Текст книги "Власть Тени (СИ)"

Автор книги: Артем Квашников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

– Начну, пожалуй, с самого начала, – после некоторых раздумий начал Ортон Вирис. – Видите ли, Аннадор и Иллиан – братья, – он развел руками, взглянул по очереди на Талвера и Арриану, но не добился от них ожидаемой реакции. – Кхм… С Иллианом мы познакомились две недели назад в Ратилспаре. Там мы преследовали схожие цели, но в том раунде победил я. Как, впрочем, и ожидалось.

Ортон улыбался в надежде уязвить Иллиана, но это у него мало удавалось. Безымянный его не слушал и даже не пытался делать вид. Он думал над своими дальнейшими действиями. Сейчас нельзя ни достать артефакт, ни убить Ортона. Эффект неожиданности потерян, но это не худший вариант. Хотя бы можно восстановить силы. Спланировать дальнейшие действия не удавалось никак, у Иллиана не было никакой информации об артефакте или о ритуале. Убийство может оказаться с осложнениями. Но это ничего не меняет. Он и до этого готовился к худшему, только теперь худшее у него вырисовывалось в тона куда мрачнее.

– Забывать о своих неудачах не в правилах Жнецов, как и прощать тех, кто на их мнение уязвил их гордость. А Жнецы слишком горды. Профессиональная этика для них значит многое. Кстати, да, Иллиан прошел обучение в Храме Тени и стал Жнецом, но известен там как Безымянный. Но преследуя свои цели, и меня в частности, он немного нарушил главное правило из кодекса Храма. Не так ли Иллиан? – Ортон взглянул на него и Иллиан признал, что начал‑таки слушать его. С чего бы это?

– Заканчивай с этим. Мне нужно тебя убить, – ответил он.

– Только после рассказа. Нашим друзьям интересно, – снова ухмыльнулся Ортон. – В то же время Академия Эйнгвара, а точнее Архимаг Дайвар, направил троицу своих студиозусов на обучение в Ард'Э'Лор. Вы догадались кого именно, я прав? При этом Архимаг преследовал сразу несколько целей, а может даже больше чем известно мне. Я ведь тоже не всеведущ, – кор Вирис попытался изобразить свою самую обаятельную улыбку, но ему не было известно, что ему такие не удаются. – Прибыли в Ард'Э'Лор все вы одновременно. Но пока Иллиан развлекался с дочкой Эдрика Байронта, который самоуверенно называет себя моим главным врагом, ваша троица готовилась к Турниру. Здесь скажу, что вам говорили правду. Вас на самом деле отправили сюда ради обучения и Турнира. Может только не всю правду. И, о, совпадение! – Ортон в театральном жесте возвел руки к небу, – Аннадор заметил Иллиана среди зрителей на Турнире. Иллиан, или Безымянный, отправился убивать меня, а Аннадор последовал за ним. Я же в это время проводил ритуал. И все еще провожу его, если вам так интересно. Это было мной спланировано, что вы встретитесь здесь. Можете даже не спрашивать, как мне это удалось, не смогу сказать, даже если захочу. И вот сейчас вы находитесь здесь, в момент моего триумфа. Когда Лаонринэн уже готов отдать мне свою силу. Это просто замечательно, не находите?

Ортон Вирис просто‑таки излучал собой уверенность в собственных силах и собственном гении. Обычно такие люди либо рано умирают, либо живут долго и счастливо. Иллиан не знал к которому из этих двух типов принадлежит Ортон, ведь может он мечтает умереть от клинка Тил'амаш?

– И зачем все это? Просто ради воссоединения семьи? Даже не смешно, – фыркнула Арриана. Она все еще пыталась держаться уверенно. Сделать это было довольно легко, несмотря на сложившуюся ситуацию. Но уверенной она себя не чувствовала. – Зачем вам было нужно, чтобы они пришли сюда вдвоем?

– Чтобы заодно убить их, – пожал плечами Ортон. Для него все было предельно просто. Иллиан же понял, зачем все это. Теперь – понял.

Ортон Вирис не из тех людей, кто молча наслаждается своим триумфом. Ему нужны были зрители. Перед кем он смог бы покрасоваться, доказать свое величие, непревзойденность. Ему необходимо внимание. Он никогда не был уверен в собственных силах, для этого ему нужно демонстрировать их более слабым. Или тем, кого он более слабым считает, как в этот момент.

Эти мысли вконец успокоили Иллиана. Если какие‑то сомнение до этого и были, то теперь все было просто. Он убьет Ортона.

– Смешно, – голос Аннадора был едва узнаваем. – Это и правда смешно, Ортон. Браво. Я бы поаплодировал, но мне лень. Ты и правда считаешь, что сможешь убить нас? Истинного мага и Жнеца? Не спорю, опыта у тебя больше, но Силы больше у нас. И нас двое, нет, даже четверо. И несмотря на это, ты уверен, что сможешь убить нас? Ты глупец, Ортон.

Но главу Фард – Таса не смутили слова Аннадора, он рассмеялся. Наигранно рассмеялся, пытаясь доказать свое превосходство, но никто на этот смех не отреагировал так, как он надеялся.

– Еще немного, и ты все поймешь. Вы все поймете. Ты, кстати, прав. Вас четверо. Ведь у меня нет в планах оставлять кому‑то из вас жизнь.

– Как напыщенно, – Талвер ухмылялся. – Ни дать, ни взять ужасный людоед, поймавший детишек и решивший им рассказать сказку напоследок.

– Есть я вас не собираюсь, у меня другие вкусы, – серьезно ответил Ортон. – Я вам даже дам шанс подготовиться, еще недолго.

«Ушко» начало разгораться еще сильнее. Мгновение, и оно вспыхнуло, подобно солнцу, заставляя всех собравшихся непроизвольно отвести глаза. Никто не смог заметить одинокую тень, метнувшуюся с одной стороны комнаты в другую.

Как только защита с Ортона спала, Иллиан тут же скользнул в тень сокращая расстояние к цели. И сразу же нанес удар, который рассек только воздух.

На месте «удавки» сейчас бушевала голубая воронка, поглощающая все, до чего могла дотянуться. Ортон Вирис был первым. И сейчас он с полными недоумения глазами уставился на творение своих рук. Видимо, он не получил сил, на которые надеялся. И сейчас воронка засасывала его в неизвестность.

Безымянный не испугался. Он прыгнул навстречу воронки, намереваясь достать свою цель. Он дотянулся левой рукой к его руке и ничего не понимающий Ортон тут же сжал ее, но Иллиан не собирался останавливать его полет. Он рванул его на себя, в надежде оказаться к нему еще ближе. И перед самым исчезновением во вспышке воронки, он таки смог дотянуться до него. Ятаган дотянулся также.

На этом воронка не остановилась, явно намереваясь засосать в себя всех, кто стал невольным очевидцем ее возникновения. Аннадор не сопротивлялся, он сам пошел ей на встречу. Арриане было страшно, и только поэтому ноги не дали ей убежать. Они стояли на месте, не желая двигаться. Единственным истинно разумным среди троицы был Талвер. Он попытался убежать из комнаты, но у него ничего не удалось.

Вся троица исчезла во вспышке воронки, которая тут же схлопнулась, насытившись.

Это был город. Давно заброшенный, пустынный, словно кладбище призраков. Огромные здания терялись в небесах. Пустые бетонные коробки, словно погибшие корабли глубоко на морском дне, казались чем‑то совершенно иным, ненастоящим, не на свое месте.

Этот город и ранее был чем‑то непостижимым. Кусочком другого мира. Высокие здания, с металла, стекла и бетона, они будто бросали вызов всему этому миру, его богам.

Сейчас все было так же. Металл, стекло и бетон. Стекло, бетон и металл. Хотелось бы назвать это памятником ушедшей цивилизации, но невозможно. Это были руины. Гротескные, чужие, пугающие.

Все попавшие в воронку оказались здесь. Посреди этого кладбища. Под ногами хрустело мелкое стеклянное крошево, в ближайшем огромном здании отсутствовала одна стена, открывая невольным зрителям внутренности перегородок. Под зданием были навалены груды камней и с‑под них выглядывало нечто смутно напоминающее человеческие кости.

Громко завывал ветер, перекатывая пыль со стороны в сторону. Земля тоже выглядела безжизненной, болезненно – серой. Даже солнце пряталось за густыми серыми тучами, не желая освещать давно мертвый, забытый кусочек своего мира.

Ятаган пронзил Ортона насквозь. Тот даже не пытался что‑нибудь сделать, столько безнадежности было в его глазах. Иллиан вытащил клинок и отбросил тело, отмахнувшись от него, словно от досадной помехи. Затем передумал, нагнулся к нему, вытирая кровь о его одежду.

– Слишком уверенным в себе он был, – услышал Иллиан сзади. Это был Аннадор. Тот, кто назывался его братом. Кого называл его братом Ортон. Но у Безымянного не было братьев.

– Я был уверен в себе не меньше, – поднимаясь, ответил полуэльф.

– Можешь убрать клинок. Мы с тобой не враги.

– Но не больше.

– Не больше. Просто не враги. Этого достаточно.

– Согласен.

– Вы можете сказать где мы? – Влез в разговор Талвер.

– Драгнир, – пожал плечами Иллиан. – Хотя об этом наверняка хотел сказать он.

Безымянный кивнул в пустоту. Талвер недоуменно взглянул на него, как и Арриана. Но затем воздух поплыл, будто под сильным жаром и сквозь пелену проявился силуэт, который постепенно сменился четким образом человека.

– Удивлен, – произнес незнакомец. – Хотя, чего еще можно ожидать от ставленника Богини – Тень?

Иллиан рассматривал незнакомца, пытаясь понять его. Но внешность того была слишком невзрачной, чтобы можно было прийти к чему‑то.

– Ты из Ордена Шадера. Ты вел эту игру. Ортон тоже был фигурой. – Незнакомец склонил голову. – Несложно было разыграть ситуацию так, чтобы Аннадор попал к Ортону в то же время, что и я. Ты просто вложил эту мысль в его голову. Ритуал не должен был дать Ортону никакой силы. Он должен был собрать нас здесь. Причины я не понял. Навряд ли ты тоже горишь мыслью избавиться от нас.

– Браво, – человек зааплодировал. – От сердца. Все верно. Ты прав и в том, что у меня нет никакого желания вас убивать. Напротив, у меня есть к вам предложение.

– Не желаю иметь ничего общего с Орденом. А сейчас, прошу, верни мне Лаонринэн.

– Ты и об этом догадался? Не могу. Он мне нужен.

– Орден, – прошипел Аннадор. – У тебя еще есть предложения? После всего сотворенного вами?

– Наше предыдущее руководство, как бы помягче сказать… было не совсем компетентным. – Незнакомец сделал несколько шагов в сторону, опустился на одно колено и начал отгребать слой пыли в сторону. – Они создали и поддерживали для Ордена ужасную репутацию… ксарг не здесь, – он повернулся в сторону и начал очищать другой участок земли. – Представьте себе, это руководство повсеместно именовали себя Познавшими, ну не смешно ли? – Участок земли был очищен. Незнакомец приложил к нему ладонь и удовлетворенно хмыкнул. Там был какой‑то каменный диск, видимо, достаточно приличных размеров, с углублением посредине. Он достал Лаонринэн и поставил его в это углубление. Символы на «удавке» загорелись голубым светом, вся площадь вокруг покрылась голубой рунной вязью. Что‑то хрустнуло, громыхнуло и небольшой диск, центром которого сейчас был лаонринэн, начал отходить в сторону. – Так вот. Теперь нет этого руководства. Есть я. И я предлагаю вам обоим присоединится к Ордену. Шадеру нужны новые лидеры, похожие на вас, и вы ими станете. Не сразу, всему свое время, но станете.

– Меня не интересует власть, – ответил Аннадор. Иллиан молча наблюдал за действиями незнакомца и почему‑то не вмешивался.

– Тебя интересует нечто иное. Я знаю. И смогу дать тебе это. Сияние Рассвета, не так ли? Я могу дать тебе эту силу. Я знаю на чем ты остановился, и знаю, как тебе помочь. Ты невероятно близок к разгадке Сияния, и я тебя смогу подтолкнуть еще ближе. Взаимовыгодная сделка, не так ли? Не скрою, в этом и моя выгода. Лидер Ордена Шадера владеющий Сиянием Рассвета. Что скажешь, Аннадор?

– Да ну тебя к ксаргу! – Талвер повел себя странно. Выхватил один пузырек Тумана и разбил его. – Аннадор, это же Орден Шадера! Думаешь, он затащил тебя сюда чтобы раздаривать подарки? Ну же, не дури!

Аннадор не слушал его. Сияние Рассвета. Волшебные слова, которые сейчас заполнили его разум. Да, ему необходима эта сила. Ради… ради самого себя, ксарг его побери! У него больше не осталось ничего, только одно желание, и ему действительно стало наплевать на все. Пусть хоть сами демоны Бездны сделали бы ему такое предложение, он согласится.

– Я согласен, – сказал он. Пусть даже незнакомец врет, Аннадор ничего не теряет. У него нет ничего.

Маг стихий сделал только первый шаг и его тут же окутал Туман Талвера. Но он ничего не успел сделать. Незнакомец взмахнул рукой и Туман рассеялся, как его и не было. А затем сильнейший ментальный удар тараном врезался в грудь Мастеру Иллюзий.

– Как необдуманно, – незнакомец поцокал языком. – Это ведь разработки Шадера. Туман Созидания я имею ввиду. Не надо пытаться применять магию Шадера против его же последователей.

– Аннадор не его последователь, – прохрипел Талвер, приподнимаясь на локтях.

– Аннадор, что ты делаешь, куда ты идешь? – Арриана едва не плакала, с последних сил сдерживала слезы. Но стояла на месте, не сдвинулась ни на шаг.

Аннадор не ответил. Он подошел к незнакомцу и склонил перед ним голову.

– Не стоит, – сказал незнакомец. – Ты больше ни перед кем не будешь склонять голову. Ты обретешь Сияние Рассвета, мой друг.

Шадерец снова опустился на колено, засовывая руку в нишу оказавшейся под каменным диском и достал оттуда вещицу смутно похожую на Лаонринэн. Может потому что тоже была полностью покрыта письменами Могучих.

– Это я тоже заберу. – Голос Иллиана был ужасно холоден.

– Ты даже не понимаешь, что это за вещь, глупец, – незнакомец скривился, показывая новые эмоции. – Ты вообще ничего не знаешь, даже кому сам служишь и с кем ты связался. Мне жаль тебя, Иллиан, но теперь я вижу, нам не по пути.

Незнакомец повернулся к Аннадору.

– Ты должен его убить, Аннадор. Это будет доказательством твоей решительности.

Сомнение Аннадора было недолгим. На самом деле внутри у него разразилась буря эмоций, но через мгновение все прошло. Этот человек не его брат. И сейчас он стоит между Аннадором и Сиянием Рассвета. Выбор был, и он был сделан.

– Ксарг, что ты творишь? – Арриана рыдала, не скрывая своих эмоций, – он же твой брат!

Маг не ответил. А сам подумал о том, какое к этому есть дело у Аррианы? Почему она плачет? Он сам выбирает свой путь и почему она переживает по этому поводу? В этом нет смысла. Он не видел его.

– Мне нет к тебе дела, Аннадор. Отступи и останешься жив.

Он уже привычно воспламенил свою ауру, создав пламенный покров. Привычная ярость накрыла его. Останется жив?! За кого он себя принимает?! Сотрет его в порошок, сотрет!

Кажется, он закричал бросаясь в атаку, плетение за плетением, огонь и воздух, они все срывались с его пальцев, чтобы бесследно сгинуть, не причинив Иллиану и вреда.

Он выхватил свой бастард, покрывая его тем же покровом и с упоением вступил в схватку.

Иллиана, похоже, забавлял этот бой. Он без труда парировал все атаки своего «брата», даже не пытаясь атаковать в ответ. У него не было желания убивать этого парня, что‑то останавливало его. Может то ощущение, что он Тил'амаш, а не тупой головорез. В этом убийстве не было никакого смысла. Но с этим надо кончать.

Безымянный исчез, оставив по себе только темные росчерки своей силы. И тут же ногу Аннадора пронзила дикая боль. Иллиан метнул в него стальную иглу, приправленную сумраком, которая играючи пробила его покров, и остановился, не спеша продолжать атаку, будто жалея противника.

Это еще сильнее взбесило Аннадора. Он не смог причинить вреда своему сопернику. Опять! Никто не может стоять у него на пути!

Огонь и ветер, земля и вода. Стихии танцуют вокруг него, вовлекая и его в свой танец. Забытые чувства нахлынули на Аннадора. Ужасающая сила, вседозволенность, необъятность возможностей. Его накрыла эйфория.

Иллиан не ожидал такого. Еще мгновение назад противник, который не вызывал у него никаких чувств, кроме сожаления, начал меняться. Он начал приносить себя в жертву какой‑то неведомой силе, только чтобы взять в долг, но сможет ли он отдать его?

Полуэльф не успел уйти в тень. Его противник был слишком быстр. Он не пользовался магией, не пользовался оружием. Он просто нападал и бил, бил и нападал. Иллиан не успевал отражать его атаки, в каждой из них была сила стихии, которая рвала на части. Больно, слишком больно, чувство безысходности накрыло его. Он не сможет победить. Как прекратить эти мучения?!

Он пытался уйти в тень, но когти чудовища вырывали его назад. Дальше, необходимо уйти дальше, в сумерки! Но он не мог. Сила Тени не желала его слушаться. Его поглотило отчаяние.

Иллиан упал. Гордый Жнец, таинственный Тил'амаш упал, весь покрытый собственной кровью от бесчисленных ран. Он закрыл глаза, хотя и отдавал себе отчет, что не должен этого делать. Но противник не спешил добивать его. Смилостивился? Хотя Иллиан и так умрет от бесчисленных ран. Он был повержен. Стыд. Он не хотел появляться перед глазами Лиз в таком виде.

Он приоткрыл глаза, чтобы увидеть, что происходит. Аннадор потерял контроль и набросился на незнакомца. Эта сила и правда выглядела внушительно. Но незнакомец легко развеял ее. Слишком легко. И с этим человеком хотел сражаться Иллиан? У него он хотел забрать Лаонринэн?

Захотелось смеяться, но из горла вырвался какой‑то сдавленный хрип.

Развеяв эту ужасающую силу Аннадора, незнакомец подхватил его бессознательное тело под руки. Он выглядел взволнованным. Слишком взволнованным, как для приспешника Шадера. Они не могут испытывать таких искренний эмоций. Они – само зло! А все это лишь игра!

Ксарг, какие только мысли посещают перед смертью. Не об этом думать надо.

Тем временем шадерец одним взмахом руки создал уже знакомую воронку напротив себя. Но она не затягивала, двигалась слишком медленно, лениво, будто через силу. Шадерец бросил последний взгляд на Иллиана, затем на бездвижного Талвера, задержал внимание не Арриане, сокрушенно покачал головой и, с легкостью подняв Аннадора на руки, скрылся в голубом мареве перехода.

А Иллиан умирал. Он попытался пошевелиться, но это вызвало только дикий приступ новой боли, иного результата не было. Он почти перестал чувствовать свое тело, но начал чувствовать холод, укутавший его. А затем боль отпустила, отступил и холод, стало наоборот очень легко и тепло. Он улыбнулся и крепче отдался этому чувству. Но предательские мысли не хотели успокаиваться и продолжали скакать с одной на другую, перемешивая все в голове, не давая забыться. Одна мысль задержалась, он зацепился за нее, как утопающий, будто за последний лучик света и напоследок успел прошептать, а может и произнести только мысленно:

– Арриана…

Темнота накрыла его. Здравствуй, темнота.

Эпилог

Это была самая обычная комната, в обычности которой не было ни единого повода усомниться. Сначала ее можно было бы принять за небольшой личный кабинет в доме какого‑то не самого бедного человека, но для этого здесь было слишком мало мебели, отсутствовали какие бы то ни было письменные принадлежности, не было ни одного шкафа или стеллажа с книгами, полюбившимися хозяину кабинета, или просто с необходимыми для работы документами и различными папками в алфавитном порядке.

Было всего лишь два кресла по сторонам небольшого стола, c разбросанными на нем картами, то ли в хаотичном порядке, то ли уже отыгранная партия, и камин, по – домашнему уютно потрескивающий слегка отсыревшими дровами.

Необычного мало, если вообще было, не беря в расчет тот факт, что не существовало ни дома, в котором эта комната находится, ни самой комнаты, в привычном смысле, разумеется.

Ведь комната была, пускай и существовала не столь физически, но на столе лежали карты доигранной партии, а в креслах сидели два человека, отрешенно наблюдающих за огнем в камине, будто каждый думал о чем‑то своем.

– Неплохо все сходится, – в стоявшей тишине тихий голос, почти шепот, прозвучал неожиданно громко.

– Для тебя. Мои ставки были иными, – после снова наступившей минутной тишины ответил второй человек, оторвавшись от раздумий.

– В таком случае спор выигран мной? – полуутвердительно спросил первый.

Второй наконец оторвался от созерцания огня, посмотрел на своего компаньона, который сейчас рассматривал лежащие на столе карты, но не увидел в его лице ни капли чувства превосходства. Он просто констатировал факт. Тогда проигравший потянулся к поясу, на котором висел небольшой мешочек, достал оттуда один золотой и положил на стол, ближе к себе, чем к выигравшему.

– Твой выигрыш, К'Ес. Второй за пять прошедших споров.

– И за первый серьезный спор, К'Орд. Остальные были разминкой, я только вернулся, – он не спешил забирать монету со стола, выигрыш уже был его, торопиться ни к чему.

– Почему для тебя стал так важен этот мир? – Казалось, перевел тему К'Орд, но на самом деле только продолжил его. – Обычный мир, каких насчитывается несколько десятков, а может даже сотен. В чем твой интерес?

– Шутить изволишь?

– Слишком глубоко в тебя проникла твоя последняя личина.

– Это все же была жизнь, брат. Я ее прожил, а не кто‑то за меня. И был это я, сколь глупым бы тебе это не казалось.

– Твоя жизнь… – задумчиво произнес К'Орд. – Я не стану с этим спорить. Но твое имя – К'Ес Ар, и никакое другое из твоих прошлых воплощений. Десять жизней, но ни одна из них не была настоящей, лишь поделки на эту тему.

– Нынешняя моя жизнь – настоящая? Что вообще есть – настоящая жизнь? Ты уверен, что мы существуем на самом деле, а не являемся отголосками мыслей Создателя? Может те мои жизни были настоящими, а эта лишь промежуток между ними. Кто мы вообще на самом деле? Скорее нам надо усомниться в своей подлинности.

– Смешно, – хмыкнул К'Орд. – Настолько философские рассуждения непривычно слушать из твоих уст. Я был прав, когда считал в самом начале, что на тебе останется отпечаток этих твоих сущностей. У всех них был разный характер, разная внешность, разные возможности, мысли, идеи. Ты даже в женщину воплощался однажды. Но до сих пор помнишь только последнюю жизнь и отзываешься на имя с нее.

Все это время К'Ес, казалось, не слушал своего брата. Рассматривал картинки на картах, переворачивал их «рубашкой» вниз. Сейчас начал собирать их по одной, формируя колоду.

– Мы не знали, чем все закончится, – медленно произнес он. – И должен ли я был помнить хоть одно из воплощений. Я помню последнее и… – он на мгновение замялся, – смерти всех предыдущих.

– Ты не говорил об этом раньше.

– И не хотел говорить. Это не самые приятные воспоминания, – криво усмехнулся К'Ес.

– Но раз сказал, значит что‑то изменилось.

– Я лишь хочу сказать, что для меня стал важен Эмеральд. Только в последний раз я умер не просто так.

– И ты хочешь изменить номинал Эмеральда в предстоящем Пасьянсе.

– Я не стану вмешиваться напрямую, с меня хватило наказания в десять жизней. Хотя, мне кажется, что наказывали меня не десятью жизнями, а десятью смертями.

– Настолько все было плохо? – впервые за разговор в голосе К'Орда послышался интерес.

– Тебе правда интересно?

– На будущее. Вдруг захочу повторить твой эксперимент, буду знать, как отказаться от этой затеи.

Они оба рассмеялись, но ни у одного в голосе не было веселья.

К'Ес собрал все карты и начал медленно их перетасовывать. Колода была большой, на двести четыре карты, но это не причиняло ему неудобств, в Колоде Создателя намного больше карт. И каждая из них – отдельный мир.

– У нас есть два года времени до того, как Пасьянс вступит в финальную стадию. Слишком мало времени.

– У нас? – удивился К'Орд. – Ты настолько уверен, что я тебе буду помогать?

– Ты слишком много времени провел в одиночестве, – улыбнулся К'Ес. – Тебе скучно. Я ведь твой брат и знаю тебя.

– В чем‑то ты прав. – К'Орд не стал спорить. – Два года… почему ты считаешь, что этого мало?

– Маги Эмеральда уверены, что у них в запасе не меньше четырех. Они не будут готовы. А мы не можем вмешаться даже настолько, чтобы предупредить их. Порой мне надоедает знать все, когда ничего не можешь с этим сделать.

Карты раскладывались перед К'Есом в замысловатый пасьянс. Братья часто задумывались над тем, как выглядит на самом деле Пасьянс Создателя. Насколько должная быть удивительной эта игра, чтобы ради нее гибли целые миры, списанные в талон?

Тогда же они и придумали свой пасьянс, но при его раскладывание никто не умирал. Обычная игра, частью которой стали монеты, которые все время переходили с рук в руки, от проигравшего спор – выигравшему. Пасьянс еще никогда не был доигран до конца, никто из братьев не смог собрать у себя все двести четыре монеты.

– У меня осталось еще одно вмешательство. Я его использую, – произнес К'Орд.

– Ты уже говорил с Аннадором, разве это не считается? – возмущение К'Еса было наигранным. Его вмешательство в ситуацию с Иллианом было гораздо весомее. Он ходил по самому краю своих возможностей, и даже переступил черту. Но наказания не последовало. Вмешательство было одобрено? Скорее, нет, просто на него закрыли глаза.

– Наш разговор был только разминкой. Но я доволен, что он смог пробудить свой покров. Правду говоря, моя цель была иной.

– Аннадор слишком изменился. Порой я сам боюсь тех изменений, что происходят с ним. Я знал, что он пойдет за Сиянием Рассвета к Шадеру, это было моей игрой. Знал, что битвы между братьями не избежать, опять же, это я привел их к ней. Но я не думал, что мне будет так тяжело на нее смотреть.

– Слишком сильно в тебя проникла твоя последняя личина, – повторил К'Орд.

– Может это была не личина, а я сам?

– Пусть так, – кивнул К'Орд. У него не было желания вновь затрагивать эту тему. – Мое вмешательство будет направлено на Аннадора. Твое прекратило влияние со смертью Иллиана. Хотя соглашусь, ты многого им достиг, не удивлюсь, что отголоски нам будут слышны еще очень долго.

– До самого конца. Иначе Аннадор не пошел бы в Орден Шадера, а без него мало шансов пробудить Сияние.

– Но это на руку и мне. Я ставлю на Аннадора. Твой протеже мертв.

– Рано об этом говорить, – недовольно произнес К'Ес. Это было его ошибкой. Он не смог спрогнозировать степень серьезности боя братьев. Иллиан должен был проиграть, но цена проигрыша оказалась слишком высокой.

– Я бы сказал, что поздно. Его нет больше в Эмеральде.

– А обязательно должен быть? Маловато этого для признания смерти.

– Переоцениваешь его возможности, братец, – К'Орд всегда называл его братцем, когда пытался показать степень заблуждения К'Еса. Он всегда делал это неосознанно, как и начинал говорить снисходительным тоном. К'Есу это более чем не нравилось, но виду никогда не показывал. – Готов снова поставить на него? На его жизнь? Ставка стандартная, – будто могла быть другой. Но фраза повторялась из раза в раз.

Иллиан был мертв, сколько бы К'Ес не пытался верить в обратное и доказать это брату, на чем он его и подловил. К'Ес не хотел делать эту ставку, но еще больше не хотел показывать К'Орду свою неуверенность. Даже если он проиграет, главная цель будет продвигаться вперед, номинал можно изменить и лишившись Иллиана. Любое изменение номинала будет выгодно Эмеральду, на данный момент мир однозначно слетит в талон в самом начале финальной стадии, когда миры начинают выбывать. Остается еще достаточно жителей Эмеральда, чтобы изменить ситуацию, пускай это и будет тяжелее лишившись Тил'амаш – Затмения.

– Иллиан жив. Ставка принята. Богиня – Тень не даст ему так просто погибнуть. Пускай у молодых Богов амбиций и более, чем сил, но искать нового Вестника будет тяжелее, чем спасти уже подготовленного.

Они снова замолчали на некоторое время, но К'Ес Ар быстро оборвал тишину.

– Создай дождь за окном. Неприятно видеть сплошную черноту.

– Мог бы сделать это сам, – К'Орд, казалось, ничего не предпринял, но за окном просветлело и начал накрапывать легкий дождь, который ставал все сильнее, пока не стало отчетливо слышно барабанную дробь по крыше, которой не существовало.

– Так я могу поверить в то, что это на самом деле дождь стучит за окном. Ты прав, я стал более человечным.

– Ты знаешь Богов Эмеральда? – перевел тему разговора К'Орд.

– Только старых. С того времени, как мы в прошлый раз делали ставки на этот мир. Что ты можешь сказать?

– Ничего не могу сказать о Дулбаре, Кхаторе, Минарисе и Нуаду. Они мало в чем изменились. Такие как они не меняются. Чего не скажешь о Шадере. Он стал слишком серьезно относиться к своей роли Бога Равновесия и первым со старых Богов вернулся в Эмеральд. Первоочередное уничтожение прежнего Ордена было очевидным, организация чересчур отошла от своих истинных целей. Но новый Познавший удивляет даже меня, как и удивляет отношение Шадера к нему. Слишком многое он ему позволяет и слишком много силы дает. Он может помешать.

– Если Шадер продолжит свои нынешние действия, то он может поменяться местами с Познавшим, Вестник станем Богом. Такое уже бывало.

– Не в этом случае. Познавший слишком фанатичен, чтобы занять место своего Бога. Есть другие кандидаты.

К'Ес понял, о ком говорит его брат. Это не исключается.

– Семь Богов и пока только четыре Вестника, – задумчиво произнес К'Ес. – Только одно присутствие в мире Вестников всех Богов может сильно повысить номинал карты.

– Четыре, если жив Иллиан, – поправил его брат. – И пять, если Паладин – Вестник Светоносного.

– Кто этот Светоносный? Он на самом деле Бог Света?

– Бывший Вестник. Я тоже о нем ничего не знаю, хотя долго собирал информацию. Появился около тысячи лет назад по меркам Эмеральда, возможно был причиной чумы на Саррите того времени. Очень осторожен, не показывается. Но действует на протяжении всей этой тысячи лет. Он, скорее, не станет вовсе готовить себе Вестника, опасаясь той же участи, что и сам учинил своему Богу.

– Если он настолько осторожен, что граничит с глупостью, – добавил К'Ес. – Без Вестника он мог существовать до этих пор, пока был одним из двух молодых, единственных действующих Богов Эмеральда.

К'Орд молча кивнул. Именно поэтому он и предположил, что Паладин может быть Вестником Светоносного, ровно с таким шансом, с каким может и не быть.

Дождь за окном действовал успокаивающе, даже слишком. Человек в К'Есе любил дождь, ровно до тех пор, пока сам находился в уютном кресле перед камином. Стоило только появиться необходимости выйти по такой погоде на улицу, любовь сразу же пропадала, но это касалось только человека. К'Еса это не волновало, он наслаждался.

– О втором молодом Боге, Богине – Тень, я тоже мало что слыхал, – не очень тонко намекнул К'Ес.

– Это сестра Минариса, – в голосе К'Орда послышались веселые нотки, что было куда удивительнее большого кита на шпиле собора Скатрина. А может и не удивительнее, стоит взглянуть на такого кита, а затем сравнить с веселым К'Ордом.

– Малышка Тамрис? – К'Ес такого не ожидал совершенно. – Неужели она доросла до того, чтобы стать Богиней?

– Пять тысяч лет прошло, брат. Она уже не ребенок. Но ты прав. Она нисколько не готова. Но отчасти Богиней стала. Поэтому на Иллиана у нее были гораздо большие планы, чем на обычного Вестника.