Текст книги "Курс лекций по древней и средневековой философии"

Автор книги: Арсений Чанышев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 38 страниц)

В написанной десятью годами ранее работе "О плоти Христовой" Тертуллиан прямо принимает религиозное безумие как высшую мудрость, которая должна посрамить всякую земную мудрость. Тертуллиан опирается на "Послания апостола Павла", который, как мы знаем, сказал, что "мудрость мира сего есть безумие перед Богом" (см. выше), что "Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрое" (см. выше). Приводя эти слова Павла, Тертуллиан пишет: "Я согласен, что это безрассудно, если мы станем судить о Боге по нашему только смыслу" ', ведь "в очах мира нет ничего безрассуднее, как веровать в Бога вочеловечившегося, рожденного от Девы, приявшего плотское тело, и так сказать слепо ввергшегося во все низости нашего естества" (9), но "не можешь быть истинно мудрым, если не покажешься безумным в глазах мира, веря тому, что мир именует безумием в Боге" (10). В трактате "О плоти Христовой" находится то знаменитое высказывание Тертуллиана, которое приняло легендарную форму: "Верую, потому что абсурдно". Это не совсем точно. Тертуллиан говорит так: "Я не нахожу лучшего предлога к посрамлению себя, как, презирая стыд, быть свято бесстыдным и счастливо безумным. Сын Божий был распят: я того не стыжусь, потому что как будто бы надобно стыдиться. Сын Божий умер: надлежит тому верить, потому что разум мой возмущается против этого. Он восстал из гроба, в котором был положен: дело верное, потому что кажется невозможным" (11).

Таков воинствующий фидеизм Тертуллиана. Он отстраняет возможность обсуждения содержания священного писания. Он говорит о том, что еретики не должны быть допускаемы к обсуждению священного писания.

Творение из ничего. Тертуллиан полностью принимает складывающееся в христианском мифологическо-теологическом мировоззрении тезис о творении мира богом из ничего. Здесь он обрушивается на всех тех христиан-платоников, которые в духе учения Платона принимали вечность материи, видя роль бога лишь в ее t организации (как это было описано в "Тимее" Платона). Среди еретиков в вечность материи, в совечность ее богу верил, в частности, Гермоген, и Тертуллиан обрушивается на Гермогена, выдумавшего материю, которую он ставит наравне с вечным богом. Опровержению этого учения посвящен специальный трактат Тертуллиана – "Против Гермогена, или Против вечности материи", написанный в 209 г. н. э. Тертуллиан пишет о Гермогене: "Он отъемлет у Бога все то, что Он есть, утверждая, что не из ничего сотворил Он все вообще существа. Действительно, перешедши от Христиан к Философам, от Церкви в Академию и в Портик, он покусился вместе со Стоиками объявить Материю современною самому Богу, потому будто бы, что она всегда существовала, никогда не имела рождения, не была сотворена, не имеет ни начала, ни конца, и что ею Господь только воспользовался для произведения всех вещей"1.

Тертуллиан пишет далее: "Стало быть, Гермоген вводит два божества, равняя Материю с Богом" (73), ведь материя становится равною с богом, коль скоро ей приписывается вечность. Тертуллиан правильно замечает, что если бы материя была вечной, то не было бы необходимости в боге.

А если бог бы и был, то он оказался бы нуждающимся в материи, а следовательно, оказался бы как все в чем-то нуждающееся зависимым от материи и даже ниже ее. Гермоген думал, что если материя не совечна богу, то тогда бог как единственная причина мира должен быть источником не только добра, но и зла, которое в противном случае "можно бы приписать материи. Но, возражает Тертуллиан, в таком случае бог все равно будет источником зла, раз он потерпел злую материю, а не исправил ее, а той не уничтожил. "Словом сказать, Бог становится рабом или покровителем зла, коль скоро живет в сообществе с Матернею, а тем паче, когда употребляет в дело превратную и дурную Материю" (81). Тертуллиан, несмотря на все словесные ухищрения, так и не может решить проблему происхождения зла в мире.

Ему приходится признать, что "в священном Писании ясно и точно не сказано, что все сотворено было из ничего" (96) – и ему снова приходится применять много софистических ухищрений, чтобы все же найти тезис о творении мира богом из ничего и там, хотя ясно и точно не выраженный. Так что эта мысль там, оказывается, есть, она только не выражена точно и ясно.

Не все в учении Тертуллиана было принято церковью. В частности, не был принят его теологический материализм, он иногда утверждал, что и бог, и души телесны.

Тертуллиан много писал о гонениях на христиан, особенно в своей "Апологии". С одной стороны, он утверждает, что эти гонения не обоснованы, а если на чем-либо основаны, то лишь на клевете, а с другой стороны, он прямо заявляет, что языческие боги – не боги, а что касается гонений и истязаний, которым подвергают в империи христан, то они идут только на пользу церкви: "Мы всегда благодарим вас за приговоры, изрекаемые против нас".

Ориген. С точки зрения Тертуллиана, еретиком должен быть не только Валентин, Маркион, Гермоген, с которыми карфагенянин яростно спорит, но и Ориген, поскольку этот христианский теолог сохранил значительные пережитки платонизма. Ориген родился в 185 г. или около того. Его отец был казнен как христианин во время очередного гонения на христиан при императоре Септимии Севере, когда погиб и Ириней. Имущество отца было конфисковано, и Оригену, старшему из семи сыновей, в семнадцать лет пришлось содержать мать и шестерых своих братьев. Ориген – ученик Климента Александрийского.

В 217 г. Ориген возглавил христианскую школу в Александрии. Однако в 231 г. он был смещен с поста наставника этой школы, лишен сана пресвитера и даже изгнан из Александрии. Ориген переселился в Палестину, в Кесарию, где основал свою школу. Во время очередных гонений на христианство он был заключен в тюрьму и умер там от пыток. Это были гонения во времена императора Деция (249-251 гг. правления), когда христианство было запрещено, а христиане подвергались тотальному преследованию по всей Римской империи. Во время "дециевых гонений" погиб и ученик Тертуллиана карфагенский епископ Киприан, в смертном приговоре которому говорилось, что он высказал ""себя врагом римских богов и священных законов.

Но Оригена преследовали не только язычники, но JJ... .христиане. Будучи наставником александрийской христианской школы, Ориген, высоко ценя знание, составил такой учебный план, по которому изучались "диалектика" как метод развития мышления и логических способностей, физика, астрономия, геометрия, в которой Ориген видел образец для всех других наук.

Разделяя в целом христианское мировоззрение, Ориген в своих многочисленных книгах (перечень сочинений Оригена содержит две тысячи "книг", т. е. папирусных свитков) "грешил" уклонами в платонизм и в стоицизм.

Ориген составил комментарии ко всем книгам Ветхого и Нового завета. Вслед за Климентом Александрийским он, в отличие от Тертуллиана и Киприана, был сторонником не буквального понимания текста священного писания. Он разработал учение о трех смыслах Библии: буквальном ("телесном"), моральном ("душевном") и философском ("духовном"), – и сам отдавал, предпочтение философскому истолкованию смысла Библии.

Еретические мысли Оригена сводились к учению о том, что наш мир– не первый и не последний. Прежде этого нашего мира были и другие сотворенные миры, а после нашего мира будут также новые миры, так что творение мира надо понимать не как одноразовый акт, а как периодический процесс. Далее, Ориген думал, что "спасение" – удел всех душ и духов, которые (даже сам дьявол) в конце концов изменятся в лучшую сторону, станут просветленными и соединятся с богом. Из этого следует, что адские муки носят временный, а не вечный характер. Это учение Оригена называлось апокастасис. Согласно этому учению все вернется к богу. Ведь все имело его некогда своим началом. Учение об апокастасисе весьма логично. Оригена осудили и за субординационизм – учение, что бог-сын ниже бога-отца.

И хотя Ориген оказал большое влияние на Евсевия Кесарийского, Григория Богослова и особенно Григория Нисского в IV в. н. э., он в конце концов в 543 г. эдиктом византийского императора Юстиниана I был объявлен еретиком. Здесь сыграло роль и то, что он допускал и предсуществование душ.

Оригену принадлежало и полемическое сочинение "Против Цельса". Цельс – античный критик христианства, который в 180 г. н. э. написал "Правдивое слово", в котором с позиций платонизма критиковал христиан за легковерие и суеверие. Там Цельс писал, что христианство может привлечь только малолетних, низкородных, необразованных, рабов и детвору.

Антоний (ок. 251-356 гг.) был тихим мальчиком, который сторонился товарищей и не ходил в школу, так как, будучи христианином, думал, что знание и религиозная мудрость, вера несовместимы. Если он куда и ходил, то только в церковь. Там он однажды услышал слова Христа о том, что следует продать свое имение и раздать все вырученные деньги нищим. У Антония (родители которого рано умерли) было состояние, и он так и поступил, оставив без всего свою сестру. Антоний удалился от людей. Пищею его стал один хлеб с солью, питьем – одна вода, и ел он один раз в день при закате Солнца. Спал он очень мало и только на голой земле. Антоний не мылся. Он работал (столярничал) и мо-4 лился. Живя так, Антоний прожил более ста лет.

Сохранились наставления Антония: "Возненавидьте... мир и всё, что в нем". "Знайте, что Дух ничем так не погашается, как суетными "беседами", "Душа бывает крепка, когда тело измождено", "Все раны залечиваются, а рана от языка не имеет врачевания", "Не всем открывай помыслы свои, а только тем, которые могут врачевать душу твою", "Ко всем имей приятельское расположение, но не всех имей советниками", "Друзей прежде опробуй испытанием и не всех делай себе близкими, не всем вверяйся, потому чти мир полон лукавств", "Женщине не позволяй приближаться к себе и не потерпи, чтобы она вошла в твое жилище, потому что вслед за нею идет буря помыслов", "Если любишь покойную жизнь, не входи в круг тех, у коих вся забота о суетностях, и если случайно попадешь в среду их, будь таков, как бы тебя там не было", "Всякий желающий быть истинно-духовным подвижником должен стараться держать себя вдали от шумного многолюдства и не приближаться к нему, чтобы быть и телом, и сердцем, и умом вне смятения и круговращения людского, ибо где люди, там и смятение", "Целая жизнь человеческая весьма коротка в сравнении с будущими веками, и всё наше – ничто перед жизнию вечною". Надо жить так, "чтобы мы, каждый день пробуждаясь, думали, что не доживем до вечера".

ЛЕКЦИИ XXI-XXII

ТЕМА 24
НЕОПЛАТОНИЗМ

III в. н. э. был не только веком становления христианской теологии у Климента Александрийского, Тертуллиана, Оригена, Ипполита, Лактанция и у других христианских теологов, но и временем возникновения последней крупной, по-своему эпохальной, философской системы западной античности'-неоплатонизма. Подобно тому как стоицизм был характерен для теоретического мировоззрения Ранней Римской империи, так для Поздней Римской империи характерен неоплатонизм. Строго говоря, неоплатонизм возникает не во времена Поздней Римской империи, а немного раньше, в промежутке между Ранней и Поздней империями, в смутное время, когда Ранняя Римская империя почти что перестала существовать, а Поздняя Римская империя еще не возникла – иначе говоря, он возникает в вакууме между империями. Этот вакуум продолжался полвека: с 235 г. – с года, когда был убит солдатами последний представитель династии Северов (193– 235 гг.), сменившей династию Антонинов, и до 284 г., когда власть в восстановившейся десятью годами ранее Римской империи жестко взял в свои руки Диоклетиан (284-305 гг.), введший новую форму высшего правления по типу восточных "деспотий – доминат.

Плотин. В это смутное пятидесятилетие, во времена солдатских императоров (их сменилось за это время более двадцати), тогда, когда на империю, кроме готов (побывавших в 267 г. в Афинах), обрушились зарейнские племена франков и алеманов, а в Египте блемиев, когда Галлия и Испания, а также восточные провинции отпали от Рима, когда императоры Гордиан III и Валериан были разгромлены персами, когда если еще не готы, то алеманы угрожали Риму, т. е. во времена генеральной репетиции того разгрома империи, который произойдет двумя веками позднее, и протекала творческая деятельность основоположника неоплатонизма Плотина (204/205-270 гг.). Из отмеченных выше исторических событий некоторые имели к нему прямое отношение. Так, Плотин ходил с войском Гордиана III на восток и еле спасся, когда персы разгромили римлян, а восставшие солдаты убили злосчастного императора. Оказавшись в Риме, Плотин вел философские беседы с императором Галлиеном, который увлекался многим, в том числе и философией, тогда как государственные дела требовали императорского присутствия (о Галлиене историк Гиббон в своей "Истории упадка и разрушения Римской империи" писал, что он был мастером в различных интересных, но бесполезных науках – находчивым оратором, изящным поэтом, искусным садоводом и совершенно негодным государем '). И вряд ли Плотин мог ему помочь в деле спасения распавшейся империи своими ориентированными на сверхчувственный мир беседами. (Как многие другие императоры смутного времени, Галлиен был убит заговорщиками.).

Источником наших знаний о жизни Плотина служат сочинения Порфирия "Жизнь Плотина", "Жизнеописание философов" Евнапия, словарь Свиды и некоторые другие источники. Известно, что Плотин умер на исходе второго года царствования императора Клавдия – победителя готов, когда умер и сам Клавдий, т. е. в 270 г. Известно также, что Плотин прожил шестьдесят шесть лет. Отсюда можно вывести, что он родился в 204/205 гг., в двенадцатый год царствования основателя династии Северов – Септимия Севера.

Известно, что Плотин родился в римской провинции Египет в городе Ликополе. Известно также, что он учился у ряда философов, которые его не удовлетворяли. Наконец, он попал к Аммонию Саккасу. Об Аммонии Саккасе известно не так уж много. Он жил приблизительное ок. 175 по 242 г., так что Аммоний был соотечественником и современником Климента Александрийского. Аммоний был крещен родителями, но затем вернулся в язычество. Как и некоторые другие философы, Аммоний ничего не писал, а преподавал устно. Он имел многих учеников. Его учеником стал и Плотин. Порфирий рассказывает, что "к философии он (Плотин. – А. Ч.) обратился нa двадцать восьмом году жизни и был направлен к самым видным александрийским ученым, но ушел с их уроков со стыдом и печалью", зато, "побывав у Аммония и выслушав его, Плотин сказал другу: "Вот кого я искал!". С этого дня он уже не отлучался от Аммония. Плотин пробыл учеником Аммония в течение одиннадцати лет, а когда Плотину стало под сорок, то он возымел желание ознакомиться с мировоззрением персов, а если возможно, той индийцев, и примкнул к войску Гордиана III. Этот военный поход, как было сказано, кончился печально. При сменившем Гордиана III Филиппе Аравитянине Плотин оказался в Риме, где основал свою школу и возглавлял ее в течение четверти века, имея в числе учеников и сенаторов, и самого императора Галлиена, о чем говорилось выше. Имея на Галлиена большое влияние, Плотин просил о выделении ему территории для реализации социально-политического проекта Платона, для создания Платонополиса – император было согласился, но осуществлению этого утопического замысла помешали императорские советники.

У Плотина были и ученики, и ученицы. Амелий провел с Плотином двадцать четыре года, Порфирий – пять.

Эннеады. Первые десять лет своего пребывания в Риме Плотин преподавал устно. С воцарением Галлиена (253-268 гг.) и с начала бесед с ним Плотин по просьбе императора начал записывать свои философские проповеди. При этом он сперва продумывал текст, а потом записывал его залпом, не заботясь особенно о правилах правописания и никогда не перечитывал написанное. Этому мешало его слабое зрение. Согласно Порфирию, эти записи можно разделить на три части: первые двадцать один опус легковесны (написаны в возрасте 48-58 лет), вторые двадцать четыре опуса (в 58-63 года) наиболее содержательны, последние девять (в 63-66 лет) говорят об убывающей умственной силе Плотина. В целом же все это составило пятьдесят четыре опуса, их Плотин завещал своему ученику Порфирию, который в момент смерти Плотина находился в Сицилии. Получив завещанные ему драгоценные рукописи, Порфирий не счел возможным сохранить тот хронологический порядок, в котором они писались, распределил их тематически по шести темам и озаглавил их, так что в каждой теме оказалось по девять сочинений. Так получилось шесть девяток – "эннеад". Отсюда и произошло название сочинения Плотина в целом – "Девятки", или "Эннеады".

Первая девятка содержит эстетические и этические сочинения: "О животном и о человеке", "О добродетелях", "О диалектике", "О счастье", "О том, увеличивается ли счастье с течением времени", "О красоте", "О первом благе и о других благах", "О природе и источниках зла", "О разумном исходе из жизни" (или "О самоубийстве").

Вторая девятка посвящена физическим темам и включает в себя трактаты: "О небе", "О движении неба", "О том, что делают звезды", "О материи", "О возможности и действительности", "О сущности или о качестве", "О смешении всего", "О видении, или О том, почему далекое кажется маленьким", "Против гностиков".

Третья девятка, также имея дело с миром, рассматривает философские аспекты некоторых из его черт: "О судьбе", "Первый трактат о провидении", "Второй трактат о провидении", "О присущем каждому из нас демоне", "О любви", "О бесстрастии невоплощенного", "О вечности и времени", "О природе, о созерцании и об едином", "Разные исследования".

Четвертая девятка посвящена проблемам души. Сюда входят первый и второй трактаты "О сущности души", первый и второй трактаты "Проблемы души", "О бессмертии души", "О нисхождении души в тела", "Являются ли все души одним".

Пятая девятка говорит о душе, уме и едином, она содержит в себе такие трактаты, как "О трех начальных субстанциях", "О происхождении и порядке того, что идет вслед за первым", "О познающих субстанциях и потустороннем", "Каким образом из первого происходит то, что после первого, и об едином", "О том, что вне ума нет умопостигаемого, и о благе", "О том, что потустороннее сущему не мыслит, и о том, что есть первое мыслящее и что второе", "О том, существует ли идея у каждой вещи", "Об умопостигаемой красоте", "Об уме, идеях и о сущем".

Шестая девятка, самая большая по объему, содержит в себе три трактата "О родах сущего", два трактата "О том, что сущее повсюду одно и то же", а также трактаты "О числах", "О том, как существует множественность идей и о благе", "О свободной воле и воле единого", "О благе или едином".

Итак, у Порфирия учение Плотина приобретает такую последовательность: этика, натурфилософия, космология, психология, ноология (учение об уме) и генология (учение о едином). Хронологическая последовательность трактатов иная. Так, в первую девятку входят трактаты, которые по времени написания занимают 53, 19, 20, 46, 36, 1, 54 (последний), 51 и 16-е места. Самый первый по времени написания трактат у Плотина – трактат "О красоте".

Влияния. Плотин не претендовал на оригинальность. Он думал о себе лишь как об истолкователе Платона. И в самом деле, у Плотина мы находим заимствования из таких сочинений Платона, как "Алкивиад", "Апология", "Кратил", "Горгий", "Гиппий Больший", "Законы", "Парменид", "Федр", "Федон", "Филеб", "Политик", "Протагор", "Государство", "Софист", "Пир", "Тимей", "Теэтет", 2-е и 7-е письма. Однако круг вопросов у Плотина уже, чем у Платона. У Плотина нет вовсе" упоминаний учения об обществе, что так интересовало Платона, вообще какой-либо социологии. Нет того интереса к математике, какой был, хотя и дилетантский, у Платона. Нет диалога, драмы идей, описания обстоятельств с бытовыми реалиями, в которых происходили философские споры, нет и самих спорщиков. Так что Плотин – не весь Платон. Плотин берет у Платона главным образом учение о едином ("Парменид"), учение о благе ("Государство"), учение об антагонизме души и тела ("Федр"), учение об эросе ("Пир"), учение о боге-нусе-демиурге и о космической душе в "Тимее", а также представленное в разных диалогах Платона учение об идеях.

Плотин довел до крайности платоновское презрение к телесному чувственному миру, к жизни, сходясь в этом с христианской религией. Как ни враждовали христианство и неоплатонизм, главное у них было общим – учение о существовании высшего мира, имеющего абсолютный приоритет перед низшим. Не случайно, что для образованных язычников путь к христианству легче всего шел через неоплатонизм.

Однако на Плотина оказали влияние не только Платон, но и многие греческие и даже римские философы (например, Сенека). В сочинениях Плотина можно найти не только решающее влияние Платона, но и отзвуки сочинений Аристотеля ("Первая аналитика", "Вторая аналитика", "Категории", "Топика", "Об истолковании", "Метафизика", "Физика", "Никомахова этика", "Эвдемова этика", "Политика", "О душе", "О происхождении животных", "О частях животных"; "О движении животных"). Плотин полемизировал с идеями Демокрита и Эпикура, с гностиками, с которыми во всем решительно расходится. Он спорит и со стоиками из-за их пантеизма и утверждает, что бог стоиков – природа, названная богом лишь ради приличия.

Общая характеристика. Главное в неоплатонизме – учение о потусторонности, сверхразумности и даже сверхбытийности первоначала всего сущего и о мистическом экстазе как средстве приближения к этому первоначалу. В лице неоплатонизма античная философия приходит к тому, с чего начала индийская философия в "Упанишадах" с их непознаваемыми разумом атманом и брахманом.

Неоплатонизм выходит даже за пределы философии "(если под философией понимать разумное мировоззрение). Неоплатонизм сверхразумен. В нем наблюдается возврат к мифологии, ремифологизация – процесс, обратный тому, какой происходил при генезисе философии. Гегель не случайно использовал неоплатонизм как иллюстрацию своего закона отрицания отрицания: философия сперва отрицала религию (мифологию), а за тем в своих самых зрелых формах, отрицая саму себя, постигла внутреннее содержание мифологии и образовывала с ней синтез. Это и произошло в неоплатонизме. Так что, по Гегелю, получается, что неоплатонизм не столько философия как антипод мифологии, сколько синтез философии и мифологии.

Учение Плотина – последовательный монистический идеализм и даже сверхидеализм. Бог Платона доступен разуму, он ведь и сам мировой разум, ум, нус. Платоновская теология рационалистична. Бог Плотина ускользает от мысли. Это уже мистика. Пафос учения Плотина– в сведении многого к единому и в выведении этого единого за пределы многого. Это схема тоталитаризма. Тоталитаризм выносит Присущее многому единое за пределы многого и затем привносит единое во многое извне как некую высшую силу. Суть учения Плотина также и в том, что он ставит во главу иерархии сущего одно начало, единое как таковое, сверхбытийное и сверхразумное, постижимое только в состоянии экстаза и выразимое только средствами апофатической теологии. Система Плотина строго иерархична, что хорошо отражало настоящую социальную иерархию Римской империи и еще лучше предвосхищало феодальную иерархию. Вселенная Плотина строится не снизу вверх, а сверху вниз.

Обоснование идеализма. Плотин обосновывает свое идеалистическое учение через учение о разных типах людей. Обыденный человек погружен "в чувственно-практическое существование. Он весь во внешнем и вещном бытии, потерян и самоунижен в нем. Для такого человека вещи важнее идей, материальное важнее идеального. Да и красоту, писал Плотин в трактате "О красоте", такой низменный человек знает только в одной чувственной и вещной форме. Обыденный низменный человек, а таких подавляющее большинство, любит красивые вещи, но он не способен любить прекрасное как таковое – это ему недоступно. Для такого человека тело, конечно, важнее души – и он тешит свое тело, нисколько о душе не беспокоясь. Вся деятельность души низменного человека обусловлена ее пребыванием в теле, целиком зависит от тела. Но это потому, что душа такого человека заужена, ведь он сам сделал ее служанкой тела, и не больше того.

Но есть и другие люди. Иной, возвышенный человек поднимается от низшего состояния существования к более высшему его состоянию. Он переносит центр тяжести своего бытия с телесного на душевное. Он развивает в себе способности к сверхчувственному интеллектуальному умосозерцанию, он обращается от внешнего мира в глубины своей души и находит там истину, покой и безмятежность, которые столь недоступны низменному человеку. Возвышенный человек отворачивается от чувственной красоты, презирает ее и ищет красоту истинную. Прежде всего он способен увидеть то, что не видит низменный человек: красоту добродетели, благоразумных действий, добрых нравов, хороших привычек, красоту величия характера, справедливости сердца, мужества, достоинства и справедливости. На этой ступени человеческого бытия душа в своей деятельности все еще пребывает в теле, но она от тела независима.

Эту относительную независимость души от тела возвышенного человека Плотин обосновывает старой идеей о предсуществовании души. Эта душа созерцала и добродетель, и справедливость, и саму красоту в чистом виде как нечто совершенно идеальное, как идею. Оттого она и способна узнать все это в заземленной и частной, конкретной форме существования.

Но, согласно Плотину, и эта позиция, на которой может находиться человек, не самая возвышенная. Есть и нечто другое, более высокое. Об этом мы скажем далее.

Обоснование Плотином структуры мировой системы. Скажем сразу, что мир в представлении Плотина строго иерархичен, он образует ступени нисходящего бытия, начинающегося в сверхбытии. Плотин не отрицал существование чувственного телесного мира. Существование такого мира самоочевидно, он дан нашим чувствам, наше тело – часть этого мира, мы его часть. Другое дело – как к этому миру следует относиться. Мы уже видели, что Плотин относится к этому миру отрицательно и не считает его единственным, исчерпывающим все возможное бытие (и сверхбытие). Даже лучшее в этом мире – его несомненная красота, красота, в частности, природы, которая так волнует многих, порождая в их душах великую радость, – лищь слабый и тусклый отблеск истинной, сверхтелесной и сверхприродной красоты. Любить такой отблеск можно, но надо знать, что это не вся красота. К тому же сама по себе природа не является источником красоты.

Плотин уверен в том, что источник красоты в объективном мировом разуме. Ведь красота – это гармония и форма. Но в природе форма разделена пространственно на части – ив этой разделенное(tm) так легко утратить единство формы! Красота в природе, красота телесной вещи – в единстве ее частей, а это единство, думает Плотин, от разума. Следовательно, разум есть нечто иное, чем природа, высшее по отношению к ней начало.

Далее, в природе есть неодушевленное и одушевленное. Откуда же одушевленность? Плотин думает, что материальное не может породить душевное. Следовательно, надо допустить иное, чем природа, начало – мировую душу. Итак, у нас есть уже три части мира: природа, мировой разум и мировая душа. Нельзя ли отождествить мировую душу и мировой разум? Нельзя, потому что душа равно одушевляет и прекрасное, и безобразное, Душа равнодушна к красоте. Поскольку прекрасного меньше, чем одушевленного, то разум дальше от природы и выше, чем мировая душа, ведь его проявление в природе более избирательно.

Но может ли один мировой разум быть источником красоты, в основе которой, как мы уже сказали, лежит единство частей? Оказывается, нет. Сам по себе разум не содержит в себе единства, он может быть и хаотической совокупностью содержащихся в нем идей. Ведь мы сами хорошо знаем, как трудно свести знания к единству, преодолеть простое многознание, систематизировать его. Разве Гераклит не видел мудрость именной в том, чтобы найти единое, и не презирал многознание? Поэтому Плотин выдвигает в качестве начала еще и единое. Итак, у нас четыре начала: природа, мироваяf душа, мировой разум и единое.

Плотин не довольствуется такой их рядоположенностью. Он обращает эту рядоположенность в единую систему, горизонталь в вертикаль, и пытается доказать, что единое превыше всего, затем в иерархии бытия идет по нисходящей линии мировой разум, затем мировая душа, затем природа и, наконец, материя – конечный продукт и антипод единого, которое мы отныне будем писать с большой буквы – Единое.

Единое (""Ev"). Все мировоззрение Плотина пронизано пафосом единства, и этот пафос доходит до обожествления Единого. Единое – это бог. Придание большого значения единству в мире вполне можно понять. Единство, конечно, – важнейшая сторона мироздания и всего, что в нем. Без единства невозможны ни красота, ни жизнь, ни общества. Каждое человеческое общество потому и общество, что в нем есть какое-то единство и взаимное сочувствие. Даже куча камней едина, поэтому она и куча. Един и любой биологический организм. И любовь есть единство.

Да, можно немало сказать в пользу единого, в пользу единства. Но весь вопрос в том, как это единство понимать. Существует ли единство во многом? Или же оно вне многого, а то и над ним? Является ли единое единым во всем – или же это единое – единое вне всего?

Плотин идет по второму пути. Он выносит единое за пределы многого, возвышает его над многим и делает его первичным по отношению ко многому. Единое для многого недоступно, многое неспособно никак повлиять на единое, заставить его считаться с собой. А само многое якобы к самоорганизации неспособно. Это типичная схема тоталитаризма.

История философии как объективно-исторический процесс – история борьбы (но борьбы не ради борьбы, а ради достижения конечной истины) не только материализма и идеализма, эмпиризма и рационализма, но и история борьбы тоталитарного и антитоталитарного мировоззрений. Мировоззрение Плотина – выдающийся пример тоталитарного мировоззрения, тоталитаризма в чистом виде. Его мировая иерархия – и отражение социальной иерархии в Римской империи, и предвосхищение феодальной иерархии.

Итак, исторгнутое Плотином из многого единое становится у него Единым. Но, будучи вынесенным за скобки (внутри которых остался весь интеллектуальный, душевный и телесный мир), Единое Плотина в сущности ничем. И оно не познаваемо. И в самом деле: разве можно познать несуществующее?