Текст книги "Из собрания детективов «Радуги». Том 1."

Автор книги: Артур Апфилд

Соавторы: В.Х. ван Эмландт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

19
Кочующие сыщики

С тех пор как они покинули Лагуну Эйгара, Бони был необычно молчалив, и сейчас, засунув руки в карманы и расслабив плечи, он стоял на обочине дороги, озирая громаду Черного хребта. Ирвин жарил куски мяса на лезвии лопаты, удовольствовавшись отведенной ему ролью и лениво гадая, каким будет следующий ход Бони.

Позвав двух своих трекеров, сидевших у маленького костра, который они развели для себя, Ирвин оделил их ломтями хлеба и недожаренными бифштексами и отослал обратно. Потом крикнул Бони, что обед готов, и тот, по-прежнему погруженный в свои мысли, подошел и примостился у края брезента, уже не раз служившего им скатертью. Только покончив с едой, он сообщил Ирвину о новом задании.

– Вам придется навестить Эльверстона, – сказал он. – Его мы можем исключить из числа подозреваемых по нашему делу и попросить о помощи, которой нельзя требовать ни от Уоллесов, ни от Бринов, ни от Бандредов. Сколько вам понадобится времени, чтобы добраться до фермы Эльверстона?

– Часам к четырем буду там.

– Попросите Эльверстона связаться по рации с вашим сержантом, пусть он установит, где в настоящий момент находятся Джаспер и Эзра Брины. Сейчас они должны подходить к Уиндему или уже быть там. Я хочу знать, по-прежнему ли стадо сопровождают оба Брина или только один и не присоединился ли к ним Сайлас. Учитывая, что эфир открыт для всех, вы могли бы получить эту информацию так, чтобы другие ничего не поняли?

Ирвин усмехнулся.

– Сержант Букер служил во время войны в разведке, шифровальщиком, и мы с ним попытались придумать разговорный шифр вместо букв или цифр. Знаете, вроде тайного языка. Идею ему подсказал жаргон, на котором они в детстве в школе болтали. Между слогами в слове вставляли какой-нибудь другой условленный слог, например «ва». Ховативате мясваца?

– Что это означает?

– Хотите мясца? Однако я мог бы связаться с сержантом и из Лагуны…

– Единственная рация в поселке – на почте, а там Бандреды. Словом, поднимите на ноги Букера и раздобудьте эти сведения. Переночуете у Эльверстона, а утром возвратитесь сюда. Кстати, у самого Эльверстона вы тоже можете разузнать кое-что полезное: настроение аборигенов, подозрения в связи со случаями угона скота – что-нибудь, что могло бы связать Уоллесов со Стенхаузом или Бринами.

– Понял. А вы чем займетесь?

– Поброжу по окрестностям, погляжу что и как.

– Только глядите в оба. Лучше возьмите с собой одного из трекеров.

– Который из них надежнее?

Ирвин посоветовал Чарли, объяснив, что здесь его родные места, а Ларри – из аборигенов с побережья. Однако Бони отказался от Чарли на том основании, что многие из его родичей и соплеменников, должно быть, работают у Бринов и у Уоллесов, и решил взять Ларри.

– Как видите, Ирвин, собранные нами обрывки и кусочки информации, а также местонахождение обоих трупов явно указывают на Уоллесов и Бринов, действовавших либо по отдельности, либо в сговоре. Надо установить, где было совершено преступление. Я думаю, оба убийства произошли поблизости от того места, где нашли Стенхауза, или в том районе, где мы обнаружили труп Джеки Масгрейва. У вас есть какая-нибудь версия, объясняющая факт пересылки Эзре Брину четырехсот пятидесяти фунтов, спрятанных в книге?

– Возможно, Брины нашли месторождение золота и тайно его разрабатывают, – предположил Ирвин. – И Сайлас, может быть, уехал не на крокодилью охоту, как сказала нам Кимберли, а гораздо дальше на запад, к какой-нибудь укромной бухточке на побережье, где его ждали китайские или индонезийские контрабандисты.

– У вашей версии есть один серьезный недостаток, – возразил Бони. – За золото, доставленное Сайласом, контрабандисты выложили бы деньги на бочку. К чему расплачиваться через книготорговца? И еще один вопрос. Зачем портить совершенно новую книгу, чтобы послать Эзре деньги? Не легче ли было отправить их заказным письмом в прочном конверте? Или просто разложить банкноты между страниц книги, если нельзя было послать иначе? Я почти не сомневаюсь, что Брины пересылают через книготорговца что-то ценное для его брата, ювелира. Например, переплавленное в слитки золото. Посылают раз в две недели, а плату получают раз в месяц подобным же образом.

– Если это золото, то к чему такие сложности? – возразил Ирвин. – Городской ювелир не заплатит за него больше, чем лавочник в Лагуне. По крайней мере я так думаю.

– Резонно. Однако займемся трекерами.

Они подошли к аборигенам, и Ирвин сказал, что просит Чарли пойти с ним, а Ларри – с Бони и что Бони – его близкий друг и брат по полицейскому племени. В тоне его не было и намека на приказ, и оба аборигена согласились. Они, как видно, уже знали, что масгрейвские черные пришли в эти места, ибо явно были встревожены. Бони поговорил с Ларри, уверив трекера, что полиция высоко ценит его услуги и что вместе они будут в достаточной безопасности. Он подчеркнул, что людей Плутона интересует только судьба Джеки Масгрейва.

Когда Ирвин с Чарли уехали, оставив им еды на два дня и по одеялу каждому, Бони позвал трекера на совет. Для Ларри это был чужой край, ему пришлось расстаться с белым, с которым он был связан много лет, и с другом, человеком его расы, и сейчас важно было внушить трекеру полную уверенность в Бони и в себе самом.

Они присели на корточки на песчаной полоске, и Бони начертил прутиком карту с идущей вдоль Черного хребта Уиндемской дорогой, отметив то место, где был найден Стенхауз, и ферму Уоллесов. Затем он попросил Ларри показать ему район, который обследовали он и Чарли в поисках следов убийцы. Долго и терпеливо Бони рисовал трекеру чертежи различных участков местности, на каждом из которых могло оказаться искомое место преступления. Инспектор сделал особый упор на установленном факте, что оба убийства были совершены белым, которому помогали скотоводы-аборигены.

В прошлый раз Ларри был послан на поиски подозрительных человеческих следов или следов джипа. Теперь, зная, что все они уничтожены, он должен искать признаки их уничтожения.

Районом поисков Бони избрал местность между дорогой и Черным хребтом. Если там ничего не обнаружится, они пройдут через хребет с востока на запад вплоть до Черного колодца.

Шли час за часом, позади уже осталось немало миль. Когда солнце начало клониться к закату и они оказались в глубокой тени Черного хребта, Ларри сделал Бони знак остановиться и сам застыл на месте, как гвардеец во время коронации. Бони остановился рядом, прислушиваясь. Низкорослые деревца дремали в теплом воздухе погожего вечера. Слышно было лишь одинокое карканье вороны.

Были убиты два человека, пролилась кровь, а на кровь всегда слетаются стервятники. Как в лае собак можно услышать радость, гнев, жалобу, ожидание, так и воронье карканье может много сказать тому, кто умеет слушать. Донесшийся птичий голос был сердит. Однако в нем не было вызова. Птице не угрожал враг, у нее не отняла куска другая ворона. Рассердило ее нечто непонятное.

Только таким, как эти двое, было под силу распознать в крике птицы ее настроение. Решив посмотреть, в чем дело, Бони и трекер направились вдоль хребта на юг, к маленькой рощице в лощине. При их приближении с деревьев слетело несколько ворон, крикливо негодуя на неожиданное вторжение.

Беспрестанно озираясь, Ларри обратился в слух. Казалось, в окружающем ландшафте, столь похожем на тысячи других, не было ничего необычного. Но Ларри что-то учуял, ноздри его возбужденно подрагивали, и Бони молча ждал, признав превосходство полудикого аборигена.

– Человек на джип был здесь,– сказал Ларри, словно его широкий плоский нос уловил запах бензина. – Тот ворона делай шум-гам, потому что человек на джип спрятал ворона еда.

– Ходи-смотри! – велел Бони.

Вскоре они наткнулись на земляной холмик, заваленный камнями и листьями. Ткнув в него палкой и разворошив землю, они обнаружили пепел кострища. Оно было тщательно замаскировано, однако птицы знали о нем, судя по следам лап вокруг. Они знали также, что было спрятано там, под камнями и листьями, но выдавало себя сочащимся сквозь пепел и землю запахом. Бони принялся разгребать холмик руками, ему помогал Ларри.

Они прорыли чуть больше фута и подняли из неглубокой ямы тушу черного козла с перерезанным горлом. Животное пролежало в земле не меньше недели. Его зарезали не на мясо, потому что единственным повреждением на туше, не считая распоротого горла, была вырезанная вдоль хребта полоска шкуры.

Трекеру явно не нравилось это место, и, чтобы немного его подбодрить, Бони спросил, как он узнал, что здесь побывал джип.

– Резина пахнет.

– Следы. Ходи-ищи, – сказал Бони. Оставив козлиную тушу, они принялись прочесывать местность. Вскоре обнаружили пятно мазута, умело прикрытое сухой землей и листьями. Последняя находка доставила Ларри большое удовольствие, и Бони не преминул похвалить его чутье следопыта, важным компонентом которого было необычайно острое обоняние.

Однако задача еще не была решена, картина оставалась неполной. Пока не удалось доказать, что здесь побывал джип убитого полицейского, хотя, несомненно, под деревьями останавливалась какая-то машина. Вполне можно было также предположить, что козлу перерезали горло, чтобы добыть крови. Бони испытывал огромное удовлетворение… и усталость.

До наступления темноты оставался еще час, и они обошли долину по кругу в поисках следов. Потом сделали еще более широкий круг и, когда уже собирались расположиться на ночлег, наткнулись на следы нескольких человек, уходившие в сторону хребта. Вместе с Ларри они пришли к выводу, что людей было пятеро. Все они были скотоводами, так как носили сапоги для верховой езды, и, судя по манере ставить ногу, один был белый, а четверо – аборигены. Чтение следов потребовало недюжинного умения, ибо все пятеро шли гуськом, белый – впереди.

– Станем на ночлег, пока не стемнело, – решил Бони.

Они развели костер, дымивший меньше, чем сигарета, вскипятили чаю и поели, потом загасили огонь и нашли место для сна у основания большого валуна, под которым можно было укрыться от росы.

Ночь была долгой. Ближе к рассвету подул ветер, и стало холодно. Одетый в шинель и завернувшийся в одеяло Ларри не проснулся. Бони, у которого было только одеяло, пришлось хуже. Он просидел до восхода солнца, прислонившись спиной к камню и куря сигарету за сигаретой, пока не одеревенел язык.

Поев и собрав свое немудреное снаряжение, они двинулись по следам пятерых скотоводов. Первым шел трекер. Ларри был этому рад, потому что шагавший позади Бони прикрывал его от внезапного нападения. Ведь дикари любят устраивать засады и обычно дают врагу миновать ловушку, чтобы метнуть копье в спину.

Ларри остановился у голого каменистого склона, поднимавшегося из широкой серой песчаной дюны. Склон круто уходил к нему, бурый и совершенно гладкий, если не считать небольших оспин раскрошившейся под действием воды и ветра породы. Они достигли песчаного пригорка, пройдя одним из трех небольших ущелий. Было ясно, что группа, по чьим следам они шли, спустилась на дюну по одному из двух других ущелий, направляясь к тому месту, где был зарезан козел.

Перейдя через хребет, группа сделала привал на дюне, даже не попытавшись скрыть следы своего пребывания там. Четверо тащили какой-то груз на сделанных из двух жердей носилках. Пятый, шедший следом, вел за собой несколько коз.

Не будь голова у Бони занята множеством других мыслей, он бы наверняка залюбовался удивительными красками горных склонов, кое-где скрытых зарослями спинифекса. Сейчас они находились на высоте двух тысяч футов над Утесом Мертвого Козла, но некоторые вершины хребта были на тысячу футов выше. Вокруг не было видно никаких признаков пребывания скота, попадались лишь редкие следы кенгуру. Птиц, кроме вездесущих орлов, не было вообще.

В половине десятого утра, если судить по солнцу, Бони остановился у подножия обрывистого утеса из бурого железняка и стал внимательно наблюдать за орлами, заинтересовавшись их странным полетом.

В обычных условиях каждый орел, а в период гнездования и каждая семейная пара, держится своей охотничьей территории. Орлы, которых видели сейчас сметливый Ларри и не менее проницательный Бони, описывали круги над одной точкой к западу от них. Высота полета говорила о том, что птиц заинтересовало нечто, находящееся на земле, и что это «нечто» не внушает им доверия.

Бони не пришлось просить Ларри быть еще осторожнее, когда они двинулись дальше.

Они миновали лишенный растительности перевал между двумя золотисто-красными зубцами в каменной короне хребта и стали спускаться вниз по западному склону, то и дело останавливаясь, чтобы Ларри мог разведать дорогу.

Они крадучись обогнули основание крутого отрога, усеянного камнями, готовыми каждую секунду сорваться вниз со скоростью курьерского поезда, и вышли к большому холму, насквозь прорезанному расселиной. Она была футов сто в длину и десять в ширину по всей высоте стен, поднимавшихся на семьсот-восемьсот футов над ровным дном. В глубине расселины царил зеленоватый полумрак тропических джунглей.

На песчаном дне были видны следы сапог. Ларри заметил также отпечатки босых ног и, остановившись, молча указал на них рукой. Бони улыбнулся и кивком велел трекеру идти дальше. Ларри повиновался. Дойдя до другого конца гигантского сабельного рубца, он остановился.

– Они нашел Джеки Масгрейв, – прошептал он. – Они нашел, кто убил Джеки Масгрейв.

Бони осторожно выбрался из расселины. Перед ним открылась неглубокая впадина, окруженная с трех сторон горными склонами и четвертой примыкающая к долине, где лежала ферма Бринов. В центре чашеобразного углубления стоял помост, поддерживаемый двенадцатифутовыми шестами. На помосте что-то лежало, и ветер время от времени задирал изорванную полу армейской шинели – такой же, какая была на Ларри.

20
Разные методы, одинаковые результаты

На углу шаткого помоста сидела ворона, вертя головой по сторонам. Несколько других разгуливали по земле, пока не отваживаясь зайти под платформу. Высоко в небе кружили бдительные, осторожные, всевидящие орлы. Вороны решили, что людей поблизости нет. Орлы остерегались.

Бони сделал Ларри знак рукой следовать за ним, и вместе они приблизились к помосту, держась подветренной стороны. Землю вокруг покрывали следы босых ног. Под помостом она была вымощена камнями. В двух местах кладка была нарушена.

Испокон веков человек убивал человека, и общество – от пещерных людей до обитателей больших городов – объединялось в преследовании убийц. Современное общество борется с ними научными методами и с помощью специалистов. Первобытные же люди по-прежнему полагаются на природные явления и методы поиска, которые кажутся нам до смешного ненадежными. Следовательно, дикари должны часто ошибаться, казня невинных. Известно, однако, что хитроумная машина цивилизованного правосудия, опирающаяся на достижения науки, тоже, как ни странно, не раз предавала людей смерти за преступления, которых они не совершали.

Когда масгрейвские аборигены узнали, что Джеки Масгрейв убит, а тело его спрятано в лошадиной туше, они решили найти убийцу с помощью правил и обрядов, освященных опытом тысячелетий.

Отыскав мертвую лошадь, они перенесли тело Джеки в эту низину, где построили высокий, шаткий помост. Они раздели труп и, поместив на помост, прикрыли изрезанной в лоскутья одеждой. Развеваясь на ветру, лохмотья должны были отгонять птиц. Под помостом аборигены сложили площадку из плоских камней, каждый из которых пометили именем человека, который мог убить Джеки Масгрейва.

Процесс разложения зашел уже далеко, и соплеменникам Джеки Масгрейва не пришлось долго ждать, когда откроется имя убийцы. Ведь до тех пор, пока преступника не постигнет возмездие, дух мертвеца не обретет покоя в новой обители – камне, дереве или термитнике. Витая вокруг тела, где он когда-то жил, дух направляет капли жира, сочащегося из гниющей плоти, на камень с именем убийцы. Суеверие? Или нечто большее?

Подхваченные южным ветром, капли падали на два камня. Их вытащили из кладки, и колдун, низко склонившись над ними, объявил имена убийц.

Бони смотрел на эти два камня, и на лице его одновременно отражались задумчивость и тревога. Он не знал, как прочесть пометы, сделанные колдуном масгрейвского племени, и потому не мог предостеречь двух людей, оказавшихся перед лицом первобытного правосудия. Он был согласен с Тайным Советом и Верховным Судом, которые считали, что такой способ изобличения убийцы чреват нарушением законности, но знал лучше, чем любой умудренный судья, что тех двоих, чьи имена оказались на закапанных жиром камнях, ждет неминуемая смерть.

– Что говорят камни? Кто убил Джеки Масгрейва? – спросил Бони, но Ларри смотрел куда угодно, только не на камни, и качал головой, давая понять, что все это ему очень не нравится. На первый взгляд Бони задал просто глупый вопрос, ибо Ларри не лучше его разбирался в знаках на камнях. Но спросил он лишь затем, чтобы как-то успокоить трекера. Бони перенес внимание с двух таинственных камней на окружающие низину скалы и крутые склоны, но не обнаружил признаков слежки. Теперь, когда дух Джеки Масгрейва бросил капли жира на камни с именами убийц, Бони склонялся к мысли, что масгрейвских аборигенов больше не заботят останки сородича.

– Возьми след белого человека и козла, – велел он Ларри, и тот с нескрываемым облегчением двинулся в обход помоста. Вскоре он махнул Бони рукой, указывая на край впадины.

Босые ноги оставили извилистый след, змеившийся вниз по склону. Потом Ларри указал на отпечатки козлиных копыт там, где животное строптиво потянуло в сторону. С этой точки были хорошо видны Загоны Девятой Мили на сравнительно ровном участке местности и, несколько ниже, ветряной двигатель над Черным колодцем.

След аборигенов, настолько отчетливый, что его увидел бы и слепой, огибал плечо хребта и, пересекая круто сбегающие вниз русла высохших ручьев, терялся вдали.

Черный колодец был на севере; за ним виднелась промоина, в которой лежала мертвая лошадь. Аборигены пришли оттуда, они перенесли труп Джеки Масгрейва в естественную впадину в предгорьях Черного хребта, где, они надеялись, их никто не потревожит. Снова спустившись на равнину, они двинулись на юг растянутой в ширину группой.

К югу находилась ферма Бринов, до которой по прямой было около десяти миль. Масгрейвские аборигены могли направиться на юг, намереваясь явиться на ферму и схватить убийцу или убийц Джеки Масгрейва, чьи имена они прочли на камнях. Это означало неминуемое столкновение, в котором Бринам пришлось бы противостоять дикарям в одиночку, рассчитывая лишь на сомнительную помощь чернокожих скотников во главе с Патриком О'Грейди.

Оставалось еще разыскать место убийства констебля Стенхауза и Джеки Масгрейва, что можно было сделать, лишь пройдя до исходной точки по следам белого и четырех аборигенов.

Был уже четвертый час, и Бони попросил Ларри развести костер и вскипятить воды для чая, а сам пошел на разведку. Он быстро отыскал следы белого и аборигенов, которые, теперь он был уверен, несли труп констебля Стенхауза.

Подкрепившись наскоро приготовленным обедом, Бони и Ларри двинулись по следам пятерки, соблюдая крайнюю осторожность. Не прошли они и мили, как следы свернули к хребту там, где от него откололись огромные куски красноватой породы, вклинившись небольшой скальной грядой в окружающую равнину. Достигнув утесов, они крадучись обогнули их, убедившись, прежде чем покинуть это укрытие, что за ними никто не следит. Наконец они вышли на открытое место, где увидели шалаш, наподобие того, что стоял возле Черного колодца.

Поблизости была вырыта шахта, над ней стояла лебедка, а на стальном тросе висело ведро, которым поднимали на поверхность породу – беловатую и слоистую от примеси гипса. Большой, в несколько кубических ярдов, отвал рядом с шахтой указывал на ее большую глубину или наличие длинных горизонтальных выработок. Вокруг шахты виднелись многочисленные следы босых ног и маленькие круглые ямки, оставленные древками копий.

Они опустили ведро на дно шахты, и Бони определил, что та была около сорока футов глубиной. Он внимательно исследовал породу, набирая ее в пригоршни, чтобы рассмотреть поближе, но следов золота не обнаружил. Это, однако, еще не доказывало, что его тут не было.

– Стой здесь, Ларри, – сказал Бони и стал обходить шахту. Вернувшись к трекеру, он сел на кучу беловатой глины и закурил сигарету, окончательно убедившись, что труп Стенхауза унесли именно отсюда.

Он осмотрел золу костра, на котором готовили еду, и, покопавшись в кучке пустых консервных банок, пришел к выводу, что последняя была брошена туда меньше месяца назад.

Хотя шахта находилась на земле Бринов, из этого не следовало, что выкопали ее они сами, – ведь любой человек, купив старательскую лицензию, имеет право рыть, где захочет. Однако близость шахты к ферме Бринов почти неопровержимо доказывала, что они о ней знали. И, значит, за дальнейшими разъяснениями нужно обращаться к ним.

– Масгрейвские черные пошли к ферме Бринов, – сказал он Ларри, и тот быстро кивнул в знак согласия. – Иди назад через хребет, найди констебль Ирвин и Чарли. Они там, где мы нашли мертвый констебль Стенхауз.

Ларри осклабился и снова закивал. В глазах его мелькнуло облегчение. Бони вырвал листок из блокнота и написал Ирвину, что направляется на ферму Бринов и просит его как можно скорее приехать туда. Ларри бережно опустил записку в карман шинели. Бони мог бы, конечно, подсказать ему, что без шинели и ботинок идти будет гораздо легче, однако он слишком хорошо знал, как трекер гордился своей формой.

Ларри посмотрел на солнце, улыбнулся, сказал, что сделает все как надо, и пошел на север, оставив Бони сидящим на куче породы с очередной сигаретой в зубах. Было уже четыре часа. Напрямик до фермы было около трех часов ходу, и он надеялся добраться до нее засветло. Бросив снаряжение, Бони двинулся в путь.

Через полчаса он окончательно убедился, что дикари пошли к ферме Бринов, решив расправиться с людьми, чьи имена были на двух камнях. Он также не сомневался, что, раз его имени не могло быть ни на одном из них, его аборигены не тронут, если только он не попытается вмешаться.

Он выбрался на дорогу от загонов к ферме, когда солнце уже садилось, и зашагал по пыльному проселку через бесконечную вереницу бугров и ложбин. Непривычный к долгим маршам, избалованный автомобилями и самолетами, он страшно устал и, преодолевая каждый новый подъем, с надеждой смотрел вперед, ожидая увидеть ферму.

С вершины одного из холмов ему открылось тянувшееся до следующего пригорка широкое плоское пространство, поросшее спелой поллинией и усеянное красными горбылями термитников. До ближайшего холма была добрая миля, и Бони собрался передохнуть, как вдруг заметил всадника, взлетевшего на макушку пригорка и галопом устремившегося вниз на равнину.

Бони поспешил вперед по дороге, на которой все еще виднелись отпечатки шин, оставленные пикапом Ирвина. Всадник скакал во весь опор, низко пригнувшись к шее лошади, и можно было разглядеть, что это абориген. Расстояние между ними сократилось настолько, что Бони увидел выкаченные белки глаз и сверкающую полоску зубов в застывшем оскале.

Внезапно лошадь споткнулась и стала оседать на передние ноги. Всадник закричал и, дернув поводья, поднял и послал ее в галоп. В лучах солнца сверкнуло жало копья. Позади всадника возникла черная фигура и на долю секунды застыла как статуя, а потом с наклоном подалась вперед, вслед за копьем, молнией сорвавшимся с копьеметалки.

Бони укрылся в высоких зарослях тростника. Он снова увидел лошадь – теперь гораздо ближе. Она шаталась на подгибающихся ногах, а седок исступленно кричал и бешено рвал поводья, пытаясь удержать ее на ногах. Между ребер животного, золотисто поблескивая на солнце, раскачивалось древко копья.

Отчаянно, душераздирающе заржав, лошадь остановилась, упала на колени и рухнула вперед. Всадник вылетел из седла и побежал. За спиной у него вынырнули из травы десятка два голых дикарей и бросились вдогонку.

Бони инстинктивно пригнулся в своем укрытии, потрясенный зрелищем вершащегося у него на глазах первобытного правосудия, которое ничто не могло отвратить с безошибочно избранного пути. Беглец промчался мимо Бони. Поравнявшись с ним, он собрался было остановиться и с пистолетом в руке встретить преследователей лицом к лицу, однако мгновенно понял, что для него это верная смерть, и побежал дальше. Спасавшийся от дикарей человек был не кто иной, как старший скотник Бринов с нелепым именем Патрик О'Грейди. Его преследователи, которых Бони видел сквозь заросли поллинии, были легки и невысоки ростом. Волосы их были смазаны человеческим жиром и заплетены в косички, в которые были продеты человеческие кости. У них были жесткие бороды, зубы обнажены в оскале, мускулы бегущих ног мощно играли под кожей. Они пронеслись мимо, точно летучие черные призраки. Стремительные и ловкие, они, казалось, бежали без всякого усилия, не зная усталости.

Патрику О'Грейди мешали тяжелые сапоги, брюки, куртка, прошлая сытая жизнь. Он походил на жирного зайца, за которым гнались поджарые и изголодавшиеся дикие псы.

Во всех движениях преследователей сквозила уверенность в том, что добыча не уйдет. Бони выскочил на дорогу и посмотрел назад. Он увидел бегущего из последних сил Патрика О'Грейди, увидел, как он скрылся за холмом. За ним летели темные фигуры дикарей. Тела и копья преследователей блеснули на солнце, когда они тоже достигли вершины холма.