Текст книги "Власть Тени (СИ)"

Автор книги: Артем Квашников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

Артем Квашников
Власть Тени

Пролог

Вокруг царила полутьма. Не густая и грубая, словно порог тьмы самой настоящей, а легкий полумрак, который делал окружающее каким‑то гротескным, ненастоящим, словно отрешенным. Не давало тьме полностью вступить во владения мягкое зеленоватое сияние, исходящее от многочисленных жаровен и фонарей на стенах. Свет этот был слишком бледным, сказать даже призрачным и замогильным, будто в его задачу входило не освещать, а только придавать нужную атмосферу. Хотя это и было недалеко от истины.

Только черный и зеленый – два цвета, смерть и разложение, как неофициально принято было говорить среди людей вхожих в это место. Здесь никогда не бывало солнечного света, возможно, по причине отсутствия окон, либо же, что вероятнее, из‑за одной из традиций, которых насчитывалось в этом месте уже слишком много.

Здесь редко бывали такие как он, человек в черном, с единственным лишь зеленым амулетом, положенным ему по статусу. Он сильно нервничал, теребил длинные рукава своего балахона, то переходил на быстрый шаг, почти бег, то начинал ступать тихо, едва не крался, устыдившись шума своих шагов. Его тени играли на стенах, создавая самые немыслимые образы, отбрасываемые многочисленными жаровнями, которыми было устлано все вокруг.

Он первый раз был здесь. И сейчас в его голове проносилась куча вопросов, но самым главным был лишь один: «зачем он понадобился Кардиналу?» Конечно же, он лелеял себя надеждой, что его заметили, увидели в его глазах истинное пламя служения Ей. Но после сразу же падал духом, ведь не может быть все настолько хорошо, только в глупых мечтах удача сама может свалиться на тебя, но ни на что иное он рассчитывать не мог. Он был верным слугой Ее, может даже лучше многих, но не больше, ведь никогда не рвался вперед, а надеялся на вот такую удачу, которая, быть может, сейчас повернулась к нему лицом. Но почему‑то он в это уже не верил, напротив, только мрачные образы начали селиться в его мыслях, выдавливая последние остатки надежды.

Наконец он вошел в большой зал, в глубине которого стоял Кардинал, возносящий молитву Ей. В его одеждах не преобладал определенный цвет, он был одним из Бессмертных, и носил одежду согласно своему статусу – зеленый и черный переплетались, создавая свою особую симфонию. Сейчас Кардинал стоял спиной к нему, но вошедший знал, что у него на груди амулет, существенно отличающийся от амулета Диакона, – цепь из черного серебра, зеленоватый круг особого дуриума, на котором изображена аметистовая ворона. Еще один знак его статуса, но в отличии от одежды, никогда не меняющийся и не снимающийся. Символ его власти и бессмертия, вечности.

Он не стал отвлекать Кардинала, стоял в сторонке, ожидая, когда его заметят. Пока есть время, он пытался взять себя в руки, унять нервную дрожь, чтобы показать Кардиналу, что он истинный Ее служитель, а не дрожащий неофит. Начало казаться, что это получается, по крайней мере, дрожь ушла, но мысли все так же скакали с одной на другую, хотя и это уже было достаточным. Он было начал возлагать благодарность Ей, но Кардинал неожиданно заговорил:

– Я рад, что ты не стал откладывать этот визит, – сказал он, будто могло быть иначе, когда Диакона вызывает Бессмертный. – Я наблюдал за тобой, Вираен, мне нравится твое упорство. Сейчас у тебя есть шанс доказать, что я не ошибался в тебе.

– Все, что угодно, Кардинал, – Вираен склонил голову и уставился в пол. Очень сложно было смотреть на Бессмертного. Пускай они никогда не снимали своих капюшонов, но их глаза всегда словно светились во тьме. От них бросало в дрожь. Зеленые белки и черные зрачки.

– Не спеши со словами, не зная, на что даешь ответ.

– Извините, Кардинал, – Диакон слегка потупился.

– Извинения здесь ни к чему. У меня не было в планах ставить тебя в неловкое положение.

Голос Кардинала завораживал, был ровным и мягким, как медовая патока, ему хотелось верить. Он заволакивал разум слушателя туманом и вкладывал в его голову свои мысли, что было подобно наваждению. Диакон Вираен с силой зажмурил глаза, прогоняя бредовые идеи, что не скрылось от Кардинала – Епископа.

– Я готов выслушать вас, Кардинал, – Вираен попытался придать себе уверенный вид, что получалось с трудом.

– Хорошо, – мягко кивнул Кардинал без капли иронии в голосе. Он повернулся к Диакону спиной и снова начал смотреть на находившийся здесь символ Ее, будто собираясь с мыслями. Хотя Вираен был уверен, что Кардинал точно знает, как будет проходить их дальнейший разговор. – Скажи мне, каково наше призвание?

Кардинал все так же стоял спиной к Вираену, отчего тому было еще неуютнее.

– Служение Ей, – немного недоуменно ответил Диакон.

– Это не призвание. Это данность, необходимость, само собой разумеющаяся вещь, если угодно. Но в чем призвание?

Вопрос был непонятен, немного странен. Вираен не мог найти на него ответ, его не обучали подобному, такие вопросы даже не могли возникнуть в его голове. Но вот сейчас он слышит его от Кардинала. Разве была у него другая цель, кроме служения Ей? Стать Бессмертным? Конечно же, но это не цель или призвание, а скорее мечта, которую не осуществить только всецело отдаваясь работе, здесь нужен… талант, возможно. Призвание стать Бессмертным.

Но это не тот ответ, который ждал Кардинал, он был уверен в этом. Что‑то иное, лежащее на поверхности, но настолько очевидное, что заметить еще сложнее.

– Мы служим Ей, но не это наше призвание, – медленно произнес Вираен. – Нести Ее истину.

– Именно, – Кардинал обернулся, видимо он был доволен ответом, в его голосе слышалось одобрение. – Только мы служим Ей, другие не считают Ее даже равной своим Богам, хотя Она стоит и над людьми, и над их Богами.

– Кто эти люди? – завороженно спросил Вираен.

– Другие, – с нажимом повторил Кардинал.

Диакон все понял. Понял и причину, зачем его вызвали, но не желал верить этому. Ему стало страшно.

– Но как… – проблеял Диакон. – Неужели я должен нести истину Ее в… в…

– Ты хочешь сказать, что я ошибся в тебе?

– Нет, конечно же, нет, Кардинал, я готов, – он сам не верил, что говорил это.

– Да, я таки в тебе не ошибся. Тогда слушай. Не надо страха. Половина из того, что ты знаешь об Эмеральде – ложь.

– Но как? – Диакон не верил, не хотел верить. Он был удивлен настолько, что даже не заметил, как перебил Кардинала.

– Именно так, Вираен. Я тебе расскажу все, что тебе необходимо знать, я буду повторять то, что ты и так уже знаешь, но все равно слушай. Все будет казаться не таким, каким ты это себе представлял, каким вам пытались это показать, но верь. Ты не сможешь сразу забыть все, во что верил все это время, но привыкнешь. Должен привыкнуть. Когда‑то Кронтос был частью Эмеральда, частью Саррита. Тысячу лет назад, Саррит был погребен под проклятием эпидемии чумы, которая унесла тогда сотни тысяч жизней. Старики и дети, правители и нищие, воины и крестьяне – чума никому не давала поблажек. Но нас она обошла стороной. Причиной тому было наше Ей служение, мы не могли заболеть и умереть от болезни. Мы в этом видели знак Ее, другие же увидели в этом насмешку… или проклятье. Это было нелепым и глупым. Больные начали войну против Кронтоса. Весь Саррит ополчился на Кронтос только по той причине, что нас не брала чума. Мы не ушли с земель ужасных дикарей, чему вас заставляют верить. Нас заставили уйти и, отнюдь, не дикари. На нашу страну обрушилась сила магии, мы едва могли защищаться. Силы наших Кардиналов тогда не были настолько велики, мы не могли ничего противопоставить магам Эмеральда. И тогда мы приняли решение, которое и сейчас, спустя века, кажется нам единственно – верным – мы ушли от остального мира. Я не могу сказать тебе, как это произошло, лишь одно – все Кардиналы того времени увидели Ее истинный образ… и сошли с ума. Ты знаешь, что происходит с Бессмертными, когда они теряют разум, это ужасная судьба. Но как бы то ни было, они спасли Кронтос, и мы дальше могли служить Ей. Наша страна была разрушена, земли опустошены и превращены в безжизненную пустыню, Кардиналы потеряны. Но нас снова спасла Она и служение Ей. Мы стали ближе к Ней, и мы выжили. От остального мира нас отделил Туман, о нас забыли. Нам дали возможность стать на ноги, чтобы потом вернуться. Время пришло, Вираен. Ты готов быть первым, кто начнет все это?

Диакон был заворожен рассказом Кардинала. Конечно же, он поверил ему и готов сделать что бы то ни стало во служение Ей.

– Готов. – Твердо сказал он.

– Но я снова соврал. Я должен был сильнее удостовериться в том, что ты именно тот, кто нам нужен. Ты не первый. В старом мире уже есть один из нас, один из Бессмертных. Ты отыщешь его в Леоре, в Эйнгваре. Он скажет, что делать дальше, но действовать ты будешь один. Не жди от него помощи.

– Я все понял, Кардинал. Я не подведу Ее и Кронтос.

– Не сомневаюсь в этом, Вираен, будущий Пресвитер. Будущий Бессмертный.

Диакон не верил своим ушам, на него возлагают огромные надежды и в итоге он сможет стать одним из Бессмертных. Слишком хорошо, чтобы быть правдой, но хочется в это верить.

– Позвольте вопрос, Кардинал? – Вариен дождался кивка. – Почему я?

– Бессмертные не могут пройти сквозь Туман. Сейчас не могут и до тех пор, пока ты не выполнишь возложенную на тебя задачу. Что же касается, почему именно ты… Я уже отвечал на этот вопрос, я наблюдал за тобой.

– Благодарю, Кардинал, – Диакон склонил голову. Пока еще Диакон.

– Пока можешь идти. Мы призовем тебя, когда наступит время. Жди, осталось недолго.

Вираен еще раз склонил голову, они не кланяются даже Бессмертным, служат только Ей, и пошел к выходу. И чем больше он прошел, тем более сильные сомнение зарождались в его душе. Когда уже вышел, от былой уверенности не осталось и следа, лишь сомнение, страх и недоверие. Кардинал водил его за нос, может не врал, но и не говорил всей правды. Вираен лишь игрушка в его руках, сейчас он ясно осознавал это, но изменить ничего не мог. Он всего лишь Диакон и разменная фигура в руках Бессмертного.

Глава I.Наследие

Тракт не выглядел оживленным.

Не казалось даже, что по нему хоть иногда проходит какая живая душа. Если быть еще точнее, тракт был заброшен и причин этой «заброшенности» могло быть много, а могло и не быть вовсе. Беспричинные поступки случаются, но слишком многие ищут смысл даже в них.

Также можно сказать, что тракт был заброшен давно. А может и совсем недавно. Опять же играет роль несколько субъективный взгляд. Ведь уже на протяжении двухсот лет здесь не ступала нога человека… или представителя иной разумной расы, при условии, конечно, что он находился в здравом уме.

А что могло измениться на протяжении подобного отрезка времени? Сразу в голову взбредает смена поколений, которые за двести лет могут сменить себя три, а то и четыре раза. Но поколения людей, а также орков, они тоже не отличаются долгожительностью. Тогда как для некоторых других рас это время играет гораздо и гораздо меньшую роль. Это все равно, что сравнивать людей и бабочек – однодневок, хотя даже такое сравнение тут сможет помочь не совсем так, как хотелось бы. Но ведь здесь не место и не время, чтобы сравнивать понятия времени у различных рас, не так ли?

Тракт был заброшен уже двести лет. Именно столько времени прошло со времени войны, которую в мире Эмеральда нарекли Войной Исхода или, что чаще бывает, Последней. Война изменила многое в жизни всех рас, населяющих все три континента Эмеральда, которых, впрочем, осталось два, не считая Пустошей – единственного, что является напоминанием некогда великого континента Драгнира.

Именно война и является в некоторой степени причиной заброшенности тракта. Некогда он был самым богатым торговым путем Леора, проходящим через самые крупные города трех великих государств. И он же был единственным трактом, по которому можно было попасть в самое сердце Триара – величественных лесов эльфов неразделенных.

Сейчас же этот лес скорее называли Проклятым, но никак не величественным, и все правители, как один, закрывают глаза на эту язву на теле их мира. Но язва была не единственной и, хотя прошла давно война и наступил долгожданный мир, магам всегда находилась работа и без Триара, от которого отвернулись даже эльфы. Остались ли эльфы неразделенные в Эмеральде, вопрос уже вторичен.

Чеканя шаг, подобно бывалому солдату, по тракту шел путник. Любой взгляд в нем сразу же узнавал наемника – вполне обычное явление для всего Хребта Вечности. Добротный кожаный дублет, холщовые штаны, видавшие виды, но все еще крепкие сапоги. Рука, возможно по чистой привычке, лежала на потертом эфесе меча, который скрывался в таких же потертых ножнах. Твердый, казалось, слегка расслабленный шаг, позволял в любой момент быть готовым к бою. Обычный наемник, не более, не привлекающий особого внимания, но и не теряющийся, при случае, в безликой толпе.

Мог, конечно же, возникнуть вполне резонный вопрос: «куда направляется наш путник по забытому богами тракте?». Вопрос можно было счесть несколько тяжелым. Точнее даже не тяжелым, ответить на него было бы не так просто. Можно сказать, что шел он вперед. Но кого же устроит таков ответ? Главное, что этот вопрос мог вызвать озабоченность, действительно ли «обычный наемник» наш путник?

Он не пытался выделяться чем‑либо, поэтому на его безымянном пальце левой руки был виден лишь серебряный ободок перстня, отливающий синевой. Несмотря на то, что перстень смотрел в ладонь (явно от лишних расспросов), не узнать этот металл было невозможно. В простонародье, да и вообще считай везде, его именовали дуриумом. Металл, обладающий особыми магическими свойствами. Какими именно, доподлинно не было известно даже самим магам. Естественно у магов – теоретиков этот металл именовался несколько более вычурно и длиннее, как говорят не одаренные магическими способностями «шо сам ксарг ногу сломит», хотя сейчас, да и вообще, это было совершенно не важно.

И тут уже мог возникнуть следующий вопрос: «а точно ли не желая лишних расспросов, перстень скрывался от праздного взгляда?». Потому как, кто же будет задавать вопросы магу, если задают их обычно они же сами. Маги с отличительными перстнями являлись высшим сословием всего цивилизованного Эмеральда, несмотря на то, что изображено на самом перстне. А вот здесь уже и становилось ясно, почему он не был выставлен на всеобщее обозрение. Потому как не было изображено на нем ничего. Лишь слабым призрачно голубым светом мерцал инкрустированный иссиня – черный камень.

Назывался этот камень сапфирит, хотя ничего общего с сапфиром он не имел. Второе его название более пафосное, а именно Глаз Бога. Камень этот говорил многое и в то же время не говорил ничего. Маг этот был из Высших. А это уже само по себе говорило многое. Поэтому то, обывателям лучше видеть перстень мага и поступать «как будет угодно кору магу», а не подобострастно кланяться и заикаться от страха видя перед собой Высшего.

Уже смеркалось, когда наш путник вышел к первым признакам цивилизации. Стоящий далеко на отшибе, двухэтажный аккуратный домик с натяжкой можно было назвать признаком цивилизации, скорее он даже несколько вызывал опасение. Дело в том, что жить по своей воле вблизи от Проклятого леса, мало кто решится, и еще меньше тех, кто живет на его непосредственной границе. Впрочем, таких вообще не было и быть не могло, кроме жителей этого дома, а то, что в этом доме есть жильцы, выдавал тусклый свет в окне первого этажа.

Маг, все той же твердой походкой двигался к крыльцу, если чего и стоило бы опасаться в этом доме, то точно не выпускнику Академии Эйнгвара. Доски под ногами слегка поскрипывали, но сочтя нужным двигаться бесшумно, он бы это сделал. Наш же путник надеялся на то, что хозяин дома услышит его еще до стука в дверь и что‑то ему подсказывало, что так и будет.

Занеся руку, чтобы постучаться, он остановился. С дома послышался голос:

– Я удивлен, что совесть позволила тебе сюда прийти. Если ты от нее еще не избавился окончательно.

Если маг и был удивлен этим словам, то виду не показал. Он опустил руку и несколько мгновений простоял у двери. Не услышав более ничего от хозяина дома, он не ушел, а напротив, протянул руку и открыл дверь. В косяк тут же вонзился метательный нож.

– Я разве разрешал войти? – голос прозвучал угрожающе спокойно.

Это подействовало на мага в точности наоборот, чем подействовало бы на любого другого человека. Его лица коснулась легкая улыбка, он плавным движением вытащил с дерева нож и взвесил его на руке.

– Ты все так же неплохо управляешься с ножами, Дариус.

Наш путник пошарил глазами по комнате, прежде чем остановил взгляд на хозяине дома. Это был среднего роста худощавый старик с короткой седой бородой. Несмотря на седину, стоял на ногах он уверенно, поигрывая при этом двумя небольшими метательными ножами. Его взгляд был на удивление спокоен, будто подобные встречи случались у него каждый день. Это был не взгляд обычного простолюдина, которых во время путешествия встречал наш путник, а взгляд уверенного в себе бывалого бойца.

– Хуже, чем раньше. Я целился в тебя.

– Разве друзей встречают бросками в них ножей?

– Друзей? Ха. Не стоит меня смешить. Я тебя знаю, Асварт, но разве ты мне был другом? Отнюдь. Я тебя не видел сорок лет, долгие сорок лет! И сейчас ты заявляешься передо мной, как будто ничего этого и не было?! Ты думаешь, что знаешь, где и что случилось с моими друзьями?! Что было с твоей сестрой?! Да ты даже не интересовался, что, в конце концов, происходило на протяжении этих лет! Ты не знаешь ничего и все это время знать ничего не хотел! Я не знаю и знать не желаю, зачем понадобился тебе именно сейчас. Убирайся, не заставляй меня вспоминать прошлое. Я устал от него.

Его тирада резко закончилась так же резко, как и началась. Дариус, как назвал хозяина дома наш путник, которого в свою очередь звали Асварт, прошел и сел в одно из двух кресел возле камина. Затем снова встал и подошел к столу, взял с него кувшин и две оловянные кружки и снова сел в кресло. Асварт все это время стоял у открытой двери, не сделав ни шагу в дом или обратно. Дариус взглянул на него гневным взглядом, вздохнул, сменил свой взгляд на несколько снисходительный и уже более спокойно сказал:

– Проходи и закрой дверь. Может, я и живу на границе с Триаром, но окончательно рассудок не потерял. – Он подождал пока тот зайдет в дом и закроет дверь за собой, после указал ему на второе кресло. – Все же я рад тебя видеть, каким бы подонком ты не был.

Старик усмехнулся грустной улыбкой и налил содержимое кувшина в обе кружки, одну подал магу. Тот принял напиток, немного неуверенно посмотрел на него и опрокинул в себя. Содержимое огнем разлилось внутри. Асварт не выдержал и закашлялся. Дариус весело хмыкнул, залпом опорожнил кружку и снова наполнил обе.

– Все же ты ожидал, что я приду. В какой‑то миг, неся с собой исключительно плохие новости. Знаю, ты не хочешь этому верить, но ведь знал? – Он посмотрел в глаза Дариусу, тот спокойно выдержал взгляд, но ничего не сказал. – Я понимаю твое желание узнать, почему меня не было рядом сорок лет. Но сейчас не время, просто знай – причина была и есть. Ты на меня зол, это уже не исправить, и мое чувство вины перед сестрой не заглушить ничем, – в глазах мага на мгновение проскочила боль при упоминании сестры, но он быстро взял себя в руки, – но попытаемся об этом забыть хотя бы на несколько минут. Хотя забыть это и мне невероятно сложно. Но, – казалось, на мгновение он замялся, – даже если ты мне не поверишь и выгонишь, я не буду упираться.

Маг замолчал, ожидая вопросов от Дариуса, но их не последовало. Он лишь смотрел на Асварта, слегка приподняв бровь.

– Не хотел я быть тем, кто принесет тебе эту весть, – он невесело усмехнулся. – Слова Могучих начали сбываться – Врата проснулись.

И на этот раз Дариус не показал своей взволнованности. Да, скорее всего, он и ожидал чего‑то подобного, поэтому и держит себя в руках. Он никогда не любил показывать свои истинные эмоции.

– Меня давно это не касается, – сказал он.

– Возможно, – Асварт не стал отрицать, – но дай мне тебе все рассказать.

– Я тебя уже пустил в свой дом, значит буду слушать.

Маг несколько мгновений сидел молча, подбирая слова.

– Насколько тебе известно, – начал он, – пророчество зарков долгое время считалось лишь угрозой, для того чтобы держать нас в страхе, перед будущей кончиной Эмеральда. Могучие, перед уходом с нашего мира, творили невероятнейшее волшебство, что и неудивительно, для открытия то врат на иной план. Но перед самим уходом, они сказали, что вернутся, когда придут последние дни этого мира. В то время это вызвало массу эмоций среди многих умов нашего мира, что так же затронуло и Академию Эйнгвара. Больше всего в то время обеспокоились этим маги Ард'Э'Лора, остальные королевства тогда особо ничего не предпринимали. Но…

– Начать следовало с того, чего я не знаю, – раздраженно бросил Дариус, перебивая мага.

Асварт снова вздохнул, но спорить не стал и продолжил:

– Мы частично расшифровали письмена на вратах и старое пророчество Могучих несколько не совпадает с изображенным на Вратах. – Маг поднес руку к подбородку, словно вспоминая что‑то. – Основные различия заключаются в том, что события двухсотлетней давности и будущее Эмеральда непрерывно связаны, но как именно мы пока не знаем. Главное, что Врата снова собирают Силу, но по нашим подсчетам, на это уйдет от пяти до десяти лет, точнее сказать пока невозможно. Эльфы Лунного леса установили сильнейший полог над своими владениями еще со времен Последней Войны, что дает нам больше времени до активации Врат, так как они теперь будут собирать Силу с безжизненной Выжженной Тверди, которая все еще очень бедна на магию. Мы в свою очередь, совместно с магами Ард'Э'Лора и Повелителями Рун Дарз Кхода установили полог вокруг Врат, что опять же дает нам время и шанс Подгорному престолу и Вольным Княжествам на то, что они не постигнут такой же участи, как Шаэль Ивар двести лет назад. Пока это известно лишь магическим верхушкам всех стран Эмеральда, вероятно кроме солнечных эльфов, которые со времен Последней Войны отдалились от людей. Но и их тоже не стоит сбрасывать со счетов, они могли даже на своих землях ощутить изменения в концентрации Силы Эмеральда. Также показали себя темные эльфы, по крайней мере, Жнецы. Известия о их появлении поступали даже от гномов, и одна эта информация является немаловажной…

Асварт закончил свой рассказ глубоким вдохом, во время своего рассказа он почти не дышал. Дариус, который все это время внимательно слушал его, поднял кружку с крепким напитком и снова опрокинул ее, вытерев рот тыльной стороной ладони. Он слегка нахмурил брови, рукой поглаживая бородку. Весь его вид показывал крайнюю степень задумчивости. Асварт его не отвлекал, подобную информацию стоит хорошенько переварить.

Несколько минут они сидели в полной тишине. Наконец‑то хозяин дома вздохнул и откинулся на спинку кресла и начал говорить:

– Я долго думал, коснется ли нас это пророчество? Выпадет ли оно на наше поколение? И, прожив достаточно долго, страх от этого ушел. Стоит ли доверять наследию зарков? – Он поднял ладонь, пресекая комментарий Асварта. – Не говори, я знаю, что ты хочешь сказать. Но степень угрозы слишком надумана. У всех народов есть подобные пророчества, но за истину приняли лишь одно. Сверхраса Эмеральда – зарки. – Произнес Дариус с иронией, скривив губы. – Двести лет назад они ушли, оставив по себе свое Наследие. И даже уйдя с нашего мира, зарки до сих пор решают нашу судьбу. Я думаю, достаточно. Мы сами распоряжаемся своим миром. Стоит привыкнуть к тому, что теперь мы хозяева этого мира, а не высшая раса.

– Двести лет – это не срок, чтобы забыть то время. Ты участвовал в той войне вместе со мной, ты должен помнить.

– Нет! – Резко бросил Дариус. – Я не хочу помнить то время! Я всеми способами избавлялся от этого! Я пытался забыть! И мне это удалось, но вот пришел ты и снова напомнил мне об этом! – Он уже кричал. Правой рукой, в которой была оловянная кружка, Дариус ударил по столу, от чего кружка сплюснулась.

Несколько мгновений он смотрел на то, во что превратилась его кружка, потом спокойно встал, взял новую и снова налил себе содержимого кувшина. Залпом выпил его и налил еще раз.

– Извини. – Тихо произнес он. – Сорвался. Стар я, нервы уже не те.

– Не говори мне о старости, – усмехнулся боевой маг, – мы ведь ровесники с тобой, хотя ты и выглядишь лет на пятьсот.

Асварт негромко засмеялся, в чем поддержал его и Дариус. Слишком много они пережили вместе, чтобы отречься от прошлого. Старые связи невозможно полностью уничтожить.

– Хорошо, – сказал Дариус. – Я понял все, что ты мне сказал. Но не понял главного: зачем ты пришел ко мне?

– Ты нужен нам. Сейчас у нас много теоретиков, но ни одного твоего уровня. Ты возглавишь группу исследователей, отправляющихся к Вратам, и верю, что с твоей помощью мы сможем узнать гораздо больше, чем знаем сейчас. Твой опыт невероятно ценен для нас. Что скажешь?

– Нет.

– Почему? – Асварт не понял такого категоричного отказа.

– Асварт… Я устал. Слишком устал. Мое время ушло, теперь я даже не маг, мне осталось совсем немного времени. Я хочу прожить его здесь, вдали ото всех. Мне слишком многое выпало за мою жизнь и сейчас хочу лишь спокойно ее дожить. К тому же в Академии слишком большого мнения обо мне, я никогда не был гениальным теоретиком. Скорее более удачливым, чем многие. Не воспринимай это, как отказ, Асварт, но я не могу.

– Я понимаю, – мягко кивнул Асварт и затем улыбнулся. – Я и не надеялся на положительный ответ, просто хотел тебя увидеть. И услышать твои мысли на счет… всего.

Они оба замолчали. Сидели и смотрели в огонь, весело игравший в камине на потрескивающих сучьях. Просидели они так несколько минут, Дариус не хотел ничего говорить, он догадывался, о чем сейчас хочет спросить его старый друг и давал ему время собраться с силами.

– Дариус… – Видно было, что слова даются ему нелегко. – Ты можешь показать мне, где сейчас находится Кара?

Старик повернулся к Асварту и увидел глаза полные печали. Он знал, что слов здесь не надо, лишь слегка улыбнулся, поднялся с кресла и легонько кивнул, предлагая следовать за собой.

На улице уже вовсю вошла в свое право ночь. Слышалось близкое уханье совы и стрекот кузнечиков. Небо было чистым, как и днем. Вверху сияли две луны, большая Леа и меньшая Тея. Увидеть на небе сразу две луны не было слишком большой редкостью, но все же явлением нечастым. Тея появлялась на небосводе десять седмиц за год, в это время Леа уходит за край мира, чтобы отдохнуть, дабы сияние ее было вечным. Десять ночей в год можно было созерцать обе луны, когда молодая Леа перенимает владение ночью у уставшей к этому времени Теи.

Два человека шли к невысокому холму, на вершине которого была видна стела около четырех футов высотой. На стеле вырезано имя – «Кара» и под ним вязь эльфийских рун.

«Ушедшая, но оставившая наследие», – так переводилась эта надпись.

Асварт и Дариус молча стояли у могилы. Сказать было нечего и совершенно не хотелось ничего говорить. У брата Кары в горле стоял ком, не позволяющий ему дышать. На невозмутимом ранее лице читалась боль, на глазах выступили слезы. Дариус, поняв все, ушел назад, оставив брата и сестру наедине.

Прошло минут десять и Асварт упал на колени и зарыдал, не в силах больше сдерживать горечь. Искренне и с болью. Он должен был быть с ней! Но не мог. Он подвел свою сестру! Даже не смог с ней попрощаться. Теперь уже не исправить этого, что Асварт прекрасно понимал. И от этого на душе становилось еще больней.

Он вытер слезы и сел возле могильной плиты.

– Прости меня, сестренка. – Единственное, что смог произнести Асварт.

«Тебе не за что просить прощения, братик.»

Мягкий женский голос прозвучал, будто в самой голове у Асварта. Голос Кары. Спустя многие года, он все еще помнил его. Он начал оглядываться, но, не увидев никого, решил, что это все игра его разума, попытался улыбнуться, но не смог, слишком больно.

«Тебе не показалось, это правда, я. Но не пытайся сейчас, что‑либо сказать мне. Просто слушай.

Небо озарится красным и расколется надвое. День сменится ночью и Свет станет Тьмой. Сила вернется и уйдет Туман. Мир изменится и умрет. Носитель древней силы возродит этот мир, но в то же время погубит его.

Это наследие, которое я оставила по себе. Дитя наших надежд. Сумей найти искру в его сердце и выбери для него путь.»

Уже светало, а Асварт все сидел у могилы сестры. Он разговаривал с ней и верил, что где бы она ни была, она услышит. Рассказывал обо всем. Значимом и не очень, о погоде и моде, литературе и политике, и о том, что он не успел ей сказать. Она его слышит. От этого на душе было тепло. Он выполнит ее последнюю просьбу. Может тогда, чувство вины будет сжигать его меньше.

Попрощавшись, он вернулся к дому Дариуса. Асварт знал, что тот еще не спит. Слишком значимым был их разговор. Слова старого друга о том, что пророчество – это лишь связь со старым и не стоит в него верить, он не воспринимал всерьез. Слишком уж давно они с Дариусом знакомы и, хоть и прошло уже сорок лет, ничего в нем не изменилось. Разве что раньше он предпочитал выглядеть моложе. До того, когда магия покинула его…

– Дариус, у Кары родился ребенок? – Только открыв входную дверь, произнес боевой маг.

Хозяин дома, сидевший в кресле у камина, молча встал и прошелся к окну. Несколько мгновений он подбирал слова.

– Нет, друг мой. – Вздохнул он, покачивая головой, словно школьный учитель недовольный ответом своего ученика. И в следующее мгновение на его лице расцвела чистая искренняя улыбка. – Не ребенок, а дети. Два сына.

Асварт не знал, что сказать, опять к горлу подкатил ком. Он мысленно улыбнулся. Никогда еще за столь малое время его не ставили в неудобное положение.

– И… Кхм… сколько им лет? – Проблеял он.

– Шестнадцать лет. – Мягко улыбнулся Дариус. – Уже совсем взрослые.

– Где они сейчас? – Ком, сдавливающий горло, наконец, отпустил его.

– А зачем думаешь мне на одного двухэтажный дом? – Просмеялся старик. – Они сейчас спят. Не стоит их будить, скоро они сами проснутся.

Асварт ошарашено посмотрел на старого друга.

– И ты молчал? Мои племянники сейчас находятся в этом доме, и ты молчал?

– Ты об этом не спрашивал, – хмыкнул он.

– Не надо ребячества. Ты должен был мне о них сразу же сказать! – Взъярился маг.

– Но – но, – примирительно и слегка насмешливо поднял руки Дариус, улыбка не сходила с его лица, – я, наконец, рад, что ты вернулся и рад, что Кара не ошибалась в тебе, Асварт. – Его лицо и голос стали более серьезны. – На самом деле я не должен был тебе первый об этом говорить. Это завет Кары. Ты ведь был на могиле и слышал ее. Да, я все знал о заклинании, наложенном на ее могилу. Именно я перенес его на стелу, по указанию твоей сестры, благо сил у меня на это хватило. Это была проверка затеяна для тебя твоей сестрой. Не стоит думать, что она тебе не доверяла, но годы могли изменить тебя. Ты доказал обратное. А теперь лучше поспи, ведь ты вымотан с дороги. Ты все это время ничего об этом не знал и несколько часов ничего не изменят, а если ты упадешь от усталости, то лучше никому не станет.