Текст книги "Мир приключений 1962 г. № 8 "

Автор книги: Аркадий и Борис Стругацкие

Соавторы: Леонид Платов,Николай Томан,Сергей Жемайтис,Александр Воинов,Борис Ляпунов,Владимир Дружинин,Герман Чижевский,Борис Привалов,Ян Полищук
сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 38 страниц)

Внезапно они услышали приближающиеся шаги. В темноте показались очертания двух людей. Идущие тихо разговаривали между собой. На всякий случай ребята спрятались за дерево.

Люди приблизились. Они, видимо, очень торопились. Ребята услышали знакомый голос старшины Мергеляна.

– Я считаю, что след неухищренный! – раздраженно говорил он. – Он совсем не вдавлен! А я – то уже в следах кое-что понимаю!

– Ну, а какой же он тогда? – возражал другой голос, совсем мальчишеский и для Кости незнакомый. – Не ребенок же прошел там?

– Конечно, не ребенок! – досадливо проговорил старшина.

– Тогда кто же?

– Если бы я знал, то не ломал себе сейчас голову. Одно скажу, что это не взрослый.

– Значит, ребенок?

– И не ребенок…

– Вот загадка: не взрослый – не ребенок…

Что ответил Мергелян, ребята уже не расслышали – двое прошли мимо них и теперь удалялись Удивительные вещи подчас случаются на границе! Ребята озадаченно раздумывали над тем, что им только что удалось услышать.

– Кто же это все-таки может быть? – спросил Самвел. – Как по-твоему?

– Не знаю, – проговорил Костя.

Они постояли немного прислушиваясь. Но все было тихо.

– Есть у тебя фонарь? – спросил Самвел.

– Дома есть.

– Вернись за ним. Вдруг надо будет посветить.

– А куда мы пойдем? Самвел помолчал.

– Вот видишь, там, среди поля, старый сарай? – спросил он после недолгого раздумья.

В слабом свете луны вдали темнели очертания какого-то строения.

– Вижу, – сказал Костя.

– Придется сходить за фонарем и осмотреть сарай.

Костя знал, где отец хранит свой фонарь. Как зажжешь его – мощный, яркий луч светит на несколько метров вокруг.

Дежурный у ворот пропустил Костю, но обратно идти тем же путем Костя не решился. Увидев у него в руках фонарь, солдат поймет, в чем дело, и не выпустит. Костя еще днем заметил лазейку в дальнем углу двора и воспользовался ею.

Через несколько минут он снова был вместе с Самвелом, который поджидал его у дерева.

– Попробуй-ка зажги фонарь, – попросил Самвел.

Костя нажал кнопочку – и ослепительный луч молнией прорезал тьму.

– Погаси! – испуганно крикнул Самвел.

– Чего кричишь так?

– Он нас увидит!

– Кто он?

– Этот не взрослый – не ребенок!

– Мы же идем его искать.

– Но мы должны к нему подкрасться незаметно.

– Пошли! – сказал Костя, сжимая в руке фонарь.

– Отдай его мне, – попросил Самвел. – Я пойду вперед, а ты за мной.

Костя промолчал. Расставаться с фонарем он не хотел. Это было его оружие. Если будет нужно, он ослепит им врага.

Самвел не стал спорить и пошел впереди. Он хорошо знал все тропинки. А до сарая было всего метров двести.

Некоторое время ребята шли молча, стараясь производить как можно меньше шума.

Вдруг Самвел остановился и спросил шепотом:

– Костя, а нам от твоего отца попадет?

– Не знаю, может, и попадет, – сказал Костя.

– А если мы поймаем, тогда не попадет?

– Тогда, наверное, не попадет.

– Значит, надо поймать!

– Как же, поймаешь! – вздохнул Костя.

Его пыл сразу пропал, когда он подумал, что отец наверняка им основательно всыплет за то, что они без его разрешения ушли с заставы.

Ну и чудной этот Самвел! Говорит «надо поймать», словно речь идет о ящерице, которая греется на солнце. Подойди поближе, накрой сеткой и бери голыми руками. Отец вот уже двадцать лет служит на границе, а за все время пять нарушителей только и поймал…

Самвел упрямо шел к сараю, а Костя брел следом за ним.

Сарай был невысокий, каменный. В Араратской долине много камня, и все постройки обычно делают из него.

Двери сарая были закрыты на замок, хотя внизу, под ними, была такая щель, что сквозь нее могла пролезть и большая собака.

Ребята тихо обошли вокруг сарая и снова остановились около дверей. Ничто не выдавало присутствия человека.

Вдалеке, в деревне, лаяли собаки. У границы мигнул фонарик и тут же погас. Очевидно, пограничники шли по следу.

– Здесь его нет, – проговорил Костя, чувствуя, как сильно колотится его сердце. – Куда же теперь идти?

– Давай пойдем на бахчу. Там есть шалаш…

Они долго пробирались между камней, шли какими-то тропинками, перелезали через камни. Время от времени они останавливались и отдыхали. Давали себя чувствовать стертые Костины ноги.

Самвелу было идти легче еще и потому, что он с детства привык к этим холмам, к хаосу камней.

Наконец они добрались до шалаша, сбитого из старых досок и покрытого дерном. Когда колхозники весной работали на бахче, они отдыхали и обедали в этом шалаше, потом до глубокой осени он обычно пустовал, и снова в него приходил лишь во время уборки урожая.

Ребята тихо подкрались к шалашу и прислушались: не дышит ли кто-нибудь внутри него. Но лишь ветер шуршал сухой соломой.

– Ну-ка, зажги свет! – прошептал Самвел.

Костя просунул фонарь сквозь щель внутрь шалаша и зажег. Шалаш засверкал, казалось, он до краев налился изнутри светом; маленькая полевая мышь блеснула глазками, как завороженная посидела в ярком свете, а потом исчезла.

Щелкнула кнопка, и ребята оказались в кромешной тьме. Некоторое время они стояли неподвижно, привыкая к мраку.

– Теперь куда мы пойдем? – спросил Костя.

– Не знаю, – признался Самвел. – До другого шалаша, наверное, километра два идти надо.

Костя вздохнул:

– Ну вот, а хвалился!

Самвел промолчал. Он не мог признаться в своем поражении. Сказать: «Пойдем домой»– не позволял его характер.

– Я думал, ты действительно знаешь какие-то тайные места! – начал сердиться Костя. – А сарай да шалаш я сам видел… Кто же станет прятаться рядом с заставой?

Самвел притих в темноте. Конечно, он не знал никаких тайных мест, не знал он и как выслеживают нарушителей границы, но зато в нем сильно было мальчишеское желание непременно участвовать в том большом деле, которое рядом с ним делали взрослые. И это желание взяло верх.

– Пошли дальше, Костя! – сказал он и зашагал вперед.

Он сказал это так решительно, что Костя снова уверовал в своего друга. Он даже не спросил Самвела, куда они направляются.

Вначале ему казалось бессмысленным идти вот так меж камней неизвестно куда. Сколько раз он слышал, как, отправляя пограничников в наряд, отец или старшина точно говорили, куда им идти и что по пути делать. Никого из пограничников не встретили они по дороге. Отец, наверное, считал, что нарушителя нужно искать в другой стороне. А вдруг отец неправ?!

Костя решил, что они вернутся домой только тогда, когда осмотрят все камни на вершине холма, куда они сейчас взбирались и куда, видимо, еще не заглядывали пограничники.

Теперь он шел впереди Самвела.

Мальчики ушли от заставы уже довольно далеко. Если бы они отсюда стали кричать, их голоса не были бы слышны среди обломков скал.

Луна, склоняясь к горизонту, вышла из-за легкой тучки и осветила нагромождение валунов. Казалось, в этом диком месте никогда еще не ступала нога человека.

Мальчики шли рядом. Иногда из-под ног падали камешки и со стуком сыпались вниз. Ребята тогда молча замирали.

Здесь, среди камней, Костя несколько раз зажигал фонарь – издалека свет никто не мог увидеть. Но сколько ребята ни плутали по бесконечным каменным лабиринтам, куда они ни заглядывали, ничто живое не попадалось им на глаза.

Время тянулось бесконечно долго. Ребята совсем выбились из сил и остановились.

Наконец они медленно двинулись назад. Идти обратно, когда уже не стало цели, которая их воодушевляла, было куда труднее. Глаза слипались. Ребята готовы были упасть на первый же плоский камень и лежать на нем до утра.

Каменная гряда осталась позади, и они снова стали спускаться к бахче.

– Где тут шалаш? Отдохнуть бы немножко, – не выдержал Костя. Ноги уже совсем отказывались служить ему.

– Надо повернуть налево, – сказал Самвел.

Они успели сделать всего несколько шагов, как вдруг раздался дикий, пронзительный крик, послышалось злобное хрюканье. Шум нарастал. Кто-то стремглав бежал по бахче.

Костя вздрогнул. Прежде чем он успел подумать, его пальцы сами нажали на кнопку фонаря.

В пронзительном, ярком луче вспыхнули зеленым огнем листья, золотым блеском сверкнула крыша шалаша. Луч саблей рассек тьму, рухнул на землю.

– Ой, что это?! – отчаянно вскрикнул Самвел.

Костя чуть не выронил из рук фонарь. По узкой тропинке прямо на него мчалось какое-то чудовище, покрытое лохматой шерстью, с длинными темными руками. На ногах у него были короткие, до колен, желтые штаны. На голове высокая, сбившаяся набок красная шапка, из-под которой виднелось искаженное ужасом черное лицо с оскаленными зубами.

Костя инстинктивно метнулся в сторону.

– Это же обезьяна! – тут же догадался он.

Но появление ее ночью было так внезапно и так страшно, что Костя не мог унять охватившую его мелкую дрожь.

– Смотри, за нею гонится кабан! – хриплым голосом крикнул Самвел, хватая Костю за руку.

Самвел вырвал у него фонарь и направил луч света прямо перед собой.

Ослепленный светом, огромный кабан остановился Костя ясно увидел его рыжую голову с маленькими злобными глазками. Потеряв из виду своего врага, кабан не решался двинуться дальше. Вдруг он повернулся и исчез в кустарнике, но еще долго слышалось его хрюканье.

Некоторое время ребята стояли, потрясенные увиденным.

Луч фонаря полоснул по краю шалаша. И Костя увидел – там мелькнуло что-то красное. Он толкнул Самвела, взял у него фонарь и показал рукой в том направлении. Тот кивнул головой.

Фонарь Костя больше не тушил. Ведь это было их единственное оружие. Кто знает, как поведет себя кабан и напуганная им, обезумевшая обезьяна. Сейчас, видимо, обезьяна залезла в шалаш через щель под дверью.

– Ты сразу прыгай к входу, – приказал он, – а я к щели! Видно, она ручная, раз одета.

– Откуда она тут взялась?

– Не знаю… Ну, подходим…

Ребята остановились в нескольких шагах от шалаша. Костя чертил светом по земле у его подножия, чтобы обезьяна, если она еще там, боялась выйти.

Ни шорох, ни движение – ничто не выдавало того, что в шалаше кто-то прячется. Костя лучом нащупал темнеющую впадину входа, а потом осветил узкую щель в стене, где разошлись доски, и просунул фонарь между досками.

– Вот она! Вот она!.. – закричал Самвел.

Большая обезьяна испуганно прижалась к углу шалаша. Она стояла на задних ногах, широко раскинув передние лапы, словно моля о пощаде. Красная шапка, почти совсем прикрывшая левый глаз, едва держалась на тесемках. Вокруг ее шеи был обвязан поводок, вернее, его обрывок; конец его лежал совсем близко от щели.

Вдруг обезьяна в панике метнулась к отверстию в стене, но Самвел отчаянно крикнул:

– Стой! Назад!

Резкий окрик сразу смирил ее: она присела посредине шалаша и закрыла передними лапами голову, словно ожидая удара.

Некоторое время ребята рассматривали яркий наряд, в который был одет этот удивительный нарушитель границы.

– Зачем она прибежала? Как ты думаешь? – спросил Самвел.

– Наверное, ей было тяжело у своего хозяина. Смотри, как она, бедная, трясется от страха. Наверное, боится, чтобы ее не избили.

– Что теперь делать? – сказал Самвел. – К нам придут? Как ты думаешь?

– Обязательно придут! Ведь сейчас идут по следу Им нас не миновать.

Теперь мальчики почти не разговаривали друг с другом. Костя мигал фонарем, однако старался делать это так, чтобы сигналы не были видны по ту сторону границы. Минуты тянулись долго…

Внезапно автомобильные фары прорезали тьму двумя мощными лучами. И тут же, из-за камня, выскочил вездеход. Хлопнула железная дверца, и совсем рядом прозвучал сердитый голос отца:

– Кто здесь?!

– Это мы, – отозвался Костя. – Папа, мы ее поймали!..

– Кого поймали?!

К шалашу бросился Мергелян.

– Товарищ капитан, посмотрите! – Это крикнул Мергелян. Он стоял, прижавшись к щели в стене. – Я же говорил – обезьяна!

Капитан подошел к шалашу и некоторое время пристально рассматривал шимпанзе. Мергелян уже завладел поводком.

– Не ее ли зовет шарманщик? – спросил Мергеляна капитан.

– Наверняка ее, товарищ капитан.

Все сели в машину. Мергелян, Костя и Самвел залезли в кузов; обезьяна примостилась у их ног. Капитан занял свое обычное место рядом с шофером:

– К монастырю! С потушенными фарами!

Машина тронулась.

Некоторое время ехали молча, шофер вел машину тихо и осторожно.

Вдруг капитан обернулся к Мергеляну:

– И все-таки что-то мне во всем этом неясно. (Мергелян подался вперед, внимательно слушая капитана). С чего это вдруг обезьяна взяла да и убежала. Места здесь пустынные. До деревни далеко. Еды никакой… И зачем шарманщик забрел к самой границе?..

– Да, странное дело, – согласился Мергелян. – Может быть, Серегин и Прошин что-нибудь обнаружили.

Машина бежала тряской дорогой. Впереди уже проступили очертания монастырских развалин.

– Останови у поворота, – сказал капитан шоферу. – Дальше мы пойдем пешком… Я останусь здесь, за камнями, а ты, Мергелян, позови сюда наряд. Не нужно, чтобы нас видели с той стороны.

Начинало светать. Яснее проступала вершина Арарата, и робкие лучи солнца уже золотили вечные снега. Дальние холмы на турецкой стороне стали отчетливее, и темными сгустками проступали очертания домов деревни. Было тихо, так тихо, словно в мире исчезли все звуки.

Капитан устало прислонился к машине, а Мергелян, передав поводок, за который он держал обезьяну, Самвелу, быстро пошел к монастырю. Через минуту он показался снова, ведя за собой Виктора и Про-шина.

Подойдя совсем близко, Виктор стал докладывать шепотом.

– Шарманщик до сих пор на берегу. Сидит на камне. К нему пришел еще один человек. Сидят, курят и ждут чего-то.

– Вас они не заметили?

– Нет, мы сидели неподвижно. Даже спины затекли. Прошин хотел мне что-то рассказать, а я ему говорю: «Онемей!»

– И он онемел? – улыбнулся капитан.

– Точно!

– Ну, а у нас новость, – сообщил капитан. – Мы нарушителя поймали!

– Поймали? – ахнули в один голос солдаты.

– Посмотрите-ка в кузов.

Виктор осторожно заглянул в машину и испуганно отшатнулся:

– Обезьяна!.. Постойте, постойте, значит, это и есть не взрослый – не ребенок! – Он нагнулся к обезьяне и даже погладил ее по голове. – Это шимпанзе, ну и несчастный же у тебя вид, приятель!

Вдруг заунывный звук шарманки пронесся над берегами Аракса. Обезьяна насторожилась, потом сильно рванулась вперед. Если бы поводок не был обмотан вокруг руки Самвела, она бы, наверное, выскочила из машины.

– Признала! – Капитан наблюдал, как беспокоилась обезьяна. – Давайте отпустим ее, – предложил он.

– Открыто? – спросил Мергелян.

– Нет, пусть она как бы сама вернулась.

Пограничники быстро спустились к развалинам и прижались к стене. Мергелян вел на поводке обезьяну. Ни шарманщику, ни человеку на том берегу, который стоял рядом с ним, не было видно ни машины, ни людей.

Уже рассвело настолько, что другой берег стал ясно виден. Капитан прислонился к камню и внимательно разглядывал этого второго человека. Он был невысокого роста, в темном костюме и белой, расстегнутой на груди рубашке; были хорошо видны черные усы и темные глаза под широкими бровями.

– Какое удивительное сходство! – прошептал он.

– Знакомого встретили, товарищ капитан? – спросил Мергелян.

Капитан не ответил.

– Отпускайте обезьяну! – приказал он.

Мергелян бросил поводок и хлопнул обезьяну по спине:

– Иди!

Обезьяна не торопилась – взъерошенная, она медленно влезла на каменную стену и стала осматриваться по сторонам.

– Бетти!.. Бетти!.. – донеслось с другой стороны Аракса.

Обезьяна взмахнула лапами, прыгнула вниз, метнулась к обрыву, мгновение подумала, а потом, совершив гигантский скачок, оказалась у самой кромки воды.

Перебраться на другую сторону ей оказалось не так-то просто. Она брезгливо дотронулась ногой до воды, отряхнулась и побежала вдоль берега туда, где Аракс разделялся на три рукава. Потом прыгнула и птицей пронеслась над бурлящими потоками. Вот она уже стремглав мчится к своему хозяину. Подбежала к нему и легла на траву покорно, как собака.

Шарманщик – теперь это уже было совсем ясно видно, – высокий, отяжелевший, немолодой турок, одетый в зеленый кафтан, наклонился, погладил обезьяну и стал привязывать ее к шарманке.

Потом он тяжело взвалил шарманку на спину. Два человека и обезьяна собрались в путь.

Но перед тем как идти, усатый что-то сказал шарманщику. Они оба засмеялись, повернулись в сторону монастыря, помахали руками и потом только направились к деревне. Рядом с шарманщиком тяжело переваливалась обезьяна.

– Это уже слишком, господа!.. – бросил им вслед капитан и быстро поднялся на ноги. – Поехали на заставу, товарищи!

Всю дорогу он сумрачно молчал. Молчал и Мергелян. А Костя и Самвел крепко спали, привалившись друг к другу, и не чувствовали, как их трясло на неровной дороге.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Костя проснулся оттого, что солнечный луч, пробравшись между листьями росшего под окном тополя, ударил ему в глаза. В комнате, кроме него, никого не было. Кровать отца оставалась нетронутой. Самвел успел застелить свою койку и уже куда-то исчез.

Часы на стене пробили семь раз.

Несколько минут Костя перебирал в памяти события минувшей ночи. Старинный монастырь, призрачно темнеющий в слабом лунном свете, тоскливые звуки шарманки, обезумевшие глаза обезьяны, удирающей от кабана…

Эти воспоминания отодвинули как бы в далекое прошлое историю с овцами и золотыми динарами. Костя потерял к ним уже всякий интерес. Пусть Мергелян с Виктором идут к колодцу сами. Пусть найдут еще хоть тысячи монет. Им с Самвелом монеты не нужны. А тех, что лежат в железной банке, вполне достаточно, чтобы осенью показать в школе ребятам и любителю древностей – учителю математики.

Низко, почти над самой крышей, со свистом пролетел реактивный самолет. В другое время Костя тут же выскочил бы во двор посмотреть, куда он летит. Но сейчас ему хотелось полежать, отдохнуть, болели натертые и натруженные ноги. Ну и побродили же они с Самвелом!

Откуда-то издалека донесся шум двигателя, словно по дороге шел танк. Звуки вскоре затихли. Потом снова с визгом близко пронесся самолет. «Чего он летает?» – подумал Костя.

За открытым окном послышались голоса. Хрипловатым голосом отец отдавал какие-то приказания.

Опять близкий шум самолета.

Костя сел на кровати и спустил ноги на пол. Сбитые пятки глухо заныли.

Позади стукнула дверь, и на пороге появился Самвел. Он был чем-то очень встревожен.

– Монеты достали? – обернулся к нему Костя.

Самвел махнул рукой:

– Какие монеты! Кто о них сейчас думает!

– Что – кобра вернулась?

– Как? Ты еще ничего не знаешь? – удивился Самвел.

– А что случилось? – спросил Костя.

Самвел поднялся, подошел к окну, для чего-то заглянул в него.

– А то случилось, что сейчас на заставе никто не спит.

– Вот и врешь! – сказал Костя. – Сейчас спят те, кто ходили ночью в дозор.

– Никто не спит! Твой отец даже еще не ложился.

Самвел то и дело подходил к окну, прислушиваясь к тому, что происходило за стенами дома.

– Там такое творится! – воскликнул он. – Выйди и посмотри.

Костя оделся и через минуту уже был во дворе.

Отец что-то негромко выговаривал Мергеляну.

Костя никогда еще не видел отца таким сосредоточенно-суровым. Водя кончиком карандаша по карте, он долго делал старшине внушение. Наконец тот все в точности усвоил. Отец засунул карту в планшет.

– Становись! – зычно крикнул Мергелян.

Через минуту строй в две шеренги замер на дорожке перед заставой.

Отец выслушал рапорт Мергеляна, потом скомандовал:

– Вольно!

Он молча осматривал солдат, внимательно приглядываясь к каждому из них. Костя невольно ощутил на себе его строгий и придирчивый взгляд. И ему показалось, что это уже не его отец, а чужой, посторонний человек.

– Товарищи! – сказал отец глухим, негромким голосом. – Получены данные, что вскоре по ту сторону границы начнутся учения войск.

В это время дежурный позвал его к телефону. Капитан обернулся к Мергеляну:

– Командуйте, товарищ старшина, – и быстро вошел в дом.

Сержанты быстро развели своих солдат по местам.

На заставе часто звонил телефон. Отец то появлялся среди солдат, то вновь исчезал в доме. И тогда из окна слышно было, как он докладывает по телефону о том, что происходит на границе, а потом повторяет в трубку:

– Слушаю! Есть!..

В который раз проходя по дорожке мимо Кости и Самвела, капитан наконец заметил ребят. Лицо его стало еще более строгим. Он остановился перед ними:

– Запомните, если выйдете за пределы заставы, – всыплю! С первой же машиной отправитесь в Ереван. Здесь оставаться нельзя.

– Я не хочу, папа! – тихо проговорил Костя.

Но глаза отца смотрели неумолимо.

– Здесь опасно, понимаешь?.. И не проси!

Хоть бы он потрепал Костю по волосам, улыбнулся, сказал что-нибудь ласковое. Нет! Так и ушел с плотно сжатыми губами.

У Кости защемило сердце, он часто заморгал глазами и вдруг почувствовал, как рука Самвела сжала его руку:

– Не огорчайся, Костя, если будет война, мы с тобой все равно станем разведчиками! – сказал Самвел.

– Мы пойдем в партизанский отряд, – ответил Костя.

Шум вдали нарастал. Мальчики подбежали к щели в стене, сквозь которую Мергелян наблюдал за тем, что делается по ту сторону Аракса. Потом Костя решил, что лучше будет видно со сторожевой вышки. Но, когда он попробовал взобраться на нее по лестнице, его сразу остановил часовой:

– Сюда нельзя! Давайте-ка лучше в блиндаж!..

Костя сделал вид, будто и не собирался высоко подниматься. С десятой ступеньки, до которой он добрался, противоположная сторона просматривалась до самых дальних холмов. Даже без бинокля были хорошо видны танки и бронемашины. Двумя потоками, двигаясь по бездорожью, они направлялись вдоль границы.

– Внимание!.. Самолеты!.. – вдруг услышал Костя голос отца.

Над дальними горами появились черные точки. Их было много. Гул постепенно нарастал все сильнее.

Самолеты развернулись и пошли вдоль границы, однако не пересекали ее.

– Американские! – крикнул Мергелян.

В воздухе вдруг возникли десятки ярких цветов: красных, белых, синих. Казалось, художник щедро мазнул по небу красками.

– Десант выбросили! – донесся издали голос отца.

Теперь все ожидали дальнейших событий.

Как прыгают парашютисты, Костя видел только в кино. Мать ему рассказывала, что она однажды прыгала с парашютом. И Костя слушал ее рассказ, точно сказку. Подумать только – прыгнуть на землю из-за облаков!..

Он быстро спустился с лестницы, подсел к Виктору, который, сжимая рукоять пулемета, смотрел в небо.

– Витя, зачем они прыгают?

– Как – зачем? Выбросили воздушный десант.

– Зачем? – повторил Костя.

– Наверное, вступят в бой с танками и самоходками. Видишь, падают большие пакеты! Это пушки. Их на земле быстро соберут, и можно стрелять.

Парашюты уже достигли земли.

– А зачем они прыгают? – упрямо спросил Костя.

Виктор усмехнулся:

– Учение проводят, учатся воевать. – Он посмотрел на Костю и добавил: – Шел бы ты на всякий случай в блиндаж!

Все это было очень похоже на войну, которую Костя так много раз видел в кино, но выстрелов пока еще не было слышно.

Когда первые парашютисты коснулись земли, на равнину вышли танки. Тут же упали и грузы, спускавшиеся на больших парашютах. Парашютисты быстро развернули свертки – и вот уже на земле стояли небольшие, издали похожие на игрушечные, пушки. Костя насчитал их двадцать и сбился со счета. Парашютистов между тем становилось все больше и больше. Яркие, как цветы, парашюты постепенно исчезли. Видны были только мечущиеся по берегу фигурки солдат.

Танки подошли ближе. Солдаты прицепили сзади к бронетранспортерам пушки, потом сами вскочили на броню, и колонна, не останавливаясь, двигалась вдоль границы.

– Нахалы!.. – воскликнул Виктор.

У Кости екнуло сердце: а если они повернут сюда? Отец прикажет стрелять. И Виктор, который не мигая глядит перед собой, первым даст пулеметную очередь…

Костя невольно подался к блиндажу и зажмурил глаза. Самвел не отрываясь смотрел на танки и самоходки, и глаза его горели.

Через минуту подошел отец, держа в руках бинокль. Улыбка на его усталом лице была злой и напряженной.

– Мергелян! – позвал он.

– Я, товарищ капитан! – отозвался находившийся неподалеку старшина.

– Взгляни на офицера, который сидит рядом с шофером на третьей бронемашине, курит… Узнаешь?

Старшина вскинул свой бинокль.

– Вроде узнаю, – повременив, ответил он. – Как будто тот усатый, что стоял ночью рядом с шарманщиком. Только тогда он был в гражданском…

– Правильно. Теперь он полковник!.. – Вдруг капитан тихо охнул. – Вспомнил, наконец вспомнил!..

Танки и транспортеры, пройдя вдоль границы, вдруг стали разворачиваться, а потом группами разошлись по долине, укрылись между холмами и застыли там в ожидании. Солдаты соскочили с брони и спрятались между гусеницами. Издали можно было увидеть, что они надевают на себя белые костюмы.

Щель, в которую по очереди смотрели мальчики, была самая низкая. Им приходилось пригибаться, и у них скоро заныла шея. Самвел наконец догадался: притащил ящик из-под патронов, и они удобно уселись рядом.

– Как ты думаешь, они будут стрелять? – спросил Костя.

– Наверное, побоятся, – ответил Самвел. – Был бы я начальником, как твой отец, уж я бы им показал – полетели бы отсюда вверх тормашками!

Пограничники тихо переговаривались между собой, обменивались наблюдениями. Костя и Самвел укрылись в дальнем углу двора, за деревом, подальше от глаз взрослых и, на всякий случай, поближе к входу в блиндаж, где они могли укрыться в случае опасности.

Вдруг рядом с ними раздались шаги. Костя уже хотел было нырнуть в блиндаж, но, обернувшись, увидел подле себя коренастого полковника с круглым обветренным лицом. Усталым движением он вытирал платком свою бритую голову. Костя вспомнил, что это начальник отряда Костромин. Позади него шел отец.

Прятаться было поздно. Полковник остановился в нескольких шагах от дерева, как раз напротив блиндажа. И Костя желал только одного – не попасться ему на глаза. Костромин наверняка засунет их с Самвелом в машину, и тогда – прощай, застава!

– Нет никаких сомнений, товарищ полковник, – это Мак-Грегори! – услышал Костя громкий шепот отца и невольно прислушался. – Два года назад он появился на северной границе. Пытался высадить своих агентов на наш берег с моря. Я несколько часов гнался за ним на катере. К несчастью, тогда быстро стемнело, и его бот успел укрыться в прибрежных водах Норвегии.

– Возможно, это и он!.. – ответил полковник. – А хотите знать, зачем они пустили к нам обезьяну?.. – И он сказал что-то, настолько понизив голос, что Костя не расслышал.

– Вы, пожалуй, правы, товарищ полковник! – воскликнул в ответ капитан.

– Если это так, то вы правильно сделали, что вернули обезьяну, но теперь ждите… – И полковник опять перешел на шепот.

Высоко в небе появился самолет. Это был бомбардировщик; он летел на большой высоте в ту сторону, где стояли танки и транспортеры.

В бинокль было хорошо видно, как солдаты, усиленно копавшие траншеи, стали быстро прятаться, прижимаясь к земле.

– Сейчас они сбросят учебную атомную бомбу, – сказал полковник, оборачиваясь к капитану. – Наверное, будет довольно яркий фейерверк…

Костя и Самвел прижались к щели. Взрослым сейчас было не до них. Отец и полковник внимательно смотрели в небо, где самолет делал большой круг.

– Бросил! Бросил! – крикнул кто-то.

Но прошло несколько долгих секунд, прежде чем в небе вспыхнула яркая, до боли в глазах, молния. Затем кверху взметнулось белое облако. И тут же ветер донес звук сильного взрыва.

– Так! Так! – сказал Костромин, не отводя бинокля. – Надо ждать, что в район взрыва будут брошены войска…

Вскоре низко над долиной пролетели двенадцать транспортных самолетов. И снова по небу рассыпалась мозаика парашютистов.

Танки и самоходки двинулись вперед вдоль границы и вскоре скрылись за холмом. Туда же спустился новый десант. Затем все стихло. Не стало видно ни одного солдата, ни одного танка, ни одной самоходки. Видимо, учение проходило там и с границы нельзя было наблюдать его.

– Теперь, Григорий Андреевич, к границе они больше не вернутся. Отправляйте всех обедать, – сказал Костромин.

Солдаты медленно двинулись к казармам со своими карабинами и пулеметами.

– Ребята, подите сюда! – позвал отец.

Лицо его было серым, морщины резко обозначились на нем.

Костя подошел к крыльцу, где отец стоял вместе с полковником. Вслед за ним подошел и Самвел.

– Это вот они, товарищ полковник, нашли обезьяну!

– Такая обезьяна стоит настоящего шпиона! – улыбнулся Костромин. – Подумаем, как наградить ребят… Они ведь и к монетам какое-то отношение имеют?

– Кстати, может быть, и монеты посмотрите, товарищ полковник? – предложил отец.

Костромин взглянул на часы:

– Пожалуй, сейчас не стоит, некогда. Вот приеду со специалистом-историком, тогда и посмотрим.

Он сел в машину, и колеса вездехода, скрипя гравием, медленно двинулись к воротам заставы. На ветровом стекле играли солнечные блики.

Отец, прощаясь, приложил руку к козырьку своей зеленой фуражки. Машина выехала на дорогу. Еше минута – и она исчезла из виду.

Мальчики следом за отцом пошли к дому.

– Он хотел нас отправить в Ереван и забыл, – тихо шепнул Косте Самвел.

– Не мог он забыть, – ответил Костя. – Просто решил, что теперь уже неопасно.

Когда ребята вошли в дом, отец лежал поперек кровати в неудобной позе и крепко спал. Сон свалил его мгновенно.