Текст книги "Алый снег охотника Лю (СИ)"

Автор книги: Артур Прядильщик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

Глава 22

Может ли дождь быть соленым? Кажется, это противоречит физике. Даже здешней, волшебной. Потому что дождь – это атмосферные осадки испарений влаги с поверхности земли. Они по определению пресные. А создательница Неба богиня Халласан, когда выжимает свою тунику – там тоже вода пресная, потому что вся соль задерживается в тунике и используется… не помню, куда там соль девается, но на какое-то нужное и важное дело – точно.

А почему тогда этот дождь – соленый?

– Фа-а-н… Фа-а-ан… – Пробился шепот сквозь шум в ушах. – Миленький, ну, скажи что-нибудь! Ну, скажи, пожалуйста! Не скажешь – покусаю! Вот чесслово, покусаю! Ну, Фан! Ну, родненький! Ну, пли-и-из!!!

– Хана… – Прокаркал я сухим горлом. – Какого черта ты тут делаешь?!

– Хана. – Послышался приглушенный голос… тети Заны, кажется. – Дай ему воды.

– Да-да-да…

И мне в губы уткнулся край какой-то посуды… Нет, кувшинчик с водой в хозяйстве доброго Ажари Урма был гораздо удобнее. А тут большая часть драгоценнейшей живительной влаги пролилась мимо рта.

– Спасибо.

– Глупенький! – Всхлипнула Хана. – Я… давай… Давай, я заберу тебя, Фан-Фан! Вот прямо сейчас!

– Не надо, Хана. – Ответил я. – Нельзя.

– Дурак! Придурок!

В грудь мне уткнулся чей-то лоб, и я зашипел от усилившейся боли – добрый Ажари Урма поспособствовал поломке нескольких моих ребер.

– Хана! – Голос Заны. – Не отвлекайся! Продолжай лечение!

– Да-да-да… – Тяжесть с груди исчезла… боль осталась. – Гад! Мама так и сказала, что нельзя тебя забирать, если ты сам того не захочешь! Дурак!

– Ага… – Я с трудом улыбнулся. – Я так рад тебя слышать… прости, видеть не могу.

– Да ничего страшно! Ерунда совершенная! – Бодрый голосок Ханы. – У тебя просто глазики заплыли. Бланши на морде – зачетные! Как баклажанчик выглядишь! Ку-ку-ку… Дурак!

– Синяки с лица не убирай – они должны остаться.

– Дурак! Знаю! – Хана зашипела. – Ребра поправлю и… – Она снова всхлипнула.

– Пальцы оставь, как есть. Ногти отрастут – не проблема. – Вздохнул я и обратился к старшей медведице. – Тетя Зана, зачем вы ее с собой взяли? Ей же нельзя… волноваться.

– Ну, до полного «нельзя волноваться» ей еще месяцев пять, дорогой мой Фан. – Голос Заны был сух и деловит. – А остановить ее… Как ты себе это представляешь, Фан? Плохо же ты знаешь мою дочь и свою будущую супругу. Ку-ку-ку!

– Все пытаетесь продолжить ее воспитание, да?

– Детей мы пытаемся воспитывать до самой своей смерти, Фан… а то ты не знаешь.

– Обманщица! Лгунишка!

Каким-то образом медведицы поняли, кого именно я имею в виду.

– А чего это сразу «обманщинца»!? И «лгунишка»?! – Возмутилась Хана.

– Артефакт-телепорт в моей голове. Это же не телепорт, а, скорее, какой-то маяк позиционирования для конечных точек твоих артефактов-телепортов, да? Наверно, именно так вы и смогли сюда попасть без взлома антипортальной защиты Твердыни и Уль-Лонга. И именно поэтому тетя Зана не смогла обойтись без помощи своей дочери.

– Внуки у меня будут у-у-умные! – С огромным удовольствием протянула Зана. – Не то, что непутевая дочка-глупышка!

– Хана – тоже очень умная, тетя Зана. – Возразил я. – Не только вас, но даже меня обманула… Не так ли?

– Пф! – На удивление синхронно фыркнули обе.

– Переломы несерьезные. – Сообщила Зана. – Даже не переломы, а трещины в ребрах. Гематомы убирать не будем – станет заметно. Сильные болевые синдромы тоже сняли. А так в общих чертах – всё. Мы свое дело сделали. А я вас оставляю, молодые люди. Хана! У тебя восемь минут. Через десять минут пройдут стражники с обходом… Хана! Не увижу тебя через восемь минут – сама зайду и выволоку тебя отсюда за ухо! Удачи тебе, Лю Фан!

– Доброй вам охоты на ухо вашей дочери, уважаемая Бейдао!

– Пф! Остряк!

В полнейшей тишине прошло минут пять. Опять начался соленый дождь.

– Хана…

– Тссс! – Волосы защекотали лицо. Мне шептали в ухо. – Воду надо направить тонким ручейком между противоположными висками сквозь мозг. Одновременно с этим – Огонь между ушными каналами. Тоже по прямой. Ветер нужно направить от третьего глаза изнутри по черепу через макушку в затылок. Понял? Запомнил? Можешь потренироваться, но – по отдельности или две стихии одновременно. Если три стихии одновременно – сразу сработает перенос! Понял? Сразу!

– Обманщица. И лгунишка. – Улыбнулся я.

– Агась! – Она тихонько посопела и продолжила. – Дальность – три лиги. Плюс-минус сто шагов. Интеллектуальная система должна выбрать точку где-нибудь в воздухе на высоте двух метров от горизонтальной поверхности с уклоном не более двадцати пяти градусов с уравниванием скорости относительно этой поверхности не более метра в секунду. Ну… теоретически. И голова будет сильно болеть, уж извини. Сосуды полопаются… и все такое.

– Ты просто чудо, Хана!

– Пф! А то! Вздумаешь умереть – пеняй на себя! – из-под земли достану! В лича превращу и… что-нибудь еще придумаю! Понял?!

– Понял-понял. Иди уже. Ауч!

– Пф! Угораздило ж тебя свои губы в такие оладьи превратить! Даже не поцеловать толком! Пф!

* * *

– Арестованный, встать! Лицом – к стене!

Лязганье запора. Скрип давным-давно не смазываемых петель. Мешок на голову. Коридоры. Ступени. Коридоры. Тихий-тихий скрип двери.

– И снова здравствуйте, юноша!

– Здравствуйте, уважаемый Ажари Урма.

– Как же я рад вас видеть, принц Фан!

– Я тоже рад вас видеть, уважаемый Ажари Урма.

– Ах! Какой же вы хороший человек, принц Фан! Знали бы вы, с какими людьми иногда приходится работать! Ругаются, кричат, поносят почем зря этого Ажари Урма! Ай-яй-яй! И вы – один из лучших моих гостей! Свет в оконце! Лучик света в моей тяжелой работе! Все знаете, прекрасно во всем разбираетесь, ничему не удивляетесь! Даже помогаете по мере сил и советуете, пусть и в меру своего разумения! Вы же золото, а не принц! Чистое золото! Ах, с каким же удовольствием я поработал бы под вашим началом, юноша, если б боги прислушались к мнению этого жалкого Ажари Урма! А еще у вас отменное здоровье! Все уже почти зажило! Ну, это, насколько я знаю, нормально для таких уникальных людей, как вы, не так ли? Работал с подобными, работал! Но по сравнению с вами – небо и земля! Даже противно с такими по работе взаимодействовать! Фу! Да! Но это же просто великолепно, мой юный друг! Это значит, что с вами можно работать, не сдерживаясь!

Ну… медведицы ведь хотели, как лучше. Кто ж знал, что… добрый Ажари Урма – такой глазастый сукин сын. Хотя, вообще-то, ему по роду его деятельности положено таким быть.

– Вы тоже очень хороший человек – уважаемый Ажари Урма. И когда я стану большим начальником, то обязательно вспомню, какой крепкий профессионал работает на этом трудном и сложном посту, защищая интересы нашей отчизны… думая при этом, правда, о смене самого главного своего руководителя.

– О! Прекрасно! Прекрасно! Как тонко! А ведь никто, даже самый пристрастный следователь, и не подумает назвать ваши слова ни взяткой, ни угрозой должностному лицу при исполнении им его служебных обязанностей, ни шантажом! Но по сути это они и есть! Принц Фан – вы просто чудо! Ну, мы с вами все понимаем, да? Будем считать, что это вы сейчас попросили меня продемонстрировать все мое мастерство, как своему будущему ВОЗМОЖНОМУ работодателю! Замечательно! Замечательно! Этот Ажари Урма покажет вам все, на что он способен! Этот Ажари Урма постарается, уж вы не сомневайтесь! Присаживайтесь, голубчик! Присаживайтесь! Ручки – уже знаете, да? – вот сюда. Ножки – сюда. Прекрасно-прекрасно! Не жмет? Не натирает? Красота! Ну-с, голубчик, отвлеклись чуть-чуть, а теперь – приступим!

– Хм… уважаемый Ажари Урма, я обратил внимание, что ремни сегодня обиты изнутри войлоком. Зачем? Разве дополнительные ощущения от разодранной грубыми ремнями кожи не пойдут на пользу допрашиваемому?

– Ай, хитрец! Ай, хитрец какой! Ну, вы же знаете, мой дорогой принц, правила! Здесь МЫ задаем вопросы? Кхм-кхм… вообще-то настоящий мастер, юноша, должен делать все от и до! Это, знаете ли, оскорбление мастерству, когда появляются лишние незапланированные увечья! А они при том усердии, что мы с вами сегодня проявим, неизбежны! Кроме того, такие раны слишком легко воспаляются и гноятся. Целителям приходится прилагать лишние усилия, дознание из-за этого задерживается… В конце концов, это просто неэстетично!

– Благодарю вас, уважаемый… Очень понятное и исчерпывающее объяснение. Благодарю за науку!

– Ох, не стоит! Моей работой так редко интересуются в подробностях… ну, вы поняли, да? И этому старику так приятно поделиться со столь многообещающим юношей частичкой своего мастерства!

– А скажите, уважаемый…?

– Ни-ни-ни, мой дорогой! Даже не пытайтесь! Этот Ажари Урма видит вас насквозь! Этот Ажари Урма сказал «приступим», значит, приступим! Ну-ка, открывайте ро-о-отик! Мы вам эту штучку вставим. Зачем? Ну-у-у! Я же вам объяснял на прошлой нашей встрече! А, нет-нет. На прошлой встрече мы с вами до этого устройства не дошли, да… Это чтобы вы не задохнулись ненароком. А еще, знаете, есть такие нехорошие деятели – язык себе откусывают! Вот чтобы у нас не было всяких подобных эксцессов…

* * *

– Арестант, встать! Лицом – к стене!

Лязг запора. Ступеньки, коридоры. Скрип двери.

– Голубчик! Здравствуйте, мой хороший! Как самочувствие?

Не хочу! Боже, как же не хочу!!

– Здравствуйте, уважаемый Ажари Урма! А как ваше здоровье? Семья? Дети?

– Прекрасно, мой добрый друг! Прекрасно! Как же вы великолепно держитесь, мой друг! Как же великолепно! Ах, если б враги нашего государства вели себя так, как вы – конец пришел бы нашей Империи! Я сегодня хочу показать вам одну мою разработку! Вы – оцените! Вы – поймете! Несомненно! Ручки – вот сюда. Ножки – вот сюда. Не жмет? Пальчиками пошевелите… Нам сегодня потребуется ваши пальчики… Ох, простите, мой дорогой друг! Видимо, этот старый Ажари Урма не может в полной мере считать себя мастером – неправильно я рассчитал ваше здоровье, неправильно! Да… Но ничего-ничего! Это говорит только о том, что нам есть куда расти! Как считаете?

– Безусловно, уважаемый Ажари Урма! Нет предела совершенству!

– Какой же вы замечательный, принц Лонг Фан! Ах! Вы не убивайтесь так, хорошо – мы же можем воспользоваться другой вашей ручкой, не так ли?

– Как вам будет угодно, уважаемый Ажари Урма…

* * *

Прикосновение ЭТОЙ руки ко лбу я смогу отличить от миллиона других с закрытыми глазами!

– М… матушка… – Выдохнул я.

– Тс-с-с… – Маленькая ладонь аккуратно придавила грудь. – Лежи. Эта Тинг еще что-то помнит в высоком искусстве врачевания!

– Тл… Тл…

– Что?

– Только… боль убери. Больше ничего… не надо.

– Хорошо-хорошо, милый. Потерпи. Уберу боль.

– Сын! – Неожиданный мужской голос. Очень… очень знакомый. – Одно твое слово – и мы заберем тебя отсюда. Только скажи.

– Н… нет… – Я с блаженством ощущал, как уходит боль.

– Фан… мальчик. – Голос матери дрогнул и она прокашлялась. – Пожалуйста!

– Нет, мам. Мое решение.

– Фан… к демонам наследование трона! – Не унималась матушка. – Сил нет смотреть на то, как над тобой издеваются!

– Не издеваются! – Возмутился я. – Ажари Урма – профессионал высочайшего класса и милейшей души человек!

– Что?! Ажари Урма?! – Я смог проморгаться, и оценил величину глаз своей матушки. – САМ Ажари Урма?!

– Фан. Подумай. – Голос отца… вон он стоит, за спиной потрясенной матери, время от времени косясь в сторону коридора. – Мы без проблем тебя и заберем, и спрячем…

– Тогда будет сбежавший принц Лонг. А у вас – сбежавший наследник престола… Кстати, пап…

– Да, сынок?

– Набил бы тебе морду. С удовольствием. Жаль, сил нет.

– Фан? – Мать удивилась… мягко говорят.

– Обязательно, сынок. – Серьезно ответил отец. – Как поправишься, я к твоим услугам.

– В чем дело? – Тон мамы был многообещающим. – Вы! Оба! Что происходит?

– Будет лучше, если об этом скажу я. – Я с наслаждением прикрыл глаза, чувствуя, как боль окончательно растворяется в окружающем пространстве. – От тебя это будет выглядеть… не очень.

– Валяй. – Разрешил отец.

– Джен и Джинг. – Выдохнул я. – Лонг Туан не пустили бы к трону, имей она трех совершеннолетних детей-мальчиков. Слишком большие династические возможности. И слишком непредсказуемые последствия для Империи после окончания твоего царствования…

– Что… Как? Дорогой… – Коже вдруг стало холодно, а грудь сдавило, будто я нырнул на большую глубину. – Нам надо поговорить!

– Конечно, дорогая. – Голос отца по-прежнему был спокоен. – А пока – держи себя в руках… иначе мы лишимся последнего сына.

– Ах ты…!

– Мам. – Позвал я.

– Да, мой милый! – Давление мгновенно исчезло, а на мое запястье легла легкая ласковая рука.

– Ты его там сильно не убивай, ладно? Если б он не согласился – нас убили бы всех. Микки, Цу, Хао… меня тоже. Потому что гонка за трон уже началась. И там, наверно, не спрашивали – готовы ли вы или нет.

На минуту в камере воцарилась тишина. Кажется, эти двое переглядывались… Но яки – ничьей – больше в воздухе не было.

– Сынок. – Позвал отец. – А ведь ты мог этого и не говорить, маленький засранец! Не так ли?

– Ошибаешься. Не мог не сказать. Между будущими правителями не должно быть вещей, которыми обязательно воспользуются ваши враги.

Отец хмыкнул:

– Что-то я упустил в твоем воспитании… Гиафо.

– То, что ты говоришь, сынок… Ты ведь не думаешь прощаться с нами? Поверь, моему маленькому Гиафо рановато пока на Небо!

Матушка у меня у-у-умная…

– По всякому может случиться.

– Давай мы заберем тебя!

– Нет.

– Ты веришь этому… Императору?

– Не ему.

– Дорогая, время…

– А с вами, Лю Ливей, мы еще не закончили! – Рыкнули надо мной.

– Отец! – Позвал я.

– Ну? Говори быстрей – меня тут сейчас убивать будут.

– Не убейся. Я с тобой еще не закончил.

Тихий смешок:

– В очередь, драконьи дети. В очередь!

Вот такие вот новости, м-да…

* * *

– Арестант! Встать! Лицом – к стене!

Боги… когда ж это закончится, мать вашу!

* * *

– Ты не очень хорошо выглядишь, наш дорогой внук Лонг Фан!

Императрица Туэт рассматривала меня с огромным интересом. Из-за двери-решетки. Внутрь камеры она заходить, естественно, не стала – вот еще! Тут, действительно, тесновато для осуществления приемов коронованных особ.

– Дозволяем тебе сидеть в нашем присутствии, Лонг Фан!

Я сделал шаг назад и тяжело осел на свою лежанку. Одновременно что-то скрипнуло в коридоре – кажется, там под императорскую задницу подсунули стул или даже удобное кресло. Было не очень хорошо видно – из освещенной камеры в погруженный во мрак коридор не очень-то удобно смотреть.

– Ты – маленький говнюк! – Кажется, на скрытом полутьмой лице расцвела довольная улыбка. – Бессовестный засранец! Наглый крысёныш! Как ты посмел обмануть наше доверие?!

– Я старался, Ваше Величество. – С трудом пожал я плечами.

– Дозволяем тебе называть нас «бабушкой». – Щелкнул в коридоре сложившийся веер.

– Спасибо, бабушка Туэт!

– Ты оказался так хорош, что наш богоподобный супруг изволил целый час ругаться после встречи с новым послом Тигров! Моя любимая сангонская ваза…! Правда, любимый розарий глупой сестрицы Загжи тоже изрядно пострадал!

– Невероятно счастлив порадовать свою мудрую бабушку!

– Посол требует твою голову, Лонг Фан. Ты объявлен главным зачинщиком нападения на посольство Тигров. При этом Фэу ничего неизвестно о смерти кого-либо из исчезнувших двадцати семи членов их клана. Посол был крайне удивлен. Даже ошарашен. И я уверена, что тем самым он выразил сильное недоумение своего повелителя. Ведь наш Богоподобный супруг поклялся перед богами и предками в том, что ничего – ничего! – не знает ни о судьбе Фэу, ни об их местонахождении! А также подтвердил, что ни он, ни его Голоса – не отдавали тебе приказа делать то, что ты сделал! Это происходило при большом стечении знатного люда. И другие иностранные гости нашего Императора тоже присутствовали. И теперь люди эти смущены – как так вышло, что не отдав ни единого приказа, повелитель наш повелевает своей Империей? Неужели, действительно, само небо направляет нашу Империю?

– Дети…?

– Дети кланов поносятся героями! Все на улицах наших городов ославляют их доблесть! Они отважно пошли за принцем-драконом. Не усомнились ни на миг и не дрогнули. Они с почестями и подарками отправляются домой… Дабы показать приязнь и благорасположение Повелителя. И показать своим нерадивым отцам и матерям, как следует служить роду Драконов, направляемому самим Небом!

Я постарался облегченно перевести дух, замаскировав его под надсадный кашель от снова переломанных ребер. Притворяться не пришлось.

– Как жаль, что мою голову теперь ни за что нельзя отдавать Тиграм.

– Это да-а-а… Подданные наши смущены будут такой вопиющей демонстрацией слабости.

– Но зачинщик войны должен быть примерно наказан.

– Без всякого сомнения, Лонг Фан! Без всякого сомнения! «Каток»… «Каток», совершенно определенно успокоит сердце правителя, вынужденного при большом стечении народа давать клятвы перед какими-то выскочками из другого государства!

«Ментальное небо» – совершенно определенно – прекрасная штука. Даже известие о таком виде казни не поколебало спокойствия… А, нет, вру. Сфинктер сделал попытку чего-то там перегрызть. «Каток» – это когда большой каменный цилиндр ме-е-едленно накатывается на смертника. Разумеется, со стороны ног. И, разумеется, смертник надежно зафиксирован на специальной каменной платформе. Дорогой способ казни – оттого применяется сравнительно редко и только здесь, в столице. Реквизит недешевый.

– Но! – Фигура на кресле воздела значительно пальчик. – В милости своей решили мы даровать тебе приятную и быструю смерть.

Туэт не двинулась с места. Кто-то другой из коридора, кого я не видел, продвинул через решетку тонкий изящный кувшинчик на маленьком подносике с крохотным наперстком-стаканчиком. Серебряные. С изумительной по тонкости работы резьбой.

– Слезы Драконы, Потерявшей Первого Дитя? – С любопытством спросил я.

– О, да-а-а! Слезы Драконы. – С удовольствием подтвердила Туэт. – Ты заслужил, Лонг Фан! Как и было нами обещано!

– Благодарю всемилостивейшая бабушка Туэт!

– Решай, Лонг Фан!

Фигура в коридоре поднялась с кресла, щелкнула веером.

– Как жаль, мой мальчик, что ты оказался таким умным. – С искренним огорчением произнесла она. – Теперь твоя бабушка будет сильно жалеть об упущенных возможностях! И дедушка, когда успокоится, тоже! Ты уж поверь!

* * *

– Арестованный, встать! Лицом – к стене!

Скрип. Ступеньки. Коридоры. Скрип.

– Юноша! Как рад этот Ажари Урма вас видеть! Да-да-да, присаживайтесь, конечно! Ручки, ножки… Удобно? Не жмет? Замечательно! Я сегодня узнал страшное! Оказывается тот, кто способен талантливо и творчески перенять мое ремесло – завтра утром отправится к своим Предкам! Ах, какое расстройство, мой друг! Какое расстройство! А я только нашел благодарного слушателя в вашем лице! Понимаю вашу бледность, мой дорогой! Прекрасно понимаю! «Каток» – это не тот конец жизни, к которому должен стремиться достойный муж… Хм… А с другой стороны, юноша, если дошло до «Катка», то это означает, что муж сей совершил в своей жизни нечто невообразимое, чем впечатлил даже тех, кто, подобно богам на небосводе, смотрят на нас сверху вниз! Давайте мы сегодня пройдемся по верхам, закрепим, так сказать, материал! Вот это вот глотните-ка, уважаемый принц! Что это? Это… хм… только между нами, друг мой. Только между нами! Это вытяжка из варахойских маков. Да-да, по глазкам вижу, поняли! Ну, я в вас и не сомневался, мой молодой друг! Ну, сами подумайте, зачем нам перед завтрашним мероприятием нехорошие впечатления? Кстати! Кстати, спешу сообщить! Завтра этот Ажари Урма лично – лично! – будет руководить всем действом! Вы оцените, дорогой принц Фан! Вы оцените, как никто другой! Этот Ажари Урма окажет своему несостоявшемуся ученику последние почести! Ух, окажет! Только немножко принимайте сего средства, да! Немножко! И не внутрь, а размажьте по рту – так лучше действует. А много и нельзя! Ни в коем случае! Очень вредно для здоровья, знаете ли!

* * *

– Господин… – Тихий голос откуда-то из коридора. – Господин…

Этот голос «долбил» меня уже несколько минут. С упорством и методичностью дятла-слоупока. И своего добился – таки сумел обратить на себя контуженное болью сознание.

– Что? – Выдавил через охрипшее горло.

Замечательный мастер Ажари Урма таки показал мне высший класс палаческого искусства – даже несмотря на принятый опиум, меня до сих пор колбасило от боли. Вот… даже охрип после его мастер-класса.

– Ваш приказ выполнен, господин!

Искусный мастер Ажари Урма, кажется, умудрился даже перемешать мозги в моей голове. Потому что я нихрена не понял!

– Какой… приказ?

– Передать весть молодому мастеру луков Гун Жонгу. Найти и доставить в столицу ездовых ящеров. Ваш приказ, господин!

– Ри… Джу. – Вспомнил я.

– Так точно, господин! Приказ выполнен, господин!

– Как… как вы умудрились забрать ящеров… у лис? – Слабо, но совершенно искренне удивился я.

Потому что вернуть свое имущество, находящееся у хулицзин – это все равно что таки «натянуть» Абрама в коммерции! Нет, я решительно не понимаю, почему Драконы, а не Лисы правят Империей! Мало того, что – короли и королевы секса… Так еще ж и в торговле им нет равных! Может… может их время просто еще не пришло? И когда формация «феодализма» с концепцией «кто сильней, тот и прав» абсолютно естественным образом сменится на следующую в исторической очереди формацию «прав тот, у кого больше бабла» – именно они будут банкирами и промышленниками?

– Ри всегда усердно и четко выполняют приказ, мой господин! Мы взяли на себя смелость пригрозить именем мастера Лю, мой господин… а потом, когда это не подействовало, упомянули имена сестер мастера Лю. В разговоре с преподобным Хам Хенгом последнее неожиданно сработало. Хам Хенг, как всякий хулицзин, очень трепетно относится к своим хвостам… и не хочет, чтобы иные узнали о некоторых подробностях, с его хвостами связанных.

Имена моих сестер, определенно, войдут в легенды! Этими именами будут заклинать нехороших жадных банкиров и стращать алчных буржуев! И, может быть, в этих легендах даже будет пара строчек о том, что у выдающихся девочек был старший брат, Лю Фан, которого они очень уважали и любили…

– Молодец. Я… доволен.

– Премного благодарен, господин!

Вот только присутствие этих исполнительных Ри путает мне все карты… ну, из тех немногих, что еще остались у меня на руках. Сейчас, пока Император вынужден играть в дипломатию, людей Ри должны искать еще усердней, чем Лонг Фана допрашивает Ажари Урма! Не только потому, что Император клялся и божился перед послом Тигров – плевать ему и на посла, и на его «начальника» – а потому что император хочет сам заполучить еще один рычаг давления на кланы… ну и бесится, что такая идея не пришла в голову ему. А ведь в группе Ри Джу состоит моя маленькая «куноичи» – Ри Шихонг…

– Уходите и прячьтесь. И пока война не начнется, чтоб духу вашего в столице не было!

– Ящеры…

– К демонам этих ящеров, Джу!

Стараясь не морщиться от гуляющей по телу боли, я с трудом сел, осторожно, чтобы не потревожить «художества», оставленные на спине палачом, откинулся на шершавый камень. Да-да, именно на спине. Как туда, к моей спине, добрался этот… хороший человек, хотя я был привязан к стулу – даже не представляю… И слава всем богам и предкам, что ниже спины ничего не болит!

– К демонам их! Вам опасно находиться в столице. Вас ищут. И если найдут…

– Я понял, господин.

– Ступай!

– Слушаюсь!

Минуту стояла тишина.

– Господин… Господин…

– О, боги! Ты еще здесь, Ри Джу?!

– Да. Простите, господин. Имею что сказать, господин.

– Ну?

– И да помогут вам боги, господин!

– Да проваливай ты уже!

– Слушаюсь!

Боги… плевать богам на то, что происходит. В отличие от моего мира, здесь они свое присутствие время от времени обозначают, но вот помощи от них не дождешься так же, как и ТАМ. Наверно, это и правильно – помоги одному человечишке, и отбоя не будет от этих назойливых букашек с их мелкими просьбами и мольбами!

На всякий случай посидев так еще некоторое время, и оценив полное отсутствие звуков из коридора, я со стоном свалился обратно на лежанку. Где-то минуту пытался принять положение с минимальным индексом болевых ощущений. После чего плюнул на это безнадежное дело и попытался заснуть.

Уже находясь то ли в полусне, то ли в забытии, ощутил, как нечто увесистое, осторожно потоптавшись по груди, свернулось теплым и урчащим комком, время от времени щекоча чем-то кожу.

– У меня не камера, а проходной двор какой-то… – Пробормотал я, не открывая глаз. – Эти Красные Драконы совсем мышей не ловят! Да, Ангэе? Такое впечатление, что все держится на одном-единственном Ажари Урма, добрейшей души человеке!

Мерное урчание на солнечном сплетении увеличило свою интенсивность… и я вовсе отказался от намерения открывать глаза, потому что боль, постреливая напоследок уколами, стала торопливо и испуганно отступать и прятаться. А какая-то ее часть и вовсе уходила в этот самый урчащий клубок у меня на груди. С концами, так сказать.

– Спасибо, братан! Мне уже гораздо лучше!

Сил хватило только накрыть этот мягкий теплый меховой ком на своей груди той рукой, до которой во время своих мастер-классов виртуоз Ажари Урма добрался первой… Не помню – правая или левая. И окончательно провалиться в блаженную темноту. Впервые за эти дни не чувствуя боли.

* * *

Маленькие пальчики осторожно касались моего лица. Чувствовал я их с трудом – отеки на лице никуда не делись. К тому же, то ли действие опия еще не прошло, то ли воздействие «призрачного кота».

– Мара…

– Да, это я, Лю Фан!

Тонкие пальцы пробежали по обнаженному торсу, плечам, рукам… невесомо пролетели по моим пальцам. Настолько невесомо, что я даже усомнился в том, было ли касание.

– Удивительно, что ты меня узнал, Фан! Я исключительно рада, что из всех возможных вариантов того, кто может оказаться в твоей камере, ты остановился именно на этой Маре Бейфанг!

– Узнал твои осторожные и нежные руки, Мара.

– Мужчины… – Фыркнули тихонько. – Приятные слова женщина от вас может услышать только в двух случаях. Когда вы хотите затащить ее в постель. И когда вам очень-очень плохо.

– Не пытайся выглядеть опытнее, чем ты есть. Тех мужчин у тебя было…

– Не пытайся удивить меня своей осведомленностью, Лю Фан. – Со смешком перебила она. – Я прекрасно знаю, что ты допрашивал Дзе Зиону, и знаю, какие именно знания обо мне ты от нее получил… хм… что ты делаешь? – Пальцы невесомо бегали по моему лицу.

– Пытаюсь открыть глаза, разумеется.

– Зачем? Мне было так приятно, когда ты находился в моей темноте вместе со мной.

– Пусть хоть кто-то из нас двоих будет зрячим.

– Грубиян… Хочешь сесть? Давай, помогу.

Мне помогли сесть на лежанке. Боль в теле была, но – где-то там, за толстой-толстой ватной стеной. Правда, из-за этого тело ощущалось чужим и управлялось с огромным трудом.

Проморгался, пощурился, присмотрелся. Мара была одета в обтягивающий темно-серый костюм, великолепно подчеркивающий все достоинства фигуры… а недостатков в фигуре у этой лисицы и нет. Соломенные волосы убраны под косынку с узелком на лбу, а лицо закрыто повязкой из полупрозрачной черной ткани, оставляя только узкую полоску глаз… Голова была «украшена» крупными серебристыми лисьими ушами (прямо поверх косынки!), а из аккуратной попки – торчал шикарный хвост, мерно покачивающий из стороны в сторону своим белоснежным кончиком. Вид слегка портила… портупея, наверно. Что-то вроде разгрузки с многочисленными карманчиками и подсумочками. С другой стороны – эта «разгрузка» добавляла определенной милитаристкой изюминки.

– Зачем пришла? Чего от меня еще желает Его Императорское Величество?

– Вместо того, чтобы оценить мой вид, ты интересуешься такими… мелочами. – Кажется, она обиженно надула под маской губки. – Дзе Зиона, когда помогала мне облачаться, даже не удержалась и погладила меня по попке, представляешь?

– Ты слишком хорошего мнения о моих силах, Мара. В данный момент даже ты не можешь пробудить мои нефритовые силы. А этому трансу я руки оторву…

– «Даже ты»… Неплохо. Ладно, я довольна и тебя прощаю. – Она помолчала. – Его Величество выражает свое недоумение. Почему Лонг Фан не принял Слезу Драконы?

– А-а-а… ты пришла помочь мне принять эту… гадость?

– Говорят, Слеза отправляет в мир грез Небес, оставляя на Земле только бренную оболочку без капли разума. Почему же «гадость»?

– Потому что там не может быть Слез Драконы.

– Хм?

– После употребления Слезы от человека остается один лишь овощ. Ничего не чувствующий. И живущий очень долго. А во время казни под Катком смертник должен орать и вопить благим матом. Казнь производится при большом стечении людей. А когда из-под катка не раздастся ни звука… Сама понимаешь, что подумают люди.

– Они много чего подумают… – Кивнула Мара.

– Так что там не Слеза, а какой-то обычный яд, предназначенный для простого умерщвления не только разума, но и тела. Умерший от раскаяния в камере смертников Лонг Фан – чем не повод отменить Каток… и дополнительно взбесить Тигров?

– Ты все правильно понял, Лю Фан. Там, действительно, не Слеза.

– А что? – С огромным любопытством спросил я. – По запаху я не смог этого определить.

– Пусть это будет для тебя хорошим сюрпризом, Фан. – Под маской совершенно точно улыбнулись.

– Ну, давай… – Вздохнул я. – Будешь силой заливать ЭТО в меня?

– Силой? – Удивилась Мара. – Ты немного неправильно воспринимаешь наши с тобой отношения, Лю Фан! Никакого насилия между Фаном и Марой! Мара категорически против семейного насилия!

Она отошла к двери, подхватила поднос с кувшином, вернулась. Поставила поднос на край лежанки. Я с любопытством за ней следил. Если она попытается залить в меня яд силой, я ничего не смогу ей противопоставить – ладно руки-ноги, у меня, вон, даже «нефрит» не шевелится!

– Помнишь легенду о деве Вайане и ее возлюбленном Горсте?

– Нет. Видимо, очередная слезливая любовная драма, не содержащая никакого практического применения и без капли здравого смысла… – По мнению моей матушки, разумеется.

– Жаль. Значит, я сильно рискую.

Мара откупорила кувшин и наполнила стаканчик-наперсток. Затем зачем-то стянула повязку с лица и, как заправский алкаш… опрокинула содержимое стаканчика в себя!

– Мара! – Я попытался вскочить, но тонкая ладошка уперлась в мою грудь, легко и надежно удерживая меня на месте.

А Мара приблизила свое лицо ко мне. В глазах ее был вопрос. В глазах ее было спокойное ожидание.

Я притянул ее к себе и впился в губы… высасывая жидкость, что она держала во рту. Хотел тут же отстраниться и выплюнуть, но неожиданный удар поддых и последовавшие крепкие объятия заставили все это проглотить…

Мара не отстранялась, продолжая хозяйничать языком в моем рту. Поцелуй длился и длился… А потом, будто тяжеленная плита упала сверху, погасив все звуки и ощуще…