Текст книги "Олимпия"

Автор книги: Артем Тихомиров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

6

Следующий час был суматошным бегством в никуда.

Клеон шел быстро, и Лима едва поспевала за ним, чувствуя себя маленькой девочкой, которую тащит за собой старший брат.

Он ничего не говорил, просто шагал, избегая основных улиц. Голова его крутилась во все стороны, взгляд был напряженным. Лима отлично понимала, что сейчас не время для вопросов, поэтому молчала.

Одно лишь она могла сказать определенно: от склада они направились к северной части Города, в сторону, противоположную той, где жила Лима.

Наконец, долгое бегство закончилось. Последние несколько минут девушка не помнила вообще, все слилось в мешанину отрывочных образов.

Лима остановилась, уперлась спиной в стену и начала медленно сползать по ней. Клеон схватил ее за плечи, дернул вверх, ставя на ноги. {Не время прохлаждаться!} – услышала она его шипение возле уха. Илот был сильным. При желании, наверное, он мог бы оторвать ее от земли, держа за шкирку.

Этот образ вдруг показался Лиме невероятно смешным, и она принялась хихикать, все громче и громче, пока Клеон не закрыл ей рот ладонью.

– Да замолчи ты!

Лима стала вырываться, уверенная, что это не ее спаситель, а гоплит со шрамом на щеке?

Теперь она кричала и молотила кулаками наугад, пока не почувствовала сильную пощечину. Звук ошеломил ее сильнее, чем обжигающая боль, а еще удар отшвырнул на землю. Лима шлепнулась на пятую точку, разом прекратив кричать, и уставилась перед собой.

Клеон опустился на корточки рядом.

– Извини, но так было надо? – сказал он, погладив ее по мокрой от слез щеке. – Ты в шоке. Иной раз только оплеуха и помогает. Знаю по себе, – добавил он, заглядывая в серые глаза Лимы.

Она ничего не сказала. Слезы хлынули снова, но на этот раз беззвучно.

– Невероятно? – прошептал Клеон, сокрушенно почесывая затылок. – Слушай, тебе, наверное, никогда хорошенько не доставалось. Понимаю. Обещаю, впредь воздерживаться.

Она вырвалась, когда он положил пальцы на ее предплечье.

– Ладно, ладно? – Клеон отошел в сторону. – Встанешь? Или помочь?

Лима бросила на него злой взгляд. Она была почти в норме, осталось только жжение под ложечкой.

– Сама? – Упрямство взяло верх, и Лима одним рывком встала на ноги. На секунду перед глазами у нее потемнело. – Где мы?

Бросив взгляд по сторонам, Лима увидела себя на дне ущелья между двумя высокими кирпичными цехами. Над головой – полоса серого неба.

– В тайном месте, – сказал Клеон, улыбаясь. – Здесь можно передохнуть, собраться силами, подумать.

Лима в панике метнулась в одну сторону, затем в другую, с одной только мыслью: домой! Наверное, отец вернулся и теперь с ума сходит.

– Успокойся, – попросил илот. – Тебе тут ничего не грозит.

Лима отошла подальше от него, остановившись возле груды битого кирпича.

– Да? А ты правда Клеон?

– Правда. Кстати, а кто ты?

– Зачем тебе? – с подозрением бросила она. – Ты ударил меня, я упала и чуть не сломала спину?

– Что? – усмехнулся Клеон. – Я ударил? Если бы не я, ты сейчас бы до сих пор орала как резанная и всполошила бы весь сектор.

Лима вытерла щеки, шмыгнула носом.

– Зачем ты сюда меня притащил, ненормальный?

– Я здесь живу. То есть, не только я, другие тоже, – сказал илот.

– Другие? Кто?

– Думаю, ты все сама увидишь.

– Не хочу я ничего видеть! – взорвалась Лима. – Отведи меня домой, или хотя бы покажи дорогу – я сама доберусь.

– Плохая мысль. Надо дать нашим олимпийцам остыть. Возможно, они передумали и сейчас ищут нас, рыская по улицам. Понимаешь, мне довольно трудно поверить в их благородство. – Прислонившись к стене, Клеон скрестил руки на груди.

Перед глазами у Лимы все еще стояла та сцена: гоплит, почти великан, склонился над ней и рассматривает с любопытством? Красивый. Воплощение абсолютного зла. И шрам, удивительно, нисколько не портит его красоты.

Лима посмотрела на свои дрожащие руки. Ей пришлось напрячься, чтобы вернуть чувство реальности.

Напряжение понемногу отпускало.

– Итак, – сказал Клеон, пристально наблюдая за ней. – Если хочешь знать, мы на окраине, за северной границей Блока 3 Восток. Как тебе известно, наверное, у нас немало закрытых предприятий – олимпийцы руководят экономикой округов из рук вон плохо. Особенно это касается промышленности. В этих цехах, например, изготовляли автозапчасти, в том числе, для наших автобусов. – Клеон хлопнул ладонью по старой кирпичной стене. – Но однажды завод закрылся, толпа народа осталась на улице. Если бы их не перевели в другие блоки или даже секторы, половина Города сейчас умирала бы от голода. Пайки не смогли бы решить проблему. – Заметив, что девушка смотрит на него большими глазами, Клеон махнул рукой. – Это так, к слову.

Лима сглотнула.

– И ты здесь живешь? Не в Городе?

– Ага. Моя семья и еще несколько. Когда-то мои родители работали на этом заводе, потом остались.

– Разве это законно? – спросила девушка. – Получается, вы бродяги? Только этого мне не хватало!

– А что такого? – улыбнулся Клеон.

– Меня могут посадить в тюрьму за то, что я здесь! Бродяжничать – преступление, и тот, кто поддерживает с бродягами контакт?

– Постой, постой! Тихо! Чего разошлась?

Клеон сделал шаг в ее сторону, но Лима поспешно отступила.

– Не подходи!

– Ладно. Только не верещи и не зови полицию. Я и так рискнул всем, спасая тебя.

Лима молчала, глядя на него с нескрываемым подозрением.

– А зачем спасал? Илоты не спасают друг друга. Это запрещено. Зачем вмешался?

– Зачем? – выпучил глаза Клеон. – Может, лучше спасибо скажешь, вместо того чтобы чушь молоть?

Лима поджала губы.

– Хорошо? Спасибо, что вытащил меня.

– Всегда к твоим услугам.

– Все-таки не понимаю.

– Чего? – тут же спросил Клеон.

– Ничего не понимаю! – рявкнула Лима. – Ничего! Устраивает?

Он ткнул руки в бока и укоризненно склонил голову набок.

– Ты забудешь все это не сразу, и даже не пытайся. Просто найди в себе силы переступить через страх.

Лима обхватила плечи руками.

– Умник нашелся? – бросила она. – Тебе хорошо рассуждать. А ты сам, не боялся?

– Боялся. Нет людей, которые не боятся.

– А олимпийцы?

– Боятся, – уверенно заявил он. – Но суть в том, что свой страх надо учиться контролировать.

– Ты точно ненормальный, – заключила Лима, – только такой станет говорить с гоплитом без разрешения, да еще вызывать на бой. – Она пристально посмотрела на него. – Ты правда будешь драться?

Клеон ответил не сразу, сейчас ей показалось, его уверенность не была столь твердой.

– Что ж, я обещал, значит, буду. Да и выхода другого нет. Если я откажусь, Агис прольет много крови.

– Он прольет и так. Твою, – сказала Лима.

– Тогда я постараюсь максимально осложнить ему задачу. – Опять эта бесшабашная улыбка, приводящая ее в замешательство.

– Ты? не солдат. Гоплиты тренируются с малолетства, и когда поступают в военную школу, они уже все состоявшиеся бойцы-костоломы!

– Ну и что?

Лима ошарашенно замолчала.

Как можно молоть такую чушь на полном серьезе? Да кем этот бродяга себя возомнил?

Заметив ее замешательство, Клеон выставил руки перед собой.

– Знаешь, здесь не очень подходящее место для разговоров, – произнес он таким тоном, точно говорил с капризным ребенком, не желающим ложиться спать вовремя. – Предлагаю, если ты уже готова, пойти к нам.

– Нет уж. Я с бродягами не вожусь. Отведи меня домой! Отец ждет меня.

Клеон покачал головой.

– Я провожу, не волнуйся. Ни один волос с твоей головы не упадет.

– Чего? Вот еще надо – волноваться! – фыркнула Лима, вздергивая нос.

– Значит, все в порядке. Идем. Отдохнешь. Познакомлю тебя со своими домашними.

Лима не горела желанием куда-либо идти с этим чокнутым, но, кажется, у нее не было выхода. Если выбирать его общество или общество Агиса, то она выберет Клеона. В конце концов, лучше бродяга-илот, чем убийца-олимпиец.

– А откуда тебе известно, что после этого я не побегу в полицию и не донесу? – спросила Лима. – Мне ведь и награду могут дать.

– Ниоткуда, – ответил Клеон. – Но я думаю, девушка с такими красивыми глазами не может быть доносчицей.

– Много ты понимаешь. – Лима надеялась, здешний полумрак скроет краску на ее щеках. – Может быть, я только тем и занимаюсь, что строчу доносы.

– Если правда, тогда ты отсюда не выйдешь, – заявил Клеон, серьезный, словно могильная плита.

Лима прищурилась, внутренне подбираясь, но тут же услышала гулкий смех. Он и смеялся-то как подросток, от души, запрокинув голову.

– Ты бы видела себя!

Лима вздохнула, мечтая, чтобы этот сумасшедший день закончился.

Раньше ей удавалось избегать опасности, как-то незаметно скользить, оставаясь в тени, вне поле зрения хищников. Сегодняшний случай сломал все. Одного толчка хватило, чтобы превратить ее жизнь в гору обломков.

От подобных мыслей лишь накатывало отчаяние. Лима стремилась домой, в свою маленькую норку, где могла бы спрятаться, но часть ее твердо знала, что это не выход.

Дом для илота – не безопасная гавань. Никогда не был.

Лима вспомнила все те случаи – по счастью, немногочисленные, – когда она и отец сидели в гостиной и слушали, как снаружи гоплиты убивают их соседей. Охотящиеся олимпийцы выбирали дома жеребьевкой. По какой-то непостижимой логике вероятности этот жребий обходил их, но, словно в наказание за удачу, Лиме и Тимею приходилось быть свидетелями кошмара.

Отец делал все, чтобы защитить ее. Однажды он два часа просидел, закрывая уши дочери ладонями. Лима никогда не забудет эти два часа неподвижности и страха. И то, какое выражение лица было у Тимея после того, как все закончилось. Никто ведь не мог закрыть уши ему.

Утром прибыла похоронная команда на черном грязном фургоне. Лима выглянула в окно, увидев соседей по кварталу, собирающихся кучками в разных местах. Они смотрели, как люди в черных одеждах, в резиновых перчатках и сапогах, собирают с асфальта то, что осталось от семьи из трех человек. Кровь никто не смывал. Позже дождь убрал большую часть ее, но она впиталась багровой грязью в трещины в асфальте.

Лима отчетливо видит эти трещины сейчас.

– Может быть, ты все-таки объяснишь, почему спас меня? – спросила она, не зная, как сделать так, чтобы Клеон прекратил паясничать.

Гнев и злость успели измениться в ней, перейти в иное качество. Лиме не стало лучше. Та ее часть, что требовала бунта и борьбы, отошла в тень, уступив место слабачке. А у слабачки было лишь одно желание: забраться под одеяло с головой.

Клеон подошел к ней. На этот раз Лима не отстранилась.

– Я следил за гоплитами.

– Следил? – не поняла девушка. – Зачем?

– Я собираю информацию о них, обо всех них. Слежу, запоминаю, записываю.

– Зачем? – повторила Лима совершенно серьезно.

Клеон сунул руки в карманы штанов.

– Неважно. Эту группу я заметил минут за десять до того, как тебя нашли они. Знаешь, гоплиты настолько уверены в себе, что ничего толком не замечают вокруг. Мы для них не представляем угрозы.

– А разве нет?

– Пока речь не об этом. Ну вот. Я мог особенно и не скрываться, хотя, не без гордости, могу сказать, искусство слежки отточил неплохо.

– Ага, – кивнула Лима, взглядом давая понять, что кое-кто здесь слишком высокого мнения о себе.

– Они свернули к промышленной зоне Блока, я за ними. Кого они там собирались найти, не знаю, но им повезло. Девчонка! Да в таком месте, словно нарочно созданном для развлечений такого рода?

– Ты говоришь словно? учитель, – заметила Лима. – Не слишком ли ты умен для бродяги?

– Школу окончил полностью, – с гордостью ответил Клеон. – Да и мама моя дураков не рожала.

– Понятно? – Лима постаралась вложить в это слово максимум сарказма.

– В общем, спрятался я за контейнером в проулке, через который прошли Агис с дружками. Видел всю сцену от начала до конца. Ты держалась молодцом. Знаешь, наверное, это и подтолкнуло меня рискнуть. Ты не кричала, не вопила, не просила пощады. Что-то? что-то в тебе? – Он прищелкнул пальцами. – Не могу объяснить. Понимаешь?

– Нет.

– Ты не выглядела беззащитной овечкой для заклания.

– Ерунда, – с пренебрежением бросила Лима. – Я настолько испугалась, что не могла и звука выдавить. Ничего во мне такого нет. Вообще, если бы не стена, я бы упала и просто лежала, они могли бы сделать со мной что угодно.

– Не верю, – ответил Клеон.

– Твое дело.

– Я видел твой взгляд. Тот самый, когда Агис разглядывая тебя. Знаешь, даже по моей спине побежали мурашки.

Лима протестующе дернула головой.

– Показалось.

Клеон пожал плечами.

– Короче говоря, после этого я и решился.

– Ясно, – сказала девушка. – А? если бы тебя не посетила эта странная галлюцинация, ты бы остался в стороне? Если бы я кричала и вопила, лизала гоплитам башмаки, прося пощады? Что бы сделал ты?

Глаза Клеона потемнели. На миг лицо его стало пугающей маской, словно на миг сквозь нее проступил настоящий илот, тот, который не имеет ничего общего с жизнерадостным шалопаем.

– Я?

– Извини, если что-то не то спросила.

– Ничего. Ничего! Знаешь, я не люблю гадать на кофейной гуще, я просто делаю. Откуда мне знать, что было бы, если бы ты оказалась трусишкой. – Громкий смех. Клеон вывернулся, хотя довольно неуклюже. Лима поняла: дальше выяснять детали смысла нет. Она должна быть просто благодарна за спасение, ради нее этот парень рискнул головой, совершив неслыханный поступок.

Подумать только – он будет драться в поединке с олимпийцем на равных.

– Проехали, – сказала Лима, ощутив укол стыда. Скорее всего, из-за нее теперь Клеон погибнет. И кто знает, что потом сделает Агис. Олимпиец не забудет своего унижения, нет, никогда, даже если победит в бою безоговорочно. Он сделает все, чтобы отомстить. Разыщет родных Клеона и ее саму, благо Лима и отец не прячутся, а зарегистрированы по официальному адресу. – Что дальше? Ты говорил, хочешь отвести меня к себе домой? Если да, то поспеши.

Клеон сделал приглашающий жест.

– Кажется, теперь я вижу настоящую тебя.

– Ты понятия не имеешь, кто я настоящая.

– Но имя таинственной незнакомки есть?

– Лима.

– Здорово, – сказал Клеон. – Необычное. Что оно означает?

– Прекрати задавать идиотские вопросы, вот что, – огрызнулась девушка. – Веди!

Илот развел руками.

Территория заброшенного завода оказалась куда больше, чем думала Лима. Она не видела в этом лабиринте зданий системы, ее пугали нагромождений ржавеющей под открытым небом техники и пирамиды контейнеров. Как здесь можно жить? Откуда брать электричество? Воду? Дом Лимы не был образцом для подражания – илотам запрещалась роскошь, – но это место казалось каким-то воплощенным кошмаром. Наверное, бродяги дошли до крайности, раз решили обосноваться здесь.

Лима тащилась за Клеоном. В какой-то момент она вообще перестала смотреть по сторонам – завод, его безобразие и тишина, нагоняли на нее тоску.

– Это так снаружи, – сказал, нарушив молчание, парень, – внутри куда уютнее. Не доверяй своим глазам.

Она огрызнулась:

– С какой это стати?

– Знаешь, такое чувство, что ты росла не среди людей, а в лесу. Ты дикарка. – Клеон улыбался. Вот опять! Кажется, он вошел во вкус, подтрунивая над ней. – Ты на каждую мою фразу будешь рычать?

– Да.

– Хорошо.

Клеон зашагал дальше своей легкой пружинистой походкой. Лима отвела глаза. Уж лучше смотреть на ржавые грузовики без колес.

– Просто знай, – бросил Клеон на ходу. – Есть в мире кое-что, о чем ты не понятия не имеешь.

Лима сдержала очередную готовую вырваться реплику.

7

Они подошли к кирпичному строению, которое значительно уступало в размерах цехам. Наверное, когда-то здесь размещалось руководство, работали инженеры и прочие важные шишки. Лима плохо представляла, как функционирует большое предприятие, поэтому лишь строила догадки.

Ни одного целого стекла в здании не нашлось, пустые оконные проемы зияли словно открытые рты. Ощутив холодок внутри, Лима сбавила шаг, но Клеон продолжал идти в том же темпе, пока не добрался до боковой двери, скрытой за контейнерами для мусора. Если специально не искать этот вход, заметить его со стороны невозможно.

Девушка сказала себе ничему не удивляться. Клеон перешагнул через порог, Лима последовала за ним. Хорошо смазанная стальная дверь с остатками облупившейся голубой краски не издала ни звука.

Внутри здания было сумрачно, но глаза Лимы приспособились быстро. Тусклый свет проникал через окна, выявляя убожество обстановки. В свое время, очевидно, здесь поработали мародеры. Они вынесли все, что можно, оставив голые бетонные стены. Лима хотела спросить, не сам ли Клеон и его семейка постарались, но какой смысл в подобных вопросах?

Илот уверенно шел вперед. У лестницы на второй этаж он свернул налево. Пять ступеней вели вниз, в подвал. Осторожно спускаясь, Лима услышала тихий скрежет металла: Клеон воспользовался ключом. Массивная дверь – тоже хорошо смазанная – отворилась перед ним.

– Это лишь один из секретных ходов, – пояснил он, задвигая защелку изнутри. Лима поежилась. Она под землей, в месте, где нормальные люди жить не могут и не должны. Одна эта гробовая тишина чего стоит. – Под заводом много места. Подвалы, убежища на случай бомбежек и прочее. Есть даже путепровод в Город.

– Что?

– Широкий туннель, по нему можно на грузовиках ездить, – пояснил Клеон.

Зажегся свет. Лима заморгала. Стоявший возле опорной колонны илот улыбался, указывая на выключатель.

– Если знаешь, откуда можешь украсть то, что надо, остальное дело техники.

– Ясно, – соврала Лима.

Она огляделась. Подвал был уставлен какими-то ящиками, и из него вели два выхода.

– А сколько вас тут?

– Довольно много. Мы обеспечиваем себя всем необходимым, живем, стараемся не высовываться. Дети на домашнем обучении. Моя мама когда-то преподавала в школе и сейчас занимается тем же самым.

– Но почему?

– Что? Почему мы здесь? – спросил Клеон. – Потому что мы бродяги. И не все из Восточного сектора. Есть беглецы из других. У каждого своя история, свои причины скрываться.

– А твои причины?

– Ну? моя семья жила в Блоке 3 Восток, пока не закрылся этот завод. Нас не перевели в другое место – отец оказался никому не нужен, хотя он отличный автомеханик. Илот без работы обречен, ведь паек настолько мизерный, что им и кошку не прокормишь. Вдобавок однажды после сильного ливня обвалился наш дом – он оказался из числа самый дрянных. Пострадали и наши соседи. В общем? Управа отказалась помочь, сказала лишь, что мы можем выбирать любой из других домов в Городе. Пустует немало, но все они не в лучшем состоянии. Тогда у отца и возникла мысль уйти. Никто нам не препятствовал, лишь сочувствовали, дескать, уходим на верную смерть. Полиция сделала вид, что ее это не касается, а доносчики и шпионы? – прошляпили. Илот вне Блока никто и ничто, к тому же автоматически оказывается вне закона. Но кому какое дело, верно? В итоге, мы очутились здесь, и, знаешь, этому заводу было, что нам предложить. Мы живем куда лучше, чем в Городе. Единственный минус, это необходимость прятаться. Никому не хочется, чтобы нас нашли олимпийцы.

– Вас убьют, – сказала Лима. – Казнь будет публичной и обязательной к просмотру во всех округах.

– Знаю, – отозвался Клеон.

Из этого подвала они попали в другой. Не успев придумать следующий вопрос, Лима словно приросла к месту.

Она стояла на металлической площадке, от которой вниз шла лестница, и смотрела на самые настоящие дома, построенные под сводами подземелья?

Да, здесь был город. Центральная улица, и три поменьше, что пересекали ее перпендикулярно. Вдали Лима различила даже нечто вроде площади.

– Нравится? – спросил Клеон, наслаждаясь реакцией девушки. – Это наш главный город. Мы зовем его Ксанта. Не спрашивай – название придумал не я. Ну, идем дальше?

Лима не возразила, ноги сами понесли ее вперед. Чтобы спуститься, им понадобилось преодолеть три лестничных марша. Вслушиваясь в стук собственных шагов, Лима старалась смотреть сразу во все стороны. Она была ошеломлена. Кто построил это подземелье? Как возможно сделать потолки настолько высокими? Чуть позже ей сказали, что в прежние времена здесь хотели устроить гараж для большегрузных машин, но идею забросили?

Ксанта оказалась поразительным местом. Бродяги подошли к делу со всей серьезностью и использовали свободное место с максимальной пользой для себя. Провели электричество, водопровод, заботились о вентиляции? Воистину человек остается человеком где угодно, даже под землей. И пусть Ксанта, по обычным меркам, тянула лишь на квартал, для местных жителей это был самый настоящий город. Главный, по словам Клеона. Были и другие: жилые отсеки, созданные когда-то как бомбоубежища. Все вместе они образовывали некие микрогорода-спутники Ксанты и соединялись между собой многочисленными проходами.

Лима пыталась уложить новую информацию в сознании, но выходило с трудом. От наплыва впечатлений у нее начала болеть голова.

Целая страна рядом с Блоком 3 Восток, причем в такой близости от Олимпии? просто безумие! Удивительно, как до сих пор ее никто не заметил, особенно учитывая, что соглядатаев кругом пруд пруди. Каждый день из Города полицейские увозили кого-нибудь для проверки. Не все возвращались либо возвращались через некоторое время со следами пыток. Достаточно было указать на человека, который тебе не нравится, чтобы дать повод властям взять его в разработку?

Почему же обитателям этих подземелий удается оставаться неуязвимыми? В чем секрет Ксанты?

Впрочем, Лиме удалось уловить самое главное: здесь жили свободные люди. Вчерашние запуганные илоты – лишь на первый взгляд. При внимательно же рассмотрении разница между ними и Лимой становилась очевидной.

Особенно это касалось детей, которые родились здесь и воспитывались по-другому.

Им не прививали страх перед Олимпией.