Текст книги "НОСТАЛЬГИЧЕСКИЙ ДЕТЕКТИВ"

Мама! Я в Москве занималась пиаром! Пиаром…

Я уже начала работать с большими людьми. Я почти сделала себе имя. И тут внезапно случился твой развод с Климовым, наш отъезд в Ригу и моё полное крушение…

Мне нужно вернуться, мама. В «узких улочках Риги» хорошо бродить туристом, а жить здесь скучно и бесперспективно. В начале я ещё рассчитывала, что я сумею построить здесь бизнес. Так не дают развернуться латыши. Они полностью захватили всю сферу обслуживания – мозгов больших не требуется, а бабки серьёзные сделать можно. В индустрию сервиса и развлечений в Риге теперь не пробиться. На них, пожалуйста, работай, а свое дело открыть – так через городских чиновников не пройти, пока латыша себе в партнёры не возьмёшь. Да и не хочу я заниматься бизнесом услуг, я хочу работать в пиаре.

– Доченька, у тебя в Москве больше негде жить. Ты это понимаешь? Да и твоё имя там забыли за три года твоего отсутствия.

– Мама, но там же есть Климов. Он официально считается моим отцом. Он меня любит, он должен мне помочь.

– Маша! Он раньше считался твоим отцом. Более того – он, фактически, тебя вырастил. Мавр сделал свое дело. Сейчас Климов уже совсем не тот человек. Он по-настоящему влюблён. Он женился на твоей ровеснице. Он полностью под каблуком у новой жены. Мои бывшие сотрудники мне звонят и рассказывают о Климове очень забавные истории, он совсем обезумел от своей любви. Рижский журнал и трёхкомнатная квартира – этот набор, как я посчитала на тот момент, был довольно приличной ценой, которую Климов заплатил за свою свободу. С той поры он серьёзно раскрутился и, если бы он попросил развод сегодня, то цена свободы для него была бы гораздо весомей. Пойми, Маша, с молодой женой, ему будет совсем некстати появляться в обществе с дочерью – ровесницей жены. Он ни за что не станет тебе помогать всерьёз. Он не возьмёт тебя к себе жить, а в лучшем случае, даст тебе денег на месяца три, для снятия квартиры…

– Меня Олег замуж зовёт, при условии, что я к нему в Москву перееду. Он уже вернулся в Москву, у него квартира там есть.

– Маша, ты взрослая девушка. У тебя в жизни были ошибки, не будем ворошить старое, ты прекрасно знаешь, о чём я говорю. После всего ты опять хочешь связаться с человеком тёмного происхождения. Я попросила бывшего мужа собрать информацию о твоём Олеге. Полностью расстроенный Климов, сказал мне по телефону, что отец Олега Грановского в прошлом – бандит и возможно даже вор в законе. Он провёл треть своей жизни в местах заключения. Почему тебя снова тянет к отбросам общества?

– Потому, мамочка, что я сама непонятного происхождения…

А что, этот длинный, седой рифмоплёт на юбилее у Голдиных действительно мой отец? С ним ещё жена-маломерка присутствовала. Это он?

– Это он доченька. У меня тоже были свои ошибки молодости…

– Какой подлец! Хоть бы на юбилее подошёл или потом позвонил – мой телефон у Голдиных записан. Я всю свою жизнь представляла нашу встречу совсем иначе. Это так романтично: ты приезжаешь в чужой город и узнаёшь, что у тебя есть взрослая дочь. При этом ей ничего от тебя не нужно – только узнать своего биологического родителя. Я совсем не знаю его, но уже ненавижу…

– Маша, мы тогда были совсем детьми. Мы с ним сразу потерялись. Он ничего так и не узнал. Не суди его так строго.

– Но ты же обещала ему сказать обо мне на юбилее…

– Я сказала, но он не поверил. Он ничего не помнит или делает вид, что не помнит. Не суди его строго…

Маша, а что с твоим американским женихом, Борисом Розиным? Он, что совсем пропал?

– Да не жених он мне вовсе. Я никогда серьёзно его не воспринимала, я его просто использовала, пока он был нужен моему Олегу. А теперь пропал мой американский претендент, на связь не выходит, а мне и не надо. Не смогу я мама жить с таким человеком. У этого американца повадки лавочника из еврейского местечка начала прошлого века на Украине. Я его долго выдержать не могу.

Мне нужно в Москву, не обижайся, мама. Да, ты ведь и сама скоро замуж выйдешь и укатишь с Бергманом в Стокгольм…

В ГОСТЯХ У ЗВЯГИНЫХ, ПЯТНИЦА, 28 ИЮНЯ

Голос Андрея Петровича в телефонной трубке звучал хрипло и как-то встревожено.

– У меня серьёзные проблемы, – сообщил он Марку.

Маричек, нужна твоя помощь, я уже дома – полчаса, как возвратился из Вентспилса. Ты не мог бы сегодня или завтра забежать к нам в гости, Катюшу возьми с собой и гостей своих из Штатов тоже возьми. Посидим, выпьем, закусим, а потом посекретничаем. Я тебя сильно нагружать не стану…

– Сегодня мы свободны, а завтра неизвестно, как сложится. Если позволишь, Андрюша, так мы сегодня зайдем.

– Мы с Наденькой будем весьма рады.

Оказалось, что Звягины живут в десяти минутах пешей ходьбы от дома Голдиных, фактически через пару кварталов частных домов. Марк даже машину брать не стал. Дверь нам открыла невестка Звягиных – Жанна, не по-домашнему вырядившаяся в короткие модные брючки и яркую чёрную майку, расписанную серебристыми птицами.

– Это Голдины и их американские родичи, – крикнула она вглубь дома. Проходите, мы вас ждем. Дом Звягиных мне показался огромным, даже по сравнению с достаточно большим домом Марка. Нас четверых куда-то долго вели мимо множества дверей и, наконец, доставили на большую веранду, застеклённую разноцветными стёклами с красочными витражами. К большому, накрытому закусками столу примыкал стеклянный охладитель для напитков, способный передвигаться по дому на роликах. Отдельно на маленьком столике лежало множество видов хлеба, тёмных сортов, из муки грубого помола. Андрей Петрович, в тёмно синем спортивном костюме Adidas, манипулировал громадным ножом над несколькими буханками. Присутствие Надежды Николаевны лишь угадывалось в соседнем помещении по повторяющимся звукам хлопающих дверок холодильника или жарочной плиты. Звягин приветливо заулыбался, радостно и громко поприветствовал всех гостей по именам и сразу завёл беседу на общие темы:

– Жена всегда критикует мои плебейские привычки, а я и не думаю сдаваться. Для меня хороший хлеб, правильно выпеченный, из хороших сортов муки и на правильной закваске лучше любого пирожного. Я покупаю много хлеба в небольших пекарнях, ведь каждое блюдо, а бутерброд тем более своей основы требует, в зависимости от составляющих. Мне, наверное, от своих предков вкус на хлеб передался. В пекарне предложили нарезать, а я им не дал – свежий хлеб резать это большое удовольствие. Один запах чего стоит…

Все молчали, поражённые неизвестным даже Марку хлебным увлечением Андрея Петровича. Только я – тоже любитель хорошего хлеба, не способный полностью реализовать свои хлебные пристрастия в условиях Нью-Йорка, прочувствовал выступление Звягина в полной мере и поддержал разговор:

– И для меня хороший хлеб из нескольких видов муки грубого помола тоже вкуснее любой другой пищи. Вот только, к сожалению, в Америке такой хлеб найти тяжело. Довольствуемся пока пробами умельцев с Брайтона или иногда покупаем свежую выпечку, доставленную самолётом из Литвы. Литовский хлеб вкусный, но по-настоящему свежим он у нас не бывает.

За столом мы и дальше продолжали безобидно муссировать тему соответствия вида хлеба типу масла и закуски или нарезке верхнего покрытия в бутерброде. Звягин оказался настоящим экспертом и с удовольствием передавал свои познания новым слушателям его оригинального кулинарного курса. Он заставил всех гостей продегустировать по маленькому кусочку каждого вида хлеба в комбинации с тремя сортами масла и всеми разновидностями икры, копчёной рыбы и ветчины, представленными на столе в далеко не скромном перечне.

Члены семьи Андрея Петровича, как более продвинутые студенты, не участвовали в нашем бутербродном марафоне, а творили свои собственные комбинации под неодобрительными взглядами главы семейства. Внук Звягиных Гоша вообще трудился над тарелкой жареной картошки «фри», не обращая никакого внимания на разговоры деда. Звягин казался полностью расслабленным и сосредоточенным только на своей лекции.

Когда мы закончили с дегустацией бутербродов и кофе, Звягин обратился к жене:

– Наденька, ты займи, пожалуйста, Катю и Софию чем-нибудь интересным, а мы посидим в кабинете, посекретничаем.

Я удивился метаморфозе, происшедшей с Андреем Звягиным в его кабинете, потому, что, восседая всё в том же спортивном костюме за тяжёлым, ручной работы, письменным столом, Андрей Петрович сразу же превратился в настоящего матёрого олигарха. Он даже начал производить впечатление более крупного и властного человека. Предложив нам спиртное на выбор и выполнив наши заказы из встроенного в стенку небольшого бара, Звягин начал говорить:

– Мужики! Мне нужна ваша помощь в серьёзной проблеме. Марк – мой друг, а вам, Александр, я тоже полностью доверяю, как его брату. Кроме того, вы ведь тоже бывший рижанин и именно поэтому можете оказаться мне полезным. Дело в том, что меня по-настоящему и мастерски прокатили с домом в Юрмале. Меня кинули примерно на один миллион долларов США! Как выяснилось, этот дом за неделю до меня был уже куплен неким профессором Фридманисом. Я встречался с профессором, этот человек ни в чём не виноват. Он купил дом, перевёл полную сумму денег через адвоката на счёт Франца Ковальского и тут же укатил в Стокгольм, где он работает в университете. Он должен был вернуться в Ригу через три недели, когда начнутся студенческие каникулы. По причине своего отсутствия в Латвии Фридманис не торопил Ковальского с выездом из проданного дома. Франц Ковальский и его сообщники или, скорее наоборот, злоумышленники, используя затянувшееся проживание бывшего хозяина в доме, сумели продать дом второй раз. Афёра двойной продажи дома удалась, несмотря на то, что лучший юрист Латвии по вопросам недвижимости работал с моим контрактом. Как вы знаете, Ковальский убит, видимо для того, чтобы замести следы, а возможно из-за того, что он претендовал на слишком большую долю денег. Расследованием объединённого дела руководит полковник Михаил Веткин, который в прошлое воскресенье, появился в юрмальском доме, как руководитель следственной бригады, после того как был обнаружен труп Ковальского. Веткин утверждает, что злоумышленники смогли каким-то образом изменить информацию в компьютерной системе учёта недвижимости и, поэтому, дом Ковальского не был заблокирован от повторной продажи. Мой адвокат вернул мне свой гонорар. Опытный юрист считает, что Юрис Фридманис выиграет дело в случае моего официального обращения в суд, так как он выполнил все необходимые юридические формальности без единой ошибки. Кроме этого, он успел завершить свой контракт на неделю раньше. Адвокат тщательно проверил все документы Фридманиса и утверждает, что повода, к которому можно было бы придраться, он не обнаружил.

Я навёл справки о полковнике Веткине. При советах он был самым важным следаком в Латвии, но новая власть его не оценила. Два года назад его вообще перевели из Риги в Юрмалу. Я сомневаюсь, что этот полицейский полковник обладает нужными ресурсами для проведения серьёзного расследования. Я не верю, что он в состоянии найти преступников. Дело будет тянуться несколько лет, а потом вообще будет закрыто. Мой брат Фёдор, который живёт в Тюмени, советует мне связаться со здешней братвой. По его данным, смотрящим от центровых блатных, по Риге, является некий Сергей Люсиенко, по кличке – Люсик. Мои люди нашли этого человека. Он бизнесмен, крутит самое большое в Латвии охранное агентство Labrit, с центральным офисом в старой Риге. Брат обещает прислать человечка для выхода на Люсиенко. Без доверенного посредника Люсик, конечно, будет играть только официально. Возврат моих денег за вычетом, принятых в таких делах комиссионных, является самой простой составляющей моего заказа. Мне нужно, чтобы Люсик играл бандитскими методами и не только нашёл виновных, а самым жестоким образом их наказал. Я не рижанин и мало кого знаю в этом городе. Я вообще не знаком ни с кем, кто бы мог помочь мне выйти на Люсика так, чтобы он мне доверился. Придётся ждать человечка от моего брата. Марк, я тебя очень прошу помочь мне с подготовкой исходной информации для будущего заказа. Мне известно, что адвокат положил деньги, полученные от Юриса Фридманиса, на счёт Франца Ковальского, открытый в твоём банке. Мне нужно точно установить всю историю прохождения денег Фридманиса через твой банк. Когда они были переведены в банк и когда и кем они были сняты? Не может быть, чтобы старик Ковальский в полном одиночестве явился в ваш банк получать деньги наличными. Такие большие деньги, как я понимаю, не выдаются клиенту обыкновенным кассиром. Значит, был от вас какой-то более важный служащий, который в тот день занимался выдачей наличных. Вполне возможно, что он запомнил человека, который сопровождал Франца Ковальского в тот самый день. Возможно, отдел безопасности твоего банка даже записывает на плёнку случаи передачи клиенту больших сумм денег и так далее. Марк, пожалуйста, помоги мне, ты сам лучше всех представляешь, какую ещё информацию можно вытащить по этому делу…

Саша! А вы, насколько я понял ещё тогда, в воскресенье, в приятельских отношениях с полковником Веткиным. Он вам доверяет. Вы можете попросить, от моего имени, господина полковника делиться со мной всей информацией, которую накопают его люди. Я за ценой не постою. О Веткине ходят слухи, что он отнюдь не является неподкупным «шерифом». Просто со мной он не станет обсуждать подобные дела. Ему нужны гарантии, что я при любых обстоятельствах не использую наше сотрудничество против него. Вот и выясните, какие это могут быть гарантии? Мужики, я не очень сильно вас нагружаю?