Текст книги "НОСТАЛЬГИЧЕСКИЙ ДЕТЕКТИВ"

Автор книги: Аркадий Нудельман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

На этой точке празднования распорядители объявили, что поданы горячие блюда, всем участникам вечера следует вернуться на свои места за столом, где их ожидает новый сюрпризный поворот в развитии вечера. Все вернулись в банкетный зал и приступили к главным горячим кушаньям, которые каждый гость заранее отметил в начале застолья на специальном листочке-списке из четырёх возможных альтернатив. Распорядители предложили наполнить бокалы и приступить к неофициальным тостам. Качество тоста будет оцениваться жюри, состоящим из четырёх членов: обоих ведущих, Марка и Кати. Любой из гостей может произносить до пяти раздельных тостов, каждый из которых приносит очки участнику, тосты в стихах оцениваются двойным количеством баллов. В качестве приза юбиляр предлагает один из случайно задублированных наборов аппаратуры для караоки. Быстро же наш бизнесмен нашёл применение лишней вещи. Придётся выступить и мне. Я тут же на салфетке начинаю набрасывать новый образчик рифмоплётства, жалея, что уже успел при вскрытии подарков прочитать свой заранее подготовленный стишок. Теперь, на скорую руку, ничего толкового не придумать.

Первым собрался Андрей Петрович и в прозе поведал собравшимся, что Марк для него является образцом самого надёжного бизнес-партнёра и друга в одном лице. Они с женой очень ценят их дружбу с семьёй Голдиных. За ним выступил Саша Горин и произнёс в прозе очень толковый тост. Он рассказал о зарождении дружбы трёх пацанов ещё в первом классе школы и как, однажды в детстве, Марк его спас, когда он провалился под некрепкий, весенний лёд на пруду, на котором мальчишки играли в хоккей. Именно с той поры Марк Голдин стал для него лучшим другом и настоящей опорой в жизни.

Следующим, по примеру своего лидера, поднялся Виктор Колесников и произнёс первый поэтический тост на три куплета, последний из которых был пожеланием:

Марик! У тебя сегодня день рождения!

Не простой, а очень круглый юбилей.

Пожелаю я тебе здоровья и везения,

А ещё любви от близких и друзей!

Примитив, конечно! Но звучит приятно и искренне, а если ещё и написано прямо сейчас, а не как домашняя заготовка, то, безусловно, подтверждает наличие у автора способностей к рифмоплётству.

Тут подошла моя очередь – я прочитал свой, наскоро сварганенный примитив с оптимистичным окончанием:

Не дрейф, что дожил до седин –

Для мужика ещё не осень!

В любви – тебе двадцать один!

А в дружбе – всего двадцать восемь!

Надеюсь, что никто не уловил темы Визбора. После меня слово взяла Марта Климова, которая тоже сначала поздравила Марка с юбилеем, а потом резко перешла на женскую линию семьи и пропела дифирамбы Катюше и Ирочке. После Марты слово попросил Плацис, который на очень переломанном русском языке, с тяжёлым акцентом, произнёс типичный подхалимский тост, состоящий из сплошных дифирамбов вышестоящему начальнику. За это время Колесников подготовился и прочёл новый поэтический шедевр – переделку, на скорую руку, одного куплета песни о дне рождения из фильма о Чебурашке и крокодиле Гене. В ответ, я решил не сдаваться и выступил с новым примитивом:

Марк Голдин! Честь тебе и слава!

Гордится Латвия – держава!

Трудяга, умник, семьянин…

Достиг финансовых вершин!

Колесников не остался в долгу и тут же выступил со вторым переделанным куплетом всё той же песни. Здесь вступили Либманы, которые исполнили свои шуточные частушки. Следом за ними я выдвинул новый примитив, чем вызвал очередной презрительный взгляд моей, чувствительной к поэзии жёнушки, и взрыв подбадривающих аплодисментов со стороны публики. Так, примитив за примитивом, нам с Виктором пришлось идти до конца и набирать все дозволенные пять тостов. Ни один из нас не хотел сдаваться. Приз, по тайному решению жюри, всё-таки получил я – жюри специально отметило необыкновенную скорость сочинительства и отсутствие прототипов. Потом, в Нью-Йорке, я не буду знать, куда девать чёртову аппаратуру и выставлю её на аукцион еВау, но теперь победа приятно ласкает моё самолюбие.

Далее ведущие объявили о переходе торжества на новую творческую орбиту. Нас всех ожидает маскарад: в гримёрных, для всех желающих участвовать, приготовлены театральные костюмы, любезно предоставленные на этот вечер рижским оперным театром. Участники должны выбрать костюмы на собственный вкус. Каждая маска, самостоятельно или в творческой группе, заявляет один концертный номер. Само представление будет проходить на террасе. Концертные номера опять будет судить прежнее жюри, а победителей ожидают щедрые призы. В этой точке мы с женой, впервые за вечер, расстались – она стесняется и категорически отказывается участвовать в маскараде. Я много выпил и после первой победы мне и море по колено – сразу отправляюсь в сторону террасы. Из-за спешки или от недостатка артистической фантазии выбираю простой форменный костюм полицейского девятнадцатого века, захожу в гримёрную комнату и быстро переодеваюсь. Костюм маловат, но это только добавляет комизма к образу «царского сатрапа», отражённому в большом зеркале гримёрной. К форме прилагаются узкая, прикрывающая глаза маска и наручники. Моей выдумки на этот момент хватает только на постановку эпизода ареста полицейским юной революционерки, которую, наверняка, легко сыграет Ириша. Отправляюсь на поиски Ириши, но не тут то было. В коридоре, ведущем на террасу, меня резко и уверенно остановила госпожа Климова, выряженная в костюм цыганки:

– Маска, маска, а я тебя знаю…

Ты Сашка-отличник из моей молодости!

– И я узнал в тебе балерину Марту – мою первую любовь…

Вот только как ты оказалась в Риге – ты ведь из Таллина, училась в Москве, а потом тебя, кажется, отчислили…

– Меня можно отчислить, но не легко убрать из города, где мне хочется жить! Мой бывший муж – владелец издательства «Аксиома» хорошо это усвоил.

Ему пришлось отдать рижский журнал, чтобы выпроводить меня из Москвы.

Саша, мне с самого начала вечера хотелось переговорить с тобой, но тебя невозможно поймать отдельно от жены…

– А что, нужен партнёр для цыганского танца?

– Зря насмехаешься. Я буду танцевать партию Кармен в сцене, когда она убеждает своего тюремщика Хозе отпустить её – так ты и можешь помочь. Ты как раз удачно вырядился в полицейскую форму…

– Нет, я сегодня не гожусь для классики – сильно выпил. Кармен! Не слишком ли ты высоко планку подымаешь, тут же баловство пьяное и не больше?

– Ты не прав, отличник! Меня пригласили Голдины по просьбе Бергмана. Он впервые меня увидел в ресторане, когда я поздоровалась с Марком. Хельмут попросил Марка представить его и с той поры заваливает меня цветами и подарками из Стокгольма через агентство заказов. А когда приезжает в Ригу, то обязательно приглашает меня поужинать или сходить вместе в театр. Катюша считает, что на этот раз Бергман сделает мне предложение. Я буду танцевать для него…

– Ах, вот как! Ты здесь, оказывается, на охоте…

А ты уверенна, что старику так уж необходима твоя профессиональная танцевальная подготовка? В его возрасте, да и в моем тоже, мужчине важнее всего надёжность своей избранницы, покладистый характер да умение вести дом…

– Бергман богат. Ему наплевать, на все те мещанские запросы, о которых мечтают такие занудные, положительные мужчины, как ты. Ему в сто раз важнее, что о нём думают окружающие, у него должна быть блестящая спутница, ему очень важно, чтобы его всё ещё считали «ходоком»…

А все те качества женщины, которые ты назвал, ему обеспечивает его горничная за хорошую зарплату…

Постой не убегай ещё, я не закончила. Ты обратил внимание на девушку, которая вместе с парнем ведёт сегодняшний вечер?

– Конечно, обратил. Очень симпатичная молодая женщина!

– Это Маша – моя дочь! Ей двадцать восемь лет. Она может быть ещё и твоей дочерью, так как появилась на свет спустя девять месяцев от нашей последней встречи, когда ты меня приводил в порядок после самой мерзкой вечеринки в моей жизни…

– Тебя подводит память, дорогая! У нас никогда, раньше того вечера и в тот вечер тоже, ничего не было. Я тогда не использовал твоё отключенное состояние. Не шей мне статью, пожалуйста…

– Да что ты, упаси меня Бог статьи шить…

Просто мне всегда казалось, что тогда у нас интим случился, а ты праведник, оказывается, не воспользовался подходящей ситуацией, побрезговал.

А говорил: люблю, на всё готов, замуж звал…

Фу ты, зануда-отличник!

Она резко оттолкнула меня в сторону и быстро ушла на террасу. Мы с Ирочкой, экспромтом лихо отыграли сюжет ареста юной революционерки. А Марта, соло, исполнила свою заготовку – цыганский танец и заработала первый приз жюри – чудесное шерстяное одеяло.

Гости разгулялись, многие приняли участие в маскараде и все горячо болели при распределении призов. Возвращаясь с террасы, я забежал в туалет, где застал двух мужчин беседующих между собой на довольно громких тонах. При моём появлении спорщики, Ян Плацис и ведущий банкета Олег, сразу замолчали и вышли из помещения. Я лишь краем уха успел услышать только отрывок разговора. Фраза «ты обещал», – была повторена несколько раз на русском языке с тяжёлым акцентом. Что же такое должно было произойти, что заставило двух абсолютно далёких, во всех смыслах, людей тайком выяснять отношения. В чём же мог состоять конфликт блестящего, молодого и артистичного человека из Москвы с пожилым и унылым латышским финансистом? Скорее всего, речь шла об оплате услуг ведущих вечера. Видимо, Марк поручил своему заместителю заняться этим вопросом.

После концерта Звягин попросил микрофон и громко объявил, что все присутствующие на сегодняшнем вечере, приглашаются в следующее воскресенье, в полдень, на открытие его загородного поместья в Юрмале. Поместье только куплено, ремонт ещё не проводился, но оборудование для шашлыков отличное и русская баня в полной исправности. Он несколько раз повторил адрес и телефон дома в Юрмале и закончил выступление фразой:

– Добро пожаловать, господа, послезавтра к нам в гости!

Было уже довольно поздно, вечер вдруг угас, все поняли, что устали и как-то сразу начали расходиться. Через полчаса мы уже катили в джипе Марка, скрючившись пополам из-за торчащих со всех сторон упаковок с подарками.

ДОМ С ПРИВИДЕНИЯМИ

В воскресное утро нас разбудил хозяин дома, вежливо, но настойчиво и несколько раз, отбив пионерский сигнал подъёма на двери спальни для гостей. Что поделаешь, мы в гостях – нужно следовать общему укладу жизни гостеприимного дома. Часы на прикроватном столике показывают 10.05 утра, воскресенье, 16 июня – пора просыпаться. Расталкиваю Софийку и отбиваю ответный сигнал Марку на своей стороне двери. Когда мы выползли из спальни, то застали на кухне только юбиляра в компании Грифа и хорошо приготовленный кофе. Женщины семьи Голдиных забастовали, не реагируют на сигнал и отказываются подниматься со своих постелей.

Марк нервничает – он вчера уговорил Бергмана поучаствовать в пикнике и даже вложил в карман своего босса подробный адрес в Юрмале для заказа такси. Кроме Голдиных, нас и Марты никто, из приглашённой публики, не сможет поддержать разговор на английском языке. Бергман, если прибудет раньше нас, почувствует себя одиноким и полностью не в своей тарелке. Марк снова и снова поднимается наверх и взывает к совести Катюши и Ирочки, но всякий раз, опять в одиночестве, возвращается обратно к большому кухонному столу, накрытому для утреннего кофе. Он и представить пока не может, что несколько часов спустя, произойдут события, которые заставят нас всех пожалеть, что мы не проспали, а всё-таки отправились в Юрмалу. Этот пикник у Звягиных следовало бы точно пропустить. Но мы уже проснулись и настроились на приятное времяпровождение в компании. Я сочувствую своему кузену и поддерживаю его морально в неравной борьбе с домочадцами. После долгой осады супружеской спальни, Марку всё-таки удалось поднять Катю. Ирочка наотрез отказалась подниматься с кровати.

С грехом пополам нам всё-таки удалось выехать из дому около полудня. Я сидел рядом с кузеном и чувствовал себя громоотводом – настолько накалилась атмосфера взаимного внутрисемейного недовольства внутри машины. Можно было даже не сомневаться, что в случае отсутствия посторонних, громы и молнии уже бы звучали и сверкали на самую полную катушку. День, тем не менее, выдался отличным – средина июня, 22 градуса по Цельсию, лёгкий ветерок и полное отсутствие облаков. Мы сразу заехали на бензоколонку и заправили машину. В маленьком магазинчике при заправке я приобрёл необычный сопутствующий товар – веники для бани с парилкой.

Мысленно я построил свой собственный маршрут езды из рижского района Межапарк в Юрмалу, в район национального парка «Кемери», основываясь на сохранившейся в периферийных ячейках моей памяти схеме латвийских дорог и улиц. Оказалось, что за последние двадцать лет не так уж много изменилось в этом плане. Мой маршрут начинался бы с улицы Ганибу Дамбис – старт Марка был таким же. Я бы затем выскочил на улицу Горького, так как эта улица раньше прямо выводила на понтонный мост. Марк тоже перешёл на улицу К. Вальдемара, но это ведь только название новое, а линия на схеме дорог всё та же. А вот и первое существенное изменение – понтонного моста больше нет. На его месте построен новый, вантовый мост. А дальше опять всё по-прежнему: отсутствует объездная дорога к юрмальской скоростной трассе – приходиться по-прежнему прорываться по улицам Задвинья почти до самого выезда на рижский аэропорт. Юрмальская трасса вполне соответствует европейским дорогам, но сколько там того соответствия: 20 – 30 километров. Дорога идёт прямо вдоль берега Рижского залива. Когда мы добрались до нужного района, слева по движению начался большой парк, а потом пошли сплошные частные виллы. Мы свернули направо в третий, на нашем пути, проезд к заливу. Особняки стали попадаться пореже и были какие-то давнишние, ещё из прошлого века, помассивней и поосновательней. Мы подъехали к прикрытым, ржавым решётчатым воротам из кованных чугунных прутьев и Марк, выскочив из машины, раздвинул их створки для проезда.

По широкой, неухоженной аллее мы въехали на большую лужайку жёлто-зелёного, нестриженного газона и остановились в той части, где уже имелись пролысины, оставленные стоянками автомобилей. Большой участок земли, выходящий прямо на залив, действительно мог бы служить двором богатому дому, если бы не ветхие строения, загораживавшие морской вид. Неподалёку виднелся ужасный, потускневший от старости, скорее серый, чем белый двухэтажный дом – тот род старого дома, в котором смело можно предположить наличие привидений, свалку старья на чердаке, неприятный запах затхлости, скрипучие полы и текущие краны. В целом, это строение, вместе с большим садом, выходящим прямо на пустой, необитаемый участок пляжа с обратной стороны дома, маленьким флигелем справа в непроходимом саду и запущенной стеклянной цветочной оранжереей с разбитыми стёклами пока трудно было назвать поместьем.

Неподалёку от стоянки уже дымился громадный переносной мангал, и трое мужчин с занятым видом хлопотали вокруг недавно занявшегося огня. На временном, раскладном столе стояли три больших миски подготовленных к жарке шашлыков и множество каких-то бутылочек с соусами и специями. Рядом с импровизированной полевой кухней на газоне расположилось с десяток шезлонгов из полосатого брезента и большой брезентовый тент, одинаковой, яркой и полосатой расцветки, с длинным столом и скамьями внутри. На трёх шезлонгах уже устроились о чём-то беседующие женщины в лёгкой, летней одежде. Этот яркий уголок, бьющей ключом жизни на фоне ветхого дома сразу привлек наше внимание и остановил дальнейшее движение в глубину двора.

Мы подошли и сразу поняли статус и дислокацию участников мероприятия: до нас успели прибыть только Горины и Колесниковы. Саша и Виктор уже начали нанизку мяса на шампуры. Их жёны – Марина и Лена устроились на шезлонгах вместе с Надеждой Николаевной Звягиной. Всем парадом, как и положено, командует сам Андрей Петрович. Мы поздоровались и получили в ответ, возбуждённое алкоголем или просто хорошим днём и отличным настроением, приветствие уже присутствующих приближённых. Хозяин тут же пустился в пояснения, что это мероприятие совсем не приём, а так сказать «пикник на обочине». Дом всего две недели находится в их владении и, конечно же, как мы сами видим, он нуждается в полной перестройке и больших вложениях. Поэтому внутрь дома сегодня гостей не приглашают. Несмотря на это, все гости могут пользоваться туалетами на первом этаже дома или во флигеле.

Навстречу вновь прибывшим живо выпорхнули две молодые женщины, хлопочущие внутри тента. Звягин представил нам Жанну – свою невестку и Машу Климову – одну из ведущих пикника. Как оказалось, Андрей Петрович ещё в пятницу, на юбилее Марка, пригласил обоих ведущих из центра по обслуживанию банкетов для организации воскресного пикника в его загородном доме. Он пояснил, что по замыслу его жены, помощь профессиональных организаторов превратит сегодняшний пикник в настоящий праздник открытия летнего сезона заодно с новосельем. Ведущие Маша и Олег приготовили для гостей множество весёлых занятий и развлечений. Партнёр Маши – высокий и красивый брюнет, со слегка тронутой сединой короткой, спортивной причёской возится в стороне с комплектом музыкальной системы. Завидев новых гостей, Олег приветливо помахал нам рукой, но не стал отвлекаться от своего дела. У богатых хозяев на лицо явная путаница в терминах – хозяин объявил «пикник на обочине», а сам наёмных ведущих подрядил. Из дома прибежал сын Звягина – Николай Андреевич, высокий блондин с причёской хвостиком и с серьгой в правом ухе. Он тепло поздоровался с Марком и Катей, а потом, вежливо и с нескрываемым любопытством к иноземцам, со мной и Софией.

Нам предложили пять сортов пива в банках, солёную рыбу и нарезанный сыр. Нас ждали и нам были рады. Надежда Николаевна позвала двух мальчишек, которые в бешеном темпе гоняли по всему двору, следуя какой-то, понятной только им игре или забаве. Бабушке захотелось похвастаться своим любимым и единственным внуком Гошей, это он там неподалёку играет с сыном Колесниковых Серёжей. Напрасные хлопоты – мальчишки никак не отреагировали на её призыв. Мы, вновь прибывшие, сразу подхватили по банке холодного пива и лениво включились в хлопоты по устройству стола. Первые шампуры с мясом уже уложены на жаровню, холодное датское пиво оказалось превосходным, а день обещает быть простым и беззаботным.

Ворота двора опять раздвинулись и во двор въехали сразу две машины: чета Звирбулисов прикатила на серебристом BMW, а супруги Либман с дочкой Танечкой, возраста начальной школы, въехали во двор на чёрном Lexus RX400. Опять повторились процедура приветствия новичков старожилами и всё те же пояснения Звягина в извиняющихся тонах о неготовности дома и пикнике вместо приёма. Мальчишки отреагировали на появление хорошенькой девочки-ровесницы с большим интересом, чем на призывы бабушки: приблизились и остановились, уставились и ждали повода разговориться. Маша, привычно вступив в роль организатора развлечений, умело разрядила детскую напряжённость: подвела Танечку к мальчишкам и вынудила всех троих, по очереди, с пожатием рук, познакомиться друг с другом. Затем она раздала детям яркие карточки и разноцветные пластиковые колышки, дала короткие инструкции, и вот уже результат достигнут – теперь трое ребят носятся по двору, маркируя какие-то места во дворе колышками и одновременно помечая что-то на своих карточках. Интересная, видимо, игра и должна была надолго занять детей.

Моя жена сегодня взяла на себя обязанности фоторепортёра. Она ещё не присела ни на одну минуту. Наш Nikon, приобретённый перед самым отъездом, непрерывно пищит спусковым механизмом. Дом, двор, накрытый стол, полосатый тент, мужчины, колдующие над мясом, мангал с шашлыками, смеющиеся дамы на шезлонгах, бегающие дети, в группах и по отдельности – это ещё далеко не полный перечень образов, записавшихся на карточке памяти фотоаппарата.

Вкусный запах заполнил всё пространство вокруг. Первая закладка из трёх сортов мяса вот-вот поспеет, все разговоры публики уже крутятся только вокруг качества разных сортов пива и рецептов замачивания мяса, у всех без исключения уже начал усиленно выделяться желудочный сок, и каждый забыл все высокие помыслы, а только низменно прикидывает:

– Достанется ли мне шашлычок из первой порции или нет?

И тут вдруг, в тот же момент времени, когда Андрей Петрович, наконец, снял с мангала первые шашлыки, раздались ужасные детские крики и громкий девичий плач, доносившийся откуда-то справа на уровне середины правой стены дома. Первым на шум отреагировал Звягин – отставной офицер резко рванул бежать по диагонали двора. Следом за ним устремилась испуганная затейница детской игры – ведущая Маша Климова. За ними, с отрывом в несколько секунд, сорвался я, а за мной двинулась целая вереница всех остальных встревоженных участников пикника. В один миг лидеры забега домчались до заброшенной цветочной оранжереи. Все трое детей, целые и невредимые на вид, сгрудились рядом с постройкой: мальчики, продолжая кричать, а Танечка, продолжая плакать.

– Кто вас обидел, что случилось, – хором, задыхаясь, выкрикнули мы со Звягиным. Там, там…, – мычали мальчишки, указывая на распахнутую дверь цветочной оранжереи. Мы втроём приблизились, ворвались внутрь и сразу же всё поняли: на земле, в проходе между рядами вытянувшихся через всё строение деревянных, полусгнивших стеллажей для ящиков с землей неподвижно лежал лысый, полный старик в костюме и светлой рубашке. Вокруг тела были разбросаны какие-то бумаги. Обе руки страдальца были прижаты к груди и продолжали удерживать какую-то толстую папку или книжку. Шею несчастного опоясывала петля из куска металлической проволоки, глубоко врезавшейся в плоть жертвы, его рот был широко открыт, а язык выскочил наружу. Жуткое зрелище…

Бывалый офицер Звягин подскочил к телу, присел и начал прощупывать пульс на шее жертвы.

Я продвинулся к выходу перевести дыхание и тут заметил на земле у двери небрежно брошенную, скомканную салфетку с фрагментом картины Пикассо, салфетку со вчерашнего юбилейного банкета, покрытую рукописью шариковой ручки…

Без всякого умысла, просто, подчиняясь первому импульсу, я подхватил бумажный комок с пола и сунул в карман своих брюк. Тотчас в дверях появились остальные спасатели молодого поколения. Все столпились, наблюдая за действиями Звягина. Андрей Петрович устало поднялся с колен и тихо сказал всем:

– Пульса нет, старик мёртв…

Нужно вызвать полицию, это бывший владелец дома – Франц Ковальский!

Он выехал из дома неделю назад. Я разрешил ему сегодня придти – он разбирался со своим архивом, который хранился во флигеле, хотел забрать ещё какие-то бумаги…

Позвоните кто-нибудь в полицию, быстрее, ради Бога… Быстрее...

Марк отошёл в сторону и дважды куда-то позвонил. Через минут пятнадцать после его звонка во двор прибыл дежурный наряд полиции – два молодых паренька в форме на полицейской машине шведской компании “Volvo”. Эти парни сразу перекрыли выезд со двора и попросили никого не покидать территорию происшествия. Скоро на место происшествия приедет следственная бригада, всех нас допросят и только потом отпустят домой. Через час приехала ещё одна полицейская машина – видимо следственная бригада. Из автомобиля вышли трое мужчин и одна женщина, все в штатской одежде. Старший бригады, в ком я сразу узнал однокашника моей бывшей жены – Мишку Веткина, подошёл к полицейским, выслушал их доклад, а затем что-то сказал своим коллегам, указывая на цветочную оранжерею. Тройка следователей и один из полицейских вошли в оранжерею и занялись там какой-то привычной для них деятельностью. Веткин, как ни в чём не бывало, сразу подошёл ко мне и долго приветственно хлопал меня по плечу. Он сказал, что знает о моём приезде в Ригу, так как в связи с другим делом недавно просматривал списки всех иностранцев, прибывших в Латвию в течение прошлой недели. Ему явно хотелось поговорить поподробней, расспросить о своей бывшей соученице, но нужно было приступать к тяжкому делу. Веткин вздохнул и, нехотя, объявил:

– Господа, ничего не поделаешь, на территории этого дома совершено страшное преступление – убийство…

Я понимаю, что вы собрались, чтобы хорошо отдохнуть, но, увы – нам всем придётся основательно поработать. Сейчас, вы все по одному и по очереди, которую я установлю, будете заходить в дом и отвечать на мои вопросы. Первым мне понадобится хозяин – Андрей Петрович Звягин, который, я надеюсь, определит нам удобное место для разговоров. Я прошу всех присутствующих соблюдать спокойствие, следствие пока не располагает данными, подтверждающими вину кого-либо из вас. Очевидно, что вы все держались вместе и как бы обеспечиваете алиби друг другу. Андрей Петрович, а все ли присутствующие здесь всё время были вместе?

– Все, за исключением моего сына Николая и представителя центра по организации торжеств Олега Грановского. Сына я оставил в доме принимать телефонные звонки гостей на случай, если кто-нибудь не сможет найти дорогу. Он выбежал на шум и суматоху во дворе. Олег Грановский возился с музыкальной системой немного в стороне от всех нас.

– Понятно. Спасибо за внимание господа. Всем придётся немного задержаться…

МИША ВЕТКИН

Я попал в комнату, где временно устроился начальник убойного отдела юрмальского управления государственной полиции Латвии, полковник Михаил Веткин (так, в шутку, перевёл название своей должности мой бывший приятель, протягивая свою визитку) последним. Веткин лицом всегда был похож на артиста Георгия Жжёнова. Сейчас, в среднем возрасте, это сходство со звездой советского экрана проявилось ещё больше. Только фигурой Веткин повыше Жжёнова, шире в плечах и поплотней – много занимается спортом. Мишка сразу повернул наш разговор на приятельские нотки – начал расспрашивать о жизни в Америке. Как там его школьная подружка Лариса поживает? Почему не приехала на юбилей? Не жалею ли я, что мы уехали? Как мои дочери прижились в чужом краю? Чем мы занимаемся?

Он искренне огорчился, узнав, что мы с Ларисой разошлись:

– Не могу в это поверить – вы всегда были такой надёжной, полностью и во всём синхронной и дополняющей друг друга парой! Я всегда привожу вас в пример своей Вере. Почему вы разошлись?

– Мишуня! Причины нужно очень долго и нудно объяснять…

Ты не хочешь об этом слушать. Сегодня, ты точно этого совсем не хочешь. Мне пришлось даже написать целую книгу, чтобы самому себе объяснить, как это у нас получилось. Эта книга, кстати, продаётся и в Риге тоже, но тебе я, при случае, закину её в подарок. Многие люди утверждают, что моя книга – очень захватывающее чтиво, оторваться невозможно…

– Ну ладно отложим твой рассказ о разводе, давай тогда вернёмся к нашим грустным баранам…

Как ты и твоя спутница добрались до усадьбы Звягина?

– Банкир Марк Голдин – мой кузен. Мы остановились в его доме, в Межапарке. Мы приехали сюда на его машине, вместе с ним и его женой Катей.

– Когда вы появились на месте происшествия?

– Мы выехали в полдень, не спешили. Марк, как всегда, строго соблюдал правила. Поэтому я думаю, что мы приехали где-то в 12.45.

– Бывал ли ты раньше, когда-либо до сегодняшнего дня, в этом доме?

– Бог с тобой, господин начальник, ну как я мог здесь бывать, мы ведь только позавчера прилетели в средине дня прямым самолётом из Нью-Йорка.

– Это формальный вопрос. Я обязан всем задать этот вопрос. Ты ведь мог теоретически бывать в этом доме раньше, ещё до своего отъезда в Америку. На момент вашего приезда сколько посторонних людей уже находилось в усадьбе?

– Пять человек. Горины и Колесниковы со своим сыном. Нет, семь человек – я забыл наёмных ведущих: Машу и Олега.

– Начиная от момента вашего прибытия в усадьбу Звягина, кто из присутствующих отлучался с места пикника?

– Мы с Марком сразу, по очереди, отправились после дороги в туалет. Да и все участники мероприятия непрерывно пили пиво, ну и, естественно, бегали по малому делу…

Никто из нас не задерживался дольше обычного времени, которое занимает эта процедура. Хотя я ни за кем не следил, мог что-либо и упустить. Впрочем, в остальное время мы – пятеро мужчин всё время были рядом, возились с мясом. О женщинах я не имею информации в этом направлении, извини друг, я не догадался дежурить у туалета.

– А женщины меня и не интересуют. Нужно быть полным идиотом, чтобы представить себе, что у кого-то из ваших женщин хватило бы сил так сильно затянуть удавку на шее бедного старика. Я допускаю, что только у Светланы Звирбулис теоретически могло бы хватить сил на такое тяжёлое упражнение. Кстати, а когда приехали Звирбулисы и Либманы?

– Они приехали вместе, но в двух разных машинах, примерно через минут двадцать после нас.

– Скажи мне ещё, Саша, кто из присутствующих звонил или принимал телефонные звонки?

– Мне кажется, никто, кроме Марка Голдина. Марк, сразу по прибытию в усадьбу, звонил домой по мобильнику. Он хотел поднять свою дочь с постели, чтобы она готовилась к экзамену. Когда мы обнаружили убитого старика, он опять звонил два раза, наверное, в полицию.

– Он звонил в полицию один раз, второй звонок был на мобильник его босса – Хельмута Бергмана. Голдин объяснил мне, что решил остановить прибытие Бергмана на усадьбу Звягиных. И это был правильный ход с его стороны – зачем, спрашивается, вмешивать иностранца в местную криминальную историю. Вот с вами, американцами, теперь у нас лишние заботы: мы должны информировать консулат Соединённых Штатов, о том, что двое американских граждан включены в круг подозреваемых по делу об убийстве. Вам обоим временно запрещается покидать пределы Латвии, до получения специального разрешения латвийского министерства внутренних дел. Ты извини, старина, но точно такие правила существуют в любой стране мира. Здесь ведь речь идёт об убийстве. Вы случайно оказались в плохом месте и в неправильное время…

– Миша, а как долго нам могут не разрешать выехать из страны?

– Сейчас трудно сказать. Всё зависит от обстоятельств. Вы можете получить разрешение уже в следующий понедельник, а можете быть задержаны на пару месяцев. Давай дождёмся результатов криминально-медицинской экспертизы, может хоть что-нибудь прояснится. А пока подпиши, пожалуйста, форму об временном запрещении выезда господ Корецких из Латвии. Кстати, а на какой срок вы приехали в Ригу?

– Мы приехали примерно на месяц…

– Значит, у нас есть время хорошо поработать. Спасибо. Я тебе позвоню на днях. Может быть, мы даже найдём время вместе пообедать, если ты не возражаешь?