Текст книги "Новая жизнь для Лизы (СИ)"
Автор книги: Аврора Давыдова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
Глава 13
Не вру, когда говорю Лизе про срочную работу. Отправляю последнюю партию сотого груза. Самая крупная. Она должна была уйти, только завтра, но я отправляю сегодня. Завтра или мои дела наладятся, или я прибавлю себе очередной геморрой. Поэтому такую значимую отправку назначаю на сегодня. Колонна из двух фур, одной газельки и двух в сопровождении, двинется до самого Казахстана. Им придётся пересечь четыре границы, прежде чем добраться до места. Минимальное количество остановок, без сна. На всё даётся всего шесть дней, почти нереально.
– Медведь, заказчик прислал дополнения, просит добавить «Конкурс»*. – невозмутимо вещает Алик, просматривая телефон.
– Нах*ра? Противотанковые им нах*ра? – Алик жмёт плечами.
– Кто платит тот заказывает музыку. – тру уставшие глаза.
Полтретьего ночи. Вот-вот стартуем. Какие дополнения, даже если бы я хотел отправить всё одним ходом, у меня просто нет этого «Конкурса».
– Пиши, не в эту партию. Точную дату сообщу, через дня три-четыре. Допы закинем через «Грузовик»*, бонусом. Бл*ть, всё не вовремя. Кому– то придётся смотаться в Тулу. Су*а. – пинаю рядом стоящий ящик.
– Спокойно. Я понимаю твой нервяк. Лиза, Борский, все дела. Давай решать проблемы по мере поступления. Завтра послушаем их предложения, а потом решим, кто из нас сможет смотаться до Тулы.
Створки последней фуры закрываются, и Чёрный пломбирует замки, пряча в пломбе сигналку. Сверяем работу трекеров, и колонна начинает свой ход. Шесть дней. Хоть бы здесь не влезть в задницу.
Дома появляюсь только в четыре утра. И делаю совершенно нехарактерную мне вещь. Иду в комнату Лизы. В незашторенные окна начинает пробиваться рассвет. Давая спальне слабое освещение, позволяя мне разглядеть её хозяйку. Малышка лежит на боку, подмяв под себя одеяло. Оттопыренная попка в атласных шортиках, обрамлённых по краю кружевом. Такая же маечка задралась, оголяя загорелую спинку. Волосы заплетены в лёгкую косу. Она спит, сопит вздёрнутым носиком. Не догадываясь, что я за ней наблюдаю. Крепче сжимаю кулаки, борясь с искушением подойти ближе. Проснись она сейчас, как бы отреагировала, увидев меня в своей комнате. Вот девушка шевельнулась и прерывисто вздохнула. Дёргаюсь. Пора уходить.
Просыпаюсь в два дня, от настойчивого звонка Чёрного. У партии «начинки» для Honda обнаружился брак. Её вернули, готовит возврат. Это опять лишние время, нервы и деньги. Провожу там весь остаток дня. Домой попадаю ближе к семи, в восемь на приём. Меня уже ждёт строгий костюм, белоснежная рубашка и сраная удавка на шею, которую именую галстуком. Это я ещё про тяжёлые пытки, дорогими кожаными туфлями молчу. Хотя в магазине меня уверяли, что они такие же удобные, как кроссы. Пиз*ят.
Облачаюсь в костюм приличного, светского мужи… мужчины, и вспоминаю все навыки культурного общения. Ох, мама, видела бы ты сейчас своего сына, была бы в восторге. Застёгиваю на запястье Richard Mille, дополняя всю эту презентабельную роскошь, золотыми запонками и зажимом для галстука, с которым едва справляюсь, всё равно выходит криво. Плюю, и двигаю на выход, уже пора. А на пути к лестнице, сталкиваюсь с выходящей из комнаты Лизой.
Не видел её два дня. Вру. С самой ночи. Она невероятно красивая. Длинное вечернее платье, молочного цвета, сияющая золотом ткань, так фантастично подходит к цвету её волос, что крупными локонами обрамляют лицо малышки. В руках девочка теребит свою мелкую сумку, зачем баб… женщины вообще их с собой таскают, туда же даже положить нечего.
– Дай, мне… – Лиза протягивает руку, поправляя зажим. Легким движением отсчитывает пуговицы, цепляет оба конца удавки к рубашке, слегка подтянув широкую часть вверх. Удовлетворённо улыбается, смахивая с пиджака невидимые пылинки. – Вот теперь отлично.
– Спасибо. – хриплю не своим голосом, пленённый её нехитрыми движениями.
Поправляю часы, и вновь перевожу взгляд на Лизу. Что– то не вяжется с её таким утончённым образом, в этом идеальном совершенстве не хватает какой-то детали. По новой хватаюсь за ненавистные часы, они чужеродны, оттого так сильно мешаются, до зуда, хотя вполне неплохо соседствуют с моим кожаным браслетом, с которым не расстаюсь последние десять лет. Только тут до моей раненой башки доходит. Украшения – самая важная атрибутика, кажется, так мне вещала Ника, выпрашивая очередную безделушку, на очередное светское мероприятие, куда изредка ей удавалось меня затащить.
На Лизе не было украшений. Даже привычная цепочка, что всегда красовалась на её шейки, отсутствовала. Пойти на такой роскошный вечер без этой лабуды точно нельзя. Только где мне сейчас достать достойную побрякушку. Да, бл*ть. Победно улыбаюсь, вспомнив, как совсем недавно Лёха, оставил в моём сейфе Янкин подарок на годовщину. Серьги и колье, с нехилыми такими брюликами. От Картье, хвастался Алик, а я в рот не… знать не знаю, что это такой за зверь. Но, наверное, очень ценный, раз друг так собой гордился.
– Подожди меня здесь пару минут. – прошу малышку, и ухожу в кабинет за безделушками.
– Надень. – прошу, протягивая девушке открытую коробочку с серьгами.
– Ух ты, – Лиза аккуратно, одним пальцем дотрагивается до камушка. – Картье. У меня были такие, но в виде капельки.
–Надень. – повторяю просьбу, как заезженная пластинка.
– Я не могу, это очень дорого.
– И-и-и, надень. – всучиваю ей в руки коробочку, сам достаю из второй колье, как гордо говорил, Лёха, больше, конечно, похожее на цепку с кулоном, и без разговоров застёгиваю его на тонкой шейке малышки. – С этим тоже помочь?
Лиза зарделась, но сделала, как я велел. Продела серёжки в мочки ушей. Я подошёл и откинул её волосы назад, любуясь изящным ушком, украшенным мерцающим камушком. Это ведь нормально, если я сейчас борюсь с желанием наклониться и поцеловать это маленькое оттопыренное ушко. Но всё, что себе позволяю, это лишь коснуться, обрисовать контур, поиграть с бриллиантовой вещицей.
Грудь Лизы вздымалась при каждом вдохе, всё учащённом. Скованная в изысканным декольте, изящно и со вкусом подчёркивая нежные округлости. Глядя на эту красоту, мой язык нашёл себе ещё один объект вожделения, по которому уж очень захотелось пройтись. Мокро и пошло, зализать, запятнать, эту женственную бархатистость. Втянуть в рот маковку, сомкнуть зубы на затвердевшей от моих ласк ягодке.
– Мы не опоздаем. – прерывисто поинтересовалась малышка. Я тяжко сглотнул скопившуюся во рту слюну.
– Кто приходить на такие сходки вовремя? Тем более красивым девушкам разрешено опаздывать.
– Ты не девушка. – лицо Лизы озарила широкая улыбка. Растворяя в лёгком смехе остроту момента.
– Не девушка. – повторил за ней. – Но с прекрасной спутницей, мне, как и ей, простительно опоздание.
Алика с Янкой встречаем у парадного входа. Первый нервозно чешет шею, оттягивая душащий ворот, вторая с нескрываемой яростью на лице, убеждает мужа такого не делать. Татухи, красующиеся на руках и шее, комично гармонируют с импозантными костюмами, на нас напяленными. Нас насильно заставили натянуть на себя аристократичность, когда брутальные повадки прут изо всех щелей. Алик всё же расстёгивает верхнюю пуговицу рубашки и чуть ослабляет галстук, стоит только Янке отвлечься на Лизу. Издалека, замечаю Чёрного, который так же, как мы, при параде, жених. Он идёт быстро, лихорадочно дёргая плечами и руками.
– На кой хр… – хмуро сдвигаю брови. – За каким… – опять осечка. – На какой лад, – наконец подбирает приличное слово. – мне понадобилось нахлобучить на себя это орудие пыток.
– Артём! – Янка переключается на с нравоучениями на Чёрного. – В кое-то веки выбрались, куда в приличное общество, а вы и пару часов не можете себя нормально вести. Нормально, хотя бы. Мужланы… Солдафоны… Хреновы… – выругивается сестра. Мы с Аликом сдерживаем смешки от мышиного гнева, а Тёмыч, прибывает в полном… Ахтунге.
– Топаем, не стоит заставлять хозяина ждать. – подхватываю руку Лизы, позволяя ухватиться себе за локоть.
– Шампанское. – едва мы успеваем войти, возле нас вырисовывается мальчик с подносом, уставленным фужерами игристого напитка. Алик морщится.
– А ничего покрепче этой газировки нет. – беззлобно выдаёт Чёрный.
– Э-м, – теряется официант. – будет в банкетном зале. Простите, здесь только фуршетное меню.
– Ничего страшного. – Янины ноздри раздуваются, от негодования. Она косится на Чёрного, подхватывая один из предложенных бокалов.
– Спасибо. – вторит подружке малышка и берёт себе напиток. Она тепло улыбается нашей четверке.
– Давай. – Янка протягивает руку, соприкасаясь с фужером Лизы. – Чтоб нам не испортили хороший вечер.
– За хороший вечер. – произнеся эту фразу, улыбка сходит с лица девушки, она сжимается, становиться как бы меньше.
– Не переживай. – притягиваю малышку к себе, и шепчу почти в самое ухо. – Всё пройдёт хорошо, даю слово.
Она быстро и утвердительно кивает, но в противоречии этому залпом осушает свой бокал. Народ медленно продвигается в основной зал. Мы идём следом. Поздравить бы именинника, да решить животрепещущий вопрос. И хоть немного на сегодня расслабиться.
– Покой нам только снится. – раздаётся справа голос Лёхи, который понимающе мне улыбается и хлопает по плечу.
– Засада. Там «металлка»* на входе. Всех шмонают. – шипит Чёрный.
– Убери и возвращайся. – Артём кивает, быстрым шагом спешит к машине. – Надеюсь, не нас одних оставили без оружия.
– Что не так? – встревоженный вопрос Лизы.
– Нет, малышка, всё в полном порядке.
– О-о, мои дорогие. – Мирзоев встречает нас на входе, подходя и приветствуя, как, видимо, самых «дорогих» гостей.
– С Юбилеем. – мы по очереди протягиваем мужчине руку. – Всех благ, как говорится.
– Успехов и процветания. – присоединяется ко мне Алик. – Получили наш подарок.
– Конечно. Вот подошёл поблагодарить. Такая вещь, займёт достойное место в моей коллекции. – он достаёт из кармана монету, и протягивает Яне. – Вот возьми, девочка. Как-то в разговоре Алексей упоминал, что ваш сын интересуется старинными монетами. В его коллекцию. – На ладонь к сестре ложится увесистая царская монета из золота. – Пяточек за мой подарок.
– Спасибо. – на удивление скромно и застенчиво отвечает моя всегда дерзкая сестра.
А когда вся наша компания, за распорядителем, идёт к столику, меня тормозит Мирзоев.
– О делах, чуть позже, Демьян. Давайте для начала насладимся вечером. Скандала на своём празднике, я не потерплю. – понимающе киваю хозяину.
Едва подхожу к столику, меня за руку хватает Лиза. Напуганный взгляд малышки, холодные пальчики, крепко вцепившиеся в мою ладонь.
– Здесь Виктор. – голос вполне ровный, чуть дрогнул, произнося имя недруга. Она собрана, ничто не выдаёт в ней паники или страха, лишь бегающие по мне глаза. Я даю ей то, что нужно в такой ситуации, я даю женщине уверенность и защиту.
– Мы здесь именно для этого, так. Пока я рядом, тебе нечего бояться. Давай насладимся вечером. – повторяю фразу Мирзоева. Девушка чуть заметно расслабляется, но всё равно изредка поглядывает на Борского.
– Господин Медведев, Господин Алтуев. – обращается к нам один из охраны. – Аслан Юсуфович, просил, проводить вас к нему.
– Чёрный, головой за них отвечаешь. – тот понятливо кивает.
Вижу, как так же в сопровождении другого охранника, из-за стола встаёт и уходит Борский, со своим прихвостнем. Идти приходится недолго, где-то в закоулках подсобных помещений, мы встречаемся с Борским у самой двери. Пропускаю старость вперёд. Мирзоев стоит у окна, отпивая из бокала что-то покрепче шампанского. Виктор молчит, его сопровождающий не отходит далеко, всегда за спиной. Так понимаю, тот самый Глеб, готовый прикрыть хозяина в случае перестрелки. Качаю головой своим мыслям.
– И так. – начал хозяин вечера. – Оба вы мои друзья и ценные партнёры. Вами обоими я одинаково дорожу. Давайте решим этот конфликт здесь и сейчас.
– Пусть вернёт девчонку, и я всё разом забуду. – царственно требует Виктор.
– Я не понимаю, о чём вообще идёт речь. – лениво произношу я. – У меня нет никаких конфликтов с Господином Борским. И у меня нет никакой «Его девчонки». – делаю ударения на двух последних словах.
– Не строй из себя идиота, Медведев. Я говорю о Лизе, верни мне её. – Борский ещё держится, но видно, что он уже порядочно выпил.
– Повторяю, я не понимаю сути. Лиза моя женщина, и почему я должен отдавать её кому-то, м-м.
– Лизавета, жена моего адвоката, она под моей опекой. Она не может быть твоей.
– Первое, Лиза вдова. Второе, она совершеннолетняя и дееспособная, чтобы находиться под чьей-то опекой. И третье, если женщина живёт в моём доме, и спит в моей постели, чья ж она еще, если не моя, м-м.
– Отдай мне её! – Виктор переходит на крик.
– Я больше не вижу смысла в этом разговоре. Аслан Юсуфович, при всём моём уважении, но это смахивает на театр абсурда.
– Подожди, Демьян, Виктор уверял меня, что ты выкрал его… девочку.
– Ничего подобного. Я встретил Лизу свободной женщиной и сделал своей. Добровольно, она пошла со мной добровольно. – делаю акцент на последнем слове, припоминая Борскому, его попытки поймать малышку. – Поэтому искренне не понимаю претензий ко мне господина Борского.
– Щенок. – взвился Виктор. – Ты убил моих людей, когда они пытались привести ко мне Лизавету.
– Даже извиняться не буду. Я убил людей, которые хотели навредить моей женщине, я остаюсь в своем праве. Аслан Юсуфович?
– Прости, Виктор, но здесь я буду на стороне Демьяна. Если она и правда его женщина, добровольно, и он не удерживает её силой, как ты мне говорил, то… – Мирзоев разводит руками. – Не похожа она на пленницу, уж шибко жмётся девочка к своему похитителю. – мужчина подходит к Виктору и хлопает того по плечу. – Не знаю, друг, какие у тебя были планы на неё, но оставь молодых в покое. Умей проигрывать.
– Хорошо. – соглашается Борский, но мне в его согласие слабо верится.
Мы жмём друг другу руки, и, двигаемся к выходу. В конце того же коридора, почти на входе в банкетный зал, Борский резко дёргает меня.
– Это ещё не конец, Медведев. Либо ты отдашь её сам, либо я заберу её, силой.
– Пугаешь,.. меня?.. – спрашиваю с усмешкой.
– Предупреждаю. – он бросает озлобленный взгляд и удаляется в сопровождении своего пса.
– М-м, да, ситуация вообще не разъяснилась. – замечает Алик.
– Ну, почему же. Сегодня нам официально объявили войну. Пойдем к нашим, пока они себе чего не надумали.
– Дёмыч, ты, правда, уже того, с Лизой? – удивлённо и вопросительно выгибаю бровь. – Я чисто интересуюсь, за кого впрягаемся.
– Пока за подружку твоей жены. – удовлетворяю любопытство друга.
*«Конкурс» – противотанковый ракетный комплекс.
«Грузовик» – самолёт перевозящий грузы.
«Металлка» – металлоискатель.
Глава 14
Лиза
Они ушли целую вечность назад. Я видела, как вслед за нашими мужчинами уходит и Виктор. Это всё бесполезно, я только зря подставляю людей. Ведь всё уже решила, и зачем-то тяну время. Покупала платья, делала причёску и макияж, уже приняв решение. Я приняла его, когда стояла и смотрела, нет, подглядывала за Медведем и его девушкой, в небольшую щёлку двери. Я не хотела смотреть, но стояла, оглушённая открывающимся зрелищем. Я не хочу об этом вспоминать, но всё равно помню. Помню, как щипало в носу, и сильно давило в солнечном сплетении. Помню, мускулистые ноги, забитые цветными рисунками, помню, как сокращались накаченные ягодицы, помню стекающие по вискам капельки пота, и член, энергично скользящий между увесистыми грудями, красивое мужское лицо, в порочном наслаждении. Я стояла и смотрела. Я хотела быть там, и хотела никогда не видеть этого. А хуже всего, в какой-то момент, на самый короткий миг, мне вдруг захотелось оказаться на месте этой Ники.
– Лиз, с тобой всё в порядке, ты вся раскраснелась. – Янка тормошит меня за плечо, сжимая руку. Ох, Яночка, если бы ты знала, о чём я думаю.
– Да, всё хорошо. Они долго.
– Да, нет, минут десять прошло. – только десять минут. Почему мне кажется, что дольше. – Ты только не переживай, даже если этот Борский, что-то напридумывает, Дёма, всё равно тебя не отдаст.
– Я не переживаю, Ян. Точнее, я не за себя переживаю, я по глупости втянула во всё это твоего брата, тебя, Алика. Виктор страшный человек.
– О-о-о, – посмеивается подруга. – вряд ли есть хищник крупнее Медведя. Ты знаешь, кто они? – шёпотом спрашивает Янка, наклонившись почти к самому уху. – Ты понимаешь, чем занимаются, мой муж и брат, где мы сейчас находимся.
– Конечно, Яна. Я понимаю, что здесь собрались не сливки богемного общества, а, скорее, вся криминальная верхушка Москвы. Мне не раз приходилось бывать на подобных мероприятиях с Мотей, сопровождать Борского.
– Это да, но ты понимаешь, кто такие Медведь и Алик?
– Боже, Ян.
– Ты не понимаешь, – перебила меня подруга. – от этого и не доверяешь.
– О чём, ты. Вам я доверяю как себе.
– Возможно, я подобрала, неправильное слово. Ты не, не доверяешь, ты не веришь. Не веришь, что Дёма, может помочь, что он способен решить твои проблемы. Ты не можешь расслабиться, и отдать управление своими делами в мужские руки. Ты на взводе, готовая стартонуть и убежать в любую секунду. А он может, Лиз, если в этом мире и есть человек, способный противостоять Борскому, то это Демьян. – она обняла меня. – У тебя красивое колье и серьги, помню, я говорила, Алику, что мне нравится подобное. – я бледнею, и краснею снова. – Расслабься, позволь себе насладиться, позволь быть женщиной, большого и сильного мужчины.
– Наконец-то, ну как? – раздаётся неподалёку от нас голос Чёрного.
Я отстраняюсь от Янки, впиваясь глазами в Медведя, ищу повреждения, ушибы, ссадины. Вот я себя накрутила. Он улыбается, глядя на меня, нет, он хмурится, или улыбается. Алик, нежно целует жену, что-то шепчет ей на ушко. А я всё жду ответа, на заданный Артёмом вопрос.
– Всё путём. – и это весь ответ.
– Встреча прошла, почти так, как мы и ожидали. – дипломатично начал Алик.
– Он требует тебя, Лиза. Борский, сказал: «отдай», я ответил отказом. На этом и разошлись.
– Это… бессмыслица, какая-то. – поднимаю глаза на мужчину, что хмуро смотрит на меня.
– Тебе не о чем переживать, малышка Лиза. Пока ты рядом со мной, угрозы Борского лишь пустой звук.
Я смотрела и тонула, в этих удивительных тёмных глазах. Меня засасывала эта космическая чёрная дыра, завораживала рассеянным, едва уловимым блеском. А этот хриплый голос, властный, бескомпромиссный. Довериться, поверить, позволить, не пытаться сбежать. «Если в этом мире и есть человек, способный противостоять Борскому, то это Демьян».
– Потанцуй со мной. – прошу, большого мужчину, нависшего надо мной. – Пожалуйста.
Медведь, в своей манере вскидывает бровь. Но беспрекословно протягивает мне свою руку. На танцполе, есть несколько пар, они неспешно вальсируют, под мелодичные звуки живой музыки. Одну свою руку вкладываю в широкую ладонь, другую кладу, на массивное плечо. Секунда, и огромная рука, соприкоснувшись с моей талией, притягивает меня вплотную к мужчине. Неожиданно, выбивая из груди весь воздух, заставляя сделать глубокий вдох, заполняя лёгкие любимым ароматом. Прикрываю глаза, дышу неспешно, наслаждаясь каждым вдохом. Про танец не думаю, позволяя себе расслабиться, в руках сильного мужчины. Прости меня, Яна. Он твой брат. Не открывая глаз, опираюсь лбом в свою руку, которая уже покоится на шее Медведя. Ещё секунда, и колючая щетина, прижимается к моей макушке. Большой палец, большой руки вырисовывает на моей пояснице, невидимые узоры. Рука мужчины соскользнула так низко, что ещё миллиметр, и грань приличия будет нарушена. Кто-то задевает нашу пару, а конкретнее плечо, на котором я так сладко расположилась. Поднимаю глаза, заглядывая в бездонные, тёмные.
– Когда я на каблуках, разница в росте не такая сильная. – зачем-то говорю бессмысленную вещь.
– Но всё равно, твоя макушка, достаёт лишь до моего подбородка. – хрипит мужчина.
Закрываю глаза, а когда открываю их снова, смотрю на подбородок, с лёгкой небритостью, на шею, увитую татуировками, на подёргивающийся кадык, на ворот белоснежной рубашки, и красивый узел дорогого галстука, подобранного в тон к графитово-чёрному смокингу.
– Я знаю, как комично смотрится моя забитая шея и эта белая рубашка. Сколько медведя не ряди…
– Ты не прав. – перебиваю его. – Есть что-то притягательное, когда большой и накаченный мужчина надевает строгий смокинг, а чёрные татуировки, рядом с белоснежным шёлком, это так… так сексуально.
Прикусываю язык, едва это слово слетает с губ. Ну, правда, другого эпитета я просто не смогла подобрать. Снова впиваюсь глазами в затейливые завитки. Кончики пальцев зудят от желания, потрогать, очертить витиеватый узор, а лучше языком, который не умею вовремя запереть во рту. Рука на моей спине всё же соскальзывает чуть ниже, нещадно сжимая моё бедро. Что ты так смотришь на меня, такой красивый и величественный мужчина.
– Ты очень смелая, Лиза. Потому что никогда не думаешь, о том, что говоришь.
– Неправда, я всегда говорю то, о чём думаю. – широкая улыбка расплывается на суровом мужском лице, обнажая белые зубы. – И сейчас могу сказать. Ты очень красивый, огромнейший мужчина. В своём графитово-чёрном смокинге, в белоснежной сорочке, застёгнутой на крепкой шее, которую совершенно не портят, а лишь украшают причудливые рисунки.
Прикусываю нижнюю губу. Произношу это почти на одном дыхании, не думая, как это может прозвучать для мужчины. Просто делаю ему комплемент. Вижу, как несколько раз сильно вздымается его грудь.
– Это ты невероятно, ошеломительно, невозможно сексуально красива. Малышка Лиза. – замолкает, но лишь для того, чтобы спросить. – Сколько шампанского ты успела выпить?
– Немного. – хрипло отвечаю.
– Немного?
– Недостаточно…
– Лизавета, добрый вечер. Не откажешь старику в танце? – Виктор. Вздрагиваю всем телом, плотней прижимаюсь к Медведю, повернувшись к Борскому вполоборота.
– Девушка не танцует. – отрезает мой защитник.
– Как же не танцует? – ухмыляется Борский.
– Лиза танцует лишь со мной.
– Смотри, девочка, мы могли бы немного поболтать в танце. Например, о смерти твоего мужа.
Давлюсь воздухом, сжимаю предплечье Медведя. О чём он говорит? Что может знать?
– Я предлагаю тебе сделку. Баш на баш. Ты приходишь ко мне Добровольно, и отдаёшь, рассказываешь всё, что тебе известно, о пропавшей флешке Матвея. А я посвящаю тебя в тайну гибели мужа. Ну как? Равноценная сделка?
– Она не придёт. Потрудитесь оставить мою женщину в покое, господин Борский.
– Смотри, Лизавета, это только между мной и тобой. Считай моё предложение пока бессрочным. Пока. – сверкает тяжёлым взглядом Виктор. – Не смею вас более отвлекать, господин Медведев.
Мужчина ставит пустой стакан на поднос официанта, и двигается на выход. За ним быстро шагает Глеб. Преданный пёс хозяина. И вроде бы они уже покинули огромный банкетный зал, но мне всё равно трудно успокоить расшатанные нервы. А когда Медведь дотрагивается до моей щеки, пугаюсь.
– Поехали домой, малышка, ты, должно быть, устала.
– Да, я устала. Устала от этих невозможно тяжёлых дней, от постоянной тревоги, от незнания своего собственного будущего. И я ужасно скучаю по своей прошлой размеренной, однообразной жизни.
Чувствую, как сильные руки сжимают мои хрупкие плечи. Он понимает, он поддерживает, он говорит: «я рядом». Мне так нужна хотя бы небольшая передышка, минутка забытья.
– Господин Медведев. Господин Мирзоев, просит у вас несколько минут времени. – Медведь кивает.
– Иди за столик, Лиза, я сейчас подойду, и поедем домой.
Понимаю, что Виктор сейчас мне не угроза, но, оставшись одна, почти бегу к столику.
– Этот тухлый вечер когда-нибудь закончится. – ноет Артём, потягивая из стакана сок. – Клянусь, напьюсь, как только окажусь, дома и сниму с себя этот скафандр.
Снисходительно улыбаюсь на реплику мужчины. Мне бы тоже хотелось домой, только где он, мой дом.
– Скоро поедем.
– Аллилуйя. – настроение парня приподнимается. – А куда Медведь утопал.
– Не знаю, его позвали. – залпом допиваю содержимое своего бокала.
Тут же рядом материализуется официант и подливает мне новую порцию. Махом осушаю и её. Нервы. И во рту пересохло. Я себя так уговариваю или успокаиваю. Невозмутимости лица официанта, который во второй раз обновляет мне напиток, можно только позавидовать. Делаю несколько маленьких глоточков и ставлю бокал на место.
Время неумолимо движется к полуночи, зал не сказать, что сильно опустел, но многие гости покидают мероприятие. Недалеко танцуют Яна и Лёша. Анестезия алкоголем не прошла даром, тело понемногу расслабилось. Я с лёгкой улыбкой наблюдала за подругой, и, наверное, впервые ей завидовала. Суровый, большой мужчина, так нежно держал в руках свою женщину, она прильнула к нему всем телом, так доверчиво. Иногда просила наклониться и что-то шептала, тот улыбался лишь сильней, отвечал ей. Они были вместе, они любили друг друга и строили планы на жизнь. Алик, увидев идущего Медведя, уводит жену с танцпола.
– Всё, можем ехать. Чёрный расслабься. – басит подошедший к столику Медведь.
– Наконец-то.
– Что хотел Мирзоев? – интересуется Алексей.
– Хотел предупредить насчёт Борского. Говорить, скользкий тип. Как будто я и без его наставлений этого не знал. Просил не связываться с ним по возможности. – на последнюю реплику Алик усмехается. – Только, чёрт, пришлось хлобыстнуть с ним коньяка пару стаканов. Я не планировал пить, за рулём приехал .
– Я планировал, да только не срослось. – Лёша косится на жену. Та, кстати, успела со мной выпить пару фужеров. – Мы вызвали машину, поезжайте на ней. Я на твоей. Чёрный, сопроводи их до дома.
Артём, откровенно скис, ему явно хотелось быть сейчас в другом месте. Но кивнул, Алику согласием.
– Ещё эта бл*дская Тула подвисла.
– Давай завтра дела, брат. Покумекаем.
– Да, есть у меня мыслишки. – отвечает Медведь, поглядывая на меня. – Но ты прав, давай до завтра.
– До обеда можно отгул взять, а-а. – жалобно тянет Артём.
– Свободен. Я и сам не планировал, раньше двенадцати покидать дом. – благословенно разрешает барин. – Чёрный, Боя ко мне пришли утром.
За нами подъезжает машина, водитель галантно открывает мне дверь, помогая усесться в автомобиль. Медведь кидает ключи Алику, и парочка торопится к нашему авто. Чёрный уже на месте, ждет, когда мы начнем движение, чтобы поехать следом. Все эти, с одной стороны, мирные действия, навивают на меня тревожные чувства.
