Текст книги "Утраченное кольцо Соломона (СИ)"

Автор книги: Аркадий Ульянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

–Нет, моя любовь, –сказал я, –это не сон.

И, сильнее прижав её к своей груди, прошёл сквозь стену.

– Нет, – прошептала она в ответ, – это сон. Только во сне можно пройти сквозь стену. Я не буду просыпаться.

Сказав это, она закрыла глаза, обняла меня за шею и ещё сильнее прижалась. Я стал медленно подниматься по ступеням винтовой лестницы, стараясь как можно меньше тревожить при ходьбе мою Надежду. Когда я вышел, наконец, из башни наружу были уже сумерки. Я уже упоминал, что здесь сутки короче, а темнеет очень быстро. Весь двор замка был забит ликующими людьми, кто-то был в доспехах, кто-то в обычной одежде, многие из них держали в руках зажжённые факелы. Если бы не шум сражения, доносящийся с восточной башни, я бы подумал что попал на карнавал. Западная башня и главное здание замка были уже полностью в руках ополченцев, и только верхняя часть восточной башни была ещё под контролем защитников замка.

Моя Надежда окончательно проснулась от шума, и я осторожно поставил её на ноги. Она, сначала ничего не понимая, озиралась по сторонам, а потом прошептав мне: «Я знала, что ты за мной придёшь. Я всё время тебя ждала…» и прижалась ко мне всем телом, обхватив меня руками, словно боялась, что я исчезну. В её голосе были такие тёплые и нежные нотки, какие я никогда от неё не слышал. И не смотря на то, что я человек не подверженный особой сентиментальности, на мои глаза навернулись слёзы.

В этот момент с самого верха восточной башни раздался громкий крик Ло-Нгосона: «Это Ло-Гроногон! Не дайте ему уйти! Не дайте ему уйти!». Все посмотрели наверх и увидели большую чёрную птицу, которая слетела с башни и, медленно взлетая всё выше и выше, полетела прочь. Все у кого были луки стали беспорядочно стрелять вверх. Но либо луки были слабые, либо лучники неумелые, но ни одна стрела не попала в улетающего Ло-Гроногона. Затем стрелы стали падать обратно, и мы оказались под дождём падающих стрел. Те, у кого были щиты, подняли их вверх, создав, таким образом, один большой зонт по которому стучал град стрел.

– Ло-Дорина, сожги его! – закричала Ло-Лориана, всё ещё восседая на коне.

–Да не могу я, –с досадой воскликнула Ло-Дорина, –я на сегодня истратила всю свою магическую силу, мне теперь неделю надо будет ей подпитываться.

Ло-Дорина повернулась ко мне и хотела что-то крикнуть через толпу людей, но её опередил громоподобный голос барменши: « Зато я могу! От меня ещё никто не уходил не заплатив». С этими словами она подняла свой громадный арбалет, прицелилась, прищурив правый, глаз и выстрелила. Все как завороженные следили за полётом стрелы, которая казалось, летела медленно, как в фильме с замедленной съёмкой. Расстояние между птицей и стрелой, тем не менее, сокращалось и стрела, наконец, пронзила птицу снизу вверх насквозь. Птица крикнула что-то, но разобрать что, было невозможно: крик птицы потонул в едином громком возгласе толпы людей. Птица стала кругами падать, постепенно меняя форму тела, и упала на землю уже в виде Ло-Гроногона. Падение было встречено ещё более громким радостным возгласом.

–А теперь, все на штурм дворца! – приказала Ло-Лориана, – надо схватить самозванку и тех, кто ей помогал!

–Нет! – твёрдо возразил Ло-Нгосон, – Простите ваше высочество, но дворец никуда не денется. Сейчас уже совсем темно, и все люди очень устали. Штурм дворца состоится завтра с первыми лучами солнца. А сейчас всех прошу отдохнуть в моём замке. Переночуйте там, где найдёте свободное место.

И Ло-Нгосон сделал жест рукой, приглашая всех в замок.

–Вам, ваше высочество я хочу предложить герцогскую спальню. Там прекрасная большая кровать с лучшими перинами. Там вы прекрасно отдохнёте.

–Благодарю, тебя Ло-Нгосон за гостеприимство, – сказала Ло-Лориана, – но лучшую спальню мы сегодня предоставим человеку, освободившему меня, тем более что он, наконец, нашёл свою супругу. Покажем своё гостеприимство представителям из другого мира. Всем отдыхать! Завтра нас ждёт последняя битва.

ГЛАВА 12

Я возвращаюсь домой

Доводилось ли тебе, дорогой читатель, когда-нибудь ночевать в спальне по роскоши не уступающей королевской. Впрочем, возможно ты обладатель большого достатка и каждую ночь проводишь в подобной спальне. Что же касается меня, то ты, наверное, уже успел обратить внимание, что у меня более чем скромный достаток. Поэтому я редко ночую в подобных условиях, не чаще одного раза в жизни.

Постель действительно оказалась большой, да что там, просто громадной. Площадь постели была больше площади самой большой комнаты в моей квартире. На постели было немыслимое количество перин, в которых мы с Надеждой просто тонули как снежных сугробах. Я сразу вспомнил сказку Андерсена «Принцесса на горошине». В отличие от андерсенской принцессы, я не то что горошину, но и слона бы не почувствовал под горой перин.

После стольких переживаний и разлуки мы очень соскучились и лежали, обнявшись, вплотную друг к другу и запросто поместились бы на односпальной солдатской койке. Это была незабываемая ночь. В открытое окно лилась ночная прохлада, аромат цветов и пение ночных птиц. Я чувствовал себя влюблённым как в первый раз в жизни. До сих пор не могу определить, какая ночь произвела на меня более сильное впечатление: первая брачная или та, что мы провели в замке.

Мы проснулись от шума, доносящегося со двора. Солнечные лучи заливали герцогскую спальню. Я выглянул в окно. Во дворе ополченцы собирались в отряды, готовясь к штурму королевского дворца, и отпускали скабрёзные шуточки в адрес самозванки. После каждой такой шутки раздавался взрыв хохота, который нас и разбудил. Солнце было уже высоко, так что штурм с первыми лучами солнца, как планировал Ло-Нгосон, не состоялся.

Ко мне сзади подошла Надежда и положила свою голову на моё плечо.

–Когда мы попадём домой? – спросила она.

–Не знаю, –ответил я, слегка привирая.

Я прекрасно знал, что мы можем с помощью кольца вернуться обратно прямо сейчас, но мне так хотелось продлить ещё на некоторое время пребывание в этом мире. В мире, где воздух свежее, ароматы прекрасней, авода прозрачней и вкуснее, где всё весит меньше и не нужно напрягаться, чтобы поднять каких-то жалких несколько десятков килограммов. В мире, где я ощутил себя настоящим героем, и где моя Надежда не болтает часами с подружками, а стоит рядом со мной и обнимает меня, где нет телевизоров с телемагазинами, где нет занудных заказчиков и осточертевшей работы… Прости дорогой читатель, я кажется увлёкся перечислением причин, по которым мне не хотелось возвращаться. Но вернёмся к реальности. Ло-Дорина увидела меня в окне, махнула мне рукой и крикнула: « Ло-Дмитрий, как спалось на новом месте? Пойдём с нами к королевскому дворцу. Никто не знает, что там может быть, а ты с кольцом очень сможешь нам помочь если что. Сама-то я пока не набрала ещё магической силы».

–Не ходи с ними, это очень опасно. А вдруг в тебя попадёт стрела, или ткнут пикой или ударят магией, –попросила меня Надежда.

–Я должен им помочь, –сказал я, –я знаю, что вся эта заварушка в этом мире произошла не по моей вине, но я чувствую себя обязанным. И Ло-Дорина, и барменша, да и все остальные относились ко мне очень хорошо, помогали искать тебя. Они все прекрасные люди.

–Даже Ло-Нгосон, этот мерзавец, который напугал и парализовал меня, а затем утащил в этот мир, где меня держали в тюрьме, как преступницу?

–Даже он. Он совершил это не по своей воле. Он был заколдован Ло-Гроногоном и его дядей. Я пойду с ними.

–Я пойду с тобой, –сказала Надежда тоном, по которому было ясно, спорить бесполезно.

Мы вышли во двор, пристроились к одной из колонн ополченцев, и двинулись в сторону дворца. Уцелевшие и сдавшиеся герцогские стражники так же примкнули к ополчению, а сдавшихся ронорийцеввременно заперли в подвалах башен. По дороге нас приветствовали женщины и дети. Настроение у ополченцев было прекрасное, в одной из колонн затянули песню. Чем ближе был королевский дворец, тем больше шествие отрядов ополченцев напоминал праздничный парад. Мне вспомнились слова одной популярной в 60-х годах двадцатого века песенки:

« … Я большой патриот, я готов идти в поход,

Но людей я убивать не хочу!

А вот если воевать так, чтоб кровь не проливать,

Тут я первым на войну полечу!…».

Когда ополчение подошло к дворцу, стало понятно, что штурма не будет. Ворота, ведущие в королевский сад, были открыты. На дороге, ведущей от ворот до дворца, были выстланы ковры, а по краям вдоль дороги стояла королевская стража по стойке смирно, как в парадном карауле. Навстречу ополченцам вышел начальник королевского гарнизона, осталось тайной, как он умудрился покинуть окружённый герцогский замок. Подойдя к Ло-Лориане, сидящей на коне, он поклонился и громко, чтобы все слышали, сказал: « Приветствую вас, ваше величество! Гарнизон королевского дворца и я лично приносим свои извинения, что не распознали самозванку и не смогли подавить заговор против вас в самом зародыше. Надеемся на ваше снисхождение и клянёмся впредь быть более осмотрительными».

–Я извиняю вас, вы неоднократно доказывали вашу преданность и это недоразумение, не изменило моего мнения о вас, –сказала Ло-Лориана,– где самозванка?

–Ваше высочество, она и главный королевский маг, исчезли из дворца ещё вчера вечером. При обыске помещений занимаемых главным магом, мы нашли в камине недогоревшие остатки документов, из которых стало ясно, что он давно сотрудничал с Ронорией. Заговор возник давно, сразу после гибели на войне вашего отца.

–Найти изменщиков! Перекрыть границу с Ронорией! – приказала Ло-Лориана.

–Я уже отдал такой приказ на рассвете.

В это время к ним подошёл куратор королевской канцелярии. Он всегда одевался очень пышно, но сегодня он превзошёл самого себя, и издали его можно было принять за павлина-переростка. Он откашлялся, расправил плечи и заговорил торжественным голосом:

– Ваше высочество. Сегодня, как было объявлено ранее в указе, состоится ваша коронация, и вы поменяете титул принцессы на титул королевы. В указе называлось ваше имя, хоть им и прикрывалась самозванка. Так что указ менять нет необходимости, и вместо самозванки короновать будут вас. К церемонии уже всё готово, прошу вас проследовать в тронный зал.

Сказав это, куратор стал на одно колено и протянул Ло-Лориане руку. Та легко спрыгнула с коня, использую колено куратора как ступеньку лестницы, и пошла во дворец поддерживаемая с одной стороны куратором, а с другой начальником гарнизона. Ло-Дорина, Ло-Нгосон, барменша и некоторые знатные ополченцы двинулись за ней. Пройдя несколько шагов, Ло-Лориана остановилась и оглянулась назад, выискивая кого-то глазами. Тут её взгляд упал на меня и Надежду, стоящую рядом со мной.

–Чужестранец! Прости, Ло-Дмитрий, я хочу, чтобы ты и твоя супруга, не помню, как её зовут, присутствовали на церемонии.

Она сказала это таким приказным тоном, какого я никогда раньше от неё не слышал. Чувство единства или почти родства, какое я испытывал к ней после её освобождения мгновенно улетучились. Это была уже не та маленькая запуганная девочка, и произошедшая с ней метаморфоза слегка покоробила меня. Затем она обратно повернулась и продолжила свой путь во дворец. Мне ничего не оставалось делать, как последовать с Надеждой за Ло-Лорианой. Я должен признаться не любитель всяких там мероприятий и церемоний, наполненных неизвестно кем придуманными правилами. Нож должен лежать справа, вилка слева или как там уже не помню, рыбу нельзя есть с помощью ножа, кавалер должен идти рядом с дамой с правой стороны и т.д. и т.п. А длинные пафосные и совершенно лицемерные торжественные речи вызывают у меня такое же чувство, что и современная попсовая музыка – лёгкую тошноту. Но как бы то ни было, мы оказались в тронном зале. Церемонию я описывать не буду, я всё равно за ней не следил. Про интерьер зала могу сказать только то, что верхняя часть стен была завешена всевозможными флагами, а нижнюю часть я не мог разглядеть из-за большого скопления народа. Зато расписной потолок был превосходен. Его-то я и разглядывал во всё время церемонии. Надежда несколько раз толкала меня локтем в бок и шептала, что, мол, неприлично так демонстративно игнорировать всё происходящее и со скучающим видом разглядывать потолок, задрав кверху голову. А плафон, я вам скажу честно, произвёл на меня впечатление. По периметру всего плафона были изображены кроны деревьев в перспективе на наклонной плоскости, т.е. уходящие вверх. В центральной части было изображено голубое небо с гирляндами облаков, похожие облака рисовал Иван Билибин, и летящими птицами. В тех местах, где были облака к потолку крепились люстры, сделанные в виде птиц. Люстры были сделаны так искусно, что казалось, что часть птиц нарисованных на плафоне просто опустились ниже. Если в летний солнечный день, дорогой мой читатель, ты ляжешь на траву на полянке какой-нибудь рощи, и, положив руки под голову, будешь смотреть вверх в небо, то сможешь себе представить, как выглядел плафон тронного зала.

От разглядывания потолка меня отвлёк общий громкий возглас, после которого присутствующие хором затянули песню, скорее всего гимн. Гимн был довольно весёленький, под него можно было бы плясать на деревенской вечеринке. Я посмотрел на Ло-Лорину. На ней была надета мантия, а на голове что-то наподобие цветочного венка, сделанного из голубого металла и украшенного разноцветными камушками. Выглядела она очень эффектно и торжественно.

После окончания гимна все присутствующие опустились на одно колено. Мне и Надежде пришлось поступить также, чтобы не выделяться из толпы. Затем на середину зала вышел куратор королевской канцелярии, неся в руках большой свиток. Он развернул свиток и стал медленно и торжественно читать его. Не буду, дорогой читатель, утруждать тебя пересказом содержимого этого свитка, там не было ничего интересного, но почти в самом конце свитка оказался пункт, который коснулся меня.

« Пункт 48. Принцесса, спасённая от заточения или неминуемой гибели, должна

А. – выйти замуж за своего спасителя, если этот спаситель мужчина,

Б. – или объявить родной сестрой, если спасительница женщина.

В обоих случаях спаситель получает право на половину королевства до самой своей смерти».

–Может ли ваше величество указать на своего спасителя и будущего мужа? – спросил куратор, обращаясь к Ло-Лориане.

–Да, –ответила Ло-Лориана и указала на меня.

Народ, окружавший меня, расступился, и я вместе с моей Надеждой оказался на виду у всех.

–На какую дату вы, ваше величество, назначите бракосочетание? – спросил куратор.

–На сегодня!

–Но это невозможно, –закричал я, –я уже женат!

С этими словами я прижал к себе Надежду и поднял правую руку, чтобы показать всем обручальное кольцо. Для большего эффекта я покрутил его на пальце. Невероятно, но на безымянном пальце моей руки вместе с обручальным кольцом было надето кольцо Соломона. Я не помню когда умудрился надеть его. И в тот момент, когда я думал, что кручу обручальное кольцо, я покрутил кольцо Соломона.

Яркая голубая вспышка озарила королевский зал, и я с Надеждой оказался внутри уже знакомого мне пространства похожего на калейдоскоп. Она крепче прижалась ко мне и сказала: «Нет, это всё же сон. Такое может быть только во сне». Чем быстрее мы перемещались в этом пространстве, тем сильнее ко мне прижималась Надежда. Когда скорость стала огромной, мы просто закрыли глаза.

– Мы возвращаемся домой, –успел шепнуть я супруге.

Конец второй части

Часть 3

ГЛАВА 1

И где мы оказались?

Если ли ты думаешь, дорогой читатель, что я намеренно обманул тебя, когда в конце второй части написал «я возвращаюсь домой», то ты ошибаешься. Я перед тобой как всегда честен. А обманул я самого себя: я был абсолютно уверен, что окажусь дома. Сомнения начали закрадываться, когда наш полёт в пустоте стал замедляться, и я начал ощущать усиливающиеся холод и тяжесть. И если в первый раз, мой полет закончился тем, чтокто-то или что-то мягко и нежно положило на траву, то в этот раз меня с Надеждой жёстко поставило, точнее, швырнуло на ноги на твёрдую почву. Удар был такой силы, словно мы спрыгнули со второго этажа. Наши ноги согнулись в коленях, Надежда даже вскрикнула, но мы не упали. Постояв некоторое время с закрытыми глазами, и убедившись, что наше перемещение закончилось, мы одновременно открыли глаза.

– Ты цела? – спросил я Надежду.

– Да, вроде бы ноги целы.

Надежда освободила меня от своих объятий, и мы оглянулись, осматривая местность. Да, это не было похоже на мою квартиру. Мы стояли на вершине скалистого холма, больше похожего на громадную каменную глыбу, в окружении таких же разных по высоте холмов, раскинувшихся чуть ли не до горизонта. Деревьев не было вообще, только трава и кусты, мхи и лишайники. И камни, камни, камни. При виде такого количества камней мне вспомнился рассыпавшийся элементаль земли, интересно, а здесь можно будет его призвать если что?

На вершине холма дул сильный, пронизывающий и очень холодный ветер. Но это было не самое худшее. Доспехи, которые так и остались на мне, после несостоявшегося штурма королевского дворца, и которые в только, что покинутом мною мире казались невесомыми, стали здесь неподъёмными. Они просто вдавливали меня в землю, мне было даже трудно сделать вдох. Кстати о вдохе, воздух здесь казался плотным и тяжёлым. Я знал из школьной программы по физике, что есть тяжёлая вода, но то, что и воздух может быть тяжёлым я даже не мог и предположить.

– Где мы? – спросила Надежда.

Она закончила беглый обзор местности, и снова смотрела на меня.

– Не зна -ю – ю, – ответил я по слогам.

– Что мы будем делать?

– Держись за меня крепче. Попробуем ещё раз.

Надежда обняла меня, а я снова покрутил кольцо. И … Ни-че-го. Ничего не произошло. Мы остались стоять там, где и стояли. Кольцо не работало! Ло-Дорина говорила мне как-то, что кольцо в разных мирах действует по разному. Но я никак не ожидал, что это проявится именно таким образом: в самом не подходящем месте и в самый неподходящий момент. Я ощутил себя обманутым и беззащитным. Словно я маленький мальчик и заблудился в незнакомом лесу. И зачем я только взял это проклятое кольцо, если бы оно так и осталось в подвале, то я не оказался бы вместе с Надеждой бог знает где. Причём неизвестно когдамы вернёмся домой, да и вернёмся ли вообще когда-нибудь. Оставалось только надеяться на то, что через определённый временной интервал функция телепортации у кольца возобновится. Примерно так же, как возобновляется функция с вызовом элементалей в мире Ло-Лорианы, то есть через три дня.

– Что мы будем делать? – снова спросила меня Надежда, глядя на меня испуганными глазами. Это начало меня раздражать. Меня всегда начинает раздражать, когда мне задают вопрос, на который у меня нет ответа. И я решил сказать первое, что пришло в голову.

– Для начала я сниму доспехи, пока они меня не раздавили, – ответил я ей как можно спокойней в самое ухо, иначе из-за налетевшего сильного порыва ветра она ничего бы не расслышала, – потом мы спустимся вниз, в долину, там ветер тише и поищем людей. Я с трудом вылез из доспехов, свалил их в кучу и прикрыл камнями. Сапоги пришлось оставить, не смотря на их тяжесть. Но перспектива идти босиком по камням меня не радовала. Меч в ножнах я тоже решил взять с собой на всякий случай. После этого я и Надежда, взявшись за руки, стали спускаться с холма.

– Как мы здесь оказались, –спросила Надежда, обходя большие валуны, – почему мы не дома?

О боги! Яду мне, яду! Как много глупых вопросов за единицу времени. Ну почему она не может помолчать, пока я соберусь с мыслями. Надо ей что-то сказать. Но что?

– Сам не знаю, – грустно ответил я, – что-то с кольцом. То ли не в ту сторону покрутил, то ли покрутил куда надо, но не то количество раз, то ли Ло-Дорина, что-то нахимичила, когда дополнительные чары на него накручивала для своей племянницы. Короче, не знаю.

– А почему бы не попробовать ещё раз, и ещё раз, и ещё раз до тех пор, пока не попадём домой?

– Попробуем, – пообещал я, – но сначала разберемся, где мы. А вдруг это и есть наш дом, только такой, какимон был раньше, или каким станет потом. Ты когда-нибудь читала Герберта Уэльса? Его произведения входят в школьную программу для внеклассного чтения.

– Он писал любовные романы?

– Нет. Он писал только фантастику.

– Тогда не читала.

– Впрочем, это неважно, – сказал я, когда мы уже спустились с холма в долину.

Внизу ветер действительно был слабее. Мы стали обходить один холм за другим, но нигде не видели ни людей, ни их жилищ. Обогнув очередной холм, мы увидели огромный овраг, на дне которого были свалены в кучу кости и черепа. В основном это были кости каких-то животных, но было и довольно большое количество человеческих черепов.

– Что это? – спросила Надежда и прижалась ко мне. Я почувствовал, что её бьёт мелкая дрожь, не то от холода, не то от страха.

– Наверное, кладбище, – ответил я, чувствуя, что у самого по спине начинают бегать мурашки.

– Но на кладбище должны быть могилы. А тут их нет. И почему рядом с останками людей лежат останки животных?

– Это у нас могилы, а у них может так принято хоронить людей. Без могил и вместе с любимыми животными, – ответил я, чувствуя, что озвученное мною предположение явно ошибочное.

Пройдя ещё некоторое расстояние, и завернув за один из самых больших холмов, мы, наконец, увидели человеческое жилище. Жилище, надо признать, было очень убогое, но впечатляло большими размерами. Оно было вырублено в скалистом холме, и представляло не что иное, как большую пещеру с пристройкой, сложенной из грубых камней.Вход в жилище закрывала свисающая шкура неизвестного мне большого животного. В жилище кто-то был, это было ясно по небольшому дыму, выходящему из окна, точнее из неправильной формы дыры вырубленной рядом с входом.

– Да, цивилизацией здесь не пахнет, – сказал я, – домик топится по-чёрному.

Мы отогнули шкуру, и зашли внутрь. Внутри был полумрак. Посередине горел небольшой костёр, который больше давал дыма, чем тепла и света. Внутреннее помещение жилища были разделены между собой свисающими шкурами.

– Рогрик, ты уже вернулся? – раздался очень низкий, похожий на рычание голос, из-за самого дальнего занавеса, – сегодня ты вернулся раньше своих братьев.

– Кто это? – спросила Надежда, и прижалась в испуге ко мне.

– Пока не знаю, – шепнул я ей в ответ, и достал меч из ножен.

– Я слышу, ты в этот раз приволок девку, – снова зарычали из-за занавеса, – это хорошо. Я давно не пробовал девок, даже вкус их начал забывать. А раз девка говорит, значит она ещё живая. Значит с ней ещё можно сначала и поразвлечься. Гы-гы, это ещё лучше. Тащи ее, скорее ко мне.

Тембр этого низкого рычащего голоса вызвал невольную дрожь в моей спине, и воспоминания далёкого детства. Когда я был ещё отроком, одним летом в нашем городе остановился на некоторое время передвижной цирк со зверинцем. Я с родителями, как и многие из нашего двора, отправился смотреть зверей. Время, когда мы пришли в зверинец, совпало со временем кормёжки зверей, но пищу им пока ещё не принесли. Я остановился рядом с клеткой, где была голодная львица. Львица посмотрела на меня, а может мимо меня, жёлтыми безумными глазами, как на кусок мяса и издала рык. Это был низкий протяжный рык. Несмотря на то, что львица была за толстыми железными прутьями, все зеваки, в том числе и я, испуганно шарахнулись в сторону. Не знаю, что это было: либо наследственная память от наших предков, которые часто становились добычей подобных зверей, либо инфразвук созданный рычанием, но по спине у меня, как и сейчас, побежали мурашки.

Я освободился от прижавшейся ко мне супруги.

– Подожди здесь, не ходи за мной, – сказал я Надежде и медленно двинулся к последнему занавесу.

– Тащи её быстрее, что ты медлишь, – нетерпеливо рычал кто-то, пока невидимый.

Подойдя к висящей шкуре, и подняв меч над головой, я левой рукой отогнул край. Зрелище, открывшееся моему взору было не для слабонервных: на плоском камне, застеленном шкурами, вытянув одну ногу, другой не было, сидел громадного роста старик. Торс старика был шире моего раза в четыре. Длинные руки, длиннее моих не менее, чем в два раза, были вытянуты по направления ко мне и шарили по воздуху. Я взглянул на его лицо: его большой рот был приоткрыт, с верхней челюсти свисали десятисантиметровые клыки и на грудь текли потоком слюни желтоватого оттенка. Посмотрев в его глаза, я понял причину беспорядочного движения его рук – старик был слеп. Его белые выпученные, сильно выпирающие из глазниц, глаза не имели зрачков и были похожи на варёные яйца.

–Ну! Давай сюда быстрее девку, –прорычал старик и облизнулся.

В этот момент слева от меня за спиной раздался возглас ужаса моей Надежды. Она, конечно же, не послушала меня и пошла следом за мной. Дальнейшие события развивались молниеносно. Одноногий старик, услышав голос моей жены, стремительно соскочил с камня на землю, сделал прыжок на одной ноге в сторону её голоса, махнул правой рукой наугад и, тем не менее, ухитрился схватить её. Надежда завизжала и стала отбиваться, а старик захохотал и лизнул её своим огромным языком. Надежда с ног до головы покрылась желтоватой слюной и сразу замолкла, чуть не подавившись ею. Я бросился к ним с поднятым мечом и, подпрыгнув, рубанул старика по руке. Я не ожидал, что меч так легко пройдёт сквозь его руку и по инерции упал на землю. Отрубленная рука, всё ещё сжимая Надежду, упала рядом со мной. Старик так громко зарычал, что шкуры-занавески закачались.Затем он упал на своё единственное колено и схватил меня оставшейся рукой за ногу и поднял меня на уровень своей головы. Это была его роковая ошибка. Я изогнулся, взмахнул мечом и отрубил ему голову. Фонтан чёрной крови ударил в потолок и обрушился на нас дождём. Рука, сжимавшая меня, разжалась, и я снова упал на землю.

Натюрморт, который образовался на земляном полу хижины, был достоин кисти великого Снейдерса. Мёртвый одноногий старик, отрубленная голова, обаятельный мужчина в очках и с мечом, длинная скрюченная отрубленная рука, сжимающая мою Надежду и огромная лужа крови, которая растекалась по земле чёрным, похожим на нефть, пятном. Я поднялся, подошёл к Надежде, и с трудом разжав громадные пальцы отрубленной руки, освободил её. Она тут же побежала отмываться от стариковской слюны водой из большого железного чана, стоящего рядом с камнем со шкурами. Я ещё раз посмотрел на труп старика. Рядом с ним лежал в луже крови медальон в виде семиконечной звезды размером с небольшое блюдце на цепи, который соскочил с шеи обезглавленного трупа. Я поднял его и отмыл в чане от крови. На медальоне был изображён трёхглазый крылатый змей, хвост которого был, свёрнут в клубок. Из открытой пасти свисало три длинных языка и два огромных клыка. Рядом с головой змея были расположены шесть рук, отчего его верхняя часть туловища отдалённо напоминала кальмара.

–Странный медальон, –сказал я, –откуда он у него. Такая искусная вещь у такого дикаря. Возьмём на память как трофей.

Эх, знал бы я, сколько неприятностей принесёт мне этот медальон. Постулат «человек учится на своих ошибках» ко мне не применим.По крайней мере, ошибка, когда я взял кольцо из подвала, меня ничему не научила. Очевидно, что я отношусь к категории людей, которые трижды наступают на одни и те же грабли, или четырежды, или …

ГЛАВА 2

Я спасаю женщин

И тут мы услышали пение, точнее подвывание чередующееся с рычанием. Несмотря на грубые голоса, в песне было что-то отдалённо похожее на мелодию. Пели двое и, судя по усиливающемуся звуку, они приближались к нам. Я вместе с Надеждой, прячась за шкурами и камнями, взобрались ползком наверх холма и посмотрели в ту сторону, откуда доносилось пение. К нашему холму приближались трое широкоплечих верзил громадного роста. Вместо одежды они были частично накрыты шкурами, впрочем, тела их были такими волосатыми, что определить, где заканчивается их одежда, и начинаются их обнажённые тела, было трудно. Они явно возвращались в жилище, где их ожидал слепой старик, и возвращались они с добычей. Один тащил на плечах двух связанных женщин, другой тащил двух баранов, а третий нёс бочонок и три дубины. Настроение у них было прекрасное, и двое, те, что без бочонка, пели песню.

–Бежим, –шепнула Надежда.

– А как же те женщины, которых тащат эти отморозки? – спросил я.

–А что мы можем сделать, их трое и они громадные. Ты один со своим мечом ничем и не поможешь.

–Если мы просто так сбежим, ничего не предприняв чтобы освободить этих женщин, то потом всю жизнь будем винить себя, что не спасли их.

–Если они нас сожрут, то мы всё равно не сможем им пом…

– Эй, образины! – закричал я, не дослушав того, что хотела сказать мне супруга, вскакивая на ноги и размахивая над головой медальоном, – посмотрите, что у меня есть.

Пение резко прекратилось. Верзилы сначала посмотрели на меня, потом друг на друга и, не говоря ни слова, сбросив свои ноши, схватили дубинки и бросились на меня.

–Бежим! – крикнул я супруге, и мы рванули вниз с холма. Промчавшись мимо жилища с мёртвым стариком, мы стали бегом подниматься на следующий холм. Бегуном я оказался никудышным, сказалось многочасовое сидение в офисе за компьютером. Не добежав и до середины холма, я стал жадно хватать ртом воздух, а в груди началось жжение. Супруга выглядела не лучше. Верзилы, размахивая дубинами, быстро приближались. Мне оставалось использовать последнюю возможность, в успехе которой я не был уверен, ведь ещё не прошло трое суток с момента вызова элементаля. Я надеялся только на то, что в новом мире, время должно быть тоже новым и таймер вызовов обнулится. Я в изнеможении сел на землю, снял кольцо с правой руки, надел его на безымянный палец левой и крутанул его два раза.

Несколько мгновений ожидания после этого, показались вечностью. До наших преследователей оставались не более тридцати метров, и я уже приготовился к неминуемой гибели, когда между нами почти мгновенно выросла скала, а ещё через пару мгновений скала превратилась в уже знакомого мне элементаля земли. Наши преследователи от неожиданности замерли на месте.

–Говори! – прогрохотал элементаль.

–Уничтожь их! – быстро приказал я, указывая на людоедов.

–Будет сделано, повелитель!

Я ожидал, что элементаль, как и в первый раз, просто топнет ногой, но он взмахнул руками и ударил по земле справа и слева от себя. Тот час справа и слева от наших преследователей выросли скалы, которые стали стремительно сближаться друг с другом как Сцилла и Харибда. Людоеды бросились назад. Элементаль захохотал хохотом похожим на грохот скатывающихся с горы камней и стукнул рукой по земле перед собой. На пути людоедов выросла новая скала, которая также стремительно двинулась прямо на них. Они развернулись, подняли свои дубинки и с рёвом бросились в оставшийся проход, прямо на элементаля. Элементаль захохотал ещё громче, ударил рукой по земле позади себя и рассыпался. Перед нашими врагами выросла четвёртая скала, ещё выше остальных. Она скрыла от нас ревущих людоедов и понеслась им навстречу. Через несколько мгновений все четыре скалы с грохотом, заглушающим крики обречённых наших преследователей, сомкнулись и образовали одну большую скалу напоминающую пирамиду.