Текст книги "Алый снег охотника Лю (СИ)"

Автор книги: Артур Прядильщик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)

Постельные сцены мы, с вашего позволения, рассматривать не будем. Что там красивого и романтичного нашла одна известная нам восторженная бл… блогерша – не представляю. На мой взгляд – пошлость и сжирание экранного времени! Нет, я понимаю – надо привлекать зрителя соответствующего возраста. Но вы же могли «взять» другим! Той же игрой актеров, например. И грамотным подбором этого самого актерского состава. Короче, таких сцен там, на мой вкус, слишком много и они затянуты. И все! Не будем об этом! Хорошо?

А вот историческая часть, костюмы, антураж, оружие – тут придраться очень трудно! Коллектив при подготовке к съемкам отработал на все сто! Я, как вы знаете, специализируюсь по древней военной истории. И вот я вам скажу, что даже типы кольчуг, мечей, доспехов – были подобраны очень грамотно и скрупулезно! Очень! Впервые с радостью вижу, что нигде в фильме не используются пресловутые «атаны» с Островов! И правильно – в ту историческую эпоху эти двуручные сабли были известны в той местности, но распространения не получили по причине полной бесполезности в применяемой тогда тактике боестолкновений…

А ездовые ящеры? Много вы видели исторических фильмов, снятых по тому периоду, с ездовыми ящерами? Все же норовят лошадей использовать, потому что в достаточных количествах ящеров достать трудно! А тут – пожалуйста! Ящеры! А они там, между прочим, в те времена были там основной транспортной силой!

И место проведения съемок. Как писали создатели фильма, они отказались от съемок в исторической части Уль-Лари по причине сильных последующих перестроек на территории Твердыни Уль-Лонг. И это, действительно, так. Туристы это пропускают мимо ушей, а вот образованные люди знают, что со времен, о которых идет речь в фильме, Уль-Лонг множество раз перестраивался, разрушался, горел… Так что его нынешний исторический облик мало соответствует тому, что было почти две тысячи лет назад. Насколько я знаю, основные антуражи были сделаны средствами компьютерной графики, но также был сооружен натуральный городок в окрестностях киностудии! Там проводились натурные съемки. Ну, это когда требуется взаимодействие актеров с окружающими предметами – стенами, окнами, столами, стульями… И такое вот решение, на мой взгляд, идет в сильный плюс создателям фильма, демонстрируя очень бережное и тщательное их отношение к историчности картины.

Постановка боевых сцен. Ну, тут уж они развернулись, да! Что вытворяли каскадеры – это словами не описать, это надо видеть! Фехтование на мечах – просто блеск! А уж находка с фехтованием копейщика против мечника со щитом – это, действительно, находка и, не побоюсь этого слова, прорыв в постановке боевых сцен! Замедленные съемки выстрелов из лука и летящих стрел – очень красиво и изобретательно! Работа операторов и компьютерных художников вызывает искреннее уважение и мои аплодисменты! Так что и здесь бюджет пошел на дело до последнего цанга!

Теперь, что касается спецэффектов. Знаете, при таком бюджете трудно было бы ожидать чего-то иного, отличного от качественных и масштабных эффектов! К тому же не забываем, что это блокбастер, который по своему определению должен быть зрелищным и массовым…

Из отзывов критиков на блокбастер «Восхождение охотника» (1382 год). Портал «Киноманьякъ. дов»

Глава 3

Блаженство. Расслабленно полусидеть-полулежать в горячей парящей воде у бортика огромного бассейна под крышей… В здании только с двумя стенами, лениво наблюдая, как на фоне города и заснеженных горных склонов медленно падают редкие снежинки… Блаженство. Полное улетное блаженство.

А еще рядом, раскинув руки в стороны по низкому бортику и бесстыже выставив на обозрение свою великолепную полную грудь с очаровательно-острыми маленькими коричневыми пимпочками так же валяется Хана. Запрокинув голову и так же бессмысленно, медленно-медленно моргает, делая вид, что рассматривает искусную резьбу на досках деревянного навеса.

Ну, а чего нам стесняться? И кого? Мы только что творили вещи, после которых стесняться друг друга вроде как уже и не имеет смысла. К тому же, мы тут совершенно одни… а на появляющихся время от времени слуг, по царящим в этом мире традициям, внимания не принято обращать вовсе. Ни до, ни после. Ни, кхм, во время. Впрочем, «во время» невозможно было отвлекаться на что-либо вообще. Особенно, когда пытаешься усмирить стихию «Хана Бейдао».

Так что обнаружение напитков и свежих фруктов, отсутствовавших до этого, на маленьких подносиках на бортике бассейна не смутили ни меня, ни, тем более, ее. Мне просто сказали протяжное «а-а-а», с намеком приоткрыв коралловые губки, и я с удовольствием приступил к кормежке своей наложницы виноградинками, вишенками и прочей земляникой. Здесь, в этом мире, такое вот поведение считается достаточно интимным. Ну, да я ж говорил – чего нам с ней теперь стесняться-то, верно? Большего общественного порицания скорее заслужило бы выплевывание Ханой косточек от фруктов и ягод прямо… да куда придется – в воду или на бортик бассейна. Но, опять-таки, являясь представителем правящего класса, этим порицанием допустимо было пренебречь.

Что я могу сказать? Заниматься ЭТИМ в горячей воде бассейна ничуть не удобнее и ни капли не приятнее, чем, допустим, на простынях – в кровати. Или даже в палатке – на охапке валежника внутри одного спального мешка. Хотя, конечно, прикольно, да… Ну, я говорю это на тот маловероятный случай, если вдруг кого-то интересует мнение человека, ни разу не являющегося профессионалом в ЭТОЙ области.

Полчаса назад, постучавшись в дверь наших покоев, исключительно торжественно прокричали (не дожидаясь, пока мы ответим) о том, что это «прибыл чиновник, милостью Его Императорского Величества – да пребудет всегда с Ним мудрость Его! – второго ранга Постельного приказа Придворного Управления Ви Шунь Фэнь, дабы молить Их Высочеств и Ее Высокопреподобие снизойти до купален, кои уже приготовлены к приему высоких гостей Его Императорского Величества, да преумножится доброта и великодушие Его!»

Сестры после этих коридорных воплей, переглянувшись, вытолкали нас с Ханой из покоев в коридор. А Цу напутствовала Хану:

– У вас пятнадцать минут, уважаемая старшая сестрица!

– Полчаса! – Возмутилась Микки. – Племянники же!

– Двадцать минут. – Привела к общему знаменателю Хао. – Эти девицы очень уважают любимого старшего братика и еще больше любят свою уважаемую старшую сестрицу, но они тоже грязненькие и тоже хотят оценить знаменитые купальни Дворцов Твердыни!

– Ну, ты понял, уважаемый любимый старший братец, да? – Закончила Микки… и дверь в наши покои захлопнулась за нашими спинами.

Я понял. И Хана поняла. Так что мы занялись друг другом, как только оказались в воде бассейна, а прислуга – пять девушек… почти девочек, на которых из одежды были только длинные кожаные передники – поливавшие нас водой и смывавшие с нас основную грязь – поклонившись, тихонько исчезли в проеме коридора, предоставляя нам дальше самим разбираться с нехитрыми принадлежностями для водных процедур. И друг другом.

Кстати, друзья, зацените! У меня с рук кормится… медведица! Дикий и чертовски опасный лесной хищник! Вершина пищевой цепочки в лесах не только Увзана, но и всей равнинной части Империи! А если учитывать, что я с этой хищницей вытворял буквально пять минут назад, о-о-о… Люди! Да этот Лю Фан – просто могучий непобедимый супергерой! Народному герою Ую Липану такой подвиг даже не снился!

* * *

В тишине по каменному полу прошлепали чьи-то голые ступни. Один человек. Ступает легко и мягко. Но гораздо громче, чем слуги, издающие едва-едва слышимые звуки при своих перемещениях. Те крадутся, а тут человек идет уверенно, как хозяин. Послышался слабый плеск воды – этот кто-то спускался в бассейн по широким ступенькам… на которых мы с Ханой, кстати, и сидели. Собственно, вся эта сторона бассейна представляла из себя несколько широких ступенек, постепенно уходящих под воду.

– Оу! Простите, что нарушаю ваше уединение, высокие молодые люди! – Обычный женский голос. Незнакомый. – Но, насколько понимает ситуацию эта глупая женщина, всё, чему можно было помешать и что можно было нарушить, уже между вами произошло…

Я лениво повернул голову влево…

Да-а-а… вот это, я вам скажу, ТЕЛО! Идеальное зрелое женское ТЕЛО. Без изъянов. Идеально гладкая молодая светлая кожа. Отличные формы, выполненные по божественным лекалам. А еще – длинные русые волосы с рыжинкой…

И несомненное семейное сходство. И призрачные, но хорошо сейчас заметные, остроконечные ушки с кисточками. И пышный длинный хвост с белым кончиком. Последний, обернувшись вокруг талии, прикрывает хозяйку спереди. Прикрывает не очень хорошо – во-первых, он все-таки призрачный и время от времени становится полностью прозрачным, во-вторых, прикрываемые богатства с успехом конкурируют с его пышностью и, например, высокую нАлитую грудь он прикрыть уже не в силах – все, что нужно, прекрасно видно.

Судя по всему, хозяйка прикрывалась своим хвостиком неосознанно, рефлекторно. Потому что толку от такого прикрытия – ноль. Обычные люди ни этого хвоста, ни ушек видеть были не должны. По словам Ханы, у волшебных зверей, когда они находятся в человеческом обличии, все эти животные атрибуты – уши, хвосты, когти и прочее – являются по сути энергетическими и полуэнергетическими образованиями. Не всегда, но для некоторых хвостов, например, даже дырочки на штанах не требуется, чтобы гордо демаскировать хозяина или хозяйку.

И для обычных людей эти уши-хвосты становятся видимыми, когда разумное волшебное существо того хочет. Или не имеет опыта в сокрытии этого «животного палева» по причине своего детского возраста. Или теряет концентрацию по какой-либо причине. Вот тогда чужой хвост и потрогать… и даже подергать можно. Но последнего лучше все-таки не делать, потому одна из основных причин видимости животных атрибутов – это когда волшебное существо обращается к своим способностям, проистекающим из собственной волшебно-животной ипостаси. В основном – чистая животная ярость или сильный страх. Оба этих состояния ни к прикосновениям, ни, тем более, к подергиваниям не располагают… как минимум.

Так что эта зрелая красавица как была голенькой, так голенькой и остается. На радость окружающим ценителям женского очарования, к коим несомненно относится и этот эстет Лю Фан. Как бы то ни было, сейчас свою волшебно-животную сущность женщина не то, чтобы совсем уж скрывает, но… точно не выпячивает.

Тут какая штука – чем выше концентрация внимания у наблюдателя, тем ему проще пробиваться и видеть сквозь чужую иллюзию. Ну, и внутренние резервы Ци, конечно же… решают. Но в первую очередь, да – концентрация! Недаром говорят, что достигшие просветления отшельники и монахи в уединенных монастырях и храмах способны видеть мир таким, каков он есть на самом деле… И вот даже не знаю, хотел бы я видеть окружающую действительность «а-ля-натурель» или – не очень? Склоняюсь все-таки к последнему. Ну ее, эту действительность, право слово!

Обо всем этом я думал лениво и отстраненно. Во-первых, мой ментальный контроль за прошедшее время только усилился, и я банально начинаю выдыхаться. Во-вторых, Хана права – надо дать своим мозгам отдохнуть, чтоб они не отправились в миры Сальвадора Дали. Ну, и в-третьих, даже если б никакими ментальными техниками я не владел, то и в этом случае спокойно держал бы себя сейчас в руках – только что мы с Ханой так накувыркались, что вот конкретно сейчас мне не хотелось ни-че-го… И Хане, кажется, тоже:

– Красотка… – Лениво пробормотала она, на миг приоткрыв один глаз. – Хороша-а-а…

Сыграв в «капитана Очевидность», Хана закрыла глаз и снова откинулась на бортик… выпятив зачем-то свою грудь чуть сильнее, чем до этого.

Лисафья. Но не Мара, конечно. Во дворце. Невелика загадка. И вывод тут очень простой – к нам изволила пожаловать матушка Мары Бейфанг. Можно даже отбросить несомненное семейное сходство – вряд ли в ближайшей округе найдется еще хоть одна лисафья. Это огромнейшая редкость не только в наших краях, но даже в далеких северных землях, куда умудрялись, тем не менее, доходить императорские экспедиционные корпуса.

Прибавляем сюда скорость реагирования на наше появление – с момента нашего входа в город не прошло и двух часов. Плюсуем сюда свободу перемещения по территории Твердыни. И легкость, с которой эта женщина, наложница (пусть и наложница кронпринца), получила доступ в купальни Пятого Дома… И не забываем про исчезнувших вдруг слуг, которые перестали в ожидании наших распоряжений отираться даже в коридорчике.

И делаем простой вывод… Точнее, подтверждаем вывод, сделанный задолго до этого: мать Мары Бейфанг, наложница кронпринца Кзана, пользуется при Дворе нешуточным влиянием. В первую очередь здесь индикатором является, само собой, поведение слуг, которые затихарились где-то снаружи купален, не смея даже показываться на глаза. Или это «отмазка» перед начальством, если вдруг тут обнаружат несанкционированную гостью? Дескать, «мы отлучились только на минуточку, а тут эта…» Ну, вряд ли такая «отмазка» прокатит при жестких порядках несения службы здесь, в Твердыне.

И, как вишенка, учитываем во-о-он тот маленький кувшинчик с маленькой пиалкой-блюдечком на маленьком подносике у самых ступеней. А ведь мы с Ханой прямо отказались от любого спиртного… Для тех, кто не понял – визит этой женщины носит запланированный характер.

– Благодарю, юная красавица! – Вежливо склонила голову лисафья. – Исключительно приятно, когда увядающие прелести немолодой Лиз Бейфанг оценены той, чья красота легко затмевает очарование подавляющего большинства женщин.

– Агась… – Вот и вся реакция Ханы.

Лиз? Лизавета? Елизавета? Если вспомнить многочисленные мифы и легенды про лисафий, то это – имя мифической прародительницы всего подвида северных волшебных лисиц. По которому они и получили свое название – лисафьи. Но у этой дамочки только один хвост. Правда, про соответствие количества хвостов у этого волшебного народа персональной силе, опыту и возрасту лично мне ничего неизвестно. В любом случае – столько не живут, так что можно не напрягаться. Вряд ли Прародительницу могли не просто захватить в плен во время одного из походов на далекий Север, но еще и принудить стать наложницей. Видимо, имя взято из уважения к Прародительнице. Почему бы и нет? У людей тоже очень часто в качестве взрослого имянаречения принято использовать имена популярных народных героев или выдающихся людей – считается, что это не просто способно отпугнуть злых духов, а еще и дарует удачу. И в этом мире, кстати, подобный подход имеет смысл и не во всем является суеверием.

Я продолжал молчать. Понятно, что этой женщине что-то от нас нужно. Вот пусть и начинает первой. А мне – тупо лень. К тому же, если угодно, я строго выполняю рекомендации своего лечащего врача, Ханы Бейдао – вести жизнь овоща и не юзать свои мозги кроме совсем уж элементарной мыслительной деятельности – пожрать, поспать, потра…

Лисафья, подобрав хвостик еще выше, грациозно опустилась в воду в двух метрах справа от меня. Осторожно оперлась о бортик, еще более аккуратно накрыла свою высокую прическу (правда, в упрощенном, «банном» исполнении – без большого количества заколок, колокольчиков и украшений) «плиткой» сложенного полотенца, и погрузилась почти по шею. А поскольку вода была прозрачнейшей, то зрелище стало только увлекательней, заставляя на полную катушку задействовать фантазию… если б кому-то пришло сейчас в голову ее напрягать.

– Когда-то я прекрасно стреляла из лука… – Задумчиво проговорила она, пригубив из пиалки.

Вот зараза! Одной-единственной фразой играючи смахнула с меня и накатывающую сонливость, и безразличие!

– И какие же луки используют охотники в северных землях? – Заинтересовался я.

– Пф! – Весело фыркнула Хана.

Лисафья ответила с готовностью:

– Насчет охотников могу ошибаться, а вот воины на моей родине используют березовые и ильмовые луки с можжевеловыми вставками.

– И всё? – Я был разочарован. – Я думал, луки в тех краях куда сложнее…

– Разумеется не всё. – Лисафья позволила себе чуть улыбнуться. – Лук усиливают роговыми подзорами… кое-кто делает даже железные. Здесь, насколько я знаю, это не очень-то принято.

– О-о-о…

Про луки из металла я слышал только там, в том мире. Не знал, что здесь такие тоже встречаются. И тем более не знал, что на севере так хорошо с металлургией! Потому что обычным железом тут не обойдешься.

– Но мне как-то не очень понравилось. – Призналась Лиз. – Лук от этого становится тяжелым, и им труднее управляться. У вас принято закрывать лук кожей. Но в наших краях бывает очень холодно и, к тому же… немного мокро. А еще, по скромному мнению этой Бейфанг, кожа тяжела и только замедляет хороший лук. Поэтому луки в моих краях покрывают берестой…

– На севере тоже стреляют с кольца?

– Ну, разумеется! Разве можно стрелять иначе? – Искренне удивилась Лиз. – Хотя-я-я… те, кто имеет в роду волшебных зверей, могут использовать свои когти.

– Этот Лонг Фан никогда о подобном не слышал. – Честно признался я.

Лисафья тихонько рассмеялась:

– Ну, конечно. В здешних краях не так уж и много представителей волшебного народа, чьи когти не порвали бы тетиву! – Она хитро посмотрела на нас. – Разве что медведи – их когти вполне позволяют тетиве мягко соскальзывать и не портят ее при этом.

– Пф!

– Но они, насколько известно этой Лиз, предпочитают охотиться старым испытанным способом. А воевать – волшебством. Следует признать – это очень разумный подход. Это изыскано, не идет вразрез с нашей природой… это, в конце-концов, честно по отношению к добыче. – И перевела взгляд уже конкретно на меня. – Но этому Лонг Лю Фану следует хотя бы разочек попробовать.

– Почему?

Я затаил дыхание. И лисафья не разочаровала, целиком оправдав ожидания… и даже сверх того:

– Потому что когти росомахи приспособлены к натягиванию тетивы едва ли не лучше, чем у кого-либо еще из волшебных зверей… высокий господин Лонг Лю Фан. – Лиз Бейфанг особо выделила фамилию родителей.

Она с интересом и удовольствием понаблюдала за моим лицом, покивала и посетовала:

– Этот старательный юноша слишком долго держит одновременно свои ментальные щиты и свое Безмолвие. Это может не очень хорошо сказаться даже на его юном, крепком и выносливом, по восторгам моей непоседливой дочери, организме. Еще пагубнее это может повлиять на чистый и могучий разум сего юноши, о сообразительности и хитроумности которого я слышала только исключительно восторженные отзывы. Будет очень жаль, если долгое напряжение хоть как-то повредит это чудо… К тому же я, как любящая мать, должна заботиться о будущем семейном счастье своей непутевой дочери…

Ага-ага… то-то твоя дочь слепой ходит и Гончей Императора вынуждена подрабатывать… и до чертиков боится обрести зрение, став из-за этого бесполезной для Императора.

– Кстати, да. – Недовольно проворчала Хана. – Снимай уже Безмолвие. Как я тебе и говорила – медленно и постепенно. И хотя бы несколько часов…

Договорить она не успела. Сзади, за нашими спинами, быстро прошлепали чьи-то голые пяточки…

– У-и-и-и-и!

Три силуэта с оглушающим визгом пролетели над нашими головами, с шумом и плеском приводнились ровненько в середине бассейна, где глубина была под два метра.

– Зас-с-сранки… – Это мы прошипели с Ханой одновременно, торопясь приподнять себя над поверхностью воды.

– Оу! Какие энергичные юные особы… – Согласилась Бейфанг, тоже наполовину высунувшись из воды, чтобы не захлестнуло поднятой волной, и с любопытством уставилась на резвящихся в бассейне визжащих сестер Лю. – Ваши сестры, уважаемый Лонг Лю Фан?

– Простите, если они причинили вам беспокойство, уважаемая Лиза Бейфанг. – Слегка поклонился я.

Лисафья с грустью рассматривала водную поверхность перед собой. Кажется, она от неожиданности утопила свою пиалу… а второй пиалы на подносе не было. И пить из горлышка для столь утонченной дамы – нонсенс. Она пожала округлыми плечиками:

– «Хитрость жизни в том, чтобы умереть молодым… но как можно позже». Пусть дети радуются, пока юны. Вам не следует за них извиняться – они ни капельки не причинили мне беспокойства, уважаемый Лю Фан. – Она вздохнула, смиряясь с потерей.

Вот зря она закатила эту тираду. Зря. И совершенно напрасно говорила это в полный голос. Как неосмотрительно с ее стороны!

Потому что через секунду три торпеды, поднимая высокие фонтанчики на месте «гребных винтов», уверенно получили пеленг и легли на курс… в нашу сторону. Не доплывая трех метров, сестры почти одновременно ушли под воду и выскочили из-под воды уже в месте дислокации Цели… Лизы Бейфанг – Цу справа, Микки слева, а Хао – точно по центру:

– Ух, ты! Какая красавица!

– Какие волосы!

– Какая грудь!

– Братец Фан, да ты у нас просто тот еще сердцеед!

– Племянники! Племянники!

– А какие глазки! Какой носик!

– Ты на губки! На губки посмотри!

А потом раздался новый тройной оглушительный восторженный визг. Это Лиза Бейфанг все-таки слегка испугалась и не уследила за своей маскировкой – хвост и ушки уплотнились, и сестры смогли их заметить.

– Лисафья! Лисафья! Еще одна! Братец, да ты крут! Настоящий отморозок! Да у тебя нефритовые яйца, братец! И не только они? Ах, племянники! Племянники! Урааа!

– Цыц! – Тихонько обронила Хана.

Кажется, ее чуть-чуть разозлили. Что неудивительно. В отличие от меня она не использовала Безмолвие и наслаждалась спокойствием и тишиной после бурного секса. А тут – эти, мелкие, кричащие, визжащие, раздражающие. Неприятно, да.

– Замолкли!

И шикнула на прислугу, которая ворвалась после визга сестер в помещение бассейна и теперь растерянно таращила глаза на происходящее. Кажется, прислужницы просто не знали, кого нужно спасать – вроде, все живы, никто не тонет, никто не поскользнулся, никто не ошпарился… А ведь при том, что прислужницы вышли из здания купальни, покинув свое рабочее место, если б что-то случилось с гостями – крупные неприятности им были бы гарантированы.

Сестры выстроились в ряд прямо в воде, выпятив свои куцые подростковые грудки и стали преданно поедать глазами Хану… одновременно продолжая косить правым глазом на облегченно выдохнувшую Бейфанг.

– Вышли на бортик! – Прошипела Хана. – Упор лежа принять!

– Ну, сестра-а-а… – Законючила Цу… уже уперевшись ладошками в камень бортика лицом к бассейну. – Мы же гря-я-язненькие!

– И голенькие! – Микки. – А братик нас глазками своими бесстыжими облизывает!

– Нет-нет, любимый старший братик! – Хао. – Не подумайте, ваши сестры совсем даже не против! Особенно, сейчас, когда наш мужественный братик получил такой богатый опыт с такими… разнообразными опытными женщинами! Сии девы с удовольствием взойдут с вами…

– И с сестрицей Ханой! – Цу.

– Конечно! И с сестрицей Ханой! – Торопливо кивнула Хао. – Взойдут на ложе…

– После того, как смоют с себя дорожную грязь. – Быстро уточнила Микки.

– После того, как помоются! – Снова согласилась с корректировкой Хао. – Взойдут на ложе и…

– Дорогая? – Обратился я к закипающей Хане. – Ты не против, если я слегка изменю наложенное тобой на них взыскание?

– Пф! С удовольствием!

В слове «удовольствие», даже в здешнем его варианте, нет рычащих или шипящих звуков. Но это слово Хана умудрилась именно прорычать.

– Встать! – Скомандовал я сестрам.

Те, обрадованные, вскочили. Взгляды их сделались хищными и предвкушающими. Кажется, юные троллихи решили, что я сейчас устрою с ними спарринг. Ага… щаз!

– От того бортика, – Я показал пальцем. – До того бортика. – Показал на противоположный. – Проплыть пять дюжин раз. Обратно возвращаться по суше, обегая бассейн с противоположной от нас стороны. Будучи на середине – вон там, на фоне священной горы Одам – громко сообщать счет выполненного упражнения и славить Императора! Одновременно, хором. За каждое падение любой из вас – один штрафной заплыв… всем троим.

Лица моих сестер по мере речи расстроенно вытягивались.

– Заодно и помоетесь. – Удовлетворенно заулыбалась Хана. – Здорово, правда?

– А вот потом и поговорим, куда, как и в каких позах вы там… «взойдете». Выполнять!

Лисафья огромными глазами смотрела на молча рванувших с места сестер Лю. Перевела взгляд на нас:

– Не дело скромной Бейфанг вмешиваться во внутрисемейные дела, но… учитывая известные обстоятельства… имею желание с удивлением спросить: не слишком ли строги Лонг Лю Фан и Хана Бейдао к этим юным девам?

Очень характерный вопрос, да. Матушка с батюшкой тоже постоянно его слышали от незнакомых людей (Односельчане – те только молча и одобрительно кивали). Я даже не сдержал слабую улыбку. Впрочем, ожидаемо ответили за меня:

– Буль-буль! Да что эта женщина, буль-буль-буль, себе позволяет! – Донеслось уже от финишного бортика. Кажется, это была Цу.

– Да как, буль-буль, она смеет?! – Вот это точно Микки.

– Старшая сестрица! – Хао, выскакивая на бортик. – Не молчи! Поддержи братика!

– РАЗ!!! – Прокричали все хором, пробегая по бортику точно на середине между противоположными концами бассейна. – Долгие лЕта Императору!

– Высокие господа не находят, что отсюда открывается замечательный вид? – Мечтательно вздохнула Хана, вновь откидываясь на камни лестницы.

– Говорят, священная гора Одам прекрасна в любое время года. – Согласился я, пристраиваясь рядом и доставая из вазочки вишенку.

– Оу… – Все еще пребывая в некотором ступоре, была вынуждена согласиться с нами Лиза Бейфанг.

– ДВА!!! Да прославится в веках мудрое правление Его!

– Любовалась бы вечно. – С нежной улыбкой вздохнула медведица и открыла ротик. – А-а-а…

Одно. Только лишь одно может оправдать моих несносных сестер – они не только выдержали обещанные полчаса, но и дали нам с Ханой времени чуть-чуть больше.

* * *

Трол Фасции (ведущий):

Но мы отвлеклись. Давайте же все-таки вернемся к нашему Лонгу Мудрому.

Клин Жесткокрыл (к.б.н.):

Давайте!

Вообще, годы правления четырнадцатого императора даже в школьной программе преподносятся, как самые спокойные в эпоху Объединенных Государств Лонг. И, собственно, так оно и есть – значимых событий во времена его правления было не так уж и много. Частота крестьянских восстаний, клановых мятежей и внешних войн – не превышает среднестатистическую того периода примерно на протяжении тысячи лет, да и вообще – все благостно и даже, я бы сказал, «лампово». По сравнению с другими временами, опять-таки.

Вот табличка – посмотрите. Вот эту синюю кривую видите? Правильно, не такая уж она и кривая – достаточно стабильный тренд. А аппроксимирующая кривая вообще мало будет отличаться от прямой. А вот тут заштрихован период с шестого по пятый век до Новой Эры. Это годы правления Мудрого. Как видите, ничего экстремального ни в ту, ни в другую сторону. А вот ту-у-ут – годы правления Объединителя – разница, как говорится, на лицо!

Однако, реформам, начатым еще его отцом, Лонгом Объединителем – про него была наша предыдущая лекция… хотя я и не люблю этого слова. Не «лекция», а скорее «беседа» – вполне логично мешала феодально-клановая структура общества того времени…

Трол Фасции:

А чем самому главному феодалу может мешать феодальное общество?

Клин Жесткокрыл:

Ну, как это чем? Прибавочный продукт, получаемый крестьянами… а прибавочный продукт исключительно хорошо шел именно от земледелия и животноводства. Ведь ремесла из-за принятого тогда гильдейского способа организации производства не мог дать какой-либо ощутимой доли в общей экономике. Так вот прибавочный продукт собирался кем? Правильно! Кланами на местах. Собирался под предлогом того, что что-то нужно платить императору. И это было вполне логично и объяснимо для обычных людей, для крестьянства. Ведь центральная власть для того и пожаловала земли тогдашнему правящему классу – кланам – для сбора прибавочного продукта! Вот таким образом появились кланы-землевладельцы. Ну, они и собирали прибавочный продукт в виде налогов. Даже были разработаны нормы – вот ты должен своему сюзерену, допустим, 100 янев риса в год. В императорских указах все было очень четко и подробно оговорено. Собрал с землеВЛАДЕЛЕЦ с землеДЕЛЬЦА 120 янев – молодец. 100 отдаешь императору, а 20 оставляешь себе. И никто тебе слова не скажет! Но хочется же не 20, а 50! 70! 100! Больше, чем 100!

И что сделает нормальный здравомыслящий клан, владелец земли? Правильно! Начнет драть с крестьянина все больше и больше! И за себя, и за того парня, что сидит в столице! А парень, что сидит в столице, и сделать ничего не может – сам же эти земли пожаловал и сказал: что хочешь, то и делай, но чтоб налог я получал вот такой! Ну, он и делает! И привлечь его не за что! А что будет делать здравомыслящий крестьянин при таком фактическом грабеже? Правильно! Попытается утаить.

Трол Фасции:

А если поднять восстание? И всех этих, клановых, на вилы?

Клин Жесткокрыл:

Во-о-от. В точечку!

Потому что когда ты пытаешься что-то утаить, приходят и пытаются это забрать силой! А нам известно, что действие порождает противодействие!

Так что, конеЧно, восстание поднимали. И даже пытались на вилы! Получалось не очень, потому что кланы сразу такие – вжух! – к императору! И пальчиком в крестьянина тычут! Ой, у нас тут крестьянин восстание поднял! Против тебя, между прочим, твое величество! Не хочет тебе денежку положенную платить и продуктами своего производства с тобой делиться! А мы справиться не можем. Ну, а императору что остается делать? И вот в провинцию отправляется очередной легион – объяснять оборзевшему крестьянину, что он был сильно неправ!

Восстания такие легко подавлялись. Ну, что могут сделать легковооруженные люди тяжелой пехоте? Да ничего! Правда, легионы особо не зверствовали – ну, ты всех убьешь и всем головы отрубишь, а кто потом трудиться будет, снабжая тебя продуктами своего труда? Дураков в столице не было – планировали на десятилетия вперед, а не как сейчас…

Трол Фасции:

Как это не зверствовали? А для острастки чтоб? Это ж потом другие посмотрят, что ничего страшного, если мы разок побастуем, и тоже взбунтуются!

Клин Жесткокрыл:

А для острастки ловились зачинщики. Вот их умертвляли образцово-показательно! Так сказать в назидание. И умертвляли с такой фантазией и огоньком, что хватало лет на десять-двадцать!

Трол Фасции:

Ого! Но наверно, не ловились, а назначались. Или – кого поймал, того и назначил. Да?

Клин Жесткокрыл:

Ну, там по всякому, конечно, было. Но в основном назначались те, кто надо! То есть вожди восстаний и зачинщики. Ну, и, конечно, особо отличившиеся. Там ловить-то их было… тяжелая пехота прошлась, по бошкам надавала, а кавалерия потом запросто переловила тех, кого надо.