Текст книги "Утраченное кольцо Соломона (СИ)"

Автор книги: Аркадий Ульянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Программа «Photoshop» на компьютере у меня стояла уже давно, ещё с тех пор, когда я только начал работать менеджером в типографии, так что проблем с подключением планшета у меня не было. Прежде чем приступить к цифровому творчеству, я решил посмотреть в интернете, как с планшетом работают специалисты. Первый, кто мне попался на глаза (уж лучше бы не попадался), оказался какой-то колумбийский дизайнер, который рисовал фэнтезийные картинки в Photoshop. Просмотр его фильма вызвал у меня приступ зависти. У него оказался монитор Appleдиагональю в два раза больше моего монитора Samsung, планшет в три раза больше моего планшета, и рисовал он в десять раз лучше меня. Но это ещё не всё. Когда он лихо нарисовал замок со ступенями и принцессой, и стал показывать интерьер своей мастерской, к нему подошла его девушка, сногсшибательной красоты колумбийка. Это меня окончательно добило. Ну, это же нечестно, что бы всё лучшее одному доставалось. Если бы этим одним был я, это куда ещё не шло, но какому-то колумбийцу, это перебор. Это я не к тому, что моя Надежда хуже колумбийки, как ты мог подумать дорогой читатель, а к тому, что она рядом с ним, а моя жена бог знает где. Я с досады пошёл на кухню, принял рюмку водки, занюхал своей рукой и, вернувшись к компьютеру, начал рисовать. На первом слое я изобразил в качестве фона чёрный прямоугольник. На втором градиентную заливку, чтобы отделить землю от неба. На следующем слое я изобразил в правом углу круг светлого серо-жёлтого цвета, который, по моему замыслу, должен был обозначать луну. На последнем слое я нарисовал тёмные тучи и применил к ним фильтр «размытие в движении», чтобы показать ветер. Получилось вполне атмосферно и весьма похоже на то, что было во сне. Но дальше начались трудности.Провести более, менее ровную линию у меня никак не получалось. Перо упорно не хотело слушаться моей руки и постоянно съезжало в сторону, выводя какие-то каракули. Я по несколько раз рисовал и стирал одну и ту же линию. К тому же, я никак не мог себе чётко представить, как выглядит то, что гналось за мной во сне. Затем я попытался, не думая, просто водить пером по планшету, надеясь, что изображение получится само собой. Но этот метод себя не оправдал. Моё подсознание не пробудилось, и рука, не скованная командами мозга, ничего внятного в автоматическом режиме не изобразила. Потратив два часа и не создав ничего кроме ночного неба, я решил закончить на сегодня свои творческие попытки. Я отложил перо, взял телефонную трубку и позвонил Петечке. Ответ последовал быстро, словно он сидел у телефона и ждал звонка.

– Алло!

– Привет Петруччо! Из меня художник как из слонихи балерина, – сказал я.

– Димыч, ты что ли? Привет. Что-то ты быстро сдался. Не получается нарисовать, тогда попробуй литературно описать свои сны. Ты столько лет работаешь менеджером, договора составлять умеешь. Представь, что ты пишешь договор, а тема договора твой сон. При этом попробуй представить, что ты реально находишься во сне. Когда напишешь, то дай почитать кому-нибудь из своих знакомых, не сознаваясь, что это твоё творчество. По их реакции поймёшь, что твой рассказ – страшилка не страшен даже детям. Кто-то непременно скажет, что страшные истории, которые рассказывали после отбоя в детском летнем лагере куда страшней, чем твой ночной бред.

– Хорошо. Я попробую.

– Когда закончишь, обязательно принеси мне прочитать свой шедевр. Разберёмся, что у тебя в голове.

– O’key, Петруччо. Спасибо. До свидания.

– Ореведерчи, – ответил он и повесил трубку.

Я вернулся к компьютеру, отключил и убрал планшет. Надеюсь, что когда Вика подрастёт, она будет на нём рисовать лучше меня. Затем создал новый документ в текстовом редакторе и набрал крупным кеглем посередине «Кошмарные ночи». Подумал и поменял название на «Ночи кошмаров». В течение следующих двух часов беспрерывного печатания и постоянных исправлений я написал восемь страниц двенадцатым кеглем. Писать мне было легче, чем рисовать. Но всё равно чёткого представления о монстре у меня пока не было. Я посмотрел на часы: было уже начало первого ночи. Я выключил компьютер, выставил будильник, принял снотворное и лёг спать. Постель показалась мне особенно холодной. Как жаль, что Надежды нет рядом. Я прижался бы к ней и мигом бы согрелся.

ГЛАВА 3

Тяжкий труд писателя

Вечером следующего дня, вернувшись с работы, я сразу же сел за домашний компьютер, завёл текстовой редактор и стал писать отчёт о своих снах. Я энергично набирал текст, стуча по клавиатуре двумя руками в течение нескольких минут. У меня получилось вполне достоверно описать, как я ложился в постель, как закрывался одеялом и как долго смотрел в потолок. Но когда дело дошло до описания событий непосредственно самого сна, начались трудности. Я никак не мог сосредоточиться, а мысли как тараканы разбегались в разные стороны и принципиально не собирались двигаться в одном, желательно нужном, направлении. После тщетных попыток собраться с мыслями, я решил сделать перерыв и отправился на кухню, чтобы приготовить себе традиционный ужин холостяка. Рецепт ужина, кстати, очень простой и многим известный. Если тебе, дорогой читатель, он не известен, то я с радостью поделюсь им с тобой. Это может помочь тебе, если твоя супруга на некоторое время решит уехать к своей маме или надумает отдохнуть в санатории, или ещё где-нибудь и оставит тебя дома одного. Итак:

Включаешь плитуСтавишь на плиту сковородуНаливаешь в сковороду немного растительного маслаКладёшь в сковороду нарезанную кусками колбасу и репчатый лукПереворачиваешь колбасу, чтобы обжарить с другой стороны, и добавляешь нарезанный помидорРазбиваешь над сковородой 2-3 яйца и посыпаешь сверху немного солиКогда яичница будет готова, выкладываешь её на тарелку, и приятного аппетита!

Моё настроение после ужина слегка поднялось, и я решил продолжить описание моих снов. Я вернулся в кресло, откинулся на его спинку, уставился в трёхгранный угол под потолком и попытался вспомнить, сколько нас во сне вышло из кинотеатра. Не то трое, не то четверо, а может быть и больше. Мои усиленные воспоминания сна в сочетании с полным желудком после ужина закончились тем, что я уснул сидя в кресле.

… Я лежал лицом вниз, вжимаясь в камни. Мне не хотелось ни повернуть голову в сторону, ни перевернутся на спину. Я не знаю, сколько времени я так лежал, пока кто-то схватил меня за плечо. Я резко перевернулся. Передо мной стоял старый слепой людоед, тот самый которому я отрубил голову в другом мире. Присмотревшись, я увидел, что вместо головы у него на плечах круглый камень. Он закричал, не открывая каменного рта: «Верни мне мою голову!», и протянул ко мне длинные костлявые, все в узлах, руки. Я вскочил на ноги, схватил старика за руки, раскрутил его вокруг себя, он оказался лёгкий как ребёнок, и швырнул об скалу. Каменная голова свалилась и, прыгая по камням, прикатилась к моим ногам. Неожиданно на месте скалы оказался великан, с длинным как у змеи телом. На самом верху, под головой у него было шесть рук, которые походили на шевелящийся воротник.

– Это он! – закричала каменная голова, а безголовый людоед указывал на меня пальцем. –Это он убил меня и моих сыновей. Это он помог убить и твоего сына.

Великан раскрыл свою пасть, обнажив два огромных клыка, и стал наклоняться ко мне. Из пасти высунулись три языка и, извиваясь как змеи, устремились ко мне. Я схватился рукой за грудь, чтобы как это бывало в фильмах ужаса, достать нательный крестик и защититься им от монстра, но вместо крестика в руке оказался медальон слепого людоеда. Медальон засветился и ударил лучом в великана. Тот, стал становиться всё более и более прозрачным и, наконец, совсем исчез. Перед самым исчезновением он крикнул мне: «Тебе не убежать от меня! Тебе ничего не изменить! Ты обречён! Ты забрал моего сына, я заберу твою дочь!»

– Сгинь! Сгинь мерзость! – крикнул я ему вдогонку.

Я проснулся от своего крика и, уже проснувшись, продолжал кричать: «Сгинь! Сгинь!». В тот момент я даже не понимал, кто кричит и откуда раздаётся этот крик. Я оглянулся и, поняв, что крик принадлежит мне, закрыл рот и на всякий случай зажал его руками. Затем я встал, подошёл к серванту и среди стеклянных статуэток животных (коллекция моей супруги) и разнокалиберных рюмок и фужеров отыскал медальон, который когда-то принадлежал слепому людоеду. Некоторое время я разглядывал его со всех сторон, пока не убедился полностью: монстр, преследующий меня во сне и шестирукая змея на медальоне это суть одно и то же. Теперь я точно знал, как выглядит мой ночной кошмар и теперь я уже смогу его описать.

С этими мыслями я сел за компьютер, положил слева от клавиатуры медальон и начал набирать текст, который вертелся у меня в голове. Писалось мне на редкость легко. Я не обращал внимания на время. Я всё писал и писал, периодически посматривая на медальон. В какой-то момент мне показалось, что медальон стал увеличиваться в размерах и светиться, а в моих глазах всё стало двоиться. Тем не менее, мои руки продолжали с прежней скоростью, а может даже ещё быстрее, набирать текст. Я уже не понимал, что там я писал, казалось, мои руки писали сами по себе. Когда я пришёл в себя, было уже два часа ночи. У меня не было сил прочитать, что там написали мои руки, поэтому я выключил компьютер и отправился в постель. Невероятно, но в остаток этой ночи мне впервые за последнее время ничего не приснилось, и я смог выспаться.

ГЛАВА 4

Вечерний сюрприз

Утро выдалось солнечным, безоблачным и безветренным. Наступивший день обещал быть, как и прошедшие дни этой недели, жарким и душным, и, казалось, не предвещал мне никаких сюрпризов. Я имел в виду больших сюрпризов. Что же касается маленьких сюрпризов, то, как ты, наверное, и сам знаешь, дорогой читатель, они возникают в нашей жизни постоянно и планировать что-нибудь заранее дело безнадёжное. Другое дело, что на эти маленькие сюрпризы мы в большинстве случаев не обращаем внимания, и они проходят незамеченными нами как фон или как нейтральная мизансцена, которая заполняет собой паузу затишья в бурной суете нашей жизни…

Что-то меня на философские размышления потянуло. Не иначе это следствие двухнедельного воздержания и хронического не высыпания. Но вернёмся к теме сюрпризов. Когда я начал искать в шкафу чистую рубашку, то меня ожидал маленький сюрприз. Но всё по порядку. Как я уже говорил, всю неделю была жаркая и душная погода, и рубашка, которая вчера была на мне, настолько пропиталась потом, что из неё можно было добывать соль в промышленном объёме. Поэтому я решил надеть чистую рубашку, а для этого её надо было хотя бы в шкафу найти, что оказалось не совсем лёгким делом. Дело в том, что мы с Надеждой условно разделили наш шкаф-купе на две половины: одна – ей, другая – мне. Вначале всё так и было. Мои вещи находились в моей половине шкафа, а вещи супруги в её половине. Но по мере увеличения количества наших вещей эта шкафная гармония была нарушена. Причём, если количество моих вещей увеличивалось в арифметической прогрессии, то количество вещей супруги в геометрической. В скором времени вещи моей Надежды, ввиду отсутствия места в её половине шкафа, стали появляться и в моей половине. А ещё некоторое время спустя свободного места в шкафу вообще не осталось, и одежда вешалась туда, где находился хоть малейший просвет между вещами. Убедившись, что в моей половине шкафа нет ни одной моей рубашки, я начал поиски в другой половине. И тут я увидел, что несколько вещей свалились с плечиков и валяются на дне шкафа. Я наклонился, стал их поднимать, и среди них нашёл его.Я держал его в руках всего один раз в жизни и уже забыл о его существовании. Это был тот самый магический платок с рунами, который мне подарили на банкете, когда праздновали спасение мною двух девушек и двух баранов от людоедов. Тот самый платок, который моя Надежда тогда же забрала у меня и который я с тех пор больше не видел. Тот самый, который если наденешь, то все женщины на шею тебе вешаться будут. Я подумал, а почему бы не провести тест на соответствие характеристик данного платка, и не прийти в нём на работу. Что я и сделал. Я надел платок под рубашку, так что его почти не было видно. Моя чистая рубашка, кстати, висела на плечиках прямо над этим платком.

Ещё не доехав до работы и находясь в автобусе, я заметил, что некоторые пассажирки эпизодически с загадочным видом посматривали на меня, а некоторые не стесняясь, откровенно разглядывали. Я далеко не красавец. Если ты, дорогой читатель, вспомнишь пролог моего повествования, где я слегка описал свою внешность, то согласишься со мной. Почувствовав на себе многочисленные женские взгляды, я поправил платок на шее, чтобы его совсем не было видно. Впрочем, это не помогло.

Одна дама, явно бальзаковского возраста, которая сидела у окна, не поленилась, встала и протиснулась поближе ко мне. В этот момент автобус стал переезжать несколько лежащих полицейских, и после каждой встряски дама всё больше и больше откровенно приближалась. Я несколько раз пытался, насколько это было возможно, отодвинуться от неё, но она упорно каждый раз снова и снова прижималась ко мне. Из автобуса я выходил под пристальными провожающими взглядами всех пассажиров женского пола. Некоторые не сдержали вздоха разочарования.

Когда я вошёл в офис, оба секретаря на ресепшен были заняты. Та, которая слева, говорила по телефону, а та, которая справа, разговаривала с одним из печатников. Печатник, молодой, спортивного телосложения крепыш, давно был неравнодушен к этой секретарше. Пожирая её глазами, он, облокотившись на стойку и вытянув вперёд голову, рассказывал какой-то анекдот. Казалось ещё немного и он, перевесившись, свалится за стойку. Однако, моё появление не позволило ему упасть, как впрочем не позволило и закончить анекдот. Предмет его воздыханий, увидев меня, мгновенно потеряла к нему интерес, и, улыбаясь во весь рот, чуть ли не закричала: «Здравствуйте Дмитрий Николаевич!». И тут же добавила не понятно зачем: «Как хорошо, что вы пришли». После чего она замолчала и не сводила с меня влюблённых глаз. При этом она не переставала глупо улыбаться и глубоко и часто дышать. От этого её грудь стала быстро подниматься и опускаться, причём, левая грудь, как мне показалась, поднималась выше правой. Попытки печатника снова привлечь её внимание к своей персоне оказались тщетны. Та секретарь, что говорила по телефону, вытаращила на меня свои чрезмерно накрашенные глаза, заулыбалась ещё шире, чем её напарница, и попыталась мне что-то сказать, но не смогла произнести ни слова. Она так и стояла с открытым ртом, в то время как из телефонной трубки разносилось: «Алло!Алло! Вы меня слышите? Что-то случилось со связью! Я вам перезвоню!» Затем раздались короткие гудки.

Я, как обычно, зашёл на своё рабочее место, оставил сумку и включил компьютер. В комнате менеджеров в данный момент никого не было. Все менеджеры, которые уже пришли на работу находились в столовой, а Татьяна Владимировна постоянно немного опаздывала. Я дождался загрузки операционной системы, ввёл пароль, затем достал из стола свою чашку для кофе и отправился в столовую.

Обстановка в столовой была обычной и традиционной. Большинство сотрудников роились возле кофемашины, а остальные сидели за столами. Темы разговоров также были традиционные: когда у кого отпуск, анекдот, кто и где провёл отпуск, ещё анекдот, кто и что недавно купил и снова анекдот. При моём появлении женская половина роя переместилась ко мне. Я подошёл к кофемашине и женский рой послушно переместился вслед за мной. При этом все женщины старались прикоснуться ко мне, кто чем. Кто локтем, кто плечом, кто грудью левой, кто грудью правой.

– Что это Димычк тебе девочки слетелись, как мухи на мёд? – спросил Виктор, наш местный балагур, имя которого произносили на французский манер с ударением на последнем слоге.– Колись, каким одеколоном с феромонами пользуешься?

– Цзянляньмакаоконфуцийдаолинь, – быстро проговорил я, не моргнув глазом, первое, что пришло мне в голову.

– Как, как ты сказал? – спросил меня печатник. – А где его можно купить?

– Я потом напишу тебе название, если сам не забуду, – сказал я, едва дождавшись, когда моя чашка наполнится кофе, и сразу же вернулся на своё рабочее место.

В комнате менеджеров находилась Татьяна Владимировна.Она уже успела включить свой компьютер, и как обычно была поглощена изучением очередного кулинарного рецепта на своём любимом сайте. Услышав, что я вошёл, она обернулась, и широко улыбаясь вставными зубами, сказала: «Димыч, доброе утро. Как дела?».

Нет, дорогой читатель, ты слышал? Она назвала меня Димычем! Она, самая чопорная дама, из всех, которых я когда-либо встречал. Она, которая всегда обращалась ко мне не иначе, как «Дмитрий Николаевич» и которая всегда смотрела на меня с пренебрежением, если не сказать с презрением, как на самого бестолкового и бесполезного сотрудника.

Я поздоровался с ней в ответ и спрятался от её пристального взгляда за своим монитором.

– Димыч, –не унималась Татьяна Владимировна, – я вчера приготовила потрясающий борщ по новому рецепту. Вкуснятина, пальчики оближешь. Но не рассчитала силы, борща получилось больше, чем я смогла съесть. Я знаю, что ваша супруга с дочкой сейчас далеко, вы живёте один, и никто вам не готовит вкусной и полезной домашней пищи. Я была бы рада, если бы вы после работы помогли мне расправиться с этим борщом, – и затем заговорческим голосом добавила, – Вы не пожалеете.

– Спасибо Татьяна Владимировна, – ответил я, – может когда-нибудь в другой раз. Я сегодня на вечер записан к стоматологу.

– Хорошо. Тогда завтра я сварю Гурьевскую кашу по старинному графскому рецепту. У меня для этого есть все ингредиенты, – продолжила донимать меня Татьяна Владимировна приторно-сладким голосом. Но тут мои молитвы были услышаны, и у неё зазвонил телефон. Звонившим оказался заказчик, который и спас меня от дальнейшего общения с настойчивой сотрудницей.

Рабочий день набирал обороты, все сотрудники погрузились в свои мониторы и пристальное внимание женской половины коллектива к моей скромной особе ослабло. Мне конечно надо было воспользоваться случаем и снять с себя магический платок, но я не сделал этого. И у меня нашлось оправдание, почему я этого не сделал. Оправдание было в том, что вся эта неделя выдалась жаркая и душная, а офисные кондиционеры больше воняли какой-то парфюмерией, нежели остужали воздух. А платок, напротив, ничем не вонял, зато приятно холодил плечи и спину. С ним было так комфортно, что я не смог заставить себя снять его. В такой вот неравной борьбе с самим собой, где одна часть тела – голова, предлагала снять платок, а другая часть тела – всё остальное кроме головы, настаивала на том, что платок нельзя снимать ни в коем случае, и прошёл мой рабочий день. С редкими перерывами на телефонные разговоры с клиентами и составлением одного договора, с последующими многочисленными исправлениями.

Когда рабочий день закончился, и все сотрудники, попрощавшись друг с другом, стали расходиться по домам меня ожидало новое испытание. Я уже было взялся за ручку входной двери, как услышал за спиной: «Дмитрий Николаевич, у меня такая тяжёлая сумка, не могли бы вы помочь мне донести её до дома?» Я обернулся. На стойке ресепшен действительно стояла сумка, а рядом с ней загадочно улыбающаяся секретарша, рабочее место которой находится справа. Она так мило улыбалась и смотрела на меня с такой мольбой, что я не смог отказать ей в помощи. Тем более что жила она в паре кварталов от места работы. Я взял её сумку, и мы вместе вышли на улицу и зашагали к её дому. Сумка действительно оказалась тяжёлой. Интересно, что она туда наложила? Не иначе пару пачек офисной бумаги.

Всю дорогу она весело о чём-то щебетала. О чём, сказать не смогу, так как был погружён в свои мысли. Впрочем, о чём я думал, тоже сказать не смогу. Чем ближе мы подходили к её дому, тем меньше становилосьрасстояние между нами. Когда осталось пройти не более двадцати шагом, она осмелела и взяла меня под руку.

– У меня дома есть прекрасный индонезийский кофе, – заговорила она бархатным голосом и прислонилась к моему плечу. – Офисный кофе в сравнении с ним чистейшие помои. Я сварю нам по чашечке.

– Спасибо, –ответил я, освобождая свою руку и возвращая ей сумку, – как-нибудь в другой раз.

– Другого раза может не быть. Да и кофе заканчивается.

Мы остановились у закрытых дверей её подъезда. Она открыла дверь, сделала шаг внутрь и остановилась, держа дверь открытой, ожидая, что я войду следом. Я медлил.

– Заходи, –нетерпеливо сказала она переходя на «ты», – обещаю, что ты не пожалеешь если зайдёшь.

– До завтра, –сказал я, послал ей воздушный поцелуй, развернулся и чуть ли не бегом помчался на автобусную остановку.

Я шёл не оглядываясь. Я был уверен, что если обернусь, то увижу её стоящую в открытых дверях, но не был уверен, что я смог бы ещё раз устоять от соблазна. Со стороны Надежды было жестоко оставлять меня одного на такое длительное время. А может всё-таки стоило зайти? У мусульман несколько жён, и когда мусульманин проводит ночь с одной женой, это не считается изменой другой. Нет, к чёрту сомнения, я не буду оборачиваться.

Мне не пришлось долго стоять на остановке, автобус подошёл почти тут же.

Я зашёл в конец автобуса, встал у окна и стал безотрывно смотреть на пробегающие мимо дома и деревья, не обращая внимания на пассажирок облепивших меня со всех сторон. Моя голова раскалывалась от потока вопросов к самому себе: «Насколько сильно обиделась на меня секретарша? Должен ли я был зайти к ней? А вдруг это была бы сказочная ночь, единственная и неповторимая в моей жизни? Не стану ли я, потом вспоминать этот случай и сожалеть о том, чего не сделал?»

Погружённый в раздумья, я чуть было не проехал свою остановку, и стал энергично пробиваться к выходу, расталкивая пассажирок.

– Боже! – воскликнула одна из них. – Я давно проехала свою остановку! – И выскочила из автобуса вслед за мной.

Вышеперечисленные события этого дня трудно в полной мере назвать сюрпризами. Настоящий сюрприз был впереди и ожидал меня дома.

Я поднялся на четырнадцатый этаж, лифт, кстати, был исправен, достал ключ, вставил в замочную скважину и попытался открыть дверь. Ключ не поворачивался, дверь не открывалась. Я ещё раз попытался повернуть ключ и, наконец, понял, что дверь закрыта изнутри на задвижку. А это могло означать только одно: вернулась моя жена с дочкой. Она, наверно, приехала такая радостная, типа как я соскучилась, а на мне магический платок для привлечения особ противоположного пола. Я стал судорожно расстёгивать пуговицы на рубашке, чтобы снять с себя платок и услышал за дверью звуки шагов и открывающийся задвижки. Пуговицы, как назло, не расстёгивались. Я рванул непослушными рукамиворот рубашки, несколько пуговиц полетело на пол, сорвал платок, сунул его в сумку и наклонился за пуговицами. Дверь открылась. Я не глядя на Надежду, согнувшись пополам, собирал пуговицы по полу.

– Хотел шею почесать, а пуговицы оторвались, – пробормотал я.

– Привет Димыч! – услышал я бодрый слегка нетрезвый мужской голос.

Я поднял голову. В дверях вместо моей Надежды стоял её никогда не унывающий брат.

– Привет родственник, – буркнул я. – А чего не позвонил, что приедешь?

– А я телефон в речке утопил со всеми номерами, – радостно сообщил он. – Теперь я никому позвонить не могу.

– Лучше бы ты ключи от моей квартиры утопил, – подумал я, а вслух сказал. – А я думал, это моя Надежда приехала. Как она там?

– А ты думаешь, я знаю? Я дома не был уже года три. Ты же знаешь, я, то в экспедиции, то у новой бабы. Заходи, – сказал он, делая широкий приглашающий жест рукой, – гостем будешь.

– Спасибо хозяин, – буркнул я, поднял последнюю пуговицу, вошёл вслед за шурином в квартиру и закрыл за собой дверь. Мне стало ясно, что этим вечером я уже вряд ли что добавлю в описание своих снов.

ГЛАВА 5

Первая жертва

– Димыч, а у тебя выпить найдётся?

Я оторвался от монитора и обернулся. Из-за дверей, вытянув шею и по-идиотски улыбаясь, выглядывал шурин.

– А? Что? – прикинулся я слабослышащим.

– Как что? Что, что. А за встречу?

– У меня завтра с утра встреча с важным заказчиком. Нельзя на него дышать перегаром, –соврал я. Меня не радовала перспектива провести этот вечер, выслушивая неоднократно рассказанные истории из экспедиционной жизни, неожиданно свалившегося на мою голову родственника.

– Но у меня-то завтра нет встречи, ни с утра, ни с вечера, ни с кем, – не унимался он.

– Посмотри в холодильнике. Там кажется недопитая бутылка с водкой. Не помню, сколько там осталось.

Голова шурина исчезла за дверями, а через некоторое время раздался радостный возглас: «Нашёл! Мне хватит!». Я попытался вернуться к изложению своих слов, но вскоре снова услышал из кухни голос шурина.

– Димыч, тут и тебе хватит!

– Да не могу я! – с досадой крикнул я в ответ, и выключил компьютер. Как я и думал, сегодня вечером я не добавил ни строчки. Зайдя на кухню, я увидел шурина, сидящего за столом, который был украшен прекрасным натюрмортом из бутылки, стакана, пары бутербродов и одного солёного огурца. Для меня осталось тайной, где он отыскал огурец. Не иначе с собой притащил.

– Родственник, – сказал я, – я пошёл спать к себе, а ты ложись спать в детской. Там большой диван напротив детской кровати.

– Отлично!За меня, Димыч, не беспокойся. Я в экспедициях привык спать где угодно. Мне всё равно: хоть на диване, хоть под диваном. А у тебя больше выпивки нет?

– Нет. Спокойной ночи, – сказал я и вышел из кухни.

– Спокойной ночи! – крикнул мне вслед шурин.

После прошлой ночи, которая прошла без сновидений, я надеялся, что ночные кошмары остались позади. Но надежда не оправдалась. Этой ночью мой кошмар повторился. При этом я обратил внимание, что с каждым последующим сном монстр становился ко мне всё ближе и ближе. Поэтому я решил, не дожидаясь пока монстр схватит меня во сне, дать прочесть, как советовал Петруччо, кому-нибудь то, что уже написано. Мой выбор пал на секретаршу с ресепшн, которая накануне пыталась затащить меня к себе в гости. Чтобы заинтересовать её, я озаглавил своё творение Мэри Энн «Лёгкий способ влюбить в себя мужчину». Затем распечатал своё творение на домашнем принтере (марку принтера называть не буду, чтобы не делать рекламу), скрепил степлером, положил в сумку и отправился на работу. Уходя, я заглянул в детскую комнату. Шурин спал на диване безмятежным сном, даже во сне сохраняя свою идиотскую улыбку.

На работу я приехал вовремя и без приключений. Поздоровавшись на ресепшн с обеими секретаршами, я достал из сумки описания своих снов и положил перед той, которая справа.

– Не сможешь мне помочь? Клиент, точнее клиентка, попросила меня высказать моё мнение о её сочинении, перед тем как отдать в тираж, а я в этом вопросе ни бум-бум. Клиента терять жалко. У меня к тебе просьба, если будет свободное время, прочти эту хрень и скажи о нём своё мнение. С меня мороженое.

– У меня не будет свободного времени, – надула она свои губки.

– Очень жаль, я на тебя надеялся, – сказал я и стал класть листы обратно в раскрытую сумку. Но полностью не положил, а взяв двумя пальцами магический платок, который так и остался после вчерашнего дня в сумке, вытащил их вместе с платком обратно, как бы поправляя.

– Хотя нет! – вскликнула секретарша, выхватывая из моей руки листы с текстом, – сегодня вечером у меня найдётся немного времени. Учти, я люблю сахарную трубочку с шоколадной крошкой.

– Ты меня спасла, я твой должник на веки, – сказал я и отправился на своё рабочее место, закрывая на ходу сумку.

Она меня действительно спасла: наступившая ночь прошла без сновидений. На следующее утро я проснулся отдохнувшим и в прекрасном настроении. Даже присутствие за завтраком слегка пьяного шурина не испортило мне настроение. Настроение моё испортилось, когда я прибыл на работу. Вместо двух секретарш на ресепшен было одна, та, что слева.

– Привет, –сказал я ей, – а где твоя напарница?

– Здравствуйте, Дмитрий Николаевич. Я не знаю где она. Она не звонила и заранее не предупреждала. Может быть, заболела или какие-нибудь личные обстоятельства.

У меня появились смутные предчувствия чего-то очень плохого, но я не дал им развиться. Я зашёл в нашу министоловую, положил в холодильник купленную по пути на работу сахарную трубочку с шоколадной крошкой, и отправился на своё рабочее место. Предчувствия меня не покидали, и я решил, чтобы отвлечься от них полностью погрузиться в работу, как говорит наша Татьяна Владимировна, «забыться в работе». Но забыться получилось только до обеденного перерыва. Вернувшаяся с обеда Татьяна Владимировна, как только вошла в офис, тут же с порога громогласно подтвердила мои самые худшие опасения.

– Ой, вы не представляете, что случилось! – воскликнула она, сделав круглые глаза, – нашу Шурочку (так зовут секретаршу на ресепшен ту, что справа) этой ночью в реанимацию увезла скорая. Соседи вызвали полицию, когда услышали из её квартиры крик и шум.Полицейские приехали, дверь закрыта, за дверью крик о помощи, шум и грохот. Когда дверь выломали и вошли внутрь, то увидели, что она лежит избитая и уже без сознания, вся мебель переломана, а посреди стола сожжённые листы бумаги. Полицейские вызвали скорую, которая и увезла нашу бедную Шурочку. Я чувствовала, что с ней что-то случится. Я ей постоянно говорила: «Не открывай вечером дверь, когда одна в квартире. В наше время столько бандитов и маньяков развелось». А она легкомысленная девушка, наверное, кому-то дверь открыла, вот и результат. И зачем она уехала от родителей в большой город, где у неё нет ни родных и близких…

– Татьяна Владимировна, – сказал я, пытаясь остановить её словесный поток, – откуда вы знаете такие подробности? Вам полицейские рассказали или соседи? Это вы во время обеденного перерыва успели съездить и всё узнать?

– Знать то, что нужно и когда нужно отличает хорошего специалиста от тех, кто только рабочее место занимает, и вообще, это прерогатива женщин, – ответила она, надменно вскинув голову, – а ваш сарказм, Дмитрий Николаевич, в данном случае абсолютно неуместен.

– Это не сарказм. Это изумление и восхищение вашим талантом!

– Да! В отличие от некоторых у меня талант есть, а у кого…

Татьяна Владимировна не успела уточнить, у кого конкретно нет таланта. Все присутствующие в офисе менеджеры были спасены от разоблачения своей бездарности телефонным звонком с её стола. Не договорив, она бросилась к своему телефону и тут же стала убеждать в трубку неизвестного нам спасителя, что его заказ будет выполнен в первую очередь, как только нам завезут необходимый сорт бумаги.