Текст книги "Украшения строптивых"
Автор книги: Арсений Миронов
Жанр:
Альтернативная история
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 35 страниц)
Мысль о ролевой игре прибавила бодрости. Уж я то знаю, как действовать в сложных игровых ситуациях. Главное – сделать надменное лицо.
– М-меня з-зовут великий вебмастер Стефан Тешилофф. Я прибыл с планеты Xeen по поручению Магистра Астрального Синклита, герцога Арчибальда Коракс-Эйдолон-де-Спэриэла. У меня мандат. П-подчиняйтесь или умрите все!
– Приветствую тебя, могущественный Штефан, – тихо сказала Маринка. – С тобою говорит фея Моргана.
Почти никто не испугался. Спокойно: это всего лишь игра,
– Я могу выкупить тебя у князя Вечи Потатровского, – вновь зазвучал голос Морганы. – В моей власти уберечь твою жизнь от топора. Но – я хочу знать… что ты предложишь взамен?
– Взамен? – Я смутился. – Если избавишь меня от казни… Что ж, так и быть. Походатайствую перед герцогом Арчибальдом, чтобы тебе сохранили жизнь. Прости, но остальных придется уничтожить. Герцог закупил новую партию паровых танков Граджбрингера и мечтает опробовать их в деле…
Предательски тряслись колени. К счастью, никто не видел (я напоминаю, что сидел в бочке).
– Мне нужна твоя помощь, о Штефан! – Черные зрачки замерцали совсем близко – я с ужасом разглядел несколько мелких золотых колец, поблескивавших на припухших веках волшебницы. Необычный пирсинг! – Велики ли твои познания о пещерных демонах? – вдруг спросила она испытующе.
Я хмыкнул. Обижаете, барышня. Этих тварей я десятками валил из дробовика, расслаивал бензопилой, превращал в горящие рождественские елки посредством огнемета Hellfire Mortar Gun фирмы «Unreal Technologies, Inc»… Уж кого-кого, пещерных-то демонов мы знаем. И повадки их гнусные. За дверями лифтов прячутся, от выстрела уклоняются, огненными черепами кидаются с упреждением, гниды. Не один квадратный метр паркета в виртуальных лабиринтах вымостил я их хрупкими костями. Достаточно месяц-другой поиграть в «Schismatic», чтобы досконально изучить, где у этих парней кнопка.
– Я знаю про пещерных демонов практически все, – сказал я. – Плохие парни бывают спрайтовые, пиксельные и восксельные. Также подразделяются на кактусов, чайников, папакарл и бармалеев. «Кактусы» мечутся по коридорам, любя радиацию и плюясь отравленными иглами. «Чайники» гремят броней и машут топорами (при прямом попадании в голову заряда дроби номер 5 у них красиво откидываются окровавленные коньки). «Папакарлы» охраняют разноцветные ключики от потайных дверей и вырождают из себя отмороженных длинноносых риперботов с базуками. Наконец, «бармалеи» прячутся в тайниках и вооружены шестиствольными пулеметами. У этих уродцев коэффициент AI чуть повыше, что при наличии у игрока счетверенного ракетомета роли не играет.
С гордостью замечу, что Маринка слушала, вытаращив глаза.
– А василиски? – вдруг перебила она, впиваясь взглядом. – Ты забыл о василисках! Как они выглядят?
– Ax да… василиски. – Мой голос дрогнул. – Признаться, эти премудрые твари встречаются нечасто. Наделены могучим искусственным интеллектом, как у Электроника. Внешне – нечто среднее между механическим рэптором, пароходом «Титаник» и калифорнийской певицей Беладонной. Лобовая броня, зубы настежь в три ряда. Пуляется ракетами и несет яйца. Уничтожается навесным минометным огнем или отравленными иглами из специального ружья.
– А вот это ложь! – зашипела Маринка. – У василиска железная чешуя, и не пронзить ее отравленной иглою…
– Расслабься, подруга! – запальчиво перебил я. – На шестом уровне «Schismatic» в тайнике есть электрический гарпун. Василиск насаживается на него с легким попискиванием, как нежный лягушонок. Только успевай кишки подметать.
– Нельзя забывать, что василиск убивает одним своим взглядом! – возразила чародейка. – Он вылупляется из дубового яйца и дышит пагубой отравы…
– Ну и хрен ли нам, кабанам? – распалился я. – А скафандр на что? Кроме того, я тебе скажу по секрету… Есть такой читерский[31]31
Читеры (юзерск.) – игроки, которые играют нечестно, пользуясь ошибками разработчиков игры и их секретными техническими кодами.
[Закрыть] код – нажимаешь одновременно кнопки Ctrl и F3, потом быстро пишешь бессмысленную на первый взгляд фразу: «IDKFA – THEBASTARDMUSTDIE!» и давишь на «Enter». Василиск вздрагивает, удивленно моргает ресницами и мгновенно дохнет. Хакерская хитрость, запоминаешь?!
Я увидел восхищенные глаза – возможно, так глядят на профессора-друида молоденькие ученицы СПТУ прикладной магии и спиритологии.
– Ты великий волхв, – наконец прошептала Маринка, благоговейно смежая дрожащие ресницы. – Может быть… – Черноглазое чудовище в парандже воровато оглянулось и добавило почти беззвучно: – Может быть, ты знаешь… как убить самого главного пещерного демона?
Сказав это, Маринка зажмурилась, словно ожидая громового удара свыше. Удара, к моему сожалению, не последовало.
– Что вы имеете в виду? – напрягся я.
– Поведай, как убить Траяна! – отчетливо сказала чародейка, и бровь ее, прошитая золотыми кольцами, нехорошо задергалась. А голос был уж совсем не тот, что давеча. Низкий и хриплый, как у злобной старухи.
Услышав этот голос, я похолодел. Вдруг представил, что под золотой паранджой скрывается вовсе не юное гибкое тело… Да, у Маринки яркие глазки обкурившейся тинейджерки – но никто не видел ее лица под плотной вуалью чадры! Что, если… о ужас… я содрогнулся.
– Понимаю. Ты не хочешь раскрывать свои тайны безвозмездно, – прошипела Маринка, по-своему истолковав мое молчание. – Ладно же. Я покупаю тебя, о драгоценнейший из невольников!
– Я покупаю вашего холопа, – обернулась она к тюремщику. Подойдя к нему, вдруг нагнулась и подняла с земли несколько серых камешков. – Вот! – жестко сказала чародейка, протягивая камни надзирателю. – Это драгоценные изумруды. Я плачу за невольника. Теперь он мой.
Тюремщик, бледнея, уставился на камни.
– Говори, – разрешила Маринка.
– О великая господарка! – боязливо простонал надзиратель. – Не гневайся, но… ведь это… простые камни… Я не вижу изумрудов!
– Как? – поразилась фея Моргана. – Ты не видишь изумрудов? Посмотри внимательнее. В моей ладони лежат четыре превосходных изумруда… Нежно-зеленые, как глаза любимой племянницы, и холодные, как слеза горного дракона. Они похожи на крупные яйца неведомой лесной птицы – такие же округлые, хрупкие и драгоценные. Посмотри и не говори, что не видишь!
Барышня – талантливая тварь, осознал я, наблюдая, как широкое лицо надзирателя начинает кривиться в тупой зачарованной улыбке. Он смотрел на гравий, не в силах отвести взгляд. Более того: через плечо чародейки в ее маленькую темную ладонь заглядывал рыцарь Акундин, Путник Без Пристанища. Из-за тяжелого забрала я не видел его лица, однако по напряженной позе (колени полусогнуты, шея вытянута вперед) можно судить с уверенностью: бронированный бедолага тоже наблюдал изумруды. Молодец бабища. Впарила им гравий вместо драгоценностей. В Москве могла бы торговать щебенкой…
– Это – тебе. Передай своему князю. А я забираю раба, – ласково сказала Маринка, протягивая тюремщику камешки. Едва слышно усмехнулась и, обернувшись к своим латникам, громогласно объявила: – Я купила еще одного бояна, любимый! А теперь седлай коня – мы покидаем этот город. Пора продолжать поход, возлюбленный мой.
Догадываетесь, что меня поразило? Правильно. Вовсе не то, что могучего вебмастера Стефана почему-то обозвали «баяном» – наплевать. Дело в ином. Эта черноглазая коза обращалась к полусотне бронированных тупиц так, словно перед ней был один-единственный человек. Впрочем, латники вели себя соответственно: словно по команде развернулись и синхронно разбежались к своим лошадям. При этом вооруженные балбесы натыкались друг на друга, как слепые утюги.
– Итак, ты теперь мой раб! – радостно объявила чародейка, обжигая взглядом. – Я буду беречь тебя. Но предупреждаю: не вздумай замышлять коварство. Иначе отправишься под землю, в гости к пещерным демонам. Лучше покорись мне! Я сделаю тебя счастливейшим из рабов. Чего ты желаешь?
Я растерялся.
– Извините… я, право, не настаиваю… и все же, если не затруднит, я бы не отказался от чистой рубашки. И от горячего завтрака. Да! Если можно… извлеките меня из бочки. Неловко как-то…
– Акундин, любовь моя! – громко позвала фея. Вскоре у нее за спиной выросла знакомая фигура кривоногого зомби. – Принеси Штефану хлеба и соленого мяса. И, пожалуй, немного вина.
– Э… кхм-хм! Бочка… – шепотом подсказал я. Волшебница с усмешкой покачала головой:
– А вот это навряд ли, мой хитроумный Штефан. Ты останешься сидеть в бочке. На всякий случай. Как я могу видеть, пребывание в ней весьма ограничивает твои колдовские способности… И хорошо. Мне будет спокойнее.
– Что? Как в бочке? – Я оторопел от такой низости. – Хорошо. Ладно. Я предупреждал. Вы забыли, с кем имеете дело. Я – великий вебмастер, а не норвежская селедка. Так. Сейчас вы все умрете. Самое время жевать бубль-гум! Я вырву сердца у вас из грудей!
– Возлюбленный! – зашептала Маринка на ушко верзиле Акундину. – Не надо вина и мяса. Легонько ударь этого раба по затылку. Только побыстрее, пока он не обернул нас в лягушек…
Это было последнее, что я услышал в то утро.
Press F3 For Extra Gore
Судя по тряске и скрипу пыли на зубах, везли куда-то на телеге. По-прежнему в бочке. Голова звенит; в затекших согнутых ногах покалывает. Датчик здоровья замер на отметке 20 %. М-да. Немного странная игра. Я вздохнул и раскрыл глаза.
Горбатая спина – это, видимо, возница. Плюс три пассажира. Старичок с изжелта-седой бородой и артистически всклокоченной шевелюрой дремлет, прислонившись спиной к моей бочке. Розовощекий парень лет двадцати сидит на краю, у колеса – болтая ногами в облачках дорожной пыли, грызет редьку. Глаза сожмурены от удовольствия. Еще один NPC[33]33
NPC – Neutral Playing Character – «нейтральный» персонаж компьютерной игры, который на играющего не нападает, однако и помощи не предлагает. Обычно «загружает» игроку мозги полезной информацией или убивается игроком в целях тестирования нового оружия. – С.Т.
[Закрыть] громко и как-то страдальчески храпит, зарывшись в сено, – я заметил только, что голова его повязана окровавленной тряпицей.
Наиболее разговорчивым оказался розовощекий. «Вещий боян Славейко», – представился он и великодушно предложил откусить половинку редьки. Упорствуя в акте альтруизма, начал тыкать овощем в мое изможденное лицо.
– Осторожнее! – заметил я. – Это не рот. Здесь у меня глаз. Неужто не видите?
– Не-а, не вижу! Я слепой! – ответил парень, не переставая улыбаться. Только тут я понял: он не жмурится. Кто-то выколол ему глаза! Кошмар.
– И тебе выколют, это точно, – внезапно пробудившись, сурово пообещал артистический старичок, не поднимая морщинистых век. – Нашего брата баюна завсегда ослепляют. Иначе мы шибко опасные. Вон на брата Пустолея погляди! – Старик кивнул на спящего мужика с кровавой повязкой на глазах. – Его Морена только позавчера купила – на рынке в Дебрячене. А ночью пришла с кинжалом и саморучно ослепила. Так, мол, спокойнее будет…
– Спокойнее?! – Я нервно завозился в бочке. – Варварство… Зачем же глаза выкалывать?
– Для того, что баюнская наша сила весьма опасная! – задумчиво и как-то нараспев молвил старик, – В рокочущих струнах велико могучество дремлет, волшебство несказанное… И господарка Морена хорошо сие знает…
– У меня нет никаких струн! – перебил я.
– Не важно. – Старик покачал головой. – Ты мечты слагать умеешь? Умеешь. Для того тебя господарка Морена и купила. Ей теперь баюны очень нужны. Она на войну собралась, и нас тожде воевать заставит.
– Как ты будешь воевать? – нервно хмыкнул я. – Слепой и старый!
– А вот и буду, – Старик грустно поднял брови, извлекая из котомки тряпичный сверток. – Напущу десять соколов на стаю лебедей… Возрокочут тетивочки волшебныя, завьется-заколдуется по ветру песня чародейная…
– Значит, хором будем петь? – Я скрипнул челюстями. – Это и есть боевое задание господарки?
Старик улыбнулся в усы. Бережно развернул сверток… кажется, это были гусли – мутно блеснули на солнце струны, ворсистые и будто влажные.
– Сегодня у нас задание непростое, – молвил он, беззвучно поглаживая любезные струночки сухими пальцами. – Солнце будем зажигать. Разумеешь?
Я кивнул. Зажигание солнца – знакомый трюк. Так называемый «Delayed Fireball» – очень распространенное боевое заклинание. Используется в доброй сотне компьютерных игр. Требуется сорок единиц маны. Маг кастует спелл[34]34
Кастует спелл – накладывает заклинание (геймерск.)
[Закрыть] и потирает ладони, будто сплетая из воздуха огненный клубочек. Закинутый в гущу враждебной тусовки, клубочек взрывается будто миниатюрное (метра три в радиусе) плазменное солнышко. Плохие парни сразу бросают все дела и начинают бегать, горя и потрескивая весело, как Дом актера. А правильные парни созерцают сие и радуются. Среди геймеров такой прием называется «Пусть всегда будет солнце».
А Маринка-то – умница. Собрала неслабую армию – полсотни бронированных латников (я уже заметил длинную колонну всадников, попарно скакавших впереди) плюс спецотряд слепых кудесников с магическими гуслями. Узнать бы еще, с кем мы воюем? Обычно «Fireball» применяют против канализационных гоблинов, ночных големов, сталагмитных мочалистых червей и проч. Против тех, кто ненавидит яркий солнечный свет.
Тут я замер в своей бочке. Ну конечно! Эта коза в парандже вздумала свалить самого Траяна! Недаром расспрашивала про его уязвимые места. Уфф… Капли хладного пота выступили на челе. Неужели мы держим путь в пещеру самого могущественного из здешних волшебников…
– Как вы полагаете, коллеги, – выдохнул я. – Ваши волшебные солнышки могут поранить кого-нибудь из серьезных парней? Например… Траяна?
Розовощекий парнишка прыснул, а старик строго покачал желтоватой бородищей:
– Эка мысль сумасбродна! Самого Траяна!
– Почему бы нет? Потратить побольше маны, запустить в него три-четыре солнышка – залпом! А?
– Навряд сработает… – ответил слепой дедушка. – К тому же… не добраться до него, до Вещего! Он в горе сидит, и пещеру знойным заклятием запечатал. На порог ступишь – вмиг подрумянишься, ровно каравай в печи…
Забавный нюанс! Траян загородил вход в свою пещеру заклятием типа «Wall of Fire»[35]35
Стена огня (англ.)
[Закрыть]! Это нам знакомо. Сплошная стена плазмы – метров десять в толщину. Эдакий электрический гриль для незваных гостей. Ловко! Чувствуется рука мастера… Интересно, на что надеется Маринка?
Размышления были довольно грубо прерваны громом копыт и лязганьем стальной чешуи. Судя по мутно-серому щиту с жирным финифтяным пятном в центре, приближался господин Акундин.
– Приветствую вас, о Путник Без Пристанища, – вежливо сказал я.
– Как?! Великий баюн Штефан уже очнулся? – изумился всадник, качая изрубленным шлемом. (Вот сволочь! ударил по голове рукоятью меча и еще издевается.)
– Напрасно ты проснулся, – продребезжал голос из-под дырчатого забрала. – Возлюбленная Морена приказала выколоть тебе глаза. Лучше б ты спал. Со спящими получается быстрее.
Нормально? У меня просто нет слов.
Пока я бледнел и пускал пузыри, Акундин извлек из седельной сумки небольшой охотничий кинжал – корявый и тронутый ржавчиной.
– Будет немножко больно, – предупредил он. Стальной болван замешкался (выпустил поводья, уронил ножны и потерял стремя). Это спасло меня. С холодной ясностью я вдруг осознал, что происходящее – нелепо, несерьезно. Просто игра, мелькание виртуальных образов… А в любой игре главный герой неуязвим – по крайней мере на ранних фазах сюжета. Я настаиваю! Это золотое правило игротехники! Героя нельзя уродовать – как он будет очаровывать принцесс? Героя нельзя ослеплять – как он сможет потом «гневно блистать очами», «проницательно вглядываться», «таить улыбку во взгляде»?
Нечего бояться – напротив, нужно… атаковать! Злое спокойствие нахлынуло на психику. Раскаленный датчик харизмы на виртуальной консоли зазвенел, достигнув отметки +451. Я перевел взгляд на ржавый кинжал и презрительно сощурился:
– Слушай сюда, грязное чудовище без пристанища! Поначалу ты ничего не почувствуешь. Из моих холодных голубых глаз ударят лучи смертоносной радиации, они вонзятся тебе в гипофиз и прожгут две болезненные дырочки. Затем я произнесу краткое заклятие на чуждом языке, и ты удивишься, почему вдруг зазудело твое ожиревшее тело. Под сохнущей кожей заведутся небольшие, но очень прожорливые огненные червячки. Голодные и скользкие… Твоя левая рука внезапно хрустнет, отломится в локте и с неприятным мокрым звуком упадет на землю. Нет, она не останется лежать на месте. Быстро перебирая посиневшими пальцами, она будет бежать за тобой, припадая на подломленный мизинец и обиженно урча. Наконец, настигнув, радостно хлюпнет/высоко подпрыгнет и стиснет тебе горло. Пальцы будут сжиматься медленно. Сначала вылезут твои остекленевшие глаза, а потом…
– Ты поистине великий баюн, – восторженно прошептал седобородый слепец. Он слушал с видимым одобрением и даже изредка побрякивал струнами в такт моим словам.
– Попрошу не перебивать! – сухо сказал я. – Так вот, любезный Акундин! К вечеру твои уши скукожатся, и с тихим потрескиванием отслоится гниющий скальп. Сизый кончик языка высунется, подрагивая, из-под забрала… – Я покосился на остолбеневшего всадника и понял, что переборщил. Несчастный Акундин уронил кинжал и, кажется, медленно вываливался из седла. При этом он взирал на свою левую руку с таким ужасом, словно она уже приготовилась вцепиться ему в горло,
– Все это произойдет, если будешь плохо себя вести, – резюмировал я. – А теперь ступай. Иди и бойся.
– Не забывай: великий вебмастер все видит! – проорал я вослед удаляющемуся рыцарю и замолк, гордо держа голову, торчащую из пивного бочонка. Настоящий волшебник всегда может постоять за себя!
– Вот как надо песни слагать! – назидательно шептал меж тем старец на ухо розовощекому ученику. – Сразу видать вещего баюна: сказано круто, угрозисто, без сладких излишеств… А ты, Славию, растекаешься мыслию по древу. Мечешься, как шизый орел под облакы…
Парень слушал, уязвленно догрызая редьку. Лесная дорога вилась среди холмов, забираясь все выше – впереди громыхали железом всадники, изредка позванивал голос рога… Вдруг процессия остановилась, спереди донеслись крики: рыцари быстро спешивались, забегали оруженосцы.
– Все, кончился шлях! – меланхолически пояснил горбатый возница. – Отсель дорога только к дядьке Траяну, а он гостей-то не любит… Вона – по висячему мостику через пропасть – и прямо к нему в пещеру.
К телеге подлетело нечто суетливое, жужжа, как заведенный немецкий электровеник: барон Кульбитц фон Мракобрун черно-рыжей молнией выпрыгнул из клубов пыли.
– Форвертс! Шнеллер! – заорал, потрясая франкским мечом и разбрызгивая горячую слюну. – Ди боянен! Молшать! Слюшайт команда! Строиться колонна по три!
Слепые баюны неохотно сползли с телеги. Мне показалось, что худощавый Пустолей – мужик с окровавленной тряпкой на лице – едва стоит на ногах: розовощекому коллеге приходилось поддерживать его под локоть.
– Шайсен! Ферботен! Вертгегенштейндлихькайт! – проорал барон и на мгновение затих, моргая в моем направлении бледно-голубыми глазами. Видимо, он осознал, что пленник, посаженный в бочку, не в состоянии передвигаться самостоятельно. Я дружелюбно улыбнулся в ответ: возможно, рыжий германец додумается вытащить меня из проклятой тары. Зря надеялся.
– Айн-цвай, взяли! – взвигнул Кульбитц фон Мракобрун, подталкивая опешивших слепцов к бочонку. Увы – коллегам придется нести меня на руках…
Битый час колонна спешившихся латников, змеисто извиваясь по склону и жарко блестя доспехами, словно драконьей чешуей, взбиралась к вершинам Татраньского хребта. Стонущие от жары баюны несли меня на плечах, как умирающего генерала… бочка содрогалась, жутковато накрениваясь над пропастью. Внизу, в зубчатых теснинах шумно дышали горные потоки, цеплялись за скалы корявые деревца с обломанными ветвями. Еще ниже темной массой двигались буковые леса, нежно зеленели пастбища – отсюда до них не менее 1,5 тыс.м. Пять минут скоростного спуска. Достаточно один раз уронить мою бочку – и ее уж не догнать, нет-нет! Весело покатится, набирая обороты и подпрыгивая на валунах, вниз, в пропасть.
– Шнеллер! Швидче! Бистро! – повизгивал неутомимый барон, прыгая по камням. Вереница латников взобралась на самый хребет: врезало холодным ветром, с обеих сторон открылась гулкая сизо-зеленая пропасть, нервно дрожащая ртутными прожилками горных потоков. Наш караван, видимо, был почти у цели. Золотистый паланкин в голове процессии остановился: Маринка объявила минутный привал перед атакой. Ужас! Уже видна огромная пещера у седой растрескавшейся вершины…
Что-то вроде полуразрушенной крепостной стены отделяло наши боевые порядки от зияющей дырки в горе. Отсюда начиналась суровая иерархия грубых каменных плит, восходящих к холодному порогу пещеры: гранитные ступени высотой в полметра каждая. Несколько человеческих и конских скелетов демонстративно белели в расщелинах между плитами: из трещин торчали обломанные клинки и полусгнившие бунчуки неведомых полководцев.
При всем уважении к господину Траяну не скажу, что вход в его домен выглядел гостеприимно. Даже солнце, как на грех, трусливо спряталось в свинцовую дымку: ветер сделался жестче и теперь совсем неприязненно дергал флажки на копьях и шлемах Маринкиных воинов. Витязи притихли и посуровели: сбились в устойчивый клин, немедля покрывшийся сверху чешуйками разноцветных щитов и выпустивший наружу острия долгих подрагивающих копий.
Ага, теперь я тоже услышал. Гул. Он доносился из недр пещеры.
Потоптавшись у порога, броненосный клин медленно двинулся вперед. Я поморщился. Гул тоже приближался, многоголосо звеня, как шумливая туча гремучей картечи. Застучали, сдвигаясь плотнее, широкие щиты латников в первом ряду – Маринка, как огненная фурия, вылетела из паланкина и заметалась за спинами рыцарей, звонко выкрикивая приказы. «Нефертити в треуголке… Тутанхамон в юбке», – раздраженно подумал я. Внезапно – из пещерной глубины ударило ожившей жгучей темнотой! Волна черных пятен… Нефть? Камни? Летучие мыши? Ж-ж-ж-жаххх! – рокотнуло над головой, словно прошел на бреющем темный инопланетянский назгул… это были…
Пчелы! Густой, горячий рой яростных шершней косым вихрем пронесся над головами – словно накрыло сверху бархатно-черным и яростно-золотым гудением! «Ну вот, началось», – обреченно пробормотал розовощекий парень. «Зачалось», – согласился слепой старикашка, поспешно извлекая из котомки заветные гусли. «Первая фаза битвы: появление слабейшего типа вражеских ВВС, – догадался я. – Панику сеют, перепончатокрылые твари».
Злые пчелы пронеслись мимо и по широкой дуге ушли на разворот. «Карлсоны улетели, но обещали вернуться», – вздохнул я. У меня не было стальных доспехов: оставалось только спрятать голову внутрь бочонка, под крышку с тесным отверстием…
Я не успел этого сделать, потому что заметил старушку. В самом темном углу, в предбаннике пещеры. Рослая сухощавая бабулька сидела… не на камушке. Не на табуреточке. А… на корточках, как молодой кавказец. Из-под короткого бурого подола виднелись костлявые коленки, мускулистые икры и… индейские мокасины. С тихим восхищением я разглядывал это жилистое, энергичное существо: черные с проседью патлы топорщатся, как перья у озлобленного минга. В углу рта закушена… короткая костяная трубка.
– Доброй погоды, деточки, – произнесла старушка металлическим фальцетом. – Куда путь-дорожку держите?
Броненосный клин замедлил движение, разворачиваясь к старушке правым флангом (там были, надо думать, воины с топорами).
– Дальше иттить вам никак нельзя, – продолжала старушка, имитируя на загорелом лице подобие улыбки. – Отсель Траяновой тропе начало. Смертным человечкам не можно вторгатися в польщенные врата Траяна – они запечатаны подземным зноем. Вы сгорите как соломенные куклы!
Старушка улыбалась почти беззлобно. Я бы на месте латников прислушался к ее рекомендациям. Так и есть: передний ряд Маринкиных зомби дрогнул – над частоколом блестящих шлемов скользнул быстрый вихрь ропота: «пламенные врата… подземный зной… верная гибель…»
Но – желтая огненная молния вертлявым демоном скользнула вдоль рядов… и девичий голосок феи Морганы дюжиной сладкопоющих колокольцев прозвенел в прихожей древнего славянского божка Траяна:
– Ты выжила из ума, старуха! – ласково рассмеялся волшебный голос. – Ты забыла нынешний день! Вспомни – и ужаснись!
Даже я помнил число: шестьнадесятый день травокоса…
– Нынче чудный Индрик-день! – колючим серебром прозвенел голос Потравницы. – Единственный, незаконный день лета, когда тень Индрика скользит по нутряному миру и распахивает подземельные врата вселенной! А значит – пламенные сени Траяна тожде незримо разверзаются и беспомощно стоят, холодны и разведены настежь!
Старуха мелко дернула головой: седой волной приподнялись и без того вздыбленные волосы на затылке.
– Сегодня – день открытых дверей! И вот – я пришла в гости! – расхохоталась Потравница. Весело плеснула по ветру золотистым подолом паранджи, словно примеряясь к первым тактам торжествующего фанданго. Но – замерла вдруг… И, обернувшись к войску, добавила негромко и жестко: – А теперь… вперед, мой возлюбленный. Вперед, в пещеру!
Вместо фанданго начался рок-н-ролл. Пестрая стена щитов дернулась в атаку: наперебой затрещали тетивы. Лицо индейской старухи исказилось… и железные колени разогнулись с сухим треском – как гигантская саранча, она сиганула метров на двадцать вверх, под самый потолок пещеры! Раздулось черное облако кожистых крыльев за спиной, блеснула во взгляде желтая ненависть: откуда она выхватила свои арбалеты? – по одному в каждой руке! Фр-р-р… – Жах! Жах! Черные иглы молнией просквозили воздух – я в ужасе содрогнулся: обе стрелы уже торчат из… шеи несчастного Пустолея! Несчастный коллега стоял совсем рядом, а теперь… медленно оседает на каменные плиты.
– Укрыть боянов щитами! – истерически визжит Маринка, и тут же рослый щитоносец заслоняет старого слепца; другой латник подскакивает ко мне, прикрывая бочку щитом. А безумная арбалетчица призрачной тенью мелькает высоко, под самым сводом меж сталактитовых сосулек – смеется, ведьма! Визжит, как индеец!
– Взять, достать ее! – рычит вертлявый демон в желтой парандже: арбалетчики бьют частыми плотными залпами – все мимо! «Эх, сюда бы ручной BFG-девастатор с зарядом ядрено-зеленой плазмы! – подумал я. – Один выстрел – и морщинистую шкурку можно соскабливать с потолка»…
Парни обошлись без плазмы. Чудовищная старуха замешкалась всего на миг – и жестокий залп немедля накрыл ее колючим облаком. Лопнули крылья, тут же расползаясь широкими прорехами, сухое тело мелко задергалось, и – словно тяжелый ворох тряпья обрушился на жадные копья. С лету насаживаясь на три острия, сползла вниз, цепляя по щитам костистыми лапками и… дискретно, клочьями – растаяла без следа. «Вила… настоящая вила!» – возбужденно зашумели панцирники.
Вдруг – удар черного града. Будто мелкие гнилые яблоки застучали по щитам! Это вернулись злые обдолбанные шершни. Щитоносец сбоку завыл, мотая головой, – и поделом. Шлем без личины – признак дурачины. Теперь пчелки облепили физиономию. Цирк! Арбалетчики хватаются за обожженные лица, розовощекий баюн покатился по камням… в воздухе гудит черный снег.
К счастью, Потравница умела сладить с острожалыми инсектами. Всего-то пару раз взмахнула тонкими руками над головой, распыляя невидимый порошок… Похоже на крапивное семя: воняет болотом, падалью и немочью…
Хрустя сапогами по сплошному ковру из пчелиных трупиков, броненосный клин прогремел по подземному коридору еще метров триста и остановился. Почему? Как вам ответить… Мы услышали задорный, слаженный хор старческих голосов – омерзительное гиканье приближалось… Я сразу понял: на смену пчелам приходит более серьезный противник. Так и есть: на виртуальной консоли вспыхнул приветственный транспарант: «Level 2. Welcome to Ladies’ Domain»[36]36
«Уровень 2. Добро пожаловать в Дамский домен» (англ.)
[Закрыть].
Вот как это было. Сразу четыре вилы, подобно небольшим истребителям, держась под потолком и виртуозно огибая скалистые выступы, на крейсерской скорости вылетели из мрака навстречу непрошеным гостям. «Баюны! Укрыть баюнов!» – взревела Маринка голосом разбуженной сирены. Поздно. Мутные тени скользнули так быстро… Две стрелы. Две краткие молнии. И – старый боян уже хрипит, с удивлением глядя на свою окровавленную бороду. Жесткое колючее оперение еще трепещет… Жаль старика. Забавно: летучие вилы в первую очередь гасят именно боянов! Неприятная тенденция.
Маринка словно услышала мои мысли. Покосилась на бочку…
– Любимый Акундин! Последи за Штефаном! – звонко прокричала она, перекрывая суетливое щелканье арбалетов. – Этот человек важнее дюжины всадников! Сохрани его, возлюбленный мой витязь!
Неведомая сила подбрасывает меня – это Акундин взваливает бочку на плечо. А сквозь стоны раненых вновь долетают осколки Маринкиной речи:
– Mein liebe Kulbitz!.. Schnell!.. Ich bitte Sie: diesenjungen Zaubersanger zu schuzten!.. Ich liebe nur Sie, Herr Baron![37]37
Мой любимый Кульбитц! Быстро! Прошу вас: защитите этого юного бояна! Я люблю вас, герр барон! (искаж. нем.)
[Закрыть]
Из пыльного облака выстреливает, похрустывая искрами, силуэт рыжего немецкого электровеника: фон Мракобрун подлетает к перепуганному Соловейке (некогда румяная рожа паренька раздулась от пчелиных укусов) и с ходу взваливает юного бояна на плечи, аки мешок с цементом…
– Вперед, к цветочной поляне! Уже близко! – рычит Маринка, будто в бреду. – Главное – добраться до цветущего любекса… Тогда бояны смогут зажечь волшебное солнце! Гибель, гибель Траяну!
Что ж – потери войска феи Морганы невелики: два убитых бояна да несколько раненых арбалетчиков. По «утюгам» в панцирях аэробабки вообще не стреляют. Злобные бабищи действуют, кстати говоря, строго по законам тактической игры «Whorecraft». Я даже улыбнулся: ну конечно! Старушки – это летающие монстры типа «banshee» (сила атаки – 100, защита – 10, стамина – 50, псионический фактор – 250). Осознав это, я ужаснулся. Вспомнил: в играх проклятые банши не только стреляют из арбалетов, но и…
Так и случилось. Следующий налет вражеских вил ознаменовался чудовищными потерями в Маринкином войске. Сразу две эскадрильи с воем накатили на наши боевые порядки – только на этот раз не штурмовики, а скорее… бомбардировщики. Каждая могучая старуха сжимала в объятьях кусок гранитной скалы весом не менее центнера. Хорошо что Акундин успел подхватить бочонок и отпрыгнуть к стене. Восемь тяжких валунов красиво обрушились в месиво пестрых щитов, ломких копий и таких непрочных бронзовых шлемов… Красота. Чудесная графика!
– Вперед! Не разрывать строй! – завизжала Потравница, бесстрашно прыгая через останки возлюбленных витязей. – Я уже чую аромат цветущего любекса! Мы почти у цели!
Разрозненная толпа зачарованных броненосцев, позабыв о раненых, покатилась следом – вниз по коридору. Судорожно икая, сотрясаясь в бочке в такт Акундиновым скачкам, я пытался прикинуть шансы на выживание. До следующего захода вил на бомбометание остается минуты три. Успеем пробежать еще метров двести?