Текст книги "Новая жизнь для Лизы (СИ)"
Автор книги: Аврора Давыдова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
Глава 19
Мы сидели на веранде небольшого кафе грузинской кухни. Я с умилением смотрела, как Демьян поедает двойную порцию хинкали, и салат с баклажанами во фритюре. Вообще я много чего сегодня узнала об этом мужчине. Он обожал грузинскую кухню, и ненавидел японскую, корейскую, китайскую. Обожал пиццу и тёмное пиво, под хорошее кино. Любил спортзал, но больше всего любил мотоциклы. И отлично разбирался в оружии.
– Вот ты можешь получить, купить всё, что душа пожелает. А есть у тебя мечта? – Дёма перестал жевать и задумчиво сдвинул брови. – Ну не смотри ты так. Мечта. Знаешь, такая самая светлая, самая несбываемая.
– Нет такого слова. – возразил мужчина.
– У меня есть. В словаре Лизы есть такое слово. – поддразнила я мужчину.
– Ок. Есть у меня мечта. Хочу, чтобы был мир во всём мире. – я даже прыснула от смеха. – Вот. Сама спросила и сама смеёшься.
– Просто удивительно, как человек, торгующий оружием, мечтает, чтобы войн не было. Это же крах твоему нелегальному бизнесу. – проговаривала, очень тихо, наклонившись к нему, доверительным шёпотом.
– Представь себе. – он осушил бокал домашнего лимонада.
– И чем ты будешь тогда заниматься?
– Тем, что очень сильно люблю. – так же шёпотом проговорил мужчина. – Байками. Открою салон по продаже мотоциклов, комплектующих и снаряжения.
– Подожди, но у тебя, то есть у вас с Алексеем, есть такой.
– Да, я чёртов везунчик. – Дёма картинно раскинул руки. Да он издевается. Я ударила его кулаком в плечо.
– Я серьёзно. – нахмурилась. Как у него, получается, быть таким рискованно-серьёзным и ребяческим одновременно.
– Ладно. Ты знаешь, что мы с Янкой двоюродные брат с сестрой. А вот наши отцы родные. У нас был общий дед, Денис Медведев. Именно от него мы унаследовали любовь к мотоциклам. Вначале шестидесятых наш дед на своей «Яве» отправился от Владика до Москвы.
– От Владивостока?! – мне кажется, это самая удивительная вещь, что я слышала. – Там же не менее десяти тысяч километров. И он доехал?!
– Доехал, доехал. В целеустремлённости моего деда не мог превзойти никто. – грустно улыбнулся мужчина. – Ему было чуть больше двадцати лет. Все его сверстники были уже семейными, а деду хотелось свободы, ветер в лицо. Он работал, копил, а потом вдруг уволился и в начале июня укатил. Не знаю, какому маршруту он придерживался, только остановка в Иваново немного поменяла его планы, не только на это путешествие, но и на жизнь в целом. – в миг улыбка Демьяна стала светлее, воспоминания, рвавшиеся наружу, были явно ему очень дороги. – Иваново недаром город невест. Там дед встретил нашу бабушку Настасью. Если не ошибаюсь, ей было всего девятнадцать. И она, не раздумывая, прыгнула на байк и умчалась вместе с дедом в Москву. Знатная авантюристка. Через две недели они расписались, отметив это событие на Красной площади. Дед увёз свою Настасью во Владивосток, где прожил с ней душа в душу всю жизнь, до конца своих дней.
Демьян замолчал, пристально смотря на меня. У меня в горле встал ком, и глаза застлали слёзы. Одна капелька всё же не сдержалась и покатилась по щеке. Как мы от разговоров о мечте, перешли к такой трогательной семейной истории.
– Это самая непостижимая история, которую я слышала. Да, такое с удовольствием можно рассказать детям. Он…
– Дед умер, не так давно, а вот бабушка жива. – понял с полуслова меня мужчина.
– Подожди… – нахмурилась я.– Но как же тогда получается,.. почему Янка осталась в детском доме? Если…
– А вот это, малышка Лиза, очень некрасивая история. Скелет в нашем семейном шкафу. Я забрал Янку сразу, как только узнал, что она в детском доме. Это мне стоило приличных денег. Но я её забрал, и не жалею.
– Алик не жалеет больше всех. – смущенно улыбнулась я, желая разрядить обстановку.
– Так вот, к слову о мечтах. – продолжил мужчина потерянную мысль. – Я хочу повторить путешествие деда. Прыгнуть на Каву, объехать Золотое кольцо и умчать во Владик.
– Достойная мечта. Только почему же несбыточная.
– Пойдём, малышка Лиза, гулять в парк, я куплю тебе мороженое. – Дёма многозначительно поиграл бровями. А мои щёки раскраснелись.
Поздним вечером, сидя перед скучным фильмом, одна, я прокручивала в голове наш разговор. Демьян уехал на свою важную встречу, и у меня было время подумать. Я всё перебирала в голове, что так привлекло моё внимание, в этом небольшом, но таком откровенном рассказе, а это его улыбка. Когда он говорил, о встрече бабушки и дедушки, о его путешествии, то улыбался так открыто, всей душой. Сегодня, там, на летней веранде небольшого кафе, он впустил меня чуть дальше, открыл что-то для него сокровенное, важное. И мне вдруг подумалось, а хочет ли Демьян быть тем, кем является? Страшным Медведем, главой чего-то криминального. Когда там, внутри, в теле огромного мужчины, сидит мальчишка, с тягой к путешествиям и свободе. И я поняла, почему мечта мужчины так и останется «несбываемой», из этого тёмного и порочного круга просто нет выхода. Он не сможет всё бросить, ему просто не дадут. И маленький мальчишка так и останется запертым внутри, с нереализованной мечтой, он будет угасать, пока совсем не угаснет.
Я держала в руках чашку чая, по привычки грея об неё руки. На дворе жаркий июль, а на душе прохладный октябрь, зябко. Знает ли Яна, какое будущее ждёт её сына, всё тот же тёмный и порочный круг. А я хочу такое своим детям? Не хочу. По этой причине и Матвей не хотел детей, по этой самой причине, и затеял страшную игру с Борским.
Демьян вернулся домой глубокой ночью, я не то чтобы спала, но прибывала в тревожном сне. От мужчины пахло алкоголем и табачным дымом. Он прижался к моей спине всем телом, зарылся носом в волосы, и сжал огромной ладонью мою грудь. Я прерывисто вздохнула, поёрзала, найдя удобное положение, и уже спокойно уснула.
Демьян
– Попробуй этот. – Лиза сует мне в рот очередной кусочек пряника.
Мы на дегустации тульского пряника, ждём, когда нас поведут на мастер-класс по приготовлению этого самого пряника. Я покорно открываю рот и жую ничем не отличающийся от предыдущего кусочек. Как я докатился до жизни такой. Зато малышка лучится детской непосредственностью. Кто меня вообще за язык тянул, когда я соглашался на эту долбанную экскурсию. Пару раз мне даже хотелось взорваться, послать всё на х*й и уйти, но… И вот это, «Но» радостно скачет возле меня, держа в руках пакетик с приготовленными лично нами пряниками.
– Я никогда не была в подобных местах. И все эти пряники, раньше я думала, что не люблю их, а сейчас… они все такие разнообразные на вкус.
– Не заметил. – наверно, я произнёс это слишком раздражённо, потому что лучезарная улыбка на губах девушки вмиг погасла.
– Прости. – она поморщила свой маленький носик. – Для тебя это всё было слишком утомительно.
– Не надо этих извинений, я знал, куда иду, точнее, на что. – притянул малышку к себе и поцеловал. Мне срочно нужно сбросить своё раздражение, и я знаю один весьма действенный способ. С ней, в кровати.
– Хочешь, завтра пойдём на экскурсию на оружейный завод? – эти бл*ские зелёные глаза. Сейчас, да и завтра тоже мне хочется только на одну экскурсию к тебе в трусики.
– Что я там не видел, и что мне могут рассказать такого, чего я не знаю. – уже вовсю тискаю любимую задницу, наплевав, что мы в общественном месте. – Давай лучше закажем пиццу, возьмём пиво, и завалимся смотреть какой-нибудь говно-фильм. На десятой минуте которого, я уже буду глубоко в тебе.
– О-о кей. Только завтра пойдём смотреть Тульский кремль. – она всё-таки вырвалась из моих рук. – Обещай. – и опять прикусила свою губу, ведьма.
– Хр*н с тобой, золотая рыбка. Обещаю.
Четвертый день пребывания в Туле, и я смотрю на свое угрюмое отражение в пузатом боку самовара. Вопрос, как я до этого докатился, уже не стоит. Мне просто интересно, что такого тело находит в сексе с ней, что мозг отключается, отказываясь мыслить здраво, и беспрекословно выполняет все её прихоти.
– Давай его купим. – давлюсь предложенным на дегустации чаем, и смотрю на расписное чудо в руках малышки. – Он рабочий. Работает, представляешь себе.
Представляю. Я только не представляю, зачем он нам нужен. Хотя, если вспомнить количество пряников, лежащих у нас на кухне, самовар чаю, нам бы не помешал. Поэтому молча перевариваю свои мысли, так же молча протягиваю Лизе карточку. Она, радостно взвизгнув, убегает.
Некстати вспоминаю свою любовницу. Ника всегда выпрашивала цацки, сумки, тряпки. А Лиза… ей подавай пряники, объёмный магнитик с Кремлём, уродливую куклу ручной работы, вот теперь самовар. И я покупаю, аху*вая глубоко внутри себя, и тащу расписной раритет перед собой. Домой. Как Данко сердце.
Каждая наша вылазка заканчивается одинаково. Мы возвращаемся в квартиру, и я долго с оттяжкой тр*аю свою малышку, спуская всё раздражение, накопление за время изнурительных прогулок. Она не жалуется, лишь сладко стонет, повторяя в оргазме моё имя, снова и снова.
– Я не буду больше есть твою пиццу и пиво. – ворчит Лиза, выслушивая мои неизменные планы на вечер. – И спать с тобой я сегодня больше не буду, ты меня утомил.
– А где ты будешь спать, если не со мной.
– Я имела в виду секс. – произнесла, и её щёки вмиг порозовели. – Лучше сделай заказ из того кафе, где мы обедали в первый день. Я бы съела лагман и лобио, и давай возьмём хачапури на двоих. – она ластилась нежно и мягко, как кошка, зеленоглазая кошка.
Завтра мы отбываем домой, вечерняя погрузка, и катим следом. Я видел, как Лиза немного погрустнела, когда я сообщил ей эту новость. Она опять закусила свою губу, но быстро взяв себя в руки, выразила даже радость, но только на словах. Я уже сделал заказ, и хотел присоединиться к девушке, что клубочком свернулась на большой кровати, смотря какую-то лабуду. Как на экране моего телефона высветилось имя «Алик».
– Здарово, брат. Как ты?
– Норм. Уже дома. – усмехнулся тот, а на заднем фоне раздалось ворчание сестры.
– Даже не сомневался. – ухмыльнулся в ответ.
– Как погрузка?
– Всё по плану, завтра грузим и в обратку. Готовьте склад.
– Вот по этому поводу я и звоню. – напряжение в голосе друга, заставило напрячься и меня. – На главном складе сегодня была облава, менты.
– Твою мать! С*ка! Кто?! – ухожу на кухню, глоток чего-нибудь холодненького сейчас не повредит.
– Ищем. – с полуслова понял меня Лёха. – Хорошо, что склад был абсолютно пустой. Как чуял, всё на солнышко спрятал.
– Меняем маршрут, везём всё на третий, он самый малопользованный.
– Сделаем. Как думаешь, от кого привет?
– Тут и думать нечего, за сына месть. – уверенно отвечаю другу. А развернувшись, натыкаюсь на перепуганную Лизу. – Всё, на связи. Янке привет.
– Что? Что там случилось? Янка? Лёша? – взгляд мечется по мне, девушка крепко вцепилась в моё предплечье, впившись в кожу ногтями.
– Нормально всё с ними. Лёху выписали, Янка ворчит. – по глазам вижу, не отстанет, пока я не скажу правду. Вздыхаю. – Борский организовал облаву на наш склад. Мстит за сына.
– За сына. А при чём здесь Вячеслав?
– В ту ночь Виктора мы не нашли. Эта мразь, всё технично организовала, и улетела, помахав крылом. Зато нашли его сына, и слегка попортили шкуру. Привет отцу.
– Это неправильно. Так не должно быть. – Лиза отшатнулась от меня, усевшись на стул. Девушка глубоко дышала, смотря в одну точку.
– Неправильно, не должно. Это жизнь, Лиза, вот такая, какая она есть. – повышаю голос на эмоциях, отчего малышка вздрагивает. – Что-то Борский не думал, как правильно, когда расстреливал машину с Янкой и Аликом, и когда посылал за тобой отморозков, тоже не переживал. Здесь такие правила: или стреляешь ты, или в тебя. И лучше, если ты будешь первым, и не промахнёшься.
– Я не хотела, чтобы всё так… из-за меня… – её большие зелёные глаза блестели от слёз, которые ещё не пролились, но вот-вот готовы.
– Ты не виновата, Лиз. В этом мире только так, в моём мире. Надо бить так, чтобы раз и навсегда, чтобы больше не встал, не смог оправиться от удара. Пока в нашем противостоянии с Борским ничья. Я, он, я, он.
Она закрыла лицо руками и замолчала. Хорошо, что хоть не всхлипывала. А когда отняла руки, посмотрела на меня взглядом, полным твёрдости, решительности и боли.
– Я дам тебе оружие против Виктора. – хрипло, вполголоса проговорила девушка. – Так, чтобы раз и навсегда, чтобы больше не встал, не смог оправиться.
Лиза потянулась к своей шее, на которой неизменно висел кулон в форме сердечка. После некоторых манипуляций, она протянула мне ладонь с USB-накопителем.
– Здесь то, что может уничтожить Борского. То, что он так отчаянно желает получить. Это способно разрушить не только его империю, но и его жизнь.
Я повидал за свою жизнь множество разнообразного оружия, я знаю о нём практически всё и даже больше. Но такой микроскопической бомбы не видел ни разу.
– Если это то, о чём я думаю, то рванёт. Рванёт так, что от ударной волны полягут многие.
– Да-а.
– Почему ты не дала мне её раньше, Лиза. – девушка потупила взгляд, и поджала губы. – Понятно. Можешь не отвечать.
Глава 20
Я сидел за ноутбуком больше трёх часов. Сначала долго копировал информацию, потом боролся с искушением не скинуть себе видео с пометкой «для Лизы», искушение победило. Мне помнится, я пересекался пару раз с этим человеком, он казался мне этаким щёголем. А на экране передо мной сидел измотанный и уставший мужчина. Лиза молодец, делала всё как прописано, и если бы я не вмешался в процесс, могла бы уже загорать в Испании. Ага, если бы её не прикопали в том лесочке.
Я потер уставшие от яркого света глаза, и снова взглянул на застывавшую картинку с рукой. Он любил её. Покойный муж, безумно любил Лизу, так же безумно, как и план, который он придумал. Всё ради девушки, которая заслуживала другой жизни. Пойти против дьявола, с которым сам же заключил сделку, это надо быть отчаянно влюблённым. И как постфактум, поплатиться за это.
И опять в моей голове возникла нескладная мысль. Почему Борский ждал полтора года, чтобы прийти к Лизе за бумагами. Убить своего адвоката из-за компромата и ждать или… Виктор убивает Серебрякова по другой причине, а утечку обнаруживает позже. Что же могло случиться между этими двумя, учитывая, сколько дерьма, перелопатил Матвей после своего босса.
Пролистываю пару файлов. Вот тот, что нужен. Начнём с малого, господин Борский. Небольшой аперитивчик, и племянничка на закуску.
– Что делаешь? – Алик с зафиксированным плечом, шесть дней после операции, а он не только сбежал из больницы, но и за руль прыгнул. Всё еще немного бледный, да и живет на обезболе, и ноет, но не от этой самой боли, а оттого что приходится кататься на тачке, а байк пылится на паркинге.
– Готовлю сюрприз нашему «доброму приятелю». – скрываю видео, и поворачиваю монитор к Лёхе.
– Ах*ть! Ах*ть! – друг пролистывает несколько файлов. – Да это… Ах*ть. – переводит взгляд на меня. – Ты где это нарыл? – спрашивает, и его осеняет догадка. – Лиза. Ну да, ну да. После вашего шикарного отпуска, и ты такой сговорчивый и терпеливый, прям каблук. – друг смачно заржал, а я зыркнул на него недовольно. – Брат, честно, я сам немного прих*л, когда услышал, как ты пряники печёшь, и чаёк попиваешь. Бл*ть, Медведь, ну честно… скажи… как тебе выставка декоративно-прикладного искусства…
Дальше я мало разбирал слова Лёхи, через ржачь. Впервые в жизни поймав себя на мысли, мне абсолютно плевать, что обо мне подумают, тряпка, каблук, размазня. Мне не нужно никому что-то доказывать, я себе место под солнцем выгрыз. А с малышкой, могу себе позволить быть таким, каким хочу. Пусть даже податливым и уступчивым.
– Ты наржался. Давай-ка теперь подумаем, как сделать так, чтобы эта мини новость прогремела.
А через два дня мой утренний кофе был приправлен сенсационными новостями.
«Подлог, аферы, шантаж и угрозы. Алюминиевый завод, принадлежащий компании «РосМеталл», сегодня в центре скандала, в федеральную прокуратуру попали документы, подвергающие сомнению законность сделки по приобретению данного завода. Господин Борский, владелец корпорации «Борскиндастриз», сегодня был вызван в прокуратуру для дачи показаний…»
– Уже началось? – за спиной раздался испуганный голосок малышки.
– Да, чем раньше, тем лучше. – я притянул девушку к себе, она безоговорочно поддалась, прижавшись головой к моей макушке. – Страшно?
– Наверное. Нет. Когда с тобой не страшно. – так доверчиво и так тепло.
– Надо немного подождать, совсем немножко, и ты станешь по-настоящему свободна, Лиза. Никуда убегать не придётся.
– Поскорей бы.
Добил Борского, двоюродный племянник, которого тот отмазал после пьяного наезда на молоденькую студентку, отказавшую парню в сексе. С камер видеонаблюдения чётко видно, как Березин сам приезжает забрать вусмерть пьяного племяша. Виктор сильно подставился, посылая на такое дело главу своей безопасности, да ещё и на такой приметной тачке.
Пока наш «друг» занят внезапно свалившимися на голову проблемами, мы с Аликом подчищали концы. Меняли склады, проверяли людей, искали новых. В том, что у нас крот, сомнений нет. И главное не вляпаться в ответку, раньше, чем будем к этому готовы.
За последующую неделю, Борский лишился литиевого завода и рудников по его добыче. Следующий на очереди был титановый, за ним никелевый. Меня поражала, любовь этого человека к металлам, и его способы получения объектов этой любви. Виктор погряз в разбирательствах, и армия его адвокатов, должно быть, едва справлялась. Вся цепочка привела к временной заморозке всех активов «Борскиндастриз», вот тогда к нам в салон нагрянула налоговая, но зря, здесь у нас со всех сторон чисто.
Чем глубже тонул Борский, тем ярче светилась Лиза. Она осознавала скорый конец. Долгожданный воздух свободы. Малышке по-прежнему нельзя было покидать пределы моего дома, и, наскучавшись за день, меня встречали как самый долгожданный объект. С разбегу запрыгивала ко мне на руки, зацеловывая лицо.
– Скучала. – шептала моя малышка между поцелуями. – Сегодня приходила твоя любовница, – задыхаясь, рассказывала девушка. – я приказала её не пускать. Она злилась и кричала.
Меня немного тормознуло. О Нике я совсем забыл, с появлением в моей жизни Лизы, хорошо, с появлением в моей постели Лизы, я стал о многом забывать.
– Не парься только, я с ней разберусь.
– Мне пора ревновать или начать тревожиться, вдруг твоя бывшая на меня порчу наведёт. – хохотала девушка в моих руках.
Мне безумно заходил, её взгляд на такие вещи. Есть бывшая, есть и что. Нет нудных истерик и за*ба мозга. Опять всплыло сравнение с Никой. Та, увидев в ресторане, мою бывшую, перед ней, любовницу, дня два дула губы, манерно со мной не разговаривала.
– Какие планы на вечер? – спрашивала Лиза, пока я нёс её на второй этаж.
– Хочу поплавать в бассейне. Не составишь мне компанию. – я потёрся о её промежность твердеющей плотью.
– Фу, я не буду заниматься с тобой сексом там, где ты тр*ал своих бывших. И сисек у меня таких нет. – поняв, что сболтнула лишнего, малышка прикусила губу. Су*ка.
– Значит, подглядывала, маленькая шкодина. А я думал, у меня глюки. Подглядывать за взрослыми дядями, нехорошо.
Я кинул малышку на кровать и сорвал с неё шортики вместе с бельём. Какой на х*р бассейн, я до него просто не дойду. Живость картины, как она стоит и смотрит, своими зелёными глазами. Переворачиваю смеющуюся Лизу на живот и награждаю шлепком.
– Нельзя подглядывать. – ещё шлепок.
– М-м-м. – протяжный стон девушки, я знаю, как её заводят такие игры. – Нельзя приводить в дом, где живёт женщина, других женщин. И-и тр*ать их…
– А кого мне было трахать, если та, которая жила со мной не давала, м-м? – хлёсткий удар.
– А ты не проси-ил. – этот мелодичный стон срывает напрочь крышу.
Ставлю девушку на четвереньки, зацеловывая покрасневшие ягодицы. Делаю не свойственную мне вещь, с ней, второй раз. Провожу языком от сочащейся вкусными соками дырочки до ануса. Наслаждаюсь протяжными стонами.
Достаю из прикроватной трубочки смазку, и размазываю по тугому колечку, массируя его, проникая внутрь. Лиза привыкла к таким ласкам, сама тянется за рукой, насаживается. Надеваю резинку, и провожу головкой по кругу неиспробованного мною входа. Деликатно вхожу, пока только головкой. Малышка всхлипывает и замирает.
– Не бойся, моя маленькая, моя хорошая, я осторожно. – наклонюсь проникая чуть глубже.
Помогаю Лизе снять футболку, тру возбуждённые сосочки, укладывая девушку вперёд, сильней оттопыривая попку. Толкаюсь, чуть дальше.
– Дё-ём… – надрывно, неужели сделал больно. Тихонько ведь.
– Тише, тише, моя хорошая, расслабься. Пусти меня. – чуть выхожу и толкаюсь снова.
Перемещаю одну руку на клитор, натираю его поступательными движениями. Расслабляю. Прости, малышка, но остановиться я уже не смогу, уж очень давно я мечтал о твоей попке. Она глубоко дышит, чуть ослабив напряжение в попке, со следующего толчка прохожу намного дальше. И снова попадаю в крепкие тиски.
– Расслабься, малышка. Почувствуй это наслаждение, расслабься.
– Дё-ём. Ка-ак…
– Всё, моя маленькая, я уже в тебе, весь в тебе. Чувствуешь? – говорю как можно нежнее, не забывая дразнить её жемчужинку.
– Да-а… постой так немножечко… – ну, окей, все как скажешь.
Замираю, напрягая все мышцы, чтобы они не начали двигаться в обход моим командам. Лаская малышку, проникая в мокрые глубины, растягиваю заветную дырочку, находясь глубоко в её соседке. Минута, и Лиза сама начинает насаживаться на меня. То ли на член, то ли на пальцы.
– Ещё, Дём, ещё…
Двигаюсь попеременно и там, и там, заставляя Лизу задыхаться от всхлипов. Наращивать темп не рискую, чую, девочка ещё не готова. Я и член почти не вынимаю, боюсь, захлопнется моя драгоценность, и сегодня меня второй раз уже туда не пустят. Малышка хнычет и дёргается, насаживаясь сильней, порыкивает. Я знаю, чего ей так не хватает. Ей бы фаллос в хлюпающую соками дырочку. От такой фантазии, самого сносит. Я сжимаю ладошкой и клитор и половые губки, сильней мну их, не прекращая двигаться. Лиза подрагивает, замирает, тягуче стонет. Сжимает меня везде. И я следую за ней, изливаясь в давно манящие глубины.
– Как ты, малышечка моя? – аккуратно освобождаю красивую попку от своего вторжения. Лиза переворачивается на спину, раскинувшись звездой.
– Как всегда после тебя. Удовлетворённая и измотанная.
– Поплаваем?
– Боже, и откуда у тебя столько сил. – и краснеет, переведя взгляд на несомненное доказательство моей силы.
Всё-таки укатываю малышку на втором заходе в тёплой водичке бассейна. Несу её наверх на руках, уставшую. Заворачивая в тонкое одеяло, как она любит, и по привычке проверяю вечно холодные ступни. Гусеничная смешно укладывается мне под бок, я ставлю кондёр чуть тише, переживая за её мокрые волосы. Лиза, сопит, но ещё не спит. Даже представить трудно, какие мысли бродят в её головке. Но становится стрёмно, от мысли, что девушка может о чём-то переживать, живя в моём доме, и находясь в моей постели.
– Лиз, помнишь, ты спрашивала о моей мечте, а о чём мечтаешь ты?
Давай, девочка, дай мне подсказку, возможность порадовать тебя. Чтобы ты меньше забивала голову, сидя дома одна. Чтобы могла занять себя, пока ждёшь меня.
– Ты, в общем, о мечтах или о несбываемой?
– О несбываемой. – в который раз посмеиваюсь над этим словом.
– Когда-то давно, ещё в детском доме, мы с Мотей… – она осеклась и внимательно посмотрела на меня. – Только ты не обижайся, пожалуйста.
– Почему я должен обижаться? – непонимающе уставился на девушку.
– Потому что я буду говорить о своём муже, а это, наверно, некорректно, учитывая, что у нас с тобой как бы отношения. – мне кажется, весь спектр произнесённого ей пиз*еца отразился у меня на лице. Лиза быстро вернула голову на место, мне на плечо. Я ухмыльнулся, поцеловав девушку в макушку.
– Я не принцесса, чтобы обижаться. И я прекрасно знал, что у тебя было прошлое, когда укладывал к себе в постель. Так что, смело вещай, малышка.
– Когда-то давно… – вновь начала девушка и прерывисто вздохнула. – мы с Мотей мечтали, окончить юридический и помогать детям из детдомов отстаивать свои права. Мечтали, купить огромную квартиру и родить детей, в идеале двоих. А ещё взять парочку из нашего детдома. Только уже подростков, им очень трудно найти семью. Мечтали помогать матерям, которые лишились детей по глупости или от безысходности. Я хотела основать какой-нибудь фонд помощи, матерям-одиночкам, сбежавшим от мужей, оставшихся без поддержки. Я хотела искать родных детей внезапно лишившихся родителей, умерших. Для таких как Яна. Ведь ты бы забрал её, если бы узнал раньше, забрал бы? – Лиз вскакивает, вывернувшись из своего кокона. Заглядывает в мои глаза, что-то там ищет, и не ответа на свой только заданный вопрос. Да и не вопрос это. Она ищет понимания и поддержки.
– Забрал. – отвечаю хрипло.
– Вот. Но ты не знал, и многие не знают. А к старости, когда бы вырастили этих детей, мы бы переехали к морю. Купили бы большой дом, и ждали внуков на лето. И, конечно, взяли бы ещё несколько подростков на воспитания. Сколько бы позволяли силы и средства. – малышка снова прерывисто вздохнула. – Как видишь, эта мечта не сбылась, да и несбываемая она теперь.
Несбываемая. Муж умер, детей не успели заделать, и старость вместе им уже не встретить. Только почему так ничего и не сделали. Хотя бы детей. И Лиза, она всегда могла пойти работать в соцзащиту, её то, что останавливало. Как прочитав мои мысли, малышка продолжила.
– Когда Мотя связался с Борским, он мне строго-настрого запретил лезть в это. Сказал, чтобы я сидела в какой-нибудь конторке и не отсвечивала. Хотя изначально обещал пристроить адвокатом хотя бы по семейным делам. Говорил, что так погряз в грязи, что к детям даже лезть не стоит. Хотя я помогала, втайне от него, да какой там втайне, он наверняка всё знал, только глаза закрывал. Я привозила вещи, канцелярию, игрушки, иногда стройматериалы. У меня сердце разрывалось, глядя на них, на этих несчастных, брошенных деток. Даже жестоких и озлобленных жалко, потому что не от хорошей жизни они такими стали. И своих детей у нас не было. Матвей сразу предупредил, что их не будет, дети слабое место. Он любил повторять, это грязь, это болото, такие, как Борский, как Глеб, как мы не должны рожать. Не должны растить детей в этом кругу порока, жестокости, не должны, растить себе подобных.
– Он ведь хотел всё исправить, дать тебе новую жизнь. – я сейчас его оправдываю или себя, ведь понимаю, что не смогу ей дать то, что она хочет, хотела когда-то.
– Хотел, и к чему это привело. Может, Матвей был изначально прав, из этого не выбраться, и такие, как мы, не должны размножаться.
– Ты это Янке скажи. – решил тупо отшутиться. – Она смело родила. Хотя мы с Аликом, как ты понимаешь, не цветочками торгуем.
– Понимаю. И она понимает, иначе, почему родила только одного, а не…
– Нет, женщина. – перебиваю её. – Я в это углубляться, не буду. Давай лучше по простым мечтам пройдёмся.
– А с простыми всё намного проще. – Лиза даже заулыбалась. – Я хочу выбраться из этой паршивой истории. Нарожать парочку, троечку детишек. Состариться с любимым, завести сад и ждать внуков. Я буду идеальной бабушкой, всегда помогу с детками. Обязательно продолжу помогать своему детскому дому. Я хочу тишины и покоя, больше не хочу бояться и оглядываться. Как ты думаешь, такое возможно не чувствовать страх, не прятаться больше, возможно выбрать, получится ли?
– Получится, Лиз, у тебя всё получится. Будет и дом, и дети, и чувство безопасности и свободы.
Но без меня, со мной будет всё тоже, бояться, оглядываться, прятаться. Я не произношу эти слова вслух, а девушка, потершись о мою грудь щекой, мирно засыпает через несколько минут.
