Текст книги "Пропавшая без вести"
Автор книги: Арлин Хант
Жанр:
Женский детектив
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)
42
Джон выбрался из такси и закрыл за собой дверь. Он расправил уставшие плечи и захромал мимо магазинчика, где продавались кебабы, и прачечной самообслуживания. Снова в Килберне. Казалось, весь день он только и делал, что ходил кругами.
Офис Гарри д'Анджело находился на самом верху уродливой многоэтажки. В темной грязной парадной воняло мочой. Он дошел до второго этажа, завернул за угол и наткнулся на группу подростков. Те играли в кости – в какую-то современную разновидность, из стереосистемы грохотал быстрый рэп. Увидев Джона, они остановились, и все, как один, вроде бы безразлично, но настороженно и пристально уставились на него. Им всем было не больше пятнадцати, но их вид не сулил ничего хорошего.
Одеты они были в новенькие кроссовки и куртки-кенгуру, на головах – бейсболки, на шеях – массивные золотые цепи. Двое подняли руки к поясу.
– Привет, ребята, – поздоровался Джон. – А холодно сегодня!
Ребята молча проводили его взглядом. Когда он прошел мимо, один заржал и сказал ему вслед какую-то скабрезность, но Джон решил, что, пожалуй, лучше не отвечать.
Он поднялся еще на восемь пролетов и остановился у квартиры 32А. Он запыхался, левая, больная нога будто пылала. Джон постучал в дверь Гарри д'Анджело. Ответа не последовало, как, впрочем, и какого-либо движения за дверью со стеклянным окошком. Что теперь делать? Оставить записку? Или лучше визитку?
Он пригнулся, открыл крышку почтового ящика, собираясь опустить в него карточку. Но даже она туда не влезала. Из забитого почтой ящика торчало несколько сложенных газет.
Джон опустил крышку, поднялся и прижался лбом к стеклу. Ладно… Может, этот д'Анджело отправился к праотцам, или уехал в отпуск, или его богатая мамаша приказала долго жить, он получил наследство и теперь болтается в круизе по солнечным Карибам.
Только Джону почему-то не верилось ни в то, ни в другое, ни в третье – чутье ему, что ли, подсказывало, или профессиональный опыт, или следы крови под ногтями.
Что же делать?
Можно, конечно, смело обойти игроков в кости, вернуться к себе в гостиницу, на целый час залечь в ванну и набирать, набирать этот самый номер.
А можно и посмотреть.
Что тут думать?
Он вынул бумажник и извлек из него инструмент для вскрытия дверей. Включив в прихожей свет, он увидел под дверью гору газет.
И тут же на него обрушился сногсшибательный запах, словно наехал двухтонный грузовик. Чуть не задохнувшись, Джон выскочил на лестничную площадку и бесшумно закрыл за собой дверь, пытаясь сдержать рвоту, потом вдохнул побольше воздуха, прикрыл нос шарфом и заставил себя снова войти.
Стараясь не дышать, он осмотрел всю квартиру. Она оказалась совсем небольшой, обставленной дешевой мебелью, но при этом довольно чистенькой. В мойке на кухне было пусто, на столах – ни соринки. Через раздаточное окно Джон рассмотрел гостиную. Очевидно, д'Анджело вел свои дела прямо из дома. У дальней стены стоял недорогой деревянный стол, рядом – два простых шкафа с папками. Еще в комнате были кресло и телевизор, а также пара фотографий и розовая мусорная корзина, совсем не подходящая к деревянной мебели. Вот и все имущество. В стену, разделяющую кухню и комнату, был встроен аквариум, но в его мутной воде, как показалось Джону, не водилось ни одно живое существо.
Он прошел дальше. В глубине квартиры запах стал еще сильнее. Там оказались две двери. Он толкнул левую.
В спальне никого не было. Постель разобрана, рядом на стуле лежала одежда, а на полу стояли уличные ботинки. Похоже, жильца этой квартиры застали за чтением – на кровати валялся номер «Дейли мейл».
Джон посмотрел, от какого числа газета. Девятнадцатое ноября – за два дня до того, как Кэти стреляла в Хогана. Он поднял со стула брюки и нащупал в заднем кармане бумажник. В нем оказались точно такая же карточка, какую ему отдал Фрэнк, и водительские права. Джон рассмотрел фотографию Гарри д'Анджело – приятное открытое лицо, седые волосы. Эти права он получил в пятьдесят восемь лет, в Бристоле.
Джон положил права обратно в бумажник и просмотрел остальное его содержимое; кредитные карты, деньги – все было на месте. В последнем отделении лежала любительская фотография мальчика. Сходство было несомненным: Джон сразу догадался, что это сын д'Анджело.
Интересно, общаются ли отец и сын? Знает ли сын, как здесь убийственно воняет, видел ли, что под дверью скопилась груда газет?
Теперь вонь стала такой сильной, что у Джона на глазах выступили слезы. Шарф не спасал – дышать было почти нечем. Он осторожно приблизился ко второй двери, содрогаясь от мысли, что ему предстоит увидеть за ней.
Он повернул ручку, а затем распахнул дверь ногой. Занавеска, закрывающая ванну, была задернута. Джон отдернул ее.
Д'Анджело лежал в ванне. Голова под неестественным углом откинулась назад и вбок, лицом к двери. Может, он ждал, что кто-нибудь придет ему на помощь. Весь труп облепили мухи, глазницы были пусты. Вздувшаяся, потрескавшаяся кожа уже почти совсем высохла. И труп начал мумифицироваться.
Зловоние стояло невыносимое, хотя Джон заметил, что процесс гниения почти завершился. В воздухе висел сладковатый, липкий, тягучий запах разлагающегося трупа. Ткани правой руки совсем сгнили, по груди д'Анджело ползало множество жирных белых личинок. Задержав дыхание, Джон подошел ближе. На полу, у ног, что-то блеснуло, он нагнулся и с ужасом понял, что это зубы.
Гарри д'Анджело не просто расстался со своими секретами.
Джон Квигли сделал то, чего никогда не делал.
– Упокой, Господи, его душу! – прошептал он и перекрестился.
Он выключил свет и прикрыл дверь. Вернувшись в гостиную, он еще раз все осмотрел там, потом снова прошел в кухню и, наконец, опять в спальню. Нигде не было намека ни на Кэти, ни на Иоланду, ни на Дрейка или Фрэнка. Элизабет Шелдон с греком тоже не оставили никаких следов. И все-таки д'Анджело убили. И убили не просто так.
Здесь есть какая-то связь с Кэти Джонс.
Джона уже мутило от всех этих смертей, от бессмысленных блужданий в потемках. Он снова оказался на шаг позади. Пора сматываться из этой миленькой квартиры, но Джон подсознательно понимал, что уходить еще рано.
Он взглянул на ботинки д'Анджело – поношенные, но аккуратные, как и его жилье. Джон взял в руки правый ботинок и перевернул его. На пол к его ногам упали часы д'Анджело и связка ключей. Он поднял ключи: один – от квартиры, другой – от машины «фольксваген-гольф» и третий, самый маленький, системы «Чабб», наверное, от гаража.
Джон вышел, захлопнул дверь, рывком стянул с лица шарф и жадно, глубоко вдохнул холодный воздух. Опершись о перила, он немного постоял, стараясь не думать о последних минутах жизни д'Анджело.
Потом, собравшись с мыслями, он побежал вниз, очень надеясь, что подростки еще не ушли.
Они действительно не ушли, но и дружелюбия у них не прибавилось. Через три последние ступени Джон перепрыгнул так, что ближайший к нему парень еле успел отскочить.
– Ты какого хрена тут забыл? – угрожающе начал он, выдернув из-за пояса нож и неуловимым движением выдвинув лезвие. – За нами зыришь?
Джон миролюбиво поднял ладони:
– Извини, не хотел тебя испугать.
Парень процедил сквозь зубы:
– Да кого ты испугал!
– Ну, значит, не хотел испортить вам игру. – Парень злобно глянул на него. – Ребята, вы не в курсе, здесь гаражи есть?
Теперь все подростки поднялись на ноги и смотрели на него, как стая голодных волков, окружающая раненого оленя.
– А ты кто такой? – выкрикнул парень в синей бейсболке. – Ты не местный!
– Ну так как: есть гаражи или нет? – нетерпеливо повторил Джон.
Напряжение немного спало. Тут парень, стоявший к нему ближе всех, принюхался.
– Вали-ка ты отсюда! От тебя пахнет смертью!
Остальные тоже почуяли запах и, морщась, отступили от Джона.
– Гаражи есть? – спросил Джон, надвигаясь на них.
У парня с ножом был такой вид, будто его вот-вот стошнит.
– За домом. У некоторых стариканов там места есть. Под первым корпусом… Слушай, мужик, вали отсюда! Несет от тебя, мочи нет!
– Ага, значит, рядом. Пока! – Джон помахал им на прощание и направился вниз. На этот раз вонь в подъезде показалась ему чистейшим воздухом.
В дальнем конце гаража он отыскал «гольф» – угловатую модель начала девяностых. Д'Анджело хорошо заботился о машине: на ней не было ни царапины и выглядела она, будто ее только вчера доставили из магазина.
Папка с досье на Кэти Джонс нашлась под ковриком пассажирского сиденья. Или Д'Анджело страдал сверхподозрительностью – это предположение Джон сразу отбросил, – или считал, что держать в квартире эти материалы небезопасно.
– Молодец, Гарри! – произнес Джон.
Он устроился на водительском сиденье, закурил, открыл папку и принялся читать.
43
Когда Джон позвонил, Сара стояла рядом с Сэмом Джонсом, который нервно отхлебывал из стаканчика жидкий кофе, все еще не в силах успокоиться.
– Ты где, в больнице?
– Да, с нашим клиентом.
– Отойди куда-нибудь.
Сара прижала телефон к груди:
– Сэм, извините, пожалуйста…
Сэм допил кофе и выбросил стаканчик в мусорный контейнер.
– Поздно уже, мне надо маму отвезти домой. Она совсем вымоталась… Не могу поверить, что она предложила этому типу остановиться у нее.
За последние десять минут Сара слышала от него эти слова уже несколько раз, и он начал немножко действовать ей на нервы. Так и хотелось спросить: чего же он не взял Дрейка к себе, если так переживает за мать?
– Ладно, до свидания, – попрощался наконец Сэм и ушел.
Сара подождала, пока он завернет за угол, и сказала в трубку:
– Слушай, ты такое шоу пропустил! Дрейк приехал раньше, чем мы ждали, и они с Сэмом сцепились по-крупному. Дрейка мне удалось успокоить, а вот Сэм…
– Сара, послушай меня. Телефон сейчас разрядится, а тебе это обязательно надо знать. Гарри д'Анджело убили несколько недель назад, примерно в середине ноября. Я понимаю, мне следует позвонить в полицию и дождаться их, но тогда они запрут меня на все замки и ключи выкинут.
– Джон, ты что, смеешься?
– Я здесь всего два дня, а на мне уже два трупа. Сомневаюсь, что на этот раз они просто так отпустят меня!
– Перестань кричать.
– Я не кричу! – прокричал Джон в трубку.
Сара услышала тяжелый вздох и поняла, что терпение его на пределе.
– Джон, а теперь ты меня послушай. Если ты не пойдешь в полицию, а они узнают, что ты там был, тебя могут обвинить в укрывательстве.
– Я знаю адрес Лиззи Шелдон.
– Нашел все-таки?
– Старик Гарри отлично поработал. Он собрал копии якобы свидетельства о рождении Кэти и якобы документов на ее удочерение. Выглядит все чин чином, нотариально заверено, с заключением врача. Еще здесь есть адрес и телефон Хогана. Сара, ты оказалась права: я нашел записи о фонде «Колыбель». Знаешь, работа проделана самым тщательным образом: есть даже справка о группе крови Кэти, хотя ума не приложу, где он ее раздобыл.
– Может, у Хогана.
В трубке послышался шорох страниц.
– Так, здесь прививки, усыновления, фамилии… очень много фамилий. Вот знакомое имя – Фрэнк упоминал его. Майло, а вернее, Майло Хеннесси.
– Он тоже имеет к этому отношение?
– Не знаю, Фрэнк не говорил, но я так понял, этот Майло пошел тем же путем, что и Фрэнк с женой. И догадайся, кто подписывал все эти медицинские бумажки?
– Милейший доктор Хоган?
– Он самый. А хочешь еще сногсшибательную новость?
Сара улыбнулась:
– Горю желанием.
– Я сейчас смотрю на копию свидетельства о браке. Элизабет Шелдон и Нико Кастринакиса.
– Вот это да! – Сара вспомнила, что на фотографии Хоган во все глаза смотрит на Лиззи. Наверное, нелегко ему было узнать о ее свадьбе.
– Дети есть?
– Здесь не написано.
– Это надо передать в полицию. Это улика.
– Сначала я поговорю с Элизабет Шелдон.
– Джон, не ходи к ней! Сам подумай: Хогана убили, Фрэнка убили, грека…
– Сара, может, она в опасности.
– Джон, может, она сама – опасность!
– Этого мы не знаем. Слушай, Сара, я устал, весь грязный, вонючий. Завтра я еду домой, но сначала поговорю с ней: посмотрим, что она скажет. Потом передам все это дерьмо копам. Но я хочу посмотреть ей в лицо и послушать, как она будет выкручиваться.
Сара знала, что, когда Джон так упирается, отговаривать его бесполезно.
– Ну ладно… Только, ради бога, осторожнее!
– Да я…
Его телефон замолчал.
Сара позвонила сама, но ответила только голосовая почта. Видимо, аккумулятор у него разрядился окончательно.
Она нажала кнопку отбоя и убрала свой телефон в карман. Было уже около десяти вечера, она устала, и сильно хотелось есть.
Возвращаясь в палату Кэти Джонс, Сара обдумывала новости, которые ей сообщил Джон. Как бы ее порывистый напарник не оказался на линии огня – и с этой Лиззи, и с полицией. Можно было бы посоветоваться со Стивом Маром, но, подумав, она решила, что он все-таки полицейский и по долгу службы обязан сообщить, если Джон ввяжется во что-нибудь криминальное. Нечестно его впутывать.
А вот Родни Митчелл – другое дело…
Но и от этого варианта Сара сразу же отказалась. Он хороший человек, но сейчас ей не хотелось его видеть – начнет болтать о всякой всячине, а у нее совсем не осталось сил говорить о пустяках.
Она вернулась в палату, как раз когда Шарлотта, склонившись над дочерью, целовала ее на прощание. Сара кивнула Дрейку. Сэма поблизости не было, и она с облегчением почувствовала, что Дрейк и Шарлотта нашли общий язык. Им было хорошо вместе: они по-настоящему любили Кэти.
Перед этим Шарлотта помогла сестрам вымыть Кэти и перестелить ей все чистое. Она принесла свежие цветы, чистую хлопчатобумажную пижаму и бледно-голубой махровый халат, чтобы дочь оделась, «когда проснется». В этом она нисколько не сомневалась.
«Джон прав, – думала Сара. – Шарлотта – замечательная женщина».
– Сара, это вы, – улыбнулась Шарлотта. – А мы собираемся уходить.
– Хорошо, – ответила Сара. Заметив на коленях у Дрейка открытый альбом, она бросила взгляд на рисунок: карандашный портрет Кэти, только волосы у нее в полном порядке, без выбритой проплешины. Нарисованная девушка походила на спящего ангела. – Как здорово!
Дрейк застенчиво улыбнулся:
– Для нее. – Он кивнул в сторону Шарлотты. – У нее же нет фотографии… я бы сказал.
Шарлотта ласково улыбнулась в ответ:
– Дома вставлю рисунок в рамку.
Саре было радостно смотреть на них обоих.
– Очень мило с вашей стороны, – заметила она Дрейку.
Он покраснел от смущения.
– Ну что вы! Обычное дело.
– Джон говорил, что вы разрабатываете эскизы украшений. Но я и не подозревала, что вы такой хороший художник.
– Да, разрабатываю, хотя я бы не прочь только рисовать и писать красками в свое удовольствие, но Иоланда… – Он замолчал, внимательно разглядывая свои руки.
– Иоланда хочет, чтобы вы продолжали заниматься украшениями?
– Да… Мы так договорились.
– Понимаю, – чуть слышно проговорила Сара.
– Пойдем, Дрейк, – сказала Шарлотта, собирая вещи. – Пора домой. Я устрою тебя в комнате, где когда-то жила Кэти. Ты любишь свиные котлетки? Пюре из бобов? Или, может, картошку с подливкой?
Дрейк смотрел на нее во все глаза, будто ему предлагают пищу богов.
– Люблю! – восторженно ответил он.
– Худенький ты какой – кожа да кости.
Он уже почти сложил папку и вдруг торопливо снова открыл ее.
– Что случилось? – спросила Сара.
– Это для Джона. Тогда я не знал, отдать ему или нет.
– Что это?
– Внешность.
– В смысле?
Пролистав весь альбом, Дрейк нашел нужную страницу, вырвал ее и протянул Саре:
– Вот.
Это был набросок мужского лица. И хотя его нарисовал Дрейк, Сара сразу поняла, что она видит перед собой убийцу. Дрейк уловил ненависть, зловещий блеск в его глазах и сумел все это передать так точно и убедительно, что листок было страшно брать в руки.
– Кто это, Дрейк?
– Несколько недель назад он пытался забраться к нам в дом.
– Когда?
– Я плохо запоминаю числа.
– Кэти уже жила у вас?
– Да.
– В полицию заявляли?
– Кэти сказала, не надо.
– Почему?
– Не знаю. Только она просила не заявлять, я и не стал.
Через несколько минут Сара распрощалась с Шарлоттой и Дрейком и пошла к своей машине, по дороге пробуя дозвониться до Джона. Надо было добраться до факса и переслать ему рисунок. Она отправилась в офис.
44
Уилли оставил машину на улице, довольно далеко от дома. Он глянул на часы и поиграл мускулами. Надо убедиться, можно ли пробраться в дом через заднюю дверь. По затихшей улице он дошел до дома Сары, поднялся по ступенькам к передней двери и сделал вид, что звонит в звонок. Яростно залаял Сумо, и Уилли ухмыльнулся: одна проблема уже решена.
Оглянувшись через плечо, он проверил, нет ли кого поблизости, затем, пригнувшись, двинулся вдоль забора. Нырнув на боковую дорожку, он тщательно осмотрел дверь: она оказалась старая и местами подгнившая. Он справится с ней в два приема.
Он вернулся к машине и, сев на водительское место, захлопнул дверь.
– Ну и зачем она тебе? – раздался голос сзади.
На Уэксфорд-стрит было тихо. Сара оставила «манту» на тротуаре и вышла. Она заперла машину и потянулась, отметив, как больно ноют усталые мышцы спины. Казалось, этот день никогда не кончится.
Она отперла входную дверь и поднялась к себе – мимо пиратской радиостанции, где ночной диджей крутил клубные шлягеры. У двери Родни она заторопилась: из-под нее пробивался свет – значит, Родни либо работал, либо пил, но сейчас ей было не до него.
Она спешила к себе.
Дверь их офиса была открыта – кто-то грубо отжал замок.
Сара замерла на месте. Чтобы защититься от мести банды Йорка, после того как в нее стреляли, Джон укрепил замок. Это какая же сила нужна, чтобы вскрыть такую дверь? И что ей теперь делать? А вдруг тот, кто забрался в офис, все еще там? Внутри было темно и тихо, но это ничего не значит. Может, там, дожидаясь ее, затаился Вик.
Но если он решил устроить ей сюрприз, зачем ломать дверь?
Сара сжала кулаки. Она порядком разозлилась – оттого, что кто-то сломал ее дверь, и оттого, что она стоит как вкопанная на лестнице и боится войти. Она вынула мобильник, набрала службу спасения, но не нажала на кнопку вызова. Медленно, замирая от каждого шороха, она приблизилась к двери, распахнула ее, включила свет и ахнула.
В помещении царил полный разгром.
От компьютеров осталась груда искореженных обломков. На стенах красные брызги, окно разбито стулом. Стол Джона лежал перевернутый набок. К счастью, ящики были заперты, и на них почему-то не покусились. Ее стол сдвинули с места, на ковре блестели пятна разлитой краски. Не пожалели даже чайник.
Офис детективного агентства «КвиК» разнесли в щепки.
Не в силах больше сдерживаться, Сара издала продолжительный вопль, в котором смешалось все – ярость, горе, гнев.
В ответ послышался другой звук – сдавленный стон откуда-то из-за стола Джона.
Сара вздрогнула и уже повернулась к двери, чтобы убежать, но что-то ее остановило. Держась за косяк, она прислушалась, не обращая внимания на слезы, катившиеся по щекам.
Стон повторился.
Она осторожно пересекла комнату и заглянула сверху через крышку перевернутого стола. Из-под него торчала рука и тощие ноги в серых брюках, веснушчатую кожу густо покрывали рыжие волосы.
– Боже, Родни!
Сара забежала за стол и опустилась на колени. Родни лежал на спине, наполовину прижатый столом. Его лицо было все в синяках и порезах, нос, похоже, сломан, губы порваны в трех местах. Он опять застонал.
– О господи! Родни! Господи, ты… не шевелись, пожалуйста, у тебя могут быть сильные повреждения. Держись, ладно? – Говоря это, она убрала какие-то щепки и осколки с его груди и вытерла со лба кровь.
Родни открыл глаза и невидящим взглядом посмотрел на нее:
– Сара… он…
– Род, молчи. Я сейчас позвоню, тебе помогут. Потерпи секундочку…
Она нажала на вызов и, связавшись со службой спасения, попросила срочно прислать «скорую». Убедившись, что диспетчер правильно записал адрес, она отключилась и повернулась к Родни. Он снова потерял сознание. Сара взяла его за запястье и облегченно вздохнула, нащупав пульс.
– Род, я сейчас попробую убрать с тебя стол. Я его подниму, и тебе станет легче, может, и вообще ничего не почувствуешь. А потом приедет «скорая», и тебя приведут в порядок. Будешь как новенький!
Почти в истерике она что-то безудержно говорила, говорила и говорила, но, по крайней мере, теперь ей было не до слез и некогда было прыгать из окна от отчаяния.
Она приподняла стол – он оказался не очень тяжелым – и стала осторожно отодвигать его. Интересно, почему Родни сам давно не спихнул его? Может, у него сотрясение или…
Родни закричал так оглушительно, что Сара чуть не уронила стол.
– Вот и все, Родни! Все в порядке. Теперь ты свободен. – Она все-таки удержала стол, но от страха сердце по-прежнему колотилось как бешеное. – Ну, вот и все…
И тут она увидела его ногу.
– О господи!
Голень у Родни была сломана. Осколок кости прорвал штанину, теперь всю мокрую насквозь от крови, и торчал наружу.
Она отвернулась и, чтобы не разрыдаться, сунула в рот кулак. Излюбленный прием Вика. Он учился тайскому боксу и частенько хвастался, что сломать человеку голень – плевое дело. Чтобы лишить его возможности двигаться.
– Ой, Родни! – Сара опустилась рядом с ним на колени. Он снова открыл глаза, но от невыносимой боли его зубы были судорожно сжаты и весь лоб покрывал холодный пот. – Помощь уже в пути. Ты только держись, ладно?
Родни потянулся правой рукой к груди.
– Что такое? Род, постарайся не шевелиться, – произнесла она, глотая слезы. – Чего ты хочешь?
Его длинные, тонкие, перепачканные в крови пальцы все-таки дотянулись до кармана, и он вынул сложенный листок. Из последних сил он прижал его к груди Сары.
Сара развернула его и прочла:
«Если сегодня в полночь ты не встретишься со мной, пеняй на себя. Во что я превратил этого чувака – пустяки по сравнению с тем, как я расправлюсь с тобой и твоим семейством. Не вздумай выключить телефон. В.»
Сара убрала записку в карман.
– Прости меня, Родни!
Но тот отвел взгляд и, когда она наклонилась, чтобы вытереть с его лица слезы, отвернулся совсем.
– Родни, послушай, – продолжила Сара, – я его найду. Пожалуйста, не говори полицейским об этой записке, ладно? Если вмешается полиция, нам всем конец. Я сама справлюсь. – Слезы бежали у нее по лицу. – Просто скажи, вспугнул вора или грабителя там. Род, я тебе обещаю, я этого так не оставлю!
Родни закрыл глаза. Сара не знала, то ли он снова потерял сознание, то ли ему просто было невыносимо видеть ее.
Так она и оставалась рядом с ним – держала его за руку и плакала, пока не приехала «скорая».
Потом, когда Родни увезли и она скормила полиции смехотворную сказочку о недовольных клиентах, Сара вытерла слезы и поклялась, что сегодня она больше плакать не будет.
Она забыла послать Джону рисунок Дрейка.