Текст книги "Власть Тени (СИ)"

Автор книги: Артем Квашников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

Безымянный тут же почувствовал, что воздух вокруг него сминается, разрывая его грудную клетку, сдавливая само тело, отчего казалось, что он находился в узком каменном мешке, который постепенно сужался. Дышать было нечем, барахтанье и попытки разорвать клетку сумраком не дали результатов, он попросту не мог пошевелиться, чтобы сделать это. Взгляд уловил надменно ухмыляющегося мага, стоящего с его же стальными иглами, висящими в воздухе и окруженными огнем.

Последнее, что Иллиан почувствовал, это холод обволакивающей тени, прежде чем тьма окончательно не забрала его к себе.

Глава VIII.Танец Стихий

Эту схватку нельзя было назвать просто дракой. Это было словно танец. Казалось, противники ставили перед собой цель провести этот бой наиболее красочно, а не результативно.

Молниеносные, неразличимые глазом движения. Два серебристых росчерка мечей, мелькающие вокруг бойцов. Невозможно было поверить, что люди могут так двигаться.

Сторонний наблюдатель так и застыл бы с раскрытым ртом, с благоговением наблюдая на тех, кто, казалось, являются самими Вестниками Минариса, Бога Войны. Ведь когда‑то, если верить древним преданиям, сами Боги ходили по земле Эмеральда и обустраивали его, скажем, по своему вкусу. Тогда же и появились первые из Вестники. Опять же, если таковые существовали.

Слышно было лишь звон стали. Ни звука шагов, ни тяжелого дыхания, ни боевых кличей или надрывного рычания. Ничего этого не было. Лед, с которым проводился этот поединок, не способно было бы растопить никакое пламя. Воистину, так сражаются лишь Бессмертные – Весники Богов. Но ни первый, ни второй Бессмертными не являлись.

Если получше присмотреться, то эти два неразличимых фантома начинали приобретать более отчетливые формы. Один со сражающихся казался, если не ребенком, то уж точно не взрослым мужчиной, а юношей семнадцати – восемнадцати лет от роду, хотя, можно было бы дать ему и более двадцати. Особенно, если обращать внимание лишь на крепкое телосложение. А то с какой прытью он орудовал своим тяжелым полутораручным бастардом, вызывало если не восхищение, то некоторое удивление так точно.

Аннадору на самом деле совсем недавно исполнилось восемнадцать лет. Прошел почти год, девять месяцев, с начала его обучения в Академии Эйнгвара, одной с лучших магических школ Эмеральда, но уже сейчас в нем сложно было узнать того мальчишку, каким он был до поступления в Академию. До этого не низкий парень, стал еще выше, в росте немного обогнав тоже немаленького Асварта. Худощавость сменилась крепкой мускулатурой, которой мог похвастаться даже не каждый королевский дракон, хотя всем известны суровые требования и правила отбора в элитный отряд Эйнгвара.

Легкость, с которой он орудовал полутораручным мечом, поистине завораживала, но, увы, он был магом, а для этого даже не каждому магу нужны крепкие мышцы.

Второй же сражающийся орудовал легкой саблей синей стали, без особого труда отражая ею удары тяжелого меча противника. Если сначала казалось, что оба воина сражаются наравне, то присмотревшись, ставало видно, что этот боец будто явно пытался отогнать скуку, размеренными ленивыми движениями парируя удары противника и такими же взмахами клинка не давая расслабиться своему оппоненту.

Аннадор старался изо всех сил пробить защиту дяди, но получалось это с трудом, точнее не получалось совсем. Он сражался на грани своих возможностей, хотя ему уже казалось, что эта грань давно стерлась и сейчас только от него зависит, где проляжет новая. Но все же всего этого было еще недостаточно. Как бы ни был он силен в магии, сил для победы Асварта станет еще нескоро.

Сколько этот бой уже длился, студиозус не знал. По его самым скромным подсчетам, никак не менее получаса. Победить сейчас дядю казалось сверх сил, а сам же боевой маг не спешил заканчивать поединок, вероятно проверяя грань выносливости своего племянника. Хотя это не могло быть так, используя магическую энергию во время поединка для поддержания сил, маги могли бы сражаться хоть несколько часов подряд. Все зависело лишь от Силы мага и в некотором роде от экономного расходования этого запаса.

Все же в планах Асварта не было особо затягивать схватку. Он увидел все, что было необходимо. Шаг назад, рука с клинком заведена назад, другая поднята в сторону Аннадора раскрытой ладонью.

– Достаточно, – твердо произнес он.

Еще несколько мгновений до Аннадора доходил смысл услышанного. Все же поединок захватил его с головой, и сразу перестроиться было довольно сложно.

Заметив эти колебания своего подопечного, а также племянника по совместительству, Асварт покачал головой. О том, что он хотел сказать, Аннадор никак не мог догадываться, всякий раз тот слышал что‑то новенькое. И еще ни разу ученик не уходил с арены довольный собой. Замечания учителя всегда действовали на него удручающе и одновременно стимулирующее. Каждый подобный урок заставлял его работать над собой еще упорнее, пытаясь опровергнуть слова своего дяди. К этому же он приготовился и сейчас. Асварт не спешил его разочаровывать.

– Такими темпами ты никогда не освоишь физическую магию, – сетовал он, не прекращая качать головой. – Во время боя на мечах ты слишком сильно зацикливаешься на самом фехтовании. Во всех твоих мыслях существует лишь твой клинок и клинок твоего противника. Для боевого мага это непростительно. Бой для тебя должен проходить на рефлексах, а разум быть чистым, для возможности применения боевой магии. Но, – Асварт назидательно поднял указательный палец, – ты – маг. А что это значит?

Учитель многозначительно посмотрел на своего ученика. Тот сначала задумался или сделал такой вид, а затем сначала робко, а затем более твердо покачал головой.

– Нет, учитель, – в стенах академии Асварт категорически запрещал называть Аннадору себя дядей, хотя каким‑то способом об их родстве знали уже абсолютно все, – от меня ускользает суть самого вопроса.

– Ну ладно. – Наигранно разочарованно произнес дядя, ведь он специально задал вопрос так, чтобы Аннадор сам не смог найти ответ на него. – У магов есть одна особенность, которая отличает их от обычных людей еще больше, которая является нашим плюсом и минусом одновременно. Все зависит от того, с какой стороны на это смотреть. Нет, не думай, у нас не растут рога или хвосты. Все дело в памяти и обучении. Разум мага, – Асварт постучал указательным пальцем у своего виска, – устроен таким способом, что все действия и информация намертво вкладывается в наш мозг.

– Кажется, я начинаю понимать… – неуверенно произнес Аннадор, воспользовавшись небольшой паузой во время «лекции».

Асварт же даже не подал виду, что что‑то услышал и продолжил:

– Безусловно, это плюс. Благодаря этому обучение у врожденных магов происходит намного быстрее, чем, например, у Артефакторов, которые не обладают собственной магической энергией, а лишь используют законсервированную Силу для плетения волшбы. Но, – ученик уже давно заметил, что в таких ситуациях его дядя любит делать многозначительные паузы и назидательно поднимать вверх указательный палец. Кажется, таким способом он подражал Архимагу, тот тоже любит делать подобные паузы, – это также является и минусом каждого мага. Ты понимаешь меня?

Неуверенный кивок послужил ответом, что вполне его удовлетворило. По крайней мере, на более развернутый ответ со стороны Аннадора он и не рассчитывал, потому что, само собой, племянник его совершенно не понял.

– Дело в том, что маги либо быстро чему‑то обучаются, либо не могут обучиться никаким способом. И на этом поприще им суждено быть намного ниже среднего. Если, допустим, обычный человек, после очень и очень длительных тренировок может обучиться почти всему, то у магов либо хорошо, либо никак.

– То есть, если фехтование дается мне в некотором роде посредственно, то я никаким способом и не смогу владеть своим оружием на уровне выше среднего? – озабоченный словами учителя, спросил ученик.

– К сожалению, это так, – вздохнул Асварт, – но я бы не сказал, что тебе плохо дается само фехтование. Бьешься на мечах ты очень хорошо. Проблема заключается именно в сосредоточении. Тебе не удается и, скорее всего, не удастся совмещать фехтование и магию. Даже физическая магия дается тебе из ряд вон плохо в такие моменты, – он слегка пожал плечами, – но разочаровываться здесь особо нечему. Настоящих универсалов не бывает. Это только в героических историях бывает так, что один и тот же человек может все что угодно. Реальность же на то и реальность, чтобы разрушать грезы. У тебя огромный талант к Истинной магии, особенно магии воздуха и огня. Не у всех удается владеть хотя бы одной школой Истинной магии на том уровне, на котором в перспективе ты будешь владеть сразу в двух направлениях, а то и более. Поэтому… – Асварт картинно развел руками, прекратив на этом свой монолог.

Аннадор же не мог понять, что больше его поразило. То, что дядя только что ему рассказал или то, что он не корил его, а наоборот пытался подбодрить. Такого на его памяти не было еще ни разу на протяжении всего года, проведенного в Академии Эйнгвара.

– Дядя, – робко начал он, – моя Сила не помогла спасти Иллиана и Дариуса. Заслужил ли я ее?

– Не смей! – Асварт сразу же вскипел, услышав вопрос ученика. – Не смей так говорить! Никогда! Слышишь? Никогда не говори, что ты чего‑то недостоин! В первую очередь ты этого достоин, потому что за тебя отдал жизнь Дариус. Он пожертвовал собой, чтобы дать выжить тебе… и Иллиану. Не смотри на меня такими глазами. Я, как и ты, уверен, что твой брат жив. – Закончил он уже менее бодро, чем начал.

– Спасибо…

– Не стоит благодарить меня. Я лишь отдаю долг. Тебе, Дариусу, твоим матери и отцу. И в первую очередь самому себе.

Магистр посмотрел на ученика. Во взгляде его была горечь. И в душе, Аннадор был уверен, тоже была эта горечь. Он действительно пытался отдать долг. Найти смысл жить дальше, когда все, кого он любил, мертвы. И в лице своего племянника он этот смысл находил.

– Ладно. Хватит предаваться грустным воспоминаниям, – осадил студиозуса и самого себя боевой маг. – Мне интересно, чего ты достиг в изучении Истинной магии. Кто с вашей группой занимается практическими занятиями в этой школе?

– Мэтр Кристоф Бральд.

– Не лучший вариант… – задумчиво произнес Асварт. – В любом случае, я хочу это увидеть.

Аннадор довольно самоуверенно усмехнулся и отошел ближе к центру зала. Один этот поступок должен был вызвать удивление у его наставника, но лицо Асварта оставалось непроницаемым. Он отлично умел скрывать эмоции, когда это требовалось.

Левая ладонь смотрит вниз, правая – вверх, что может показаться обычной позой концентрации. На что Аннадор и надеялся. Он ушел гораздо дальше, чем предполагал, как Бральд, так и Асварт. Все же слова о его магическом потенциале не были пустым звуком.

Руки пришли в движение, начав описывать круг в воздухе, двигаясь против часовой стрелки. Воздух вокруг Аннадора начал плыть, раскаляясь до невообразимого предела. Внезапно поднялся столб пыли, создавая вихрь, укрывающий фигуру студиозуса. Полыхнул огонь, раскаляя песок, закручиваясь тугими спиралями вместе с воздушными потоками. Огонь, ветер и песок захватывали все большую территорию, оспаривая свои владения в этом учебном зале с иными материями, в чем легко побеждали. Вихревые отростки песка растягивались во все стороны, по ним бежали алые струйки огня, обнаружившие себе отличного союзника в захвате новых владений.

Вокруг Аннадора вращался поток невообразимой мощи, состоящий из огня, ветра и песка. Это было невообразимое чувство, но недостаточно. Недостаточно невообразимое, как Сияние Рассвета. Он пытался достичь его, переплетая стихии самыми невообразимыми способами. Невообразимыми потому, что мало какой Высший смог бы повторить подобное, запас Силы студиозуса был поистине бесконечным.

– Три стихии… – тихо прошептал Асварт. Племянник его не слышал, но в любом случае прекрасно представлял себе мысли дяди.

А дальше произошло и вовсе невообразимое. Воздух во всем зале, казалось, мгновенно высох. Дышать стало тяжело, каждый вдох обжигал горло. В воздухе больше не было влаги. Ее тонкий ручеек устремился со всех сторон прямо к фигуре Аннадора, с трудом проглядывающейся сквозь вихрь стихий. Четыре. Все стихии были собраны в ужасающий вихрь, вращающийся вокруг него.

Собрать все стихии в одном заклинании считалось почти невозможным. Это даже не вопрос о Силе или умении заклинателя, а предрасположенность. И этой предрасположенности не было ни у кого уже очень давно. И одним из магов, который мог сплетать все четыре стихии воедино был… заклинатель Сияния Рассвета.

Еще несколько мгновений назад, Аннадор думал о том, как бы удивить дядю. Сейчас он думал совершенно о другом. Мысли его были заняты потоком Силы, текущем сквозь него. Это было совершенно не то же, что и Сияние Рассвета. Этот поток… Это было больно. Душа разрывалась изнутри, пытаясь контролировать Силу, которая не пробуждалась уже много веков, и попытки эти были почти бесполезными.

Все четыре стихии невозмутимо кружились в танце, но им не хватало партнера, способного вести их. Вихрь разорвался. Вся вобранная в него мощь хлынула пластами Силы в стороны, и даже кольцевое пространство, которым и являлись все подобные залы практических занятий, издало жалобный стон, пытаясь не развалиться на части. Студиозуса пробрал испуг до самых костей. Лихорадочные попытки удержать поток Силы ничего не давал, лишь причинял физическую боль. Кожа, казалось, лопалась, крошилась эмаль на крепко стиснутых зубах. Пот, которым было покрыто все тело Аннадора, превратился в тонкую изморозь, от чего студиозус казался покрытым инеем. Искусственная реальность начала трещать по швам, еще меньше минуты и конец. Все его страдания, старания, бессонные ночи занятий, невероятные усилия пойдут прахом. Все просто не может закончиться вот так! Он еще не создал свое Сияние Рассвета, не встретил брата, он еще… Он еще не жил, в конце концов! Не может, не может, не может все так закончиться!

Взгляд Аннадора метнулся на Асварта. Тот пытался выглядеть спокойным и невозмутимым, но ужасные нагрузки не давали сделать это в полной мере. Он пытался унять Силу, вызволенную своим племянником, хотя Аннадор понимал, сделать этого не сможет. Асварт не умеет управлять сразу четырьмя стихиями, а расщеплять пласты Силы на отдельные составляющие, что и делал магистр, донельзя долгий и трудоемкий процесс.

Мрачная решимость дяди передалась и племяннику. Паника потихоньку отступала, хотя скорее это он сам изгонял ее в самые темные уголки своей души. Чувства должны стать мыслями, ощущениями – рефлексами. Память станет проводником, освобождая путь Силе. Глаза закрылись, веки непрерывно подрагивали от огромного напряжения. Вырвавшаяся с‑под контроля Сила, разлитая по всему залу, замедлила свой ход и в мгновенье устремилась обратно к Аннадору. Но на этот раз она не образовала вихрь, а словно впитывалась тело ученика. То, что до этого казалось болью, теперь казалось слабым отголоском того, что испытывал он сейчас.

«Я выдержу! Должен выдержать! Должен!!!» – каждому кажется, что именно так он бы думал, в подобной ситуации. Но мысли Аннадора были заняты магией. Он сам стал магией. Снова обреталось чувство всесилия, подобное ощущениям Сияния Рассвета. Но все же до него было еще далеко.

Стихии продолжали стекаться к студиозусу. Беспрерывный тугой поток, уничтожающий, нестабильный, подобен самому Хаосу. И когда последняя капля Силы была вобрана, чувство Хаоса еще больше усилилось. Если Сияние Рассвета осязаемо веяло спокойствием, то это была его полная противоположность. Было ощущение Силы, которое лишь ощущением и было. Это было почти Сияние Рассвета, но невероятно жаль, что не более чем. Эту Силу невозможно было контролировать, ею можно лишь разрушать, разрушив и себя самого…

Сказать, что Асварт был потрясен, не сказать ничего. Он был ошеломлен, шокирован, в паническом восторге. Вот значит, что представляет собой Истинная Сила, Истинная магия. Его племянник сейчас казался бы для обычного человека живой гирляндой, переливающейся цветами изначальных сил: красный огонь, коричневая земля, синяя вода и белесый туман воздуха. Но лишь маг мог увидеть истинную подоплеку этого поистине красивого зрелища – дикую Силу Хаоса.

До этого ушедший страх вернулся. Сила Хаоса была поистине пугающей. Ее хотелось сбросить с себя, брезгливо морщась, как от вида волосатого паука, отречься от нее, будто при исповеди священнику. Эту Силу не хотелось чувствовать! И, пытаясь перебороть себя, Аннадор начал расщеплять собственное заклинание, возвращая все четыре элемента этому искусственному залу.

Счет времени уже давно пропал. Может прошла минута, может час, день, неделя. Ученик был опустошен. Высушен до краев, истощен. Он не чувствовал ни капли Силы в себе, ни искорки магии. К нему быстро подскочил Асварт, подхватывая обессилевшее тело, падающее на землю. Хотелось потерять сознание, чтобы больше не чувствовать этой опустошенности, и дядя угадал его мысли.

– Ни за что не теряй сознание! Аннадор! Слышишь меня?! Смотри мне в глаза! На меня смотри, ксарг бы тебя побрал!

Что происходило дальше, Аннадор помнил смутно. Дядя выхватил с кармана свой клинок синей стали и разрезал кожу на запястье племянника вместе с веной. Хлынула алая кровь. Студиозус пытался сопротивляться, но все тщетно. Сил не осталось, и Асварт держал его стальной хваткой. Кровь все текла не прекращаясь, казалось, что скоро она покинет его жилы полностью, по самой последней капли, и когда уже панический ужас начал охватывать Аннадора, боевой маг разрезал свое запястье и сильно перехватил запястье племянника. Кровь Асварта не выливалась бессмысленным потоком на землю кольцевого пространства, а тоненькой струйкой бежала по воздуху к руке племянника, вливаясь в его жилы.

Иссушение не было столь страшным в возрасте восемнадцати лет, Аннадор еще не отжил срок, положенный ему, как человеку. Асварт понимал это, но не стал рисковать – никогда не стоит шутить с истощением магии. Даже портал, который всего лишь блокировал Силу магов, создавшего его и перешедших сквозь него, но и этого иногда хватало для смерти. Если маг оказывался слишком слаб.

Первое, что осмысленно почувствовал Аннадор, было исчезновение чувства опустошенности, словно едва ощутимая искра вновь разгорелась у него в груди.

– Что ты чувствуешь? – Спокойно сказал Асварт.

– Спасибо. Мне уже лучше. – Попытка улыбнуться удалась. Наверное.

– Встать сможешь?

– Думаю да. – Опираясь на плечо дяди, Аннадор поднялся на ноги. Его слегка мутило, сильно кружилась голова. И, судя по виду Асварта, тот также был не в лучшей своей форме. Уж слишком много крови он отдал племяннику и Силы, заключенной в крови.

– Я сам смогу пойти, – пытаясь не обидеть дядю, сказал ученик. Тот лишь кивнул, но продолжать слегка поддерживать его. Все же он выглядел лучше своего племянника. Видимо, для него подобное не впервой.

Созданный дядей зал искусственного пространства был довольно большим. Около двухсот ярдов от края до края. И эти сто ярдов от центра зала до двери они шли несколько минут, все‑таки Аннадор был еще не настолько силен, чтобы идти самому.

Не дойдя до двери всего шаг, он почувствовал сильный толчок, будто шатнулась сама башня Академии, что было списано на еще не совсем пришедшее в себя чувство ориентации в пространстве. Но последующий за этим толчком громкий взрыв развеяли эти мысли студиозуса. В следующее мгновенье, Асварт бросил племянника, быстро подскочил к двери, распахнул ее, развернулся и выпихнул Аннадора наружу, после чего выпрыгнул сам. Едва успел. Зал тренировок замерцал, и пространство за дверью исчезло, оставив после себя темный провал.

– Что случилось?! – С испугом на лице Аннадор обернулся к магистру.

– На Академию напали! – Сквозь зубы процедил Асварт. Он был вне себя от ярости. Кто‑то посмел ворваться в святая святых магии Эмеральда! – Беги на свой этаж. Найди там Талвера. Затем вместе бегите на тридцать седьмой и найдите там Арриану со своей группы. И все вместе спешите в лазарет. Ждите там меня или кого‑то другого с Магистров. Только Магистров! Не доверяй ни другим магам, ни, тем более, студиозусам. Ты меня понял? – Аннадор кивнул. – Скажи это!

– Я понял, дядя. Найти Талвера и Арриану. Затем идти в лазарет. Ждать Магистра. Но, дядя…

– Только Магистра! Все, спеши. Все вопросы потом. – Перебил его Асварт и умчался по коридору в обратную от телепортов сторону.

Аннадор еще несколько мгновений смотрел вслед боевому магу, до конца еще не осознавая, что произошло. Но дяде он привык доверять и сейчас не пришел момент, чтобы усомниться в его словах, а тем более приказах. А именно приказом и являлись его слова.

Первое, что необходимо найти, это телепорт. А еще важнее – работающий телепорт. Если перестали работать кольцевые пространства, значит, был поврежден энергонакопитель башни. Это все Аннадор знал превосходно, как и то, что телепорты, работающие автономно, расположены далеко не на каждом этаже.

После быстрой проверки было обнаружено, что на этом этаже таких телепортов не было, а это несколько усложняло задачу, потому как, на каких точно этажах подобные телепорты есть, он не знал. Радовало то, что силы к Аннадору постепенно возвращались не столько физические, как магические. Но все же к марафону по лестнице он был еще не готов. Сто первый этаж, ему необходимо на тридцать второй, где, скорее всего, и находится Талвер Хортс. Еще немного, и он впал бы в панику от безысходности. Но то, что пришло к нему в голову секундой позже, придало новых сил.

Аннадор быстро пробежался по коридору, подбегая к лестнице. Темный провал сменяющих друг друга лестничных пролетов. Все сто двадцать этажей были объединены лишь одним способом, точнее этими, кажущимися бесконечными, ступенями.

Подошел к перилам, на сомнения времени не должно быть, все необходимо сделать до того, как сомневаться начнешь. Видел бы его сейчас кто сто стороны, решил бы, что парень тронулся умом. Возможно, так оно и было, после только что пережитого, но лишь частично. Аннадор усмехнулся собственным мыслям, крепко схватился за перила и одним сильным рывком спрыгнул вниз.

Огромная высота пугала, этажи мелькали друг за другом с огромной скоростью, и темнота внизу виделась все ближе и ближе. Аннадор не умел левитировать хоть и управлялся с любым из заклинаний воздушной школы. И сейчас он лихорадочно ставил себе под ноги воздушные ступени, пытаясь снизить скорость. Когда темнота внизу уже казалась пугающе близкой, Аннадор собрал всю доступную ему сейчас магию и толкнул в стороны от себя потоки воздуха, одновременно хватаясь рукой о мелькавшие рядом перила. Воздушные канаты ударили в стены, превращая камень в мелкое крошево, но со своей задачей справились, а именно остановить падение. Студиозус весь покрывшийся ледяным потом, едва подрагивающими руками держался за перила, все же уверенно подтягиваясь и перелезая на ступени.

Некоторое время Аннадор, подрагивая, сидел на одном месте, боясь пошевелиться. Тело била крупная дрожь, запоздалый страх уже в полной мере мог насладиться своей работой. Глаза, опущенные вниз, смотрели в одну точку, никак не удавалось собрать все свои мысли в кучу. Взгляд был уперт на стекло, лежащее на ступенях. Стекло…

Студиозус подскочил, как ужаленный.

– Стекло! – вслух произнес парень, – откуда здесь взялось битое стекло?

Вопрос казался ненужным, потому что догадаться было не очень сложно. Аннадор поднялся по ступеням, выходя в коридор этажа, наблюдая ужасную картину. Стеклянное крошево усеивало пол, двери, вместе со многими стенами, были выбиты внутрь кабинетов, пахло горелой плотью, кровью и еще чем‑то едва уловимым. Тел видно не было ни в коридоре, ни в кабинетах, хотя явственно ощущалось присутствие смерти. Если было бы время, Аннадор задержался здесь и попытался узнать, что все же случилось, но как раз времени у него было меньше всего. А также Силы после импровизированного спуска снова почти не осталось, но до той одуряющей пустоты, которую он ощущал после Танца Стихий, было еще далеко.

Этаж оказался двадцать первым. Лучше, чем могло быть. О том же, что промедли он еще несколько секунд и его пришлось бы отскребать от пола первого этажа, Аннадор пытался не думать. Этот прыжок было безумством чистой воды, что он сейчас прекрасно понимал, и лишь чудом все прошло, как было задумано в теории. Зато будет теперь что рассказать друзьям, и эта мысль изрядно веселила.

Подъем на одиннадцать этажей вверх дался ему тяжело, но не настолько, чтобы сейчас сетовать на свою ужасную судьбу. Тридцать второй этаж выглядел нетронутым, точно не так, как двадцать первый. Подходя к двери в свою комнату, Аннадор услышал звуки боя. Стоял одуряющий запах магии, звон стали и бьющегося стекла. Дверь была распахнута, и, влетая внутрь, Аннадор уже формировал в руке небольшой фаербол, доплетая в него немного воздушной магии, и метнул его в первого же незнакомца, которых оказалось здесь четыре. Воздушная магия придала фаерболу огромный импульс, и незнакомец с ужасным воплем и очевидно переломанными ребрами вылетел в окно. Хотя переживать по поводу переломанных ребер в его состоянии было бы по меньшей мере глупо.

Оставшиеся три нападающих, несмотря на численное преимущество, были не в лучшем состоянии. Талверу нисколько не мешало то, что запас и потенциал его Силы был крайне малым, предрасположенность к магии Иллюзий делала его серьезным соперником. Сейчас в комнате было пять его фантомов, шестым был он сам, не переставая на огромной скорости перемещаться по комнате, которая была устлана синеватым туманом.

Фантомы время от времени исчезали, чтобы появиться уже за спиной нападавших, что Талвер Хортс делал не менее искусно с помощью тумана. Фантомы не были материальными, что никак не мешало заклинателю Иллюзий выматывать своих соперников. Орудовал он коротким фальчионом и, можно сказать, орудовал им очень умело. Улыбка даже во время боя не сходила с его лица. Сосед Аннадора и вправду искренне забавлялся с тремя незнакомцами, возомнившими себе, что смогут что‑то предоставить хотя бы студиозусу Эйнгвара.

Но вскоре Талверу надоела эта игра. Он поднырнул под вылетевший ему навстречу клинок, соткал из частиц того же синеватого тумана короткий клинок в левой руке, и вонзил его в подмышку нападавшему. Из раны брызнула алая кровь, и Талвер, не обращая внимания на вопли раненого противника, ударом ноги в грудь вытолкнул того в окно. Опять же переломанные ребра, и опять же переживать об этом не стояло.

Дальше сын купца применил свое излюбленное заклинание. Его пальца начали с огромной скоростью удлиняться, превращаясь в огромные синеватые когти, двигаясь прямо в сторону противников. Иглы тумана вошли им прямо в грудь, подняли в воздух и в очередной раз до слуха Аннадора дошел вопль боли и ужаса падающих с тридцать второго этажа людей.

– Ты лишил меня части веселья, – повернувшись к своему соседу, сказал Талвер, имея ввиду убитого своим другом одного с нападавших.

Аннадор стоял, опершись о дверной косяк, с самым возможным из существующих изображений скуки на лице. Угрюмо хмыкнул и пробормотал:

– Обычно это называют помощью.

– Обычно… А – а-а ладно, – махнул рукой в сторону Аннадора Талвер и обернулся назад, осматривая усыпанный стеклом пол.

– Что‑то ищешь? – слова Аннадору давались нелегко. Простенький фаербол лишил его едва успевших восстановиться сил. И оперся о косяк он не из‑за скуки, а пытаясь отдохнуть хоть самую малость.

В ответ сосед что‑то пробормотал себе под нос и продолжил осматривать пол. Затем склонился над каким‑то предметом и с сияющим лицом обернулся к Аннадору.

– Смотри что за вещичка, – сказал он, протягивая изящный длинный кинжал, – похоже, дорогая.

Аннадор взял его и быстро пробежался глазами.

– Лучше выброси.

– Почему это?

– Видишь вязь рун? – указывая лезвие кинжала, сказал Аннадор. – Знаешь, что это?

– Без понятия.

– Я тоже не знаю, – и прежде чем Талвер влезет со своими комментариями, добавил, – но в совокупности с этим клеймом, – Аннадор указал на эфес кинжала, – означает принадлежность владельца кинжала к какой‑то не совсем приятной организации. Увидят тебя с ним – убьют.

– Ну, знаешь… – задумчиво произнес Талвер, но кинжал назад не взял, – может кому‑то с Магистров отдать?

– Думаю, они и так знают, кто стоит за всем этим, – неопределенно ответил Аннадор.

– Не вопрос, – лицо Талвера опять озарила одна с его фирменных белозубых улыбок. И сосед Аннадора нарочито бодро спросил: – что дальше?

– Пошли.

– Информации побольше, будь добр, – догоняя Аннадора, сказал сосед.

– Ищем Арриану, затем в лазарет, – сильно не углубляясь, ответил тот.

– Арриана… – скривился Талвер. За год, проведенный в Академии, он успел перезнакомиться со всеми девушками студиозусами. И многие из них успели Талвера же и отшить. Арриана особенно. – Почему именно она?

Аннадор не ответил. Талвер хотел сказать что‑то еще, но лишь наигранно обиженно засопел. А мысли Аннадора были заняты только тем, чтобы не упасть сейчас от безумного истощения.