Текст книги "Олимпия"

Автор книги: Артем Тихомиров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Лима постаралась напустить на себя как можно более мрачный вид, и у нее получилось. Пусть Клеон ничего не себе не воображает – она не кинется ему на шею. Не сделала бы этого даже не будь рядом его младшей сестры.

Отвернувшись, Лима взяла большую деревянную ложку и начала мешать суп в кастрюле.

Киниска обежала стол, обняла брата, они о чем-то заворковали. Лима не прислушивалась.

– Можем мы поговорить? – спросил Клеон, внезапно оказавшись у нее за спиной.

Она напряглась. Он прибавил:

– Все-таки мы давно не общались.

– Иди. Тут работы совсем мало, – бодро сказала Киниска, напирая на Лиму с другого бока. Оттеснив ее от плиты, девочка схватила деревянную ложку, словно эстафетную палочку.

Клеон навис над Лимой.

– Хорошо, – проворчала она, отпихнув его, – только держи дистанцию.

– Кажется, выздоровела. Узнаю этот тон, – ощерился он.

– Тогда ты знаешь, где проходит граница, – бросила Лима.

– Какая?

– Идем. Где ты хотел поговорить?

7

Только Клеон мог выдумать такое. Он потащил ее не просто за пределы дома, за пределы Ксанты, но еще дальше. На поверхность.

Лима, отвыкшая от дальних переходов, в конце концов начала уставать. С другой стороны, хорошая физическая встряска, она чувствовал, пойдет ей лишь на пользу и ускорит процесс восстановления.

Откровенно говоря, Лиме порядком надоело быть немощной, испуганной и постоянно терзаться дурными мыслями. Поэтому она шла, стиснув зубы и следя за дыханием.

Выбравшись из Ксанты, Лима и Клеон попали в наземную часть цеха. Прошли через его мрачное нутро, царство пыли и запустения, и стали подниматься на крышу. Лестница была оборудована внутри помещения и поднималась вдоль стены, достаточно широкая, чтобы по ней могло пройти четыре человека в ряд.

– Вы здесь обо всем позаботились, я смотрю, – ядовито бросила Лима, стараясь показать, что подъем не сбил ее дыхания.

– Конечно. В светлых голова у нас нет недостатка, – ответил он, легко шагая впереди по ступеням. – Представь, чего мы могли бы достичь, если бы жили на поверхности, в нормальном городе!

– Да уж.

– Устала? Ты вся красная. – Голос полный участия.

– Нет!

– Как хочешь.

Лима молча обругала Клеона. С одной стороны, за излишнее внимание, с другой – за недостаток его же. Но больше всего злилась, конечно, что илот застал ее в столь неподходящий момент.

Худший вариант встречи трудно и вообразить.

Они поднимались, пока не достигли небольшой площадки под самой крышей. Клеон открыл широкую металлическую дверь в стене, и Лима увидела бетонные ступеньки. Из проема хлынул яркий солнечный свет, заставивший ее зажмуриться.

Клеон подождал, пока глаза девушки привыкнут.

– Почему не сказал? Хочешь, чтобы я ослепла?

Илот взял ее за руку, со всей галантностью, на какую был способен, и повел по ступеням. Лима хотела выдернуть руку, но передумала.

– В следующий раз предупрежу. Хоть мы и живем под землей, нам не стоит забывать, что наверху настоящий мир. Когда-нибудь все изменится.

– Я окружена мечтателями, – пробормотала Лима.

– Что? – Клеон не расслышал.

– Не обращай внимания.

Наконец, она очутилась на крыше цеха, откуда открывался поразительный вид на четыре стороны света. От такой резкой перемены обстановки у Лимы закружилась голова. Клеон моментально подхватил ее и помог сесть на кстати оказавшуюся рядом скамью.

– Если бы не Олимпия, если бы не территория завода, тут было бы по-настоящему красиво, – сказал Клеон, пристроив руки на поясе. Он походил на фермера, осматривающего с вершины холма свои владения. Лима на пару секунд прикрыла веки, чтобы успокоить мельтешение черных точек перед глазами.

Небо было голубым, насыщенного оттенка. Солнце сияло нестерпимо, но Лима так была рада ему, что едва не расплакалась.

Клеон повернулся лицом к западу. Там, окутанная туманной дымкой, возвышалась Олимпия. Илот облизнул губы, покачав головой в ответ на какие-то своим мысли.

– Ты всерьез веришь в победу? – спросила Лима, смотревшая на него из-под ладони, приставленной к бровям.

– Верю. Иногда ничего, кроме веры, не остается, – ответил он. – Когда видишь?

– Что?

– Неважно. – Он указал в сторону горизонта. – Знаешь, я немало поездил. Я видел места, где нет ни намека на цивилизацию.

– Как это?

– Раньше она там была, до Великого Переустройства, до гибели старого мира, но природа уничтожила ее остатки. Олимпия и сектора, расположенные вокруг нее – это? крохотная часть нашей планеты. А есть другие континенты, о которых нам ничего неизвестно. Что там?

– В школе нам говорили, это мертвые земли, где нет даже животных. Катастрофы Эры Хаоса уничтожили все, – сказала Лима.

– Не верю, – возразил илот. – Это пропаганда и ложь.

– Возможно.

– Я видел леса, реки и горы, Лима. Там нет Олимпии и того зла, что она сеет. Там нет ее власти! – Клеон смотрел на нее горящими глазами. – Там свобода! Мы все могли бы жить так далеко, как только захотим, и никакие олимпийцы нас никогда не нашли бы.

Лима нахмурилась.

– Да? Так за чем же дело стало? Может, пора собрать вещички и рвануть на лоно природы?

Клеон мрачно усмехнулся.

– Да, как вариант. Но это утопия. Прекрасная и нереальная.

– Ага. Дай угадаю. Вам нужно сперва свергнуть тиранию олимпийцев.

– Угадала. – Клеон прищурился. Сев рядом с Лимой, он положил ногу на ногу. – Мир огромен, а кучка возомнивших себе невесть что преступников держит под своей пятой цивилизацию. Какая ни есть, а это все равно цивилизация, Лима, и наш долг сделать все, чтобы вернуть людям свободу. Мы возродим то, что потеряли когда-то. Мы разрушим Олимпию.

Лима помолчала, не глядя на Клеона, хотя он и стремился увидеть ее реакцию.

– Похоже, ты и сам в это веришь.

– А ты нет?

– Не знаю. После моих неожиданных каникул в подземной тюрьме я уже ни в чем не уверена.

– Лима?

– Не надо. Меньше всего мне нужно сейчас, чтобы ты жалел меня и говорил о своей вине. Мол, ты не доглядел и прочее.

Илот покраснел. Лима попала в десятку.

– Твоей вины здесь нет, – сказала она, глядя на далекую линию леса и думая, как хорошо было бы прогуляться по нему. Весь фокус в том, что Лима никогда не была в настоящем лесу, лесу диком, нисколько не похожем на ее оранжерею, где выращивались цветы. – Ничьей нет.

Клеон сплетал и расплетал свои длинные тренированные пальцы.

Лиме хотелось просто сидеть и смотреть на небо и горизонт. Сейчас она чувствовала такое спокойствие и уверенность, каких не помнила давно. И то, что Клеон рядом, тоже играло немаловажную роль, однако признаться в этом она не могла, не хватало смелости.

– Спасибо, что спас меня, хотя и не собирался, – сказала Лима, придумав продолжение.

Илот улыбнулся, но, скорее, это было реакцией на ошеломление. Почесав в затылке, он выдавил:

– Пожалуйста? Всегда обращайся. Лима, я действительно думал, что ты умерла... Мы наводили справки с момента, как ты пропала?

Лима схватила его за запястье, стиснула, отпустила.

– Хватит, прошу.

Клеон склонил голову. Ему хотелось выговориться, высказать все, что наболело за эти дни, но просьба Лимы была куда весомее этого желания.

Когда-нибудь, решила она, не сейчас.

– Знай, – произнес он тихо. – Я не переставал думать о тебе с первого дня.

– Пожалуй? и я тоже.

Наступившее за этим молчание было невыносимо тяжелым. Лима замерла, не в силах повернуть головы. Она чувствовала, насколько напряжен Клеон, и силилась придумать тему, которая позволила бы им выйти из неловкого положения.

Наконец, он хлопнул ладонями по коленям и поднялся.

– Забыл. Я хотел тебе что-то показать.

Снова знакомая жизнерадостная улыбка. Улыбка-маска, через которую Лима успела научиться смотреть. Клеон боец, но он не машина, не способная чувствовать. И это, пожалуй, было главным.

– Что?

Он взял ее за руку, помог встать и повел за собой.

– Один из наших огородов, – сказал Клеон. – Понимаешь, притащить сюда достаточно земли – вот что было самым трудным. Недели ушли на то, чтобы осуществить план. Помню, как бегал с мешками вверх и вниз.

Лима улыбнулась.

Большую часть крыши покрывала полезная зелень, по краям же росла самая обычная трава. Это, объяснил Клеон, для маскировки, если вдруг появится дрон или вертолет. Тогда наблюдатели подумают, что сорняки тут проклюнулись сами по себе, от времени. Понимаю, слабая защита, прибавил илот, но иного выхода нет. Грядки с капустой, картошкой и морковью, располагались так, чтобы максимально затруднить их обнаружение с воздуха; с другой стороны – чтобы посадки получали достаточно света.

На взгляд Лимы бродяги поработали грамотно. Наверное, даже Полифем поставил бы им отличную оценку.

Резервуары для полива находились под крышей, вода подводилась к ним по трубам с помощью насосов. Помимо них, снаружи были емкости для сбора дождевой воды. Их не особенно спрячешь, пояснил Клеон, но со стороны они выглядят просто как хлам.

– Тут весь расчет на психологию. Олимпиец понятия не имеет, как выглядит огород. Он не видит сырые овощи, не знает, как именно они выращиваются.

– Пока, насколько я понимаю, все работает, – заметила Лима.

– У нас есть и система оповещения. Если произойдет действительно нечто из ряда вон, мы будет готовы.

– Ага. Видимо, беглые олимпийцы научили вас этому.

– Ты знаешь? – округлил глаза Клеон.

– Киниска словоохотливая девочка.

– О! Вот болтушка! – рассмеялся илот. – Но все верно.

– Она меня пугает, – сказала Лима. – Слишком умна для своих лет.

– В точку. Это ей сейчас двенадцать, а что будет потом!

Лима и Клеон шли мимо грядок, по прихотливому лабиринту дорожек, пока не достигли края крыши. Отсюда был виден соседний цех и тот, что дальше.

У Лимы снова закружилась голова, но пожатие твердых пальцев Клеона вернули ее в реальность. С ним ей было не страшно даже на краю, даже на такой высоте.

И все-таки она чувствовала, что прогулка затянулась. Пора обратно в спасительную норку.

– Когда-нибудь я покажу тебе одно место, – сказал Клеон, – оно недалеко отсюда, в лесу. Там есть круглая ровная полянка, огороженная кустами, и кругом очень красиво. Не могу описать. Думаю, неплохо было бы устроить там пикник.

– Что такое пикник? – спросила она. – Что-то из Эры Хаоса?

– Да, – засмеялся илот. – Оттуда. Впрочем, давай подождем с этим, пусть потом будет сюрприз.

Лима очень хотела услышать продолжение, но подумала, что тайна – не так уж и плохо.

– Ну, как тебе наш огород? – переменил тему Клеон. – Ты ведь специалист в некотором роде, да?

– Какое там, – махнула Лима рукой. – Будь больше времени? – Она не закончила, вспомнив о Полифеме. Хотелось бы снова его увидеть. Неужели этого больше никогда не случиться?

Илот прямо прочитал ее мысли.

– Лима? Сейчас я тебе кое-что скажу. Ты уже, наверное, привыкла, что на тебя сыплются страшные тайны, да?

– Начинаю привыкать.

– Полифем, в общем? он наш человек. Один из агентов сопротивления.

Лима уставилась на Клеона и долго не могла прийти в себя.

– Но как?

– Долгая история, и детали мне неизвестны. Помнишь, ведь он общается с илотами, которые непосредственно имеют дело с Олимпией.

– Геба? – сказала Лима, – она прилетает к нам в оранжерею забирать цветы.

Клеон с гордостью задрал голову.

– Тоже агент. И Полифем – конечное звено цепи, которая начинается в самой Олимпии. Рабы, илоты-посредники из особой категории работают на нас.

– Все? – Лима помотала головой, пробуя представить себе масштаб этой деятельности.

– Нет, что ты, не все. Многие. Внедрение агента дело трудоемкое и опасное. Служба безопасности Олимпии ведь тоже не спит. Но благодаря Лисандру и другим мы уверенно играем на их поле.

Лима хмуро сунула руки в карманы. Полифем? теперь она смотрела на их разговоры совсем по-другому. Старик взял ее в ученицы, говорил о тирании Олимпии, опекал, делал намеки, которых Лима тогда не понимала. Может быть, она сама была кандидатом на вербовку, пока этот случай с похищением все не испортил?

По крайней мере, Лима теперь уже ничему не удивлялась. И осуждать Полифема за скрытность, конечно, не могла.

С другой стороны, все-таки обидно

Внезапная мысль пришла Лиме в голову:

– А вы уверены, что среди вас нет агентов Олимпии?

– Нет, – пожал плечами Клеон. – Никто гарантий не даст, но по ряду косвенных признаков можно утверждать, что в Ксанте их точно нет.

– Ряд косвенных признаков? Похоже, Лисандр и прочие учат вас выражаться словно вы профессора.

Илот сиял от самодовольства.

– Как я уже говорил, моя мамаша дураков не рожала.

– Угу. – Лима двинулась обратно от края крыши, обдумывая идею, которая довольно давно зрела в ее голове. Кажется, сейчас как раз неплохой момент, чтобы ее озвучить.

Уверена, задала вопрос Мятежница.

Лима кусала губу, борясь со страхом и сомнениями. Если она решится, кто знает, какие будут последствия. Решиться – значит снова ступить на территорию тьмы, с которой она с таким трудом спаслась.

Конечно, уверенности у нее не было.

– Хочу видеть Агиса, – неожиданно даже для себя самой выпалила Лима.

Резво повернувшись, она застала Клеона врасплох, и тот едва не врезался в нее. Его глаза стали двумя плошками.

– Ну? Ты меня слышал, – краснея, произнесла Лима. – Хочу видеть того гоплита.

– Зачем? – выдавил, наконец, Клеон.

– Хочу посмотреть ему в глаза, хочу понять?

– Что?

– Не твое дело. Ты можешь отвести меня туда, где вы его держите?

– Хм.

– Он жив?

– Жив. Но, пойми, я не могу.

– Почему? – Лима пошла в наступление.

– Нужно получить разрешение? Место, где мы держим таких, держится в тайне. Немногие о нем знают.

– Есть и другие места?

– Есть.

– По крайней мере, ты не выкручиваешься.

– Я всегда был честен с тобой, Лима.

– Сделаю вид, что поверила, – бросила она, пристально глядя на илота. – Так давай решим эту проблему. Получи разрешение. От кого это зависит?

– От Лисандра.

– Где он?

– У нас в Ксанте, но?

– Что? Вот знаешь, сначала я сомневалась, думала, что, наверное, обойдусь и без этого, но сейчас сомнения отпали. Веди меня к своему Лисандру. Я поговорю с ним сама.

Клеон улыбнулся, но Лима осталась серьезной, не дав ему обернуть разговор в шутку.

– Ладно? – протянул илот, сообразив, что паясничать и отнекиваться бесполезно. – Если ты хочешь, я сведу тебя с ним.

– Тогда пошли. – Лима двинулась в направлении выхода.

– Сейчас?

– Нет, завтра! Сейчас, конечно! Шевелись! Знаешь, иногда мне кажется, что ты врешь.

– Это в чем?

– Никакой ты не солдат, а мямля и рохля!

– Вот уж нет! Постой, Лима! Неправда!

– Тогда быстрее.

– Но куда спешить?

Она не удостоила этот вопрос ответом и ничуть не жалела, что прервала их {свидание}. Есть вещи и поважнее.

8

Примерно через двадцать минут Лисандр – важная шишка, – наконец, выделил им часть своего времени. Резиденция олимпийца находилась в одном из отсеков бомбоубежища, в стороне от основной части Ксанты. Пускали сюда отнюдь не каждого и только по особому разрешению.

Клеону и Лиме пришлось пройти через пост охраны, где круглосуточно находились вооруженные люди. Бродяги почти с благоговением смотрели на девушку, и это ей вовсе не нравилось. Меньше всего Лима хотела стать местной знаменитостью, которой не дают прохода и ставят детям в пример.

Пост охраны остался позади. Клеон и Лима преодолели длинный, тускло освещенный коридор, открыли в конце его тяжелую бронированную дверь и вошли в обширное помещение, заставленное бронированными боксами, каждый из которых был размером с небольшую комнату. На каждой двери бокса – замок и какая-то маркировка. Дверь, через которую илоты вошли сюда, оказалась не единственной. Лима заметила и другие, вот только не имела понятия, куда они ведут.

– Нервничаешь? – заметила она, бросив взгляд на Клеона.

Илот признался:

– Тут секретная территория. Лисандр сделал для нас исключение, но обычно сюда большинству бродяг путь заказан.

– Ты так его боишься?

– Порядок есть порядок. А насчет страха, то, поверь, основания для него есть.

– Ага. Он же олимпиец, – сказала Лима.

– Не в том дело. Это страх перед человеком, которого уважаешь как наставника и командира.

– Сделаю вид, что поняла.

Пройдя сквозь лабиринт проходов между запертыми боксами, они остановились перед ничем не примечательной дверью в стене.

– Последний шанс убежать, – хмыкнул Клеон, но Лима не оценила его шутки.

Они вошли. Все двери тут были стальными, и большинство скрипело. Эта издала противный звук, от которого Лиму передернуло.

За порогом оказалась комната с большим круглым столом и стульями по его периметру. У стен выстроились накрытые тканью деревянные щиты с прикрепленными к ним бумажными картами. В углу был еще один стол, на котором разместилось какое-то оборудование, о предназначении которого Лима не знала. Из отверстия под потолком торчал пучок силовых кабелей.

– Командный пункт?

– Да, а еще комната для инструктажа, – ответил таким же шепотом Клеон.

Из другой двери, справа, вышел Лисандр. На его лице, точном и грубовато-механическом, сверкала улыбка. Улыбка машины. Глаза оставались холодными, как лед, и оценивающими.

– Приветствую! – сказал олимпиец. – Волею судеб вы в моей скромной обители.

Лима почувствовал прилив страха и приложила немало сил, чтобы остаться невозмутимой.

– Спасибо, что позволили? – отозвался Клеон, но Лисандр небрежно взмахнул рукой.

– Неважно. Отбросим формальности. Лима?

Она кивнула, понимая, что ей понадобится немало мужества, чтобы выдерживать этот змеиный взгляд.

– Присаживайтесь. – Олимпиец сделал широкий приглашающий жест.

Они заняли стулья. Лисандр оказался напротив девушки.

– Итак. Приступим? Клеон настаивал на встрече, а я, признаться, и сам хотел поговорить с тобой. Поэтому решил, что можно совместить. Согласна?

– Да, – выдавила Лима, нервно сглатывая.

– Тогда будем общаться на {ты}, без формальностей?

– Да.

– Ну? Так я слушаю.

Лима удержалась от желания переглянуться с Клеоном. Нет, она не покажет, что настолько не уверена и слаба.

Пора приучаться быть сильной, усмехнулась Мятежница, да, это по мне.

9

– Увидеть Агиса? – переспросил олимпиец. – Для чего же?

– Хочу посмотреть ему в глаза, – ответила Лима, заранее решив, что будет напирать на психологию. – Увидеть его страх и беспомощность. Хочу показать ему? в общем, я не сломалась и не сломаюсь.

– И главное? – подсказал Лисандр, прищурясь.

– Главное? что я его не боюсь? уже не боюсь?

Олимпиец качнул головой: изумленно, но с уважением – и ничуть не притворялся при этом. Лима смогла бы угадать фальшь.

– Отличный ответ.

– Надеюсь? – Ну, сделай над собой усилие! Лима сглотнула снова, хотя было нечем. Рот оказался сухим, как пустыня. – Ты мне веришь?

Олимпиец вскинул бровь. Клеон нервно заерзал на стуле.

– Я не собираюсь проносить оружие, чтобы убить его, – криво усмехнулась Лима, придумав невесть какую шутку.

– Верю, конечно, верю. Правда. Я лишь хотел убедиться в твоей мотивации. Она меня устраивает.

– Хорошо, – сказала она. – Так я смогу увидеть гоплита?

– Сможешь, – тут же ответил Лисандр.

Лима была готова к сопротивлению, спорам, даже скандалу, и собиралась настаивать на своем до последнего, но такая податливость ее слегка ошеломила. Словно олимпиец-ренегат всю жизнь только и мечтал услышать от нее, как ей хочется увидеть Агиса.

– Так, – заключила она, – я чего-то не понимаю.

Лима, наконец, посмотрела на Клеона. Илот лишь покачал головой, как бы говоря: это твой звездный час.

– Здесь нет подвоха, – сказал Лисандр, чуть подавшись вперед. – Я даю разрешение. Но я вижу недоверие в твоем взгляде. И даже страх. Я олимпиец. Поэтому, да?

– Откровенно? – Лима сцепила пальцы в замок. – Да. Трудно спокойно сидеть перед тем, чьи соплеменники без конца убивают мой народ.

Лисандр кивнул, помрачнев.

– Ты права. Трудно. Не знаю даже, что я бы делал на твоем месте. – Он откинулся на спинку стула, барабаня пальцами по столешнице. – Поверь, я четко осознаю, кто я. Мои корни. Но не забываю и о причинах, побудивших меня порвать с Олимпией.

Лима посмотрела ему в глаза. Себе она сказала, что если научится делать это без боязни, сможет проделывать такой фокус и с гоплитом. И со всеми другими олимпийцами, если придется.

Пока что выходило неплохо.

– Тебя изгнали? Ты стал преступником? – спросила Лима, не удержавшись.

– Нет. То есть, когда я покинул Олимпию, то стал, но побег был моим собственным решением.

– Вот так просто?

– Слово {просто} здесь неподходящее.

– Ты убивал илотов?

– Нет. Никогда не участвовал ни в одной охоте.

– Странно.

– Не веришь?

– Не имеет значения.

– Имеет, Лима. Нам, возможно, придется работать вместе.

– Вот как?

– Я хотел с тобой поговорить именно об этом, – улыбнулся Лисандр, разводя руками. – Сделать тебе некое предложение.

Лима долго смотрела на него. Сердце ее бешено колотилось.

– Лучше обсудим историю моего прошлого позже, – прибавил олимпиец, – в более подходящей обстановке. Обещаю, когда придет время, я все расскажу.

– Ты мне ничем не обязан, – жестко ответила Лима.

– В какой-то мере все-таки обязан.

– Как хочешь. И что за предложение?

– Клеон, наверное, предлагал тебе вступить в сопротивление?

– Да. Похоже, все вы только и мечтаете об этом.

Лисандр снова подался вперед.

– Я скажу тебе, о чем мечтаю. О том, чтобы у меня в подчинении было как можно больше смелых и умных людей, на которых можно положиться. Тех, у кого внутри есть стержень, который не сломать ничем. Людей, способных ставить задачи и добиваться их. Кто распрощался со страхом и четко видит цель перед собой! Вот о чем я мечтаю, Лима!

Убежденность, почти фанатичная, жар, с каким это было сказано, заставил ее замереть. На место холода в эти светлые глаза пришло настоящее адское пламя.

Впрочем, сообразив, что перешел некоторую границу, Лисандр мгновенно взял себя в руки.

– Ты фанатик, и мне не нравится, когда ты так говоришь, – сказала Лима.

– Понимаю, но общий смысл ясен? – Олимпиец холодно посмотрел на нее.

– Я не та, кто тебе нужен. Я ничего не умею – разве что могу помочь вам выращивать овощи.

– Можно научиться, – произнес Лисандр. – Я научу тебя всему. Сражаться, убивать, шпионить, устраивать диверсии. Что угодно!

Лима сжала кулак. Стоило хорошенько сформулировать ответ, чтобы Лисандр понял.

– Я не верю в сопротивление, не верю в победу над Олимпией, не верю, что это можно сделать даже с помощью предателей, этаких мастеров на все руки. – Лима вновь посмотрела олимпийцу в глаза: он обязан был уловить намек. – И я не хочу.

Лисандр вздохнул, не скрыв разочарования. В нем самом веры было хоть отбавляй, и он, очевидно, не понимал, как можно думать по-другому.

Тогда он еще более ненормальный, решила Лима.

– Это официальное предложение. – Лисандр решил попытаться счастье в последний раз.

– Нет. Мой официальный ответ.

Задай им, сказала Мятежница.

Клеон напомнил о своем присутствии.

– Лима, пожалуйста, не спеши, подумай!

– Я хорошо подумала. У меня был месяц – в камере у гоплитов. Ясно?

– Но?

– Перестань, Клеон, прошу!

Лима резко встала, отодвинув стул.

– Надеюсь, мой отказ не повлияет на твое решение дать мне увидеть Агиса? – спросила она, обращаясь к олимпийцу.

Сейчас по его лицу невозможно было прочитать вообще ничего. Лицо-стена. Лицо-маска.

Маска демона?

– Нет.

– Тогда мне надо выйти отсюда. Дышать нечем.

Маска демона?

Это лишь воспоминание и ничего больше!

Подземелье? Вонь каземата. Боль. Сводящий с ума голод и помутнение в голове. Постоянный ноющий страх, мешающий мыслить.

Лима вышла за дверь, оказавшись в помещении, заставленном боксами. Ноги несли ее к выходу, так, во всяком случае, она думала. Внезапно очутившись в тупике, Лима заметалась. Паника снова затопила сознание, и у нее не было никакой возможности противостоять этой темной волне.

Развернувшись, чтобы бежать назад, Лима столкнулась с Клеоном.

– Постой! Подожди!

Его руки обвились вокруг ее плеч и сильно сжали. Лима начала вырываться. С каждым движением, ей казалось, воздуха в легких становилось все меньше.

– Постой! – Настойчивый шепот Клеона. Его дыхание возле уха, его тепло.

Это руки не душат ее, они защищают.

Лима дернулась в последний раз и застыла, чувствуя, как по телу пробегают волны мелкой дрожи.

– Все кончилось, – прошептал Клеон. – Тебе ничего не грозит.

Она не ответила, продолжая стоять неподвижно, уткнувшись лицом в ему в грудь. Его одежда впитала множество запахов, и эта смесь ей нравилась. Наконец, подняв руки, Лима обвила ими торс Клеона, словно в последней надежде удержатся на этой тонкой грани между безумием и реальностью.

– Я не та, кто вам нужен, – прошептала Лима.

– Никто ни к чему тебя принуждать не будет. А Лисандр – он просто такой. Он солдат. Его с детства учили быть?

– Не бояться?

– По его словам, дело не в том, чтобы не бояться, а чтобы контролировать страх.

– Да. Звучит знакомо. Мне постоянно твердят об этом? – Лима сильнее сжала руки, только сейчас понимая, как ей не хватало телесного контакта. Киниска, разумеется, помогла ей тогда, но с Клеоном было совершенно по-другому. Клеон? был парнем, с которым Лиме хотелось иметь иные отношения – не дружеские, не быть частью связки спаситель-спасенная? Но как преодолеть все эти многочисленные преграды? Или, может, они существуют лишь у нее в голове? Кажется, второй вариант вернее. Лима не в состоянии контролировать себя, свой страх, и уже привыкла каждую минуту ждать срыва. В этом ее проблема. Она не доверяет себе – и как ей научиться доверять окружающим? Доверять и верить?

– Можешь рассчитывать на меня, – сказал Клеон.

– Как ты банален.

– Я не виноват, что на свете так мало слов, чтобы выразить все, что хочется.

– Умник.

Лима легонько стукнула его по спине кулаком.

– Стараюсь. Кстати, так нагло с Лисандром тут еще никто не разговаривал, – заметил Клеон, посмеиваясь.

– Все когда-то бывает в первый раз. Пусть привыкает. Даже если я останусь ухаживать за огородом, спокойной жизни я ему не гарантирую.

– Значит, остаешься?

– Да. Боюсь, мне некуда больше идти. И все-таки не понимаю.

– Чего?

– Лисандр всерьез думает, что я могу стать бойцом?

– У него наметанный глаз. Он лично отбирает детей для тренировок.

– А ты? Что ты видишь? Думаю, ты не первый год варишься в этом адском котле.

– Я вижу? самую красивую девушку в мире, – сказал Клеон, снова получив кулаком по спине.

– Прекрати! – Лима дышала ему в грудь и знала, что ему это доставляет удовольствие.

– Хорошо. Ты смелая. В тебе есть огонь, который так озадачил тогда Агиса.

– Все наперебой расхваливают мою смелость, – хмыкнула Лима, – только я ее совсем не чувствую.

– Не может быть.

– Ладно, иногда я слышу нечто вроде голоса в своей голове. Наверное, это голос моего второго {я}. Мятежница.

– Ты назвала его Мятежницей?

– Не смейся. В общем, думаю, Мятежница вам с Лисандром куда полезнее меня. А настоящая Лима всего лишь испуганная девчонка, едва избежавшая смерти.

Наконец, она решает разомкнуть объятия. Они и так были слишком долгими для первого раза.

Клеон с неохотой делает шаг назад. Они смотрели друг на друга, но Лима не чувствовала смущения или стыда. Ей было хорошо, по-настоящему хорошо за многие месяцы. Или даже годы?

– Неплохо бы вытащить эту твою Мятежницу на свет, – сказал Клеон. – Она могла бы помочь тебе обрести себя.

– Она меня пугает, – призналась Лима, запустив руки в карманы. – Что будет, если я дам ей волю? Она способна на самое страшное.

– Например?

– Не просто на бунт. На бой. На убийство.

Илот внимательно посмотрел Лиме в глаза.

– Я бы сказал, что именно это и нужно.

– Но я не уверена! Мне предлагают стать солдатом и пойти воевать с? да я всякий раз дрожу, только взглянув на силуэт этого проклятого города!

– Лима, все можно изменить, – сказал Клеон. – Главное, тебя не смогли сломать, там, в подземной тюрьме. Ты не выдала нас, хотя твоя жизнь висела на волоске.

– Думаешь, этого достаточно?

Илот подошел к ней, положив обе руки на ее плечи. Лиме этот жест показался излишне мелодраматичным, но она не возразила.

– Девять из десяти тех, кого я знаю, в конце концов сломались бы.

– А ты?

– Наверное, и я. Лисандр говорит, что нет таких, которых нельзя расколоть. Можно учиться преодолевать пытки и унижения, но всему есть предел. Вопрос в том, кто и когда.

– Утешил. Значит, и для меня это был вопрос времени.

– Нет. Лисандр верит так же и в то, что есть и исключения.

– Я убедилась? он фанатик. Похоже, вера в нем тверже кремня.

– В обычной жизни его считали бы сумасшедшим, да, но на войне такие и нужны. Думаю, он увидел в тебе то самое исключение. И я вижу.

Лима вздохнула, подавляя дрожь.

– Похоже, придется мне ставить памятник при жизни. Что насчет центральной площади Ксанты?

Клеон улыбнулся.

– Я серьезно.

– Ладно, согласна на мемориальную доску.

– Ты невозможна.

– Я же уникум.

– В упрямстве определенно.

Смех помог развеять слишком серьезную, даже тягостную атмосферу. Лима почувствовала себя немного лучше, но ей все равно требовалось выбраться отсюда. Стены, казалось, не оставляли попыток раздавить ее.

Маска демона. Тихий смех?

Видение пропало.

Лима взяла Клеона под руку, намекая, чтобы он не мешкал и вывел ее отсюда. Илот все понял. Они пошли, сделали несколько поворотов в лабиринте боксов и оказались в туннеле. Проделав обратный путь, оказались в центральной части Ксанты.

Подземный город был тихим, на улочках почти никого.

– Где все? – спросила Лима.

– На работах. Кто-то в тренировочном лагере, кто-то на задании, – ответил Клеон, ведя ее по центральной улице.

– Веселая жизнь. То есть прямо сейчас где-то ваши отряды устраивают диверсии против олимпийцев?

– Да. Технически так и есть.

– А вы не пробовали сорвать охоту? – спросила Лима.

– Это вопрос стратегии. Если мы нанесем одновременный удар сразу в несколько точек, враг поймет, что мы сильны. При этом сильны будем недостаточно. Нас раздавят. Поэтому мы ждем.

– И долго ждать?

– Не знаю. Я не вхожу в командование.

– А есть кто-то самый главный у вас, да?

– Есть, но я его никогда не видел, – сказал Клеон, глядя себе под ноги. Бетон чисто выметен, сразу видно, жители Ксанты заботятся о месте, где живут. Вообще, порядок, как давно заметила Лима, здесь повсюду. Дома хоть и выглядят неказисто, но они крепкие и безопасные.

– Так что там с нашим планом? – спросила Лима через пару минут.

– Каким планом?

– Агис. Когда я увижу его?

– Думаю, сегодня. Если готова.

– Давно.

– Слова мятежницы.

Лима ткнула его локтем в бок, довольно сильно. Или парень просто притворился.