Текст книги "Курс лекций по древней и средневековой философии"

Автор книги: Арсений Чанышев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 38 страниц)

ТЕМА 9
СКЕПТИЦИЗМ ПИРРОНА, ТИМОН

Термин «скептицизм» происходит от древнегреческого слова «скепсис», что означает рассматривание, разглядывание, разбор, колебание, и обозначает направление в гносеологии, которое методически проводит мысль, что всякое знание недостоверно. Скептицизм бывает полный и частичный, крайний и умеренный. Полный скептицизм вообще отрицает возможность всякого достоверного знания, тогда как частичный скептицизм отрицает возможность достоверного знания о чем-то определенном, допуская возможность знания в других областях.

Крайний скептицизм утверждает, что из двух противоречащих друг другу суждений (А есть В и А не есть В) ни одно не достоверно. Это означает, что у скептиков всякое суждение должно иметь ему противоречащее и составлять с ним апорию, т. е. "сомнение вызывается равенством противоположных доводов" (Аристотель. Топика, VI, 6, 145в)91. Если противоположного данному суждения в наличии кет, то его надо изобрести. В этом и состоит искусство скептика.

Умеренный скептицизм называется пробабилизм (от лат. probabilis – "вероятный", "правдоподобный").

Скептицизм – вид агностицизма. В античности агностицизм существовал в форме скептицизма.

Эллинистический скептицизм имеет свою предысторию.

Уже элеаты отвергли достоверность наших знаний о физическом, пространственно-временном и движущемся мире, а их предтеча Ксенофан провозгласил, что "ощущения ложны" и что "только мнение удел всех", Эмпедокл учил о том, что то целое, которое составляет мироздание, незримо оку, невнятно уху, необъемлемо умом. Демокрит говорил о субъективности вторичных качеств и о том, что истина скрывается в глубинах ("на Дне морском"). Несомненными скептиками были софисты с их учением о субъективности всякого знания и неразрешимости основных философских проблем, например проблемы бытия и небытия, бытия и мышления, мышления и речи. Но весь этот скептицизм был частичным. Отрицая достоверность чувственного знания и умаляя значение физики как науки о природе, Платон был уверен в достижении истины на уровне интеллектуального знания. Софисты весьма уверенно рассуждали о различии между естественным и общественным человеком, о происхождении религии, искусств, законов. Свое мнение о субъективности чувственных качеств Демокрит ограничивал учением о том, что все чувственные качества имеют свой объективный источник, хотя они на него и непохожи; в принципе он не отрицал возможность истинного знания, а только подчеркивал его труднодостижимость. Также и элеаты весьма уверенно решали вопросы об отношении бытия и небытия, бытия и мышления, рационально-интеллектуальной и чувственной картин мира. Так что скептицизм в период классической Греции если и был, то носил частичный характер. Полный скептицизм возникает только в период эллинизма. При этом эллинистические скептики, как это иногда бывает, не стремились доказать, что их учение абсолютно ново, напротив, они представляли себя как продолжателей старого, по их мнению, учения; уже Гомер был скептиком, ибо в разных местах своих поэм он об одном и том же высказывался неодинаково. А разве не был скептиком Еврипид, сказавший, что мы не знаем, не есть ли наша жизнь – смерть, а наша смерть – жизнь?

Как было сказано, термин "скептик" происходит от слова "скепсис". Сюда же относятся такие слова, как прилагательное "скептикос" – рассматривающий, исследующий; глагол "скептомай" – смотреть, глядеть, взирать; разведывать, разузнавать; рассматривать, исследовать, размышлять; умозаключать, судить; считать, заранее обдумывать, предусматривать, готовить. Другие названия для подобных философов – апоретики (от "апоретикос" – сомневающийся, колеблющийся), эфектики (от "эфектикос" – воздерживающийся от суждений), зететики (от "зететикос" – склонный к исследованию, пытливый, заботливый; посвященный разысканию, исследовательский). "Итак, скептический способ рассуждения (скептикэ агогэ) называется "искание и осматривание кругом, или "удерживающим" (эфектикэ) – от того душевного состояния, в которое приходит осматривающийся кругом после искания, или "недоумевающий" (апорэтикэ) – либо вследствие того, что он во всем недоумевает или ищет, как говорят некоторые, либо от того, что он всегда нерешителен перед согласием или отрицанием; он называется также "Пирроновым" от того, что, как кажется, Пиррон подошел к вопросам скепсиса нагляднее и яснее своих предшественников" 92.

Пиррон. Родоначальником полного и крайнего скептицизма был Пиррон (360-270 гг. до н. э.). Он происходил из пелопоннесского города Элиды (неподалеку от Олимпии с ее олимпийскими играми) и был первое время посредственным живописцем. Пиррон стал учеником софиста Брисона, бывшего учеником Евклида Мегарского, и Анаксарха Абдерского, который через своего учителя Диогена Смирнского (или Киренского) и через учителя последнего Метродора Хиосского восходил к самому Демокриту. Метродор Хиосский – один из учеников Демокрита – говорил, что он не знает даже того,' что ничего не знает. Такова предыстория скептицизма. Пиррона. Непосредственно же зерно скептицизма заронил в душу Пиррона Анаксарх.

Анаксарх был дружен с Александром Македонским и участвовал в его знаменитом походе. Говорят, что Анаксарх был настолько бесстрастен и умерен в своей жизни, что получил прозвище "Счастливчик". Но кончил он плохо. После смерти Александра Македонского Анаксарх был замучен тираном острова Кипр.

Пиррон был настолько привязан к Анаксарху, что сопровождал его повсюду. Участвовал он и в походе македонского царя вплоть до Индии. В долине Инда Пиррон общался с индийскими философами ("гимнософистами"), и Диоген Лаэртский прямо говорит о влиянии индийских философов на Пиррона, которое, однако, не следует преувеличивать.

Скептицизм для Пиррона был не только теоретической позицией, но и своеобразным образом жизни, воспринимаемым нормальными людьми как чудачество, подобное выходкам киников. Однажды, когда учитель Пиррона Анаксарх тонул в болоте, Пиррон прошел мимо и не оказал ему никакой помощи. Естественно, что люди ищущим" (зететикэ) от деятельности, направленной на бранили за это Пиррона, но спасшийся все же от утопления

Анаксарх похвалил своего ученика за только что проявленные им безразличие и безлюбие. Стоик Посидоний рассказывает легенду о том, как Пиррон, будучи на корабле во время бури, поставил в пример своим встревоженным ученикам поросенка, который и в бурю продолжал спокойно есть и был бестревожен, как и подобает истинному мудрецу.

Пиррон принадлежал к немалой части античных философов, которые выражали свои взгляды только в устном слове и в своих поступках. Поэтому об учении Пирона мы узнаем от его ученика Тимора, чья информация дошла до нас через Аристокла и Евсевия.

В центре внимания Пиррона старая, проблема счастья. Как стать счастливым? Чтобы решить эту проблему, Пиррон считал достаточным ответить на три вопроса: 1) что такое то, что окружает нас? 2) как мы должны к этому окружающему нас относиться? 3) что должно следовать из должного (к тому, что нас окружает и с нами случается) отношения?

Отвечая на первый вопрос, Пиррон по-своему подытожил всю предшествовавшую ему античную философию и пришел к выводу, что все философы почти во всем противоречили друг другу, невольно тем самым доказывая, что мы не можем знать, что такое мир, что такое составляющие его вещи и происходящие в нем процессы. Всякая вещь есть "это" не в большей степени, чем "то"; все и есть и не есть в равной степени. На провоцирующий вопрос: "А не умер ли ты, Пиррон?" – Пиррон твердо отвечал: "Не знаю". В мире все относительно, все вещи и одинаковы и неодинаковы, постоянны и непостоянны, иначе говоря, они непознаваемы. А из этого следует и наше отношение ко всему, что есть и происходит в мире. Это отношение должно состоять в полном воздержании от каких-либо суждений обо веем этом, и это воздержание (епохз – остановка, задержка, прекращение, отсюда позднее "эпоха") должно быть полным, т. е. следует воздерживаться не только от категорических, но и от проблематических суждений. А что из этого должно следовать? Та самая бестревожность, невозмутимость, безмятежность, или, как говорили греки, атараксия (atagagia) (невозмутимость, хладнокровие, спокойствие), которая так понравилась Пиррону в поросенке на гибнущем корабле.

Атараксия скептиков лишь внешне похожа на атараксию эпикурейцев. Эпикур шел к атараксии через знание и просвещение. Пиррон же шел к атараксии через отказ от знания. Если Эпикур был просветителем, то Пиррон как бы "затемнителем", ведь даже скептик Секст Эмпирик не согласился с Тимоном, когда тот сравнил Пиррона с Солнцем: Солнце, возразил Секст Эмпирик, делает видимым ранее невидимое, тогда как делает неясным то, что ранее было нами воспринимаемо вполне ясно и отчетливо.

Но можно ли жить, во всем сомневаясь? Как во всем сомневающийся может действовать? В деятельности не может быть "и – и", там всегда только "или – или". В ответ на этот вопрос мнения древних расходятся. По одной версии, Пиррон был так же безразличен к своей жизни, как в нашем рассказе он был безразличен к тонущему в болоте учителю, так что от опасности его постоянно уберегали друзья, идущие за ним по пятам.4 Согласно другой, идущей от скептика Энесидема версии воздержание от суждений было для Пиррона правилом только в философии, в частных же случаях он вовсе не был неосмотрителен.

Тимон. Ученик Пиррона Тимон из Флиунта был на сорок лет моложе Пиррона. Годы его жизни 320-230 до н.э. В юности он был танцовщиком. Затем его интересы изменились. Тимон становится учеником Стильтона в Мегарах, позднее учеником Пиррона в Элиде. Конец жизни Тимона прошел в Афинах. Говорили, что Тимон был большим любителем вина. Тимон был не только философом-скептиком, в сущности, антифилософом, но и сочинителем, автором тридцати комедий, шестидесяти трагедий, а также не всегда благопристойных стихов. Но все это стало погибать еще при Тимоне, так как он сам мало заботился о сохранности своего литературного наследия. Свое антифилософское мировоззрение Тимон также выразил в художественной форме – в сатирических стихах, силлах, которые некогда мастерил и философ Ксенофан. Тимон был близок к киникам. Его антифилософские силлы – пародия в киническом духе.

От этих "Силл" сохранились только фрагменты. Но известно, что в целом "Силлы" Тимона состояли из трех "книг" (т.е. папирусных свитков). В первом свитке Тимон пародирует "Илиаду" и рассказывает о логомахии – "битве на словах" между философами. Из этой битвы-словопрения, застрельщиком которой был подстрекаемый богиней раздора Эридой Протагор, победителем выходит Пиррон – учитель Тимона.

Вторая и третья книги "Силл" Тимона написаны в форме диалога Тимона и Ксенофана. Пародируется сошествие в Аид Одиссея ("Одиссея"). В Аиде безжизненно реют тени умерших, в том числе и некогда знаменитых философов. Подлинен же и там только один – Пиррон.

Для Тимона все философы, кроме Пиррона, – жалкие софисты, а их философия – "зараза пустословия", угодная разве только глупой толпе. Тимон так говорит о философах:

"Много теперь развелось в краю многолюдном Египта

Книжных писак; меж собою грызутся они постоянно

В клетке у Муз..." (так Тимон представляет читателю Мусейон. – А.Ч.).

"Всюду блуждает меж них, пустословя, мужам на погибель

Распря, сестра и подруга Победы, убийством живущей,

Бродит, слепая она; где пройдет, за нею повсюду

Головы чванством набиты и полны надеждою тщетной.

Кто ж их в погибельной распре заставил сражаться друг с другом?

Голос шумливой толпы. Это он, невзлюбив молчаливых,

Людям послал пустословья заразу и многих сгубил он"93.

Язвительный Тимон называет Сократа «болтуном», «шутником» и «насмешником». Если Сократ чему и обучал людей, то «хитрословью». Киник Антисфен – «болтун на все руки» (VI, 18). И Платон всего лишь в изображении злоязычного скептика «самый плоский» и «сладкоголосый болтун». Аристотель «пышнопустой», его мудрость «нудна».

Стоик Зенон представлен в образе подлой и жадной старухи-финикиянки. Она сидит, в темном, полном догматического дыма месте и пытается выловить истину, представленную Тимоном в образе рыбы. Но верша старухи (она же Зенон-стоик) мала. Такой вершей истину не выловишь. Да и есть ли она в этой зловонной реке? Река вырывает вершу из рук старухи-финикиянки и уносит ее. Другой стоик Клеанф сравнивается остроумным скептиком с военной стенобитной машиной. Клеанф также оглушителен – в своих пустых, бессодержательных речах.

Если Тимон Флиунтский и отзывается о ком-то хорошо, так это о Ксенофане Колофонском и, естественно, о Пирроне.

Ксенофан любезен жестокому тимонову сердцу хотя бы тем, что он некогда изрек, что "всем лишь мненье доступно"94 ("только мнение – удел всех", "над всем царит мнение"95). Но мнение – не истина. Истина недоступна людям. Может, конечно, случиться и так, что человек изречет истину. Случайно. Но он ее не узнает море лжи и заблуждения, в котором он ежедневно живет.

Однако и Ксенофан Колофонский для Тимона Флиунтского догматик. "Догматически... утверждал Ксенофан... что все – едино, и что бог сросся со всем, и что он шарообразен, бесстрашен, неизменен и разумен"96.

Поэтому Тимон называет Ксенофана "полузатемненным". Полностью он говорит так: "Ксенофан, полузатемненный, насмешник над обманом Гомера, если сотворил себе бога, далекого от людей, повсюду равного, безбоязненного, недосягаемого, или мыслимую мысль"97.

Лишь одного Пиррона Элидского принимает Тимон Флиунтский целиком и полностью, безоговорочно. Тимон так воспевает в своих стихах Пиррона: Пиррон скромен, он не поддается пагубной страсти, которая довлеет над большинством людей, – страсти к славе. Пиррона вовсе не волнует "легковесное племя людское". Он нашел "выход из рабской Службы богам", а также "изо всех пустоумных суждений софистов". Пиррон "раскрыл все обманы". Он разорвал цепи мнимых доказательств. Он перестал ломать голову над тщетным вопросом, вопросом "о том, откуда и что происходит" 98.

Этот вопрос некогда задал любознательный беотийский мыслитель-крестьянин Гесиод геликонским музам, т. е. музам, которые якобы обитали на горе Геликон в Средней Греции (на юге Беотии). Неподалеку от этой горы находилась "безрадостная" деревушка Аскра, где и трудился на своем клочке земли (пахотная земля к этому времени была уже "приватизирована") древнегреческий "фермер" Гесиод – автор поэм "Теогония" и "Труды и дни".

Эпикура ответ муз не удовлетворил. Пиррона не удовлетворяет не только ответ, но и вопрос. Он праздный. И не имеет ответа.

Таков, согласно мнению скептиков, отрицательный итог всей многовековой истории философии в Греции. Как философы ни старались, они так и не смогли открыть истину. Да ее и нет.

Агностицизм скептиков не может быть поставлен им в заслугу. Однако скептицизм имел и положительное значение благодаря тому, что он остро поставил проблему знания и истины, обратил внимание на философский плюрализм, который, правда, обратил против философии и философов. Достоинством скептицизма является его антидогматизм. О скептицизме можно сказать, что он двояк. Непосредственно он ведет к агностицизму, учит о непознаваемости мира. Опосредованно же он толкает философскую мысль на поиск критерия истины, вообще возбуждает интерес к проблеме философского знания, его сходства с научным знанием и его отличия от него.

ЛЕКЦИЯ IX-X

ТЕМА 10
ПРОБАБИЛИЗМ СРЕДНЕЙ И НОВОЙ АКАДЕМИИ

Организованное Платоном в 386 г. до н. э. философское общество – Академия со своей землей и строениями, святилищем муз, основанном там Платоном, – просуществовало почти тысячелетие – до конца философии в Афинах и вообще в Средиземноморье. История Академии распадается на несколько периодов.

Схолархами Древней Академии были Платон, Спевсипп, Ксенократ, Полемон и Кратет.

В годы схолархата Платона (386/5-348/7) к его школе примыкали два выдающихся ученых того времени – Евдокс и Гераклид.

Евдокс. Евдокс – врач, математик и астроном – родился позднее Платона и раньше его умер, прожив 53 года. Приблизительно даты жизни Евдокса можно обозначать как 408 и 355, а время его расцвета отнести к 367 г. до н. э. Евдокс, сын Эсхяна, происходил из Книда99, он учился геометрии у пифагорейца Архита, а медицине – у Филистиона из Локр. Приблизительно в 385 г. до н.э. – Евдокс провел два месяца в Пирее, откуда каждый день ходил пешком в Афины слушать лекции {Хлатона, после чего вернулся в родной город. Где-то между 378 и 364 годами Евдокс провел шестнадцать месяцев в Египте. Имея рекомендательное письмо от спартанского царя Агесилая к египетскому царю Нектанабису, Евдокс, как некогда Пифагор, учился у египетских жрецов. Из Египта Евдокс отправился в город Кизик на южном берегу Пропонтиды (Мраморного моря) . Средства к жизни он добывал преподаванием. Вернувшись в свои родные края, Евдокс посетил двор Мавзола в Галикарнассе (Мавзол – царь Карий с 377 по 353 гг. до н. э.). Затем Евдокс снова в Афинах. Он уже не бедный "студент", а учитель с учениками. Платон дал в честь Евдокса пир. Вернувшись в Книд, Евдокс помог своим согражданам написать законы.

Евдокс был не только законодателем, он выдающийся для своей эпохи математик и астроном.

Как математик, Евдокс создал свою теорию пропорций, теорию золотого сечения и метод исчерпания. Вслед за Теэтетом – другим математиком в Академии Платона – Евдокс в своей общей теории пропорций расширил понятие числа так, что в него вошли иррациональные числа. Расширил он и понятие длины, причем теоремы относительно любых линий остались правильными и тогда, когда некоторые из линий были иррациональными (т.е. не имели между собой общей меры).

Благодаря своему методу исчерпания, Евдокс стал одним из отдаленных предшественников интегрального исчисления. Пользуясь этим методом, Евдокс доказал, что площади двух кругов относятся как квадраты их диаметров, что объем пирамиды равен '/з объема призмы с тем же основанием и с той же высотой, что объем конуса равен '/з объема цилиндра, имеющего ту же высоту и то же основание, что и конус. Этот метод основывался на предположении, что если мы от любой величины отнимем половину, а затем от половины еще половину и так далее, то дойдем до величины, которая будет меньше наперед заданного числа. Этим предположением пользовались еще Зенон Элейский в своей дихотомии и китаец Хуэй Ши. Первый – для доказательства того, что движение не может начаться, а второй – для того, чтобы доказать, что движение (деление) не может закончиться.

Как астроном, Евдокс опирался и на египетские, и на собственные наблюдения за небом, которые он совершал в обсерватории Египта (эту обсерваторию показывали еще во времена Августа) и в своем родном городе Книде, где он создал свою обсерваторию. Наблюдения Евдокса были грубыми и неполными (так, например, Евдокс думал, что диаметр Солнца превосходит диаметр Луны всего в девять раз). Евдокс написал два астрономических сочинения – "Зеркало" и "Явления" ("Файномена"). Последнее сочинение стало источником астрономической поэмы Арата из Сол (III в. до н. э.) 100. В нем Евдокс опирался на Демокрита и на вавилонских астрономов.

"Явления" Евдокса в пересказе Арата – самый ранний из сохранившихся греческих астрономических текстов.

Евдокс знал, что на фоне "неподвижных" звезд планеты движутся неравномерно, что они временами останавливаются, а затем начинают перемещаться вспять, после чего снова останавливаются и начинают перемещаться вперед, описывая своего рода восьмерки. Это, как мы теперь знаем, объясняется тем, что в своем движении вокруг Солнца Земля, двигаясь быстрее, чем, например, Марс, догоняет его, равняется с ним и обгоняет его, отчего проекция Марса на фоне звезд и описывает некую петлю. Евдокс оставался геоцентристом и разделял предрассудок, что небесным телам пристало двигаться только по окружностям и равномерно.

Откуда же неравномерность в движении планет? Теория Евдокса – пример попытки согласования теории, исходящей из ложных посылок (планеты движутся вокруг Земли по окружностям и равномерно) с помощью надуманных предположений. Евдокс предположил, что каждая планета движется одновременно несколькими равномерно круговыми движениями по окружностям. Центром первой окружности остается неподвижная Земля, но непосредственно вокруг Земли движется не та или иная планета, а центр той окружности, по которой движется планета. Но и этого может оказаться мало, чтобы подогнать ложную теорию к жизни. И по второй окружности может двигаться не сама планета, а центр третьей окружности, по которой движется планета. Но и этого может оказаться мало. Й Евдокс в случае планет довел число таких движений до четырех, а в случае Солнца и Луны – до трех. Поскольку эти движения могут быть с разными скоростями (но каждое должно быть равномерным) и в разных направлениях (по часовой или против часовой стрелки), то и стало возможным подогнать теорию к наблюдаемому. Кроме того, каждая планета представлялась прикрепленной к своей сфере. Для объяснения движения "неподвижных" звезд было достаточно одной сферы – ведь звезды движутся по небу равномерно. Так как известных тогда, т. е. видимых невооруженным глазом, планет было пять, то Евдокс ввел 27 (20 – для 5 планет, б – для Солнца и Луны и одну – для небосвода) сфер, вращающихся с разной угловой скоростью в разных направлениях по окружностям с разными диаметрами. Картина получилась сложная! Но это была героическая попытка примирить ложную теорию с эмпирическими наблюдениями, пример конфликта теории с эмпирией!

В остальном Евдокс дал обширное описание Земли, предвосхитив в этом Эратосфена.

Отметим, что ученик Евдокса Калипп придумал 36 сфер, Аристотель – 55.

Евдокс не мог понять все тонкости платонизма и понял отношение Платоновых идей и вещей грубо физически. Аристотель сообщает, что Евдокс думал, что идеи – "причины (вещей. – А. Ч.) в том же смысле, в каком примешивание к чему-либо белого есть причина того, что оно бело"101 (Метафизика. I, 991а). В области этики Евдокс, если только это был тот же самый Евдокс – киренообразный гедонист, видел высшую этическую ценность в наслаждении, к которому стремятся все существа: как разумные, так и неразумные 102 (Никомахова этика. X, 1172в).

Гераклид. Гераклид родился на южном берегу Черного моря в западной части этого побережья – в Вифинии, в городе Гераклее Понтийской (ныне турецкий городок Эрегли) приблизительно в 386 г. до н. э. – в год основания Академии и умер где-то во второй от конца декаде того же IV в. до н. э. Известно, что Гераклид был богат, что он убил в своем родном городе местного тирана, что в Афинах он стал учеником Платона и Спевсиппа, а возможно, и Аристотеля, что после смерти Спевсиппа он вернулся на родину. Но неизвестно, когда он убил тирана – до Афин или после Афин.

От многочисленных сочинений Гераклида сохранились только их названия ("Об уме", "О душе", "О природе", "О власти", "О справедливости", "О поэзии и поэтах", "Об образах жизни", "Причины болезней", "Против Демокрита"). Эти книги были популярны среди греков и римлян. Так, например, заметны следы влияния Гераклида на Цицеронов "Сон Сципиона". Диоген Лаэртский рисует внешний облик Гераклида такими двумя штрихами: Гераклид был телом тучен, взглядом же величав и кроток.

Из предшествующих философов на Гераклида наиболее заметное влияние оказали Демокрит и Эмпедокл. В мифе об Эмпедотимосе (это имя этимологически эквивалентно имени Эмпедокла) Гераклид расположил Аид, где находят свое последнее убежище бестелесные души, на Млечном пути. Как и Эмпедокл, Гераклид пользовался учением о четырех элементах и двух антагонистических силах, одна из которых – любовь (привлекательность) соединяет частицы, из которых состоит каждый из четырех элементов. Вслед за Демокритом Гераклид был в числе тех немногих, кто знал о бесконечности космоса и о множестве находящихся в нем миров. В этом вопросе Гераклид правильно исправил Демокрита: звезды – это и есть иные миры, со своими невидимыми для нас планетами, а не части нашего мира, как думал Демокрит. Также в отличие от Демокрита, Гераклид учил, что пустоты нет, что все бесконечное пространство заполнено эфиром.

Из правильного понимания звезд как других миров Гераклид сделал точный вывод. Если звезды – иные миры, то тогда движение небосвода необъяснимо его вращением вокруг Земли. Как может вращаться бесконечное небо? Итак, не бесконечное небо движется вокруг Земли, а Земля вращается вокруг своей оси суточным движением. Такова правильная догадка Гераклида. И вместе с тем он остался геоцентристом, Правда, умеренным; уже не космос, а лишь наш мирок имеет своим центром Землю и вращается вокруг нее. Правда, Гераклид усложнил это движение и сделал шаг в сторону гелиоцентризма. Заметив, что Меркурий и Венера периодически то усиливают, то ослабляют свою яркость, он предположил, что они то дальше от Земли, то ближе к ней. Отсюда он сделал вывод, что эти две планеты вращаются не вокруг Земли, а вокруг Солнца, но Солнце все же вместе с тремя другими планетами вращается вокруг Земли. В XVI-XVII вв. Тихо де Браге, пытаясь сочетать гелиоцентризм с геоцентризмом, примиряя новую науку со старой верой, придумал еще более нелепую схему: все планеты вращаются вокруг Солнца, но Солнце все же вращается вокруг Земли. О геогелиоцентрическом учении Гераклида мы узнаем от Аэция, Симплиция, Ветрувия, Халкидия, Марциана Капеллы.

Спевсипп. Спевсипп – сын сестры Платона. Он всего на 18 лет моложе Платона, да и пережил он Платона всего на восемь лет, умерев через 60 лет после казни Сократа (итак, годы жизни Спевсиппа ок. 409– ок. 339). Он стал схолархом в свои шестидесятые годы. Диоген Лаэртский дает Спевсиппу нелестную характеристику: Спевсипп вспыльчив и падок до удовольствий. От его сочинений дошли лишь названия ("О философии", "О наслаждении", "О дружбе", "О богатстве"). Потеряно было и математическое сочинение Спевсиппа "О пифагорейских числах", в котором видят пересказ книги Филолая. Спевсипп не принял или не понял учения Платона об идеях и превратил платонизм в пифагореизм. Впрочем, в этом направлении развивался и сам Платон. Спевсипп создал идеалистический вариант пифагореизма. Именно он, а не сами пифагорейцы, которые были далеки от идеализма чисел, от числового Идеализма, превратил пифагореизм в идеализм! И здесь Спевсипп не одинок. Аристотель говорит о некоей группе академиков, которые, отбросив платоновское учение и об идеях, и об эйдетических числах (т. е. числах как таковых – пятерка как таковая, тройка как таковая) утверждали, что "идеи не существуют ни вообще, ни как какие-то числа" (Метафизика. XIII, 1083а) 103.Эти лица, "видя всю неудовлетворительность и произвольность учения об эйдосах, отказались от эйдетического числа" (XIII, 1086а) и стали учить, что "только математическое число есть первое из существующего, отделенное от чувственно воспринимаемых вещей" (XIII, 1080в), что "существуют математические предметы и что число – первое среди существующего" (XIII, 1083а).

Однако эти числа не первичны, они тоже, как и вещи, имеют свое начало. Это их начало – само единое ["а начало их само – по себе – единое", говорится в "Метафизике" Аристотеля (XIII, 1083а)] и само "многое" ("большое" и "малое", "диада"), ибо любое число есть единство единого и многого (например, семерка есть семерка и в то же время сумма семи единиц).

Однако Спевсипп не смог объяснить все сущее, исходя из единого и многого. Как замечает Аристотель, у Спевсиппа геометрические величины, арифметические числа и душа имеют разные начала. Поэтому мировоззрение Спевсиппа напоминает распадающуюся на эпизоды плохую трагедию. Возражая Спевсиппу, Аристотель приводит слова Гомера: "Нет в многовластии блага, да будет единый властитель" (Ил. II, 204)104.

Спевсипп поставил интересную проблему о том, что считать благом: самое первое, исходное, еще не развившееся или же самое последнее, завершенное? Сам Спевсипп склонился к последней версии: "...самое прекрасное и лучшее принадлежит не началу... но прекрасно и совершенно лишь то, что порождено этими началами" (Метафизика. XII, 1072в)105.

У нас имеются неясные сведения об учении Спевсиппа о мировом разуме – нусе. По Феофрасту, Спевсипп называл нус богом и помещал его как правящую силу в центр Земли; согласно же Цицерону, Спевсипп отделял нус и от единого, и от блага и понимал как животную правящую силу.

В области гносеологии Спевсипп не третировал чувственное восприятие, как это делал Платон. Спевсипп думал, что чувственное восприятие может быть научным, а под "научным восприятием" он понимает то, "участвует в истине соответственно разуму" 106 (Эмпирик. Против ученых. VII, 145-146). Спевсипп родоначальник интеграции наук. Он первый "начал усматривать в науках общие черты и по мере возможности связывать их одну с другой" (IV, 1). В области этики Спевсипп учил, что хотя для счастья достаточно одной добродетели, но и внешние блага не помешают.

Из вышесказанного видно, что утверждение Диогена Лаэртского о Спевсиппе, что "платоновских догм он придерживался твердо" (IV, 1), неточно: хотя Спевсипп и оставался на заложенных Платоном позициях объективного идеализма, однако он разошелся в рамках этого идеализма с Платоном по ряду существенных пунктов.

Ксенократ. Диоген Лаэртский сообщает, что когда Спевсипп, сильно одряхлев и ослабев, "в упадке духа покончил свою жизнь" (IV, 3), то он предварительно пригласил занять оставляемое им место схоларха Академии Ксенократа. Впрочем, как кажется, были какие-то выборы, на которых Ксенократ победил Гераклида Понтийского, после чего тот вернулся на Черное море.

Ксенократ правил Академией в переломные для западной части "полосы древней цивилизации" годы – с 339 по 315 гг. до н. э. Именно в эти годы погибла Греция как совокупность суверенных городов-государств и начался период эллинистических монархий. Ксенократ родился в Халкедоне, расположенном у входа в пролив Боспор, в 395 г. до н. э. Он был моложе Платона на 32 года, а Спевсиппа – на 14 лет.

Все сочинения Ксенократа (а писал он и по физике, к по математике, и по метафизике, и по логике, и по этике, и по политике) канули в Лету. Ксенократ разделил философию на диалектику, физику и этику, следуя Здесь слепо за Платоном.

Будучи объективным идеалистом, Ксенократ занял среднюю позицию между Платоном и Спевсиппом. Он сохранил платоновские эйдетические числа и отождествил с ними идеи. Эйдетические же числа Ксенократ выводил из монады и диады. Со своей стороны, эйдетические числа были началами для арифметических чисел, а те, в свою очередь, началами для геометрических величин. А уже эти геометрические величины – начала для физических тел.