Текст книги "Алый снег охотника Лю (СИ)"

Автор книги: Артур Прядильщик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Глава 11

Щебет птичек, ласковый ветерок, мягкая прохладная ладошка, гладящая лоб. Хорошо-о-о! Таким бы быть каждому утру – и вот, кажется, что от жизни уже ничего более и не требуется. Но потом ты просыпаешься окончательно, кое-как продираешь будто песком забитые глаза, осознаешь окружающее настоящее, переживаешь прошедшее, робко заглядываешь в будущее… и с легкой грустью и щемящей тоской понимаешь, что одного лишь приятного пробуждения явно недостаточно, чтобы считать жизнь удавшейся.

– Сколько я провалялся? – Прокашлявшись спросил я у Ханы.

Это ее ладошка лежала на моем лбу. Подозреваю, что трогательной заботы там было чуть. И было это вовсе не проявлением нежности со стороны циничной юной медведицы, а использованием каких-то диагностических или лечебных техник – отсюда и характерное движение воздуха, принятое мною спросонья за «ласковый ветерок» (зимой, ага… в помещении с закрытыми окнами). Справедливости ради, использование лечебных техник куда полезнее бессмысленного поглаживания головы и каких-нибудь тупых вопросов типа «Ты в порядке?» или «Хау а ю?» И тут нам не стоит придираться. Потому что пользы несоизмеримо больше!

– Потом! – Отмахнулась Хана, забирая у меня слишком быстро опустевший стакан.

– Чего это «потом»? – Слабо возмутился я.

– Того. Сейчас зафиксируй свое состояние. Обрати внимание – ментального щита у тебя сейчас нет. Куда?! Снимай обратно! Снимай, кому сказала! Вот так… А теперь ставь первый слой, как я тебя учила, когда ты только это осваивал… Во-о-от. Неплохо, кстати – вполне качественно и почти незаметно, если не знаешь, куда смотреть. И запомни это состояние накрепко. Это – эталон! Этот слой еще называется «сигнальным». Надо объяснять, почему?

– Нет.

– Молодец! Все правильно – остальные слои активируешь только в случае обнаружения вторжения на сигнальном. И тут уж все зависит от чувствительности твоего сигнального слоя, способа вторжения, обстоятельств и всего прочего. Вот ЭТО ты и должен сейчас развивать в первую очередь – чувствительность «сигналки». А не качать основные слои, постоянно ходя с активированной полной защитой. Понял?

Я хмуро смерил взглядом веселую медведицу:

– А раньше сказать – никак?

– А ты бы послушал? – Парировала та. – Это ж так клёво – ходить в полном подобии «Алмазного доспеха» на мозгах! Вот таких умников, как ты, и следует один раз довести до хорошенького ментального истощения. А то думают, раз контроль позволяет им ставить непрошибаемую защиту, то весь мир у них в кармане! А вот фигушки!

– Я уже говорил тебе и… тете Зане – вы недооцениваете людское благоразумие.

Хана округлила глаза:

– Прости, я плохо расслышала. Людское… что?

– Ну, ладно-ладно… – Я поморщился. – Мое. Мое благоразумие.

– А-а-а… – Протянула та. – Твоё-ё-ё… Это то самое, при котором мы все хором тебе талдычили: «Лю Фан, сними щиты», «Лю Фан, не усердствуй с ментальными техниками», «Лю Фан, отдохни», а ты продолжал держать технику, будто тебя атакует «звезда» боевых касаток-менталистов. И ладно бы дилетанты какие-нибудь все это твердили тебе! Так ведь не-е-ет! Доки и профи в этом деле! Ма У, Лиз Бейфанг, твоя матушка, я, Майка, Хенг…

– Хенг такого не говорил. – Быстро возразил я.

За что тут же получил щелбан в лоб.

– Эй! – возмутился я. – Без семейного насилия, пожалуйста!

– Если семейное насилие проводилось с целью предотвращения угрозы здоровью или жизни ребенка, – Хана дирижировала пальчиком. – То такое воздействие допустимо и не может быть основанием для лишения родительских прав органами опеки! Это за то, что ты сейчас опять использовал стимуляцию памяти! Какую технику, кстати? «Ветерок» или «Флей»?

– «Ветерок». – Буркнул я. – Мама Хана…

– Во-о-от. Это к вопросу о твоем личном «благоразумии»… папаша. Такая мелочь, как желание вякнуть что-то в споре по незначительному вопросу заставляет тебя расходовать ценнейшие трудновосполнимые резервы! Тебя так легко «развести на слабо», Фан-Фан? А я всего-то тебя спровоцировала, упомянув этого семихвостого косичкофила!

Ответить на это, наверняка, что-то можно было. Если напрячь мозги. Но именно что напрячь. В очередной раз. Тем самым приблизив очередной «мозговой кризис» с сопровождающими его крайне неприятными ощущениями. Оно мне надо? Тем более, что Хана кругом права. Если уж и есть рядом профессионал в этом вопросе, то вот вам Хана – профессиональней просто некуда!

Я осмотрелся. Пока был без сознания, меня перенесли в нашу спальню, раздели и уложили на наш «семейный ринг».

За окнами было уже светло – по ощущениям середина дня. Птицы за окном, разумеется, не пели. Не то время года, знаете ли. Это наш птах в клетке расчирикался. Значит, в гостиной находятся сестры – повышенная певучесть пернатого просыпается только в их присутствии. То есть либо они выполнили поручение, и принц Лонг Вейж обработан и подготовлен к дальнейшему употреблению, либо принца, в приказном порядке и используя админресурс, у нас забрали. Да и похер – на территории Твердыни жизни его ничего не угрожает, если только не попытается сбежать снова. Да и плевать, честно говоря, на жизнь дальнего родича – не маленький, пусть сам разбирается. Тем более, что в отличие от меня, у него-то «попаданческое поле» работает как надо, на полную мощность! Вон, как стражник, только поговорив с принцем, опрометью на территорию Твердыни бросился. Принца, правда, знатно отмудохали другие городские стражники, но, видимо, он повел себя настолько глупо, что даже «поле» не справилось с зашкаливающим идиотизмом своего носителя.

– Так сколько я провалялся, Хана?

– Сутки. – Удивили меня. – Я дополнительно ввела тебя в кому и продлила ее на время, необходимое для стабилизации твоего состояния.

– Кома? – Осторожно переспросил я. – Кома – это, по-моему, очень плохо.

– Ну, хорошего точно мало. – Согласилась девушка. – Но если под моим наблюдением, то ничего такого ужасного. Без моей команды ты бы к предкам не отправился, не переживай. – Хана перестала дурачиться и стала серьезной. – Учти, Фан-Фан! Такой сильный кризис – в последний раз. Либо ты строго ограничиваешь себя в ментальных техниках, увеличивая их интенсивность осторожно, методично и постепенно… либо – следующий приступ, и я – счастливая свободная вдовушка!

– … с прицепом. – Буркнул я из чистого упрямства. Известие о том, что следующих кризисов мне не пережить – это было неприятной новостью. – Не знал, что изучение Искусств настолько опасно. У нас даже простые стражники изучают Ци – и ничего подобного…

– Ты это убожество, что преподают рекрутам на КМБ, с настоящим Искусством не путал бы, а! – Хана натурально запыхтела. – Ментальный раздел Искусств ничего общего с его поверхностным изучением не имеет! Это самая сложная из дисциплин, между прочим! После артефакторики, разумеется… и правописания.

– Когда мы начинали, никто об этом не предупреждал.

Хана только фыркнула и хитро блеснула глазами:

– Так ты и не спрашивал, ку-ку-ку! Даже настаивал! Хотя мама тебя честно отговаривала, ку-ку-ку! Ну, не все так страшно, конечно. Я чуть-чуть сгустила краски. А иначе ж тебя не проймешь! Но в основном, все так, как я сказала – если допустишь настолько сильный кризис, как этот, то откачать тебя будет крайне трудно. Загнешься без квалифицированной медицинско-ментальной помощи.

Помолчали.

– Лонг Вейж? – Я таки вернулся к главной на текущий момент теме. – Его у нас забрали? Или оставили?

– Пф! – Хана весело хрюкнула. – Все с ним в порядке. Был умыт, исцелен, накормлен, изнасилован и уложен спать. Правда, в последовательности этих событий я не уверена, так как в процессе не участвовала! Я же верная и благовоспитанная наложница, ку-ку-ку!

– Э-э-э… Что, прости? – Мне показалось, я ослышался. – В смысле «изнасилован»?

– Твои сестры. Невинностью ни от одной из них больше не пахнет. Служки, дежурившие вчера в купальнях, до сих пор пунцовые ходят. Представляешь, что они там с ним вытворяли, если даже этих дворцовых шлюшек так впечатлило? А по Твердыне начинают бродить слухи про то, как три юные принцессы из рода Туэт, подарили прекрасные цветки своей невинности своему кузену из рода Дэйю… пустив того по кругу! Ты бы слышал, чем и как обрастает эта байка! Там ТАКИЕ подробности… – Хана восхищенно прижала ручки к груди и тихо пробормотала. – Кстати, надо будет как-нибудь попробовать… но это побольше народу надо… хм… Бейфанг или Шихонг… Лисафья или человечка? Хм… А может, обеих…?

Я закашлялся и был вынужден принять сидячее положение, а Хана, весело рассмеявшись, похлопала меня по спине. Что удивительно, сделала это ОСТОРОЖНО.

Интересно, как к случившемуся отнесется моя матушка? С одной стороны, ее поручение найти жениха для наших оторв этим почтительным сыном и братом практически выполнено…

Выполнено-выполнено! И даже перевыполнено! Куда этот принц теперь денется? Одно дело – «кувыркнуть» какую-нибудь незнатную девушку, и совсем другое – «сорвать прекрасный цветок невинности» аж у целых трех официально признанных внучек Императора! Да еще и признанных совсем недавно! Официально и публично! «Разжаловать» нас, свежепризнанных принцев и принцесс – это вам не шутки! За месяц-другой такие вопросы решены быть не могут, поскольку «императорское слово – тверже алмаза». Такое даже с клановой «обесчещенной» девицей с трудом прокатит, а уж с принцессами-то… Так что принцу будет крайне трудно отвертеться от нашего фирменного тройного удара милоты и стервозности.

С другой стороны, вначале рекомендовалось потренироваться, на ком не жалко. А тут – без подготовки и раскачки – ба-бах! – не просто внук Императора, а сын первого наследника! Одним богам известно, какие там планы у матушки были (и есть) касательно взаимоотношений с нашими откровенными конкурентами, детьми и внуками первой жены императора императрицы Дэйю! Но я же этих планов не знаю! Правильно? Следовательно, я тут совершенно не при чем! Верно ведь?

– Да примут милостиво его наши Предки… – Прошептал я, тем самым трусливо отмахнувшись от назревающих проблем. – Что еще?

– Бейфанг испугалась и пыталась тебя откачать, но я ее тут же отогнала – ей только волю дай. В мозги она лезет без тормозов вообще – совсем со своими инстинктами бороться не может! Ты, конечно, в отключке был, и до мозга твоего – даже если его умудриться найти! – не достучаться никак. Но да кто бережется, того и предки берегут.

– А чего она испугалась-то? – Удивился я.

Действительно, последнее, что помню – искренний испуг на красивом лице Лизы Бейфанг. И чего она испугалась? Подумала, что обвинят ее? Или какие-то другие причины?

– Ну, откуда мне, простой медведице, это знать? Это ты у нас специалист по интригам и подставам. Или спроси… ну, не знаю… Ма У, например – вроде бы она хорошо разбирается во всех этих ваших штуках.

– Ладно, спрошу. Продолжай, пожалуйста.

– Бейфанг убежала и прислала целую толпу целителей. Их тут же прогнал наш уважаемый Шунь Фень – какие-то у него контры с мамашкой этой твоей… лисички. И прислал уже свою… толпу… «специалистов». И чего я только не наслушалась – от предложений пустить кровь до обкладывания юными девами-девственницами. А потом известие о печальном событии достигло ушей Самого! Кстати, гордись – тебя изволил осматривать Бо Ун! Самолично! Так что мастер Бо Ун пришел – и всех разогнал! Боевитый такой дедун оказался!

– Ого! Легендарный целитель из клана истинных драконов?! Сколько ему сейчас? Сто шестьдесят где-то, да?

– Он самый! – Важно покивала Хана. – Ему на самом деле около шестисот, но это желательно не обсуждать – дедуля очень скрытный, обидчивый и себе на уме. А бодрый – шопесец! Но я подобрала к нему ключик! Очень уж он любит, когда с ним кто-нибудь спорит по специальным вопросам, а не бездумно поддакивает и прыгает на задних лапках! Мы весьма плодотворно пообщались на самые разные темы, затронули проблемы реаниматологии, анестезиологии и психиатрии. Обсудили нюансы интенсивной терапии в разрезе использования наиболее передовых методов профилактики и восстановления…

– Короче… – вздохнул я.

– Короче, я теперь диплом получаю досрочно! Типа автоматом!

Рука-лицо.

– Еще короче, Хана!

– Ну, если еще короче, то… – Хана приосанилась. – … на сцену выступил этот замечательный мастер, дипломированный молодой специалист по «хомо», Бейдао Хана! И даже Бо Ун изволил похвалить ее навыки! И одобрил план лечения пациента, предложенный молодым, но оч-ч-чень перспективным ученым! И даже автограф мне свой дал… Вот, смотри!

Я посмотрел на тоненькую маленькую книжечку, которую неведомо откуда выудила Хана. Формат книги тут известен – взять тот же трактат, который, судя по всему, уже можно сестрам не передавать (даже если умудрюсь найти эту книгу в развалинах родительского дома), поскольку знания, там описанные, они явно нацелились получать на собственном опыте и исключительно на практике. (Прости еще раз, дорогой кузен!) И, судя по слухам, они эту «книжку» еще и дополнить могут. Но вот таких маленьких книжек я еще тут не видел. И в обиход книги входят не очень активно – способ хранения письменной информации на свитках пока еще уверенно держится.

– Это что? – Я потыкал пальцем демонстрируемую книжечку.

– Как что?! Тут же написано! Моя зачетка!

Рука-лицо-дубль-два. Это Хана. Она прелестна! Получить в зачетку подпись легендарного (он, действительно, легендарный!) дракона Бо Уна – это ж надо умудриться!

– А что Ма У? У нее же наверняка есть свои спецы-целители.

– Ма… – Хана вздернула указательный пальчик. – Ма, чтоб ты знал, умные! И ни за что не полезут вперед настоящей профессионалки своего дела! Уж в чем-чем, а в делах медицины наши тотемники нам доверяют всецело! И правильно делают, между прочим! В отличие от некоторых!

* * *

Сестры выдержали паузу и подошли только через десять минут. Меня за это время успели покормить густым куриным бульоном с чем-то овощным и экзотическим. Но все было утверждено Ханой, так что экзотику я запивал бульоном смело и безропотно. Меня, между прочим, с ложечки кормили. Специально вызванная и одобренная Ханой служаночка… постоянно краснеющая из-за скабрезных комментариев медведицы.

Сестры меня уведомили (уведомили!), что теперь состоят в близких отношениях с принцем Лонг Вейжем. К близости он их ни словом, ни действием, ни магией не принуждал, и в ближайшее время разрывать эти отношения они не планируют! И пусть уважаемый старший брат не пытается как-либо препятствовать этим отношениям! Потому что это чистая и искренняя любовь, которая случается раз в жизни! И прощения брату не будет, если он своими «грубыми солдафонскими сапогами»…

Я отмахнулся. Сказал только, что Вейж – не простой принц, а один из первых кандидатов на выпиливание в случае какой-нибудь зарубы за императорскую диадему. Сестры зафыркали и возразили, что я сам взял его под свое крылышко, обещав защиту! («возразили» они… «ЖЛ» – женская логика! Будто одно следует из другого!).

Поскольку разговор происходил при служанке, в тот момент под присмотром Ханы обтиравшей мое тело чем-то со слабым запахом эфирных масел (камфоры и календулы, если мой нос не врал), то я не стал в ответ возражать, что буду только рад общественному порицанию за невыполнение функций охраны жизни гостя.

Зашел с другой стороны. Со стороны, понятной для юных безбашенных прелестниц, на мой скромный взгляд переборщивших с местным аналогом «женских романов» из библиотеки матушки.

(Кстати… никогда не задумывался, а где же находится вся эта огромная библиотека, книгами из которой пичкали нас с сестрами, а до того – со старшими братьями! Нужные книги и свитки просто появлялись в доме. На их прочтение давалось время. А прочитанные – исчезали! Что, правда, стимулировало учиться читать быстро, при этом на полную катушку используя память – с запасом чистой бумаги для записей или конспектирования было уже не так чудесно и радужно. Где полки, ломящиеся от книг? Где книжные шкафы с треугольными ячейками для свитков? В нашем доме их никогда не было. Атлас мира лежал в спальне родителей, завернутый для лучшей сохранности в кусок тонкой кожи, а сами-знаете-какая книжка – пряталась под моим топчаном. Как бы то ни было, источником появления литературы никто из детей Лю не интересовался. Ну, братья-сестры – ладно, откуда им было знать, что книги не растут в лесу на деревьях. А я? Почему такой вопрос не возникал у меня?)

Но вернемся к нашим… авантюристкам. Пришлось заходить с другой стороны и напоминать юным девам, что Вейж, как уже было сказано, не обычный парень, а целый принц. Из этого логично следует, что в будущем, если все сложится так, как хотят того сестры, речь будет идти об одном муже на троих горячих жен! А вот «сбросить пар» сии пылкие девы с симпатичными юными стражниками и слугами под красиво цветущими сливами и вишнями, как это описывается во всяких приключенческих местных произведениях «для девочек», не смогут. Так как будут, как и положено при их высоком положении, окружены множеством глаз. И еще большим количеством грязных языков, спешащих донести свежие сплетни об их возможных похождениях до ушей мужа! И тогда брату придется брать в руки розги и, как завещали нам наши Предки, лично пороть всех троих своих любимых сестер, если вдруг что…! Потому что на принца в этом смысле надежды мало. Но последнего я говорить не стал из-за присутствующих тех самых лишних глаз и ушей.

Служаночка при этом неожиданно закивала, но спохватилась и залилась краской… А вот бесенята – те наконец-то, призадумались.

Служанка, к слову, смотрела на моих сестер с восхищением, переходящем в обожание. Как на сошедших на эту грязную землю юных богинь. И замечательно, потому что в том числе и для нее проводилось все это представление.

Лонг Вейж появиться так и не соизволил. Хотя, по правилам приличия, должен был поздравить с выздоровлением официального хозяина «поляны», с которой теперь кормится. И, заодно, старшего брата тех, с кем теперь ему придется делить постель. Стесняется произошедшего с сестрами, не понимая местных традиций на сей счет? Наверно, думает, что я попытаюсь ему рыло начистить за «обесчещенных» сестер. Не-е-е… после того, что сестры с ним учудили, я, как старший брат, обязан отечески улыбнуться, всучить ему всех троих и пинком под зад отправить всех четверых в вольное плавание по волнам жизни с самыми добрыми пожеланиями и напутствиями! Правда, там еще что-то про хорошее приданное было, но я вот тоже не большой поклонник всяких замшелых обычаев и традиций!

Ну, да и предки с ним, с принцем!

* * *

Время близилось к ужину. Никаких громких криков от нашего «коменданта гостиницы» из коридора, как говорится, не предвещало… Я по-прежнему вел овощную жизнь – валялся, зверея от безделья, в кровати.

Лонг Вейж, кстати, зашел. Глазки прятал, краснел и что-то мямлил, дурачок. Пришлось ему осторожно прояснять политику местной партии, и кое-что объяснить – благо, никого постороннего в покоях не было, а Хана уверяла, что «поработала» со стенами, и теперь подслушать нас никто, даже очень-очень любопытный, не сможет. Даже если очень сильно захочет.

Дверь между нашей спальней и гостиной открыла Хана:

– Фан-Фан…

Я подобрался, так как юная медведица выглядела чем-то обеспокоенной.

– Здравствовать вам и радоваться, юный Фан! – Послышался из-за ее спины молодой и сильный женский голос. Незнакомый.

А потом появилась и сама незнакомка. Картинки, сделанные в отличном, чуть ли не фотографическом качестве, что мне показывал Ви Шунь Фэнь, инкогнито с визитера смахнули на раз. Правда, конкретно на изображение именно ЭТОГО персонажа я «гнал» – думал, что неведомый художник сильно польстил внешности «модели», потому что не может в таком возрасте человек выглядеть настолько хорошо. Оказалось, что может. И может даже гораздо лучше!

– Ваше Величество!

Я лихорадочно попытался выбраться из кровати, но застыл, вспомнив, что под одеялом из одежды на мне – нет ни клочка! Сполна наладившись моими смущением, женщина величественно повела рукой:

– Не напрягайся так, мой дорогой мальчик! Не напрягайся! Лежи, отдыхай! Дозволяем называть нас «бабушкой»! Бабушка Туэт. И прикрой чресла свои – приличной замужней женщине не пристало смотреть на такое у чужих мужчин!

– Радуюсь вашему визиту, бабушка Туэт! – Покорно склонил я голову. – Да пребудет удача и счастье в нашем доме!

– Пребудет и преумножится, милый Фан!

После этих слов Хана шустренько подсунула Туэт стул. Правильно, не гоже императрице утруждать свои ножки стоянием, когда я имею наглость «не напрягаться так» и просто валяться в монаршем присутствии.

Та-а-ак-с… С ритуалами, вроде, закончили. Ждем, что будет дальше. А хотя нет, согласно местному этикету, мяч на моей стороне:

– Этот Фан с готовностью и смирением ждет мудрых слов бабушки Туэт. Мы с моим кузеном готовы внимать мудрости и опыту предков наших!

Ну, типа, говори, с чем пожаловала и что тебе от меня нужно, старая ты перечница. С перечницей, кончено, неувязочка – смотрится «бабушка» замечательно. Дело даже не в красивом и чудовищно дорогом красном с золотыми драконами платье, не в шикарной прическе, украшенной многочисленными золотыми висюльками и колокольчиками. Она, черт возьми, выглядела молодо, женственно и свежо! Где-то на уровне Ма У, наверно. Только при этом еще была до умопомрачения похожа на мою матушку… Точнее, конечно, наоборот, но вы поняли…

– Мы пришли пожелать здоровья нашему старательному внуку. – Тонко улыбнулась женщина и, легким жестом отмахнувшись от моего ответного лепета, продолжала, слегка повернувшись в сторону не успевшего сбежать Вейжа. – Положение государства не так незыблемо, как кажется простым людям. Мы, находясь на вершине и заботясь о процветании Царств, видим картину полно и без прикрас… как бы не пытались украсить словами ее некоторые наши подданные. Как завшивеет нестриженная вовремя овца, государство наше так же наполнится размножившимися паразитами. Как станет немощным ящер, находясь постоянно в стойле, так и сокрушительное воинство наше постареет. Сейчас звезды на небе складываются в угрожающий узор. Но происходящее, благодаря мудрости правителя нашего, дает нам шанс все исправить! И даже улучшить! Радея о благополучии земли нашей, готовы мы пожертвовать самым дорогим и ценным… Даже собственными детьми и внуками!

И замолчала, с интересом следя за нашей с Вейжем реакцией. Но если Вейж, судя по лицу, ни черта не понял в этих «кружевах» (кажется, даже «поплыл» и потерялся в смыслах), то я более-менее понял, о чем речь.

– Мудрая бабушка Туэт доносит до нас, что жизнь юного Лонг Вейжа положена на алтарь Империи?

Вейж побледнел, а «бабуля» довольно покивала и усмехнулась, оценив колер кожи на его лице:

– Внук наш, Лонг Фан, все верно понял. Но сейчас – уже нет. Действиями своими сам Лонг Фан вмешался в происходящее. И теперь все рушится! Империя в опасности!

– Так это вы… вы хотели меня убить? – Дошло, наконец, до Вейжа.

– Не мы! – Строго осадила Туэт. – Высшие государственные интересы требовали того! После жестокого убийства нашего любимого внука, справедливо возмущенные подданные Белого Дракона в едином порыве сокрушили бы подлых и вероломных выкормышей Тигра, повинных в пролитии драконьей крови!

– Да как…!

Но я перебил возмутившегося Вейжа:

– Действительно, дорогой кузен! Ты повел себя крайне неблагородно! Надо было смиренно принести себя в жертву нашему прекрасному государству! Наши Предки с радостными почестями приняли бы тебя в нашем Небесном Доме! А теперь… даже не знаю, что тебе скажет Первый Дракон, когда ты с ним повстречаешься. Да и захочет ли говорить с ТАКИМ потомком – даже не знаю!

Такой подставы Вейж, конечно, не ожидал. Он просто задохнулся от возмущения.

– Да ты…!

– Теперь-то уж чего говорить. – Я сокрушенно покачал головой. – Это я, молодой дурак, все испортил! Непростительно!

– Я дохнуть не собираюсь! Меня почти каждый день тут пытались убить! То яд, то отравленные иглы, то подпиленная подпруга у седла, то… еще что-нибудь!

– Подпруга – это не мы! – Величественно отвергла Туэт. – Это кто-то… другой! Но мы обязательно разберемся, и виновные будут наказаны!

– Понимаю-понимаю! – Солидно покивал я. – И ты решил, что незачем нашей венценосной крови пачкать камни Твердыни. Пусть она расплещется по мостовым Уль-Лонга… Гениально, слушай!

– Объясни. – Вейж смотрел зло.

Судя по растерянному виду, он до сих пор не понял. Пришлось пояснить:

– Знаешь анекдот: «Нет, деточка, там не насилуют. Там только загоняют. А насилуют здесь»?

Мне кажется, или он тупит? Ну, если по глазам судить. Или это я опять неосознанно мозги разогнал? Да нет, вон, например, Лонг Туэт, наверняка никогда не слышавшая этого анекдота, поняла – даже покраснела, бедняжка, стараясь удержать пафос на лице и задавить широкую ухмылку.

– Тебя здесь не убивали, дурашка. Тебя отсюда выгоняли. Чтобы в городе убился. К слову, тебе рассказать, что было бы, пусти ты кровь хотя бы одному «зайцу», а?

– Дались тебе эти «зайцы»! В честной схватке я бы порвал этих твоих «зайцев», как…

Ох, простите мне боги грехи мои тяжкие! За что мне такое, а?! «Честная схватка». Нет, вы слышали? Слышали? «Честная схватка», ля! И, вон, Лонг Туэт тоже укоризненно качает головкой.

– Какая честная схватка с мастерами палочного боя, мой дорогой кузен? – Ласково спросил я. – Ну, какая? И, между прочим, у девочек-зайчиков, в отличие от парней, даже не палицы были, а «утренние звезды». Тебя с твоим ножиком в отбивную бы превратили. У тебя же даже щита не было. Хотя от «утренней звезды» даже щитом защищаться – так себе идея.

– Как-нибудь…

– Конечно-конечно! А если б ваше высочество умудрилось кого-нибудь из них убить, то наш Богоподобный дедушка получил бы мятежную провинцию Абу, которой правят родители этих самых «зайчиков», клан Токки.

О! Он задумался! Задумался! Достижение!

– А провинция Абу перекрывает основные пути к побережным портам Дэ и Мау в провинциях Учудзун и Лунь… После смерти в нашей столице хотя бы одного представителя клана Токки Великий Предок в мудрости своей отправил бы в Абу голову виновника сего инцидента. И голова эта была бы только скромным украшением двух повозок с золотом, отправленных для замирения провинции. Провинции, что обеспечивает половину империи продовольствием, а императорскую армию – отборными хорошо тренированными и обученными рекрутами… Знаете, ваше высочество! Действительно, самое полезное, что вы можете сделать для нашей любимой страны, это героически сдох… умереть!

Вейжу хватило ума (или чувства самосохранения) промолчать. Сжав зубы и покраснев от бешенства, он молчал.

Лонг Туан несколько раз звучно и с большими паузами хлопала в ладоши, рассматривая при этом меня. С умилением. И, разорвав установившуюся после этих аплодисментов напряженную тишину, тихо приказала:

– А теперь наш внук Вейж, счастливо спасший свою… жизнь, может идти. А мы с хитроумным юным Фаном подумаем, что же делать дальше, дабы сохранить величие нашей Империи! Иди, милый Вейж, иди! И ты, прекрасная Бейдао, тоже ступай!

– Фан-Фан? – В отличие от Вейжа, стрелой вылетевшего из комнаты и хлопнувшего дверью, Хана не сдвинулась с места.

– Иди, Хана. – Разрешил я. – В истории империи не было ни одного случая, когда венценосные особы убивали бы друг друга собственными руками.

– Ах, какой же разумный мальчик вырос у моей любимицы, малышки Туан! Будет жаль, если он нечаянно… угробится!