Текст книги "Пропавшая без вести"

Автор книги: Арлин Хант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

19

Сара вяло ковырялась в баночке натурального йогурта, когда позвонил Джон.

– Привет, – произнесла она. – Я уже начала волноваться. Почему у тебя телефон отключен?

– Да зарядку забыл, вот и стараюсь пореже включать, чтобы аккумулятор не посадить.

– Как дела?

– Нашел, где жила Кэти.

– Ого! Отлично! Как тебе удалось?

– Помнишь часики? Сначала я нашел ювелирный магазин, где такими торгуют, а там уже мне рассказали, где она жила. В смысле, жила в последнее время. Адреса пока нет. Зато есть новое имя – Фрэнк Тодд. У нее здесь тоже есть брат. Да, и еще она работала в доме престарелых.

– Ты сейчас где?

– Выхожу из дома ее жениха.

– Она обручена?

– Я бы сказал.

– Что?

– Ничего. А у тебя как дела?

– Нормально. Говорила со свидетельницей, которая помнит тот день, когда девочка пропала. Ее зовут Бернадетт Линч, они с отцом тогда торговали мороженым. Берни сказала, что отец приметил одну подозрительную машину, но с ним удастся поговорить только завтра. Приятная женщина, до сих пор искренне переживает.

– Что за машина?

– Синяя, на вид спортивная. Говорит, отец и запомнил ее потому, что такая машина не очень-то подходит для семейного отдыха. Берни обещала поспрашивать у его друзей: может, он кому рассказывал, но до наших дней мало кто дожил, так что особо надеяться на это не стоит.

– А о номерах что-нибудь известно?

– Ничего.

– Плохо. Как описала мужчину?

– Моложавый, темные волосы, усы. Вроде с ним была еще женщина.

– И все?

– И все, разве что девчушка капризничала – не хотела возвращаться домой.

– Ты считаешь – ложный след?

– Честно говоря, нет, – ответила Сара. – Когда она рассказывала, я просто нутром что-то почуяла.

– Интересно такое слышать от тебя. Хочешь, расскажу тебе про странное совпадение.

– Давай.

– Когда сегодня я увидел вывеску того ювелирного магазина, почувствовал то же, что и ты.

– Знаешь, Джон, может, мы начинаем… я не знаю, наверное, это смешно, только мне кажется, мы начинаем потихоньку распутывать это дело.

– Вполне возможно.

– Я тут подумала… Хочу выяснить, что за фрукт этот Уилли Стонтон.

– Сара!

– Я осторожно. Просто посмотрю на него со стороны.

– Я же просил тебя держаться от этого бара подальше, пока я не вернусь.

– Я вполне могу позаботиться о себе.

– А я и не говорю, что не можешь. Но завтра я возвращаюсь, вот и сходим вместе.

– Ладно, ладно, – ответила Сара и кинула пустую баночку из-под йогурта в мусорную корзину. – Ты там как? Голос что-то усталый.

Она услышала, как он вздохнул:

– Нормально. Слушай, я сейчас отключусь, у меня труба уже вовсю сигналит. Поеду в дом престарелых, где работала Кэти, может, там ее адрес дадут.

– Хорошо, позвони мне, если что узнаешь.

– Само собой. Только, Сара, говорю тебе еще раз: держись подальше от этого бара и Уилли Стонтона.

– Договорились. Пока, Джон.

Сара положила трубку и тут же набрала другой номер. «Говорю тебе еще раз»?

– Алло?

– Джеки? Слушай, я сейчас тебя напрягу, мне очень-очень нужна твоя помощь.

– Ой, Сара, я первый раз за день присела, а ты…

– Я бы не стала просить, если бы это не было важно.

– Ну что такое?

– Можешь сегодня вечером с мамой посидеть?

– Понимаешь, я только что вернулась, и мне…

– Всего час-два. Мне нужно кое-что проверить.

– Ладно, надеюсь, получится. Я позвоню Белинде.

– Спасибо, Джеки, ты просто клад!

Сара положила трубку и подмигнула Сумо:

– Ну что, псина, поехали кататься?

Джеки подъехала к дому матери и отперла дверь.

– Привет! – громко сказала она.

Из гостиной с недоеденной тарелкой супа на подносе вышла Белинда:

– Здравствуйте, Джеки!

– Все в порядке?

– Она ничего. Беспокойная только немного.

– Почему?

– Сара рассказывала вам, что случилось сегодня утром?

Джеки отбросила со лба прядь волос. Она устала. До Сариного звонка она успела выпить пару бокалов вина, но отказать младшей сестре у нее не хватило духа.

– Нет, только попросила посидеть час-другой с мамой, пока она вернется.

– Она, наверное, расстроилась. – Белинда прошла в кухню и принялась заворачивать хлеб и убирать со стола, собираясь уходить. – Сегодня утром ваша мама запустила ей в голову флаконом духов. Все было в осколках.

– Вот это да! – вздохнула Джеки. – Бедная Сара… Понятно, что ей захотелось хоть пару часов побыть одной.

– Когда они сердятся и капризничают, всем достается, – сказала Белинда. – Бог свидетель, когда я сидела со своим отцом, то временами просто не узнавала его.

– Мама поэтому беспокоится?

– Не знаю, Джеки. Могу сказать только одно: в последние несколько недель я замечаю, что она становится неуправляемой.

– Что ж, спасибо, Белинда. Вы, конечно, вправе уволиться, когда захотите.

Белинда внимательно посмотрела на Джеки:

– Возможно, вам стоит поговорить с сестрой. Ваша мама – прекрасная женщина, но все идет к тому, что скоро я уже не смогу с ней справляться.

– Хорошо, поговорю.

Джеки вошла в гостиную:

– Привет, мам.

Мать сидела в своем любимом кресле и смотрела телеканал «Нэшнл джиографик». Сегодня Белинде удалось полностью одеть ее и даже обуть. Джеки опустилась на кушетку.

– Что показывают?

– Императорских пингвинов, – спокойно ответила мать. – Удивительно, как они выводят птенцов в таких условиях. Там же так холодно…

– Да, – откликнулась Джеки, – удивительно, но не зря говорят: семья – это сила.

Она поудобнее устроилась среди подушек и стала вместе с матерью смотреть про императорских пингвинов.

Сара припарковалась напротив паба «Несбитс» и выключила мотор. В это время Томас-стрит уже затихала, магазины и конторы закрылись.

– Сиди тут и постарайся вести себя прилично, – велела она Сумо, который, стоя на заднем сиденье, подозрительно поглядывал на прохожих. – Сиди, охраняй машину.

Она вышла из машины и заперла ее. Через несколько секунд она уже пробиралась по сумрачному пабу. Вокруг не было ни души, только у стойки одиноко сидел какой-то старик в поношенной нейлоновой куртке и клетчатой шляпе, надвинутой по самые брови. Сара присела на табурет неподалеку и огляделась. Место было старомодное, отделанное неровным темным деревом и уставленное расшатанной мебелью. На одной стене висела истыканная мишень для дартса, возле другой стоял автомат, продающий сигареты.

Тучный бармен в майке с надписью «Италия-90», с темными кругами пота под мышками, сидел в дальнем углу зала и смотрел по телевизору под потолком скачки из Америки. Сара прождала минуты полторы, пока он наконец соизволил повернуться к ней.

– Вам чего?

– Спрайт, пожалуйста, – вежливо попросила Сара, не обращая внимания на его грубость. Она кивнула своему соседу, и тот широко улыбнулся ей:

– Неплохая погода сегодня.

– Да, бывает хуже.

– Ваша правда.

Бармен принес бутылку и грохнул ее на прилавок.

– Два семьдесят.

Он дала ему десять евро и попросила:

– Чек дайте.

Он что-что пробурчал.

Сара открыла сумочку и вынула фотографию Кэти. Когда бармен вернулся, она показала ему фото и попросила:

– Посмотрите, пожалуйста.

Он мельком взглянул и спросил:

– Кто такая?

– Кэти Джонс. Мне кажется, она заходила к вам несколько недель назад. Скорее всего, разговаривала с мужчиной, вашим завсегдатаем, по имени Уилли Стонтон.

– А кто спрашивает?

Сара протянула ему свою визитку. Он изучил ее так же неторопливо, как обслуживал, и в конце концов сказал:

– Не знаю таких. Ни его, ни ее.

– Не знаете? – удивленно подняла брови Сара. – Интересно. А мне говорили, он частенько заглядывает сюда.

– Сюда много кто заглядывает.

– Оно и видно. – Сара обвела взглядом пустой зал.

Бармен взял мокрое полотенце и перебросил его через плечо.

– Еще что-нибудь?

– Нет, спасибо.

– Пи-Джей, пригляди за баром – я бочку поменяю.

Старик в знак согласия поднял свою кружку. Бармен еще раз взглянул на Сару, ушел в другой конец бара, где спустился через люк в погреб.

– А вы? – тихо спросила Сара старика, когда они остались одни. – Вы случайно не видели здесь недавно блондиночку? У нее еще английский акцент.

Старик сложил руки на груди:

– Не надо задавать мне вопросы. Я не ищу приключений.

– В каком смысле «приключений»?

– Вы ведь спрашиваете о Уилли Стонтоне, так? – переспросил он с едва заметной усмешкой. – Его только вспомни – как из-под земли появится.

– Посмотрите, пожалуйста…

Сара попробовала положить фото перед ним, но он отрицательно покачал головой:

– Не беспокойте старого человека. Ничем не могу вам помочь.

Сара спрятала фотографию в сумку:

– Что ж, и на том спасибо.

Старик окинул ее взглядом и тихо произнес, так что ей даже пришлось прислушиваться:

– Вы, как я погляжу, милая девушка, так вот я дам вам совет: держитесь подальше от Уилли Стонтона. Знаете, он не любит, когда посторонние суют нос в его дела. Он немного того… – И старик покрутил пальцем у виска.

– Вот как?

– Вот так.

– Спасибо, буду знать, – поблагодарила Сара и похлопала старика по руке.

Она оставила недопитую бутылку на стойке и убрала в карман сдачу и чек.

Придется побольше разузнать о Уилли Стонтоне, а это означало только одно: пора звонить сержанту Стиву Мару и задать ему несколько вопросов, которые он так любит.

Удобно устроившись на полу в своей квартире в Крумлине, Уилли Стонтон вместе с другом Мартином Батлером резались на компьютере в «Про эволюшн соккер». Зазвонил его мобильный, и он ткнул Мартина в спину носком туфли:

– Нажми на паузу.

Мартин, как раз замысливший коварный удар по мячу с одного фланга на другой, попробовал отмахнуться:

– Да ладно тебе…

Уилли ткнул его опять или, скорее, пнул. Молодой человек вздохнул и сделал, как ему велели. Уилли не любил повторять: это страшно злило его. А злой Уилли – нехороший Уилли. Крупный, он «перевешивал» Мартина фунтов на пятьдесят, не меньше, и почти все эти фунты приходились на жир. Двадцати восьми лет от роду, вспыльчивый, большой любитель пускать в ход кулаки. Хотя они и были приятелями, Мартин предпочитал с ним не спорить: ничего хорошего из этого не выходило.

Уилли вынул телефон, послушал и без всякого выражения произнес:

– Чего? – Потом негромко проговорил: – Повтори! – И Мартин понял, что новость плохая, потому что Уилли теребил металлический шарик – пирсинг-украшение его правой брови – и его серые глаза смотрели куда-то в пространство. – Она что, у тебя сейчас? Да не бери ты в голову, плевать на нее. Я часа через два подгребу… Угу, да, спасибо.

Он закрыл телефон и сунул его в нагрудный карман рубашки.

– Все в порядке, Уилли?

– Класс. Включай давай по новой эту лабуду.

Мартин нажал кнопку, и они продолжили игру, но мысли и у того, и у другого были уже далеко.

– Я твою машину возьму на время.

– Не вопрос, Уилли.

Никакой это был не класс для Уилли Стонтона. Ему предстояло разыскать этого недоноска Джимми Данна и выяснить, что за сучка приходила расспрашивать о нем в баре рядом с его домом и как она догадалась связать его и Кэти Джонс.

Через два часа Уилли Стонтон наблюдал, как Джимми Данн, любуясь собой в каждой встречной витрине, – нет, он просто лопался от собственной важности, – неторопливо шагал по улице в его сторону. Уилли удивленно присвистнул: эта сявка и впрямь считала себя важной птицей.

Дождавшись, пока Джимми поравняется с задней дверцей его машины, Уилли неожиданно выскочил с пассажирского места:

– Привет, Джимми!

Джимми Данн переменился в лице. Казалось, первое, что он собрался сделать, – это рвануть наутек, но потом плечи его ссутулились, и он ответил:

– Здорово, Уилли. Как жизнь?

– У меня-то блеск, а вот у тебя как? – Уилли велел ему жестом забраться на пассажирское сиденье. Джимми побледнел, но повиновался. Уилли захлопнул дверь, обошел машину, уселся за руль и закрыл центральный замок.

Джимми оказался в западне.

– Ну как жизнь-то, Уилли? – повторил Джимми высоким, почти девчоночьим голоском. – Давно не виделись, что поделываешь? Как телефон, который я раздобыл для тебя, работает? Если надо еще, скажи только, я…

– Тут сегодня какая-то баба расспрашивала обо мне в «Несбитсе». Слыхал?

– Баба?

– Частный детектив. Обо мне и о блондинке, с которой ты меня свел.

– Ну и?

– Вспотел ты, Джимми.

– Жарко здесь, Уилли.

– Ты сказал, что у меня не будет проблем. Обещал, что я никуда не вляпаюсь.

– Уилли, клянусь, я тут ни при чем!

Уилли вынул из пачки сигарету.

– Зажигалка есть?

Джимми похлопал по карманам:

– Нет, похоже, забыл…

– Ладно, не парься. – Он включил прикуриватель. – Так, говоришь, ни при чем?

– Да я вообще не понимаю, с чего…

– Я не высовываюсь, Джимми. Побывал разок в тюряге, с меня хватит. Не понравилось.

– Да это ясно, братан, я полностью согласен.

– Так что я совсем не тащусь от этой бабы, которая ходит и все вынюхивает в моем баре.

– Уилли, слушай, клянусь, не знаю я ничего про нее. Может, она чего нашла в женском туалете.

– Вот как? А мне казалось, ты все прибрал, после того как она стрелялась.

Прикуриватель выскочил, и Уилли прикурил сигарету.

– Я прибрал, только… – У Джимми тряслись губы, он возбужденно махал руками перед лицом. – Может, у нее что осталось…

Свободная рука Уилли, как удав, обвила шею Джимми и зажала ее. Другой рукой он вдавил горящую сигарету в нежную кожу под правым глазом Джимми.

Джимми страшно и тонко завыл.

– Лучше бы ты заговорил, Джимми. Часика через полтора я должен быть в другом месте, – сказал Уилли, толкнув парня лицом к стеклу.

Теперь в машине несколько дней будет вонять горелым мясом.

Немного позже посетитель в закусочной «Эдди Рокетс» наблюдал, как мимо проехала серебристая «тойота». Уже во второй раз. Водитель явно был не из тех, кто выслеживает пиратскую радиостанцию или мошенника-адвоката. Здоровяк-посетитель заинтересованно разглядывал человека за рулем, присматриваясь к его жестам и мимике.

Этот человек был опасен.

20

Джон поднялся на крыльцо и нажал кнопку звонка. Дожидаясь, пока швейцар откроет дверь, он потер глаза – за целый день он так находился, что от усталости почти валился с ног. Часы показывали двадцать минут седьмого.

Высокий темнокожий мужчина в серой форме открыл дверь и уставился на него сверху вниз.

– Гостей уже не пускаем. Сейчас вечерний чай.

– Я не гость. Мне нужна сестра Кэрол.

– Она ждет вас?

– Должна. Я ей звонил.

– Как вас зовут?

– Джон Квигли.

– Хорошо, подождите здесь.

Он закрыл дверь, а Джон закурил. Он успел докурить сигарету, пока охранник вернулся.

– Пойдемте, – сказал он.

Джон пошел за ним по чересчур теплым коридорам дома престарелых. Запахи, звуки, тихие голоса, поскрипывание резиновых подошв по кафельной плитке пола пробудили в нем воспоминания последних недель жизни отца.

– Подождите здесь. – Охранник ввел его в комнату с желтыми стенами.

Джон сел на синюю кушетку и взял журнал. Он уже собрался полистать его, но заметил, что охранник никуда не ушел, а настороженно стоит у двери. Джон сразу понял, что тот ждет какой-то неприятности. Все и вся вокруг него были настороже.

Скоро в комнату быстрым шагом вошла женщина лет сорока пяти, с веснушчатым лицом и кудрявыми рыжеватыми волосами, собранными в густой «хвост». Она носила безупречно белую медицинскую форму и прямо источала практичность.

– Сестра Кэрол?

– А вы, должно быть, детектив, – уверенно произнесла она. Взгляд ее зеленовато-карих глаз был если и не дружелюбным, то, по крайней мере, заинтересованным. – Вы хотели поговорить о Кэти Тодд?

– Да.

– После нашего разговора я позвонила Иоланде Воэн, – быстро произнесла она. – Правда, что Кэти в коме?

– Да.

– Понятно. – Джон заметил, что это известие сильно расстроило ее. – Вы можете рассказать мне, что случилось?

– Попытка самоубийства.

Сестра Кэрол прикрыла глаза и прошептала:

– Боже мой!

– Иоланда сказала вам, зачем я сюда приехал?

Она открыла глаза и, обернувшись, взглянула на охранника.

– Наверное, вы хотите узнать о том человеке, который не давал ей жить спокойно.

– Что за человек?

– Пожилой такой, с усами. Он приезжал к Кэти… недели три назад и ужасно расстроил ее. По-моему, она сильно испугалась.

– Я ничего не слышал о нем. – Джон подался вперед. – Сестра Кэрол, девушку, которую вы знаете как Кэти Тодд, на самом деле зовут Кэти Джонс. Двадцать шесть лет назад ее похитили с пляжа в Ирландии. Я приехал сюда, чтобы узнать у вас адрес – где она жила до того, как переехала к Дрейку Воэну?

Сестра словно окаменела. Охранник за ее спиной напрягся. Джон заметил, что его рука крепко сжимает ручку дубинки. Да что же тут такое происходит?!

– У вас есть удостоверение, мистер Квигли?

Джон протянул ей удостоверение и визитную карточку. Она внимательно изучила их, но ничего не сказала. В тишине громко тикали стенные часы. В конце концов Джон не выдержал:

– Слушайте, не хочу быть навязчивым, но все-таки… Что у вас здесь происходит?

Она резко подняла голову:

– Вы о чем?

– О том, например, что здесь делает охранник? Откуда такая нервозность?

Она снова взглянула на его удостоверение:

– Как я уже сказала, вы не первый, кто спрашивает о Кэти, и последний из приходивших очень настаивал,чтобы мы сказали, где она.

– Тот, с усами?

– Нет, другой, гораздо моложе.

– Как именно он «настаивал»?

– Грозился изуродовать меня. Если бы не Джамал, он, наверное, так бы и сделал.

Джон вынул записную книжку.

– Опишите, пожалуйста, этого человека.

– Да, конечно. На вид ему лет двадцать, стройный, но крепкого телосложения. На голове бейсболка, и у него весьма необычные глаза – почти желтые, как у кошки.

– Желтые?

– Да, я бы так описала его.

– А мужчина с усами?

– Он намного старше, пятьдесят – пятьдесят пять лет.

Джон записал и это.

– Вы сообщили в полицию, что молодой человек угрожал вам?

– Нет.

– Почему?

Помолчав, она тихо сказала:

– Потому что Кэти попросила.

– Но почему? И что более важно: как вы согласились, если парень серьезно угрожал вам?

– Я… видите ли, Кэти очень расстроилась, что молодой человек появился здесь. Вероятно, она всячески избегала его. А я не хотела причинять ей лишнее беспокойство. Кэти Тодд – самая приятная девушка, с которой мне довелось работать. Так получилось, через два дня после этого она уволилась, и я очень жалела, что она уходит. Пыталась отговорить ее, но она твердо решила. Это точно из-за того парня. Я видела ее лицо, когда сообщила ей о нем: она была совершенно раздавлена.

Сестра Кэрол вернула Джону удостоверение.

– А долго Кэти здесь работала?

– Три года.

– Тогда вы должны знать ее адрес.

– Конечно.

– Можете дать его мне?

– Скажите, правда, что Кэти… на самом деле не Кэти?

– Да. Ее украли, когда ей было два года.

– Бедная девочка… Она могла и не знать. Всегда такая добрая со всеми. Старушки души в ней не чаяли, она очень терпеливая. Попытка самоубийства, в голове не укладывается. Это так не похоже на нее.

– Сестра Кэрол, а Кэти рассказывала вам о своей семье?

– Ее мать умерла, и, насколько я помню, об остальных она не упоминала. Она была такая закрытая. Очень милая и очень закрытая. Я порадовалась, когда Кэти и Дрейк познакомились. Он просто обожал ее, а она его.

– Верно, он говорил, что они познакомились здесь. Она ухаживала за его бабушкой.

– Да, старушка любила ее как родную.

– Согласитесь, Дрейк – довольно своеобразный человек?

– Он талантливый. Он как-то подарил мне свою гравюру – невероятно талантливый художник.

– Вы бы видели, как он расписал комнату Кэти, – сказал Джон. – Она рассказывала вам о молодом человеке, который искал ее здесь?

Улыбка сошла с лица медсестры, и она посмотрела прямо в глаза Джону:

– Нет, но она очень испугалась, мистер Квигли, в этом я уверена. – Она взглянула на часы, пристегнутые к лацкану халата. – Пойду принесу вам ее адрес.

Джон посмотрел на часы – без двадцати девять. Он добрался до Паддингтона, где еще недавно жила Кэти Тодд. Моросил мелкий дождик, и, хотя ветер уже стих, холод все равно пробирал до костей. Джон зевнул.

Он поднялся по старым, стоптанным ступеням, открыл калитку и по заросшей сорняками дорожке подошел к двери запущенного небольшого дома в викторианском стиле, стоявшего в ряду других ему подобных.

Дом был разделен на квартиры, для каждой у входной двери был отдельный звонок. Только рядом с двумя звонками висели пластиковые таблички с фамилиями проживающих. Джон вздохнул. Он надеялся, что, хоть Кэти и перебралась в дом Дрейка, она все-таки оставила квартиру за собой. В противном случае ему просто не за что зацепиться.

Прежде всего, в какой квартире она жила?

Он нажал кнопку первого звонка без таблички. Тишина…

– Ладно! – сказал он себе и пнул дверь.

Он нажал другую кнопку. Ответил ворчливый мужской голос. Последовавший разговор ничего не дал, разве только Джон в очередной раз убедился, что языком урду он не владеет.

На звонок в следующую квартиру никто не ответил. Он нажал последнюю кнопку – снова никакого ответа.

– Вот дерьмо! – Он прислонился к двери, пытаясь сообразить, что делать дальше.

– Эй, вы что там отираетесь? Вы, вы! Чего прячетесь в темноте? Идите оттуда, пока я полицию не позвала!

Джон обернулся. У калитки стояла очень пожилая сгорбленная женщина с огромной продуктовой сумкой на колесиках. Она погрозила ему палкой, на которую перед этим опиралась.

Джон вышел из тени и поднял вверх руки.

– Извините, если напугал вас.

– Чего вам тут понадобилось?

– Давайте-ка я вам помогу. – Он подошел к старухе и, взяв у нее сумку, донес ее до двери.

– Спасибо. Хорошо, что некоторые хоть и не умеют вежливо разговаривать, так ведут себя прилично.

– Извините еще раз. День непростой выдался.

– Все равно нельзя так выражаться. – Она подозрительно посмотрела на него. – Ирландец, что ли?

– Ага.

– Я так и думала. Кого ищете?

– Кэти Тодд, блондинка такая, лет…

– Знаю, знаю. Она напротив меня живет. Кстати, давненько я ее не видела, но, вообще-то, ничего удивительного. Здесь долго никто не задерживается. Хорошая девушка, все мне давление мерила. Приятная такая. Вон соседка снизу – оставляет на лестнице свои мусорные мешки! Уже весь дом провонял.

Она погрозила палкой в сторону окна справа от двери, и Джон мог поклясться, что видел, как шевельнулась занавеска.

– Притворяется, будто не говорит по-английски, но я-то слышала, что говорит!

– Когда вы в последний раз видели Кэти?

– Недели три назад. Она забегала, просила меня забирать ее почту… – Старуха снова подозрительно посмотрела на Джона. – А что это вы все спрашиваете и спрашиваете? Вы кто такой?

– Я ее друг, мы вместе работаем в доме престарелых.

– Что-то она никогда не говорила, что у нее есть друг!

– Наша Кэти – девушка неразговорчивая.

– И то правда, – заметила старуха. – Она не в свои дела не лезет, это уж точно. Не то что некоторые! – громко добавила она, повернувшись к окну.

Джон осторожно отошел в сторону.

– Ну, я…

– Нечего осторожничать! Тут ее еще один спрашивал, но тот никакой не друг был, я-то сразу поняла. Я всякую опасность за милю чую. А он и был такой… опасный.

Джон слушал ее внимательно.

– А этот, что ее спрашивал, – невысокий, седой, лет пятидесяти и с усами?

– Так вы его знаете?

– Нет. Он недавно приходил к Кэти на работу, и она встрече с ним не обрадовалась, – ответил Джон, мешая правду с ложью.

– Еще бы. Он как-то пробрался в дом и начал барабанить в ее дверь. Я-то, конечно, знаю, кто его пустил. – И она метнула очередной сердитый взгляд в сторону окна. – Кому какое дело, если старуху ограбят?

– И что дальше?

– Дальше? – Старуха едва заметно усмехнулась. – Да ничего. Я сказала, что Кэти нет дома, и пригрозила позвать полицию, если он не уйдет. Потом рассказала об этом Кэти, а она сразу же попросила меня забирать почту и была такова.

– Она не оставила вам свой адрес?

Но с этим вопросом Джон перестарался.

– Больно много вопросов задаете для друга-то!

– Волнуюсь за нее, вот и все.

– А вроде, сказали, работаете вместе? – хитро прищурилась она. – Что ж вы там, не видитесь?

– Она не появлялась на работе несколько недель, вот я и волнуюсь.

– Кто вас знает…

– Если вы еще увидите ее, передайте, пожалуйста, что Джон заходил.

– Передам.

– Спасибо, – сказал Джон и заговорщически подмигнул: – Сумку-то поднять?

– Благодарю, сама управлюсь, – ответила она.

– Ну, тогда до свидания. – Джон вышел на улицу, остановился на замусоренной детской площадке и подождал, пока старуха войдет в подъезд. Через несколько минут в окне слева вспыхнул свет.

«Все ясно, – подумал Джон. – Значит, комната Кэти справа». Где-то через часик, когда совсем стемнеет, можно будет отдохнуть и перекусить. Вспомнилась Сара, и он скривился. Такого поведения она бы точно не одобрила. Ну и ладно… Меньше знаешь – крепче спишь.