Текст книги "Новая жизнь для Лизы (СИ)"

Автор книги: Аврора Давыдова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Глава 7

Утренняя нега, состояние, когда твое тело проснулось раньше разума. Ещё не успел открыть глаза, а под рукой, чувствую, нежность женского бедра, сжимаю упругую ягодичку, кайфую. Первые капели возбуждения, разносятся мотором, учащённо забившимся за ребрами, стояк рвёт плотную ткань джинсов. Зарываюсь лицом в пушистые волосы, тихонечко покусывая затылок. Ответом мне становится невнятное мычание, и плотно прижатая попка к твёрдому члену. Рука уже потянулась под резинку спортивного топа, как проснулся мозг, подсказывая, что в джинсах в кровати я не просто так. Что вот эти шелковистые, вкусно пахнущие пряди, и аппетитная фигурка в моих руках, всё это малышка Лиза, которую я вчера лёг успокоить.

Чертыхаюсь, убирая руки и пытаясь поскорей подняться. Малышка, даже не замечает моего ухода, плотнее завернувшись в плед. Спи пока, Лиза, совсем скоро нам предстоит серьёзный разговор.

Болезненная теснота в штанах, приправленная податливым телом малышки, какая, к чертям вашим работа. Спортзал, пробежка, онанизм. Варианты есть, и самый заманчивый лежит, свернувшись гусеничкой, в комнате неподалёку. От соблазна необходимо увеличить расстояние. Выбираю пробежку. Натянув вместо джинсов спортивные штаны, обув кроссы, почти успеваю покинуть территорию. Как ворота открываются и впускают красное недоразумение, почему-то именуемое машиной. С*ка, Ника.

Девушка, завидев меня, бросает машину, выскакивает и кидается мне на шею, по пути тряся своими силиконовыми сиськами. Я делал их специально под себя, мне нравится, пропихивать член между плотно сжатой груди, и смотреть как Ника, ловит головку губами и языком. Бл*ть, ну вообще не вовремя, или…

– Привет, мой Медведь, я так скучала по тебе…

– Ника, какого хр*на ты здесь делаешь… – рычу на девушку, а сам уже вовсю шарю, своей лапой у неё под юбкой.

Ника лишь заливисто смеётся, на мои противоречия, довольная своей реакцией на меня. Подхватываю девушку, она вмиг оплетает меня ногами, смачно присасываясь к шее. Дёргаюсь, не люблю эти метки, Ника прекрасно это знает. Поэтому быстро меняет действие, на вылизывание. Залетаю в дом, но у лестницы торможу, малышка Лиза. Меняю траекторию, тащу любовницу в свой кабинет.

– Почему сюда… – стонет Ника, когда я молниеносно ставлю её на пол и вытряхиваю из ничего не прикрывающего топа.

– Для чего-то мне нужен, этот чёртов кабинет…

Избавляюсь от своей футболки, со штанами и юбкой Ники даже возиться не хочу. Перегибаю девушку через стол, сам наклоняюсь за ней, и пока ласкаю, уже готовую для меня киску, нащупываю в ящике презик. Врываюсь сразу, по полной, тра*ю, так же жестко, с оттяжкой. Ника, хороша, как всегда отдаётся стопроцентно, но этот её визг. Я не замечал раньше что ли. Сбиваюсь, от чего девушка ненадолго замолкает. Но стоит набрать темп, как визг повторяется. Опускаю пальцы на клитор, подгоняя любовницу к разрядке, сам не кончу, пока не заткну ей рот. В оргазме визжащие звуки только усиливаются, как поросёнок, ей-богу.

Порась, так Лиза назвала Лиса. Непроизвольно губы тянутся в улыбку, малышка Лиза. Девушка с аппетитными формами, что совсем недавно, так заманчиво жались ко мне. Стягиваю ещё не отошедшую от оргазма девушку, со стола и ставлю на колени, вторгаюсь в открытый ротик, она мычит. Ну, так-то лучше. Несколько глубоких выпадов в тренированное горло, и эйфория накрывает напряжённое тело.

Тяжело дышу, кровь, вновь приливает в мозг, заставляя его работать. Пора избавляться от Ники. Сейчас только отдышусь, и скажу, что у меня деловая встреча. Нет. Морщусь. Ника с удовольствием останется помочь, и будет даже рада тройнику.

– Тебе пора, детка. – поправляю штаны, натягивая футболкой.

– А я хотела остаться, поплавать в басике. Можно? – состряпывает милейшую из всех гримас, девушка.

– Можно-то можно, только сейчас приедет Янка. – от имени сестры, Нику передёргивает, она не любит её и откровенно побаивается. Янка просто не переваривает Нику, как и всех шл*х. Своего пренебрежения не скрывает, и ведёт себя как королева, каковой Янку сделал, её же муж.

– Ну, тады, мне и правда, лучше домой. – Ника чмокает меня надутыми губками. – Проводишь хоть.

– Конечно, детка. – щипаю любовницу за ягодичку, та радостно повизгивает, я морщусь. Да, что за… и почему раньше не замечал.

– Какие планы на вечер? – не унимается Ника, повиснув на мне, как обезьянка.

– Работа, Ника. – строго говорю, одёргивая девушку. – И давай, больше без таких сюрпризов, лады. Как освобожусь, сам наберу.

Буквально насильно запихиваю любовницу в машину, ещё раз пригрозив скорым приездом Янки. Смотрю на закрывающиеся ворота, затылком чувствуя, чей-то взгляд. Оглядываясь по сторонам. Снайпер. Не должен. Кругом лесопосадки, сам выбирал территорию, до соседей в акр земли. Резко разворачиваюсь, занавеска на втором этаже, дёргается. Доброе утро, малышка Лиза.

Лиза

«Я бегу по тёмному, страшному лесу, со всех сторон слышен жуткий вой и нечеловеческий смех, а ещё настойчивые приглашения в гости к дяде Вити. Я бегу и бегу, не чувствуя ног и усталости. Преследователей не вижу, но чувствую, кто-то идёт за мной по пятам. Мне страшно и холодно, озноб бьёт по телу, а ноги уже заплетаются. Я почти падаю, пока сильные мужские руки не подхватывают меня, развернув к себе лицом.

– Ты должна бежать, Лизун. Не останавливайся, беги. – Мотя, горячо любимый муж. Ставит устойчивей на ноги, подталкивает вперёд, от себя.

– Я не пойду, я не хочу, я устала, Мотя. – рыдаю, навзрыд, уткнувшись в родную вкуснопахнущую грудь. – Я останусь с тобой, позволь мне остаться с тобой, я так соскучилась, Моть.

– Нельзя, Лизун, нельзя. Ты должна идти, бежать, но справиться, ты должна выжить, Лиза, выжить любой ценой. – муж снова настойчиво отталкивает меня от себя. – Я люблю, люблю тебя, Лиза, но со мной тебе нельзя.

Матвей быстро и порывисто обнимает меня, целует в макушку. И толкает вперёд сильней. Делаю пару шагов и вновь попадаю в стальные мужские объятья. Тот же до боли знакомый запах, крепкое тело, кажется, чуть больше, чем было, чуть выше и подкаченней.

– Не уходи больше, не бросай меня,.. пожалуйста… – всхлипываю, так тяжело и отчаянно.

– Не уйду, малышка, не брошу. – хриплый бас над головой, меня как в кокон обворачивают в тепло, покой и защищённость. Вой, смех, голоса стихают».

Несмотря на ночные кошмары, утром встаю вполне бодрой и отдохнувшей. Мне не нужно прилагать и капли усилий, чтобы вспомнить весь вчерашний день, а очень хочется забыть хоть половину. Жуткая встреча с поросячьим, странное знакомство с родными Яны, погоня, и чудесное спасение меня, Медведем.

Медведь, такой пугающий и притягательный. И такой… Это всё из-за чувства благодарности, Лиза, я просто благодарна ему за помощь и за спасение, вот он и кажется мне таким,.. героем. А ведь вчера почти перед смертью я жалела, что так и не поцеловала его. Вот теперь, хорошо, что не поцеловала, а то в глаза бы сегодня смотреть было стыдно.

Отбрасываю ненужные мысли, а вместе с ними и покрывало. Надо умыться и поблагодарить хозяина за гостеприимство. И за спасение не помешало бы. Дурья моя голова, я даже спасибо ему не сказала. Щёки вспыхивают от стыда, прижимаю к ним руки и ковыляю в ванную.

Свою вчерашнюю одежду не нахожу, надеваю легенсы и тонкое худи, за неимением другого. Мои кроссовки также исчезли, приходится довольствоваться носками. Расчесываю непослушные волосы пальцами, привожу себя в более-менее надлежащий вид и планирую отыскать хозяина. Подхожу к окну.

Вот он, его и искать не пришлось так долго, как я думала. Мужчина в свободных спортивных штанах и тёмной футболке, такой домашний Медведь. На котором весит полуголая, развратная девица. О статусе их отношений догадаться нетрудно, не только по настойчивому вниманию девушки к мужчине, но и по его руке под её коротенькой юбкой. Я не ханжа, на пляже с удовольствием показываюсь в купальнике, но так одеваться для приличной девушки, считаю неприемлемо.

Ох, нет, Лизонька, это именно неосознанное ханжество. Если не зависть. На этой мысли, голова Медведя, поворачивается в мою сторону, дёргаюсь. Заметил? Отхожу от окна подальше, наспех, собираю волосы в хвост. Не проходит и пяти минут, как в мою дверь раздаётся настойчивый стук. Замираю, прижав руку к груди, стук повторяется. Надо ответить, надо дать разрешение войти.

– Лиза, это Демьян. Я могу войти?

– Кто? – я это вслух сказала. Нет, я понимаю, кто говорит, только имя никак, не складывается с образом того, кто стоит за дверью.

– Демьян, Лиза. Так, войти можно?

– Да-а. – наконец, даю своё позволение.

Он такой высокий, это первая мысль, которая посещает меня, увидев на пороге мужчину. И страшный. Себе-то не ври, Лиза, я испытываю в его присутствии какие угодно чувства, но не страх.

– Я увидел, что ты проснулась... в окно.

Прикусываю нежную губу и краснею. Ну, нельзя же так, нужно быть хоть чуть-чуть поделикатнее к женщине, даже если застукал её за подглядыванием. Медведь, лишь усмехнулся.

– Что это на тебе? – удивлённо обводит он рукой мой внешний вид. Мне даже стало немного обидно. Да, не твоя фифа, вся расфуфыренная.

– У меня больше ничего нет, а где моя вчерашняя одежда, я не знаю. – Лиза, боже, я ещё и оправдываюсь.

– Сейчас, минуту…

Медведь выходит из комнаты, а возвращается с белоснежной мужской футболкой.

– Вот, держи. – протягивает мне вещь. – Алевтина, наверное, забрала твои вещи, привести их в порядок.

Мне нужно подойти, да. Нужно подойти и взять из его рук, эту идеально белую футболку. Затем надеть её на себя, и при каждом вдохе, ощущать этот невыносимо родной аромат. Мне нужно это сделать.

– Ты чего-то опасаешься? – вопрос с подвохом. Опасаюсь я чего-то, и он прекрасно осведомлен, что да, и даже спасал от этого, чего-то. А подвох в том, что вопрос мог, позвучать с иным подтекстом, опасаюсь ли я чего-то в его присутствии, и здесь нет однозначного ответа, ответ «да», такая же ложь, как и ответ, «нет».

– А мне есть чего опасаться? – вопросом на вопрос. Хитрая уловка.

– Пока ты здесь, нет. – такой же неоднозначный ответ. Во всех смыслах.

Я все же беру эту чёртову, восхитительно пахнущую футболку из его рук. А мужчина обходит меня, становясь возле окна.

– Как твоя нога?

– Спасибо, значительно лучше. Я намазала и перебинтовала её. – мне больше нечего добавить, а он ничего не спрашивает. Только стоит как вкопанный и смотрит в окно.

– Вон приехала, твоя подружка. – только сейчас отчётливо слышу рокот мотоциклов. – Переодевайся и спускайся вниз, будем завтракать.

Всего в несколько широких шагов, Медведь пересекает комнату, и скрывается за плотно закрывающейся дверью. Я стою, прижимая к груди его футболку, боясь, глубоко вдохнуть. Сдаюсь. Подношу её к носу. Я права, тысячу раз права, невыносимо родной аромат.

Глава 8

– Да вы… Да ты… – разъярённый голос Янки, был слышен на лестнице, и даже если я ещё сомневалась, куда идти, то на её голос вполне можно. – Как ты мог, Дёмка,.. я Лёшика, до ночи пытала, он только тогда признался…

– Ага, до ночи, – звучит хриплый бас, но совершенно в другой интонации, нежнее, что ли. – да этот каблук за пять минут раскололся бы.

– Э-э, бл*… – это, наверное, Алик.

– Не смей называть моего мужа, каблуком.

Добравшись до кухни, застаю примилейшую картину. Янка в угрожающей позе, здоровенный Медведь, с поднятыми вверх руками, и невозмутимо жующий Алик, которого даже мало волновало, что только что его обозвали каблуком. И рыкнул-то он так, для важности.

– Всем здравствуйте… – секунда, и я в крепких Янкиных объятьях.

– Лизка, ты как. – Оторвавшись от меня, заглядывает мне в глаза обеспокоено. – Эти чертяки, даже мне не позвонили. Я бы примчалась.

– Я нормально, Ян, даже нога уже не болит.

– Это хорошо, пойдём завтракать, ты же хочешь?

– Не отказалась бы.

Медведь, залпом осушив, стоящую перед ним чашку, проговорил:

– Жду в кабинете. – развернулся и ушёл.

Чего ждёт, кого ждёт. Алик, чмокнул жену, и удалился вслед за хозяином дома. Я никогда ещё так медленно не ела. Поглядываю на Янку, та с аппетитом уплетает, свежую булку. Кажется, её ничегошеньки не волнует. Оттягиваю неизбежное, и пытаюсь помыть посуду.

– Оставь ты это, Алевтина Степановна помоет. – подруга ухватила меня под локоть и повела в противоположном от кухни направлении.

Возле двери мы все же притормозили, Янка постучала, но видно было, что сделала это так, для приличия. Не дождавшись ответа, ввалилась внутрь.

– Садись, где тебе будет удобнее, малышка Лиза. – разрешает хозяин кабинета.

Я присела на краешек дивана, Алик сидел в кресле у окна, его жена заняла место рядом, присев на подлокотник. Медведь, восседал за столом, небрежно откинувшись на спинку.

– А теперь говори, Лиза.

– Ч-что, говорить? – запнулась, посмотрела на Янку, та хмурила брови, сверля взглядом брата, который не обращал на неё внимания.

– Рассказывай, всё что знаешь, явки, пароли.

– Ка-кие пароли, я ничего не знаю. – те же ощущения нахлынули на меня, как при разговоре с Виктором. Неприятные, колкие. Я не хочу так чувствовать себя рядом с ним, это страшно и отвратительно.

– Не глупи, малышка Лиза, ты меня понимаешь. От кого бегаешь, во что вляпалась, и на кого работают те три трупа, которые мы оставили вчера в лесу.

Шумно сглатываю, перевожу глаза, на Янку, та то смотрит на меня, то зло косится на брата. Алик, держит жену за руку, легонько сжимая. Так же шумно выдыхаю, но произнести не могу и слова.

– Демьян, перестань! – подругу прорывает, её не может остановить даже Лёша. – Она напугана, а ты на неё ещё и давишь.

– Алик, уйми свою жену. Она, похоже, не понимает, в какое дерьмо мы вляпались из-за её подружки. А, Яна? Ты хоть понимаешь, что нам сейчас нельзя светиться в разборках, у нас крупная поставка на старте. А я вчера положил трёх человек недалеко от нашей базы. Как скоро хозяин этих псов сложит два плюс два и придет с ответкой?! М?!

– Не надо здесь рычать медведем! – теперь вступаюсь я за подругу. – Я жена Матвея Серебрякова, адвоката Борского.

Даже если Медведь удивлён, он не показывает этого. Совершенно нечитаемое выражение лица.

– И? Он умер в прошлом году. Если я не ошибаюсь.

– Да, погиб, при странных обстоятельствах.

– И во что же малышка Лиза, жена, адвоката дьявола, вляпалась за этот год.

– Я ни во что не вляпалась! У Виктора пропали какие-то важные бумаги, он решил, что они могут быть у меня, точнее, могли быть у Моти. Меня предупредили, и я сбежала, не дожидаясь, пока поймают и начнут пытать. Мне нужно было всего три дня. Вчера вечером… о боже… – осекаюсь, вчера, я совсем забыла, что срок выходил вчера.

Моё лицо скривилось болезненной гримассой, и слёзы отчаянья всё же покатилась по щекам. Всё напрасно, я столько пережила, и всё напрасно. Смогу ли ещё дозвониться, есть шанс выбраться из этого.

– Что, вчера вечером, Лиза.

– Мне надо уйти, мне надо срочно позвонить…

– Что вчера вечером, отвечай, Лиза. – мужчина говорил, спокойно, но с нажимом.

– Вчера вечером я должна была забрать свой новый паспорт и улететь, а теперь. Я опоздала.

– С кем ты договаривалась о новых документах?

– Я не знаю.

– Допустим, ты действительно не знаешь, с кем договаривалась, но как-то же ты на него вышла, кто-то подсказал.

– Это Мотя, это всё придумал Матвей. Это его план. Он оставил мне деньги, одноразовые телефоны и инструкции. – я выкладывала всё, здесь и сейчас, я рассказывала почти всё, что знала.– За три года, до его смерти, Мотя начал, настаивать на странных вещах. Сначала курсы самообороны, потом экстремальное вождение, боевое владение ножом, стрельба из пистолета, кроссы по пересечённой местности. Он говорил, что эти знания могут спасти нам жизнь. На самом деле, Матвей готовил побег от Борского. – перевожу дыхание. – У него было всё готово, даже на случай своей смерти. Я просто следую его инструкции.

– Всё интереснее и интереснее. – комментирует Алик мой коротенький рассказ.

– Неси свой телефон, звонить будешь при мне. – не просит, приказывает Медведь.

– Кому звонить? – только не Виктору, я не хочу ему звонить.

– Мамочке моей. Не тупи, малышка Лиза. Звонить будешь тому, с кем договаривалась о документах.

Выхожу из кабинета, захлопываю дверь, но она не закрывается, оставляя небольшую щель. Делаю два шага вперёд, и останавливаюсь. Подслушивать нехорошо, знаю, но делаю это.

– Что думаешь, Лёха.

– Борский не простой человек. Такого надо или держать в друзьях, или сразу убивать, если начнётся замес.

– Бл*ть, всё не вовремя. – выругался Медведь.

– Что собираешься делать? – спрашивает друга Алексей.

– А есть варианты?! – усмехается тот.

– Есть. – уверенно и спокойно отзывается Алик. – Не наживать себе лишних врагов и спокойно закончить поставку. Для этого всего лишь, нужно отдать Виктору, Лизу.

Слышатся глухой удар, шипение Янки, кряхтенья Лёши и сдержанные смешки Медведя.

Хожу долго, всё ещё с отдающей ноющей болью ногой, подниматься по лестнице не очень приятно. Я бы позвонила в своей спальне, но выполняю приказ и иду с телефоном в кабинет.

– Вот. – протягиваю мужчине телефон.

– Что, вот. Звони. – Медведь раздражён.

Набираю номер, но «абонент недоступен». Ещё и ещё, с каждым новым вызовом, с каждыми повторяющимися словами «абонент недоступен», рушится моя надежда на новую жизнь.

– Нет ответа. – слова произношу я, но голос не мой.

– Неудивительно, на связь ты должна была выйти вчера, сделка аннулирована.

Опускаюсь на краешек дивана, точно так же, как сидела ранее. Уставясь на телефон в руках. Рядом присаживается Яна, обнимает меня, положив подбородок мне на плечо. Все всё прекрасно понимают, без документов мне далеко не убежать.

В детский дом я попала почти сразу, можно сказать, с рождения. Меня годовалую оставила мать на пороге детского дома, с запиской и отказной от родительских прав. Я росла там и как-то не заметно сдружилась с Матвеем. Он тоже был в детдоме с рождения. Он стал моим другом, защитой, опорой, радостью, счастьем, а потом и любовью всей жизни. Рядом с ним, я могла быть слабой девочкой, для него я могла быть сильной женщиной. «Выжить, Лиза, выжить любой ценой. Ради меня».

– Ради тебя… – шепчу одними губами.

У меня всё ещё есть четыреста тысяч долларов. Если не в Испании, то в России, я думаю, с такими деньгами можно будет, затеряться. Где-нибудь подальше на востоке, на Урале. Можно сделать пластику, незначительную, а для начала обстричь и покрасить волосы. Мне только нужна помощь, небольшая помощь, с новыми документами. Поднимаю голову и смотрю в темные глаза Медведя. Он стоит, опершись на свой стол, скрестив руки на груди. Большой и суровый. Страшный. Но мне помогает и спасает. А если я попрошу, опять бесстыже попрошу о помощи. И только собираюсь открыть рот, чтобы сделать это.

– Вы поможете. – первой находиться Яна. – Ну, Лёшик. Вы должны помочь.

– А что я, это косяк твоего брата.

Медведь молчит, смотрит на меня и молчит, ждёт. Я, кажется, догадываюсь чего. Слова сестры его не трогают, просьбы и мольбы безразличны. И я даю ему то, что читаю в этих красивых темно-карих глазах.

– Пожалуйста, помоги мне. – рот мужчины едва заметно кривиться, он засчитывает мою просьбу.

– Алик, звони Фельдману, у него документы малышки Лизы. Назначь нам встречу. – затем Медведь подходит ко мне и фиксирует пальцами подбородок. – И если повезёт, и он их ещё не уничтожил, то скоро ты получишь долгожданную свободу.

Мужчины покидают кабинет. Я облегчённо выдыхаю, и обнимаю Янку в ответ.

– Вот видишь, всё будет хорошо. – шепчет подруга. – Мы справимся, Лизок. – потом отстраняется от меня и спрашивает. – Что это на тебе надето.

– У меня нет вещей. А какие были в стирке.

– Пойдём, я дам тебе свои.

Не спеша плетусь за Янкой, но снимать уютную футболку, которая как минимум на пять размеров больше, не хочу. Не хочу надевать обтягивающие, и сковывающие вещи. Не хочу, короткие майки и топы, как... как... Как у той девицы, что сегодня утром висела на шее у Медведя.

– Эу, Принцесса, ты сегодня на работу собираешься. – тормозит нас на лестнице Алик.

– А прогулять можно. – ласково и умоляющи прости Янка.

– Ты же знаешь, что нельзя. Ты сама просилась. Или так, или…

– Иду я, иду. Еду…

– Тебе Горыныча в обед на тренировку вести. – Янка делает кислую мину. – Это ваша была идея, вы обещали справляться. – Янка киснет ещё больше. – Давай быренько, я тебя жду.

– Егорка, выпросил ходить на плаванье, а бассейн на другом конце города. Лёшик, отговаривал, но я согласилась. Теперь вожу его туда я. – поясняет мне подруга. – Наша комната первая по коридору направо. Можешь взять любые вещи, договорились. Всё, я побежала.

– Договорились, беги, пока. – чмокаю Яну. Смотрю, как она вприпрыжку, бежит к выходу, по пути хватая с консоли свой шлем. Я остаюсь одна.

– Снаружи охрана. – буквально подпрыгиваю от неожиданности. – В доме только Алевтина Степановна. Если что-то нужно, зови её. Я буду только вечером.

И всё, он уходит, пересекая гостиную своим широким шагом. Шлем в руке. Дверь хлопает, теперь точно, я остаюсь одна.