Текст книги "Алый снег охотника Лю (СИ)"

Автор книги: Артур Прядильщик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

Глава 17

Зана поступила очень дальновидно, осмотрительно и, я бы даже сказал, технично. Она сообщила Хане, что забирает ее в леса Увзана, после чего выдержала закономерно начавшийся скандал, а затем… пошла на уступки, оставив «девочку» «в гостях» у «мальчика» еще на несколько дней. «Ма-а-ам, ну, еще один мультик! Ну, пожалуйста!» – «Ладно, так и быть. Один мультик. Но после этого ты сразу идешь в кроватку!»

Вот и пошли мы в спальню под насмешливым взглядом тети Заны (я украдкой показал ей большой палец)… и в сопровождении призрачного кота Ангэе, который и не подумал никуда исчезать.

Наличие кота напрягало. Насколько я понимаю, то ли он является аватаром Шихонг невыясненной пока природы, то ли Шихонг с помощью каких-то сил умудряется создавать образ кота (Материальный образ! Который можно погладить и потрепать за шкирку! Который даже может сожрать живую птицу!) – в любой нужной ей точке пространства… И, выходит, что все, что я сейчас буду делать в постели с очаровательным телом одной медведицы-оборотня (а я буду!) – увидит и Шихонг.

Если так посмотреть, то – надо. Надо, чтобы увидела. В первую очередь, чтобы оградить Шихонг от внимания Императора. Ведь чтобы обмануть всех окружающих, включая своих надсмотрщиков-соглядатаев, мне нужно в первую очередь обмануть ее. (В идеале, конечно, надо обмануть себя – но вот уж что является практически невыполнимой задачей для начинающего менталиста, так это обмануть себя).

А с другой стороны… может я – простой охочий до женского тела подросток с мозгами взрослого дядьки-кобеля? Который таким вот образом очень ловко обманывает себя и окружающих, подводя базу из необходимости защитить дорогую мне девушку, под банальное желание переспать с максимальным количеством женщин?

Как только потянулся с очень конкретными намерениями к натянувшей свою прозрачную ночнушку Хане, тут же получил по рукам:

– Но-но-но! Р-р-руки убр-р-рал!

Я вначале подумал, что Хана хочет… поиграть. Ну, вы понимаете, да? Она-то как раз очень склонна ко всем этим «ролевкам» в постели. Да и я ничего против не имею… ну, до момента, пока на свет не извлекаются всякие излишества типа наручников и прочих подобных аксессуаров. Но после того, как я, попытавшись ее схватить и завалить, был пусть и мягким, но мощным ударом отправлен обратно на кровать (еле не скатился с противоположной стороны), даже до мозга этого распаленного пожаром страсти Лю Фана дошло – что-то идет не так и у прекрасной наложницы какое-то не очень игривое настроение:

– Фан-Фан! Ты забыл? Ты мне обещал, что позволишь закончить артефакт для телепортации!

Тестостерон еще не окончательно лишил меня способности соображать, и я ухватился за оговорку:

– В смысле «закончить»? А ты «начинала»?

Хана была серьезна и даже не подумала смущаться или отшучиваться:

– В том смысле, что основная работа уже была проведена, пока ты валялся в коме, Фан-Фан. Но я банально не успела тогда – постоянно посетители шли. Да еще и такие, что могли заметить, чем я с тобой занимаюсь. Там работы всего-то часа на три-четыре осталось, так что не волнуйся.

– А зачем тебе тогда мое согласие было?

– Врачебная этика, понимаешь! – Не моргнув глазом соврала эта… очаровательная зараза. Но тут же сказала правду. – К тому же, тебе придется убрать даже сигнальный слой.

– Так усыпи меня – и всё! – Удивился я.

– Фан… – Хана вздохнула и села на краешек кровати. – Ты не в курсе, но ты оказался слишком хорош в менталистике. Ну, для начинающего, естественно. И, вообще, забудь, что я только что сказала. А то загордишься еще. И сигнальный слой, и щиты до этого – ты держишь даже во сне! Такое удается не каждому и после многолетней практики! Наверно, это твои особенности… ну, сам понимаешь, да? А тогда, когда свалился в кому – там уж сознание выключилось напрочь, а не как у спящего человека. А мозг был настолько утомлен, что сам снял защиту, перебросив крохи оставшихся ресурсов на элементарное поддержание своей минимальной активности. Но не буду ж я тебя сейчас по башке лупить, чтобы вырубить, а потом в кому вводить, верно…?

С Ханой что ни день – то новые открытия. Получается, что у меня все-таки имеются в наличии попаданческие бонусы и плюшки? Правда, развивать и развивать мне эти «бонусы-плюшки» – одно только перечисление Ханой плана «учебного процесса» заставляло думать даже не о годах, а о десятилетиях постоянной головной боли, кровотечения из носа, заложенных ушей и ощущения надувающихся, как воздушные шарики, глаз!

– … Так что, снимай щиты. После этого я тебя смогу усыпить, чтобы ты мне тут советами не мешал.

– Ладно, усыпляй! – Я невольно посмотрел на Ангэе, изображавшего Сфинкса на столике.

– Там, на столе, да? – Прищурилась Хана, не сводя с меня внимательного взгляда.

– Кто? – Включил я дурочка.

– Вот именно, «кто», а не «что»! Не держи меня за дурочку, Фан! Шихонг эта твоя… ну, этот кот… твой. Блин! Короче! Он там? На столе?

– Да.

– Проклятье! – Хана внимательно посмотрела на стол. Помахала руками, что-то пошептала. – Ничего не чувствую и не ощущаю! Эх, сейчас бы аппаратуру поставить и исследовать этот феномен по нормальному, с чувством-толком-расстановкой! Да времени нет! – С искренним огорчением посетовала она. – Непруха!

Взгляд Ангэе стал подозрительным. И он вопросительно посмотрел на меня. Я пожал плечами. Кот на всякий случай поднялся и отошел к дальнему краю стола. Встал там, внимательно косясь на Хану, явно готовый дать дёру.

– … ну, ничего, – продолжала та. – Мы с тобой еще разберемся, неизвестный науке феномен! Разберемся!

Ангэе открыл пасть и угрожающе зашипел на медведицу.

– Я все слышу! – Строго сказала Хана, погрозив пальцем. – Радуйся, что сейчас на тебя просто нет времени! Но я до тебя еще доберусь, моя сладенькая!

Кот ошарашенно распахнул глаза и упал на пятую точку.

– Ох, уж эти влюбленные дурочки! – Ворчала Хана. – Ложись, сердцеедик ты мой! Ложись! Устраивайся поудобнее, пристегни ремни, наша авиакомпания желает тебе приятного полета… Пользуйтесь услугами нашей авиакомпании «Хана и Ко»… ку-ку-ку!

Я, нервно усмехнувшись, лег и закрыл глаза.

– Кхм-кхм! – Девушка прокашлялась. – Фан-Фан?

– М?

– Ты ничего не забыл?

– М?

– И нечего мне тут «мыкать»! Сигнальный слой убирай! Мастер-менталист, блин!

Сонливость стала наваливаться сходящей с гор лавиной, как только я с некоторым трудом убрал «сигнальный слой». Уже проваливаясь в сон, я вспомнил, что есть еще одна сторона, осведомленная об особенностях Шихонг – лисы хулицзин в лице «пентахвостки» Хам Майки. Соответственно, и любитель косичек на хвосте, «гептахвост» настоятель храма Хам Хенг, в курсе. В очередной раз лениво посетовав, что хорошие мысли приходят в такие сладкие и совершенно неподходящие моменты, как полусон, я и заснул.

* * *

Ночь прошла тихо и спокойно. Во всяком случае, у меня. Как там сестры с Вейжем – понятия не имею – наверняка, кувыркались до утра. «Дело-то молодое, кхе-кхе-кхе…». И сейчас, ранним утром, должны крепко спать без задних лап. Хотя вот насчет Вейжа – не уверен – здоровья-то и регенерации у нормального попаданца (а не такой «лайт-версии», как я) хватит на десятерых. Попаданцы, они ж специально под гаремы должны быть «заточены» – ну, там выносливость, знание наизусть всяких «Камасутр» и «Веток персиков»… все дела.

Шу Шан? Точно не знаю, но могу предположить, что девушка проплакала до полуночи, прислушиваясь к разным любопытным звукам из-за одной стенки и тщетно пытаясь что-либо услышать из-за другой. По идее, должна отлично выспаться – насколько знаю, юные девы после литра пролитых слез спят, как младенцы!

Хана дрыхла без задних ног. Еще и, пардон, похрапывала… уютно так похрапывала, справедливости ради. Даже не пошевелилась, когда я вставал с кровати. Ну, я и в ином случае потревожить ее не мог, так как юный нейрохирург, умаявшись с операцией на моем черепе, по своему обыкновению завернулась в кокон из ТРЕХ одеял и разместила получившуюся берлогу на дальней от меня стороне кровати.

Ангэе, разумеется, и след простыл… и следов его пребывания тоже заметно не было – я специально внимательно осмотрел тапочки Ханы. И даже понюхал их. Мало ли… На месте мстительного обиженного кота – обязательно уделал бы.

Натянул штаны, набросил на голые плечи жилетку, натянул свою шапочку. И почапал сперва по холодному деревянному настилу спальни, потом гостиной, а потом – по холодному камню коридора. Одновременно прислушиваясь к своим ощущениям. Особенно, от головы. Нет, ничего такого – ничего нового. Не болит, не чешется, не ноет. Даже какая-то подозрительная легкость мыслей, несмотря на то, что никаких ментальных техник я не применял! Но это, возможно, от того, что выспался, и с Ханой ночью у нас ничего не было. И, кажется, что…

– Ангэе, скотина! – Процедил я сквозь зубы, пройдя по инерции пару лишних шагов по каменному полу коридора. – Я тебя кастрирую, когда увижу в следующий раз, сволочь ты полосатая!

Срочно на улицу! Срочно! Там снег и сугробы, в которых можно очистить изгваздавшуюся в кошачьих экскрементах ступню. И я попрыгал на одной ноге к выходу.

Коты – очень мстительные и злопамятные создания! Но – засранец! Какой же засранец, а! Подловил таки, мерзавец, этого расслабившегося Лю Фана!

* * *

На площадке было гораздо многолюднее прошлого раза. Ну, так и я проспал ощутимо. То ли Хана поспособствовала, то ли сам по себе мой организм решил выпендриться. Поскольку одеты люди были в одно исподнее, то определить их социальную принадлежность не представлялось возможным. На первый взгляд. Но если учитывать поголовную дороговизну шелковых брючек и рубашек, остатки (даже после сна) изысканных женских причесок – то можно было с уверенностью утверждать, что в данный момент на площадке присутствовали совсем не простые люди.

Минут пять в ближайшем сугробе яростно избавлялся от «кошачьей мсти», понаделав в ровненьком конусе сугроба массу дырок различной степени коричневости, и только после этого с поклоном присоединился к людям, занятым выполнением Канона.

Через две минуты рядом со мной выросла Ма У… с незнакомой мне шестеркой похожих друг на друга парней и девушек. Молча кивнули друг другу и продолжили Канон вместе.

Честно говоря, от сердца отлегло. То есть, конечно, по-прежнему «жим-жим», но теперь хотя бы поддержка людей Ма у меня есть. Вчера она еще могла сдать назад – и хмурые мордашки дочерей ее «сестры» могли свидетельствовать о чем угодно. В том числе и том, что в свете приближающегося песца верхушка семейства Ма готова сорваться в бега – возможностей затеряться на просторах Империи у них, как минимум, не меньше, чем у меня. У меня, например, нет ни финансовых возможностей клана Ма, ни ресурсов разветвленной разведывательно-диверсионной сети второй супруги главы клана.

Закончил я первым, разумеется. Ма У, соблюдая негласные правила поведения подчиненного, опять давала мне возможность смыться в свои покои. Но я решил подождать и вернуться в покои вместе с ней – замечено слабое успокаивающее воздействие ее присутствия на трех известных оторв. Мне кажется, что сестры неосознанно пытаются копировать ее поведение, которое даже близко не подразумевает никакой лишней суеты и шума, зато исполненно величия и изящества чуть менее, чем полностью.

– Господин!

По лицу Ма У ничего нельзя было прочесть. Маска обычного приветливого внимания и предупредительности.

– Доброе утро, Ма… – Я запнулся и не уследил за лицом. Ма У, приподняв в вежливом удивлении брови, тоже обернулась.

С парадного входа Пятого Дома Твердыни показалась Шу Шан.

На лице «шушанчика» была написана гримаска отвращения и гадливости. Казалось, что она вот-вот разрыдается. Она прыгала на левой ноге. И, допрыгав до площадки, сунула свою босую лапку… в тот же сугроб, что и я до этого. И яростно там завозилась.

– Что делает прекрасная дева с этим счастливым от такого внимания сугробом? – Подошел я сзади.

Шу Шан ойкнула и застыла. После этого осторожно извлекла ногу из сугроба… м-да. Нехорошо получилось.

Ангэе отлично постарался, наваляв ту кучу. Интересно, это остатки чиматуха или другая невинно убиенная живность? По времени, кстати, именно чиматух должен был перевариться. То есть мало того, что птичку съел, так еще и остатками этой птички нагадить умудрился!

Вот тоже – задачка. Как полуэнергетическая сущность, которую не видят даже сильные и, что куда важнее, очень искусные адепты Ци, умудрилась не только сожрать, но еще и успешно переварить абсолютно материальную певчую птичку? Ну, то есть на тело пернатого воздействовал призрачный желудочный сок в призрачном желудке, призрачные бактерии в призрачном кишечнике… Так, что ли?

Шу Шан покрывалась жгучим красным цветом. А потом бледнела. А потом – снова краснела. И опять… И не знала, что сказать. Так и сознание потерять недолго – с такими-то перепадами давления! Еще и на легком морозе.

Ладно, не буду над ней издеваться. Я тоже хорош – нашел момент, чтобы подловить бедняжку. Ей, с ее влюбленностью, и так несладко приходится – а тут такой «фейл»:

– Ох, прости меня, Шу Шан! – Повинился я. – Ты, верно решила особой техникой укрепить кожу на своих стопах! Наверно, это какая-то секретная техника клана Шу. Я не должен был спрашивать! – Я поклонился. – Прости меня, Шу Шан!

Та, облегченно выдохнув, с готовностью быстро-быстро закивала головой.

– Все истинно так, мой любимый Лю Фан! Все так, как ты говоришь! Особая техника, да!

При этом она украдкой старалась оттереть остатки переработанной в кошачьем желудке птички с ноги. Старалась зря. Но кто ж знал, что девушка воспользуется тем же сугробом, что и я незадолго до нее?!

– Прости, что отвлекаю тебя, Шу Шан! – Я еще раз поклонился. – Ты, наверно, сгораешь от желания приступить к выполнению Канона! С радостью жду завтрака, за которым мы увидимся вновь!

Шу Шан пискнула что-то одновременно и протестующее, и согласное. А я отправился в здание…

– Смотрите под ноги, уважаемая Ма У. – Вздохнул я. – Тут какой-то местный кот наложил кучу.

– Я заметила, господин. – Лицо Ма У тщетно пыталось удержать ухмылку. – Тому сугробу очень не повезло.

– Что с ней посоветует мне делать такой опытный человек, как вы, Ма У?

– Отчего-то этой женщине кажется, что совет: «Сделай с ней то, что должен сделать с красивой девой любой уважающий себя мужчина!» – моему господину не понравится…

– Мне вряд ли понравится женщина, которая считает, что такой мужчина заслуживает какого-либо уважения!

– Меня несказанно радует, что вкусы на женщин у нас с господином совпадают! Что касается бедняжки Шу Шан, то беспокоиться не о чем. Известно, что не получая ответных чувств, влюбленная дева успокаивает свой разум в течение трех-четырех декад. После чего начнет поиск новой мишени для стрел своей красоты. Сие в женской природе. Что касается дев юных, то этот срок еще меньше – молодые всегда куда-то торопятся…

– А…?

– О, разумеется! Можно ускорить, если рядом окажется еще более достойная кандидатура для любовных устремлений. Но найти кого-то более достойного, чем мой господин, будет крайне непросто…

– А если без этой вот дешевой лести?

– Если без нее, то, во-вторых, проблема повторится, но, вдобавок, бедняжка может столкнуться с образчиком мужчины, которого не считает достойным ни Ма У, ни ее господин. – Ма У помолчала. – Позвольте вопрос?

– Да?

– Проблема Шу Шан настолько остро стоит, что затмевает прочие наши… проблемы?

Я поморщился. Ма У права – не хватало мне еще на решение проблемы Шу Шан отвлекать ее ресурсы. Они, пусть и немаленькие (Полтысячи боевиков, диверсантов и разведчиков! Полтысячи!), но в решительный момент может не хватить крохи даже таких сил…

– Нет. Это не проблема. Просто раздражает.

– Не обращайте внимание на нее, господин! Бейдао Хана затмевает своей красотой любую смертную – Шу Шан очень скоро поймет, что у нее нет ни единого шанса! Поймет, даже находясь в этом своем… состоянии.

И что мне устроит Шу Шан, когда ослепительная Бейдао Хана исчезнет с горизонта в лесах Увзана? Она ж меня изнасилует, блин!

Сколько я не смотрел себе под ноги, но так ничего и не увидел. Расторопные слуги уже убрали следы маленькой, но очень неприятной кошачьей (или все-таки женской?) мести. Или дело не в их расторопности? Может, Шу Шан успела закатить скандал? Скандала я, правда, не слышал. Но сильно сомневаюсь, что юная благовоспитанная дева, в отличие от неотесанного дикого охотника, будет слишком уж громко оповещать окружающих о факте своего неожиданного вступления в продукты жизнедеятельности призрачных кошачьих.

* * *

– Хозяйка! – На этот раз Ма У, готовая к тому, что увидит в наших покоях, отреагировала на Хану в полупрозрачном халатике мгновенно, преклонив колено.

После секундного ожидаемого ступора ее примеру, видимо, на чистых рефлексах, последовали сопровождающие Ри. Но Хана не обратила внимания на своих «тотемников», а ринулась ко мне:

– Фан-Фан! – Она была… зла. – Я вырву яйца… – Она покосилась на макушку Ма У. – … этому коту! Понял?!

– Что случилось?

– Запах! – Сморщилась она. – Этот отвратительный кошачий запах! Он обделал шторы в нашей спальне! И из коридора воняет до сих пор!

Да-а-а… Ангэе. Ты крут! Ты очень крут! Всего один визит, а поставил на уши всю Твердыню!

Тук-тук-тук…

– Позвольте этому ничтожнейшему чиновнику Ви Шунь Фэню оторвать высокого принца Лонг Фана от безо всякого сомнения важных политических дел!

Я распахнул дверь в коридор:

– Приветствую усердного Ви Шунь… – Начал было я.

Но был самым невежливым образом прерван. Ви Шунь Фэнь сложил ручки на груди и натурально рухнул передо мной на колени.

– Ах, простите, Ваше Высочество! – Заголосил он с надрывом. – Ах, не гневайтесь! Мне только что доложили о вопиющем случае! Эта гадина не только съела вашу птичку, но еще и посмела удобрить камни, по которым ступают божественные стопы детей Того, Кто Попирает Небо! Ах, смилуйтесь над этим никчемным глупцом! Не уследил, раззява! Не проконтролировал! Я лично… лично буду охранять ваши покои, Ваше Высочество! Сам встану на защиту…

Ангэе, парень… у меня… у меня просто нет слов!!!

* * *

– Принц Фан! Его Величество желают вас видеть. В Нефритовом Дворце. Сейчас.

Нефритовый Дворец, по словам Ви Шунь Фэня, пользовался у поданных Императора очень нехорошей славой. Процент вынесенных оттуда по частям или выведенных под конвоем людей был одним из самых высоких в негласном рейтинге «нехороших мест», составленном дворцовыми мастерами придворной интриги. Такая статистика, оказывается, выдерживалась и в правления предыдущих императоров. Чем-то, видимо, приглянулся этот Нефритовый Дворец нашим самодержцам. Ну и, конечно, наблюдается несомненный троллинг подданых… учитывая отношение местных жителей к целебным и даже мистическим (и чуть менее, чем полностью – положительным) свойствам такого материала, как нефрит. «Иди… в Нефритовый Дворец… там тебя – на нефрит!»

Правда, лично я бы на месте диктаторов местом экзекуций провинившихся выбрал бы Яшмовый Дворец. «Ступай в Яшмовый Дворец. Там тебя… прямо в яшму…»

Ну да и так неплохо, по-моему. Символизм, аллегории, иносказания. Прям всё, как мы любим!

Для сопровождения в Нефритовый Дворец за мной явились Красные Драконы. Четыре хмурых дядьки в легких доспехах с гуаньдао в руках. А бледный Ви Шунь Фэнь, который пока не решил – хлопаться ли ему в обморок или прыгать от счастья (пришли-то не за ним) – маячил на безопасном отдалении, освещая коридор круглыми, как блюдца, глазами.

Обращался ко мне старший четверки. Рубленные фразы. Никаких эмоций на лице. Полнейшее равнодушие от лицезрения красавиц, присутствующих в гостиной – Ханы, Заны, Ма У, моих сестер… ну и, ладно, Шу Шан.

Да, особыми манерами эти ребята, насколько я слышал, никогда не отличались – тяжелое детство, еще более тяжелая юность… про невыносимые условия в период зрелости и говорить не приходится. Плюс к этому – полностью атрофированное чувство самосохранения.

Сзади что-то упало и разбилось. Это Шу Шан, завтракающая за нашим общим столом, выронила чашку с чаем. Девушка стремительно бледнела.

Остальные присутствующие тоже не остались равнодушными – лица Ханы и Заны стали одинаково сосредоточенными, сестры одновременно посмотрели в стороны тех покоев, в которых были их вещи… Присутствующая шестерка Ри напружинилась и стала… опасной. Один из Красных Драконов, находящийся с их стороны, даже невольно сжал пальцы на своей алебарде.

И только Вейж продолжал что-то уплетать, бросив в нашу сторону ничего не понимающий взгляд.

– Я всегда готов к встрече со Светозарным! – Кивнул я и не прощаясь покинул наши покои.

Под самым настоящим конвоем. Старший впереди. Трое сзади. Буравя мой чувствительный нежный затылок своими недобрыми хмурыми взглядами. Лучше б по сторонам смотрели!

А хотя, на что там смотреть… Придворные торопливо отводят глаза, а слуги картинно прижимают ладошки ко рту.

Волновался ли я? Да ни капли! Вы меня просили разработать операцию? Я разработал! А то, что мой план должен вам понравиться – про то речи не было!

Но палачей такие тонкости вряд ли заинтересуют. Это мы, Лю – любопытные, а они… тоже любопытные, наверно, но немного в другой плоскости.