Текст книги "Пустое сердце Матвея (СИ)"
Автор книги: Ашира Хаан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
Марта. Двадцать первая глава
В привычной утренней рутине – крошечный сбой.
Насыпав кошкам корм и нарезав улитке яблоко, я открыла посудомойку, чтобы достать любимую чашку, и вздрогнула, увидев, что их там две.
Мозг как будто выкинул из оперативной памяти вчерашнего гостя.
Свою чашку я поставила в кофемашину, вторую убрала в шкаф – и обыденное течение времени восстановилось.
По понедельникам народу на дорогах всегда почему-то меньше обычного, поэтому добралась я на работу без пробок. На парковке мой «Лексус» был в единственном экземпляре. Матвей еще не приехал.
На рабочем столе меня ждал новенький ноутбук.
– О, ты уже тут! – айтишник Илья как будто искренне обрадовался мне. – Значит так, все нужные проги я установил, почту и мессенджеры настроил, бэкапы на вечер пятницы накатил. Логины старые, пароли в почте.
Он открыл ноут, показывая, что буквально все на месте, как было на старом. Даже папки расположены в том же порядке и картинка на рабочем столе моя.
– Если что – звони, я на связи.
– Спасибо! – искренне сказала я, усаживаясь на свое место и открывая файл с планом женского проекта. Пропало действительно не так уж и много.
Матвея не было все утро.
Никто не выказывал ни малейшего беспокойства по этому поводу – народ делился впечатлениями от корпоратива, к Вике паломничал весь офис, принося сожаления о неудачной конной прогулке. Все как обычно.
Но я чувствовала себя странновато.
На обед я сегодня ничего не купила, поэтому решила прогуляться до ближайшего ресторана с бизнес-ланчами. И выйдя из офиса увидела, как Матвей паркуется на последнем оставшемся свободном месте.
– Привет, – я дождалась, пока он щелкнет сигналкой и подошла. – Спасибо за новый ноут. Он пошустрее прежнего и в клавиатуре крошки не хрустят. Ваш предыдущий юрист, кажется, любил грызть чипсы за работой.
Матвей коротко кивнул:
– Да, конечно. Работай на здоровье, – и тут же вскинул руку, помахав кому-то за моей спиной. – Паш! С таможни звонили уже? Что сказали?
Я отступила с дороги, и он поспешил к офису, даже не оглянувшись.
Так. И что это было?
Пожав плечами, я направилась в ресторанчик через дорогу. Как и следовало ожидать, там уже собралась половина офиса. Я заколебалась, оглядывая дорогих коллег. Может быть, за шаурмой сходить?
Но тут заметила Вику, и она махнула мне рукой, приглашая присоединиться.
Что ж, видимо, официально войну можно считать оконченной.
– Как вы думаете, девочки, а новогодний корпоратив в этом году будет? – спросила Нина.
– Надо у Олеси узнать, – ответила Вика. – Если что-то намечается, то она должна быть в курсе.
– А может, эти выходные нам вместо Нового Года?
– Ну-у-у-у-у нет! Я так не согласна!
– А я считаю, что лучше деньгами пусть отдадут, я уж как-нибудь без танцев под елочкой обойдусь!
– В позапрошлом году Лолита у нас выступала. Классно же? Это лучше премии.
– Да ну. Вот если бы Бейонсе выступила – тогда да.
– На Бейонсе мы пока не заработали!
По поводу корпоратива мне сказать было нечего, но я с удовольствием пообедала под их легкомысленную болтовню. Согласилась нарядиться на тематическую вечеринку, если все-таки корпоратива не будет и нам придется скидываться самим, поддержала тех, кто предложил в этом случае не звать мальчиков – не заслужили.
Когда мы вернулись в офис, Матвей был у себя в кабинете и показываться оттуда не спешил.
Я подумала-подумала и решила, что ломиться не буду, лучше напишу письмо.
«Привет еще раз.
По теме поддержки женщин-франчайзи – подготовила начальный план. Аудит, менторство, логистическая помощь на местах, тренинги. Файл прикрепляю.
Если что-то надо доработать – жду правки.
P.S. И как тебе теперь ваша офисная гадость после того, как ты попробовал нормальный кофе?»
Нажала «отправить» и крутнулась на кресле, чтобы посмотреть на реакцию.
Но Матвей как сидел за столом, так и остался сидеть. И ответа я пока не получила.
Что ж, у меня кроме проекта оставалась еще другая рутина, кроме того, надо было подготовить те контракты, которые он переподписал с Сергеем, и я погрузилась в работу.
Через пару часов отвлеклась на суету в офисе – Матвей вышел из кабинета, собрал вокруг себя топ-менеджеров и что-то им втолковывал.
После чего снова вернулся в свой кабинет за стол.
Он выходил еще пару раз, но быстро возвращался.
И только когда до конца рабочего дня оставалось полчаса, я получила ответ на свое письмо.
«Проект пока отложен до следующего года».
И все.
На шпильку про кофе он ничего не ответил.
Досиживать оставшееся время я не стала, спустилась и села в машину.
Откинула солнцезащитный козырек, открыла зеркальце и посмотрела в свои покрасневшие глаза. Сжала руки на руле. В груди ощущался неприятный жгучий холодок, похожий на обиду. Или злость.
Поцелуй вчера… был хорош.
С привкусом кофе, с горячим пульсом в висках, с напором и нетерпением, которые обычно зажигают огонь в крови и ведут к невероятным глупостям, о которых потом много лет жалеешь, но всю жизнь помнишь.
Он длился ровно столько, чтобы успеть распробовать и захотеть продолжения, но не успеть задуматься, каким будет следующий шаг.
Оборвал поцелуй Матвей. Несколько секунд он смотрел на меня расширившимися до предела зрачками, а потом сказал охрипшим голосом:
– Мне пора.
Шуганул в коридоре кошек, которые как раз совещались, что сделать с его ботинками и захлопнул за собой дверь раньше, чем я успела прийти в себя и проводить его как следует.
Это было правильно. Я совершенно не возражала. Мне надо было остаться одной и переварить все те эмоции, которые он во мне разбудил. Ни при каком раскладе я не собиралась ложиться с ним в постель в тот вечер.
Но…
Но теперь…
Я зло захлопнула козырек, завела машину и, пока ждала медленно поднимающегося шлагбаума, подняла взгляд на окна его кабинета.
Успела заметить лишь высокий силуэт в белой рубашке – который тут же отступил назад, в глубину теней.
В лицо будто бы плеснули кипятком, и я вдавила газ чуть сильнее, чем стоило бы. Машина взревела, буквально выпрыгивая на дорогу. Будь там в этот момент кто-нибудь – кончилось бы все плохо. Но мне повезло.
И только поймав холодную, отрезвляющую волну испуга, я пришла в себя.
Так вот оно что. Господи, ну как я сразу не врубилась.
Чуть не забыла, кто он такой.
Это же классический «холодный душ». Точно как по учебнику.
Эмоциональное сближение, провокация, открытость – и резкий контраст. Игнор и отчуждение.
Матвей не был бы Матвеем, если бы продолжил оставаться уязвимым и теплым после того, как я впустила его так глубоко. Зря я расслабилась. Очень зря. Как будто не знала, чего от него ждать.
Но у меня есть преимущество в этой игре – я вообще не хочу в нее играть.
Час дороги до дома почти привел меня в чувство. «Лексус» обладал характером своего бывшего владельца. Он был спокойным, уравновешенным и даже когда я садилась за руль в раздерганных чувствах, как будто обнимал меня и поддерживал.
Все будет хорошо. Мы доберемся. Сначала до дома. Потом до нашей цели.
Я тебя довезу. Со мной ты в безопасности.
Наверное, из-за этого я его так и не продала.
Домой я заходила вполне успокоившейся. Погладила кошек, развалившихся прямо в коридоре, приняла ванну с лавандой и бокалом вина, бездумно глядя в черноту ночи за окном.
И легла в постель, даже не найдя в себе сил почитать перед сном. От лаванды слипались глаза. Кошки обложили меня со всех сторон, согревая и убаюкивая.
Мне почти удалось отогнать от себя воспоминания о пахнущих кофе губах Матвея и о том, как уверенно и правильно его руки легли мне на талию, когда я покачнулась от головокружения – но тут на прикроватном столике коротко прожужжал телефон.
Психованная Петенька тут же подпрыгнула на метр и сорвалась в галоп. Остальные осуждающе посмотрели ей вслед. А я тяжело вздохнула и взяла мобильник.
Матвей – резануло глаза яркой вспышкой имя отправителя.
«Как называется тот сорт кофе, которым ты меня угощала?»
Матвей. Двадцать вторая глава
Из офиса Матвей вернулся раздраженный и долго расхаживал по дому, ни на чем не в силах сконцентрироваться.
Включил везде телевизоры, и теперь из разных комнат они орали разными голосами.
Покидал в блендер зеленые овощи, которые Лера приготовила себе для утреннего смузи, нажал кнопку и тут же выключил. Нахрена ему эта пакость?
Он бы вообще забил на работу на недельку, заперся в домашнем кабинете и шпилил в Дарк Соулс сутками, не отвечая на телефон. Но – декабрь.
Предновогодние недели – один сплошной дедлайн. Всем надо что-то срочно отправлять и получать, перезаключать договоры, осваивать бюджеты и наносить визиты вежливости.
Расписание было забито на сорок восемь часов в сутки и то, что он вообще возвращался домой было признаком критического уровня бешенства от мира.
Больше всех бесила, конечно, Марта.
С первого рабочего дня после корпоратива она вела себя так, будто не было ни поцелуя у нее дома, ни откровений в домике у пруда, ни даже обмена шпильками, который они начали с самого собеседования.
Вообще ноль реакции. Робот-юрист на зарплате.
Она не пыталась выяснять отношения.
Не задавала вопросов, что произошло.
Не приходила в кабинет по надуманным поводам.
Не сталкивалась с ним у лифта или на кухне – якобы случайно.
Ничего из того, что должна была делать. Что делала бы любая нормальная женщина.
Да черт с ним! Даже любой нормальный мужчина поинтересовался бы, почему с ним стали общаться чисто формально!
Ей будто было абсолютно все равно.
Вопрос про сорт кофе она тоже проигнорировала.
При этом по всем рабочим вопросам общалась охотно, на письма отвечала быстро, документы готовила и приносила сразу же, не затягивая ни на одну лишнюю минуту.
Идеальный сотрудник.
Но идея-то была в другом…
Докурив, Матвей вышел с террасы, сунул сигареты в задний карман и скривился, поняв, что это уже третья пачка за два дня. Пора сворачиваться.
Двери лифта в холле разъехались с мелодичным «дзинь», и в лофт вошла Лера.
Как всегда – шикарная женщина. В модной леопардовой шубке, пахнущая свежим снегом и новыми духами, с улыбкой на губах.
От любовника, что ли?
Или опять просрала в магазинах бюджет небольшого провинциального городка?
Не зная, к чему первому прицепиться, он оглядел ее с головы до ног – и нашел.
– Что на тебе за гамаши старушечьи? – скривился Матвей, махнув рукой на ее зимние кроссовки.
– Я же говорила! – Лера все еще улыбалась, но уже напряженнее. – У меня косточки на ногах. Доктор пока запретил каблуки.
– Сделай с этим что-нибудь, ты в этих лаптях как пенсионерка.
– Мне дали контакты двух отличных хирургов, но я пока не могу выбрать. Один дороже, но…
– Не еби мне мозг! – оборвал ее Матвей. – Я тебе даю денег, сколько надо. Как ты там себя починишь – не моя проблема. Просто сделай это побыстрее.
– Хорошо, – коротко ответила она, уже не улыбаясь.
Развернулась и направилась в гардеробную, стаскивая шубу с плеч.
Матвей поймал ее за локоть, жестко развернул к себе и приподнял пальцами опущенный подбородок.
– Я тебя люблю. – сказал он, зло щуря глаза. – Ясно?
Она поморщилась, как от боли.
И зря.
Матвей дернул ее, фиксируя рукой талию. Шубка упала на пол, и он ногой отшвырнул ее в сторону.
– Что происходит? Тебя что-то не устраивает? – осведомился он ядовито. – Признание в любви от мужа не нравится?
– Прекрати! – Лера попыталась вывернуться. – Ты знаешь, что меня это бесит. Я прекрасно знаю, что ты мудак, не надо мне напоминать каждый раз. И я тоже к тебе привязана. Но не надо врать про любовь. Ты на нее не способен.
Матвей хмыкнул, отпуская ее.
Оперся ладонью о косяк двери, разглядывая лицо жены с искренним интересом.
– А ты? Способна?
Лера снова поморщилась, поправляя ворот платья, но глаза отвела, стараясь не встретиться с ним взглядом. Будто в чем-то виновата.
– Что-о-о-о-о? – громко изумился Матвей. – Неужели Ледяная Стерва влюбилась? Кто этот счастливчик?
– Да никто, успокойся! – прошипела она сквозь зубы. – Вокруг тебя уже давно нет приличных людей!
– А раньше были? Кто же?
Несколько секунд молчания, ее закушенная губа.
– О, дай угадаю! – Матвей скрестил руки на груди. – Юлька?
– Его зовут Юлиан.
Она сказала это тихо – и это ее выдало.
Злая усмешка на его лице стала по-настоящему жестокой.
– Ты ему никогда не была нужна. Ты слишком яркая и слишком блядь. Видела, на ком он женился? На жирной домашней курице. Не-е-е-ет, дорогая. Ты нужна только мне.
Лера медленно вдохнула, закрывая глаза. Выдохнула.
– Понятия не имею, почему ты со мной еще не развелся.
– Я уже говорил. Меня все устраивает. Ты – идеальная жена, – Матвей окинул ее оценивающим взглядом, но дойдя до кроссовок, снова скривился. – Развод – это провал мужчины как самца. Крах жизни. Что я вообще могу, если не в силах удержать женщину? Это не про меня.
– Боишься, что твои шакалы поймут – Акелла промахнулся? – засмеялась Лера. – И что ты сделаешь, если я все-таки подам на развод? Детей у нас нет, разведут быстро даже без твоего согласия.
– Я не дам тебе этого сделать, – он ответил спокойно, но жестко, и в голосе промелькнул неприятный холод.
– Интересно – как? – Лера все еще улыбалась, не заметив опасности. – Прикуешь к батарее? Убьешь?
– Ты не захочешь проверять.
Лера быстро отвернулась, но Матвей успел заметить вспыхнувшие щеки.
– Что? Тебя это заводит? Ты все-таки распробовала БДСМ? И кто это был?
– Никто. Прекрати.
Он сделал молниеносный бросок – как разозленная кобра. Мгновение – и она оказалась прижата к стене. Его рука – на ее горле.
– Ну-ка… – в глазах Матвея вспыхнул настоящий интерес. – Поподробнее. Что тебе понравилось? Боль? Принуждение? Унижение? Хочешь – повторим?
– Матвей! – Лера уцепилась обеими руками за его запястье, но хватка была стальной. – Хватит! Уйди!
Свободной рукой он дернул ее платье вниз, затрещала ткань, открывая левую грудь. Он сжал ее ладонью, безжалостно смял, скаля зубы.
Лера отвернула голову и закрыла глаза, скрываясь от его пристального взгляда.
– Мне нравится, что ты все еще стесняешься. Меня.
Он разжал пальцы на ее горле, но быстро перехватил ее волосы, не давая отстраниться.
Стиснул пальцы и надавил на затылок, вынуждая согнуть ноги, а потом и вовсе опуститься на колени. Дернул вниз молнию на ширинке.
Лера послушно открыла рот. Привычно и даже с каким-то облегчением, словно ждала чего-нибудь похуже обычного минета. Обняла член губами, задвигалась вперед-назад.
Матвей знал, что оральный секс она не слишком-то любит. Однажды он даже спалил ее на том, что она шепотом считает фрикции, делая перерыв на вдох каждые пятьдесят.
– Смотри мне в глаза!
Она всегда слушается.
Но ее взгляд быстро уплывает куда-то через считанные секунды. Становится безразличным, отсутствующим. Будто мысли ее далеко отсюда.
Или она представляет кого-то другого.
Прямо скажем – не огонь.
Буквально через десяток-два движений ее губ, Матвей и сам отвлекается, уплывая мыслями в рабочие проблемы. Не перезвонили из северного филиала, а сроки поджимают. Фуры опять застряли на границе. Там все схвачено, но в предновогодье что угодно может пойти не так. Паша отправил заявку в агентство на водил? Нужны новые контракты, которые должна была перепроверить Марта…
Она приносила какие-то документы, но ему было некогда посмотреть, он оставил папку на столе. Сразу вышла, даже не дождалась вердикта и не напомнила за весь день. Дел у нее тоже много, но могла бы письмом спросить. Или про кофе напомнить. Как же она была права – после нормального кофе невозможно пить капсульный.
На сообщение могла бы ответить, он как руководитель спросил, а не как… Вот не дожал тогда, если она сейчас так себя ведет.
Но куда дальше дожимать? Трахнуть надо было?
В кармане двумя короткими сигналами напомнил о себе телефон. Какое-то сообщение.
Матвей вынырнул из своих мыслей, и понял, что не приблизился к оргазму ни на мгновение.
Оттолкнул Леру, застегивая штаны обратно.
– Даже моя секретарша лучше сосет, – с легкой брезгливостью проговорил он, глядя, как она вытирает губы тыльной стороной руки. – Как в твоем возрасте можно до сих пор не научиться? Сходи на курсы минета, что ли.
Она даже не обиделась. Все еще стоя на коленях, ждала, что будет дальше. Привычка, выработанная за двадцать лет.
А он чувствовал раздражение. Не на нее даже – на себя.
На то, что даже в момент, когда он должен наслаждаться властью, он думал о Марте. О ее молчании, о том, что не написала, не подошла, не смотрела грустными глазами издалека.
Как будто ей нормально, что ему на нее плевать.
– Встань.
Лера неловко поднялась, поправляя платье и все еще отводя глаза в сторону.
Припухшие губы, растрепанные волосы. Только глаза не горят.
– Нет, так не пойдет.
Он задрал подол ее платья, нащупывая пальцами кружево трусиков. Сдвинул в сторону и нажал на влажный бугорок между ног. Лера вздрогнула, попыталась отстраниться, но не активно, скорее рефлекторно.
– Не дергайся.
Матвей снова вжал ее в стену, одну руку уперев над головой, а другой стянул вниз кружево, открывая себе больше доступа.
Уверенно нащупал клитор – ее тело он знает наизусть.
Не целуя, не глядя в глаза – только точные ритмичные движения, ныряющие внутрь ее тела пальцы, снова выныривающие, чтобы растереть влагу по клитору.
Ее дыхание быстро сбилось, стало резким и захлебывающимся. Губы приоткрылись, кулаки сжались. Внутри ее тело начало пульсировать, давая ему понять, что финал близок.
Матвей ускорил движения, вгоняя пальцы почти грубо и в момент, когда услышал беззвучный стон, а внутри стало мокро, вынул их, небрежно вытерев о подол платья.
Тело Леры еще содрогалось, когда он уже доставал телефон из кармана.
– Видишь, – сказал он, глядя только на экран. – Я все еще имею над тобой власть.
Сообщение от: Марта.
«На работу завтра не приду, попала в больницу. Пару дней меня не будет. Документы отправила на почту».
Он перечитал его еще раз. Медленно. Словно проверяя, не привиделось ли.
– Какой же ты ублюдок… – выдохнула Лера за его спиной, и на последнем слове ее голос сорвался в рыдание.
Но он не обернулся. Не глядя, нащупал сигареты в заднем кармане и вышел на зимнюю террасу, захлопнув за собой дверь. Ледяной ветер хлестнул по лицу наотмашь, отрезвляя и возвращая ясность мыслей.
Закурил и перечитал сообщение в третий раз.
Что, блядь, значит – «в больницу»?!
Марта. Двадцать третья глава
За что я люблю дружить с девочками – тебя никогда не бросят в беде.
Вот просто никогда.
Они могут забить на твой день рождения, не поздравить с новым годом, не явиться на свадьбу, проигнорировать рождение ребенка.
Могут договориться поехать вместе в отпуск и отменить все в последнюю секунду.
Могут опоздать на поезд, на самолет или в театр.
Мы все разные – и безалаберные в том числе.
Но если какая-нибудь беда – от помощи придется отбиваться.
Заверять Алису из Иркутска, что со мной все в порядке, не надо срочно брать билеты в Москву. Твердо сообщать Алене, живущей в Черногории, что нет никакой необходимости искать серые схемы по обмену денег, чтобы прислать мне ползарплаты. Орать на Феньку с шестью детьми, кошачьим приютом и хостелом, что мне ее пятьсот рублей погоды не сделают.
Тех, кто далеко, еще можно удержать на расстоянии, хотя все равно потом позвонят курьеры, деловито спрашивая, на какой этаж больницы везти цветы.
Те, кто поближе, прискачут все равно.
Привезут куриный бульон, апельсины, связку розовых шаров, тапочки, три ночнушки, зубную щетку, походный набор посуды, шоколадного дракона и бутылку шампанского.
Хотя просила я только ночнушку.
И только у Симы, отдельно уточнив, что не надо никого волновать моим состоянием.
Но где там…
– Я просто подумала, что ты могла что-нибудь забыть, вот и спросила девочек, что еще нужно в больнице, – оправдывалась она, сидя на краю койки.
– Здесь все есть! – пыталась я убедить их забрать хотя бы посуду. – И еда, кстати, тоже.
– Знаю я эту еду, – отмахнулась Таня, доставая из сумки еще и домашние беляши.
– Шампанское-то зачем!
– Чтобы не грустить! – гордо заявила Эмма, та самая, что принесла шарики.
Не помню, как она попала в нашу компанию в свои двадцать, но кутить умела от души и нас учила.
Может быть, кто-нибудь и слился, не найдя в себе сил на поддержку – но все остальные поучаствовали как могли. На фоне современных мальчиков с их «не болей, а то ругаться буду», смотрелось это все ошеломляюще.
Правда, появлялась новая проблема – как их теперь разогнать. Потому что я не спала всю ночь, а ситуация была не такая уж серьезная, чтобы собирать войска.
Но вот кого я точно не ждала – это Матвея.
А он явился.
Распахнул дверь без стука и воздвигся на пороге, обводя пронзительным взглядом притихшую палату.
Девчонки замолчали и уставились на него во все глаза, даже не пытаясь вести себя вежливо и тактично.
В руках у него был гигантский букет из пары десятков голубых гортензий, занявший собой добрую четверть шестиместной палаты.
Кроме меня тут было еще двое пациенток: вечно спящая старушка и моя ровесница с такой же проблемой, как у меня. Она буквально через пять минут после знакомства влилась в нашу тусовку, так что ей как раз объясняли, как найти наш дружный чатик.
Она тоже разглядывала Матвея с брезгливым интересом, тщательно изучая его дорогой костюм, понтовые ботинки, престижные часы и прочие признаки барского образа жизни.
Он, впрочем, не смущаясь, прошел в центр палаты, огляделся, пытаясь понять, куда можно пристроить цветы. Но свободных мест не было – все тумбочки уже были заняты вазами, банками и обрезанными двухлитровками, в которых стояли букеты.
Пришлось небрежно бросить гортензии на пустую кровать.
Прежде чем повернуться ко мне и внезапно… устроить разнос.
– Почему ты нормально не написала, куда тебя забрали? И трубку не берешь? – с полоборота завелся он. – Почему я должен пол-Москвы на уши поднимать, чтобы найти, куда тебя увезли?
– Потому что я предупредила, что не приду на работу, – загнула я один палец, – Предупредила, когда вернусь, – загнула второй, – И когда выйду отсюда, принесу официальный больничный, – загнула третий. – Все остальное тебя не касается.
Матвей как будто не услышал.
Он резко шагнул к моей кровати, и девчонки невольно расступились, открывая ему вид на мою пострадавшую ногу.
Зрелище, конечно, было то еще – опухшее бревно, а не нога. Голень вся блестящая и воспаленная, на коже растекаются огромные разноцветные синяки.
Он аж отшатнулся.
А я запоздало пожалела, что не успела накинуть одеяло.
Прикасаться к ноге было больно, поэтому я держала ее открытой. Девчонки не страдали ни брезгливостью, ни склонностью к драмам, поэтому им было нормально.
А вот Матвей был прямо в ужасе.
– Что случилось?! – его глаза расширились как у анимешных персонажей. – Ты написала, что вернешься через пару дней. Это не похоже на…
Я тяжело вздохнула.
– Разрыв кисты Бейкера. Выглядит страшно, но на самом деле совершенно не опасно. Вчера неудачно цветочки полила, – я нервно усмехнулась, вспомнив, какой ужас испытала сама, когда, спрыгивая с табуретки, почувствовала резкую боль под коленкой и увидела, как нога разбухает до огромного размера буквально на глазах. – Скорая подумала, что тромбоз, поэтому привезли в больницу. Но оказалось ничего страшного, сделают операцию и отпустят.
Матвей несколько секунд смотрел на мою ногу со сложным выражением лица, а потом резко отвернулся к окну и достал телефон.
Девчонки тут же сгрудились вокруг меня с крайне заинтересованным видом.
«Начальник, – сказала я одними губами. – Подробности потом».
Епт, надо успеть придумать, что им говорить…
– Лер, привет! – тем временем Матвея лишние уши не смущали. – Что там у тебя за светила-хирурги с твоей ногой были? Да, да, я рад, что ты выбрала, но сейчас скинь мне контакты обоих. Ага, ловлю.
Он посмотрел на экран, кивнул и повернулся к открывшейся двери.
– Завотделением у вас на месте? – деловито обратился Матвей к вошедшей медсестре.
Она медленно смерила его равнодушным взглядом и неторопливо кивнула.
Он вышел.
– С каких пор у тебя есть начальник? – тут же пристала ко мне Сима. – У тебя новая работа? Ты же ненавидишь офисы!
– Так получилось, – развела я руками. – Вику спросите в чате, что она расскажет – то и правда.
– Что вы там мутите такое интересное? – сощурилась Эмма. – И без нас!
– Ничего интересного, клянусь! – почти честно соврала я. – Даже наоборот – все скучное и предсказуемое.
Скорее всего, из меня бы выпытали все подробности, но медсестра отодвинула всех лишних людей от моей койки, а когда она закончила свои пыточные мероприятия, вернулся Матвей.
В компании седого невысокого дядечки.
В том хаосе и боли, в котором меня привезла сюда скорая, я почти не различала лиц и голосов. Осматривала меня толпа народу, но был ли среди них завотделением – я не помнила.
Дядечка продолжал начатый еще за дверью разговор:
– Если уговорите Макарова, то лучше перевезти к нему в клинику. А Григоряна можно и к нам. Все зависит от того, кто согласится ею заняться.
Матвей отвлекся на звук пришедшего на телефон сообщения. Он молча развернул экран к дядечке. Тот сощурился, разглядывая, что там написано через круглые маленькие очки.
– Да, отлично, значит, Макаров. Завидую вашим связям, – кивнул он. – Тогда переводите к нему в клинику, он не будет в чужом месте работать, да и оборудование там лучше. Но все же хочу сказать, что процедура рутинная и нет необходимости…
Стало понятно, что пора вмешиваться, а то они как-то все уже без меня решили. Но стоило мне приподняться на локтях и открыть рот, как Матвей ловко развернул дядечку обратно к двери.
– Давайте выйдем на минуточку, – поспешно сказал он.
– Матвей!
Но они уже скрылись в коридоре, и догнать их не было никакой возможности.
Оставалось только бухтеть и хмуриться, пока они не вернулись.
– Да, машина будет наша, сейчас все подпишу, – завотделением пожал Матвею руку и ушел окончательно. – Собирайтесь пока.
– Матвей, твою мать! – взорвалась я наконец. – Можно меня в курс дела ввести?!
Однако ответить он не успел.
Дверь распахнулась, чуть не пришибив Симу, и в палату ворвалась Женька.
– Значит так! Твоего любимого сэндвича не было, говорят, разобрали все. На вот этот, с лососем, тоже вкусный!
Она распахнула сумку и метнула в мою сторону один за другим целых три завернутых в вощеную бумагу свертка, а сверху еще – бутылку с колой. Чуть не попала в больную ногу, ойкнула, побежала извиняться… В общем – Женька как она есть.
Одна из лучших подруг.
Самая теплая.
– Спасибо, солнышко, – я подобрала свертки, разглядывая надписи. – Но с лососем не хочу. И со свининой тоже, забери. Съешь сама.
– Ну бли-и-и-ин! – она чуть не расплакалась. – Ну не было твоего гуся!
– Утки. Ну ты чего? Не умру я без нее с голоду.
– Что за сэндвич такой уникальный? – заинтересовался Матвей.
– С рваной уткой, запечеными перцами и вяленой клюквой! – отчиталась Женька раньше, чем я успела ее остановить. – Их мало делают, на любителя. Из кафешки «Булка дня».
Матвей хмыкнул и подобрал один из отвергнутых свертков, с интересом разглядывая.
– Жень, – позвала я ее, протягивая ключи. – Тебе несложно заехать ко мне, кошек покормить? Ну как обычно все. И еще… Я там мединиллу замочила в «Эпине», ее надо в грунт посадить, а то сдохнет. Грунт на кухне, в шкафу, для азалий. И пакетик сверху надеть, чтобы тепличные условия.
– Кого-кого замочила? – Женька сделала большие глаза.
– Мединиллу! Цветок такой. Мне его привезли из… короче, неважно. Сможешь?
– Блин… – Женька взлохматила свои короткие волосы и огляделась по сторонам. – Сим! Ты как?
– Неудобно? – поняла я.
– У меня поезд через два часа.
Пока я судорожно думала, кому еще доверить кошек и цветы, учитывая, что у всех девчонок куча дел и живут они довольно далеко от меня, Матвей щурил глаза, прислушиваясь к нашему разговору.
И, выбрав момент, ловко выхватил у Женьки из пальцев ключи.
– Я заеду.
– Матвей! Не надо!
Но он воспользовался тем, что снова распахнулась дверь, и двое мужиков в темно-синей униформе младшего медперсонала с грохотом затащили в палату каталку.
– Кто тут на перевозку в «Арон Медикал»?
Пока разбирались, пока осторожно переносили меня на каталку, стараясь не задеть больную ногу, пока девчонки сгребали все цветы и подарки, чтобы завалить меня сверху – Матвей уже куда-то успел испариться.
С ключами от моей квартиры.
«Арон Медикал» больше была похожа на семизвездочный отель в Эмиратах, чем на больницу. Даже подъезд для «скорых» выглядел как вход в древний храм – мрамор, колонны, резьба и красные дорожки. Коридоры, по которым меня везли, были освещены медовым светом изящных медных ламп, стены украшены картинами и зеркалами в шикарных оправах под старину.
Палата размером с мою квартиру могла похвастаться с панорамными окнами, широченной функциональной кроватью с мониторами и кучей оборудования и огромным телевизором.
Еще там был стол, на который свалили все мои цветы, глубокие кожаные кресла рядом с ним и даже раскладной диван.
Мне вручили пульт от телека, показали кнопку вызова медсестры и оставили с внушительным меню, велев выбрать, что я хочу на обед из списка премиальных блюд от шеф-повара.
– Если ничего не понравится – просто напишите, что вам хочется, шеф приготовит специально для вас! – медсестра сверкнула белоснежной улыбкой и наконец оставила меня одну.
Девчонок я уговорила отправиться по домам, когда мне сказали, что больница находится далеко за городом. Не уверена, что сюда ходят автобусы. Зато из окон видно сосны, это да.
Однако насладиться одиночеством и шикарным выбором блюд мне не дали.
Деликатно постучавшись, в палату вошла длинноногая блондинка в костюме и роговых очках, словно сбежавшая из порнухи. Представилась она персональным менеджером.
– Давайте с вами все распишем, – предложила она, разворачивая ко мне экран планшета.
– Давайте, – вздохнула я.
– Операция назначена на завтра, на девять утра, поэтому последний прием пищи в десять вечера. Предпочитаете спинальную анестезию или общий наркоз?
– А что еще в меню? Эфира с запахом клубники нет? Я думала, вид наркоза выбирают специалисты.
– Наши специалисты очень высокого уровня и готовы к любому варианту.
Я подписала согласие на общий наркоз, на вмешательство, на сохранение персональных данных и еще кучу документов, почти не глядя. Но на последнем все-таки заметила подозрительные цифры.
Быстро перелистнув обратно страницу, я вчиталась.
Предоперационная подготовка, анализы, консультации – сто с лишним тысяч.
Индивидуальная палата уровня «комфорт» – восемьдесят тысяч в сутки.
Операция, включая расходники и анестезию – больше семисот.
Ну и послеоперационный уход – какая-то жалкая сотня.
Я закусила губу.
Как-то я не рассчитывала на такие суммы.
Не то чтобы у меня их совсем нет, но…
