Текст книги "Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 6 (СИ)"

Автор книги: Артём Март

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

– Да, – кивнул я и глянул на Вову. – Слышь, не волнуйся. Мы своих в беде не бросаем. Если даже менты решат тебя арестовать, мы поможем. Я пришлю к тебе адвоката. Вытащим.

Обороновец только растерянно покивал.

– Так что делать-то будем? – Спросил Степаныч.

– Ждать ментов. Что еще нам остается? Э! Народ! – Крикнул я остальным. – Если кто видел случившееся, подойдите. Нужны будут ваши объяснения.

Внезапно на уже пустую стоянку Эллады подъехала иномарка. Это был шестисотый мерседес. Когда он затих, заглушив двигатель, из салона полезли братки. Дорого одетые, выряженные в костюмы, они направились к нам.

– Кто это? – Спросил Степаныч.

– Не знаю. Машина крутовата для местных, – ответил я. – У нас на таких ездят два с половиной человека. И то не по кабакам.

– А че, вы не работаете, что ли? – Спросил у девочки-управляющей лысый, как колено, браток, выраженный в красный пиджак на белую рубашку. – А че тут у вас? Стреляют?

Он ухмыльнулся, осматривая тело под пледом.

– Извините, у нас ЧП. Закрыты уже, – поспешила объясниться с ними девушка.

– Ну понятно, – хмыкнул лысый. – Ладно, мужики. Поехали.

– А Синюха где? – Спросил другой, черноволосый бугаина в такой тесной рубашке, что, казалось, она вот-вот порвется. – Он же говорил, что первый приедет. Организует нам все по красоте.

Начав догадываться, к чему все идет, я подступил к браткам.

– Добрый вечер, уважаемые, – начал я. – ЧП тут произошло. Я начальник охранного агентства, что тут работает. Мы вызвали ментов и скорую. Они вот-вот приедут. Не думаю, что вы хотите во всем этом участвовать. Приезжайте в другой раз.

– Слышь, Монах, – кивнул третий, широкоплечий бородатый парень в черной рубашке. – А это не Синюха там лежит? Вон, смотри, вроде как башками его из-под покрывала торчат.

Лысый нахмурил брови, пошел было к телу, но я преградил ему путь.

– Что бы ни случилось, – начал я. – Кем бы погибший ни был, он затеял все это сам.

– С дороги, – зло сказал лысый. – Если это наш, мы всех тут порешаем нах.

Глава 15

– Это вряд ли, – сказал я лысому в лицо.

– Чего? – Набычился он. – Слышь, пацанчик, ты чего тут, самый смелый?

– А ты? – Кивнул я, волком заглянув в глаза лысому.

Пару мгновений мы смотрели друг на друга не отрываясь. Наконец, лысый поджал губы.

– Это че, точно наш там лежит? Кто завалил его?

– Я не знаю, ваш или не ваш, – ответил я. – Можете посмотреть, если будете вести себя прилично.

– Да? А кто ж? Ты нас заставишь прилично себя вести, что ли?

Степаныч и пятеро обороновцев, что были на объекте, возникли у меня за спиной. Все уставились на троих бандитов. Модная форма моих ребят, с шевронами и блестящими значками на груди, выполнила свою функцию – внушила браткам, что мы не так просты, как им могло показаться.

– Ну так что? – Спросил я, проигнорировав его вопрос. – Можете посмотреть. Но без кипиша. Если этот человек действительно из ваших, будем решать проблему.

Лысый обернулся на бородатого, потом на черноволосого бугая. Оба, словно цепные псы, ждали команды. Нервно поглядывали на обороновцев, видимо, ища на их форме огнестрел. Конечно, оружия у нас не было. Однако, привыкшие к скрытному ношению стволов бандюки, всегда ожидали подвоха.

– Я хочу посмотреть, – сказал Лысый. – Обещаю без кипиша.

– Хорошо, – кивнул я и пропустил его.

Братки, под внимательным наблюдением моих людей прошли к телу. Лысый опустился, откинул покрывало с лица погибшего.

– Синюха, – проговорил он. – Наш это.

Лысый бросил дерзкий взгляд на меня.

– Кто его…

– Сам нарвался, – опередил я вопрос Лысого. – Сейчас на месте будет милиция и скорая. Думаю, лучше вам не разводить тут беспредел. Если есть вопросы, давай порешаем все отдельно. Выясним, кто был прав, а кто виноват.

– Ты стрелку мне, что ли, забиваешь? – Прошипел Лысый.

– Можешь называть это как угодно.

– Слышь, твои порешали моего за просто так! – вскочил он. – Грохнули на пустом месте! По-хорошему вас тут всех надо за Синюху нахер порешать!

– Ты можешь попробовать, – кивнул я. – Но не уверен, что у тебя получится.

Мои люди вместе со Степанычем, все как один стояли у меня за плечами. Их суровые лица и решительный вид, я бы сказал, внушали. Потому я и знал, что братки не решатся палить просто так, не разобравшись. На нашей стороне был численный перевес и то обстоятельство, что вот-вот тут будут менты.

– Как это случилось? – спросил лысый, явно поуспокоившись.

– Мой человек стоял на воротах, – сказал я. – Твой пытался пройти. Мой не пускал твоего, потому что больно уж он вел себя некультурно. Твой схватился за пушку. Мой тоже схватился за его пушку. Ну и в борьбе этот твой Синуха прострелил себе ногу. А потом истек кровью. Мой сотрудник не успел спасти его, хоть и пытался оказать первую помощь.

– Ты думаешь, я поверю в такой гнилой базар? – лысый нахмурил брови, такие светлые, что они были едва заметны на его угловатом лице.

– Это правда, вне зависимости от того, что ты думаешь, – сказал я. – Первая же баллистическая экспертиза покажет это, когда менты исследуют, под каким углом пуля зашла ему в ногу.

– А ведь и правда, – бородатый бандит задрал откинутое покрывало еще выше. – Синюха с простреленной ногой лежит.

– Так, мож кто из этих ему ногу и прострелил!

Вдали завыли сирены. Наряды скорой и милиции были на подходе.

– Ты правда хочешь поспорить об этом сейчас? – Спросил я.

– Когда и где? Мы не местные. Город плохо знаем, – раздумав пару мгновений, спросил лысый.

Привычным делом я назвал ему адрес разрушенного кирпичного завода.

– Завтра, в семь вечера, – добавил я. – Останетесь со своим погибшим?

– Еще б нам лишний раз перед ментами светиться, – сказал лысый и скомандовал: – мужики, погнали отсюда. Синюху потом из морга заберем.

Трое братков погрузились в свой мерс, его двигатель деликатно зарокотал, когда завелся. Машина, ослепив нас дальним, сдала назад, съехала на дорогу из стояночного кармана и спокойно ушла в общий автомобильный поток, будто ничего и не случилось.

– Бросили своего Синюху, – сказал один из моих людей. – Суки, ты посмотри на них?

– Им не так важен Синюха, – покачал я головой, – как то обстоятельство, что одного из них грохнули. Такое редко прощают. Они тоже не простят, чтобы мы не говорили.

– Ты уже забил им стрелку, – напомнил Степаныч.

– Забил. И нам нужно показать на ней, что лучше забыть, чем мстить. Что месть может им обойтись дороже, чем подорванная репутация.

* * *

В этот момент, где-то в Армавире

– И что ты сказал ему? – Спросил Бубен.

Шелест в нерешительности поджал губы. Опустил взгляд.

Когда Андрей вышел из Грааля живым, его уже ждал Бубен с еще одним, мрачным и молчаливым бандитом. Щетинистый и лысеющий, он сидел за рулем пятерки жигулей и за все время сказал только два слова: «Здорова», когда поздоровался с Шелестом, и «мля», когда задавил по дороге к квартире Андрея какую-то кошку, пытавшуюся пересечь проезжую часть.

– А что еще я мог сделать? Иначе меня бы убили! Кулым мне так и сказал, что прикончит.

Шелест глянул на Бубна с заднего сидения. Андрей побаивался реакции бандита.

– Не завидую я Ткачену. Ну что поделать? А ты че так напрягся, Андрюша? – Удивившийся Бубен обернулся. – А! Да ты не переживай, Ткачен не из нашей небольшой аппозиции. Он просто с Черемушек. То, что тебе его пришлось сдать, чтобы в живых остаться, нас никак не обижает.

– Да… Я и не напрягаюсь, – Шелест изобразил беззаботность.

– Ну и хорошо.

Когда они заехали во двор небольшой хрущевки, Шелест поблагодарил бандитов за то, что они подвезли его к Граалю, а потом подбросили домой, однако Бубен поспешил его остановить:

– Погодь, Андрей. Разговор у меня к тебе есть.

– М-м-м? – Вопросительно промычал Шелест и закрыл дверь заднего пассажирского, через которую намеревался покинуть салон.

– Знаешь, что Кулым тебе сбрехал?

– Как сбрехал? – Удивился Шелест.

– Так. В тот вечер точка была ваша с Ткаченом. Бригадир именно Ткачена отправил бабло собирать. Да и брать себе чуть-чуть сверху – это нормальная практика. За такое не то что не убивают, даже с банды не гонят. Я сам так сто раз делал, и ничего.

– В смысле? – Не понял неопытный Шелест.

– В смысле, Кулым тебя совсем не зато выгнал, за что ты думаешь. Это был только предлог.

– Что?

– Да. Я разговаривал с пацанами, пока тебя ждал возле Грааля. Короче. Кулыму недавно Летов звонил. Насколько они слышали, звонил насчет тебя.

Шелест нахмурился, потемнел лицом.

– О чем ты?

– Да о том. Тебя с Черемушек выперли, лишили заработка и перспективной работы только потому, что Летов так Кулыму сказал. Понял? Летов брата твоего не любит. А через него и тебя. Вот он и сказал Кулыму, чтобы тот тебя выгнал.

Горькая обида и злость тут же зародилась в душе Андрея Шелестова. Обида и злость на Виктора Летова.

– Говорю же тебе, – продолжал Бубен. – Кулым все, спекся. Им уже руководит начальник какой-то захудалой охранки. Старик уже вообще ничего не понимает. С головой, пади, давно не дружит. А мы из-за этого страдаем.

– Сукин сын… – Протянул Шелестов, ругая себе под нос Летова. – Вот заноза в моей заднице…

– Так, гляди, Летов под себя все Черемушки и подомнет. Оглянуться не успеешь! Прикинь, че будет, Андрей? Чужак какой-то придет, и Кулым ему на золотом блюде отдаст всю организацию! Не зря ж у Летова Кулымовская Маринка в невестах ходит.

– И что делать? – Нахмурил брови Андрей.

Бубен, сидевший на переднем, рядом со своим молчаливым подельником, засопел. Со значением посмотрел на Шелеста.

– Ты, Андрюша, правда хочешь этим делом заниматься? Правда, хочешь быть с нами? С сильными?

– Хочу, – без сомнения ответил Шелестов.

– Ну и хорошо. Тогда поехали. Есть у нас один план, как все это можно устроить. И ты нам, Андрей, в этом деле пригодишься.

* * *

Вчерашняя ситуация с погибшим бандитом отчасти разрешилась удачно. Хотя сотрудника Обороны, в борьбе с которым застрелился Синюха, и забрали в отделение, все же быстро отпустили. Взяли показания, приняли, в качестве доказательств справки о том, что в Обороне нет оружия, и личный состав огнестрелом не располагает.

Хотя, уголовное дело и завели, но наш обороновец фигурировал в нем как свидетель, а не подозреваемый. Правда зная, как легко могут меняться роли фигурантов уголовного дела, расслабляться было пока рано.

Тем более что сегодня на семь вечера у нас намечалась стрелка, и мы со Степанычем уже готовились к ней. Мы пустили клич по нашим, чтобы все, кто может, приехали к назначенному времени на заброшенный кирпичный завод. Если уж и разговаривать с бандитами, то только с позиции максимальной силы, которую мы могли собрать. Другого языка бандюки просто не поймут.

В контору Обороны я приехал первым и раньше всех. Работы было немало, в основном бумажной, связанной с предстоящей арендой оружия. Неладное я увидел, еще не успев даже припарковаться.

В парковочном кармане конторы стояла милицейская машина. Я припарковался рядом. Вышел из своего нового Крузака. Полноватый мент, сидевший с приоткрытой дверью, зашевелился. С трудом выбрался из узкого дверного проема своей служебной машины.

– Виктор Иванович Летов? – Спросил полный милиционер.

– Да, – кивнул я. – Что-то случилось?

– Старший сержант Поляков, – мент как бы между делом отдал честь, – у меня для вас повестка.

– Повестка?

– Да пожалуйста, примите под подпись.

Мент полез в салон. Достал серую половинку страницы с заполненным от руки бланком. Протянул мне.

– Вон там распишитесь, пожалуйста.

– Сначала ознакомлюсь.

– Как угодно, – милиционер пожал плечами в притворном равнодушии.

Я вчитался в неразборчивый текст. В повестке меня, в качестве свидетеля, вызывали по уголовному делу о смерти Семена Минаева. Минаев… Это же тот подельник полковника Корастелева, торговавшего оружием. Мы с Минаевым схватились у меня дома, на глазах у Фимы и Марины.

– Свидетель, значит, – проговорил я.

– Пока свидетель, – снова пожал плечами мент.

Не ответив ему, я глянул, когда надо явиться в СК. Дата была интересной. Сегодняшней. А время еще интереснее.

– Семь вечера, значит, – я поднял взгляд с бумажки на мента. – Вы бы еще за час до допроса мне эту бумажку притащили.

* * *

В этот момент. Ресторан Грааль

Зал для особых гостей был пуст. Кулым распорядился освободить помещение для одного-единственного посетителя, только вчера приехавшего в Армавир.

– Хорошо у тебя тут кормят, Кулым. Вкусно, – сказал Мамикон Кесоян, авторитет, тесно связанный с самим Дедом Хасаном.

Кулым знал, что Мамикон не входит в ближайший круг соратников «Дедушки», однако, его, несомненно, можно назвать приближенным этого короля российского преступного мира.

Мамикон Кесоян был очень толстым и лысеющим армянином. Постоянно потный, он, тем не менее, не снимал полного костюма даже в сорокоградусную армавирскую жару.

Обрюзгшее лицо Кесояна казалось совершенно безэмоциональным. Его маленькие глаза равнодушно смотрели на окружающий мир из-под полуприкрытых век.

– Я слышал, ты поднял это место собственными руками, – сказал Кесоян.

– Собственными, – согласился Кулым. – Это стоило мне немало сил и крови.

– Надеюсь, чужой, – сказал Мамикон, ковыряя в зубах после съеденного им длинного кебаба на шампуре.

– Своей тоже, – хмыкнул Кулым, доканчивая свою мясную тарелку. – Ну, мы поели, выпили, стало быть, пора поговорить о делах. Я рад, что ты заглянул в Армавир после стольких лет, но думаю, что ты приехал не просто погостить здесь.

– Правильно думаешь, – медленно кивнул Мамикон.

Развалившийся на стуле, он казался Кулыму одной сплошной массой человеческой плоти.

– Так в чем причина?

– Дедушка в Краснодаре, Кулым. Прибыл пару дней тому назад.

– Приехал погреться под нашим южным солнцем? – Спросил Кулым, впрочем, зная, что на самом деле Хасан прибыл отнюдь не на отдых. Его появление грозило проблемами.

– И это тоже. Но в большей степени он здесь, чтобы навести в крае порядок.

– Порядок? – Кулым удержался от того, чтобы нахмурить брови.

– Да, дорогой мой Кулым. Порядок. И Армавира это тоже коснется. Тут, у вас, нет согласия. Нет согласия между черемушкинскими, мясуховскими, кланом погибшего Маленького Чобы. Вы деретесь тут, как неразумные дети в песочнице.

Кулым не ответил. Он просто смотрел в равнодушные глаза Мамикона, стараясь разглядеть в них хоть какую-то эмоцию.

– И теперь этому придет конец.

– Уже пришел, – сказал Кулым. – Сейчас между основными группировками города установился мир.

– Шаткий. Этого мало. Нужно установить союз.

– Союз? – Теперь Кулым не удержался от того, чтобы нахмуриться.

– Именно. Союз. Дедушке очень нравится юг России. Особенно Сочи. Он бы хотел и здесь пустить корни. А для этого нужно, чтобы между людьми не было ссор. Чтобы они не делили свои вотчины, грызя друг другу глотки.

– И?

– И поэтому он прислал сюда меня, Кулым. Дедушка хочет, чтобы я стал смотрящим за вашим городом. Отныне любая ссора, что возникнет между местными группировками, будет решаться через меня.

– Я понимаю намерения Дедушки, – покивал Кулым. – Он хочет порядка. Но мы сами уже навели тут порядок.

– Порядок?

Мамикон Кесоян в первый раз за вечер проявил хоть какую-то эмоцию – он хмыкнул.

– Порядком это назвать нельзя. Черемушкинские потеряли все свои верхи, кроме тебя. То же самое случилось и с Мясуховскими. Умер маленький Чоба. Вы слабнете в этой бессмысленной войне против друг друга. Это, уже не говоря о том, что покойные Комар, Слива и Седой не вернули Дедушке долг. Потеряли наш товар.

При упоминании наркоты, которую Кулым отобрал у Седого и приказал сжечь, у авторитета засосало под ложечкой. Он не выдал этого неприятного чувства Мамикону.

– Нет, тут твориться настоящий беспорядок. И я с ним расправлюсь.

Кулым знал, что спорить с Мамиконом бесполезно. Авторитет Деда Хасана слишком велик. Любой, кто выступить против Деда, обречет себя на смерть.

– Я понимаю, Мамик, – кивнул Кулым.

– Очень хорошо, что понимаешь. Но прежде чем я помогу вам, хочу, чтобы вы помогли мне.

– Как помогли? – Спросил Кулым.

– Подчиненный какого-то местного бизнесменчика убил тут, в городе, моего человека. Очень хорошего человека. Убил дерзко, – толстяк вздохнул. – Как ты понимаешь, наезд на одного из наших – это наезд на всех. Это не говоря об убийстве. А такие дела нельзя оставлять без ответа. Я хочу, Кулым, чтобы ты помог мне отомстить.

Глава 16

– Да, конечно, Мамик, – кивнул Кулым. – Ты же знаешь, что я уважаю Дедушку. И столь же сильно уважаю его людей. Мой дом – ваш дом. Если надо кого-то убрать, я дам вам своих ребят.

Мамикон Кесоян расплылся в улыбке, смотревшийся на его широком и жирном лице, так неестественно, будто Кулыму улыбнулся свинкой холодец.

– Очень хорошо, Кулым, – медленно и хрипловато протянул Мамикон. – Этим ты, кстати, кое-что докажешь.

– Что докажу? – Спросил Кулым мрачновато.

Кулымово настроение, которое и так было не очень, после слов Кесояна испортилось окончательно. Кулым уже давно, много лет назад, перешагнул тот возраст, в котором считал себя должным доказывать что-то кому бы то ни было.

Авторитет четко знал, что в его положении подобное неверие со стороны человека Дедушки – проявление настоящего недоверия. Причем недоверия оскорбительного. Правда, оскорбляться было слишком рискованно, а Кулым уже давно вышел из того возраста, в котором мог позволить себе риск.

– Свою преданность воровским законам, понятиям, традициям. Самому нашему сообществу, – проговорил Кесоян.

Кулыму хотелось спросить, о чем же идет речь, однако авторитет не стал рисковать и тут. Он справедливо рассудил, что лишние расспросы будут восприняты Мамиконом как сомнения. Кулым не хотел показывать этому человеку сомнений.

– Нужно больше сведений о том, кого надо убрать, – вместо этого сказал Кулым.

Только Кесоян открыл рот, чтобы ответить, как молоденькая официанточка подоспела к их с Кулымом столу. Она поставила перед толстым бандитом блюдце с внушительным куском торта «Наполеон» и крохотную чашечку кофе.

Молодая белокурая девица явно чувствовала себя неуютно рядом с огромным бандитом. Кулым видел это по ее лицу. Девушка старательно прятала глаза, стараясь не смотреть на толстого авторитета.

– Спасибо, красавица, – Мамикон улыбнулся шире.

На фоне его крупного лица зубы выглядели неестественно маленькими. Ощерившийся ими, теперь Кесоян показался Кулыму похожим на большую хищную акулу, усаженную в кресло.

– Приятного аппетита, – пискнула девушка.

Она хотела было уйти, но Мамикон схватил ее за тоненькую ручку.

– Ну куда же ты бежишь, такая красивая?

Официантка аж побледнела, когда жирная ладонь сомкнулась на ее запястье. Правда, она не подала виду, что боится. По крайней мере, не выдала этого голосом.

– Вы хотите заказать еще что-нибудь? Может, принести меню? – Добродушно прощебетала девушка.

– Да нет, что ты, я просто хочу полюбоваться твоей чудесной красотой, – еще шире разулыбался Мамикон. – Знаешь, таким красавицам не место в ресторанах. Хочешь, я из тебя знаменитую певицу сделаю?

– Спасибо, – ответила спустя пару мгновений растерявшаяся девушка. – Но я и петь-то не умею.

– А зачем тебе, такой красавице, петь, а? Ты только скажи, сладка. Завтра же я увезу тебя с собой в Сочи. Познакомлю с московским продюсером. Он из тебя сделает, как это сейчас говорят, звезду.

– Леночка, можно тебя, – решил вмешаться Кулым. – Сердце пошаливает. Накапай мне Корвалолу, пожалуйста.

– Конечно, Марат Игоревич, – поспешила ответить девушка, деликатно выбравшись из хватки толстяка.

Когда официантка уходила, она обернулась, благодарно взглянула на Кулыма.

– Я ей понравился, – снова заулыбался Мамикон, бесстыже рассматривая попу девушки. – Вон как смотрит.

Кулым только натянуто улыбнулся.

– Ну так кого убирать будем? – Спросил он, чтобы перевести тему.

– Ах, ну да, – Кесоян уставился на торт. Неуклюже стал ковырять его ложкой, стараясь захватить кусок побольше. – Мы тут немножко навели справки. Нашего наглеца зовут Виктор Летов. Он начальник местной охранной организации под названием «Моя Оборона». Его и будем убирать.

* * *

– Ты знаешь, дорогой, что будет, если не явишься по повестке, – проговорил следователь Мкртичан на том конце провода.

– Я не говорю, что не явлюсь, – ответил я. – Я лишь прошу перенести допрос. Можно провести его прямо сейчас. Можно на завтра в любое время.

– Э-э не. Так у меня никак не получается. Думаешь, ты тут у меня один такой? Думаешь, я сижу только над одним твои делом, Летов? У меня тут стол ломится от этих папок, – сказал Мкртичан и добавил еще что-то на армянском. – Так что извиняй. Тебя могу только на сегодня поставить.

Степаныч с Женей переглянулись. Шнепперсон, подставивший ухо едва не к трубке, чтобы тоже услышать наш разговор, сделал недовольное лицо. Хмуро заглянул мне в глаза.

– Вы должны были предупредить меня заблаговременно, – воспользовался я советом Шнепперосна. – А не за несколько часов до встречи. Нарушены правила уведомления.

– Слушай, Летов. Я тут один сижу и…

– Давайте я напишу подписку о невыезде, – перебил я сладка. – Прямо сейчас приеду к вам в отделение и напишу. Взамен вы перенесете допрос.

– Не получится, Летов. Я уезжаю на вызов. Твои дружки с мясухи постреляли армян в центре. Снова у вас там чепуха какая-то творится.

– Они не мои дружки.

– Да мне все равно. Ты вечно возле бандитов крутишься. Откуда я знаю, кто там у тебя дружки, а кто нет? Я…

– Значит, не перенесете? – Перебив его снова, строго спросил я.

– Извиняй, не перенесу.

– Ладно. До свидания, – сказал я и тут же положил трубку.

– Этот следователь, извините Шнепперсона за прямоту, обнаглел, – Всплеснул руками юрист.

– Горит на работе, – сидя за своим столом, кривовато пожал плечом Степаныч.

Женя встал, открыл форточку, закурил.

– Елки зеленые, Жека, – недовольно уставился на него Степаныч, – ну просил же, не открывать окно! Продует меня!

– Жара на улице, – заметил Женя равнодушно.

– Тем более. Я вспотел, а тут сквозняк, – ворчливо заметил старик.

– Ладно, хорош вам, – встал я со стула перед степанычевым столом. – Надо думать, как решать проблему.

– Было бы больше времени, – начал Шнепперсон. – Шнепперсон мог бы напечатать жалобу. Тут налицо нарушение по срокам уведомления.

– Напиши, – я кивнул юристу. – Раз уж Мкртичан вредничает, мы тоже повредничаем.

Юрист кивнул и убежал в свой кабинет.

– И все? Жалоба? – Спросил Женя, выдувая сигаретный дым к форточке.

– Не все, – я покачал головой. – У Кулыма есть подвязки в милиции. Попрошу его через начальника отдела поставить Мкртичана на место.

– Так значит, сегодня едем на стрелку? – Спросил Степаныч угрюмо.

– Едем, – кивнул я.

Вернувшись в свой кабинет, я набрал Кулыму на сотовый. К моему удивлению, звонок сбросили с той стороны. Последующие несколько попыток позвонить закончились тем же.

– Что за черт? – Прошептал я.

Старик никогда так не поступал. Я звонил ему редко, но даже в те моменты, когда Кулым был занят, он все равно отвечал и обещал перезвонить. Зерно беспокойства взашло у меня в душе, однако я не стал делать поспешных выводов и решил съездить к Кулыму, чтобы встретиться лично. Проблему с Мкртичаном надо было решать быстро.

Правда, перед тем, как отправится в Грааль, где обычно и сидел Кулым в это время, я заехал домой. Надо было предупредить Марину, что сегодня я задержусь на работе. Сказать ей, чтобы с вечера не выходила из квартиры.

Странности начались, как только я пересек порог своей квартиры. Опустившись, чтобы разуться, я заметил, что у стенки, где мы складывали обувь, нет ни единой Марининой туфельки. А их там, обычно, стояло несколько пар. Я не придал этому особого значения сразу.

– Марин? – Прошел я на кухню. – Ты дома?

Ответа не было.

В зале девушки я тоже не нашел. Все встало на свои места, когда я заглянул в нашу спальню. Первым здесь меня встретил распахнувший дверцы шкаф. Шкаф был наполовину пуст. Вся Маринина одежда исчезла. Тумбочка, в которой девушка хранила свои цацки, тоже раззявила дверцу, показала мне пустое нутро.

Нахмурившись, я осмотрел опустевшую без Маринадных пожитков спальню. Заметив на открытой тумбочке вырванный тетрадный лист, я пошел осмотреть его.

Он нес на себе несколько слов, написанных аккуратным почерком Марины: «Дедушка велел уехать. Не переживай, Витя. Люблю тебя».

* * *

– А это что такое? – Удивился Шелест, осматривая темно-зеленый кирпичик, лежащий в черном пакете прямо на столе.

– ПВВ-7, – похвастался Бубен.

– Чего-чего?

На следующий день Бубен вновь встретился с Шелестом, уже в третий раз за последние пару суток. Прошлым вечером, когда они подвезли Шелестова к его квартире, Бубен убедил Андрея не возвращаться домой.

Шелестов согласился, и они отправились совсем в другое место – небольшую дачу за городом, где собиралась сегодня почти вся, как называл ее Бубен «оппозиция».

К удивлению Шелеста, людей там было немало. Дача, стоявшая почти у самой реки Уруп, впадавшей в Кубань, полнилась братками. Было их не меньше двенадцати человек – все черемушкинские.

В основном это были молодые, амбициозные ребята, уже несколько лет состоявшие в ОПГ. Однако таковыми там были не все. Нашлось и несколько матерых мужиков за сорок, которым Кулым, тем или иным образом, не угодил лично.

Руководил всей этой «организацией», некто Сом младший, которого, как ни странно, не было сегодня на даче.

Шелеста приняли тепло, по-братски. Его понимающе выслушали, вместе с ним выпили. Потом они отправились в баньку, раскачегаренную во дворе дачи. Заполночь началось самое интересное – приехали шлюхи. Шестеро молодых и не очень дам, весело влились в компанию мужчин, выпили, попарились, ну и занялись исполнением своих «служебных» обязанностей.

К удивлению Шелеста, на дачу пару раз заезжали и другие черемушкинские. Эти, как понял, Андрей, не состояли в оппозиции. Более того, они даже не подозревали о ее существовании. Видимо, думали, что заехали просто на очередную малину, каких в городе и окрестностях, наверняка, было немало. Братики из оппозиции вели себя с ними как ни в чем не бывало, однако, даже пьяные, не позволяли себе сболтнуть лишнего.

Бывшие подельники из Черемушек не узнали Андрея. Занятые в основном жратвой и бухлом, им не было никакого дела до какого-то там Шелеста.

Андрей же, в свою очередь, понял, что про оппозицию, сформировавшуюся, видимо, совсем недавно, никто посторонний и не подозревал.

Сегодня Андрей с Бубном снова встретились, но уже на квартире Шелестова. Бубен обещал посветить Андрея во все их планы. Как он выразился: «раскрыть карты».

– Во даешь, Шелест, – разулыбался Бубен. – Ты че, в армии не служил?

– Служил, – покивал Шелестов. – Погранцом.

– И че, не видал никогда пластичных взрывчатых веществ?

– Слышал, но видеть не доводилось.

– Ну вот. Это именно оно, – Бубен взял зеленый кирпичик, взвесил в руке. – ПВВ-7. Купил у одного барыги еще весной. Как его звали? То ли Брагин, то ли Драгин. Да хер его знает, короче. В общем, штука – во!

Бубен показал Шелесту большой палец.

– Лучше американской С-4 будет. В общем, этой херней мы Кулыма и завалим.

– Дай глянуть, – потянулся Шелест к кирпичику взрывчатки.

– На, ток не урони, а то взорвемся.

Бубен сунул взрывчатку Андрею, но вдруг сделал вид, что роняет ее. Андрей вздрогнул, а Бубен заржал, словно конь.

– Ай, сука! Нахера ты притащил эту за#упу в мою квартиру⁈

– Да не ссы! Оно так просто не взорвется!

– Иди ты в жопу, Бубен, – недовольно пробубнил Шелест.

– Ее даже из автомата не взорвать. Тут нужен специальный взрыватель. И он у нас есть. Армейский. Ну, правда, доработанный одним нашим доморощенным кулибиным.

Андрей взял плотный кирпичик и понял, что зеленый покров – это всего лишь упаковка, а сама взрывчатка хранится внутри.

– И что мы сделаем? Взорвем Кулыма? А потом что?

– Правильно говоришь, – посерьезнел Бубен, – и я тебе скажу, взорвать этого старого хрыча – самая простая задача будет. Самое веселье начнется после.

Шелест вопросительно посмотрел на Бубна.

– А после начнется грызня, – сразу пояснил тот. – Надо будет побыстрее занять точки, что будут пожирнее, и удержать их, что б другие ни позарились. Ну это ничего. Пушки у нас на такой случай есть. Да и народу потом станет побольше. Еще полно не определившихся. Точно к нам попрутся, когда начнется заваруха.

– Так и… – Шелест аккуратно вернул взрывчатку в пакет. – А как мы от Кулыма-то… ну… Избавимся?

Бубен как-то замялся. Потом задумался. Правда, Андрею показалось, что он только сделал вид, потому что уж больно быстро Бубен покончил со своей задумчивостью.

– Не знаю. Сом еще не сказал, – пожал Бубен плечами. – Не придумал покамест. Но скоро мы че-нибудь да накумекаем. Ты только…

Бубен недоговорил, потому что его прервал дверной звонок. Оба бандита напряглись. Андрей медленно встал из-за маленького обеденного стола, взял с кухонного свой наган.

– Ты че, ждешь кого-нибудь? – Тихо спросил Бубен.

– Не-а, – направившись в прихожий коридор, ответил Шелест.

Бубен тоже встал, достал ПМ. Оба бандита прошли к двери. Затаились по обе стороны от проема, опасаясь, что незнакомец откроет огонь прямо через входную.

– Кто там? – Андрей постарался изобразить спокойный тон.

– Андрей, это ты? – Услышал он голос своего двоюродного брата Саши Шелестова. – Открой, пожалуйста! Мне ночевать негде!

* * *

– Мне нужно поговорить с Кулымом, – сказал я одному из черемушкинских братков, встретивших меня на входе в Грааль.

Их было трое, все одетые в белые рубашки. Бандосы стянулись к дверям ресторана, как только я показался на территории. Никого из них я раньше не видел.

– Ты б хотя бы поздоровался, Летов, – ответил первый, высокий и худощавый мужик, с прилизанными набок волосами. – А то, чего ты так сразу, предъявы кидаешь?

– У меня нет времени, – я показал ему на свои командирские. – Мне нужно срочно с ним увидеться. Пропустите.

Я было пошел вперед, но братки преградили мне путь. Прилизанный даже остановил меня рукой.

Я замер, глянул на его упершуюся в мою грудь ладонь.

– Не надо меня трогать, – сказал я ледяным тоном.

Черемушкинский отступил на полшага.

– Кулым занят, он не может разговаривать, – сказал он почти так же холодно. – Говори со мной.

– Зачем он забрал Марину?

Браток нахмурился, обернулся на одного из своих – полноватого, но крепкого мужика, носившего короткий ежик темных волос.

Тот ответил ледяным взглядом.

– Я не в курсах, – сказал прилизанный.

– Тогда с дороги. Я спрошу у Кулыма сам.

– Мы тебя не пропустим, – покачал прилизанный головой.

– Предупреждаю, – сказал я. – Если не уйдете с дороги, я уберу вас силой.

Третий – здоровяк с толстой цепью, болтавшейся в расстегнутом на две пуговицы вороте рубахи, хмыкнул.

– Че, не веришь? – Метнул я в него суровый взгляд.

– Тебе тут лучше не появляться, Летов, – сказал прилизанный. – Для твоего же блага.