой):
«О, как все это я любила!»
Любила ты, и так, как ты, любить –
Нет, никому еще не удавалось!
О господи!., и это пережить…
И сердце на клочки не разорвалось…
 

<1864>

* * *

 
Как хорошо ты, о море ночное,-
Здесь лучезарно, там сизо-темно…
В лунном сиянии, словно живое,
Ходит, и дышит, и блещет оно…
На бесконечном, на вольном просторе
Блеск и движение, грохот и гром…
Тусклым сияньем облитое море,
Как хорошо ты в безлюдье ночном!
Зыбь ты великая, зыбь ты морская,
Чей это праздник так празднуешь ты?
Волны несутся, гремя и сверкая,
Чуткие звезды глядят с высоты.
В этом волнении, в этом сиянье,
Весь, как во сне, я потерян стою -
О, как охотно бы в их обаянье
Всю потопил бы я душу свою…
 

<1865>

* * *

Est in arundineis modulatio musica ripis[5]

 
Певучесть есть в морских волнах,
Гармония в стихийных спорах,
И стройный мусикийский шорох
Струится в зыбких камышах.
Невозмутимый строй во всем,
Созвучье полное в природе,-
Лишь в нашей призрачной свободе
Разлад мы с нею сознаем.
Откуда, как разлад возник?
И отчего же в общем хоре
Душа не то поет, что море,
И ропщет мыслящий тростник?
 

<1865>

ДРУГУ МОЕМУ Я. П. ПОЛОНСКОМУ

 
Нет боле искр живых на голос твой приветный -
Во мне глухая ночь, и нет для ней утра…
И скоро улетит – во мраке незаметный -
Последний, скудный дым с потухшего костра.
 

<1865>

* * *

 
Молчит сомнительно Восток,
Повсюду чуткое молчанье…
Что это? Сон иль ожиданье,
И близок день или далек?
Чуть-чуть белеет темя гор,
Еще в тумане лес и долы,
Спят города и дремлют селы,
Но к небу подымите взор…
Смотрите: полоса видна,
И, словно скрытной страстью рдея,
Она все ярче, все живее -
Вся разгорается она -
Еще минута, и во всей
Неизмеримости эфирной
Раздастся благовест всемирный
Победных солнечных лучей.
 

<1865>

* * *

 
Как неожиданно и ярко,
На влажной неба синеве,
Воздушная воздвиглась арка
В своем минутном торжестве!
Один конец в леса вонзила,
Другим за облака ушла -
Она полнеба обхватила
И в высоте изнемогла.
О, в этом радужном виденье
Какая нега для очей!
Оно дано нам на мгновенье,
Лови его – лови скорей!
Смотри – оно уж побледнело,
Еще минута, две – и что ж?
Ушло, как то уйдет всецело,
Чем ты и дышишь и живешь.
 

<1865>

* * *

 
Ночное небо так угрюмо,
Заволокло со всех сторон.
То не угроза и не дума,
То вялый, безотрадный сон.
Одни зарницы огневые,
Воспламеняясь чередой,
Как демоны глухонемые,
Ведут беседу меж собой.
Как по условленному знаку,
Вдруг неба вспыхнет полоса,
И быстро выступят из мраку
Поля и дальние леса.
И вот опять все потемнело,
Все стихло в чуткой темноте –
Как бы таинственное дело
Решалось там – на высоте.
 

<1865>

* * *

 
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать -
В Россию можно только верить.
 

<1866>

* * *

 
Как ни тяжел последний час –
Та непонятная для нас
Истома смертного страданья,-
Но для души еще страшней
Следить, как вымирают в ней
Все лучшие воспоминанья…
 

<1867>

* * *

 
Опять стою я над Невой,
И снова, как в былые годы,
Смотрю и я, как бы живой,
На эти дремлющие воды.
Нет искр в небесной синеве,
Все стихло в бледном обаянье,
Лишь по задумчивой Неве
Струится лунное сиянье.
Во сне ль все это снится мне,
Или гляжу я в самом деле,
На что при этой же луне
С тобой живые мы глядели?
 

<1868>

* * *

 
В небе тают облака,
И, лучистая на зное,
В искрах катится река,
Словно зеркало стальное…
Час от часу жар сильней,
Тень ушла к немым дубровам,
И с белеющих полей
Веет запахом медовым.
Чудный день! Пройдут века –
Так же будут, в вечном строе,
Течь и искриться река
И поля дышать на зное.
 

<1868>

* * *

 
Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовется,-
И нам сочувствие дается,
Как нам дается благодать…
 

<1869>

* * *

 
Природа – сфинкс. И тем она верней
Своим искусом губит человека,
Что, может статься, никакой от века
Загадки нет и не было у ней.
 

<1869>

К. Б.

 
Я встретил вас – и все былое
В отжившем сердце ожило;
Я вспомнил время золотое -
И сердцу стало так тепло…
Как поздней осени порою
Бывают дни, бывает час,
Когда повеет вдруг весною
И что-то встрепенется в нас,-
Так, весь обвеян дуновеньем
Тех лет душевной полноты,
С давно забытым упоеньем
Смотрю на милые черты…
Как после вековой разлуки,
Гляжу на вас, как бы во сне,-
И вот – слышнее стали звуки,
Не умолкавшие во мне…
Тут не одно воспоминанье,
Тут жизнь заговорила вновь,-
И то же в вас очарованье,
И та ж в душе моей любовь!…
 

<1870>

* * *

 
От жизни той, что бушевала здесь,
От крови той, что здесь рекой лилась,
Что уцелело, что дошло до нас?
Два-три кургана, видимых поднесь…
Да два-три дуба выросли на них,
Раскинувшись и широко и смело,
Красуются, шумят,– и нет им дела,
Чей прах, чью память роют корни их.
Природа знать не знает о былом,
Ей чужды наши призрачные годы,
И перед ней мы смутно сознаем
Себя самих – лишь грезою природы.
Поочередно всех своих детей,
Свершающих свой подвиг бесполезный,
Она равно приветствует своей
Всепоглощающей и миротворной бездной.
 

<1871>

К. ПАВЛОВА

ДА ИЛЬ НЕТ

 
За листком листок срывая
С белой звездочки полей,
Ей шепчу, цветку вверяя,
Что скрываю от людей.
Суеверное мечтанье
Видит в нем себе ответ
На сердечное гаданье -
Будет да мне или нет.
Много в сердце вдруг проснется
Незабвенно давних грез,
Много из груди польется
Страстных просьб и горьких слез.
Но на детское моленье,
На порывы бурных лет
Сердцу часто провиденье
Молвит милостиво: нет.
Стихнут жажды молодые;
Может быть, зашепчут вновь
И мечтанья неземные,
И надежда, и любовь.
Но на зов видений рая,
Но на сладкий их привет
Сердце, жизнь воспоминая,
Содрогнувшись, молвит: нет!
 

<1839>

МОТЫЛЕК

 
Чего твоя хочет причуда?
Куда, мотылек молодой,
Природы блестящее чудо,
Взвился ты к лазури родной?
Не знал своего назначенья,
Был долго ты праха жилец;
Но время второго рожденья
Пришло для тебя наконец.
Упейся же чистым эфиром,
Гуляй же в небесной дали,
Порхай оживленным сапфиром,
Живи, не касаясь земли.
Не то ли сбылось и с тобою?
Не так ли, художник, и ты
Был скован житейскою мглою,
Был червем земной тесноты?
Средь грустного так же бессилья
Настал час урочный чудес:
Внезапно расширил ты крылья,
Узнал себя сыном небес.
Покинь же земную обитель
И участь прими мотылька;
Свободный, как он, небожитель,
На землю гляди с высока!
 

<1840>

Н. М. ЯЗЫКОВУ

Ответ

 
Невероятный и нежданный
Слетел ко мне певца привет,
Как лавра лист благоуханный,
Как южных стран прелестный цвет.
Там вы теперь – туда, бывало,
Просилась подышать и я,
И я мечтою улетала
В те благодатные края.
Но даром не проходит время,
Мне принесло свой плод оно,
И суетных желаний бремя
Я с сердца сбросила давно.
И примирилась я с Москвою,
С отчизной лени и снегов:
Везде есть небо над главою,
Везде есть много чудных снов;
Везде проходят звезды мимо,
Везде напрасно любишь их,
Везде душа неукротимо
В борьбах измучится пустых.
О Риме ныне не тоскуя,
Москве сравненьем не вредя,
Стихи здесь русские пишу я
При шуме русского дождя.
Покинув скромную столицу
Для полугородских полей,
Шлю из Сокольников я в Ниццу
Дань благодарности моей –
Слова сердечного ответа
В родной, далекой стороне
За сладкозвучный дар поэта,
За вспоминанье обо мне.
 

<1840>

10 НОЯБРЯ 1840

 
Среди забот и в людной той пустыне,
Свои мечты покинув и меня,
Успел ли ты былое вспомнить ныне?
Заветного ты не забыл ли дня?
Подумал ли, скажи, ты ныне снова,
Что с верою я детской, в оный час,
Из рук твоих свой жребий взять готова,
Тебе навек без страха обреклась?
Что свят тот миг пред божьим провиденьем,
Когда душа, глубоко полюбя,
С невольным скажет убежденьем
Душе чужой: я верую в тебя!
Что этот луч, ниспосланный из рая,-
Какой судьба дорогой ни веди,-
Как в камне искра спит живая,
В остылой будет спать груди;
Что не погубит горя бремя
В ней этой тайны неземной;
Что не истлеет это семя
И расцветет в стране другой.
Ты вспомнил ли, как я, при шуме бала,
Безмолвно назвалась твоей?
Как больно сердце задрожало,
Как гордо вспыхнул огнь очей?
Взносясь над всей тревогой света,
В тебе, хоть жизнь свое взяла,
Осталась ли минута эта
Средь измененного цела?
 

<1840>

ДУМА

 
Когда в раздор с самим собою
Мой ум бессильно погружен,
Когда лежит на нем порою
Уныло-праздный полусон,-
Тогда зашепчет вдруг украдкой,
Тогда звучит в груди моей
Какой-то отзыв грустно-сладкий
Далеких чувств, далеких дней.
Жаль небывалого мне снова,
Простор грядущего мне пуст:
Мелькнет призрак, уронит слово,
И тщетный вздох сорвется с уст.
Но вдруг в час дум, в час грусти лживой,
Взяв право грозное свое,
Души усталой и ленивой
Перстом коснется бытие.
И в тайной силе, вечно юный,
Ответит дух мой на призыв;
Другие в нем проснутся струны,
Другой воскреснет в нем порыв.
 
 
Гляжу в лицо я жизни строгой
И познаю, что нас она
Недаром вечною тревогой
На бой тяжелый звать вольна;
И что не тщетно сердце любит
Средь горестных ее забот,
И что не всё она погубит,
И что не всё она возьмет.
 

<1843>

* * *

 
Преподаватель христианский,
Он духом тверд, он сердцем чист;
Не злой философ он германский,
Не беззаконный коммунист!
По собственному убежденью,
Стоит он скромно выше всех!…
Невыносим его смиренью
Лишь только ближнего успех.
 

<1845>

ДУМЫ

 
Я снова здесь, под сенью крова,
Где знала столько тихих грез…
И шепот слушаю я снова
Знакомых кедров и берез;
И, как прошедшею весною,
Несутся вновь издалека
Над их зыбучей головою
За облаками облака.
И вы опять несетесь мимо,
О тени лучших снов моих!
Опять в уста неотразимо
Играющий ложится стих;
Опять утихнувших волнений
Струя живая бьет в груди,
И много дум и вдохновений,
И много песен впереди!
Свершу ли их? Пойду ли смело,
Куда мне бог судил идти?
Увы! окрестность опустела,
Отзывы смолкли на пути.
Не вовремя стихов причуда,
Исчез поэтов хоровод,
И ветер русский ниоткуда
Волшебных звуков не несет.
Пришлось молчать мечтам заветным;
Зачем тому, кто духом нищ,
Тревожить ныне словом тщетным
Безмолвный мир святых кладбищ!…
 

<1847>

* * *

 
Среди событий ежечасных
Какой мне сон волнует ум?
Откуда взрыв давно безгласных,
И малодушных, и напрасных,
И неуместных ныне дум?
Из-под холодного покрова
Ужель встает немая тень?
Ужели я теперь готова,
Чрез двадцать лет, заплакать снова,
Как в тот весенний, грустный день?
Внимая гулу жизни шумной,
Твердя толпы пустой язык,
Боялась, словно вещи чумной,
Я этой горести безумной
Коснуться сердцем хоть на миг.
Ужель былое как отрада
Мне ныне помнится в тиши?
Ужели утолять я рада
Хоть этим кубком, полным яда,
Все жажды тщетные души!
 

<1848>

* * *

 
К ужасающей пустыне
Приведен путем своим,
Что мечтою ищет ныне
Утомленный пилигрим?
В темноте полярной ночи,
Позабыт и одинок,
Тщетно ты вперяешь очи
На белеющий восток.
Тщетно пышного рассвета
Сердце трепетное ждет:
Пропадет денница эта,
Это солнце не взойдет!
 

<1849>

* * *

 
Воет ветр в степи огромной,
И валится снег.
Там идет дорогой темной
Бедный человек.
В сердце радостная вера
Средь кручины злой,
И нависли тяжко, серо
Тучи над землей.
 

<1850>

СЕРЕНАДА

 
Ты все, что сердцу мило,
С чем я сжился умом;
Ты мне любовь и сила,-
Спи безмятежным сном!
Ты мне любовь, и сила,
И свет в пути моем,-
Все, что мне жизнь сулила,-
Спи безмятежным сном.
Все, что мне жизнь сулила
Напрасно с каждым днем,
Весь бред младого пыла,-
Спи безмятежным сном.
Весь бред младого пыла
О счастии земном
Судьба осуществила,-
Спи безмятежным сном.
Судьба осуществила
Все в образе одном,
Одно горит светило,-
Спи безмятежным сном!
Одно горит светило
Мне радостным лучом,
Как буря б ни грозила,-
Спи безмятежным сном!
Как буря б пи грозила,
Хотя б сквозь вихрь и гром
Неслось мое ветрило,-
Спи безмятежным сном!
 

<1851>

* * *

 
Не раз в душе познавши смело
Разврата темные дела,
Святое чувство уцелело
Одно, средь лютости и зла;
Как столб разрушенного храма,
Где пронеслося буйство битв,
Стоит один, глася средь срама
О месте веры и молитв!
 

<1852>

* * *

Salut, salut, consolatrice!

Ouvre tes bras, je viens chanter!

Musset[6]

 
Ты, уцелевший в сердце нищем,
Привет тебе, мой грустный стих!
Мой светлый луч над пепелищем
Блаженств и радостей моих!
Одно, чего и святотатство
Коснуться в храме не могло,-
Моя напасть! мое богатство!
Мое святое ремесло!
Проснись же, смолкнувшее слово!
Раздайся с уст моих опять;
Сойди к избраннице ты снова,
О роковая благодать!
Уйми безумное роптанье
И обреки все сердце вновь
На безграничное страданье,
На бесконечную любовь!
 

<1854>

К***

 
Когда шучу я наудачу,
Когда смеюся я с людьми
И ты лишь видишь, как я плачу,-
Тех слез значенье ты пойми.
Пойми, что в этот миг не надо
Велеть мне верх брать над собой;
Что в этом взрыве есть отрада
И примирение с судьбой.
Его прими ты как поруку,
Что всех простила я вполне,
Что протянул недаром руку
Так добросовестно ты мне;
Что, весь свой век сражаясь с ложью,
В конце тяжелого пути
Могу признать я милость божью
И в гроб без ропота сойти,
Могу, в толпе не дрогнув бровью,
Томима ношею большой,
Заплакать с верой и любовью
Пред многолюбящей душой.
И шлет господь, быть может, эту
Нежданную мне благодать
За то, что каждому привету
Еще я смею доверять;
Что без опор и без приюта
Еще полна я сил былых;
Что слово горестное Брута
Из уст не вырвалось моих.
 

<1854>

* * *

 
О былом, о погибшем, о старом
Мысль немая душе тяжела;
Много в жизни я встретила зла,
Много чувств я истратила даром,
Много жертв невпопад принесла.
Шла я вновь после каждой ошибки,
Забывая жестокий урок,
Безоружно в житейские сшибки:
Веры в слезы, слова и улыбки
Вырвать ум мой из сердца не мог.
И душою, судьбе непокорной,
Средь невзгод, одолевших меня,
Убежденье в успех сохраня,
Как игрок ожидала упорный
День за днем я счастливого дня.
Смело клад я бросала за кладом -
И стою, проигравшися в пух;
И счастливцы, сидящие рядом,
Смотрят жадным, язвительным взглядом -
Изменяет ли твердый мне дух?
 

<1854>

* * *

 
Прошло сполна все то, что было,
Рассудок чувство покорил,
И одолела воли сила
Последний взрыв сердечных сил.
И как сегодня все далеко,
Что совершалося вчера:
Стремленье дум, борьбы без прока,
Души бедовая игра!
Как долго грудь роптала вздорно,
Кичливых прихотей полна;
И как все тихо, и просторно,
И безответно в ней до дна.
Я вспоминаю лишь порою
Про лучший сон мой, как про зло,
И мыслю с тяжкою тоскою
О том, что было, что прошло.
 

<1855>

* * *

 
Снова над бездной, опять на просторе,-
Дальше и дальше от тесных земель!
В широкошумном качается море
Снова со мной корабля колыбель.
Сильно качается; ветры востока
Веют навстречу нам буйный привет;
Зыбь разблажилась и воет глубоко,
Дерзко клокочет машина в ответ.
Рвутся и бьются, с досадою явной,
Силятся волны отбросить нас вспять.
Странно тебе, океан своенравный,
Воле и мысли людской уступать.
Громче все носится ропот подводный,
Бурных валов все сердитее взрыв;
Весело видеть их бой сумасбродный,
Радужный их перекатный отлив.
Так бы нестись, обо всем забывая,
В споре с насилием вьюги и вод,
Вечно к брегам небывалого края,
С вечною верой, вперед и вперед!
 

<1857>

* * *

 
Умолк шум улиц,– поздно;
Чернеет неба свод,
И тучи идут грозно,
Как витязи в поход.
На темные их рати
Смотрю я из окна-
И вспомнились некстати
Другие времена,
Те дни – их было мало,-
Тот мимолетный срок,
Когда я ожидала -
И слышался звонок!
Та повесть без развязки!
Ужель и ныне мне
Всей этой старой сказки
Забыть нельзя вполне?
Я стихла, я довольна,
Безумие прошло -
Но все мне что-то больно
И что-то тяжело.
 

<1858>

Е. ГРЕБЕНКА

ПЕСНЯ

 
Молода еще девица я была,
Наша армия в поход куда-то шла.
Вечерело. Я стояла у ворот -
А по улице все конница идет.
К воротам подъехал барин молодой,
Мне сказал; «Напой, красавица, водой!»
Он напился, крепко руку мне пожал,
Наклонился и меня поцеловал…
Он уехал… долго я смотрела вслед,-
Жарко стало мне, в очах мутился свет,
Цел у ноченьку мне спать было невмочь:
Раскрасавец барин снился мне всю ночь.
Вот недавно – я вдовой уже была,
Четырех уж дочек замуж отдала -
К нам заехал на квартиру генерал,
Весь простреленный, так жалобно стонал…
взглянула – встрепенулася душой:
Это он, красавец барин молодой;
Тот же голос, тот огонь в его глазах,
Только много седины в его кудрях.
И опять я целу ночку не спала,
Целу ночку молодой опять была.
 

<1841>

И. МЯТЛЕВ

РОЗЫ

 
Как хороши, как свежи были розы
В моем саду! Как взор прельщали мой!
Как я молил весенние морозы
Не трогать их холодною рукой!
Как я берег, как я лелеял младость
Моих цветов заветных, дорогих;
Казалось мне, в них расцветала радость;
Казалось мне, любовь дышала в них.
Но в мире мне явилась дева рая,
Прелестная, как ангел красоты;
Венка из роз искала, молодая,
И я сорвал заветные цветы.
И мне в венке цветы еще казались
На радостном челе красивее, свежей;
Как хорошо, как мило соплетались
С душистою волной каштановых кудрей!
И заодно они цвели с девицей!
Среди подруг, средь плясок и пиров,
В венке из роз она была царицей,
Вокруг ее вилась и радость и любовь.
В ее очах веселье, жизни пламень,
Ей счастье долгое сулил, казалось, рок.
И где ж она?… В погосте белый камень,
На камне – роз моих завянувший венок.
 

<1834>

ВЕТКА

 
«Что ты, ветка бедная,
Ты куда плывешь?
Берегись – сердитое
Море… Пропадешь!
Уж тебе не справиться
С бурною волной,
Как сиротке горькому
С хитростью людской.
Одолеет лютая,
Как ты ни трудись,
Далеко умчит тебя,
Ветка, берегись!»
«Для чего беречься мне? –
Ветки был ответ.-
Я уже иссохшая,
Во мне жизни нет.
От родного дерева
Ветер оторвал;
Пусть теперь несет меня,
Куда хочет, вал!
Я и не противлюся:
Мне чего искать?
Уж с родимым деревом
Не срастись опять!»
 

<1834>

СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО

Быль на Руси

 
Приходит староста-пузан
И двадцать мужиков.
Се сон, же круа, ле пейзан
Де мадам Бурдюков [7]7
  Это, я полагаю, крестьяне г-жи Бурдюковой (франц.). Далее переводы с французского даются без оговорки «франц.».– Ред.


[Закрыть] .
О них докладывать Андре
Идет, официант.
«Дан л'антишамбр фет антре,
Е дит лёр, к'иль з'атанд»[8]8
  Проведите в переднюю и скажите им, чтобы подождали.


[Закрыть].
Выходит барыня с гостьми
Через часочка два.
«Бонжур, бонжур, ме бонз-ами!
Ке ву ле ву де му а?»[9]9
  Здравствуйте, здравствуйте, добрые мои друзья. Чего вы от меня хотите?


[Закрыть]
«Ну, староста! ты доложи»,-
Сказали мужики.
«Э бъен, де куа донк иль с'ажи?
Де куа? у бьен де ки?»[10]10
  Однако о чем же идет речь? О чем? или, вернее, о ком?


[Закрыть]
И староста, отдав поклон,
Свой начал разговор.
Но барыня кричит: «Алон!
Не крие па си фор» [11]11
  Ну, не кричите так громко.


[Закрыть] .
«Мы яровое убрали
И убрали траву».
«Се тре жоли, се тре жоли!
Коман ву порте ву?» [12]12
  Прекрасно, прекрасно! Как вы поживаете?


[Закрыть]
«И нам теперь всем отдых дан;
Но аржаному срок».
«Але ву з'ан, але ву з'ан!
Ке дьябль, же ма’н мок!»[13]13
  Вон, вон! К черту, наплевать!


[Закрыть]
«В продажу хлеб уже глядит,
Убрать бы поскорей».
«Кес-ке ву дит? Кес~ке ву дит?
Же круа, ву мюрмюре?»[14]14
  Что вы говорите? Что вы говорите? Мне кажется, вы ворчите?


[Закрыть]
«Как опоздаем, будет жаль;
Не довезем в Василь!»
«Са м'ет егшъ, са м’ет егаль.
Ву з'ет де з'ембесилъ» [15]15
  Это мне безразлично, это мне безразлично. Вы глупцы.


[Закрыть] .
И выгнать всех велела вон
За хлебный магазин,
А гости крикнули: «Се бон!
Се тре бъен, ма кузин!»[16]16
  Хорошо! Превосходно, кузина!


[Закрыть]
Вот управляют как у нас!
Всё – минус, а не плюс.
Ке ву ле ву, ке л'он фасс!
Он не се па ле рюсс![17]17
  Что поделаешь! Русского языка не знают!


[Закрыть]
 

<1838>