Текст книги "Линии судьбы. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Артем Федоренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Феликс покачал головой.

– Мастер Гуань, я видел в потоках вероятностей то, с чем нам предстоит столкнуться. Скверна не просто враг, которого можно отразить силой или мудростью. Она искажает саму реальность, превращает наши сильные стороны в слабости. Те самые традиции, которые спасали нас раньше… скверна использует против нас, – он сделал паузу, давая словам возможность достичь цели. – Когда демоны атаковали северные врата, вы знали, где враг и как с ним сражаться. Но что делать, если сами врата начнут искажаться? Если стены станут жидкими, а защитные печати обернутся против своих создателей?

Он видел, как меняется выражение лица старого мастера – от презрения к задумчивости, а затем к затаённой тревоге.

– Продолжай, – уже без прежней враждебности произнёс Гуань.

Феликс на мгновение прикрыл глаза, он увидел множество вероятностей, связанных с мастером Гуанем. В некоторых его упрямство приводило к гибели учеников, в других его опыт и знания становились бесценными. Нужно было найти правильный подход.

– Уважаемый мастер, – начал он, тщательно подбирая слова, – позвольте показать вам кое-что. – Он подвел старика к колодцу и спросил: – Посмотрите на эти веревки. Какой узел вы бы использовали, чтобы закрепить их для подъёма груза?

Гуань нахмурился, но интерес взял верх.

– Двойной рыбацкий, конечно. Это основы.

– Именно, – кивнул Феликс. – А теперь представьте: колодец окружён скверной, видимость почти нулевая, у вас раненые, которых нужно поднять или опустить, и считанные секунды на принятие решения. Как быстро вы сможете завязать этот узел?

Он увидел, как в глазах старого мастера мелькнуло понимание.

– Поэтому я распорядился заранее подготовить верёвки с уже завязанными узлами определённой длины. Это не отмена традиций, мастер Гуань, это их адаптация к новым условиям.

Старик долго молчал, разглядывая аккуратно сложенные верёвки. Его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах готовность выслушать.

– Я подумаю над твоими словами, – наконец проговорил он. – Но не думай, что я одобряю все эти нововведения.

В библиотеке Феликс двигался среди пыльных стеллажей, чутко прислушиваясь к шепоту вероятностей. Его руки бережно перемещали древние свитки, иногда он замирал, прижимая особенно ценный манускрипт к груди, точно мог физически ощутить его будущую судьбу. Библиотекарь наблюдал за ним с недоумением, но не решался прервать.

На кухне он настоял на изменении расположения припасов, попросил переместить бочки с водой ближе к восточной стене и установить их особым образом. Повара ворчали, но подчинялись. Никто не понимал, зачем менять годами установленный порядок, но Феликс видел, как эти бочки станут последним рубежом обороны, когда придется сдерживать прорыв скверны через кухню.

Возле главных ворот он долго рассматривал старую телегу, которую собирались увезти на следующий день. Неожиданно для всех он попросил оставить её и даже укрепить колеса. В потоке вероятностей эта телега играла ключевую роль в спасении группы младших учеников.

Особое внимание он уделил защитным печатям. Вместе с мастером Ю и Лю Бао они обошли периметр школы, анализируя каждый узел защиты. Феликс видел, как древние символы взаимодействуют с потоками энергии, где можно усилить барьеры, создать динамическую систему обороны.

– Здесь, – он указал на одну из печатей. – Если добавить элемент текучей воды к базовой структуре, это позволит защите адаптироваться к атакам. А вот тут, – его пальцы прослеживали линии силы, – можно создать резонанс между старыми и новыми печатями.

За последующие три дня школа преобразилась. Феликс координировал десятки учеников и младших наставников, каждому из которых поручал особую задачу. Лян занимался реорганизацией боевых тренировок, а Лю Бао обеспечивал связь между разными группами, следя за тем, чтобы все изменения проводились согласованно. Когда на закате третьего дня Феликс поднялся на одну из башен, то смог увидеть результаты этой напряженной работы.

– Впечатляющие перемены, – голос мастера Ю застал его врасплох. Старик бесшумно поднялся на башню и теперь стоял рядом, глядя на школу. – Хотя не все понимают смысл некоторых твоих корректировок.

Феликс улыбнулся, заметив, как один из учеников, следуя его более раннему указанию, выкладывает камни вдоль дорожки в определённом порядке. Со стороны это выглядело как простое украшение, но в потоке вероятностей он видел, как эти камни станут метками безопасного пути, когда туман скверны поглотит все остальные ориентиры.

– Каждая деталь имеет значение, – ответил он, наблюдая, как лучи солнца окрашивают горы в багряные тона. – Я видел, как мелкие упущения становятся фатальными ошибками. Больше мы не можем позволить себе такой роскоши, как случайность.

Он помолчал, концентрируясь на потоках вероятностей вокруг школы. Сначала они казались хаотичными, как и прежде, но по мере того как он углублял внимание, начали проявляться первые признаки изменений – тонкие нити возможностей становились прочнее, сплетаясь в более надёжную защитную сеть.

– В этом и есть суть стратегии, – продолжил он после паузы. – Не просто готовиться к очевидным угрозам, а создавать условия, где даже случайность работает на нас. Каждый камень, каждая верёвка, каждое изменение в расписании не просто отдельные меры. Это части единого плана, где всё взаимосвязано.

Мастер Ю кивнул, его взгляд был устремлён вдаль, словно он тоже пытался разглядеть те нити будущего, которые видел Феликс.

– И что ты видишь теперь? После всех этих изменений?

– Пока только возможности, – честно ответил Феликс. – Но они становятся отчётливее. Там, где раньше была только тьма, теперь появляются проблески света. Пути к победе всё ещё тонкие, хрупкие, но они есть, – он перевёл взгляд на учеников, заканчивающих вечерние тренировки. – И с каждым правильным решением, с каждым точным действием эти пути становятся всё более реальными.

Он посмотрел на свои руки, всё ещё помнящие прикосновение к древним печатям. Новая сила в нём не просто показывала возможные варианты будущего, она давала понимание, как их создавать. И это понимание требовало действий, непрерывных, точных, выверенных до мельчайших деталей.

– Пойдёмте, учитель, нужно проверить ночные патрули. Я видел, что именно в их маршрутах кроется одна из критических точек.

Феликс начал спускаться по лестнице башни, его движения были уверенными, несмотря на усталость последних дней. Работа кипела, и каждая минута была на счету.

В сгущающихся сумерках школа казалась другой, более собранной, готовой к испытаниям. Это была уже не просто цитадель знаний, а живой организм, где каждая часть начинала работать в едином ритме. Феликс чувствовал эти изменения в самой ткани реальности, узоры вероятностей становились чётче и сильнее. Путь к победе всё ещё лежал через множество испытаний, но теперь он хотя бы видел его.

Глава 6: Выбор пути

Утренний туман ещё стелился над рекой, когда целитель Вэй постучал в дверь дома рыбака. В руке Михаил крепко сжимал компас – металл под пальцами успокаивал, словно напоминая о той жизни, где каждая деталь механизма имела своё точное место.

– Готов? – спросил целитель, когда они вышли за порог.

Михаил кивнул, оглянувшись на родительский дом. Цзюань стоял на крыльце, расправив плечи, в его позе читалась гордость, смешанная с тревогой. Лин-Су прижимала ладонь ко рту, сдерживая эмоции. За шесть лет эти люди стали для него настоящей семьёй – не заменой Анне и прошлому, но чем-то не менее важным.

– Мы ещё увидимся, – сказал он, стараясь, чтобы голос звучал по-детски уверенно. – На праздник середины осени.

Лин-Су опустилась на колени, прижав его к себе. Запах речной соли и целебных трав, которыми она растирала отцовские руки, въелся в её кожу так глубоко, что Михаил невольно подумал: если бы он создавал часы в этом мире, они пахли бы именно так.

– Вот, – она вложила в его ладонь маленький мешочек из синей ткани, – чтобы ты не забыл нас.

Внутри оказался кулон из речной гальки – гладкий серый камешек с естественным отверстием, через которое был продет шнурок.

– Это не простой камень, – шепнула она, – в нашей деревне говорят, что камни с отверстиями – это окна из одного мира в другой. Когда будет одиноко, посмотри сквозь него и вспомни о доме.

Грубые пальцы Цзюаня сжали его плечо.

– Цзянь, – голос отца звучал хрипло, – чем бы ты ни занимался, что бы ни изучал, никогда не теряй себя.

Михаил почувствовал, как что-то дрогнуло внутри. Лин-Су и Цзюань оставались в неведении о его истинной природе, но каким-то родительским чутьём ощущали двойственность его существа. Что-то подсказывало им: их сын гораздо сложнее, чем выглядит.

– Не потеряю, – пообещал он.

Весеннее путешествие проходило по землям, пробуждающимся от зимнего сна. Целитель Вэй запланировал маршрут так, чтобы посетить представительства трёх главных школ. На каждое посещение отводилось ровно двенадцать дней, ни больше ни меньше.

– Три раза по двенадцать, – объяснил целитель. – Тридцать шесть дней на знакомство. Потом – выбор. Так заведено испокон веков.

Числа интересовали Михаила. В его прежнем мире двенадцать делило циферблат, тридцать шесть было знаковым числом во многих расчётах маятниковых механизмов. Здесь же, судя по дополнительным вопросам, двенадцать соответствовало количеству основных меридианов в теле человека, а тридцать шесть – числу дыхательных циклов полного обновления жизненной энергии.

– Почему мы идём против течения? – спросил Михаил, когда они покинули деревню, двигаясь вдоль реки к востоку. – Разве не проще спуститься по воде?

Старик хитро прищурился.

– Самый лёгкий путь не всегда правильный. В путешествии против течения проверяется характер.

Так начался путь, который должен был определить его судьбу в новом мире.

Школа Небесного Ветра располагалась на высоком утёсе, откуда открывался вид на речную долину. Её ажурные башни, казалось, парили над землёй, столь воздушными были их контуры. Михаил и целитель прибыли туда на восьмой день путешествия, когда над горизонтом сияла почти полная луна.

Воздух здесь был необычайно свеж, он точно бы очищал лёгкие от всех примесей. Запах озона напомнил Михаилу грозовую свежесть, повисающую над Петроградом после летних ливней. С непривычки от этой чистоты кружилась голова.

Практики школы показали несколько демонстраций, внушавших благоговейный трепет. Юноша в белых одеждах промчался по двору со скоростью, которую глаз едва успевал отследить. Девушка создала миниатюрный вихрь, поднявший в воздух опавшие цветочные лепестки и закруживший их в сложном танце. Седой мастер исполнил прыжок, неестественно долго зависнув в высшей точке, словно гравитация на мгновение отступила перед его волей.

– Что думаешь? – спросил целитель, когда они покидали школу.

– Впечатляет, – честно ответил Михаил. – Но… – он запнулся, подбирая слова, которые не выдали бы слишком глубокое понимание, – мне кажется, они делают что-то не так.

Целитель пристально посмотрел на него, но ничего не сказал.

Школа Пылающего Разума была полной противоположностью Небесному Ветру. Расположенная в древней горной долине, она представляла собой комплекс изящных строений из красного камня, поглощавших солнечный свет днём и медленно отдававших его по ночам.

Здесь не было ошеломляющих демонстраций скорости или силы. Практики этой школы ценили иное – самоконтроль, концентрацию, власть разума над материей. Молодая женщина читала трактат, сидя в окружении парящих огненных сфер, которые меняли цвет и интенсивность в такт её дыханию. Юноша медитировал у водопада, испаряя капли и не давая им коснуться тела. Мужчина средних лет создавал на песке сложнейшие узоры, управляя тысячами песчинок силой мысли.

Время здесь было упорядочено до неестественности, словно разложено по ячейкам огромной сетки. Для Михаила, чувствовавшего время как живую, текучую материю, это казалось противоестественным. Отголоски его прошлой жизни, где часы отмеряли равные промежутки, сталкивались с новым восприятием, где время должно было дышать, пульсировать, меняться.

– Они пытаются приручить энергию как дикого зверя, – прошептал он, когда они наблюдали за тренировкой учеников.

– Что ты имеешь в виду? – спросил целитель.

Михаил прикусил язык, осознав, что сказал слишком много.

– Мне кажется, они не слушают мир, а заставляют его слушаться. Это неправильно.

Во взгляде целителя Вэя мелькнуло удивление.

После двадцати четырёх дней в пути, когда они прибыли к школе Текущей Воды, усталость начала сказываться на выносливости Михаила, чьё тело, несмотря на сохранившиеся взрослые воспоминания, всё же оставалось детским.

Школа располагалась в месте, где река делала крутой изгиб, образуя естественную заводь с хрустально чистой водой. Здания школы не впечатляли монументальностью или изысканностью, они точно вырастали из окружающего ландшафта, сливаясь с ним в единое целое.

Встретивший их мастер Лю не устраивал показательных выступлений. Вместо этого он предложил прогулку вдоль реки, которая больше напоминала неспешную беседу старых друзей, чем формальное представление школы.

– Вода не торопится, не производит впечатлений, не старается доказать свою силу, – говорил он, когда они шли по узкой тропинке вдоль берега. – Она просто течёт. И в этом течении её мудрость.

Михаил слушал, ощущая, как время вокруг мастера создаёт гармоничные, естественные узоры. Не натянутые, как у практиков Небесного Ветра. Не зарегулированные, как у школы Пылающего Разума. Просто правильные.

Когда они дошли до небольшого водопада, мастер предложил Михаилу сесть на камень рядом с потоком.

– Что ты видишь? – спросил он, указав на воду.

Михаил долго смотрел на поток, наслаждаясь редким моментом, когда мог не скрывать свою истинную природу.

– Я вижу, как вода находит путь между камнями, – ответил он честно. – Как течение отвечает на каждое препятствие, не борясь с ним, а принимая его форму. Как время и вода движутся одинаково неудержимо, но адаптивно.

– Время и вода, – в голове Михаила прозвучал голос, похожий на голос бога Времени. – Две стихии, которые невозможно остановить, но можно научиться плыть в их потоке.

Мастер Лю внимательно посмотрел на Михаила, словно впервые по-настоящему увидел его.

– Большинство детей видят только брызги и играющий в них свет, – сказал он тихо, – но ты видишь сущность потока.

Он достал из рукава небольшой шар из голубоватого камня с прожилками, напоминавшими течение воды.

– Возьми, – предложил мастер.

Когда Михаил взял шар, то ощутил, как время вокруг камня замедляется, обволакивает его пеленой. Эффект был тонким, но для его обострённого восприятия совершенно очевидным.

– Этот камень формируется там, где вода и время встречаются в идеальной гармонии, – произнёс мастер Лю. – В пещерах, где капли падают с точностью, которую не превзойдут самые совершенные хронометры.

Михаил вздрогнул от упоминания хронометров. Слово, принадлежавшее его прежнему миру, прозвучало здесь так естественно.

– Что ты чувствуешь? – спросил мастер и проницательно взглянул на мальчика.

Михаил решил ответить почти правду:

– Словно время вокруг него течёт иначе. Медленнее, глубже. Как в омуте под водопадом.

Мастер Лю погрузился в молчание, изучая его лицо. Во взгляде читалось не подозрение, а глубокое понимание. – Ты говоришь о времени так, словно видишь его, – наконец произнёс он. – В нашей школе есть учение о том, что время подобно воде, оно течёт, огибает препятствия, может замедляться и ускоряться.

Он забрал камень и спрятал его в рукаве.

– Выбор школы – решение на всю жизнь, юный Цзянь. Это не платье, которое можно сменить по настроению. Размышляя, слушай не только свой разум, но и своё сердце. Когда решение созреет, ты узнаешь.

Выбор был очевиден для Михаила с первых минут знакомства со школой Текущей Воды. Но он понимал важность ритуала – все тридцать шесть дней должны быть пройдены, прежде чем будет принято окончательное решение.

Возвращение домой было коротким, но эмоционально насыщенным. Родители Михаила, видя его решимость, приняли выбор с гордостью, хотя в глазах Лин-Су стояли слёзы, а руки Цзюаня, обычно уверенные, дрожали, когда он помогал собирать немногочисленные пожитки сына.

– Ты возьмёшь компас с собой? – спросил отец, наблюдая, как Михаил бережно укладывает его в деревянную шкатулку.

– Да, – кивнул мальчик. – Он помогает мне помнить о доме.

Компас действительно напоминал ему о том, кем он раньше был, но в то же время этот предмет стал мостом между двумя его судьбами – хронометриста и практика, часовщика и ученика школы Текущей Воды.

– Когда-нибудь ты расскажешь нам обо всём, что тревожит тебя? – неожиданно спросила мать вечером, когда они сидели у огня.

Михаил поднял глаза, встретившись с её понимающим взглядом.

– Когда-нибудь, – ответил он тихо. – Когда придёт время.

Дорога к основной школе в горах заняла восемь дней. Они плыли против течения на небольшой лодке, и это путешествие было первым испытанием – Михаил понимал, что умение идти против потока, сохраняя спокойствие, было частью философии школы.

Целитель Вэй оказался неожиданно интересным собеседником. За времена своих странствий он накопил множество историй и теперь делился ими, чувствуя, что его юный спутник способен оценить их глубину.

– Почему ты задержался на целый год? – спросил Михаил однажды вечером, когда они сидели у костра на берегу. – Ты обещал вернуться через год, но прошло два.

Лицо целителя на мгновение застыло.

– Дела в горных провинциях заняли больше времени, чем я предполагал, – ответил он уклончиво, но, заметив скептический взгляд Михаила, добавил тише: – Мир меняется, юный Цзянь. В некоторых местах появились тревожные знаки. Различные аномалии, если можно так выразиться.

Это объяснение заставило Михаила напрячься. Целитель словно намекал на то самое искажение реальности, о котором говорил бог Времени.

– Что за аномалии? – осторожно спросил он.

Целитель покачал головой.

– Не сейчас. Когда-нибудь, когда ты будешь готов, мастера расскажут тебе об угрозах нашему миру.

В его глазах читалась тревога, которую он тщательно скрывал на протяжении всего пути.

На восьмой день путешествия река сузилась, берега стали круче. За резким поворотом открылся вид, от которого перехватило дыхание.

На естественной террасе, высеченной водой в горной породе, располагался комплекс павильонов и садов, органично вписанных в пейзаж. Они словно росли из скалы, продолжая формы, созданные рекой за тысячелетия. Мостики над ручьями казались продолжением природного ландшафта, крыши повторяли изгибы волн, а центральный павильон цвета морской волны величественно возвышался над всем комплексом.

– Настоящее чудо – прожить всю жизнь в этой школе и ни разу не увидеть её со стороны так, как мы сейчас, – сказал целитель Вэй. – Многие из мастеров иногда специально совершают это путешествие, чтобы вновь ощутить благоговение перед мудростью предков, построивших школу в таком месте.

Когда лодка пристала к небольшой пристани, где их уже встречали. Мастер Лю и двое молодых практиков, мужчина и женщина примерно одного возраста, поклонились прибывшим.

– Добро пожаловать в школу Текущей Воды, юный Цзянь, – произнёс мастер. – Ты прибыл в благоприятное время, через три дня состоится церемония принятия новых учеников.

Следующие дни прошли в знакомстве со школой. Михаилу показали жилые павильоны, тренировочные площадки, библиотеку со свитками и учебные залы. Его поразило, насколько гармонично были организованы все занятия – от медитаций до физических упражнений, от изучения трактатов до практики боевых искусств.

Наконец, наступил день церемонии. В главном павильоне собрались двадцать три ребёнка, большинству было около семи лет, остальные были либо как Михаил, либо младше или чуть старше. В церемонии участвовали все мастера школы и многие старшие ученики.

Центром павильона был круглый бассейн с удивительно прозрачной водой. Глядя на него, Михаил ощущал странное чувство: вода в бассейне казалась древней. Не застоявшейся или старой, а именно древней, словно помнящей начало времён.

Глава школы, мастер Юнь Шу, вышел к бассейну. Высокий, с прямой спиной, с пронзительными голубыми глазами, казавшимися почти неестественными, он излучал спокойную уверенность.

– Школа Текущей Воды существует уже пять веков, – начал он. – Пять веков мы изучаем не только боевые искусства, но и природу самой реальности через понимание свойств воды.

Его голос был мягким, но достигал каждого уголка павильона.

– Вода не терпит лжи и фальши. Она всегда принимает истинную форму вещей. Так и мы стремимся к истине, отбрасывая иллюзии и самообман. Сегодня каждый из вас пройдёт проверку, не испытание на силу или ловкость, а проверку внутренней чистоты.

Он указал на бассейн.

– Войдите в воду, и она откроет вашу истинную природу не только нам, но и вам самим.

Дети поочередно входили в бассейн. Одни дрожали от страха, другие пытались скрыть тревогу за маской безразличия, третьи искренне улыбались, предвкушая что-то новое. Вода по-разному реагировала на каждого: иногда оставалась неподвижной, иногда слегка рябила, иногда почти незаметно меняла оттенок.

Когда подошла очередь Михаила, он сделал глубокий вдох и шагнул в воду. Первым ощущением был пронизывающий холод, который, однако, не вызывал дискомфорта. За ним последовало странное чувство, как будто вода изучала его, проникая глубже и касаясь его сущности.

Всё его восприятие обострилось. Время замедлилось, и Михаил видел, как капли стекают по его телу, он видел каждую их деталь, каждый изгиб, каждое преломление света в них. Он чувствовал мельчайшие течения в бассейне, видел почти невидимые глазу завихрения на поверхности.

И тут произошло нечто необычное. Вода вокруг него засветилась слабым голубоватым светом, а его отражение на поверхности задрожало и изменилось, на мгновение вместо шестилетнего мальчика отразился взрослый мужчина с пронзительным взглядом, знающий цену каждой секунде.

По залу пронёсся удивлённый шёпот, который стих, когда глава школы поднял руку.

– Интересно, – произнёс мастер Юнь Шу, и в его голосе не было удивления, скорее, подтверждение ожиданий. – Очень интересно.

Вечером после церемонии Михаила поселили в небольшом жилом павильоне с еще тремя мальчиками.

Лэй, непоседливый, с копной непослушных волос, сразу занял циновку у окна, выходящего в сад.

– Больше всего на свете я люблю запах жасмина по утрам, – заявил он, и этой короткой фразой полностью выразил свою тягу к простым чувственным радостям.

Бо, самый старший из четвёрки, молча выбрал место дальше всех от окон, его серьёзное лицо с постоянно нахмуренными бровями выдавало склонность к размышлениям и сосредоточенности.

Третьим был Вэнь, хрупкий, с виноватой улыбкой, который извинялся всякий раз, прежде чем положить свои вещи на любое место, словно опасаясь занять чужое пространство.

Михаил устроился на оставшейся циновке, положив компас и другие немногочисленные вещи на низкую полку. Маленький мешочек с камнем от матери он повесил на шею, спрятав под одеждой.

Ночь опустилась на школу, наполнив павильон мягкими тенями и звуками журчащего ручья в саду. Когда соседи уже уснули, к нему бесшумно подошёл мастер Лю.

– Не спится? – тихо спросил он, присаживаясь рядом.

– Слишком много эмоций, – честно ответил Михаил.

– Ты произвёл сильное впечатление сегодня, – мастер говорил спокойно, без нажима. – То, что произошло в бассейне, случается редко.

Михаил молчал, не зная, что ответить, не выдав при этом себя.

– Мастер Юнь Шу просил передать, – продолжил мастер Лю после паузы, в которой не чувствовалось неловкости, – что каждый ученик приходит со своей историей. Иногда эта история слишком сложна, чтобы рассказать её сразу. Иногда она слишком необычна, чтобы в неё сразу поверили.

Он посмотрел на Михаила с пониманием.

– Школа Текущей Воды уважает эти истории и не торопит их рассказчиков. Правда всегда находит путь, как вода находит дорогу к морю.

В этих словах Михаил услышал не просто обещание сохранить его тайну, но и глубокое понимание ситуации. Словно мастера догадывались о его двойственной природе, но не требовали объяснений, позволяя ему самому решить, когда и что рассказать.

– Спасибо, мастер, – выдохнул он с облегчением. – Я не совсем обычный ребёнок.

– Все необычны, – ответил мастер с лёгкой улыбкой. – В этом суть не только нашей школы, но и жизни. Каждое существо уникально, каждый поток неповторим.

Он поднялся, собираясь уходить, но задержался, глядя на деревянную шкатулку с компасом.

– Интересный предмет, – заметил он. – Он важен для тебя?

– Да, – ответил Михаил, доставая компас. – Он помогает мне помнить, кто я.

Мастер Лю кивнул, словно эти слова имели для него особый смысл.

– Завтра начнутся первые занятия, – сказал он. – Отдыхай. И помни: вода не торопится. У тебя будет время найти своё место в течении этого мира.

Когда мастер ушёл, Михаил ещё долго лежал без сна, слушая дыхание других мальчиков и глядя на звёзды за окном. Компас в его руке едва заметно светился в темноте, и течение времени вокруг него создавало узор, удивительно похожий на тот, что он видел вокруг голубого камня, показанного мастером Лю у водопада.

– Я на верном пути, – подумал Михаил, сжимая в руке компас, это физическое подтверждение связи между прошлым и будущим. – Здесь я смогу понять свой дар и использовать его так, как задумал бог Времени.

В предрассветной дымке, перед тем как сон окончательно завладел им, Михаил почувствовал, как тонкие нити времени оплетают школу, создавая защитный кокон гармонии и естественного течения.

– Вода не борется с потоком времени, – промелькнула последняя мысль перед сном, – она становится им.