Текст книги "НОСТАЛЬГИЧЕСКИЙ ДЕТЕКТИВ"
Автор книги: Аркадий Нудельман
Жанр:
Классические детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
Звягин ждал. Я подумал о том, что Андрей Петрович даже и не догадывается, что мы с Марком уже несколько дней в курсе его ситуации с домом Франца Ковальского. Я участвую в расследовании и, как мне кажется, даже установил имя одного из злоумышленников. Марк, скорее всего, по запросу Миши Веткина, давно подобрал информацию по истории прохождения денег Фридманиса через его банк. Я только начал прикидывать, что мне ответить Звягину, как Марк первым подтвердил свою преданность мужской дружбе:
– Андрюша, Ковальский на самом деле снял всю сумму, полученную от Фридманиса наличными со своего счёта 27 мая. Он пришёл в наш банк в сопровождении молодого человека, который держался в тени, лишь в роли телохранителя. Вся процедура передачи денег действительно фиксировалась на видеоплёнку. Одну копию записи отсняли люди полковника Веткина. Я не могу тебе отказать, я предоставлю и тебе копию плёнки. Ты ведь понимаешь, чем я рискую – здесь налицо нарушение закона о неприкосновенности частной информации о клиентах банка. Ты должен дать мне слово, что копия никогда не выйдет за пределы твоего кабинета. Я понимаю, что реальный интерес представляет только физиономия телохранителя Ковальского. Вот и напечатай фотографии с моей записи, а саму копию сожги. Мы договорились?
– Мы договорились, Маричек! Слово мужчины!
Наступил мой черёд. Звягин мне симпатичен – правильный мужик, я хочу быть его другом.
– Андрей Петрович, я, в свою очередь, поговорю с полковником Веткиным. Правда без всяких гарантий – может все эти слухи о сомнительных моральных качествах латвийского «шерифа» совсем неоправданны. Но зато я могу попробовать вам помочь совсем по другому направлению – я хорошо знаком с Сергеем Люсиенко.
Искреннее удивление собеседников, последовавшее за моим заявлением, пожалуй, превышало наигранное изумление актёров в финальной сцене спектакля по пьесе Гоголя «Ревизор».
СЕРЁГА ЛЮСИК
Я знаком с Серёжей Люсиенко с семидесятых годов прошлого столетия. Нас с ним познакомил Бен Волков – мой однокашник по политеху.
Пятачок территории Риги, на пересечении улиц Ленина и Падомью бульвар, раньше называли Центром. Фокусом Центра в те времена считались часы в виде четырёхгранной колоны с циферблатами со всех четырёх сторон. Этот, ничем другим не достопримечательный кусочек нашего города, был главным местом тусовки молодёжи. Здесь продавали и покупали фирменные вещи по зашкаливающим ценам, втюхивали приезжим самодуйские джинсы, достаточно крупно играли в карты на деньги и торговали валютой. У центровских часов было принято назначать деловые и любовные свидания. Неустойчивое население Центра состояло из трёх категорий обитателей. Центровики – деловые люди, использующие средоточие нашего города для нелегальной работы: фарцовщики, валютчики, проститутки и другие предприниматели малого бизнеса. Следующими по влиянию шли тусовщики – «золотая молодёжь», в основном студенты, которые крутились в полукриминальной среде для ощущения собственной крутизны и из-за возможности добывания для себя фирменных шмоток. Многочисленные приезжие, болтающиеся по Центру в поисках приключений или «фирмы», составляли самый низкий уровень в иерархии центровского населения. Представители первой и второй групп свято верили, что приезжие лохи специально появляются в Центре для того, чтобы служить источником постоянных заработков для центровиков и случайных приработков для тусовщиков.
Если вдруг приезжий шепотом обращался к первому попавшемуся, модно одетому молодому человеку с вопросом:
– Слушай, парень, ты не знаешь где можно купить часы Сейка ?
Никто из центровских его никуда не пошлёт и даже не ответит «не знаю», а, как правило, скажет:
– Ты приходи на это же место через два часа – будут тебе часы…
Все прекрасно знают специализацию деловых в Центре, поэтому за оставшиеся до встречи два часа обычно успевают найти часовщика и свести продавца с клиентом. Тариф за наводку на клиента 10%, оплата этих комиссионных гарантируется неписанными законами Центра. Знакомство с центровиками удобно, иногда выгодно, да ещё и считается показателем крутизны в глазах у друзей и знакомых девушек. Не ленятся бывать в Центре иностранцы, ищущие деловые контакты. Как правило, это моряки или туристы, которым нужно срочно сбыть какой-нибудь товар или снять девочку.
Мой приятель Волков впервые представил Центр для доброй половины своих однокашников по учёбе в Политехе. В начале учёбы Бен довольствовался ролью тусовщика, а после третьего курса настолько прижился в Центре, что бросил институт и сам стал одним из важняков. Волков специализировался на перепродаже фирменных шмоток, поставщиками которых были знакомые иностранцы и разные завмаги. Иногда для добычи дефицитных товаров приходилось отправляться в специальные деловые поездки на машине по провинциальным магазинчикам всей Прибалтики. Дела у Бена пошли настолько удачно, что к двадцати шести годам он устроил себе Жигуль третьей модели и путём обмена с доплатой заимел собственную квартиру. Обладание такими ценными категориями в двадцать шесть лет по тем временам в совдепии считалось показателем очень серьёзного материального успеха и благосостояния.
Центровики по жизни уважали только два занятия – делать дела и отдыхать с девчонками. Обычно каждый новый день после вчерашнего загула начинали поздно. Бригада Волкова собиралась часов в двенадцать дня, коротко намечали дела, плюхались в машину и вперёд, на плавный объезд родного города. Первая остановка парикмахерская – здесь знакомая кассирша заберёт двести пар импортных женских трусиков или колготок, чтобы к вечеру вернуть по четыре рубля с пары и ещё наварить себе по рублю с единицы товара. Новая остановка комиссионный магазин – здесь подружка-заведующая ещё вчера отфильтровала товар, принятый за день на официальную комиссию. Настоящая «фирма» – товары производства западных стран и компаний с известным именем никогда не пойдут в открытую продажу, так как их цены лимитированы государственным прейскурантом. Поэтому такие вещи условно продают своим людям по ценам прейскуранта с 10-20% наваром для себя, а деловые ребята дальше найдут этим вещам правильных покупателей по правильной цене. Следующая остановка – валютник (магазин продажи товаров за валюту). Знакомая кассирша даст знак, если в магазине ошивается топтун из органов, в таком случае следует поскорее слинять, прикинувшись придурком, случайно забредшим в диковинный магазин. Если девичьи глазки не моргнули – быстро выполняется несколько покупок фирменного дефицита за доллары, которые, в свою очередь, всего полчаса назад были добыты у араба-моряка. К вечеру этого же дня все дефициты уже давно втюханы приезжим кавказцам или узбекам с умножением в несколько раз вложенных денег.
При всей занятости делами никто из бригады ни на минуту не забывает о профессиональной охоте на приезжих девчонок. С приезжими возни всегда меньше и лапшу на уши вешать очень легко. Чем дичь моложе и выше классом – удача ценней. Иногда любительницы случайных приключений отзваниваются и через год, при своём повторном пребывании в столице Латвии. Охота на девчонок не считается второстепенным занятием, а является главным сопутствующим делом. Съём начинается сразу, как только подворачивается подходящий случай. В парикмахерской, в магазине, в ресторане за обедом или даже просто на улице. Если команда засекла достойную кандидатку – бизнес дела останавливаются, начинается профессиональная охота. Хорошо сработавшиеся дружки выдают себя то за моряков загранплавания, то за выездных журналистов или киношников, в зависимости от легко прочитываемых опытными ловеласами девичьих мечтаний. Изредка случаются проколы, но приятная внешность охотников, фирменные шмотки, а главное опыт и набитый глаз чаще всего приводят к победе. Свидания с отобранными «тёлками» забиваются на вечер у центровских часов. Сбивается команда и проводится разминка в одном из ресторанов Старой Риги. Финальная оргия продолжается ночью на квартире Люсика под видеозаписи. И так изо дня в день. В прошлом Серёжа Люсиенко был известным спортсменом – пловец, мастер спорта. Ему даже службу в армии заменили пребыванием в спортивной команде ЦСКА. Сергей ездил на всесоюзные и международные соревнования, занимал высокие места и даже получил хорошую, по совдеповским меркам, двухкомнатную квартиру за его чемпионство в армейском клубе. Люсиенко стал выездным, получал часть зарплаты в валюте и привозил вещи на продажу. Он сумел легко оценить преимущества деловой жизни перед обывательской и бросил свое плаванье – надоело пахать и расходовать жизнь на тяжёлых тренировках. Все его амбиции теперь были сосредоточены только на росте количества и качества обработанных баб и непрерывном умножении бабла. Именно в этот период Люсик вдруг заскучал от однообразной жизни. Он начал ездить в Москву за товаром и сошёлся там с несколькими деловыми людьми. Очередная московская пассия однажды познакомила его с Сусликом – племянником главного идеолога КПСС, который под прикрытием своего дядюшки захватил в стольном городе половину бизнеса валютных операций. Инвалиду-миллионеру требовались ловкие ребята для выполнения финансовых задач, которые неустанно генерировал его блестящий мозг. Серёга очень понравился Суслику и сразу же вошёл в отборные ряды его легионеров. Люсик снял квартиру в Москве, стал жить на ещё более широкую ногу, но, будучи человеком осторожным и запасливым, пожелал сохранить за собой рижскую квартиру. Сергей решил, что в его отсутствие нужно каким-то образом продолжать имитировать жизнь в квартире. Следует вовремя оплачивать все счета. Нужно, чтобы в квартире по-прежнему вечерами горел свет и хлопала входная дверь, но при этом все жилищные активности должны выглядеть и звучать мирно и благопристойно. Именно в период раздумий Люсика над проблемой сохранения его рижской квартиры счастливый случай привёл именно меня на полосатый переход улицы перед волковским Жигулём.
– Сашка! Здорово, дружище! Сто лет тебя не видел! – радостно завизжал бывший однокашник, который не так давно заказывал у меня выполнение курсовых работ за деньги. После приветственного визга последовал целый поток сознания:
– Как ты живёшь? Я давно тебя не видел, зашёл бы ко мне посмотреть барахлишко. Очень хороший завоз сейчас был – финны притарабанили. Ты же разбираешься в шматье, для друзей у меня лёгкие цены – позвони, заходи. А может, котлы нужны? Японские есть, а если потянешь – то и швейцарские для тебя соорудим. Ты институт уже, наверное, закончил. Где работаешь? Познакомься – это Серёга Люсик.
– Здорово, чувачки! Серёжа, меня зовут Саша. Институт я закончил и теперь молодым специалистом на ВЦ вкалываю. Отпахал сегодня целый день за шесть рублей. Нужно развеяться – у меня свидание с девушкой через полчаса. Я рад тебя видеть, Бен, обязательно позвоню, мне как раз свитер хороший нужен. Есть что-нибудь в этом роде?
– Да, конечно есть, свитеров много – заходи!
И тут вдруг вступает Люсик:
– Санёк, у тебя хата своя есть?
– Да откуда у меня своя хата, где мне её взять? Если женюсь, то встану на очередь в своей конторе и лет через десять, может быть, получу. Я с родителями пока живу, у меня отдельная комнатка.
– А девчонку свою, куда сегодня поведёшь, Санёк?
– Сегодня вопрос ещё не стоит так остро, Серёжа. Девушка серьёзная, отношения только начинаются, она так сразу не подпишется на интим. Но, в принципе, этот вопрос меня очень сильно волнует…
– Бен, это тот Саша, о котором ты рассказывал, что он у вас в группе в отличниках ходил, старостой был, а ещё за тебя курсовики делал?
Утвердительный кивок Бена видимо и послужил основанием для принятия Люсиком окончательного решения.
– Саня, я тебе сейчас сделаю предложение, от которого тебе будет очень трудно отказаться. Я завтра могу дать тебе ключи от моей квартиры на полгода, но с условием, что ты переедешь туда жить. Я сейчас работаю в Москве. Мне нужно, чтобы кто-нибудь сторожил мою хатёнку, иначе управдом заметит, что она пустует. Так и потерять хату не долго.
– А сколько придётся платить тебе в месяц?
– Повезло тебе, Саня. Платить за квартиру почти совсем не нужно – мне твои деньги не нужны. Будешь только копеечные счета домоуправления да свет и газ вовремя оплачивать, чтобы не заметили моего отсутствия. Хату в порядке держать будешь, а бардаков заводить не станешь. Я тебя за сторожа взять хочу потому, что нашим центровским ключи доверить нельзя – мигом бардак в моей хате откроют и деньги собирать начнут за моей спиной. Держи мой номер телефона. Забегай завтра вечером, но хотя бы часа за два до московского поезда. Я в Москву уезжаю.
Нужно ли говорить, что назавтра я не просто ехал, а на крыльях летел в Серёгину квартиру. Он выдал мне ключи, ещё раз преподал те же самые инструкции о хорошем поведении и своевременной оплате счетов. Милостиво разрешил свободно употреблять вещи из его гардероба – у нас оказался общий размер одежды и напоследок научил пользоваться видиком, который в те времена имелся только в считанных домах. Я прожил в Серёгиной квартире около года. Это был очень продуктивный период мужской независимости и становления в моей жизни. За это время я своими руками сделал ремонт в квартире Люсика, мимоходом приручил его двух приезжих подружек, одну из Варшавы, а другую из Таллина. Девчонки привыкли по приезде в Ригу останавливаться у Серёги Люсиенко. Потом я познакомился со своей будущей женой, променял свободу на любовь, женился, разменял с доплатой родительскую квартиру, а ключи от хаты Люсика передал в руки Бена Волкова.
Ещё через два года, в Москве, состоялся судебный процесс над группой валютчиков, которыми руководил Суслик. Процесс демонстрировали по центральному телевидению. Ведущий передачи многократно подчеркнул полное отсутствие родственных связей у валютчика Суслова с главным идеологом партии. Я смотрел по телевизору передачу «Человек и Закон» об этом процессе и искренне расстраивался – я не забыл о щедром жесте Люсика в мою сторону, я по-прежнему считал его приятелем. Сергею Люсиенко дали десять лет строгого режима. Об его дальнейшей судьбе мне уже ничего не было известно. Бен Волков укатил в Австралию. Моя семья эмигрировала в Соединённые Штаты, а воспоминания о рижской молодости как-то потускнели в суматохе тяжёлых будней.
И вот теперь, внезапно и случайно, имя Сергей Люсиенко, опять появилось на орбите моей жизни. Помощь именно этого человека нынче срочно требуется Андрею Петровичу Звягину, которого я уважаю.
ДНЕВНИК, ТЕТРАДЬ ВТОРАЯ, ПРОДОЛЖЕНИЕ
1948, ноябрь, 30
Вот уже исполнилось три месяца, как мы переехали в Юрмалу. Сегодня Арнольдас Бекерис уходит в Швецию на рыбацком сейнере. Наш друг давно уволился с работы и не поддерживает с нами никаких контактов, чтобы не навредить нам в случае неудачи его побега из совдепии. Мой дорогой Франц очень расстроен отъездом товарища – фактически Бекерис был последним и единственным другом нашей семьи, но даже он не знал, что я еврейка. Франц теперь очень гордится нашим домом и ему нравится всё вокруг. Мой муж особенно доволен тем, что дом стоит в стороне от дороги и чужих дворов. Франц отказался от всякого ремонта и освежения дома снаружи, он считает, что соседи могут донести в органы, что у нас водятся деньги. Муж рассказывает, что люди в городе шепчутся о возникшем с приходом русских новом способе сведения старых счетов и обид. Достаточно просто написать донос в органы, что во время немецкой оккупации определённого человека видели в компании с немецкими офицерами. Такого навета достаточно, чтобы человека затаскали по допросам. Скорее всего, в ближайшее время его уже нельзя будет встретить на улицах Риги. Франц говорит, что десятки тысяч латышских семей вывезены неизвестно куда в Сибирь, без всяких следов. В городе сплетничают, что происходят случаи, когда обеспеченных людей арестовывают вообще без всяких причин. Спустя недели две к их родственникам являются какие-то посредники и предлагают освобождение арестованного за очень серьёзный выкуп. Мы не знаем, насколько правдивы эти сплетни. Мы с Франеком просто трясёмся от страха каждый день. Франц продолжает работать в своём ателье. Каждое утро он уходит на пригородный поезд в Ригу. Я остаюсь одна на целый день. У нас в доме никого не бывает, только старуха-молочница два раза в неделю приносит нам молочные продукты.
1950, июнь, 16
У меня недавно появилось собственное занятие. Я увлеклась огородом и работой в цветочной оранжерее, стеклянное покрытие которой Франц привёл в порядок. У моего мужа золотые руки – он многое в нашем доме делает своими руками. По выходным Франц всегда что-нибудь мастерит. Он выбелил стены всех комнат и перекрасил все полы, окна и двери. Франц всё делает сам, он не хочет, чтобы в нашем доме бывали посторонние. Муж категорически отказывается наводить малейший порядок снаружи дома. Он привёз семена и рассаду с рижского рынка. В мае я высадила томаты, огурцы, лук и редиску, точно по инструкциям пособия по огородничеству, которое мы нашли среди книг Бекериса. Всходы на грядках выглядят очень красиво, точно так, как они и должны выглядеть, согласно цветным картинкам в книжке. Я провожу много времени в оранжерее. Франц по-прежнему просит у меня ребёнка. Он настаивает на том, чтобы мы выбрались в Ригу, к женскому врачу. Раньше я отговаривалась тем, что я боюсь быть раскрытой. Франц смеётся над моими страхами. Он рассказывает, что в Риге теперь снова появилось много евреев, но других, не таких, как я, а приезжих, советских. Среди этих людей много врачей, учителей и военных офицеров. Они довольно часто занимают хорошие должности и даже покупают дома. Я не верю своему мужу – я хорошо помню, как советы расправились с моим отцом. У меня нет никаких иллюзий о новой власти – у них теперь просто другие методы, но рано или поздно новая власть тоже займётся евреями. Конечно, я ведь почти никогда не бываю вне дома, но я чувствую, что от советских людей нам нужно держаться подальше, они очень опасны. К врачу придётся съездить – у меня уже закончились все аргументы против визита к гинекологу, которые я всегда выдвигаю в ответ на просьбы мужа. У меня осталось только одно условие – мне нужно, чтобы врач был евреем.
1950, июль, 12
Вчера, в субботу, мы, наконец, побывали у врача. Фамилия гинеколога – Голдман. Я своими глазами увидела первого в своей жизни советского еврея. Этот пожилой, седой мужчина произвёл на меня впечатление мягкого, внимательного человека и хорошего специалиста. Меня очень удивил факт, что еврейский врач принимает по субботам. Кроме того, меня поразило нищенское состояние мебели и оборудования в кабинете. Доктор Голдман совершенно не разговаривает на латышском языке, а я, в свою очередь, совсем плохо объясняюсь на русском. Конечно, у нас обоих оставался ещё идиш, на котором мы оба могли бы легко говорить и понимать друг друга, но я побоялась открыться советскому врачу. Мы общались на русском, для чего мне часто приходилось обращаться к помощи Франца. Мой муж, воодушевлённый своим превосходством надо мной, послужил хорошим переводчиком. Франц сильно смущался при переводе интимных подробностей. Когда мы покинули кабинет Голдмана, доктор видимо так и остался под впечатлением, что принимал тёмную, провинциальную тётку из латышской деревни. Перед нашим уходом из кабинета доктор ещё долго шептался о чём-то с моим мужем. Дома Франц сказал, что Голдман не нашёл в моём организме никаких изменений, которые бы не позволили мне иметь детей. Он посоветовал моему мужу тоже показаться специалисту и сдать необходимые анализы. Доктор Голдман также сказал Францу, что мы должны, как можно чаще заниматься любовью, так как возможно у нас не совсем удачное сочетание клеток. Куда ещё чаще – чаще, чем у нас не бывает. Но я точно знаю, что в нашем случае никакие советы докторов не помогут. Это Бог не хочет продолжения моей крови в этом страшном мире.
ВИЗИТ К МИНОТАВРУ, 1 ИЮЛЯ
Часть сегодняшнего дня я решил потратить на контакт с Сергеем Люсиенко, я ведь сам вызвался стать посредником Андрея Петровича. Я не стал беспокоить Звягина, хотя у него, наверняка, есть телефон охранного агентства Labrit. Зачем отрывать от дел важного человека, если в наше время Интернет решает и не такие простые проблемы. Ввожу в поисковую строку Google данные: Латвия, Рига, охранное агентство. А в ответ получаю Security and Bodyguard Agency Labrit, Raina Bulvaris 44, +371-7320422 , электронный адрес и ещё рекламный слоган на трёх языках, латышском, русском и английском:
«Каждый известный и состоятельный человек в группе риска. Обращайтесь к нам – мы принимаем ваш риск на себя!»
Звоню по добытому номеру – отвечает женский, звонкий голос:
– Агентство Labrit, чем мы можем вам помочь?
– Мне нужно срочно связаться с господином Люсиенко, по очень важному делу.
– Вы позвонили по номеру телефона, который используется только для принятия новых заказов.
– Я как раз и хочу поговорить о новом заказе.
– Извините, но Сергей Анатольевич совершенно не занимается новыми заказами. Этим делом у нас занимается Вячеслав Антонович Малинин. Могу я переключить вас на Вячеслава Антоновича?
– Нет, девушка, мне нужен только Сергей Анатольевич лично!
– Извините, пожалуйста, но у меня есть указание не соединять звонки по этому номеру с телефонами руководства нашего агентства. Могу я переключить вас на Вячеслава Антоновича?
– Девушка! Сегодня вам придётся в первый раз нарушить инструкцию. Моё имя Александр Корецкий. Я старый приятель Сергея Анатольевича, приехал из Соединённых Штатов и хочу предложить ему очень хороший заказ.
– Извините! Я не могу нарушать указание руководства. Я сейчас доложу о вас Сергею Анатольевичу. Дайте мне ваш номер – вам позвонят…
– Пишите 753-89-27, сегодня я ещё 2 часа буду по этому номеру, а потом можно звонить на мобильник 918-89-56.
– Спасибо! Я записала. Вам позвонят.
Мне позвонили на мобильник только в полдень, когда мы с женой рассматривали старый фарфор в антикварном магазине. Всё тот же женский звонкий голос объявил:
– Господин Корецкий! Вам звонят из агентства Labrit. Вы можете сейчас разговаривать с Сергеем Анатольевичем или перезвонить вам попозже?
– Я могу говорить.
– Соединяю!
Звонкий девичий голос в наушнике мобильника вдруг резко сменился на хриплый и натужный мужской голос:
– Господин Корецкий! С вами разговаривает Сергей Люсиенко. Я что-то не припоминаю ваше имя из небольшого перечня моих знакомых, проживающих в США. Америку я посетил только один раз в 2000 году и пробыл там совсем недолго. Напомните мне о себе. Мы, действительно, знакомы?
– Серёжа! Мы были приятелями задолго до твоего путешествия в США. В конце семидесятых я целый год прожил в твоей квартире в Пурвике. Нас познакомил общий друг Бен Волков.
– Саня Корецкий! Ну, конечно, я тебя помню. Я тебе свою хату оставил, когда в Москву уезжал работать. Какое у тебя ко мне дело? Хочешь телохранителя нанять на время пребывания в Риге?
– Да нет, по такому простому делу я бы обратился в твоё агентство по контактному телефону. В этом деле я представляю моего приятеля, известного в Латвии бизнесмена Андрея Петровича Звягина. Звягин собирается предложить тебе серьёзный заказ и он хотел бы, чтобы в этом щепетильном деле между заказчиком и исполнителем сложились особенные отношения, с самой высокой степенью доверия. Поэтому он не стал обращаться в ваше агентство официально, а попросил меня быть своим посредником. Разговор совершенно не телефонный. Если тебе интересно, Серёжа, то надо бы нам увидеться, и если после нашей встречи тебе по-прежнему будет интересно, – то тебе придётся ещё встретиться с самим Звягиным. Звягин просил не откладывать решение о принятии его заказа. Ты сможешь найти время для нашей встречи?
– Для тебя, Сашок, у меня время обязательно должно найтись, другие варианты здесь невозможны. Мы ведь знаем друг друга с молодости, с самых наших красивых и весёлых времён. Мы же общими подружками с тобой давно побратались. Называй любое удобное тебе время – я выкрою полчаса для встречи.
– Тогда прямо сейчас…
– Ты где находишься? Я пришлю за тобой машину.
– Мы с женой сейчас в антикварном на углу бывших Лачплеша и Стучки. Я не знаю, как теперь называются эти улицы. Выйти на угол, посмотреть и перезвонить тебе?
– Ты шутишь, мы тебя и так найдём. Оставайся в этом же магазине ещё пятнадцать минут…
Высокий парень спортивного типа в тёмно-сером костюме и синем галстуке в косую полоску появился через восемнадцать минут. Коротко оглядев нескольких посетителей магазина, он решительно направился в мою сторону.
– Господин Алекс Корецкий? Босс прислал меня с заданием вас вычислить, подобрать и доставить к нему в офис. Ещё мне приказано покатать по городу вашу супругу и показать достопримечательности Риги, пока вы будете заняты с боссом. Меня зовут Вадим.
Пока мы ехали в сторону старой Риги, я успел спросить:
– Как тебе твоя работа, Вадим, нравится принимать чужой риск на себя?
– Работа мне очень нравится, а рисковать крайне редко приходится. Босс всегда нам говорит, что задача телохранителя не в том, чтобы вытащить клиента из опасной ситуации, а в том, чтобы все опасности зараннее предотвратить. Поэтому мы серьёзно готовимся к каждой конкретной работе, выбираем наиболее спокойные маршруты передвижения, дипломатично и наперёд решаем вместо клиента все возможные конфликтные ситуации. Меня часто назначают водителем-охранником – приходиться разрываться между пожеланиями клиента, дорогой и окружением, но такая работа у нас оплачивается выше. Один мой коллега из нашего агентства даже артиста Пьера Ришара охранял, когда тот в наш город на кинофестиваль приезжал.
Я уселся в удобное мягкое кресло напротив Сергея Люсиенко, в душе не переставляя удивляться превращению былого атлета, красавца и модника в этого седого, краснолицего, громадного и грузного мужика с мощной бычьей шеей. Президент компании, а одет в затрапезные светлые, плащевые брюки и небесно-голубую хлопчатую рубашку, даже без галстука.
– Я понимаю, что, случайно встретив на улице, ты бы меня не узнал. Я это понимаю по выражению твоего лица…
– Да, будет тебе Серёжа! Мы оба сильно изменились за двадцать пять лет. Ты тоже не узнал бы меня при случайной встрече.
– Да, я бы тоже не узнал тебя. Я твоё имя не вспомнил, до тех пор, пока ты мне всю ситуацию не разложил. Ты ведь знаешь, что я в лагере оттрубил десять лет, от звонка и до звонка. По статье «валютные операции». Мне не так обидно, что сидел, а обиднее всего то, что после того, как вышел, эти самые валютные операции на каждом углу, в обменных пунктах теперь свободно совершаются. А в Москве вообще хачики этот бизнес захватили, и никто им даже слова поперёк не скажет. Такие вот славные времена теперь настали. Получается, что я сидел за то, что опередил во времени ход развития страны, ровно на десять лет поторопился…
Но и в лагере выжить можно, если здоровье есть, если не скурвиться и не сторчаться. Ты, я смотрю, тоже совсем седой, но форму хорошо держишь. А меня вот разнесло вширь от лагерных дурных харчей да плохой самогонки.
Ты с Беном Волковым связь держишь? Он, говорят, теперь в Австралии обитает.
– Нет, с Беном я не пересекаюсь, даже никогда не созваниваемся. Австралия и США совсем в разных полушариях – 18 часов самолётом. Лет пять назад в Нью-Йорк его младший брат Виталий прилетал. Позвонил мне, пригласил в ресторан. Он мне всё про Бена рассказал. Жена сбежала от Бена и их дочери ещё в Италии, другого мужика себе нашла, итальянца, на пути в эмиграцию. Она ведь тремя иностранными языками свободно владела. Вот и сумела с итальянцем договориться. Волков сначала сильно расстраивался, а потом в Австралии себе другую, богатую бабу нашёл – дочку хозяина компании по производству косметики. Папашка новой жены почти сразу помер, а Бенчик владельцем косметической компании заделался. Виталька сказал, что его брат серьёзно богат, живёт в большом, красивом доме. Бен научился водить спортивный самолёт и летает по всему материку – это занятие теперь его главное хобби. Дочь Бена от первого брака живёт с отцом, а совместных детей с австралийской женой у Бена не имеется.
– Интересная история. Кто бы мог подумать, что нас всех по миру раскидает. А у тебя как в личной жизни?
– У меня две взрослых дочери, от первого брака. Обе замужем. Я сейчас женат по второму разу. Живём нормально, я работаю в финансовой компании, свой дом, два раза в году отпуск. Вот и всё, пожалуй.
– А я вернулся в Ригу, хотя мог бы обосноваться в Москве после освобождения или тоже устроить себе эмиграцию. Меня потянуло в родные места. Хата, которую ты сторожил, пропала, конечно, за столько лет – конфисковали твари – местные власти. Вот и пришлось напрягаться и выбиваться в люди, чтобы на достойный дом себе денег набрать. Сейчас у меня свой хороший и просторный дом в Балтэзерс. А ещё сынок у меня объявился: перед самым отъездом в Москву у меня последняя подружка была – Светка, блондинка, лялечка с Иманты. Когда я вернулся, Светка меня нашла и одиннадцатилетнего сына предъявила. Светка, конечно, товарный вид потерять успела, но сына я признал – по срокам всё сходится, а от меня она гулять не могла, очень боялась и любила. Ну и анализ ДНКБ конечно, я тоже тайком организовал. Теперь вот имею наследника: студент, красавец, двадцать лет. Я его учу за свой счёт, деньги даю, машину купил. Слежу, чтобы не скурвился парень. Жены у меня нет. Ходят две молодые бабы в разные дни недели, но особого доверия ни к одной из них у меня не возникло. Да и скучно мне будет с одной женщиной, ты же меня знаешь…
Ну ладно, давай ближе к делу!
Когда я изложил историю о двойной продаже дома Ковальского, на лице у моего слушателя откровенно засияла широкая улыбка:
– Здорово! Артисты! Давно не слышал сказок о кидалове подобного масштаба. Классическое, умное и мастерское кидалово! Я не верю, что такая работа по зубам местным фраеркам. Наши шестёрки всё по мелочам ковыряются.
Мои люди могут походить, поспрашивать, может кто-нибудь, что-нибудь знает или слышал, у меня много информаторов в этом городе. Кстати, а сколько денег пропало? Об Андрее Звягине я, конечно, слышал, он человек крупного масштаба, далеко не последний в нашем городе. Что конкретно ему от моей конторы нужно?
– Денег пропало много, больше миллиона баксов. Звягин не так сильно из-за денег расстраивается, он серьёзно богат. Ему нужно мошенников найти и обязательно наказать, чтобы другим не повадно было. В таких делах нельзя показать слабину – пропустишь обиду один раз, завтра к тебе опять придут с новой аферой.
