Текст книги "Курс лекций по древней и средневековой философии"

Автор книги: Арсений Чанышев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 38 страниц)

Младший брат Василия и друг Григория Богослова Григорий родился в Кесарии, но был прозван Нисским, так как в 372 г. стал епископом в Нисе. До этого он изучал философию и риторику, после чего, крестившись, ушел в монастырь. Григорий Нисский выступал против ариан, но положительно относился к античной философии, разумеется, к идеалистической, к Платону и Плотину. В теологии он испытал влияние Оригена, разделяя его осужденное ортодоксией эсхатологическое учение о временности, а не 6 вечности адских мук, о конечном просветлении всех согрешивших душ и самого Сатаны. В своих сочинениях Григорий Нисский ярко выразил принцип "ты мне, я тебе" как принцип отношений человека и бога, сказав: "...не просить чего-либо у бога прежде, нежели что-либо угодное ему принесем ему в дар", а также самоуничижительно-просительную позицию человека в его отношении к богу, чем религия и отличается от повелительного принципа магии, сказав, что "молитва есть прошение благ, уничиженно обращенное к богу".

Иоанн Златоуст. Иоанн Златоуст родился в 347 г. в главном городе Сирии Антиохии в семье богатых и знатных христиан. Его мать в двадцать лет потеряла мужа, вскоре умерла и ее дочь – сестра Иоанна. Отроческие годы Иоанна пришлись на юлиановы гонения на христиан. Он учился у ритора Ливания, изучал философию у Андрагафия. Свою деятельность он начал в качестве адвоката. Он крестился в 369 г. двадцати двух лет отроду. В 398 г. он стал константинопольским патриархом. Иоанн был прозван "Златоустом" (по древнегреч. "хризостомом", вспомните киника Диона Хрисостома!) за свои выдающиеся ораторские способности. Сохранились его 804 проповеди, записанные за ним скорописцами. Иоанн Златоуст видел главное средство оздоровления гибнущей империи в нравственной монополии христианской церкви, он пытался установить монополию церкви во всех сферах частной и общественной жизни. В его проповедях определялись обязанности христианина в отношениях между человеком и богом, господином и рабом, богатым и бедным, мужем и женой, родителями Q и детьми. Он проповедовал аскетизм. Пост он называл "пищей души".

Нравственная реформа Иоанна не пришлась по вкусу константинопольской знати во главе с женой малодушного императора Аркадия императрицей Евдоксией. По ее проискам Иоанн в 404 г. был отстранен от патриаршества и сослан в Пицунду, куда его гнали пешком, и он скончался по дороге 14 сентября 407 г. в 60-летнем возрасте между Понтом и Колхидой. Его мощи были перенесены в Константинополь в 438 г.

И "каппадокийцы", и Иоанн Златоуст были младшими современниками выдающегося христианского теолога поздней античности Августина (354-430 гг.).

ТЕМА 26
АВГУСТИН

Иероним (348-420 гг.) и Августин (354-430 гг.) – два латинских христианских писателя и религиозных христианских деятеля. Они свидетели падения Рима. Восемь долгих и славных веков не знал победоносный Рим врагов в своих стенах. Даже великий Ганнибал не смог овладеть «Вечным городом». Лишь почти двумя веками ранее до ситуации, которая выражена в словах, ставшими крылатыми для выражения крайней опасности: «Ганнибал– у ворот!», пришедшие с севера галлы (кельты) ворвались в Рим (390 г. до н. э.). Но и тогда они не смогли взять высоко стоящий Капитолий, который, согласно исторической легенде, спасли гуси («гуси Рим спасли»), почувствовавшие подкрадывающихся врагов и своим гаганьем разбудившие измученных воинов. Теперь, в конце IV – начале V в. н. э., никакие гуси спасти Рим уже не могли. Его время истекло. Да он уже не был столицей ни Римской империи, ни Западной Римской империи.

Да и самой Римской империи, охватывающей все Средиземноморье, уже не было. Она окончательно распалась на две половины после смерти императора Феодосия 1.в 395 г. Согласно его завещанию, империя была разделена между его двумя сыновьями. Августом Запада стал одиннадцатилетний Гонорий, взявший соправителем Констанция. Августом Востока стал восемнадцатилетний Аркадий. Поскольку Гонорий был несовершеннолетним, то над ним был поставлен опекун – вандал Стилихон. Резиденцией Гонория был не Рим, а Равенна – город на Адриатике в устье реки По, окруженный болотами.

В конце IV в. на империю обрушились вестготы. В 378 г., еще до Феодосия I, в битве при Адрианополе вестготы разгромили константинопольскую армию. Август Востока Валент погиб. Энергичному Феодосию I удалось замирить вестготов и поселить их в Иллирике (территория современной Югославии). Готы были признаны федератами империи, они получали из государственной казны жалованье, а также продовольствие и снаряжение, не платили налогов. К этому времени „готы были уже христианами (арианами). Непосредственно готы подчинялись своим племенным вождям. За все свое весьма обременительное для империи содержание вестготы выставляли по приказу императора боевые отряды для защиты империи от других незамиренных варваров. Поселение вестготов на территории империи как некое автономное целое предвосхищало будущие варварские королевства на той же территории в период агонии Рима.

Окончательно разделившиеся половины былой империи враждовали. Аркадий стал натравливать на своего брата Гонория не кого-нибудь, а именно вестготов. Они ворвались в Италию с севера – и уже дошли было до Флоренции, но вандал Стилихон отразил их. Однако вскоре Стилихон вследствие придворных интриг был казнен, и дорога вестготам была открыта. На Рим их повел вестгот-арианин Аларих. И 24 августа 410 г. Рим, брошенный на произвол судьбы Гонорием, спрятавшимся в Равенне, был взят вестготами во главе с Аларихом. "Вечный город" был разграблен. Однако вестготы, будучи христианами-арианами, пощадили церкви. Вскоре вестготы ушли из Италии и поселились в Юго-Западной Галлии, в Аквитании, а позднее и на территории Северо-Восточной Испании, образовав первое варварское королевство в Западной Римской империи.

Несмотря на то что Рим находился в руках варваров недолго, его падение произвело громадное удручающее впечатление на весь имперский мир. В падении Рима и вообще в ослаблении империи многие стали обвинять – христиан с их худосочной моралью любви и всепрощения, моралью слабых, униженных и оскорбленных, с их презрением к "миру сему" во имя "не от мира сего, с их ненавистью к империи как царству Антихриста, к Риму как "вавилонской блуднице". На эти обвинения ответил Августин своей философией истории.

Но прежде чем говорить об Августине, скажем несколько слов об Иерониме, его современнике.

Иероним – младший современник Августина, славянин – был крещен в возрасте сорока лет. Он прославился тем, что перевел на латинский язык "Библию". Этот перевод называется "Вульгата". До принятия христианства Иероним увлекался римской культурой. Это была вторая половина IV в. – время послеюлианского торжества христианства, но это было и время таких поздних римских деятелей в области культуры, как Авсоний, Гимерий, Либаний, Фемистий.

Децим Магн Авсоний (ок. 310-395 гг.) – воспитатель императора Грациана. Авсоний воспевал семейные и дружеские отношения между людьми, светские добродетели, природу (описание путешествия по Рейну и зарисовки природы в поэме "Мозелла"). Младший современник Авсония поэт Клавдий Клавдиан (умер в 404 г.) – александрийский грек, писавший и на греческом, и на латинском языках, – воспевал, напротив, последние успехи Рима в его вечной борьбе с варварами; он создает и мифологический эпос – "Похищение Прозерпины".

Группирующийся вокруг оратора Симмаха (ок. 350-410 гг.) аристократический кружок ставит перед собой задачу возродить римскую литературу, но дальше редактирования и комментирования текстов былых римских писателей он, в сущности, не пошел.

Во второй половине IV в. работает последний крупный римский историк Аммиан Марцеллин (ок. 330 – 400 гг.).

Неоплатоник Халкидий (Калкидий) перевел на латинский язык важный диалог Платона "Тимей" и прокомментировал его.

Став христианином, Иероним раскаивается в том, что он был деятелен в области светской языческой культуры. Ему показалось во сне, что ангелы бичуют его перед престолом Христа за то, что он в первой половине своей жизни (он прожил 72 года), до своего сорокалетия, увлекался Плавтом и Цицероном. Как и все христиане того времени, Иероним проповедовал полное отречение от "сего мира" во имя вымышленного мира, который "не от мира сего", во имя "спасения души". Ради этого , христиане жертвовали всем, теми действительными ценностями, которые только и есть в жизни, проявляя чудовищную жестокость. Думая, что очень многие монахи потеряли свою душу из-за сострадания к отцу и матери, к родственникам и близким, Иероним в письме к некоему Иллиодору восхвалял жестокость во имя... Христа: "...если даже твой маленький племянник будет обнимать тебя своими– руками, если даже твоя мать с распущенными волосами и разорвавши свою одежду будет указывать на кормившую тебя грудь, если твой отец упадет перед тобой на пороге дома, – перешагни через тело твоего отца и беги без слез к знамению креста. В таких обстоятельствах жестокость есть единственное благочестие" ("Письмо 14").

Августин. Аврелий Августин родился в провинции Новая Африка-Нумидия (с 46 г. до н. э.), в нумидийском городе Тагасте в 354 г. во времена правления императора Констанция – сына императора Константина, узаконившего христианство. Августин умер в 430 г., прожив, таким образом, всего 76 лет. За это время сменилось двадцать последовательно и даже одновременно правивших императоров вплоть до Валентиана III в Западноримской империи и до Феодосия II в Восточноримской империи. Родители Августина были людьми зажиточными. Мать и отец Аврелия имели разные мировоззрения: отец оставался язычником, мать же была ревностной христианкой, остро переживавшей первоначальное язычество своего сына, который свою молодость проводил весьма весело и легкомысленно, пока в нем не произошел душевный переворот.

Августин обратился к философии, ища в ней не столько знания, сколько утешения. Но ни скептицизм, ни стоицизм не могли его удовлетворить. Ближе по своему духу показался Августину неоплатонизм. С сочинениями Плотина и Порфирия Августин ознакомился в их переводе на латинский язык Марием Викторином, сыгравшим большую роль в распространении неоплатонизма в латиноязычном мире. Но и неоплатонизм не смог овладеть мятущейся душой молодого человека. р Требовался более сильный наркотик. Августин стал данихеем ц пробыл в этом состоянии восемь-девять лет, v пока, наконец, он не нашел себя в христианстве, будучи крещен епископом Амвросием в Медиолане (Милане). В 395 г., в следующем году после своего сорокалетия ("акмэ"), Августин и сам был рукоположен в епископы и был назначен в родную ему Африку, в город Гиппон. В этом приморском городке он и умер, когда вандалы, пришедшие из Европы в Африку через Гибралтарский пролив, т. е. способные преодолевать морские преграды (поэтому неудивительно, что они затем стали вообще мореплавателями, морскими пиратами, растерзавшими с моря Рим), осаждали его новый родной город. Августин умер, а вандалы учредили в римской провинции Африка свое вандальское королевство.

За свою жизнь Августин прошел значительную духовную эволюцию. О начале ее мы говорили. Став епископом, Августин совершенно отошел от языческой философии, стал ревностным гонителем и язычества, и манихейства, и христианских ересей, в первую очередь донатистов, последователей епископа Доната, в той же Северной Африке во времена Августина выступавших против ожиревшей христианской церкви во имя первоначального христианства как религии бедняков и рабов, во имя былой апостольской церкви. Однако христианство уже переродилось. Епископская церковь была уже не ""та, что апостольская. Бедняки и рабы нашли там новых господ. Отсюда бесконечные еретические движения проходящие через всю историю христианства вплоть до коммунистической утопии Томаса Мюнцера и т. п. Жирная церковь беспощадно уничтожала таких еретиков. Августин называет донатистов "бешеной и негодной породой людей". В сочинении "Об исправлении донатистов" он цинично заявляет, что "церковь преследует, любя". В "Письме к Сонату" гиппонский епископ говорит, что церковь теперь "не только приглашает к добру, но и принуждает к нему". Это принуждение включает в себя не только душеспасительные беседы, но и телесные истязания. В своей "Апологии гонений" Августин заявляет, что "лучше раны, нанесенные другом, чем поцелуи врага". Под "другом" же Августин понимает следователя-палача. Нельзя сказать, чтобы Августин был полным садистом. Так, он хвалит следователя за то, что тот добился признания "одними розгами, не прибегая ни к растяжению тела на станке, ни к вырыванию крючьями мяса, ни к обжиганию его пламенем" 2. И все это во имя любви! Во имя спасения души еретика! Августин говорит следователю-палачу, успокаивая его совесть: "Ты накажешь его (еретика. – А. Ч.) розгой I и спасешь душу его от преисподней". Он ссылается на текст Псалма: "Служите Господу со страхом и радуйтесь с трепетом" ("Псалом" 2, 11). Действительно, можно сказать "Да, церковь любит, но она ревнива! Любовь без ревности – кто видел это диво?"

О своей ранней духовной и житейской эволюции сам Августин рассказывает в своей проникновенной "Исповеди", обращенной к богу. После "Апологии" Сократа (его речи на суде над ним) это второй, пожалуй, пример, острого самоосознания и самоанализа. Вспоминается, правда, еще "Наедине с собой" Аврелия. В "Исповеди" присутствуют две линии повествования: о жизни Августина до того, как он стал христианином, а также о том, как он принял христианство, и о духовных исканиях Августина, приведших его к принятию христианского мировоззрения, великим авторитетом в котором он стал. Повествование Августина то и дело прерывается припадками восхваления бога и приступами самоуничижения Августина, беззаветно отдающего себя в полную зависимость от воли бога.

Все же обращение Августина в христианство (а он долго упирался, так как Августин, будучи образованным человеком, философом, обладая философским критическим умом, – а критический ум является самым важным завоеванием, присущим столь немногим даже в наше время, видел все несуразицы и противоречия в "священном писании" христиан, в учениях "отцов церкви") было не столько плодом духовной эволюции, ^сколько скачкообразным актом воли, подпавшей под t влияние социального религиозного умопомешательства, характерного для тех времен. Это явление, скорее заслуживающее внимания социальной психологии, чем теории мировоззрения. Да, Августин хорошо видел, будучи сам преподавателем риторики, эмпирическую, логическую и теоретическую слабость нового мировоззрения. Но сказались и влияние матери-христианки, скорбящей из-за воздействия на него с ранних лет язычества, и пример окружающих.

Августин так описывает свое обращение. Он уже сошелся с христианами, он уже посещал христианскую церковь... Но он все еще не решался принять христианство. "Мирское бремя нежно давило на меня, – рассказывает Августин богу в своей "Исповеди", – словно во сне; размышления мои о Тебе походили на попытки тех, кто хочет проснуться, но, одолеваемые глубоким сном, вновь в него погружаются" (8, V, 28). Наконец, рассказ одного случайного посетителя о том, что, оказывается, все больше и больше людей повально принимают новую веру, ввергает впечатлительного Августина в состояние глубокого транса. Он упал на колени в саду под смоковницей и дал волю слезам – ив этот момент услышал детский голос, повторяющий нараспев: "Возьми, читай! Возьми, читай!" Истолковав эти случайные для Августина слова оказавшегося где-то поблизости ребенка как само повеление бога, Августин открывает наугад оказавшуюся у него книгу "Апостольские послания" ("Новый Завет") и читает: "Не в пирах и в пьянстве, не в спальнях и не в распутстве, не в ссорах и в зависти: облекитесь в Господа Иисуса Христа и попечение о плоти не превращайте в похоти" (8, XII, 29) 2. А далее следовали слова: "Слабого в вере примите!" И хотя Августин дотоле видел в этих самых апостольских посланиях, в том числе в посланиях Павла, много несуразицы, о чем он сам рассказывает в своей "Исповеди", именно эти слова Павла перевернули его душу.

Нет, Августин не разрешил противоречия в апостольских посланиях, противоречия между ветхозаветным мифом о творении мира богом (который, как мы знаем, присутствует там в двух вариантах) с новозаветным мировоззрением. Нет, Августин не разрешил противоречие между античной философией и христианским мировоззрением, даже между христианским мировоззрением и неоплатонизмом, который, как мы знаем, был ближе его душе в пору язычничества, о котором сам Августин говорит так: "...чтение книг неоплатоников надоумило меня искать бестелесную истину" (7, XX, 26). Он просто уверовал. Это был акт воли, а не акт интеллекта. "На Августина снизошло, как он сам думал, озарение, а на самом же деле тьма. Он утратил критическое мышление. Сам Августин рассказывает об этом Богу так: "Итак, я с жадностью схватился за почтенные книги, продиктованные Духом Твоим, и прежде всего за послания апостола Павла. Исчезли все вопросы по поводу тех текстов, где, как мне казалось когда-то, он противоречит сам себе, и не совпадает со свидетельствами закона и пророков проповедь его: мне выяснилось единство этих святых изречений, и я выучился "ликовать в трепете". Я начал читать и нашел, что все истинное, вычитанное мной в книгах философов, говорится и в Твоем писании при посредстве благости Твоей" (7, XXI, 27) 2. Итак, мы видим капитуляцию разума перед верой. Вместо научно-критического метода изучения предмета – "ликование в трепете".

Суммарно изложенное учение Августина, его мировоззрение состоит в следующем. Оно продукт насильственного и противоречивого сочетания мифологического, библейского мировоззрения и философско-идеалистического мировоззрения, следовательно, это религиозно-философское мировоззрение, иначе говоря, мировоззрение теологическое. В качестве философской основы мировоззрения Августин взял неоплатонизм Плотина и Порфирия, что ему было известно еще до обращения в христианство. Но философия у Августина, как и у всякого теолога, – лишь иносказание мифологии, при этом такое иносказание, которое сохраняет личностный характер социоантропоморфического комплекса, отчего мироздание и в целом, и в своих частях приобретает мистифицированный, личный, персональный образ.

Высшая сила в мироздании – личный бог. Он представляется антропоморфным, человекообразным, существом мужского пола. Основное отношение в этом мистифицированном мироздании – отношение людей и бога. Поскольку и бог, и люди – живые личные существа, то и главное отношение в мироздании – основной вопрос, мировоззрения – приобретает форму вопроса об ^отношении сверхличности бога и личностей людей. Это отношение обыденных личностей, не ученых и философов. Поэтому эти отношения состоят главным образом в эмоциональных отношениях: все мироздание пронизано любовью и ненавистью, надеждой и разочарованием, грехом и раскаянием в грехе, виной и искуплением вины, обидой и прощением и т. п. эмоциональными и нравственными отношениями.

Главное в отношении бога и человека, людей – отношение греха. Человек, люди виновны перед богом, иначе говоря, грешны. Грех приобретает метафизическое, космологическое, а не только антропологическое значение. Люди, согрешив перед богом (а их вина состояла лишь в том, что они захотели знать, что такое хорошо и что такое плохо), нарушив его запрет не отведывать плода от "дерева познания добра и зла" отравили все мироздание. Требуется искупительная жертва Христа, чтобы хотя бы немного преодолеть всемирную греховность.

Говоря конкретнее, отметим, что теологическое мировоззрение Августина состоит из традиционных для поздней античной философии, начиная с эпохи эллинизма, частей. Это физика, логика и этика. Так, как мы знаем, называли части философии греческие, а за ними и римские стоики.

В руках Августина его теологизированная физика имеет своим предметом вовсе не природу как таковую, а бога как творца природы. Августин развивает уже намеченное христианской теологией учение о творении природы богом из ничего актом своей воли, своей свободной воли. Совершенно свободно, а точнее говоря, произвольно, не побуждаемый к тому никакой необходимостью и никакой нуждой, бог вневременным актом творения создает вещество (материю), пространство и время.

Таким образом, генетическое начало всего сущего бог. Но он же и субстанциональное начало. Если первый философ античности Фалес счел за субстрат (за субстанцию), т. е. за то, что лежит в основе всего сущего, воду, если Гераклит говорил, что космос был, есть и будет вечно живым огнем, то у Августина эту роль выполняет бог. Бог не только сотворил природу из г) ничего, но и постоянно поддерживает ее в существовании, непрерывно воспроизводя мир посредством непрерывного творения, воспроизводства природы. Без этого перманентного творения, креационизма, природа тут же провалится в небытие, из которого она некогда была извлечена.

Будучи творцом природы, бог – источник естественного порядка. Августин не знал, конечно, ни одного закона природы. Естественный порядок он понимал как натурализацию идей – мыслей бога до творения мира, образующих нисходящую лестницу форм бытия, начиная с высшей, бестелесной и божественной, и кончая низшей, телесно-материальной ступенью, едва-едва возвышающейся над небытием.

В области логики и гносеологии Августин, сам бывший некогда скептиком, отвергает скептицизм во имя сверхъестественного откровения. Августин доказывает это, идя от противного; Сомневающийся во всем человек (скептик) не может якобы сомневаться в том, что он сомневается, (позднее этот ход мысли повторит 3 Рене Декарт, XVII в.). Итак, мы нашли в море сомнения твердую почву. Но сомневаться – значит, чувствовать, мыслить и жить. Твердая почва расширяется. Она постепенно становится материком. Углубляясь в себя, становясь, все более интровертным, человек, утверждает Августин, находит в себе некие вечные истины, источником которых никак не может быть изменчивый текучий эмпирический мир. Большее не может происходить от меньшего, вечное от не-вечного. Поэтому необходимо признать, что источником этих вечных истин является нечто вечное, т. е. бог. Бог наделяет душу человека как самими вечными истинами, так и неким естественным светом, озаряет душу человека. В этом озарении, которое, правда, не дано всем, это состояние надо достичь - путем упражнений в религии, человек якобы способен непосредственно узреть истину, отличить истину и правду от заблуждения и лжи. Таким образом, Августин доказывает бытие бога антропологически, исходя из субъекта.

Субъект, человек – это главным образом душа. Августин презирает человеческое тело. Это характерная черта неоплатонизма и христианства. Не случайно, что ревностный христианин император Феодосии за год до своей смерти запретил Олимпийские игры, которые происходили в Греции регулярно каждые четыре года начиная с 776 г. до н. э. Древние греки даже счет годов вели по олимпиадам. В 394 г. Августину было сорок лет. В следующем году его рукоположили в епископы. По всей империи шел разгром языческих храмов, уничтожение памятников культуры, своего рода "предвандализм".

Человеческая душа – творение бога, точнее говоря, человеческие души. Августин отвергает предсуществование душ, их переселение из тела одного организма в тело другого, как человеческого, так и нечеловеческого. У животных, а тем более растений души вообще нет. Души есть только у людей. Августин, как и другие христианские теологи, разрушает то чувство единства всего живого, которое пронизывает античное мировоззрение как в Греции (и Риме), так и в Индии. В христианском мировоззрении животные отделены от человека, от людей непроходимой стеной. Они лишены права на гуманное к себе отношение. Если Пифагор пожалел щенка, которого кто-то бил, уловив в его визге голос своего умершего друга, то Августин щенков не жалел. Впрочем, как мы знаем, не жалел он и людей, если они в чем-то отклонялись от генеральной линии церкви. Итак, человеческие души – творения бога. Они всякий раз, когда предстоит родиться человеку, творятся богом заново из ничего. Будучи сотворенной из ничего, душа тем не менее вечна, это доказывается тем, что душа непространственна, а потому не имеет частей, а разрушиться может только то, что имеет части, пространственные части, ибо разрушение – событие в пространстве. Душа, не существуя в пространстве, существует во времени. Если душе не присущи части, то ей, однако, присущий способности: разум, воля и память. Августин – волюнтарист. Вспомним, что его обращение в христианство было актом воли, а не разума. Неудивительно, что Августин утверждает, что воля выше, главнее разума. Высший акт воли – акт веры. Следовательно, и вера выше разума. Волюнтаризм перерастает в фидеизм, что вполне естественно. Воля, отторгнутая от разума, от интеллекта, от логоса (не от "логоса, ставшего плотью", а от истинного логоса, от разумного слова, от единства речи и мышления), неизбежно оказывается слугой и пленницей суеверий и предрассудков.

Согласно Августину, акт воли должен предшествовать акту знания, познания. Человек сперва должен уверовать в бога и возлюбить его, а затем пытаться его познавать. Августин учил о познавательной роли любви.

Человек, согласно мнению Августина, несвободен. Он не волен ни в чем. Все от бога. Человек не волен даже в своей вере. Вера – "дар бога". И человек "спасает душу", спасается от вечного загробного наказания, от вечных адских мук (которые, однако, все религии представляют весьма конкретно как телесные муки, что говорит о скрытом "религиозном материализме"), достигает вечного райского блаженства не потому, что он верит в бога. Он верит потому, что имеет "дар веры" от бога. Он "спасается" не потому, что он верит в христианские догматы, а он верит в бога и во все связанное с ним потому, что он заранее уже "спасен" богом, избран им к спасению. Этот выбор совершенно произволен. В своем выборе, в своем предопределении одних христиан к спасению, а других к погибели (несмотря на все их богоугодные "дела") бог ничем не определен. Это, конечно, свобода деспота, т.е. произвол. Августин обожествил в образе бога восточного деспота, который руководствуется формулой: "кого хочу – казню, кого хочу – помилую".

Бог – не только творец природы, ее структуры, человеческих душ (да и тел, как частей природы), лишенных душ животных как частей бездушной природы (природа в христианском мировоззрении не одушевлена, никакой космической души нет), но и источник блага. Бог – высшее благо. Все остальное благо в природе и в человеческом обществе от бога. И всем тем, что человек имеет в себе хорошего, он обязан богу.

Но в чем же тогда источник зла? Августин, как и все христианские теологи, не туширует мировое зло, как это делали стоики со своей теодицеей (оправданием бога), подчиняя зло добру, утверждая, например, что то, что в частях кажется злом, то в целом выявляется как благо (так произведение живописца – картина, если ее рассматривать близко и по частям, кажется набором хаотических цветовых пятен, но стоит от нее отойти на должное расстояние и охватить взглядом целиком, оказывается прекрасным зрелищем). Августин, как и христианские теологи, подчеркивал, даже преувеличивал зло мира, исходя из библейского тезиса, что "мир во зле лежит". Однако Августин, сам в прошлом манихей, выдвинул антиманихейскую концепцию зла. В мире нет дуализма добра и зла, как учил зороастризм (парсизм), а затем и Мани. Нет равномощности того и другого. Нет двух самостоятельных начал. Зло имеет причину не достаточную, а недостающую. Точнее говоря, зло не имеет своей причины. Иначе и не может быть там, где единственным творцом является бог-благо. Поэтому зло – лишь отсутствие должного быть добра, зло как рана на теле, как дырка внутри бублика... Зло не в материи и не в природе. Они как творение бога не могут быть злом. Зло не в пространстве и не во времени. Зло и не в человеке, каким он вышел из рук творца. Но в то же время зло в человеке. Зло в свободной воле человека.

Бог создал человека свободным, личностью, т, е. существом, свободным на выбор, но несущим нравственное воздаяние за свой выбор. И человек выбрал зло, пошел против воли бога. Объясняя происхождение зла,

Августин полностью принимает иудаистский миф о сотворении Адама и Евы (перволюдей) богом, о их "грехопадении", об изгнании их из Эдема. Нарушив запрет бога, отведав яблоко с запретного дерева, первые люди совершили выбор в пользу зла. Свою низшую тварную волю они противопоставили воле бога. Так возникло зло. Зло вообще состоит в нарушении мировой иерархии, когда низшее занимает место высшего, меняется с ним местами. Зло в восстании человека против бога, твари против творца. Зло, когда тело ставится выше души, блага тела выше благ души. Зло, когда природа ставится выше бога, ее творца. С отпадением человека от бога, от бога отпала и природа, которая была дарована человеку изначально.

С момента грехопадения люди уже не могут быть самостоятельным источником добрых своих дел и слов. С момента грехопадения люди предопределены ко злу, они сами по себе способны лишь на зло. Трагедия человека состоит в том, что он, даже стремясь к добру, невольно творит зло. В связи с этим антигуманным тезисом Августина у него вышел спор с неким Пелагием. Пелагий – современный Августину монах (ок. 360 – после 418 гг.) – утверждал, что люди в силу все той же свободы своей воли способны самостоятельно, без содействия бога, без "божественной благодати" (которая, по Августину, нисходит только на избранных им к спасению) избегать зла и творить добро, самостоятельно достигать состояния нравственного совершенства, высшего счастья и загробного спасения. Августин резко обрушился на Пелагия. Источником добра в людях является исключительно благодать, которая нисходит лишь на меньшинство, на избранных к спасению. Иисус Христос, утверждал Августин, искупил своей мученической смертью на кресте грехи вовсе не всех христиан (о язычниках уже и речи быть не может), а только тех, кто избран его отцом к спасению.

Пелагианство было осуждено на следующий год после смерти Агустина вместе с несторианством на III Вселенском соборе в Эфесе в 431 г. Однако это мрачное учение Августина подрывало позиции церкви. Оказывалось, что она не играет большой роли в "спасении", что она фактически и не нужна, ведь все равно предопределение не изменишь никакой верой, никакими "делами", обрядами, жертвоприношениями, деятельностью духовенства.